Текст книги "Северная война 1700-1721 (Полководческая деятельность Петра I)"

Автор книги: Борис Тельпуховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Полковник
Б. С. Тельпуховский
СЕВЕРНАЯ ВОЙНА
1700–1721
Полководческая деятельность Петра I

Введение

Почти четверть века длилась война России со Швецией за выход к Балтийскому морю, за возвращение искони русских земель, захваченных у России Швецией в конце XVI и начале XVII века. В этой длительной и тяжелой войне с иноземными захватчиками вместе с великим русским народом боролись братские народы Украины и Белоруссии.

Возвращение побережья Балтийского моря было жизненно необходимым для Русского государства: без выхода к морю оно не могло преодолеть свою экономическую отсталость и занять надлежащее место среди передовых европейских государств.

Начатая еще Иваном Грозным в XVI веке борьба за Балтийское море была успешно завершена только в первой четверти XVIII века Петром I.

Крупный русский историк С. М. Соловьев в рецензии на «Историю царствования Петра I» Н. Г. Устрялова справедливо заметил: «Мысль о Северной войне была мыслью веков. Она была начата Иваном IV… Она жила в Годунове. Она воскресла в царе Алексее и его министрах и досталась в наследство Петру как вековое предание. Это Петр сам ясно сознавал и признавал, гордясь великим значением совершителя того, что было начато, чего так сильно желали его предшественники»[1]1
  «Антеней», журнал критики, современной истории и литературы, 1858 г., № 27–28, стр. 81.


[Закрыть].

Военно-политический гений Петра I обеспечил России выход к берегам Балтийского моря. «Петр I овладел всем, что было абсолютно необходимо для нормального развития его страны», писал К. Маркс.

Исход Северной войны имел колоссальное значение для дальнейшего развития России. После войны Россия стала играть огромную роль в международной политической жизни, превратившись в одно из могущественных государств Европы. В ходе этой войны Петр I создал русскую регулярную армию и военно-морской флот, разработал основы русского военного искусства, которые в течение долгого времени – до Румянцева и Суворова – были, тем фундаментом, на котором строилась, обучалась и воспитывалась русская армия. Созданные им русская армия и военно-морской флот менее чем за четверть века достигли таких результатов, для достижения которых многим наиболее передовым странам Западной Европы понадобились десятки и сотни лет.

Положив в основу многовековый военный опыт своего народа, усвоив все лучшее из опыта европейских армий, Петр I повел русское военное искусство самостоятельным путем и во многом опередил военную науку Западной Европы. Полководческое искусство Петра I для своего времени было самым передовым.

К изучению Северной войны и личности Петра не случайно проявлен большой интерес не только со стороны русской дворянской и буржуазной историографии, но также и западноевропейской.

Ученик Соловьева В. О. Ключевский писал: «Весь смысл русской истории сжимался в один вопрос – о значении деятельности Петра». По мнению Ключевского, эпоха Петра и его реформы «стали камнем, на котором оттачивалась русская историческая мысль более столетия»[2]2
  В. Ключевский, Курс русской истории, т. IV, стр. 214.


[Закрыть].

Источники и литература, посвященные царствованию Петра I и Северной войне, весьма обширны.

Значительная часть документов опубликована в различных сборниках и журналах в XVIII–XIX веках и в начале XX века. На основе этих материалов русскими дворянскими и буржуазными историками написан ряд монографий; кроме того, эти материалы использованы также и в общих курсах по истории Петра I.

Однако дореволюционная литература не дает нам подлинно научного, объективного освещения истории Северной войны, а политические суждения ее авторов должны быть подвергнуты строжайшему критическому разбору[3]3
  М. Полиевктов в своей работе «Балтийский вопрос в русской политике после Ништадтского мира», изд. 1907 г., на стр. 18 справедливо заметил, что историки еще до сих пор не создали научной истории Северной войны.


[Закрыть]. Особенно крупным недостатком дореволюционных работ является то, что в них не показана героическая борьба русского, украинского и белорусского народов против шведских захватчиков, а описание Северной войны дается в отрыве от общей политики Петра I. Это относится к работам как гражданских, так и военных историков. Казалось бы, что военные историки должны были дать научное исследование полководческой деятельности Петра I. Но и эти вопросы не нашли глубокого освещения в их работах.

В оценке преобразовательской и полководческой деятельности Петра I еще при его жизни наметилось два направления: прогрессивное, представители которого поддерживали реформы Петра, и реакционное, возглавлявшееся противниками петровских преобразований. Эпоха Петра привлекала к себе внимание многих историков, писателей, общественных деятелей, вызывала среди них горячие споры, различные оценки. Как в царствование Петра I, так и в последующее время все прогрессивные общественно-политические направления давали положительную оценку реформам Петра, справедливо считая, что благодаря им Россия значительно продвинулась вперед по пути прогресса.

Канцлер Головкин в своей речи по случаю заключения в 1721 году Ништадтского мира, поднося Петру титул императора, говорил:

«Единыя вашими неусыпными трудами и руковождением мы, ваши верные подданные, из тьмы неведения на театр славы всего света и тако рещи из небытия в бытие произведены и в общество политичных народов присовокуплены»[4]4
  Полное собрание законов Российской Империи, т. VI, № 3840.


[Закрыть].

Другой современник Петра Неплюев говорил: «Сей монарх отечество наше привел в сравнение с прочими, научил узнавать, что я мы люди, – одним словом, на что в России ни взгляни, все от него начало имеет, и что бы впредь ни делалось, от сего источника черпать будут».

Наиболее сильно подчеркивал эту мысль Феофан Прокопович: «Всю Россию, каковая уже есть, сделал и создал».

Во всех этих высказываниях мы видим одну общую мысль: прошлое Русского государства отгораживается китайской стеной от настоящего, упускается из виду связь реформаторской деятельности Петра с условиями XVII века, которые подготовили петровские реформы.

Выразители взглядов отсталой части угнетенного населения называли Петра «антихристом» и «сыном погибели». «Антихристом» Петра называли и противники реформаторской деятельности, боярская оппозиция. Такое совпадение объясняется тем, что на первых ложились тяжелым бременем издержки, связанные с реформами и войнами, которые вел Петр I; вторые в лице Петра видели нарушителя их старинных привилегий и обычаев, от которых они не хотели отказаться в пользу всего класса крепостников-помещиков.

Великий русский ученый и писатель Ломоносов в «Слове похвальном Петру Великому» (1755 г.) дает положительную оценку внутренней и внешней политике Петра I. «Я в поле меж огнем; я в судных заседаниях меж трудными рассуждениями; я в разных художествах между многочисленными махинами; я при строении городов, пристаней, каналов, между бесчисленным народа множеством; я меж стенанием валов Белого, Черного, Балтийского, Каспийского моря и самого океана духом обращаюсь: везде Петра Великого вижу в поте, в пыли, в дыму, в пламени; я не могу сам себя уверить, что один везде Петр, не многие; и не краткая жизнь, но лет тысяча. С кем сравню великого государя!.. Итак, ежели человека, богу подобного по нашему понятию, найти надобно, кроме Петра Великого не обретаю».

До второй половины ХVIII века не было еще научного подхода к изучению реформаторской деятельности Петра. Деятельность Петра объяснялась проявлением сверхъестественной силы.

Русские дворянские историки второй половины XVIII века М. М. Щербатов, Н. Болтин, Н. И. Новиков положили начало научному освещению реформ Петра I. Они, не унижая его достоинства как преобразователя, одновременно подчеркивали, что в области реформаторской деятельности много сделало придворное дворянство, воспринявшее западноевропейскую культуру. Для этих историков была совершенно ясна огромная роль Петра в деле быстрого прогресса России.

Щербатов, осуждавший Петра за крутые меры, все же пришел к выводу, что без помощи Петра России потребовалось бы не менее семи поколений – 210 лет (1682–1892), чтобы пройти путь, проделанный ею в петровское время: «да и то, считая, что в течение бы сего великого времени не было никакого помешательства (препятствующих обстоятельств. – Б. Т.) – ни внутреннего, ни внешнего».

Дворянский историк Карамзин первоначально давал положительную оценку деятельности Петра. «Как Спарта без Ликурга, так Россия без Петра не могла бы прославиться», – писал Карамзин. Однако позже, восхищаясь деятельностью государя Ивана III, Карамзин указал, что вот Иван мог возвысить русское государство и без крутых мер, которые применял Петр I. В своей знаменитой «Записке о древней и новой России» (1811 год) Карамзин выражает особенное недовольство насильственными методами Петра и подвергает их резкой критике. Живший в обстановке начавшегося кризиса феодально-крепостнической системы, Карамзин был яростным противником решительных поворотов в истории развития русского государства. Этим именно и объясняется его резкая критика, которую он дал реформам Петра, их исторической необходимости. Ленин же писал: «Петр ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства»[5]5
  В. И. Ленин, Сочинения, т. XXII, стр. 517.


[Закрыть].

В середине XIX века в русской общественной мысли боролись два направления: западники и славянофилы, различно оценившие преобразования Петра I.

По мнению славянофилов братьев Киреевских, Аксаковых, Петр I своими реформами нанес непоправимый вред самобытному развитию России; «классовый мир», безмятежная тишина и спокойствие, которые существовали до Петра I, были нарушены рабским подражанием Западной Европе. Беда современной России, по их мнению, состоит в том, что она не в состоянии избавиться от вредных последствий петровских реформ. Славянофилы утверждали, что Петр I вбил клин между крестьянами и помещиками и даже между помещиками и самодержавием и тем самым ввергнул страну в анархию; крестьяне не хотят подчиняться помещикам, часть помещиков оппозиционно настроена к самодержавию; все стремятся к власти.

Славянофилы призывали вернуться назад, к старой до-петровской Руси, призывали воспрепятствовать проникновению «язвы западноевропейской цивилизации». Славянофилы определенно стремились к реставрации патриархально-крепостнических отношений.

Иных взглядов держались западники в лице Белинского, Чаадаева и Герцена. В петровских реформах они усматривали прогрессивное начало. По их мнению, реформы Петра I значительно продвинули вперед русское государство в экономическом и политическом отношении. Чаадаев, полемизируя со славянофилами, утверждал, что без реформ Петра I Россия превратилась бы в провинцию Швеции.

В горячих спорах со славянофилами Белинский с присущей ему страстью, подчеркивая большие заслуги Петра в деле исторического прогресса России, утверждал, что «Петру Великому мало конной статуи на Исаакиевской площади: алтари должно воздвигнуть ему на всех площадях и улицах великого царства русского». В своих статьях Белинский отмечал огромное значение военной реформы и внешней политики Петра.

Герцен называл Петра «коронованным революционером» и «истинным представителем революционного принципа, скрытого в русском народе».

Конечно, Белинский и Герцен неправильно усматривали в петровских реформах революцию. Изменения, произведенные Петром в русской жизни, не были революцией. Власть по-прежнему оставалась в руках дворянства, а крепостная зависимость крестьян еще более усилилась.

Буржуазные историки, начиная от известного русского историка С. М. Соловьева и кончая его учениками, немало занимались изучением реформ Петра.

Впервые на связь преобразований Петра с предшествующей эпохой обратил внимание С. М. Соловьев в трудах «Взгляд на историю установления государственного порядка в России» и «Публичные чтения о Петре Великом» (1872 г.). В них Соловьев указывал, что вся экономическая, внешнеполитическая и административная политика Петра I являлась прямым продолжением того, что намечалось и было осознано до него, что XVII век подготовил реформы начала XVIII века. «Необходимость движения на новый путь была сознана; обязанности при этом определились: народ поднялся и собрался в дорогу; но кого-то ждали; ждали вождя – вождь явился»[6]6
  С. М. Соловьев, Публичные чтения о Петре Великом, стр. 46.


[Закрыть].

В оценке Соловьева петровская эпоха в жизни русского народа представляется переходом от одной ступени, когда «преобладает чувство», к другой, когда «господствует мысль». Он писал: «Наступает вторая половина народной жизни, народ мужает, и господствовавшее до сих пор чувство уступает мало-по-малу свое господство мысли. Сомнения, стремление поверить в то, во что прежде не верилось, задать вопрос – разумно или неразумно существующее, потрясти, пошатать то, что считалось до сих пор непоколебимым, – знаменует вступление народа во вторичный возраст или период господства мысли»[7]7
  Там же, стр. 10.


[Закрыть].

Соловьев справедливо указывал на связь внешней политики) Петра I с политикой Ивана Грозного, который также стремился овладеть побережьем Балтийского моря.

Придавая большое значение реформам Петра, правильно указывая на связь их с предшествующим XVII столетием, Соловьев, однако, не мог вскрыть причин, подготовивших реформы Петра, так как он исходил не из развития производительных сил страны, не из внутриполитического и внешнеполитического положения русского государства, а выводил корни реформ из господства идеи и сознания отсталости русского народа сравнительно с другими народами Западной Европы. Реформы Петра Соловьев сравнивал с революцией во Франции конца XVIII века. «Наша революция начала XVIII века уяснится через сравнение ея с политическою революцией, последовавшею во Франции в конце этого века… В России один человек, одаренный небывалою силою, взял в свои руки направления революционного движения, и этот человек был прирожденный глава государства»[8]8
  С. М. Соловьев, История России с древнейших времен, кн. III, т. XI–XV, стр. 1055.


[Закрыть]. Ясно, что это – идеалистическое объяснение причин реформ и роли личности Петра.

Говоря об искажении истории историками-идеалистами, Маркс указывал: «…происходит это по существу от того, что на место человека прошлой эпохи подставляют всегда среднего индивида позднейшей эпохи, а прежним индивидам подсовывается позднейшее сознание»[9]9
  Архив К. Маркса, кн. первая. М., 1930, стр. 251.


[Закрыть].

Ученик Соловьева В. Ключевский в оценке преобразовательской деятельности и внешней политики Петра в основном стоял на позициях своего учителя. Он более сильно, чем это делал Соловьев, связывал преобразовательскую деятельность Петра с войной. «Война указала порядок реформы, сообщила ей темп и самые приемы… Война была главным движущим рычагом преобразовательской деятельности Петра, военная реформа – ее начальным моментом, устройство финансов – ее конечной целью»[10]10
  В. Ключевский, Курс русской истории, ч. IV, стр. 63–64.


[Закрыть].

По мнению Ключевского, реформы производились без всякого плана и последовательности. Ключевский, связывая преобразовательскую деятельность Петра с текущими делами и указывая на войну как на движущую пружину реформ, делал следующий вывод: реформа была «бурной весенней грозой», которая, «ломая вековые деревья, освежает воздух и своим ливнем помогает всходам нового посева»[11]11
  Там же, стр. 234.


[Закрыть].

Северная война и полководческая деятельность Петра у Ключевского получили неправильную оценку. Полтавская битва, по его мнению, была лишь разгромом «отощавших, обносившихся, деморализованных шведов, которых затащил сюда 27-летний скандинавский бродяга». Неправильную оценку Ключевский дает и внешней политике Петра. Ништадтский мир он рассматривает не как блестящее достижение русской дипломатии, каким он был в действительности, а как «запоздалый конец войны». Ключевский не заметил крупных военных и дипломатических дарований Петра; по его мнению, Петр был лишь «хозяин-чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой».

Из многочисленных учеников Ключевского изучением петровского времени занимался проф. Московского университета П. Н. Милюков – идеолог русской буржуазии. Он резко критиковал реформы Петра, в которых не видел ни плана, ни системы, и квалифицировал их как «отдельные эксперименты». Всю преобразовательскую деятельность Петра Милюков считал «слепым стихийным творчеством». Он недооценивал или не видел прогрессивного значения внешней политики Петра и считал ее «несоответствующей экономическому уровню страны». По его мнению, издержки на войну, армию и флот не оправдали желаемых результатов. Экономическая политика Петра, в особенности строительство мануфактур, «не увенчалась успехом, так как мануфактуры после Петра были закрыты». Идеолог русского империализма, боясь надвигающейся революции в России, принимал все меры к тому, чтобы разжечь ненависть своего класса ко всему передовому, которое ломает старое и прокладывает путь новому, прогрессивному.

В общем большинство буржуазных историков считало, что война явилась движущей пружиной преобразовательской деятельности Петра; до Полтавы все петровские реформы направлялись на изыскание средств для ведения войны; после Полтавы реформаторская деятельность переносится в сферу гражданского управления. Несостоятельность этой точки зрения была вскрыта историком М. Богословским, который в своей работе «Областная реформа Петра Великого» справедливо указывал, что нельзя обусловливать петровские реформы только интересами войны. Он подчеркивал, что Петр ставил «задачи более широкие, чем простая организация сил и средств для борьбы со Швецией, что той целью, тем идеалом, к достижению которого он стремился, было регулярное государство, такое, каким его в то время знала западно-европейская политическая практика, и такое, о каком учила западно-европейская политическая теория»[12]12
  М. Богословский, Областная реформа Петра Великого. М., 1902 г., стр. 18.


[Закрыть].

Богословский реформаторскую деятельность Петра называл просвещенным абсолютизмом. Он утверждал, что реформы Петра носят надклассовый характер. Их отправным началом является разум.

Вскрыть классовый характер реформ Петра Богословский не сумел, оставшись на позициях идеализма.

Советская историческая наука значительное время мало занималась изучением истории войн и военного искусства России. Этим отчасти объясняется то, что по истории Северной войны нет ни одной советской военно-исторической работы. Однако последнее обстоятельство определяется еще влиянием так называемой «исторической школы Покровского». Покровский не понял исторически прогрессивного значения реформаторской деятельности Петра I и его внешней политики, объясняя все петровские преобразования только влиянием торгового капитализма. Он дал ложную, антиисторическую оценку петровской эпохи, как эпохи временного завоевания феодальной России торговым капитализмом. По мнению Покровского, реформы Петра – реформы торгового капитализма. «Набег торгового капитализма на Россию обошелся ей очень дорого».

Покровский не заметил стремлений Петра вывести страну из рамок отсталости, стремлений, направленных к тому, чтобы укрепить обороноспособность страны.

Совершенно неверную оценку дает Покровский внешней политике Петра. Он искажает самую постановку «Балтийского вопроса», которую мы находим у Маркса и Энгельса.

Покровский писал: «торговый капитализм… заставил Петра биться двадцать лет за Балтийское море», а позже «гнал его на Каспийское»[13]13
  М. Покровский, Русская история, т. II, стр. 257.


[Закрыть]. В оценке внешней политики Петра, его полководческой и преобразовательской деятельности Покровский находился в плену у Милюкова. Он утверждал: «Банкротство петровской системы заключалось не в том, что ценою разорения страны Россия была возведена в ранг европейской державы, а в том, что, несмотря на разорение страны, и эта цель не была достигнута»[14]14
  Там же.


[Закрыть].

Покровский, как и Милюков, неправильно охарактеризовал русскую армию и флот: «Русские войска находятся в весьма плачевном состоянии: офицеры никуда не годятся, между солдатами много необученных рекрутов, кавалерийских лошадей вовсе нет – словом, появись вторично противник вроде Карла XII, он с 25 тысячами человек мог бы справиться со всей „московитской“ армией… Не лучше был и флот… личный состав флота не лучше его материальной части»[15]15
  Там же, стр. 256–257.


[Закрыть]. Мы видим полное искажение исторической действительности. Несмотря на то, что правящий класс (крепостники-помещики) держал русского крестьянина в темноте и невежестве, однако ничто не могло убить в русском солдате вольнолюбивость, находчивость и храбрость. Великий русский поэт Пушкин, знаток русского народа крепостной эпохи, писал: «Есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи? О его смелости и смышленности и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны»[16]16
  А. С. Пушкин. Путешествие из Москвы в Петербург. Русская изба.


[Закрыть]. Русский солдат искони веков отличался исключительной храбростью и героизмом, и не случайно Маркс и Энгельс неоднократно подчеркивали это: «русские солдаты являются одними из самых храбрых в Европе»[17]17
  К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. X, стр. 650.


[Закрыть].

Дав неправильную оценку петровской армии, Покровский вместе с тем подчеркнул, что эта армия исполняла лишь роль жандарма. А между тем, в действительности, русская армия, при поддержке русского, украинского и белорусского народов, в период Северной войны сыграла исторически прогрессивную роль: она выполнила свой воинский долг, отстояла от шведских захватчиков независимость русского государства. На громадную важность и значение «военной организации, как орудия, которым пользуются массы народа и классы народа для решения великих исторических столкновений»[18]18
  В. И. Ленин, Сочинения, т, VII, стр. 384.


[Закрыть], – указывал и Ленин.

Этого не заметил Покровский. Не заметил он и исторически прогрессивной деятельности Петра. Насколько Покровский был далек от марксизма, показывает полное забвение им классовой борьбы: он прошел мимо народных восстаний, которыми так богато было время Петра. В общем, вся концепция Покровского находится в резком противоречии со взглядами классиков марксизма, которые называли Петра «действительно великим человеком» и с большим вниманием изучали его эпоху.

Советская историческая наука порвала с антимарксистской концепцией М. Покровского и тем самым расчистила путь для подлинно научного освещения истории народов СССР, а также и для разработки истории петровского периода. После исторических замечаний товарищей Сталина, Кирова и Жданова советские историки взялись за изучение этих вопросов. Как известно, разоблачению взглядов так называемой школы М. Покровского посвящен специальный сборник Академии Наук СССР. «Против антимарксистской концепции М. Покровского». В статьях покойного академика Е. Ярославского, чл. корр. Академии Наук СССР А. Панкратовой, М. Джервис и Б. Кафенгауза, помещенных в этом сборнике, были вскрыты ошибки Покровского в освещении петровской эпохи.

Советская историческая наука значительно продвинулась вперед также в изучении некоторых сторон деятельности Петра и его эпохи, не разработанных буржуазными историками. Советские историки приступили к разработке экономики петровской эпохи, а также истории отдельных народов, истории классовой борьбы и народных восстаний в период царствования Петра. Советские ученые занялись изучением, характера государства Петра, его внешней политики, биографии преобразователя[19]19
  Характеристика трудов советских историков и дореволюционной историографии о Петре и его эпохе дана в работе Б. Кафенгауза «Вопросы историографии эпохи Петра Великого» в Историческом журнале № 9, 1944.


[Закрыть]. Более полно в литературе советского периода освещены вопросы классовой борьбы эпохи и отчасти административные реформы Петра.

Настоящее исследование автор рассматривает как попытку восполнить значительный пробел в нашей советской литературе в освещении военной, полководческой деятельности Петра, основоположника русского военного искусства, организатора русской регулярной армии и военно-морского флота. Автору кажется более удобным показать эти стороны деятельности Петра I путем освещения главных этапов Северной войны.

Война, строительство новых вооруженных сил, регулярной армии и военно-морского флота, строительство городов и развитие промышленности потребовали исключительного напряжения всех материальных и духовных сил страны и большого количества человеческих жертв. Все издержки, вызванные войной, ложились тяжелым бременем на плечи народных масс, крестьянства и мелкого посадского люда. Крестьянство помимо барщины вынуждено было нести тяжелые всевозможные повинности, высокие налоги (прямые и косвенные). Постоянные рекрутские наборы отрывали крестьян от хозяйства. Крестьяне несли тяжелую гужевую повинность. Они работали на крепостных мануфактурах, строили укрепления, города, каналы, где сотнями гибли вследствие тяжелых условий труда. Укрепление и возвышение класса помещиков и развитие нарождавшегося класса купечества происходило «за счет крепостного крестьянства, с которого драли три шкуры»[20]20
  И. Сталин, Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом, Партиздат, 1937, стр. 6.


[Закрыть].

Тяжелое положение крестьянства и мелкого посадского люда, еще более усугубившееся в результате Северной войны, порождало крупные народные движения.

Восстания народных масс были направлены против феодалов– крепостников, они расшатывали устои феодально-крепостнического строя. В этом их прогрессивное значение. Неправы те историки, которые считают, что, поскольку реформаторская и военная деятельность Петра носила прогрессивный характер, выступления народных масс против феодалов-крепостников надо признать реакционными. Подобная Оценка выступлений народных масс, конечно, не имеет ничего общего с марксизмом.

Если петровские реформы, создавая централизованную Российскую империю, были, с одной стороны, прогрессивными, то, с другой, – нельзя забывать того, что политика Петра преследовала цели возвышения класса крепостников-помещиков и нарождавшегося класса купцов.

Основой для глубокого и всестороннего изучения событий и проблем, связанных с эпохой Петра I, являются замечательные высказывания классиков марксизма-ленинизма о внешней политике, о реформах и о личности Петра I.

Маркс и Энгельс, проявлявшие большой интерес к петровской эпохе, специально занимались ее изучением. О своих исследованиях, которые Маркс проводил в Британском музее, он, писал Энгельсу: «В музее я сделал несколько исторических открытий о первых десятилетиях восемнадцатого и конца семнадцатого века, касающихся борьбы между Петром I и Карлом XII (шведским)»[21]21
  К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XXII, стр. 112.


[Закрыть]. Маркс и Энгельс особенно интересовались внешней политикой, военной деятельностью Петра I, усматривая в них корни последующего могущества России. Они указывали на положительное, прогрессивное значение внешней политики Петра. Прогрессивное значение петровских реформ отметил также Ленин. Весьма ценным для изучения эпохи Петра являются его указания об особенностях политического строя Российской империи. Монархия XVII века с боярской думой не похожа на чиновничью дворянскую монархию XVIII века. В отличие от самодержавия XVII века с боярской думой, Ленин говорил о самодержавии «XVIII века с его бюрократией, служилыми сословиями, с отдельными периодами „просвещенного абсолютизма“»[22]22
  В. И. Ленин, Сочинения, т. XIV, стр. 18.


[Закрыть].

О положительной роли Петра говорится также в листовках Петербургского большевистского комитета, выпущенных в 1903 г. к двухсотлетию основания Петербурга. Эти листовки подчеркивают, что «Петр Великий был умным и сильным человеком» и «принес немало пользы для своего времени», он сумел «прорубить окно в Европу», его реформы были попыткой ввести Россию в семью европейских народов[23]23
  Листовки петербургских большевиков (1902–1917), т. I, стр. 88, ОГИЗ, Госполитиздат, 1939 г.


[Закрыть].

Товарищ Сталин с предельной ясностью дал характеристику личности Петра и его эпохи.

«Петр Великий, – говорит товарищ Сталин, – сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Петр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев»[24]24
  И. Сталин, Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом, Партиздат, 1937 г., стр. 6.


[Закрыть].

Петр I своей прогрессивной внешней политикой выражал коренные интересы Русского государства.

Внешняя политика Петра I была направлена на охрану границ России от вторжения крымских татар, получавших постоянную помощь со стороны Турции, на предотвращение шведской интервенции, а также на сближение России с Западной Европой. Петр I прекрасно понимал, что укрепление национального государства не может быть достигнуто без успешной внешней политики, поэтому из 35 лет своего царствования он 25 лет воевал, борясь за выходы к морям, за возвращение исконных русских земель.

Но в то время, когда на полях сражений разыгрывались ожесточенные битвы с врагом, внутри России совершались важные преобразования. И активной внешней политикой, и кипучей реформаторской деятельностью Петр I преследовал одну цель – сделать Россию сильным государством. Свои чувства горячего патриота он выразил следующими словами: «за мое отечество и люди живота своего не жалел и не жалею».

Классики марксизма-ленинизма учат, что войну нельзя рассматривать изолированно от уровня развития производительных сил страны, от политики господствующих классов. Замечательное определение сущности войны дал В. И. Ленин: «В применении к войнам, основное положение диалектики… состоит в том, что „война есть просто продолжение политики другими“ (именно насильственными) „средствами“»[25]25
  В. И. Ленин, Сочинения, т. XVIII, стр. 248–249.


[Закрыть].

Для того чтобы изучить характер войны и причины, породившие ее, надо внимательно изучить политику, предшествовавшую войне, причем нельзя вырывать отдельные факты, так как это увело бы нас в сторону от познания действительных причин данной войны.

Ленинизм учит нас, что «надо взять всю политику всей системы европейских государств в их экономическом и политическом взаимоотношении, чтобы понять, каким образом из самой системы неуклонно и неизбежно вытекла данная война»[26]26
  В. И. Ленин, Сочинения, т. XXX, стр. 334.


[Закрыть].

Такую задачу и ставил перед собой автор в настоящем исследовании, стараясь показать, каким образом из всей системы экономических и политических взаимоотношений европейских государств в конце XVII века неизбежно должна была возникнуть и возникла Северная война.

Народы, населяющие нашу страну, являются миролюбивыми. Однако всякий раз, когда иноземные захватчики нападали на нас, они встречали должный отпор. Наш народ всегда уважал и уважает суверенитет других наций. Русскому народу – старшему брату среди других народов нашей страны – не раз приходилось вести войны за свою национальную независимость против иноземных захватчиков. И всегда из этой борьбы он выходил победителем. Так было и в Северной войне, которая закончилась блестящей победой русского оружия.