Текст книги "Неоткрытая планета"
Автор книги: Борис Ляпунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
И с этими словами гость из двадцать первого века, закончив беседу, отправился к себе, обратно, в грядущее.
ГЕОЛОГИЯ СТАНОВИТСЯ НЕБЕСНОЙ
Геология и космос… Только ли искусственными спутниками и автоматическими межпланетными зондами, только ли спутниками-кораблями исчерпывается арсенал внеземной службы Земли? Мы имели случай поговорить о том, что дает нашей планете выход в ближний космос, и лишь краешком коснулись того, что дает ей космос дальний. А ведь это необычайно интересно.
Человеку очень трудно изучать свою планету. Слишком медленно идут на ней всевозможные геологические процессы – мы свидетели лишь одного ничтожного мгновения ее жизни. Ведь никто еще не наблюдал от начала и до конца, как возникают горы, как движутся материки, как накапливается энергия, которая потом прорывается в мощных сотрясениях земной коры.
И потому надо обратиться к другим планетам. Планетам, на которых тоже дышат вулканы, содрогаются недра, перемещаются участки коры, к поверхности поднимаются потоки тепла.
На одних мы сумеем захватить одну часть этих сложнейших явлений, на других – другую. Так из отдельных фрагментов, в том числе знакомых нам и на Земле, сложится полная картина. Мы сумеем восполнить недостающие звенья. Из частей возникнет представление о целом.
Когда получат с других планет сейсмограммы и образцы пород, когда побольше узнают о строении и свойствах их недр, обогатятся наши знания и о собственной планете.
Мы лучше сможем понять сложнейший механизм движений и земной коры, и всего, что скрыто под ней. Отсюда недалеко и до предсказания катастроф, вызванных бунтующими земными недрами.
Все более и более становится ясным единство строения Вселенной. Из одних и тех же атомов построены любые космические тела. Поэтому химия космоса, которая будет изучать состав веществ на поверхности и в недрах разных планет, позволит тем самым сказать кое-что о самой Земле. Тайны земных глубин будут раскрываться и в космосе.
Ответы на многие вопросы, которые касаются земного шара, надо искать на небе.
Видимо, можно будет тогда многое узнать о Земле, наблюдая за ее соседями, и о планетах, изучая Землю. Ведь все они – и Луна, и Земля, и планеты – родные сестры, члены одной семьи, семьи Солнца.
Пути геологии и планетной астрономии сходятся все ближе и ближе. Они помогают друг другу, проверяют и дополняют друг друга.
* * *
Все планеты вращаются, все движутся вокруг Солнца, и все испытывают притяжение со стороны других космических тел. Так не в том ли причина сходства планет – наших соседей – между собой?
И действительно, Марс, например, вращается так же быстро, как Земля. Посмотрите-ка на глобус.
Где собрались океаны? На юге. А материки? На севере. Теперь киньте взгляд на карту Марса. На нем, правда, океанов нет, ибо очень мало влаги. Может быть, это и не так, может быть, есть там лед, припудренный сверху песком.
Но, во всяком случае, впадины, которые могли бы быть морями, разместились опять-таки в Южном полушарии планеты.
Случайность? Нет, видимо, какая-то закономерность. Нечто подобное обнаружили и на Меркурии, который раньше вращался значительно быстрее.
Считают, что земное магнитное поле вызвано к жизни внутренней начинкой Земли. Была бы она иной, не появилась бы магнитная броня, не было бы защиты против натиска излучений, на которые столь щедры космос и наше собственное дневное светило.
Выходит, если у других планет есть магнитные поля, то можно предположить: они похожи на Землю. Внутри у них тоже горячее пластично-плазменное ядро. И этот диагноз ставится заочно, еще до сверхглубокого бурения и сейсмической разведки планетных недр.
Если поля нет, если нет магнитной защиты, то планета более открыта дыханию космоса. Он же может повернуть всю ее историю по-другому, Будь на ней жизнь, она должна приспособиться к непрекращающимся ливням заряженных частиц. Какую она должна была бы обрести тогда форму?
Начало пути было одинаковым у всех планет: одно и то же протооблако, один и тот же строительный материал. Спор вызывает, пожалуй, лишь наша Луна – ведь гипотеза о том, что спутник Земли создан ею самой уже позднее, только одна из возможных и наиболее вероятных.
Но, родившись, планеты развивались дальше каждая по-своему. Одни оказались ближе к Солнцу, другие дальше. Одни были поменьше, другие побольше. На одних смогла возникнуть жизнь, на других она не возникла.
И потому столь несходны сейчас между собой планеты. На окраинах Солнечной системы – холодные гиганты с аммиачно-метановой атмосферой. Самый дальний спутник Солнца – Плутон, правда, невелик, и на нем вечный холод и мрак. Наше ослепительно яркое дневное светило на его небе – лишь крошечная звездочка.
Между Марсом и Юпитером – рой маленьких планеток, быть может осколки когда-то распавшейся большой. Вот где, кстати, было бы интересно побывать геологам? Они увидели бы там готовые образцы пород, из которых сложены небесные тела.
Ближе к Солнцу – три планеты, подобные Земле, которые так и называют планетами земной группы.
И у Марса, и у Венеры, и у Земли есть своя атмосфера. Между ними нет такой разницы в размерах, как между гигантом Юпитером и крошкой Марсом или даже нашей все-таки большой Землей. Плотность у них довольно высока и примерно одинакова.
Видимо, развивались они поначалу так же, как и наша родная Земля. Вероятно, протооблако было отчасти радиоактивным. Потому и разогревались холодные, сгустившиеся из пыли шары.
А разогревшись, они плавились и начали слоиться. Так возникла у них кора, которая постепенно застыла и отвердела. Так осталось у них жидкое или пластичное ядро.
Все постигается в сравнении. Хотя все планеты и ровесники, но условия на них различны. Посетив их, мы сможем, вероятно, наблюдать и то, что когда-то было на Земле, и то, что когда-нибудь с ней будет. Уже возникла сравнительная планетология, и она позволит в конце концов вывести общие законы рождения, развития и гибели планет.
С другой стороны, изучая планеты, можно много интересного узнать и о самой Земле, о ее истории и развитии – раз есть у них сходство.
Потому космические полеты – кровное дело не одних лишь астрономов. Геофизики и геологи примут в них участие, и в этом нет ничего удивительного. Геология – часть планетологии, ибо Земля только рядовая планета среди остальных.
Более того, Земля послужит как бы базой, для того чтобы строить обоснованные предположения об иных, но близких к нам мирам. А иные миры, принадлежащие нашему Солнцу, послужат, в свою очередь, опорой для мысленного путешествия на планеты других звезд. У похожих на Солнце звезд должны быть и похожие планеты.
Так геология выйдет в беспредельные космические просторы. В союзе с астрономией она поможет нам проникнуть светом знаний в самые отдаленные уголки Вселенной.
До путешествия к другим солнцам, правда, еще очень далеко. Посмотрим, что может дать нам, геологам, близкое знакомство с Луной и планетами.
* * *
Когда смотришь с Земли на сияющую серебристым светом Луну, она представляется застывшей, холодной и мертвой…
Мы стоим в центре гигантской равнины. Куда ни посмотришь, всюду на горизонте горы. Иные сливаются с черным фоном неба, и их можно угадать только потому, что исчезает звездный узор. Другие освещены Солнцем, и вершины их ослепительно ярки.
В этом мире только свет и тьма, нет ни полутеней, ни оттенков. Ступил человек в тень, и издали кажется, будто он исчез, стал невидимкой. Все здесь такое, к чему трудно привыкнуть.
Легкий прыжок уносит на многие метры в высоту.
Тогда как бы раздвигается горизонт. Горы отступают. Но внизу все то же: пустынная каменистая равнина и горы, горы без конца.
Еще интереснее подпрыгнуть, включив ракетный пояс, надетый на скафандр. Струи упругого газа хлестнут вниз, а человек вознесется в черное небо, как ракета, на многие десятки метров.
Перед ним откроется иная картина. Он был, оказывается, внутри горы, но горы, свернутой в кольцо, которое опоясывает равнину.
Каких только гор нет на Луне! И кольцевые «цирки», и кольца с горкой посредине – кратеры, валы, пики…
Есть и горные хребты, которые не уступают по высоте земным. На юге, например, пик высотой девять километров. Для сравнительно небольшой Луны это огромная гора.
Удивителен лунный рельеф. Вот ровная, словно по линейке выстроенная, отвесная стена – триста метров высоты и сто километров длины. Стоя у подножия, нельзя увидеть ее границ. А вот какие-то длинные светлые полосы, которые тянутся чуть ли не через все полушарие, расходясь в стороны, словно лучи, на тысячи километров.
Кроме гор, Луну избороздили трещины, ущелья, углубления-лунки. Да и равнины – те, что внутри кратеров, и те пространства, которые зовут морями, тоже не так уж ровны. Взгляните под ноги: порода не сплошная, а пористая, по виду похожая на пемзу. Сходство, правда, чисто внешнее. Луна скорее базальтовая, только порода эта пронизана порами, а потому неузнаваемо изменилась.
Нам рисуется обычно Луна черно-белая. Но это не так. Горные породы там разных оттенков – и зеленоватые, и красноватые. В Море Ясности, Море Дождей, кратере Платона, например, преобладает красный цвет, в Море Влажности, кратерах Кеплер, Коперник, Аристарх – зеленый.
Все же мрачный, лишенный жизни, воздуха, погоды, накрытый черным куполом неба с косматым Солнцем, – этот неземной мир по-своему красив.
Едва ли не самое красивое зрелище, которое можно увидеть на Луне, – Земля. Вот она неподвижно висит на черном небе – огромный голубоватый диск, столь же яркий, как на земном небе Венера, но только во много раз больше. С силой девяноста полных лун светит там земной шар. Позади него медленно, очень медленно проплывают звезды…
Но местами там, где Земля видна на самом горизонте, удалось бы наблюдать и иную картину – заходящую и восходящую, хотя и невысоко, луну Луны. Так происходит потому, что лунный шар, вращаясь, слегка покачивается, та закрывая, то открывая Землю.
На Луне полное безмолвие. Ни малейшего движения. Лишь изредка падает метеорит. Кстати, может быть, кратеры – следы метеоритных ударов? Или когда-то здесь бушевали вулканы, и светлые лучи – застывшая лава или, скорее, вулканический пепел?
Однако не все мертво в этом мертвом царстве. Вряд ли удастся увидеть там такие извержения вулканов, какие наблюдаются у нас. Впрочем… что творится с кратером Аристарх? Он словно дышит! Из его центрального пика выбрасывается газовая струя. Так и на Земле: вулканы затихают, и вместо лавы из недр выходят горячие газы. Значит, Луна живет?
Впечатления космического путешественника, о которых вы здесь прочитали, отнюдь не беспочвенная фантазия. В последние годы мы узнали о Луне многое, что перевернуло вверх ногами старые, привычные, устоявшиеся представления.
Объектив фототелекамеры открыл нам невидимую сторону Луны. И оказалось, что, хотя эта сторона и похожа на обращенную к нам, разница все-таки есть.
Обратная сторона лунного шара столь же неровна, на ней такой же сложный рельеф. Там гораздо меньше темных «морей» – равнин и больше областей светлой окраски. Особенного ничего в этом нет – ведь и Земля несимметрична.
Луна не только царство света и тьмы без переходов, без полутонов, как мы говорили, она и царство холода и тепла. На солнце – плюс сто двадцать, в тени – минус шестьдесят. Падение почти на двести градусов. Во время затмений появлялась тень – и очень быстро жара, при которой вода давно превратилась бы в пар, сменялась суровым морозом. Да и смена дня и ночи дает столь же резкие контрасты. Четырнадцать суток пекла и четырнадцать суток лютой стужи…
Какая же порода может выдержать такой огромный перепад температур? У какой породы теплопроводностью тысячу раз меньше, чем у самого плохого проводника тепла на Земле?
Ответить было очень трудно. Подобной породы на нашей планете не нашлось. Тогда, чтобы выйти из затруднений, решили: Луна покрыта толстой «шубой» из пыли. Это подтверждала как будто бы и радиолокационная разведка.
И все же ученые усомнились. Снова и снова они измеряли температуру лунного шара.
Ему ведь не поставишь градусник. Первая автоматическая межпланетная станция сделала ценнейшие снимки, но о том, жарко или холодно на Луне, она не рассказала. Такую задачу и не задавали ей.
Цель – как можно более точно узнать наконец, какова же температура лунной поверхности. Условия – ошибиться можно не больше чем на один-два процента. Это очень высокая точность. Раньше ошибались и на двадцать процентов.
Что же удивительного? Ведь до Луны почти полмиллиона километров! Теперь предстояло выяснить истину, и от результатов зависела судьба лунной пыли.
Пыль пришлось ввести, чтобы объяснить необъяснимое. Но, быть может, на самом деле все обстоит иначе? Погоня за точностью не означала здесь погоню за рекордом. Свести ошибку к самой малой, какая только возможна (а совсем без ошибок обойтись не удалось бы – на сколько-то ошибаются все же приборы, и расстояние огромно, да и люди не автоматы), значило бы признать или отвергнуть пылевой покров.
Сравнительно давно было обнаружено, что Луна – природная радиостанция, подобно Солнцу и звездам. Но самих по себе ее сигналов еще мало, их надо с чем-то сравнить, чтобы уверенно сказать, какая там температура.
Радиоизлучение и температура связаны между собой. Луна получает тепло от Солнца, а ночью отдает его. Как отдает? В ответе на такой простой, казалось бы, вопрос и скрывалась разгадка. Потеря тепла зависела от свойств лунных пород – их теплопроводности и плотности.
С чем же все-таки сравнить радиостанцию-Луну? Да, конечно же, с искусственной радиолуной, температура которой точно известна. Разумеется, для этого не нужно строить модель в натуральную величину, достаточно было взять диск небольшого диаметра из поглощающего радиоволны материала и разместить его так, чтобы угловые размеры лун искусственной и настоящей казались бы наблюдателю у радиотелескопа одинаковыми.
Сравнивая излучения обеих лун, узнали, как изменяется температура на Луне настоящей. А теперь оставалось по характеру охлаждения и нагрева сказать, из чего же, в конце концов, состоят лунные породы.
В работу включилась машинная математика. Только она и могла выбрать из множества данных единственно верный результат. Ей задавались различные величины предполагаемой плотности и теплопроводности предполагаемых пород. И машина выбрала вещество, вдвое менее плотное, чем вода.
Что же это за порода? Раньше считалось наоборот – лунное вещество в два раза не легче, а тяжелее воды. Пылью оно, во всяком случае, быть не могло.
Проводя различные сравнения, подбирая образцы самых различных земных пород, планетологи пришли к выводу: Луна покрыта породой, в которой, возможно, есть кварц, окиси алюминия и кремния, а также окислы железа, магния, калия, натрия, кальция.
Но почему же подобная минеральная смесь так легка? Да потому, что она пронизана порами наподобие земного туфа или пемзы.
Нет ничего удивительного в том, что горные породы на Луне пористы и очень плохо проводят тепло. Кругом – пустота, и если из недр выходили когда-то горячие расплавленные массы, то они словно вскипали, в них бурно выделялись газы. Так и образовались мельчайшие поры. Сейчас всем известны пенопласт и пенобетон – насыщенные газом и застывшие затем обычные, непористые материалы. Из-за пор и лунная порода отличается от плотных, сплошных, земных.
* * *
Не попадала ли когда-нибудь лунная порода на Землю? Это невероятно! Это невозможно! Не селениты же – мифические жители Луны – привезли ее с собой!
Но уже давно то там, то тут находят странные кусочки, похожие на стекла самых разных форм. Небольшие стекловидные камешки – их назвали тектитами – вызывают споры.
Химический анализ сказал: ничего подобного на нашей планете нет, они явно космического происхождения. Геологи добавляют: у них нет никакой связи с теми породами, которые лежат вокруг, А так быть не может, если только они не прилетели из космоса. И еще одно: в них встречаются железные шарики с никелем, как и в метеоритах вообще.
Значит, это своеобразные метеориты или осколки каких-то небесных тел.
Нет, скорее всего, тектиты – кусочки, выбитые гигантскими метеоритами, которых когда-то падало много именно на обращенной к Земле стороне Луны. Стекло нашли даже на дне океана. Думают, что оно образовалось там под действием высоких давлений. А не тектит ли, упавший в незапамятные времена, – эта находка? Впрочем, космическое происхождение тектитов – вопрос еще спорный.
Займемся теперь проблемой недр Луны.
Радиоизлучение идет не только с поверхности, но и из глубин лунного шара. Вычислили и температуру лунных недр. Наш холодный спутник, по-видимому, внутри горячий.
Пятьдесят километров глубины – тысяча градусов. Вероятно, поток тепла, не меньший, чем у Земли, поднимается к ее поверхности.
Причина? Быть может, радиоактивные элементы, как и на Земле. Возможно, что их там даже в несколько раз больше.
Успокоилась ли совсем Луна? Изменения на ней наблюдали и раньше. То вдруг кратер один исчез, то появлялись и пропадали какие-то пятна… Думали: уж не иней ли это все-таки выпадает в долгие морозные ночи, чтобы с восходом Солнца исчезнуть?
Даже выдвигалась – совершенно серьезно – мысль о дом, что пятна – полчища насекомых, заметные даже с Земли. Но то область догадок. И вот «живую» Луну удалось наблюдать. Профессор астроном Н. А. Козырев установил, что из кратера Альфонс внезапно вырвалось облако газа.
Новые наблюдения – и оказалось, что и другой кратер – Аристарх – тоже своего рода газовый вулкан. Молекулы водорода и углекислого газа – вот что выбросил он.
Значит, в лунных недрах происходят какие-то реакции. А чтобы образовался молекулярный водород, нужна высокая температура. Еще одно доказательство, что под холодной коркой горячая Луна.
Значит, есть в лунных недрах радиоактивные элементы? Не из одного ли «теста» они сделаны – Земля и Луна? Может быть, они образовались из одного протооблака и спутник наш был когда-то маленькой планетой (мы говорили об этом, когда задумывались о судьбе Атлантиды)?
А может быть, все было иначе?
Вот еще одна из гипотез о рождении Луны, объясняющая, как из-за этого возникли материки и океаны, как разделились суша и вода.
Мы знаем: в давно прошедшие времена наша планета вращалась куда быстрее, чем теперь. В молодой тогда Земле бушевали мощные «твердые» приливы. Эти волны, будоражившие вещество планеты, вызывало Солнце, и они обегали земной шар.
Постепенно тормозилось вращение Земли – сказывалось трение. В конце концов наступил резонанс – периоды колебаний вязкого подкорового вещества и самой приливной волны совпали. Приливной вал, как бы в такт раскачавшись, был с силой вышвырнут в пространство.
Это и оказалось заготовкой для будущей Луны. Кусочек, попавший в космос, приобрел вскоре шарообразную форму, вышел на орбиту и стал спутником породившей его Земли. А на земном шаре образовалось углубление – ложе будущего Тихого океана.
Когда произошел «всплеск»? Возможно, два миллиарда лет назад. Только полмиллиона лет затрачено было на раскачку приливной волны, прежде чем она смогла преодолеть земное притяжение.
Доказать такое предположение пока невозможно. Только одно доказательство, и то косвенное, дали космические ракеты.
Лунного магнитного поля не существует. Значит, нет в лунных недрах металлов, негде появиться блуждающим токам, как в ядре и мантии Земли. Выходит, там вещество образовалось не из глубинных, а из поверхностных слоев.
Так и должно было случиться, если оторвался гребень приливной волны.
Что же стало с Землей? Потрясение, связанное с рождением спутника, не прошло для нее бесследно. Всюду на ней произошли перемены.
Местами растрескалась кора. Образовались разрывы, итак возникли чаши остальных океанов.
Дело оставалось за немногим – за водой. Земля-то пока была сухой, а вода «зарыта», связана внутри пород. Но постепенно стала освобождаться связанная влага: ее пары выделялись и накапливались в атмосфере.
Когда газовое одеяние Земли пересытилось парами, оно стало возвращать влагу, но уже в виде воды. Хлынули ливни.
Никто не знает, сколько продолжался этот период дождей – сотни, а может быть, и тысячи лет. Чаши океанов наполнились водой… Планета постепенно обрела свой лик, который хотя и менялся, но в общих чертах дошел до наших дней.
И, наконец, еще вариант космической биографии Луны: возможно, она образовалась из роя небольших тел и частиц, окружавших Землю. Луна и Земля почти ровесники.
Как видим, в гипотезах нет недостатка. Дело – за их проверкой «на месте», на самом серебряном шаре.
* * *
Атмосфера и магнитное поле защищают Землю от вторжения заряженных частиц. Там, где нет ни того, ни другого, космическим снарядам удается разгуляться вовсю.
Обладая огромной энергией, они крушат ядра атомов, встреченных по пути. Но разрушенное ядро – это уже другой элемент, либо его изотоп. Даже в земной атмосфере космические лучи непрерывно производят различные превращения. На больших высотах в самых верхних ее слоях возникают разновидности углерода, водорода, бериллия, появляется гелий.
Луна ничем не защищена.
Самая наружная ее корочка толщиной в несколько метров служит своего рода лабораторией ядерных превращений. В ней без всяких синхрофазотронов сами собой образуются и тритий – тяжелый водород, и гелий, и неон, и аргон, и изотопы кое-каких металлов.
Неизвестно, конечно, сколько их там, принесут ли они какую-нибудь пользу, одно только известно уже сейчас – они смогут рассказать, какие из лунных гор моложе, какие старше и как складывался современный рельеф на протяжении миллионолетий.
Луна – своеобразный музей, запечатлевший историю спутника нашей планеты с самых древних времен. На нем нет ни толщи осадков, ни толщи вод… Вся поверхность будет доступна селенологам. Мы как-то упомянули о сходстве «сухой» Земли с Луною. Так не помогут ли селенологи геологам, не найдутся ли на спутнике нашей планеты ключи к пониманию того, что происходило когда-то с нею самой?
Возможно, на Луне сохранились участки первичного вещества, которое выделялось при расслоении и уцелело: его ничто не могло изменять – нет ни воздуха, ни воды, ни живых организмов. Если так, Луна позволит словно посмотреть на земные недра. То же, что происходило с Землей, случилось и на спутнике. Вероятно, только «зонная плавка» не довела там разделение пород до конца. Геологи найдут подобие первичной коры нашей планеты за полмиллиона километров от нее.
Так же, как и на Земле, образованием рельефа здесь руководили внутренние силы. Лунная кора поднималась или опускалась. Вулканы выплескивали лаву. Появлялись трещины.
Только резкая смена температуры, только метеориты и космическая пыль нарушали покой. И следы того, что происходило когда-то очень давно, сохранились на лике нашего спутника до сих пор.
Загадкой остаются пока что белые лучи. Может быть, они еще более пористы и потому иначе отражают солнечные лучи? А может быть, это какое-то светлое вещество? Не светится ли оно под действием заряженных частиц, которые в изобилии посылает Солнце?
Белые лучи могли быть у всех кратеров. У наиболее древних они исчезли под обломками пород и космической пылью. Сравнивая горы, где есть лучи, с горами, где их нет, можно судить о возрасте лунных кратеров, о смене более бурных периодов ее жизни и спокойных, как то было и на Земле.
Из далекого прошлого перенесемся опять в наши дни.
Настоящее принесет разгадку тайн прошлого Луны. Недалеко время, когда прилунится первый корабль – уже не автомат, а с человеком на борту. Мягкую посадку уже совершили автоматические станции. Они могут многое рассказать о том, каков наш спутник.
Советская «Луна-9» – первый прилунившийся космический аппарат. Первый искусственный спутник, первый пилотируемый спутник-корабль – таковы были главнейшие вехи на пути в околоземное пространство. А это шаг на Луну! Телекамера увидела лунную панораму словно глазами космонавта.
Вслед за ней посадку совершила «Луна-13». Она не только фотографировала, но и впервые определяла свойства наружного покрова – специальными приборами, грунтомером и плотномером. Наконечник грунтомера внедрялся в грунт маленьким ракетным двигателем. Плотномер – своего рода радиационный локатор, посылал излучения и принимал отраженный сигнал. Подтвердилось, что вещество Луны не Плотнее воды.
А затем американская станция «Сервейор-3», тоже прилунившись, смогла маленьким ковшом вскопать грунт. Подтвердилось, что лунная поверхность пористая, а ниже, уже на небольшой глубине, залегает какой-то, видимо, промежуточный, более твердый слой.
Первый спутник Луны, «Луна-10», позволил определить, что радиоактивных элементов в лунных породах примерно столько же, сколько в базальтовых на Земле.
Можно сказать: автоматы-геологи уже побывали на Луне. О ней можно теперь сказать и вполне достоверные вещи.
Не оказалось там пылевого слоя. Лунная поверхность слабо радиоактивна, лунное вещество менее плотно, чем земное. И оно достаточно твердое, чтобы выдержать корабли.
Каменистая, изрытая, скалистая, со множеством кратеров и ямок – такой предстала перед нами лунная панорама. Рельеф размытый, округлый благодаря микрометеоритной бомбардировке и солнечному ветру.
Кое-что удалось узнать о таинственных белых лучах. Одна из американских станций серии «Рейнджер» передала снимок. На нем видно огромное скопление отдельных кратеров на участке луча. Вероятно, это сделали разлетавшиеся осколки.
Предполагают, что на Луне происходят, и довольно часто, сильные лунотрясения. Лунные моря, видимо, лава, покрытая пористым веществом.
На обратной стороне открыли множество обширных, в сотни километров поперечником, впадины, которые отличаются от обычных лунных морей. Им даже название дали особое – талассоиды. Нашли также неизвестные раньше цепочки кратеров. И вообще кратеров там больше, чем на полушарии, обращенном к нам.
Инженеры думают о том, чтобы послать новые автоматы и приборы на лунную поверхность. В том числе и те, какие послужат геологам, пока еще остающимся на Земле.
Это своеобразные снаряды. Они врежутся в породы, и по их скорости можно будет судить, что же именно встречается им по пути. Это автоматические буры, добывающие пробы пород; автоматические лаборатории, тут же исследующие образцы. Впрочем, со временем кусочки Луны также автоматически сумеют переправляться на Землю. Наконец, пошлют и сейсмографы. Они станут отмечать колебания и от лунотрясений, и от искусственно устроенных взрывов.
Лунные спутники тоже внесут свой вклад, подобно тому как сделали это спутники Земли для геологии.
Конечно, новая глава в истории изучения Луны начнется когда откроется люк ракеты, опустится лесенка и космонавт ступит на лунную поверхность.
И небезынтересно, что уже сейчас создан геологический инвентарь для космонавтов, которые будут разведывать Луну: электробур, приспособление для отбора образцов, весы и другие инструменты.
* * *
Посмотрим на Луну с геологической точки зрения. Что на ней можно найти, где и как искать?
Не будем пока что забираться глубоко в лунные недра, поищем полезное где-нибудь поближе – в глубоких пещерах и впадинах, например.
Их очень много. Есть среди них и такие, куда, вероятно, никогда не заглядывают солнечные лучи. А если Луна развивалась так же, как и Земля, если когда-то выделялась из ее глубин вода? Значит, она могла и остаться – не вся, конечно: малое лунное притяжение не удержало влагу, как не удержало оно и атмосферу.
Но где-нибудь в подлунье, в пещерах или расщелинах, где царит вечный холод да и воздуха нет, вода могла задержаться и обратилась в лед.
Как и на Земле, водяной пар просачивался наружу из лунных недр. На холоде он быстро превращался в воду и замерзал. Так и могли появиться там залежи льда. Даже если бы часть воды и испарилась на Солнце, то все равно изрядная толика могла, вероятно, уцелеть.
Это очень важно. Вода, водород и кислород – топливо для ракеты, вода и кислород необходимы людям. Ведь они собираются не только посетить Луну, но и прочно на ней обосноваться! На лунную станцию не пришлось бы тогда возить с Земли ни кислород, ни воду.
У космонавтов и колонистов, обживающих спутник Земли, найдется и другой выход. Вода, возможно, находится в горных породах. Нужно будет только суметь ее оттуда извлечь.
Нельзя, конечно, думать, будто все, чем богата Земля, найдется и на Луне.
Но Земля и Луна рождены из одного исходного материала. Так почему бы не предположить, что на ней, например, есть нефть? Если происхождение ее минеральное, если из лунных недр выделяются и углерод и водород, то должны быть там нефтеносные залежи.
Горячие лунные недра обещают нам и находку радиоактивных гнезд.
Что еще можно будет найти на Луне?
Вероятно, железные руды – в осколках метеоритов, где встретятся также никель и кобальт. Открытые рудные россыпи, вроде конкреций на дне земных океанов. Их просто можно будет собирать.
Вероятно, «метеоритные» алмазы – результат все той же небесной бомбардировки. Очень редко, но попадались они на Земле. И, возможно, лунные алмазные россыпи окажутся куда более богатыми.
Вероятно, всевозможные продукты вулканических извержений. Это целый арсенал хорошо сохранившихся минералов, это залежи серы, пепла – сырье для производства стройматериалов и получения самых различных веществ.
Итак, уже на поверхности Луны геологи рассчитывают найти достаточно много полезного. А недра? Разумеется, мы ведем поиск пока умозрительным путем. Приведем мнение геологов, которые на вопрос – что есть на Луне, кроме алмазов и железа? – отвечают: множество месторождений цветных, редких и благородных металлов. Правда, в том случае, добавляют они, если лунные породы по составу близки к земным.
Наконец, нельзя отрицать, что вполне вероятны и такие находки, как залежи редких элементов, которые не встречаются в земной коре.
«Луна – это гигантское хранилище неизвестных химических веществ, разбираться в которых придется сразу, как только люди окажутся на ее поверхности», – пишет профессор В. Никифоров. Таково заключение химика.
Впрочем, и урановые рудники, и нефтяные скважины, и металло-химические комбинаты в подлунье – дело будущего, будущего весьма далекого.
Во всяком случае, это век двадцать первый, когда вовсю развернется освоение Солнечной системы, когда космические рейсы станут столь же обычными, как сейчас перелеты с одного континента на другой.
Тогда ракеты доставят все необходимое для стройки на Луне. Где-нибудь в скале устроят жилища для тех, кто станет обживать наш спутник. Там, под толщей пород, нестрашны ни холод длинной лунной ночи, ни жара столь же длинного лунного дня, ни излучения, ни метеоритная бомбардировка.
