Текст книги "Северная война 1700-1721 (Полководческая деятельность Петра I)"

Автор книги: Борис Тельпуховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Во время обхода кораблей Ватранга русские получили известие о том, что на западной стороне, против места, где кончался помост для переволоки, появился неприятельский флот. Он пришел, очевидно, для того, чтобы помешать предполагаемой операции – перетаскиванию судов по «переволоке». Шведы не могли знать о том, что в результате удачно совершенного маневра русских им грозит страшное поражение. Змаевичу было приказано немедленно атаковать суда Эреншельда, запертого в районе Рилакс-Фиорда, но наступившая ночь помешала ему выполнить это приказание.

Сражение у мыса Гангут 27 июля 1714 г.

Всю ночь обе стороны тщательно готовились к решительному сражению. Ватранг решил во что бы то ни стало исправить допущенную им ошибку и снова собрать свои силы. Он приказал Лиллье возвратиться обратно к Гангуту, а сам, руководствуясь тем, что русские талеры обошли его с моря, решил отойти в сторону от своего правого фланга, несколько дальше от берега, чтобы предупредить обход его сил с моря. Такое встречное соединение обоих отрядов, действительно, предотвращало возможность обхода его сил русскими галерами. Но тут Ватранг допустил вторую, не менее крупную ошибку: отойдя от берега, он обнажил галерный фарватер вблизи мыса Гангут.

Русские флагманы, зорко следившие за действиями неприятельского флота, на рассвете сразу же заметили эту ошибку Ватранга.

Ночью главные силы галерного флота были передвинуты ближе к Гангуту и оставлены на линии сторожевых судов. На совете у Апраксина, состоявшемся в три часа ночи, решили воспользоваться новой ошибкой Ватранга (тем более, что снова настал штиль) и провести главные силы галерного флота в промежуток между шведским флотом и берегом, придерживаясь к последнему так близко, как это позволит глубина.

С рассветом 27 июля в строгом порядке Апраксин повел свои галеры. В авангарде шел Вейде, за ним следовала кор-де-баталия адмирала Апраксина, в арьергарде – эскадра Голицына. Шведы, заметив новый маневр русских, открыли ураганный огонь. Но выстрелы не приносили вреда, так как шведский флот стоял от берега далеко, а наступивший штиль на море не давал возможности шведам подтянуть свои корабли к берегу. Только три шведских корабля, стоявшие ближе других к месту прорыва, были прибуксированы поближе к берегу и смогли сделать до 250 выстрелов, нанеся незначительные повреждения.

Все русские галеры, кроме одной, севшей на мель и взятой шведами без экипажа, прошли благополучно.

Смелый маневр русских моряков опять блистательно удался. Морская позиция шведов, казавшаяся неприступной, была обойдена.

Ватранг не выполнил своей задачи, несмотря на большое превосходство сил и занимаемую им выгодную позицию. Пытаясь исправить допущенную им первую ошибку, он еще больше усугубил ее второй и этим самым предоставил возможность Змаевичу запереть отделившийся от него отряд Эреншельда в районе Рилакс– Фиорда. После прорыва к Змаевичу присоединились главные силы галерного флота во главе с Апраксиным.

Теперь предстояла задача уничтожить заблокированный отряд Эреншельда. Передовым русским галерам было приказано не выпускать отряды шведов из Рилакс-Фиорда. Эреншельд, используя выгодную позицию, расположил суда вогнутой линией на интервалах, примкнув фланги к суше. В центре позиции стоял 18-пушечный фрегат «Элефант», по сторонам его – по три галеры, а позади линии – три шхербота. На всех этих судах шведы имели огромную артиллерию – 116 пушек и около тысячи человек экипажа.

Как только подошли главные силы галерного флота, они тотчас же по «диспозиции» адмирала Апраксина начали выстраиваться в боевой порядок: впереди – авангардия под командованием Петра; она расположилась тремя группами: в центре с 11 скампавеями находились бригадир Лефорт и капитан Дежимонт; на правом фланге с 9 скампавеями были Вейде и Змаевич; на левом фланге – с 9 скампавеями расположились бригадир Волков и капитан Дамиани. Своими загнутыми флангами авангардия полукругом почти обхватила все неприятельские суда. Кор-де-баталия (вторая линия) и арьергардия (третья линия) в таком же количестве галер и в таком же порядке были расположены за авангардней (первой линией).

У русских было около 3 250 человек, не считая офицеров. Принимать бой приходилось в чрезвычайно неблагоприятных условиях, так как шведы имели преимущество в артиллерии.

Петр и Апраксин понимали, что бой потребует чрезвычайно большого напряжения сил и жертв с обеих сторон, поэтому к Эреншельду послали генерал-адъютанта Ягужинского с предложением о сдаче. Не торопясь с переговорами, он внимательно высматривал «диспозицию» противника.

После безуспешных переговоров в третьем часу на мачте скампавеи русского адмирала взвился синий флаг и раздался пушечный выстрел, это был сигнал «Вступать в бой».

Началась знаменитая Гангутская баталия, первая морская победа молодого русского флота, покрывшая неувядаемой славой русских моряков. Три часа шел горячий бой. Шведы, надеясь на подход главных сил, оказывали упорное сопротивление, но из-за штиля главные силы не могли помочь своему блокированному отряду. Упорно сопротивляясь, шведы стреляли ядрами и картечью. Невзирая на сильный артиллерийский огонь, русские передовые галеры два раза подходили к противнику, но оба раза были отбиты. Подпираемые другими судами с тыла, отчасти охватывая фланги противника, они, наконец, свалились на абордаж. Началась ожесточенная схватка. Но только уже в третий раз штурмующей пехоте удалось сломить сопротивление шведов. Русские солдаты с такой храбростью бросились на штурм при абордаже на самые пушки, что «от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым из пушки разорваны были».

Шведы, пользовавшиеся славой непобедимости, не хотели уступать русским первенство на море, так как считали русских еще младенцами в морском деле. Но отважный штурм русских солдат заставил их это сделать. Одно за другим суда начали спускать флаги, т. е. сдаваться в плен. Последним спустил свой флаг контр– адмирал Эреншельд. В суматохе боя он хотел уйти на небольшой лодке, но был замечен капитаном Ингерманландского полка Бакеевым и его гренадерами и взят в плен.

В Гангутском сражении шведы потеряли 10 судов, вооруженных 116 пушками, 711 человек убитыми и ранеными, а оставшиеся все взяты в плен; русские потеряли 468 человек.

Русский флот после сражения вышел из бухты и стал на шхерном фарватере, ведущем к Або. Морально подавленный, адмирал Ватранг на другой же день оставил Гангут и ушел к Аландским островам.

30 и 31 июля по поводу победы состоялось торжественное празднование во флоте, а 9 сентября в Петербурге. Все участники сражения были награждены медалями в честь Гангутской битвы. Петр I был произведен в вице-адмиралы.

Значение Гангутской битвы огромно. Петр I сравнивал ее с победой под Полтавой. И, действительно, она нанесла шведскому флоту такой удар, после которого шведы на Балтийском море потеряли инициативу, и их могущество на море начало падать. Русское государство уже выступало перед Европой как морская держава. «Объявляем вам, – писал Петр I Меншикову на третий день после сражения, – коим образом всемогущий господь бог Россию прославить изволил, ибо по многодарованным победам на земле, ныне на море венчати благоволил… и так сею, мню, николи у нас бывшею викториею вас поздравляем».

Гангутская битва показала уже достаточную зрелость, военно– морскую опытность, смелость и отвагу русских офицеров и солдат, бесстрашно сражавшихся за честь своей страны.

Петр I проявил в этом бою, как и во многих других, незаурядные способности крупного общевойскового начальника и флотоводца. С широким военным кругозором, полный энергии, с большим оригинальным умом, он прекрасно изучил все отрасли военной науки и сам практически дошел до ее самых мельчайших деталей. Был «исправным, осторожным, благоискусным и бесстрашным огнестрельным мастером и художником», искусным кораблестроителем, инженером и флотоводцем. Это позволило Петру во время Гангутской битвы во всей широте развернуть свои военно-морские способности и дать шедевр комбинированных действий галерного флота с пехотой. Все это характеризует Петра I как крупного флотоводца, опередившего своих современников на Западе, у которых он учился.

Петр I блестяще оценил шхерный театр войны, гениально использовал на нем галерный флот, умело организовал маневр прорыва шведов, выполнение которого привело к рассредоточению сил противника, что дало возможность заблокировать, а потом уничтожить часть шведского флота.

Шведы поздно оценили значение галерного флота. Только после кампании 1712 г. они начали строить галеры, и поэтому у Гангута шведы могли выставить только незначительный отряд. Однако он не мог воспрепятствовать прорыву русских к Або.

Операции шведов на море ограничились главным образом действиями корабельного флота. Допущенные крупные ошибки адмирала Ватранга (расчленение флота) еще больше ухудшили положение шведов и привели к бездействию значительную часть флота. За это шведы жестоко поплатились: на глазах у шведов Петр I атаковал и уничтожил их сильный отряд.

Во время сражения внимание шведского флота было приковано к своему побережью, которое находилось под угрозой нападения русских десантов. Гангутская виктория дала возможность русскому флоту широко использовать выход в Ботнический залив и Балтийское море, она завершила «отлучение» Финляндии от Швеции и открыла операционное направление к Стокгольму и другим важнейшим экономическим центрам Швеции. Это обеспечило перенесение театра войны на территорию Швеции и предрешило успешное окончание Северной войны в пользу России.

Военное искусство на Западе в начале XVIII в., несмотря на плодотворное развитие ряда отраслей военных знаний, находилось в глубоком упадке; и в сухопутной войне, и в морских операциях на бой смотрели, как на «рвотное» средство. У флотоводцев так же, как и у полководцев, не было стремления к уничтожению живой силы противника посредством сокрушительного удара. Они стремились к бесконечным сложным искусственным маневрам, демонстрациям, диверсиям, к удержанию сильной позиции и к истощению противника.

Что касается морской стратегии Карла XII, то он исходил из ложного убеждения, что Россия не имеет мощного флота и что война с ней будет решена на сухопутных театрах. Действиям же русского флота Карл XII придавал второстепенное значение и недооценивал возможности превращения его в грозную для Швеции силу, которая решит исход войны. Этими причинами и объясняется нерешительность шведских адмиралов в проведении операций на море. Они придерживались иных принципов ведения морской войны, чем Петр I. Следовательно, нерешительность в действиях шведских адмиралов нужно искать в самой системе взглядов на морскую войну, утвердившейся в европейских флотах того времени.

Петр правильно оценил значение морского флота для исхода Северной войны. Он понимал, что только превосходством на море можно окончить войну со Швецией. Уже после заключения Ништадтского мирного договора на гравюре, выпущенной в честь Северной войны, была надпись, оценивающая значение флота и сухопутной армии:

«Конец сей войне таким миром получен ничем иным токмо флотом; ибо землею никаким образом достигнуть было того невозможно ради положения места, понеже в Финляндии сухим путем пребезмерной трудности проход, ради каменной и узкой дороги и бескормицы и почитай невозможный».

Глава восьмая
Окончание Северной войны. Ништадтский мир 1721 г.

После Гангутского сражения шведы на протяжении семи лет продолжали еще вести борьбу за господство на Балтийском море. Этот промежуток времени представляет собой чрезвычайно сложный клубок дипломатических и военных столкновений. Окончание войны за испанское наследство давало возможность западноевропейским государствам вмешаться в борьбу между Россией и Швецией. Две знаменательных победы русского оружия – под Полтавой и у Гангута значительно подняли престиж Русского государства, его армии и флота. Но Петр по-прежнему думал над тем, как нанести сокрушительный удар по самой Швеции и вынудить ее на выгодный для России мир. Для этой цели Петр снова обратился к коалиции, чтобы вместе с ней посредством десанта нанести удар по Швеции.

В 1715 г. против Швеции сложилась новая коалиция, в которую вошли Пруссия, Ганновер (ганноверский курфюрст одновременно был и английским королем), а затем к коалиции примкнули прежние союзники Петра – Польша, Саксония и Дания, возобновившая союз с Петром после Полтавской битвы.

Петр I прекрасно понимал, что нельзя возлагать большие надежды на союзников, но нужно было с ними поддерживать дружественные отношения, иначе они могли бы пойти на сделку со Швецией, а Русское государство могло бы оказаться политически изолированным, не доведя борьбу со Швецией до конца. Петр был прав: на исходе войны некоторые из них так и поступили. Союзники составили комбинированный план нападения на Швецию. В 1715–1716 гг. русские войска снова были двинуты в Северную Германию. Весной 1716 г. предполагалось овладеть Висмаром, а после его оккупации армия Шереметева вместе с датчанами должна была произвести «десант в Сконию».

Для выполнения этой операции датчане обещали перевезти из Мекленбурга в Зеландию 24-тысячный русский отряд под прикрытием своего флота. Апраксин с русским галерным флотом должен был произвести диверсию со стороны Аланда.

Весною 1716 г. в проливе Зунд собралось 22 вымпела – лучшие русские корабли. В Балтийское море ранней весной прибыли английский и голландский флоты для охранения от шведских каперов своих торговых судов.

Адмиралы соединенных флотов просили Петра как опытного адмирала взять на себя общее командование. Командование четырьмя флотами навсегда осталось радостным воспоминанием для Петра. В память этого события была выбита медаль, на одной из сторон которой была надпись: «Владычествует четырьмя. При Борнгольме».

По плану кампании союзные эскадры должны были запереть шведский флот в гавани Карлскрона и этим обеспечить высадку десанта в Сконию.

Однако дело ограничилось только демонстрацией, так как датчане вместе с другими союзниками, опасаясь мощи шведского флота, не решились запереть его в Карлскроне.

Ввиду разногласий между союзниками осуществить высадку десанта не удалось. Союзные государства хотя и обещали помощь России, но реальной поддержки так и не оказали.

После неудачной кампании 1716 г. Петр I делает ставку на свои собственные силы, и чтобы «от Аланда неприятеля теснить», он повелел Сенату «всякое приготовление чинить».

В 1717 г. русские войска покинули Мекленбург, гвардейские полки были перевезены из Ростока в Ревель. Началась тщательная подготовка к высадке десанта на берега Швеции. Апраксин совершил высадку десанта на Готланд и угрожал Стокгольму. На севере, через Торнео, русские войска вступили на шведскую землю и дошли до местечка Луна (Лулео).

Швеция, с большими усилиями выносившая тяжелую войну с Россией, оказавшись под угрозой полного поражения, наконец, обнаружила склонность к миру.

В марте 1718 г. на Аландских островах уполномоченные обеих сторон собрались для мирных переговоров. Швецию представлял Герц (прежде голштинский, затем шведский министр); от Петра I уполномоченными были Брюс и Остерман. Переговоры затягивались и не обещали успеха, так как Швеция не соглашалась удовлетворить требования Петра.

Чтобы сделать шведов более сговорчивыми, Брюс и Остерман посоветовали Петру употребить против неприятеля «сильное средство» – «разорение всех мест до Стокгольма», так как без нанесения шведам «большого урона достичь своих намерений нельзя». Эти советы Петром были приняты. Он высылает в море уже имевшийся к этому времени в его распоряжении могущественный корабельный и галерный флот, готовясь померяться силами со шведским флотом, который в течение 1718 г. совершенно не показывался в море и стоял в гаванях у Стокгольма и Карлскроны.

Крейсирование русского флота по Балтийскому морю дало положительные результаты.

Переговоры пошли более удачно и приближались к концу. Карл XII уже соглашался на присоединение к России Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии и части Финляндии с Выборгом и Кексгольмом. Но в связи с внезапной смертью Карла XII, убитого в 1718 г. при осаде норвежской крепости Фридрихсгам, переговоры были прекращены.

Вступившая на престол сестра Карла XII Ульрика-Элеонора категорически отказалась от заключения мира на условиях, принятых Карлом XII. Война вновь оказалась неизбежной.

К 1719 г. Русское государство уже имело мощный военно-морской флот, не уступающий по качеству и количеству шведскому флоту. Русский флот состоял из 39 кораблей, а шведский из 38[183]183
  ГАФКЭ, Кабинет Петра I, д. № 53, л. 749, 968.


[Закрыть], причем русские флотоводцы показали большее искусство в ведении войны на море, чем шведы.

Единственным средством, при помощи которого можно было заставить Швецию пойти на мирные переговоры, Петр I считал разорение побережья Швеции и создание угрозы Стокгольму путем разрушения промышленных предприятий – базы для войны.

С наступлением навигации в 1719 г. русский флот вышел в море. Апраксин с флотилией в составе 132 галер и 100 островных лодок, на которых находился 26-тысячный отряд пехоты, под прикрытием корабельного флота прошел Аландский пролив и высадился на шведском берегу у города Гефле. От Гефле на севере и до Нордчепинга на юге русский десантный отряд уничтожил гарнизоны шведов, разрушил промышленные предприятия и начал угрожать Стокгольму. Население бежало в глубь страны.

Апраксин распространил среди шведского населения манифест Петра I, в котором указывалось, что русские «к замирению склонность пред целым светом» предложили и в заключении мира «не отрекались». Дальше в манифесте указывалось, что вторжение в Швецию делалось «единственно для того, чтобы желаемого замирения достигнуть можно было»[184]184
  Журнал или поденная записка Петра Великого, ч. II, стр. 447.


[Закрыть].

Русский корабельный флот беспрепятственно крейсировал по Балтийскому морю. Эскадра капитана-командора Фангофта совершила высадку на Эланд для отыскания на неприятельском берегу «добрых языков», хорошо знающих дислокацию сил противника. У берегов Швеции Фангофт захватил 13 призов. От шкипера одного из этих судов были получены сведения о том, что скоро из Пиллау в Стокгольм выходят три военных шведских корабля для конвоирования купеческих судов.

Получив данные о противнике, Апраксин приказал капитану Синявину немедленно организовать преследование шведов. Во главе отряда из шести кораблей и одной шнявы Синявин из Ревеля вышел в море. 24 мая 1719 г. между Эзелем и Готско-Сандо он заметил шведский отряд из трех кораблей, оказавшихся под командой капитана-командора Врангеля. Синявин применил военную хитрость: видя на горизонте корабли, идущие без флагов, он решил на своих кораблях поднять шведские флаги и пустился за противником вдогонку. Шведы, видя корабли, идущие за ними под шведскими флагами, вынуждены были поднять свои флаги. Как только Синявин это увидел, он приказал поднять русские флаги и идти на штурм.

После ожесточенной перестрелки ядрами и картечью весь шведский отряд вынужден был сдаться.

Это было первое морское сражение корабельного русского флота, по словам Петра, «добрый почин российского флота». Петр собственноручным письмом благодарил Синявина и произвел его, через чин, из капитана 2-го ранга в капитан-командоры. Все офицеры, участники кампании, получили следующие чины.

Эта победа, а также действия десантных войск на побережье Швеции произвели сильное впечатление на шведов. Ульрика-Элеонора вынуждена была возобновить перемирие, но на заключение мира не согласилась. Тогда русские войска снова начали опустошать шведские берега.

Семитысячный отряд бригадира Менгдена углубился на 5 миль от берега, разорил город Умео, 41 деревню и более 1000 жилых дворов, а потом вернулся в Вазу. Русский флот крейсировал по Балтийскому морю. В Стокгольме поднялась паника.

В это время часть шведского флота находилась на стоянке подле Аландских островов под командованием вице-адмирала Шеблата. Он имел задачей препятствовать переброске русских десантов на шведский берег. Об этом дошли сведения до Голицына. Он решил отправиться в море, чтобы отыскать и уничтожить шведский отряд. Эскадра Голицына состояла из 61 галеры и 29 лодок. 26 июля русские увидели у острова Фрисберга (один из Аландских островов), в проливе вблизи Лемланда, стоявшие на якоре шведские суда: корабль, 4 фрегата, 3 галеры, шняву, гольот, 3 шхербога и бригантины. Свежий ветер не позволил русским немедленно атаковать шведов. На военном совете было решено выйти к острову Гренгаму, «где было место для наших галер способнее», и, когда ветер стихнет, атаковать шведов.

Только что успели русские подойти к Гренгаму, как на них двинулся в пролив шведский отряд с присоединившимся к нему отрядом Шеблата. Русские галеры начали отступать в теснины, где они получили большое преимущество в действиях, «а неприятель за ними же газардовал», т. е. пошел на риск. В порыве преследования он зашел в такую теснину, в которой лишался маневренности. Тогда Голицын прекратил отступление и перешел к атаке.

На рассвете 27 июля 1720 г. началась ожесточенная схватка. Русские галеры смело подошли к шведским фрегатам. Два из них, поворачиваясь бортами к галерам, чтобы стрелять в упор, сели на мель и были взяты на абордаж. Два фрегата, пытавшиеся уйти, были настигнуты русскими галерами и после жестокого боя также взяты на абордаж.

Только Шеблату путем сложного маневра удалось вывести свой корабль. Начавшийся ветер и появление еще двух шведских судов помешали русской эскадре организовать преследование противника. Трофеями были: 4 шведских фрегата, 104 пушки, взято в плен 407 человек. Шведы потеряли убитыми 103 человека. О жестоком характере боя и об исключительном упорстве, храбрости и отваге русских солдат, которые, не щадя своей жизни, геройски дрались со шведами за честь русского флота, говорит такой факт, как ожог 43 человек выстрелами из орудий. Русский флот в Гренгамском и Гангутском сражениях покрыл себя неувядаемой славой.

«Известно, что на заре своего развития, во времена Петра Великого русский флот сумел нанести не одно поражение шведам, которые в ту пору владели первоклассным боевым флотом. Блистательные победы при Гангуте и Гренгаме вписаны золотыми буквами в историю флота нашего отечества»[185]185
  Газета «Правда» от 17 января 1938 г.


[Закрыть].

Петр I прекрасно понимал, что только силой можно заставить Швецию прекратить войну, поэтому он особенно тщательно готовился к кампании 1721 г. У Котлина и Ревеля спешно приводился в боевую готовность флот, состоящий из 27 кораблей, 12 фрегатов, 3 бомбардирских кораблей и ряда мелких судов, а галерный, доведенный более чем до 170 единиц, готовился к походу в стокгольмские шхеры.

Не рискуя послать все галеры, Петр выделил 60 галер, посадив на них отборный отряд пехоты и 450 казаков. Командиром десантного отряда был назначен мастер десантных операций Ласси. 17 мая этот отряд двинулся к шведскому берегу и от Гефле до Питео на расстоянии 300 км опустошил его. Ласси уничтожил 13 заводов, из них один оружейный, захватил 40 каботажных судов, разогнал гарнизоны шведских городов и захватил много военных материалов.

Между тем Петр стал готовить к выходу в море весь свой флот.

Эти решительные действия Петра оказали сильное влияние на тянувшиеся пока бесплодно переговоры о мире. «Шведские министры, – сообщал Брюс, – начали прилежнее о мире договариваться». Истощенная войной Швеция, наконец, согласилась по-серьезному начать мирные переговоры.

30 августа 1721 г. в Ништадте был заключен мир, по которому Лифляндия, Эстляндия, Ингрия и часть Финляндии (с городами Выборг и Кексгольм) отошли к России. Остальная часть Финляндии возвращалась шведам.

Итак, к России была присоединена восточная часть Финского залива, весь южный берег Рижского залива с прилегающими к нему островами.

Окно в Европу было прорублено. Россия добилась свободного выхода в Балтийское море. «Петр I овладел всем, что было абсолютно необходимо для развития его страны», писал Маркс. Из Северной войны Россия вышла первоклассной морской державой.

«Только в результате превращения Московии из чисто континентальной страны в приморское государство, – писал Маркс, – московская политика могла выйти из своих традиционных границ»[186]186
  К. Маркс, Тайная дипломатия ХVIII века.


[Закрыть].

В Петербурге при большом стечении народа, был торжественно отпразднован Ништадтский мир. Сенат преподнес Петру титул отца отечества и императора всероссийского. Русское государство стало называться Российской империей.

Петр I призывал собравшихся на празднество, «надеясь на мир, не ослабевать в военном деле»[187]187
  Полное собрание законов Российской Империи, № 3840.


[Закрыть].