Текст книги "Фата моргана"

Автор книги: Борис Пьянков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Когда ты едешь?

– Да, я вообще-то еще не решил, – промямлил я, с удивлением ощутив, что сумасшедшая идея моего приятеля уже пустила во мне крепкие корни.

– Ты не думай, я выносливая,– неправильно истолковав мои сомнения, сказала мне сестра, – а кроме того, я умею готовить. А Денис мне поможет!

– Я позвоню тебе завтра! – сказал я, быстро сворачивая разговор.

До меня слишком поздно дошло, что я наделал. Но слово не птица, – вылетит не поймаешь!

Я снова налил себе виски и задумался. Откладывать проблемы в долгий ящик было не в моих правилах. В свое время именно это привело меня к успеху в бизнесе! В былые времена от быстроты решения зависело многое, правда, тогда на кону стояли миллионы. А сейчас мне предлагают мероприятие в котором абсолютно нечего терять, зато можно приобрести новые впечатления, которых мне так не хватает сейчас.

"Ну что же, ехать, так ехать!" – приняв решение, я почувствовал неожиданное облегчение.

Я полистал свои записные книжки и нашел телефон Эдика. Летом у учителей длинный отпуск, и "Паганелю" ничто не помешает поехать с вместе нами!

Поначалу мой бывший одноклассник разговаривал со мной неохотно, но когда я изложил программу путешествия, предложенную Николаем, Эдик сразу же дал свое согласие.

Глава 3.

Утренний прилив оказался неожиданно сильным. Не прошло и нескольких минут, как вода залила костер. Медлить было нельзя, и я начал карабкаться наверх по склону вдоль узкой речной долины, сложенной из огромных валунов, чередующихся с более мелкими камнями, а иногда участками речной гальки. Подъем оказался труднее, чем я думал. Мокрые камни были скользкими и иногда образовывали сложные завалы.

Когда моя нога попала между двумя камнями, я оступился и упал в холодную воду, вымокнув почти до нитки. Падая, я сумел выдернуть ногу из узкой щели между камнями, и это было настоящим чудом. Мне следовало быть осторожным. Если я сломаю себе ногу в этом каменном хаосе, меня не спасет уже ничто.

Я нашел относительно ровное место, чтобы передохнуть. Здесь было достаточно высоко, и приливная волна мне уже не грозила. Берега речушки выглядели довольно живописно. Везде, где смогла закрепиться хоть какая-то почва, выросла зелень. В основном это был кедровый стланик, но были и другие растения. В частности мне попалась неказистая на вид рябина и, что удивительно, небольшой кустик красной смородины. Вот уж не подумал бы, что она тут растет!

На стланике росли шишки. Я с удовольствием полакомился их плодами, на вкус они напоминали кедровые орехи. Жаль, что эти шишки такие маленькие!

Я сидел на большом камне, когда рядом со мной появился небольшой зверек, похожий на белку. Его черные глазки смотрели на меня без всякого страха, но когда я протянул к нему руку, он моментально скрылся в узкой щели между камнями. Судя по черным полоскам на рыжей спинке, это был бурундук.

Я постучал по камню, и любопытный зверек появился вновь, но когда я протянул ему кедровую шишку, спрятался опять. Бурундучок показался мне забавным, но у меня не было времени наблюдать за ним, к тому же мне начали досаждать комары, которых почти не было на побережье. Передохнув, я продолжил трудный подъем. Как хорошо будет, если наверху я встречу людей, или найду какую-нибудь дорогу к местной деревне!

Пока я карабкался вверх, прошло немало времени, но достигнув цели, мне пришлось испытать острое разочарование. Я был готов к тому, что увижу горы и вулканы, но передо мной расстилалась однообразная холмистая тундра, иногда оживляемая зарослями кедрового стланика. Здесь не было ни дорог, ни людей. Тишина была такая, что от нее звенело в ушах. Зеленое безмолвие!

Протянув руку, чтобы сорвать с кустика несколько ягод голубики, я спугнул зайца, который шумно отскочил от меня в сторону. Это оказалось настолько неожиданным, что я испугался. Но если здесь есть зайцы, то должны быть и менее безобидные животные! Скоро я сумел убедиться в этом, заметив на глинистом участке возле ручья отпечаток лапы с длинными когтями. Такой след мог принадлежать лишь одному животному, – большому бурому медведю.

След был свежий, и меня парализовал страх. И как только у меня могла возникнуть идея подняться на этот проклятый обрыв! Узкая полоса земли возле моря, покинутая мной утром, теперь казалась мне землей обетованной. Еще бы! Там были дрова, рыба, крабы, и надежда увидеть случайное судно.

Я немедленно пустился в обратный путь, стараясь не сломать ноги на скользких камнях. Останавливаясь, я поминутно прислушивался. Временами мне казалось, что медведь уже нападает на меня. Я вспомнил, как Николай рассказывал об отвратительных повадках этого зверя, который любит подкрадываться и нападать на людей со спины. При этом он хватает человека лапами за голову и раздавливает ему череп, когтями сдирая кожу с лица на затылок.

К своему удивлению, на берег я выбрался без особенных происшествий. Очень хотелось есть, я нашел острую палку, разулся, и приступил к охоте на камбалу. К сожалению, убегая от прибывающего прилива, я не позаботился о своих вещах, поэтому рыболовную сеть и мою импровизированную кастрюлю унесло море. Ловить крабов стало бесполезно, я не мог бросить их в кипящую воду, а сложить их в одном месте было невозможно, – они моментально расползались в разные стороны.

В это время я вдруг увидел, что на горизонте показался огромный сухогруз. Темнело, и мне нужно было срочно разжечь огонь, чтобы подать сигнал, но это оказалось непросто. Высокая вода намочила береговой плавник, который никак не хотел гореть. Когда мне удалось справиться с этой задачей, пароход уже исчез в серой дымке.

Я испек камбалу, используя вместо сковородки несколько плоских камней, и натаскал к костру побольше плавника, чтобы дать ему возможность подсохнуть. В эту ночь мне было дискомфортно, и я горько сожалел об утраченной собственности: ржавой жестяной банке, и старой, но такой мягкой рыболовной сети...

Глава 4.

Узнав, куда я собираюсь уезжать, Полина попросила, чтобы я взял ее с собой.

– Ты с ума сошла, детка. Это же не увеселительная прогулка. Там надо готовить на огне, там не будет зеркал, туалета, и ванной комнаты!

– Я выносливая... Я выросла в деревне, где не было асфальта, и мы с самого детства ходили в сапогах! – упорствовала Полина.

– Интересно, – с иронией сказал я, – раньше ты не рассказывала мне об этом!

– А ты никогда не интересовался моей жизнью! – парировала девушка, – скажи мне честно: ты не хочешь взять меня в поездку потому, что у тебя есть другая женщина?

– Нет у меня никакой другой женщины!

– Тогда я не понимаю, почему ты не хочешь взять меня с собой!

"Проклятая женская логика,– мысленно возмутился я, – и почему я должен оправдываться перед собственной секретаршей?"

Но сейчас мне не хотелось вновь ссориться с девушкой. Вместо этого, я взял Полину за руку. Ее кожа была ухожена, а длинные ногти представляли из себя шедевр маникюрного искусства.

– Подумай, хорошенько, детка! Как ты со своими холеными ручками будешь готовить на примусе, и мыть грязную посуду холодной водой!

– На вашем корабле наверняка есть кухня и туалет, а в прибрежных поселках имеются отели для туристов. Я думаю, что ты нарочно преувеличиваешь предстоящие трудности, Виктор!

"Вот упрямая девчонка!" – я демонстративно достал телефон и позвонил Николаю.

– Скажи мне пожалуйста, на нашей яхте имеется камбуз и гальюн?

–Ты боишься остаться грязным и без обеда? – засмеялся мой приятель.

– Нет, но я подбираю себе команду, и этими подробностями интересуются те люди, которые хотят поехать со мной!

– Конечно, все есть: камбуз с газовой плитой, два гальюна, и даже душевая кабина!

– Вот видишь, я была права! – улыбнулась Полина.

– Но мне хотелось бы взять с собой человека, который разбирается в медицине...

Улыбка девушки стала еще шире:

– До того, как стать твоим секретарем, я окончила медицинское училище!

Полина говорила убедительно, а у меня больше не было сил, чтобы спорить с ней.

Я подумал о том, что если девчонке что-то не понравится, то я всегда могу отправить ее обратно, – невелика проблема!

– Ладно, уговорила… Поехали! – легкомысленно сказал я.

Узнав состав группы, Николай был неприятно поражен.

– Это твое дело, конечно, – заметил он,– но я не стал бы брать с собой женщин и детей. Может быть, ты еще передумаешь?

– Мой племянник уже не ребенок. Ему уже шестнадцать, думаю, что новые впечатления пойдут ему только на пользу!

– Хорошо. А твои дамы?

– Моя сестра женщина выносливая, к тому же она хорошо готовит!

– А твоя расфуфыренная секретарша, ее-то ты зачем взял?

– Полина, – опытный медицинский работник!

– В путешествии им будет нелегко! – с сомнением покачал головой мой приятель.

– Я думаю, что они справятся! – твердо сказал я.

Мы хотели отплыть в середине июня, но с этим получилась небольшая загвоздка. В последние годы наше государство решило навести порядок в своем обширном хозяйстве. На огромных территориях вокруг Дальнего Востока восстанавливался пограничный режим, существовавший еще при советской власти, поэтому для путешествия в те районы, куда мы собирались, снова требовался пропуск.

Особенных проблем здесь не было. По совету Эдика, в своих запросах я обозначил наше мероприятие, как научную эколого-биологическую экспедицию, но нам пришлось ждать, пока соответствующие инстанции дадут на нее разрешение.

Подготовка к поездке не заняла у нас много времени. Мы купили нужное снаряжение, и уточнили, кто за что отвечает. За оружием следил Толик. Я купил на его имя два самозарядных ружья двенадцатого калибра, с запасом патронов, и карабин со звучным названием "Сайга". Эдуард вызвался вести электронный дневник путешествия, кроме того он хотел выполнять обязанности фотографа. Для этого я купил ему Никон с полноразмерной матрицей и сменными объективами, – надо было видеть, как он обрадовался!

Полина вызвалась исполнять обязанности фельдшера, а моя сестра с племянником должны были стать прислугой за все. Мне достались обязанности руководителя, спонсора, и казначея. Я отметил, что хлопоты действуют на меня положительно, во всяком случае подготовка к путешествию привела меня в хорошее расположение духа.

В начале июля наша группа вылетела в Южно-Сахалинск. Город этот не произвел на меня большого впечатления. Резкая перемена часового пояса давала о себе знать, и мне все время хотелось спать. К моему удивлению Полина отдыхать не стала. В сопровождении Анатолия и Эдуарда она покинула отель под предлогом того, что хочет осмотреть город вместе с ними. Такая самостоятельность моих подчиненных едва ли могла мне понравиться, но я решил не обращать на это внимания, не желая ссориться со своей секретаршей в самом начале поездки.

Следующим пунктом нашего назначения была городок нефтяников Оха, – неприглядный городишко, в котором нам пришлось ночевать в доме, преобразованном в отель из бывшего общежития. По сравнению с ним, Южно-Сахалинск мог бы показаться очень приличным населенным пунктом.

В ожидании прибытия яхты, мы собрались в моем номере. За это время Эдик, никогда не расстающийся с электронным планшетом, успел поведать нам, что в городе живет около тридцати тысяч человек, что возле города имеются естественные выходы нефти, и что территория эта имеет серьезные проблемы, связанные с экологическими загрязнениями.

– Действительно, неуютное местечко, – заметил я. – и почему мы приехали именно сюда? Есть населенные пункты, которые расположены гораздо ближе к северу!

– Они существуют только на карте, – мрачно сказал Эдуард, – поселок Нефтегорск, который ты, вероятно, имеешь ввиду, был уничтожен землетрясением тысяча девятьсот девяносто пятого года вместе с жителями.

– Не может быть! И что, никто не уцелел?

– Землетрясение произошло ночью, когда все спали. От подземных толчков плохо построенные дома разрушались почти сразу. Из трех с половиной тысяч человек, живших в поселке, погибло почти три тысячи.

– А что там теперь? – потрясенно спросил Толик.

– После землетрясения восстанавливать посёлок не было смысла. Нынче там находится только часовня и мемориальный комплекс, а неподалеку размещается кладбище, где захоронены жители поселка. Иногда целыми домами!

– Как это, домами? – не поняла Лена.

– Я видел фотографию, там большой холм, а на нем возвышается каменный прямоугольник с надписью: "могила дома номер восемнадцать"... Хочешь, я найду ее в интернете?

– Только не сейчас! – сказал я.

– Какой ужас, – прошептала Полина, – вот так, во сне и все сразу...

– А эти подземные толчки могут повториться? – озаботилась Лена.

– В принципе, могут, – сказал Эдуард, – город Оха тоже расположен в сейсмической зоне. Но вряд ли это произойдет до нашего отъезда!

"Хорошенькое мы выбрали местечко для начала путешествия!" – от рассказов моего бывшего одноклассника нам стало не по себе, и все обрадовались, когда в отеле появился капитан нашей яхты.

По рассказам Николая, у меня сложилось совсем другое впечатление об этом человеке. Я ожидал увидеть неторопливого в движениях кряжистого морского волка, а Иван был человеком совсем другого склада, подвижным и жилистым человеком небольшого роста, возраст которого трудно определить. На вид ему могло быть и тридцать пять и пятьдесят лет. Позже я узнал от Николая , что ему сорок один год.

Двухмачтовая килевая яхта, на которой нам предстояло идти в Охотское море, называлась «Фата-моргана». После того, как наша группа с помощью моторной надувной лодки, переправилась на нее со всеми пожитками, мы собрались в уютном салоне, обшитом красным деревом. Капитан сказал, что должен провести для нас небольшой инструктаж.

– Меня зовут Иван Гаврилович, – ни на кого не глядя, заявил он, закуривая вонючую папиросу, – запомните, это пожалуйста! Иван Гаврилович, а не Иван, Ваня, кап, чиф, и тому подобное, – фамильярности я не потерплю!

– А Гавриловичем вас можно называть? – не без кокетства спросила моя сестра.

– На отчество без имени я тоже не откликаюсь! – на лице капитана не было даже намека на улыбку, и Лена, пытавшаяся разрядить обстановку, прикусила губу.

– И еще… Здесь, на судне, командую только я. Курс яхты; время сна, вахты, и обеда определяю тоже я. В случае несогласия с моими приказаниями, вам остается лишь одно, – немедленно покинуть мое судно! Всем все понятно? – голос Ивана Гавриловича был не просто резким, он был угрожающим.

– Нам что, придется прыгать за борт? – вскинув брови, холодно поинтересовался Анатолий.

– А как захотите!

Сказанное капитаном не понравилось никому из моей команды, и лишь Николай, судя по всему, давно знакомый с капитаном, сохранял спокойствие. В сгустившемся воздухе повисла гнетущая тишина. Я подумал о том, что с таким подходом к делу, наше путешествие может окончиться, даже не начавшись. Каким же идиотом я буду тогда выглядеть! Мне следовало немедленно разрешить возникшую ситуацию.

– Но позвольте, Иван Гаврилович, – сказал я, из последних сил пытаясь быть дружелюбным, разве мы не должны оговорить с вами все детали?

– Мы все обсудили с Николаем. Я выстроил путь нашего перемещения, рассчитал время пути, учел ветры и преобладающие течения, а также те условия, которые могут возникать при швартовке, или на рейде, возле назначенных пунктов. Это немалая работа! Зачем же мне, капитану, обговаривать детали со всеми подряд! – в голосе Ивана Гавриловича определенно присутствовала некоторая издевка, – я ответил на ваш вопрос?

"Так вот где собака зарыта! – скоро сообразил я. – Этот желчный мужичок, играющий роль морского волка, думает, что главным здесь является Николай, ведь именно он вел с капитаном все переговоры... Ну что же, настало время истины!"

– Николай, действительно, наш руководитель, но все деньги за вашу работу плачу именно я! Это несколько меняет дело, не так ли? – с сарказмом сказал я.

После сказанного мной, лицо капитана внезапно покрылось красными пятнами. Он был в ярости, но ему было некуда деваться. Кулаки капитана сжимались и разжимались, но в итоге он сумел взять себя в руки. Худой мир всегда лучше доброй ссоры!

– Мы вовсе не собираемся с вами спорить, – примирительно сказал я, – для нас само собой разумеется, что слово капитана в плавании, – это закон. Но мы, сухопутные крысы, тоже имеем свое достоинство, так что давайте уважать друг друга взаимно!

Желая разрядить обстановку, я вытащил из-за пазухи плоскую бутылку с коньяком:

– Давайте выпьем за наше знакомство!

– У меня на яхте сухой закон! – сердито буркнул Иван Гаврилович.

Я послушно спрятал бутылку обратно в карман. Собрание продолжилось.

Капитан познакомил нас с техникой безопасности и с правилами действий в экстремальных ситуациях, затем определил нам спальные места. Мне хотелось оказаться вместе с Полиной, но расположение кают не давало нам такой возможности. Женщинам отвели маленькое помещение в носовой части (капитан назвал его кубриком), а мужчины должны были разместиться в салоне (кают-компании).

Что касается капитана, – никто и не думал претендовать на его каюту!

Наступил закат. На море была небольшая волна, яхта прочно стояла на якорях, но Иван Гаврилович счел необходимым назначить ночную вахту.

Первыми вахтенными были мы с Николаем, причем мне досталась так называемая "собачья вахта", с одного до четырех часов ночи. Все это время я добросовестно просидел в холодном кокпите, время от времени делая согревающие глотки из своей фляжки.

"И какого черта я тут делаю?" – к четырем утра коньяк закончился, но я так и не нашел ответа на этот вопрос.

В шесть утра наша яхта снялась с якоря, и пошла курсом фордевинд в северном направлении. Капитан распределил наши обязанности следующим образом: вахтенными (по три часа через девять) были назначены Николай, Эдуард, Толик, и я. Таким образом был решен вопрос недостатка спальных мест, так как в кают-компании их было всего четыре. Дамы были определены на камбуз, а Денис занял странное положение то ли юнги, то ли помощника капитана.

Иван Гаврилович явно благоволил к мальчишке, охотно обучая его управлению парусным судном. Денис, который поначалу прозвал капитана "Иваном Гавниловичем", сейчас был от "настоящего морского волка" в полном восторге. Он помогал капитану при смене курса и установке парусов. Не прошло и дня, как он начал оперировать сложным морским жаргоном, и отличать курс бейдевинд от фордевинда. Наши женщины вполне освоились на камбузе, и кормили нас неплохими завтраками и обедами.

Трапезничали мы в кают кампании, причем один из мужчин должен был подменять вахтенного. Что касается капитана, то он предпочитал принимать пищу в одиночестве, в своей каюте. Вероятно, этому чудаку казалось, что таким образом он поддерживает незыблемые морские традиции.

Глава 5.

Я проснулся от непонятного шума, который незаметно вкрался в мой сон. Светало. Огонь почти погас, а где-то в полумиле от берега тарахтело небольшое рыболовное суденышко. Раздувать пламя было поздно. Я бросился к кромке воды, изо всех сил размахивая свитером, и крича, что нуждаюсь в помощи.

На борту не было видно ни одного человека. Стуча двигателем, суденышко прошло сосем недалеко от меня. В воздухе отчетливо запахло соляркой.

"О, господи! Они же просто не услышали меня", – подумалось мне.

Я подбросил в костер стланика, и сходил к речке, чтобы умыться. Мое сердце забилось громче, когда на песочном наносе я увидел свежие следы. Рядом с когтистой лапой, оставившей несколько крупных отпечатков, имелись и другие следы, похожие на оттиски человеческого кулака. Сгоряча я решил, что здесь кто-то придуривался, но скоро до меня дошла неприятная истина, – пока я спал, по берегу прошла медведица с медвежонком.

"Интересно, она не учуяла меня, или побоялась огня? " – чем больше я думал о медведице, тем неспокойнее становилось у меня на душе. Одно было ясно со всей определенностью, – от такого соседства мне следовало побыстрее уносить ноги.

Медвежья семья удалилась в ту сторону, откуда я пришел, что позволило мне продолжить свое путешествие к югу. По мере моего продвижения , берег был все таким же крутым и высоким. Из этого следовало, что я смогу остановиться на привал только в том месте, где будет возможность на него забраться. Как я убедился здешние приливы не подчиняются четкому суточному ритму, и не всегда бывают высокими, но, как говорят, "береженого бог бережет", поэтому мне следовало подстраховаться.

Дорога вдоль моря была нетрудной, но мне постоянно хотелось есть. Двигаясь по береговой линии, я придирчиво осматривал береговой хлам, занесенный сюда морем.

Стеклянные шарики от рыболовных сетей, валялись повсюду, и солнечные зайчики от них резали глаза. Я подумал о том, что с помощью такого шарика можно разжечь пламя, сфокусировав сквозь него лучи, лишь бы было солнце.

Других предметов, которые могли бы мне пригодиться, я здесь не обнаружил. Как мне повезло, что когда я упал за борт, в моем кармане нашлась зажигалка!

Размышляя на различные темы, я добрался до небольшой речки, глубоко врезавшейся в песчаную косу. Здесь мне неожиданно повезло. В небольшом углублении шевелила плавниками большая горбуша, отрезанная от моря отливом. Я разделся, чтобы не промочить одежду и ринулся в холодную воду. Ухватить рыбину оказалось нелегко, но в итоге мне удалось выбросить ее на берег. Острыми осколками ракушек я распорол своей добыче брюхо, чтобы вычистить потроха, и нанизал ее на смоченную морской водой палку.

Вечером я съел изжаренную на углях рыбу без остатка. Королевский обед!

Возле реки было множество грубоокатанных валунов, из которых я сумел соорудить подобие стены, защищающей меня от ветра. Натаскав внутрь своей крепости достаточные запасы плавника, я не поленился отнести охапку топлива выше следов максимального уровня воды. Теперь я мог быть относительно спокоен, ведь даже если прилив доберется до моего очага, у меня все равно будут сухие дрова. Подложив под себя обломки досок, найденные среди плавника, и сложив костер звездочкой, я быстро уснул.

Это была моя четвертая ночь на необитаемом берегу.

Глава 6.

Когда наша яхта обогнула маяк на мысе Елизаветы, резко похолодало.

– В этой местности такой же суровый климат, как на севере Сибири, – за обедом пояснил нам Эдуард, – эти районы официально приравниваются к крайнему северу. Плавучие льды встречаются тут даже летом!

– Но ведь мы находимся на широте Москвы! – удивился Денис.

– Здесь очень сложная система приливно-отливных явлений и течений. Из-за этого в районе Шантарских островов все время удерживается низкая температура. Кроме того, не следует забывать, что рядом расположена Якутия, где расположен полюс холода северного полушария! – сказал Эдуард.

– Никогда не думала, что здесь будет так холодно, – поежившись, сказала Полина.

– Географию надо было учить в школе, – с легкой усмешкой сказал Николай. – Или ты считаешь, что красивой девушке учиться необязательно?

Полина промолчала. Мой приятель подтрунивал над девушкой уже не в первый раз. Непонятно, чем вызвано его чувство неприязни к Полине? Я подумал, что мне придется поговорить с Николаем, чтобы он не дразнил девчонку.

– Главное, чтобы не было шторма! – с этими словами в кают-компанию ввалился Иван Гаврилович, в этом проклятом районе полным полно подводных скал!

– А как часто случаются здесь эти, как его, штормы? – кокетливо поправляя рукой прическу, спросила у капитана моя сестра.

– Случаются! – неожиданно на лице Ивана Гавриловича мелькнуло подобие улыбки, адресованной женщине, задавшей этот вопрос.

Здесь, на яхте, Елена тщательно, как никогда, заботилась о своей внешности, и это вызвало неожиданный эффект. Под воздействием чар моей сестры, капитан несколько оттаял, и в его облике неожиданно проступили человеческие черты. К Денису он относился лучше, чем к кому-нибудь из нас, и в нарушение субординации, мальчишке было дозволено называть капитана дядей Ваней. Остальным подобные вольности по-прежнему не разрешались.

– Скоро мы увидим другой мир! – сказал Эдуард, деловито примеряя к фотоаппарату длиннофокусный объектив.

– Ты что снимать-то собрался? – поинтересовался Толик, – тут только вода кругом.

– Фотограф должен быть готов всегда, – пояснил Эдик, – мало ли, что... Скоро мы увидим острова. Это уголок природы, не тронутый человеческой цивилизацией. Мало того, Шантары не затронуты последним оледенением, сгладившим поверхность северного полушария, поэтому мы с вами будем иметь счастливую возможность любоваться ландшафтом, которому не менее сорока тысяч лет.

Представьте себе темнохвойные и лиственничные леса, которые растут на живописных скалах сложенных из мрамора, яшмы, и малахита. И среди всего этого в море стекают серебристые водопады!

– А животные на этих островах есть? – спросила Полина.

– На островах огромные птичьи базары. В море водятся киты, касатки, нерпы, тюлени. В реках полно рыбы. А из млекопитающих тут распространены волк, бурый медведь, лисица, росомаха, енотовидная собака, ласка, выдра, горностай ; есть олени, зайцы, козы, и другое, более мелкое зверье.

– А ядовитые змеи? – поежившись, спросила моя сестра.

– Только гадюки!

– Какая гадость! Я боюсь змей.

– Да, настоящий зоопарк! И мы будем высаживаться на всех этих островах? – спросил у меня Толик.

– Ну, не на всех, но будем! – сказал я. – Иначе, зачем бы нам понадобилось это путешествие? Ты, пожалуйста, подготовь оружие, покажи всем, как им пользоваться, и не забудь рассказать о технике безопасности, особенно дамам!

– Самый опасный зверь дальнего востока, это бурый медведь, – с улыбкой сказал Николай, – говорят, что медведь на человека не нападает, но это неправда. Эти звери, как и люди, имеют самый разный характер и их поведение непредсказуемо. В летнее время медведи обычно сыты, а опаснее всего бывает самка с детенышем!

– И что надо делать, если столкнешься с медведем? – спросил Толик.

– Перво-наперво не обложиться, когда столкнешься с этим хищником на медвежьей тропе,– усмехнулся Николай,– и конечно, не стрелять, если нет прямой агрессии. Но если уж зверь напал, бить надо без промаха! Подраненный медведь особенно опасен. Совсем недавно в этих краях такой подранок задрал человека.

– А медвежье мясо можно есть? – заинтересовался Толик.

– Мне не раз доводилось... Оно вкусное, но его надо хорошо прожаривать, так как там часто бывают личинки гельминтов.

– А что такое медвежья тропа? – спросил я у своего приятеля.

– Эти звери протаптывают себе дорожку в тундре. Охотники часто пользуются такими тропками, чтобы было легче идти.

– А я думал, что это просто аллегория, – удивился я.

– Вовсе нет! – Николай увлекся темой, и подробно рассказал нам о медведях и их повадках. Этот рассказ произвел сильное впечатление на Анатолия, который сразу же занялся проверкой нашего арсенала.

Первым на нашем пути был небольшой, около шести километров в поперечнике, остров Прокофьева. На подходе к нему, Иван Гаврилович с помощью Дениса убрал паруса, и запустил двигатель яхты.

– Дядя Ваня говорит, что здешние течения непредсказуемы, а возле острова есть подводные камни, – пояснил нам мальчишка.

Скалы острова выглядели совершенно неприступным, но капитан сказал нам, что на севере острове есть бухточка, где можно высадиться. Мы поочередно осмотрели это место в бинокль. Слева от входа в бухту виднелся огромный кекур, а у берега свирепствовал прибой.

Поразмыслив мы решили на остров не высаживаться, ограничившись его осмотром с моря. Высокие и крутые скалы напоминали сказочный замок, в котором вполне могли жить какие-нибудь исполины. В некоторых местах с этих гор, и правда, стекали водопады, ярко сверкающие на солнце.

– Нам очень повезло с погодой, – щелкая затвором зеркалки, заявил Эдуард, – я читал о том, что солнечная погода, – большая редкость в этих краях!

– Смотрите, смотрите, киты! – закричала вдруг Полина.

Совсем неподалеку от нас воду разрезали черные плавники. То там, то здесь в кипящей воде мелькали белые бока касаток, которые охотились на тюленей. Это было фантастическое зрелище!

Оставив позади остров Прокофьева, со стерегущими его берега кекурами, "Фата-моргана" , отдала якоря, и заглушила двигатель. Глубина в этом месте составляла около тридцати метров. Вечером, за обеденным столом, мы делились своими восторженными впечатлениями до тех пор, пока капитан не объявил отбой.

На сей раз вахтенные несли свою службу вместе с Иваном Гавриловичем, который периодически поднимался из рубки в кокпит. Он опасался резкой смены погоды.

– Я вижу огни у острова, – сообщил я капитану.

– Вероятно, это охотники на тюленей!

– Какие тут могут быть охотники? Это же заповедник!

– Думаю, что это браконьеры. Встреча с ними может оказаться не совсем приятной!

– Я думал, что здесь никого нет, кроме туристов.

– Когда-то давно здесь жили китобои, но никого не осталось, – сказал Иван Гаврилович, – сейчас на «Большом Шантаре» живут только метеорологи. Еще сюда возят состоятельных туристов: на зверя поохотиться, порыбачить, водки попить, в баньку сходить... Они прилетают сюда на вертолете, а те, кто обустраивает их экскурсии, гребут немалые деньги. Это бизнес, поэтому туристы здесь в относительной безопасности; обычно с ними едут егеря для охраны.

– От хищных зверей?

– Запомни, в этих местах самый страшный зверь, – это человек! – сказал капитан, – здесь до бога высоко, а до царя далеко. У кого деньги и сила, тот и прав! Ты же москвич, наверное?

– Да! – сказал я.

– Тогда тебе, Витя, нас не понять, из Москвы-то Россию не видно!

– Думаю, что вы преувеличиваете. Наверное, здесь не все так плохо, а с умом-то и здесь можно жить! Вот вы, например, наверняка, неплохо зарабатываете!

– Раз на раз не приходится! – прищурился Иван Гаврилович, закуривая папиросу.

– А откуда у вас яхта, если не секрет?

– В лотерею выиграл!

– А если серьезно?

– Не моя это яхта, у нее и другие хозяева есть. Вот они неплохо зарабатывают! У тебя все?

– Все! – я понял, что капитан больше ничего мне не скажет.

Щелчком выбросив окурок за борт, Иван Гаврилович, внезапно сказал:

– Ты, это, скажи своим, с сегодняшнего дня пусть вахту с оружием несут. Сигнальные огни на стоянке не зажигать!

– На нас может кто-нибудь напасть? – ошеломленно спросил я.

– Ну, это маловероятно, но так, на всякий случай! – с этими словами капитан нырнул в рубку, оставив меня в озадаченном состоянии.

На рассвете я стал свидетелем странного явления. Над водой сгустился туман, а когда взошло солнце, обстановка вокруг меня изменилась столь причудливо, что мне пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон.

Окружающие меня объекты в погрузились в колышущуюся голубую дымку, внезапно потеряли резкость, и стали изменяться прямо у меня на глазах. Изображение делалось все более светлым и размытым. Соседний остров стал призрачно-серым, и заметно приблизился, а окружающие его кекуры вытянулись, и начали склоняться к воде. В этот момент я заметил, что остров приподнялся над водой, и повис в небе. Рядом с островом по небу прошла черная шхуна, которая показалась мне просто огромной. Ее изображение периодически сливалось с зеркальным отражением, отчего создавалось впечатление, что шхуна движется вверх ногами.