Текст книги "Синица в руках (СИ)"

Автор книги: Борис Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Нет.

– И все? Больше ничего не скажешь?

– Больше ничего.

Алена вздохнула. Пристыдив себя за этот наезд на странного, совсем не похожего на ее знакомых, но простого и доброго человека, молчаливого, слегка грубоватого в своих речах. Она с тоской посмотрела на висевший на стене квартальный календарь с ее работы, на следующей неделе ей платить за комнату, а зарплату опять задерживают, снова придется унижаться перед этой жадной старухой. Погруженная в эти мысли, она жевала третий бутерброд, наблюдая, как он хозяйничает на ее кухне, получивший, наконец, власть разум требовал от нее заканчивать с этой бездумной экономией, так можно и под поезд упасть. Придется в этом месяце перевести домой только половину.

У нее потяжелело на душе от этой мысли, запутавшись в собственном вранье, она не знала, как это теперь всё объяснить родным, не знавшим о ее реальной ситуации, и рассказывавшим всем друзьям, как их дочка успешно закончила институт и теперь работает на хорошей должности. Впереди были два выходных, и потом снова две смены по двенадцать часов, все дальше отдаляя ее от возможности использовать свое образование, цену которому она поняла уже несколько лет назад.

Когда Алена потянулась за очередным бутербродом, он забрал его у нее из рук и поставил перед ней парящую тарелку с бульоном с мелко нарубленной зеленью, сметаной и курицей. Алена с благодарностью посмотрела на него, за все время самостоятельной жизни она так и не научилась нормально готовить.

Они ели молча, стараясь не напрягать друг друга разговорами. Алена бросала на него короткие взгляды, видя, как напрягаются желваки на его лице, выдававшие его внутренней напряжение.

– На завтра какие планы? – спросил он ее, убирая грязную посуду в раковину.

– Никаких, поспать. А что?

– Я заеду за тобой в двенадцать, хватит времени?

– Хватит. А тебе не кажется, что ты спешишь?

– Я тебя не на свидание зову. Отвезу тебя к моему другу, он работает в клинике.

– Я думаю, что могу сама о себе позаботиться, – твердо сказала Алена, блеснув глазами. – Мне кажется, что ты много на себя берешь.

– Может и так, – он стал мыть посуду. Закончив, добавил.

– В двенадцать. Будь готова. Спокойной ночи.

Иван вышел из кухни, через две минуты хлопнула входная дверь, выводя Алену из ступора удивления. После еды она чувствовала себя хорошо, катастрофически хотелось спать. Она собрала все со стола и открыла холодильник, Иван все оставил ей.

Ровно в полдень в дверь позвонили. Алена напрочь забыла о встрече, вся растрепанная, только проснувшись, она осторожно подошла к двери, прислушиваясь. Звонок настойчиво засвистел, требуя к себе внимания.

– Кто там? – не решаясь подойти к глазку, спросила Алена.

– Это Иван. Мы с тобой вчера договаривались.

– Ой, черт! – Алена отворила дверь, забыв про свой внешний вид.

– Привет, я совсем забыла. Подождешь минут десять? Проходи.

– Ничего, собирайся, я подожду тебя в машине.

Он развернулся и пошел вниз, оставляя ее в своем беспорядке, реальность которого она ощутила только при его приходе. Алена заметалась по квартире, спешно собираясь. Выбирая наряд возле помутневшего от старости зеркала стенного шкафа, она долго смотрела на себя, с острыми ключицами, торчащими из тела, тонкими худыми руками она обхватила свою грудь с болезненно выпирающими ребрами, ей было стыдно за свою наготу, она казалась себе уродиной, не понимая, что мог он найти в ней. И главное, нашел ли он в ней что-то? А может это всего лишь глупая причуда, меценатство? Зачем он ей хочет помочь? Что ему от нее надо? Буря этих мыслей захлестнула ее, вытесняя то теплое чувство, которое она испытала к нему вчера.

Решив не выделяться, Алена надела привычный рабочий набор, придирчиво, правда, выбирая кофту.

– Я готова! – Алена подошла к нему быстрым шагом, несколько раз подскользнувшись на тонкой подошве.

Иван стоял около машины и курил. Он кивнул ей, и галантно отворил пассажирскую дверь.

– У меня сегодня больше сил, – попыталась пошутить она, на что Иван только криво ухмыльнулся.

За время езды он не произнес ни слова, нервно покашливая. По радио звучала новостная волна, и Алена, слегка обиженная его молчанием и тем, что он не взял ее за руку, отвернулась к боковому окну, разглядывая пролетавшие мимо застывшие в зимней красоте пейзажи субботней столицы. Голоса ведущих радио, непрерывно читавших новости, мешали ей сосредоточиться на своих мыслях, не давая развиться глупой обиде.

– А ты всегда такой молчаливый? – спросила она его, дотронувшись до его ладони, лежавшей на подлокотнике.

Иван пожал плечами, рука его была шершавая на ощупь, покрытая сухой грубой кожей.

– Нет, просто настроение неважное, поэтому лучше молчать, – ответил он, прокашлявшись.

Алену все подмывало спросить, что у него случилось, но она вовремя сдержалась, понимая, что у нее самой проблем полон дом, и ей бы точно не хотелось сейчас их с кем-нибудь обсуждать.

Он припарковался на стоянке частной клиники, расположенной недалеко от набережной, по которой Алена любила гулять. Склонная к поиску неслучайных совпадений, она отметила для себя его выбор, с большим интересом присматриваясь к нему. Он не был в ее вкусе, но эта простота, прямолинейность и твердость – это было так не похоже на тех парней, с которыми она пыталась встречаться, не было вездесущей жеманности, он не пытался сразу же затащить ее в постель. Возможной близости она поморщилась, с ненавистью и отвращением вспоминая свое тело.

– Пойдем, у нас прием через десять минут, – Иван хотел открыть для нее дверь, но Алена уже сама выскользнула из машины.

– Видишь, я могу сама, – она широко улыбнулась, слегка щурясь на солнце.

Он улыбнулся ей в ответ, смущаясь проявлять чувства, но не отвернулся, любуясь ее сияющим на выглянувшем солнце лицом, с маленькими точечками веснушек, красивыми, сощуренными в легкой хитрой усмешке глазами, тонким носом, немного длиннее чем следовало бы, бледно-розовыми губами, полураскрытыми в застывшей улыбке. Без макияжа она казалась ему очень красивой, с той настоящей красотой, которую он не находил среди этих эмалированных кукол, которых под него подкладывали друзья.

Алена взяла его под руку, чувствуя твердость проработанных мышц. В медцентре его поприветствовали как старого знакомого, медсестра на приемной стойке вежливо поздоровалась, осведомившись о его здоровье.

– Как тебя тут ценят, Иван Николаевич, – повторила Алена, передразнивая елейный тон современного клиентского сервиса.

– У нашей компании тут очень хорошая страховка, – объяснил он. – Тебя везде любят, когда у тебя есть деньги.

–А у тебя есть деньги?

– Есть, что-то есть.

– Что-то есть – это у меня, – поправила она его.

– Ваня, привет! – навстречу им вышел улыбающийся высокий мужчина в белом халате и большими мягкими ладонями.

– А вы, наверное. Алена, верно?

– Да, – смутилась от его взгляда Алена.

– Меня зовут Юрий, проходите пока в кабинет, Иван сдаст вашу куртку.

Алена отдала вещи Ивану и послушно вошла в кабинет. Юрий закрыл за ней дверь и, взяв Ивана под локоть, повел к гардеробу.

– А ты не меняешься, – сказал Юрий, неодобрительно глядя на друга.

– А почему я должен меняться? – спокойно ответил ему Иван, заранее угадывая тон дальнейшего разговора.

– А потому! Опять на те же грабли. Когда ты уже повзрослеешь?

– Ничего страшного пока не произошло, не придумывай.

– По-моему тебе уже пора прекратить играть принца на белом коне. Это нечестно, по отношению к ней нечестно.

– Ничего я не играю. Ты не знаешь всего. Если тебе сложно мне помочь, перезапиши нас к другому врачу.

– Ладно, не кипятись. Записывать будем на твой полис?

– Да, давай на мой.

Юрий забрал у него карточку и пошел в регистратуру.

– Запишите мой прием на его полис, – передал он карточку на имя Ивана Терентьева медсестре с идеальной кожей.

Юрий оставил Ивана в холле, широкими шагами спеша в кабинет. Иван занял свободное место около аквариума.

Через полчаса к нему подошел Юрий и сел рядом. Он долго смотрел на рыбок, бездумно плывущих между искусственными преградами.

– Первый раз вижу, чтобы человек сознательно себя так губил, – наконец проговорил Юрий. – Ты же знаешь, что к нам подобный контингент не ходит. Она, кстати, всего на четыре года младше тебя. Поздравляю, наконец, хоть кто-то твоего поколения.

– У нас с ней ничего нет.

– Что, просто друзья?

– Нет, просто, – пожал плечами Иван, подавляя в себе нетерпение от пространных речей друга.

– То, что она почти анорексичка, думаю, ты и так знаешь Очень плохо с нервами, рефлексы отрабатывает вяло.

– Не грузи, давай по сути.

– Так я и так максимально упрощаю. Я составлю план лечения, но, боюсь, что она не сможет это потянуть.

– Разберемся.

– Уж не решил ли ты за нее заплатить? Я тебя скоро к психиатору сдам с твоим синдромом Дон-Кихота.

– Давай список, Борменталь.

– Нет, список назначений я передам ей, врачебная тайна. А уж как она себя поведет, не знаю. Одно могу сказать, что девочка гордая, имей в виду.

– Разве это плохо?

– Для нее – да. Ладно, в следующую субботу как всегда, а?

– Посмотрим, могу уехать в командировку.

– Давай, созвонимся, – Юрий пожал ему руку и тем же бодрым шагом скрылся в коридорах клиники.

Вскоре появилась Алена, побледневшая и напряженная. Она села рядом с ним, сжимая в руках свернутый в четыре раза лист бумаги.

– Дай посмотреть, – Иван протянул руку к листку.

– Не надо, – Алена помотала головой, отводя взгляд в сторону. – Зачем ты меня сюда привез? Сколько я тебе должна за прием?

– Ты мне ничего не должна, – Иван выхватил листок из ее дрожащих пальцев и бегло пробежался по нему.

– Не делай так больше, – тихо проговорила она, гневно сверкнув на него глазами, но не стала вырывать листок обратно.

Он спрятал лист назначений к себе в сумку и пошел за вещами. Идеальная медсестра вежливо попрощалась с ними, пожелав хорошего дня.

– Что теперь? – спросила она его, ожидая, пока он докурит.

– Надо все это купить.

– Но у меня нет таких денег! Даже представить не могу, сколько это все стоит, – затараторила она.

– Я куплю, ничего страшного.

– Я тебе все отдам, слышишь? С каждой зарплаты...

– Хорошо, только отдашь все сразу, я тебе не банк.

Они сели в машину, Иван набросал заказ на сайте аптеки, переругиваясь с неудобным планшетом. Эта детская непосредственность при общении с техникой развеселила Алену, и она открыто смеялась над его особо выдающимися выпадами. Ее поведение его нисколько не смущало, скорее он сам стал улыбаться своему глупому гневу.

– Завтра все привезу, после двух. Дома будешь?

– Да, конечно. Тогда до завтра? – она дернулась выйти из машины, но остановилась из-за его удивленного взгляда.

– Я тебе уже так надоел?

– Нет, просто ты и так для меня много сделал, не хотела тебя еще больше задерживать. У тебя и без меня есть дела, – неумело, дивясь фальше своего голоса, оправдывалась она.

– Да нет у меня никаких дел! – с досадой проговорил он, уставившись в левое зеркало заднего вида.

– Пойдем, погуляем? Тут так красиво? – она дотронулась до его ладони, укоряя себя за неверие в его искренность.

Они вышли из теплой машины, Алена взяла его под руку и повела вниз по переулку к набережной. Ветер задувал им сзади, подгоняя их неспешную ходьбу, под ногами была слякоть, перемешанная со свежим снегом. Редкие машины проносились рядом, исчезая блестящими силуэтами в закоулках старой Москвы.

– А кем ты работаешь? – спросила Алена, после того, как они перебежали на другую сторону дороги, скрываясь, от потерявшегося на просторе ветра.

– Продавцом.

– Ну и как? Тебе это нравится?

– Как? Вроде успешно. Работа не должна нравиться, она должна хотя бы не вызывать отвращения.

– Фу, какой ты грубый. Зачем же ты этим занимаешься?

– Затем же, зачем и ты, зарабатываю деньги. То, что мне нравится, денег не приносит.

– А что тебе нравится? Расскажи, а?

– Я тебе покажу, но только после того, как ты пройдешь весь курс.

– А ты, оказывается, мужчина с загадкой.

–Тебе не идет такая риторика.

– А какая риторика мне идет? Откуда ты знаешь, что мне идет?

– Знаю. Не выпендривайся, я же ничего от тебя не требую.

– А может это меня как раз и злит?

– Злись, сколько влезет.

– Хорошо, забыли. Давай начнем заново. Меня зовут Алена, а ты Иван.

– Пока все верно.

– А сколько тебе лет?

– Тридцать пять. А тебе?

– Ну, женщинам же...

– Так сколько?

– Страшно и сказать, уже тридцать один год.

– Ты плохо выглядишь.

– А ты хам, тебе не говорили об этом.

– Говорили, но это не меняет сути. Ты действительно плохо выглядишь, хотя и очень красивая.

– Вот и как мне теперь быть? То ли нахамил, то ли комплимент сделал?

– Пусть будет комплимент.

– Все с тобой понятно.

– Что понятно.

– Именно поэтому ты и не женат. С женщинами нельзя так прямолинейно разговаривать.

– А тебе бы хотелось, чтобы тебе все время врали?

– А причем тут я, я же в общем говорю.

– Ну а чего хотелось бы тебе? – он остановился и повернулся к ней.

– Я не люблю, когда мне врут, – сверкнула глазами Алена.

– Тебе не вру, но тебе это тоже не нравится.

– Да, не нравится. И нравится.

Они остановились около небольшого кафе с заманчивыми запахами итальянской пиццы. Не спрашивая, Иван повел и ее во внутрь. В кафе Иван преобразился, из замкнутого с виду человека он предстал перед ней интересным и веселым собеседником, знающий бесчисленное количество баек про работу на Севере, таежную охоту и зимнюю рыбалку – про все, что было настолько далеко от ее жизни, непонятно, но его слова рисовали перед ней небывалые картины, заставлявшие живо переживать порой курьезные приключения героев. Иван не стал лукавить и сразу объявил, что он никогда не был участником этого праздника жизни, большее, на что его хватило, так это на зимнюю рыбалку на омуля в марте на Байкале, в самую темную ночь, когда не видно ни одной звезды. Сначала они долго ехали до "рыбного места", потом, обливаясь потом на тридцати градусном морозе, для Алены это было настолько неожиданно, она никак не могла себе представить, что в такой мороз может быть настолько жарко, ей, как человеку выросшему далеко от северных ветров, в бескрайних просторах Белгородского края, ей все это казалось сказкой, сшитой толстыми грубыми нитками, но почему-то такой правдивой.

– Так вот, потом эти ребята достали прожектор и стали светить прямо в лунку. Омуль должен был с глубины, стремясь на свет, попасть в нашу ловушку. В итоге мы, конечно же, ничего не поймали, слишком холодно, луна не в той фазе – настоящий рыбак всегда может обосновать свою неудачу.

– Никогда не понимала рыбаков. Мой отец частенько уходил рано утром на рыбалку. Я как-то напросилась с ним, маленькая еще была, только в школу пошла. Ох, досталось же ему, я вся изнылась, мне было скучно, а еще вставать ни свет ни заря, да еще и тащиться черти куда, а там только туман, комары и тишина. Бр-р, не понимаю, что в этом хорошего.

– Честно говоря, я тоже небольшой любитель, наверное, потому что городской.

– Мне кажется дело не в этом. Ты любишь действовать, а на рыбалке надо уметь ждать.

– Возможно, никогда об этом не задумывался.

– Но на омуля я бы сходила, только когда будет потеплее, не люблю зиму!

– Зиму мало кто любит.

– Ты любишь, я угадала?

– Да, все так.

– Не понимаю, как можно любить холод, ужас какой!

– Это потому, что ты не видела настоящую зиму, а зима в городе тяжелее.

– Странный ты, – Алена справилась со своей порцией пасты и находилась в блаженной истоме сытого человека. – Говоришь, что не любишь свою работу, а столько всего рассказал. Мне вот нечего рассказывать.

– Я тебе ничего не рассказывал про свою работу, – улыбнулся Иван.

– Ну так расскажи, мне интересно, – Алена поигрывала блестящей десертной вилкой, глаза ее поблескивали игривым огоньком. Определенно улыбка его красила, сбрасывая несколько лет, в ее голове уже начали строиться небывалые планы, которые никогда так и не были воплощены. Она мечтательно потянулась и играючи легонько ткнула его руку вилкой. – Давай колись!

– Особо не о чем колоться. Работаю на иностранную компанию, продаю разное оборудование на предприятия. Особо нечего рассказывать.

– Не понимаю, что тебя не устраивает? Стабильная компания, "белая" зарплата, – она пожала недоуменно плечами.

– Я бы от такой работы не отказалась.

– Все верно, я не жалуюсь.

– Но все же она тебе не нравится, верно?

– Не совсем. Мне не нравится другое, но не будем об этом.

– Как скажешь, – Алена сделала вид, что обиделась, но в душе она его понимала, но тяга к излишней театральности была в ней неистребима.

– Расскажи о себе, а то сегодня говорю только я.

– А так и должно быть, мужчина говорит, а женщина слушает, – она погладила его ладонь, пристально глядя в глаза.

– А я хочу тебя послушать, – он не отвел взгляда.

К ним подошел официант и поставил десерт. Алена решила уйти от ответа и заняться заказанным тортом с кофе, но Иван не отпустил ее руку, глядя на нее с легкой усмешкой. Ее это возмутило, и она принялась искать достойного ответа на стене справа, но в голову ничего не пришло.

– Ну ладно. Приехала учиться в Москву. Перевелась с третьего курса. Даже не спрашивай на кого, я сама уже не помню, только одна корочка осталась, лежит на почетном месте в чемодане, – она горько рассмеялась. – Потом решила остаться в Москве. Нашла работу еще, когда проходила практику. Сидела и клепала отчеты с умным видом, а о чем шла речь даже не вникала. Потом начались сокращения и все, работы нет, деньги заканчиваются. Пришлось забыть про амбиции и пойти продавцом. Все думала, что это временно, ха-ха – это уже судьба. Как видишь, ничего особенного. Она горько усмехнулась и принялась за торт.

– Ты так и не сказала, где ты работаешь.

– Продаю одежду в бутике, недалеко от моего дома, знаешь ТРЦ построили?

– Да, вроде пару лет назад. Был там пару раз.

– Ну вот, я там работаю. Раньше на Ленинском была, но добилась перевода поближе к дому. Но ты знаешь, мне эта работа нравится больше, чем просиживание в конторе над бесконечными таблицами. Иногда такие кадры приходят! – она рассмеялась. – Но тебе это вряд ли будет интересно.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что ты очень серьезный мужчина, – поставленным голосом ответила она. – Извини, я, наверное, устала. Еще ты меня откармливаешь, как гуся на Рождество.

– Хорошо, поедем домой.

– А ты тоже там живешь? Как ты вообще оказался в этом магазине? Я думала, что такие как ты не ходят в плебейские места.

– В смысле такие как я?

– Ну такие, успешные.

– Нечего меня в этом укорять, – нахмурился он, – а живу я неподалеку.

– Извини, это во мне зависть говорит. У меня же не хватило амбиций, чтобы достичь хоть чего-нибудь.

– Ты заканчивай прибедняться, тебе это совсем не идет, – он встал из-за стола и пошел расплачиваться по счету.

Алена сделала последнее усилие и умяла десерт, не желая оставлять такую вкуснятину несъеденной. Сытный обед клонил ее ко сну, и она чувствовала, что еще немного и уснет прямо тут.

На улице их встретил морозный ветер, взбодрив ее легким пощипыванием, это ее разбудило и всю дорогу до машины Алена рассказывала курьезные случаи с работы, сводившиеся к одной простой истории, когда массивные покупательницы пытаются примерить на себя образ маленькой девочки. Иван искренне смеялся, когда она разыгрывала короткие сценки. И часто не понимал многое, что ей казалось столь очевидным. Уже дома, после того, как он отвез ее прямо к подъезду, но сказав, что у него, к сожалению, дела, уехал, она обдумывала сказанные им слова, что не бывает недостойной работы, если она помогает людям. Это было так похоже на то, чему ее учили бабушка с дедушкой, всю жизнь проработавшие в колхозе.

Алена проснулась рано утром, солнце еще и не собиралось вставать, а за окном угрюмо чернели силуэты железных коней в тусклом свете редких фонарей столбов освещения. Не было привычного тошнотворного чувства, всегда предшествующего началу рабочей смены – все это будет завтра, а сегодня у нее уйма дел, которые она уже распланировала накануне.

Бодро поднявшись с кровати, Алена побежала в ванную, где застыла перед зеркалом, придирчиво осматривая свое бледное лицо с темно-серыми мешками под глазами, еле заметный румянец на щеках обнадеживал ее, давая понять, что не все так уж плохо. Захотелось позаниматься, это желание не посещало ее уже многие месяцы. Основательно умывшись, она побежала обратно в комнату, настежь распахнув форточку. Свежий воздух с легкими снежинками медленно вытеснял накопившийся за ночь душный жар перетопленного помещения и дурмана старой квартиры.

Тело было послушно, вместе с ней вспоминая гимнастическую школу, в порыве азарта она все более усложняла упражнения, проверяя степень былой растяжки и гибкости в членах, но долгий перерыв и слабость взяли вверх, и она обессилено рухнула на кровать, завернувшись в одеяло. Свежий воздух и приятное напряжение в мышцах убаюкали ее, и она снова уснула.

Второе пробуждение было уже, когда солнце встало и уверенно вступало в свои права, освещая комнату ярким теплым светом. На часах стрелка перешла за одиннадцать часов, медленно приближаясь к полудню.

Легко позавтракав, Алена пришла в свое привычное состояние суетливой заботы, бешенным веником носясь по маленькой квартире. Желая показать себя настоящей хозяйкой, она пыталась делать все одновременно, постоянно подгоняя себя, в итоге тратя время на бесцельную суету. Ей хотелось понравиться Ивану. Говоря себе вслух, что красотой она завлечь его вряд ли сможет, ловя свое отражение в зеркале. Но в глубине души она чувствовала свое лукавство, вспоминая его откровенные взгляды и легкое подрагивание руки, когда она как бы невзначай касалась ее своей ладонью. Она совсем не понимала его нерешительности, считая, что уже давно пора было отбросить все предрассудки и стеснительность, возраст обзывал.

Иван пришел ровно в два, как и обещал. Она, не спрашивая, отворила дверь, широко улыбаясь ему светящейся улыбкой и, ничего не говоря, втащила его в квартиру.

– Привет, – улыбнулся он, осматривая прибранную квартиру.

– Привет! – Алена обняла его за шею и, неожиданно даже для себя, поцеловала его в губы.

От ее волос приятно пахло цветочным ароматом шампуня, вкус алых губ, слегка подведенных помадой, передал ему некий привкус копченой грудинки и сыра, на которые она налегла, когда готовила незатейливое угощение для них. Она это почувствовала и смущенно стерла с его губ этот жирный налет.

– Ну что? – нахмурилась она, видя, как он беззвучно смеется, глядя на нее.

– Ничего, все прекрасно, – Иван снял куртку, оставшись в одной бледно-розовой рубашке, на полу остался стоять его старомодный кожаный портфель, смешно надувшийся от содержимого.

Чувствуя возрастающее в нем напряжение, Алена открыто распустила волосы. Покрывая шелковистой волной свои плечи, еле заметно подрагивающие от нетерпения. Потом он еще долго целовал ее, нежно гладя ее плечи и спину, бережно контролируя свою разгоряченную силу, боясь сломать или раздавить ее хрупкое на ощупь тело. Распаляя себя и ее все больше, он весь напрягся, боря в себе стремительность желания. Она прижималась к его напряженному торсу, шепча еле слышно: "Ну не здесь же, не здесь". Легко, как пушинку, он поднял ее на руки и отнес в комнату...

Солнце игриво грело их обнаженные тела, не оставляя ни малейшей возможности для недосказанности или секрета друг от друга.

– Пойдем, поедим? – Алена водила пальчиком по его умиротворенному лицу, губам, совсем не пахнущим сигаретами, видимо он сегодня не курил.

– Наверно пора уже, – он поцеловал ее ладонь.

– Так лень, – она сильнее прижалась к нему, – но надо!

Она соскочила с кровати и, быстро накинув на себя разбросанную на полу одежду, убежала на кухню. Зашумел за стенкой чайник, раздался звон расставляемой в спешке посуды.

– Ну где ты там? – крикнула она ему с кухни.

– Сейчас буду, – Иван педантично расправлял на себе рубашку, медленно заправляя ее ленивыми руками в брюки.

На кухне его уже заждался накрытый праздничный стол, уставленный тарелками с маленькими бутербродиками и рулетами из ветчины с сыром. Нетерпеливая хозяйка силой усадила его за стол, гневаясь его недопустимой медлительности, о чем было тут же сказано. Ее руки, как бы невзначай, касались его, помогая ориентироваться за столом. Указывая, с чего начать в первую очередь, в итоге Алена села рядом, ласково, как кошка, прижимаясь к большому зверю.

Оказалось, что Иван ест немногим больше, чем она. У Алены разыгрался зверский аппетит, щеки порозовели, налитые теплой энергией счастья. Пока она убирала со стола, он сходил за портфелем, сразу сделавшись серьезным, как обычно.

– Значит так, – Иван разложил на столе принесенные им коробки с невыговариваемыми названиями.

– Я составил для тебя график, согласно указаниям Юрия.

– Ну, ты даешь! – Алена с уважением посмотрела на разложенные перед ней листы, исчерченные строгими таблицами. – Ты странный и удивительный. Я никогда не встречала такого как ты.

– Ты меня плохо знаешь. Познакомишься поближе, поменяешь мнение.

– Возможно, – она игриво закусила губу. – А я тебе как?

– Ты глупая, но не дура.

– Я тебе уже говорила, что ты хам?

– Да, несколько раз.

– Не понимаю, зачем тебе нужна такая глупая? – наигранно обиделась она, понимая правильно его слова.

– Наверно, потому, что сам дурак. Это бессмысленный разговор, давай вернемся к делу.

– Хорошо, мой капитан! – она приложила ладонь ко лбу, вытянувшись по струнке.

– А должны быть только осмысленные разговоры? Ну, чтобы смысл был, настоящий такой, да?

– Нет, конечно, я не такой зануда.

– Но зануда, да?

– Безусловно, как и ты.

– Я не буду обижаться на твои слова, – Алена подняла палец вверх, выделяя свою мысль. – Но только потому, что мне об этом постоянно говорит мама.

– Маму надо слушать. Давай теперь меня послушай, – он разложил коробки по порядку, сверяясь с таблицей.

– Мне все понятно, – уверенно заявила Алена.

– Уж с таблицами я работать умею, не зря пять лет училась.

Он хотел что-то сказать, но только прокашлялся.

– Честно, я все сделаю, как написано. Ведь это мне надо, правильно. Сколько это все стоило?

Он поморщился, подбирая слова для ответа, но она опередила его, звонко поцеловав.

– Мы с тобой договаривались, ты же не мог забыть?

– Нет, не забыл, – он достал чек и протянул ей, Алена широко раскрыла глаза и присвистнула.

– Потерпишь полгодика? Я быстрее не накоплю.

– Я не хочу на тебя давить, но это неправильно.

– Почему это? Я тебе не жена, мы с тобой всего два дня знакомы.

– Срок не имеет значения.

– Тебе не кажется, что ты чересчур всерьез воспринимаешь наши отношения? А вдруг все скоро закончится?

– Почему? – нахмурился он.

– Ну, не знаю, я тебе надоем.

– Нет, такого не будет, – Иван пристально посмотрел ей в глаза, в уголках которых горел ярким огнем его сдерживаемый силой воли гнев и обида.

– Я опять сболтнула лишнего, – она по-кошачьи погладила его по груди. – Я же дура.

– Нет. Ты не дура, нечего прибедняться, это тебя не красит.

– А что меня красит?

– Улыбка.

– И все? – Алена обиженно надула губки, картинно поморгав ресницами.

– Не мучай меня! – возмутился он, прижав ее к себе.

– Да ладно, не обижайся, я же шучу. Уже темнеет, – вздохнула она, взглянув за окно, где уже давно скрылось солнце, подсвечивая нависшие на небе низко плывущие облака.

– Да, и мне уже пора идти.

– Как? – но я думала, что мы с тобой еще посидим? Ну почему?

– Я сегодня улетаю, пора собираться, не люблю суеты.

– Ну вот. А надолго? Куда летишь?

– Далеко– далеко, я тебе покажу. Вернусь через неделю.

– Через неделю, – она задумалась. – Ну, хорошо, я как раз в воскресенье буду выходная.

– Хорошо, что-нибудь придумаю.

– Я хочу погулять, пойдем, а?

– Пойдем, а ты не замерзнешь?

– А ты меня согреешь!

– Ой, какая красота! И горы какие красивые. Аленка, не уж то нашла, наконец, себе нормального мужчину, а? Давай колись, – девушка с черными волосами, усыпанными блестящими блестками передала телефон стоявшей рядом своей копии, одетой в однотонную униформу модного бренда.

– А это где? – спросила та, возвращая телефон Алене.

– На Урале, вроде пермский край, я опять забыла! – она хихикнула, извиняясь. – Смешное название такое, но вспомнить не могу, одна "рубаха" на языке вертится.

– Ну-у, я то думала, это где-то в Европе. А что мы тут не видели, – махнула рукой вторая и вышла из-за стойки в зал к случайно зашедшим посетителям.

– Может, – нахмурилась первая, листая страницу поиска. – Тут только Губаха подходит.

– Вот, точно – Губаха! Меня оно так рассмешило в первый раз. Я поначалу думала, что он шутит.

– Нормальное название, – пожала она плечами. – А этой только Европу подавай, нашлась, тоже мне, европейка – года три назад только из своего Воронежа приехала и туда же!

– Олесь, ну мы же знаем, кого она себе ищет, – Алена хитро улыбнулась, глядя, как фигуристая подруга заигрывает с моложавым мужчиной у стойки с мужскими сорочками.

– Ага, вот только находит она только азеров! – и они обе захохотали.

Через пару минут она подвела покупателя к стойке, выложив три бледно-голубые рубашки.

– Если Вам не понравится, Вы сможете сдать покупку или обменять на другую. Но я уверена, – она говорила с еле заметным придыханием, слегка задевая своим упругим бюстом край стойки, чем буквально гипнотизировала молодящегося мужчину, разрывающего между ее туго обтянутыми футболкой грудями и полураскрытым ртом.

– Приходите к нам еще, я буду ждать.

Покупатель расплатился, счастливый, вышел, немного задержавшись у двери. Разглядывая повернувшуюся к нему выигрышным боком девушку. Как только он скрылся из виду, они втроем громко расхохотались.

– Я буду тебя ждать, – томным голосом повторила Олеся. – Светка, тебе бы фильмы озвучивать.

– Да что там озвучивать. – Света надула губки и сладострастно застонала.

– Не хотела бы сняться? – спросила Алена, покраснев от ее голоса.

– Поздновато уже, старая стала, – ответила Света, помахав в ответ улыбчивому кавказцу, махавшему ей от двери.

– Он меня зарежет, если узнает, что я в таком фильме снялась.

– А ты снялась? – спросила Олеся, уловив самодовольный блеск в глазах подруги.

– Пусть это останется тайной, – многозначительно ответила Света.

– Ладно, я Ромке скажу, он поищет, – Олеся стала быстро набирать на телефоне.

– И как это ты ему разрешаешь смотреть порно. Это же омерзительно! – возмутилась Алена.

– Наша монашка негодует, – сказала Света. – Пусть занимаются, чем хотят. Главное, чтобы я об этом не знала.

– Вот именно, – Олеся усмехнулась, глядя в телефон. – Он уже искал, пока не нашел. Вот же козел, а!

– Аленка, а ты когда замуж-то собираешься? – спросила Света.

– Да какой замуж, ты что! – смутилась Аленка. – Мы с ним только неделю знакомы, завтра приедет.