Текст книги "Синица в руках (СИ)"

Автор книги: Борис Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Давай чаю попьем, – распорядился Игорь, набирая в ванной электрочайник.

– Не откажусь, – Слава бросил свою одежду на свободную кровать и сел за стол, сразу ухватив рукой пару печенек.

– Ты представляешь, вчера опять прорвало. Я только со смены вернулся, через два часа за мной машина пришла.

– Что, опять черные патрубки варили? – спросил Игорь, ставя чайник.

– Извини, кроме печенья больше ничего нет.

– Да ладно, я в столовку на завтрак забежал, так, чайком побалуемся, – он улыбнулся своим широким скуластым лицом с немного узкими, с добрыми морщинками светло-коричневыми глазами.

Игорь до сих пор не мог понять, сколько ему лет, на вид было не больше сорока, но Дима как-то сказал, что его дочка уже родила второго внука.

– В итоге-то все заварили?

– Да, заварили. Нашли, оказывается, черт, а ведь оказывается, все закупили! Ну, помнишь, мы с тобой и с Санычем в прошлый раз ведомость составляли, так ведь эти черти все закупили!

– Поразительно, а почему не выдали?

– А вот шут их разберет. Короче все дошло до директора фабрики, он же лично Санычу подписанную заявку отдавал, блин, хороший мужик, все помнит. Короче, там такая кутерьма началась. Эти две аварии остановили реакторный блок, у-у-у, сейчас головы полетят!

– Да у вас всегда так, а потом волевые кадровые решения.

– Почему только у нас, у нас так везде в стране. Вот я тебе скажу, в моем городке пока полгорода не замерзло, никто даже и пальцем шевелить не хотел. А как замерзли, так

нате, пожалуйста, оказывается, все было еще два года назад закуплено. И в итоге, по морозу, землю долбили, ох, как вспомню, все поменяли. Ну не идиоты, а?

– Я все больше склоняюсь к мысли, что идиоты мы.

– Не понял, поясни?

– Давай разберем твой случай, кстати, у нас такое тоже было, но давно, я еще в только-только в школу ходить начал.

– Ну, так куда нам то, уральцам, до Москвы-матушки! – патетично прогудел Слава, довольный своей шуткой.

– И это тоже верно. Но, с вас, как с жителей, никто ответственности не снимает.

– А точно мы можем? Не самим же все менять, хотя, я могу организовать бригаду, сам, если надо, поварю, навык не утрачен, все будет по ГОСТу, шовчик одно загляденье.

– Давить надо, эту гадину, вот я о чем. Выход найти, чтобы напрямую решать все вопросы.

– Где ж нам найти такого Саныча, чтобы он мог в любые кабинеты ходить? Клонировать, что ли?

– Можно и клонировать. Почему бы и тебе им не стать? Ведь ты же получше других знаешь, что нужно?

– Ой, да куда нам, семь классов церковно-приходской, – рассмеялся Слава.

– Не, не говори, ты же в этой письменной галиматье разбираешься? У тебя порядок с нарядами и списаниями.

– Приходится, некуда деваться! Знал бы ты, как мне все это осточертело!

– Не а, тут ты брат лукавишь, – покачал головой Игорь, искоса взглянув на него.

– Тебе это нравится.

– Вот что ты за человек! От тебя житья спокойного нет! Каждый раз приезжаешь и тыкаешь всех – у вас тут неверно, тут переделать, ужас какой-то, – расхохотался Слава, покрасневший после чая.

– Может ты и прав. Мне жена о том же говорила. Зять так вообще возню какую-то начал, дочка написала, что они меня выдвинули, вот. Приеду, буду разбираться.

– Ну, вот видишь, значит так и должно быть. Леха сказал, что у тебя еще прибавление в семье.

– Да, второго батыра доченька родила, а я тебе не говорил? Ой, я уж и забыл, кому еще не говорил!

– Да ничего, я гость редкий.

– Ох, ладно, уболтал ты меня. Пойду думать. Честно говоря, мне тут работать уже осточертело. Жена нашла пару вариантов дома, денег конечно меньше, но зато ты дома. Не хочу всю жизнь на ГМО прожить, устал, что ли, – он хлопнул Игоря по плечу и поднялся.

– Кстати, а куда это ты намылился? Уж не на свиданку ли?

– А тут можно назначать свидания? Не особо романтичное место, – попытался скрыть смущение Игорь, но щеки все же выдали его.

– Романтики тут хоть отбавляй. Пойдешь за концертный зал, туда, дальше вверх по склону, там такой вид, – ни одна баба не устоит!

– А где концертный зал? – оживился Игорь.

– Ну как где? Пройдешь дальше пятаки, там будет магазин, ну помнишь? Вот, чеши еще дальше до развилки, куда камазы сворачивают, а тебе налево, и там сразу почти концертный зал. Это был раньше дом культуры, красивый, с колоннами, не промахнешься. Ну а сразу за ним узенькая дорожка вверх. Кого заприметил, надеюсь не этих шлюх? – он махнул рукой на женское крыло.

– Нет, а почему шлюх?

– Так потому что шлюхи и есть. Берут по три-четыре рубля. Тьфу, что за женщины, им бы только бабло грести.

– Ты это серьезно? – удивился Игорь, вспомнив, как несколько раз слишком красноречиво на него смотрели пару размалеванных девах.

– Серьезно. Потом долго лечиться будешь. В этот корпус всех подрядчиков селят, чтоб культурная программа была под боком.

– Хм, не знал, я раньше в офицерском корпусе был, в этот раз все занято.

– Ага, там акционеров понаехало, то бухают, то в баню к шмарам ездят. Ладно, это не наша жизнь. Давай, завтра в смену?

– Да, завтра, что тут еще делать?

– И то верно! – они попрощались, и Слава вышел, захлопнув за собой дверь.

На условленное место Игорь подошел ровно в 12.30, успев прогуляться до старого дома культуры, и уже подготовленным идти на встречу. Слова Славы о романтике заставили его долго вспоминать опыт своей юности, и в итоге часовой борьбы у него вышла вполне ровная розочка из белого листа бумаги, теперь аккуратно лежащая в кармане безразмерной куртки.

Ветер с легкой снежной пылью бил прямо в лицо, и он отвернулся от входа в корпус, выискивая на небе редкие лучи зимнего солнца.

– Не красиво стоять к даме спиной, – раздалось сзади.

Он резко повернулся и увидел перед собой Катю, смотревшую на него все теми же чуть насмешливыми серыми глазами, которые сейчас казались ему скорее темно-голубыми. Он заметил слегка подведенные глаза и накрашенные ресницы, от этого сердце радостно сжалось, истомленное ожиданием.

– Привет, ветер, – сказал он и, немного помедлив, протянул ей бумажную розочку, прикрывая второй рукой от порывов нервного ветра.

– О, какая прелесть! – без иронии сказала Катя, ловко выхватывая цветок меховыми варежками и тут же пряча его во внутреннем кармане безразмерной куртки.

– А я смотрю, ты прямо гардемарин.

– Любовь и Родина едины! – поклонился он, и они оба расхохотались.

– Ну, пойдем, – Катя властно взяла его под руку. – Знаешь куда идти?

– Да, знаю, – сознался Игорь.

– Разведал уже? – усмехнулась Катя.

– Да, маршрут проверил.

– Ну, тогда веди.

До клуба они шли молча, ветер немилосердно хлестал по лицу, проезжающие на бешенной скорости груженные щебнем камазы обдавали их сладковатым угаром дешевой солярки. Он искоса посматривал на ее лицо, почти полностью скрытое капюшоном, открывавшим ему только покрасневшие от мороза щеки с острыми скулами и тонкий нос, который она периодически терла варежкой. Она замечала его внимание и колола ответными взглядами, слишком серьезными, но левый край рта выдавал ее, кривясь в еле сдерживаемой озорной улыбке.

– Вот, это и есть дом культуры, – сказал Игорь, подводя ее к высоким белым колоннам недавно покрашенного здания.

– Пойдем во внутрь?

– Что, замерз уже?

– Пока нет. А тебе неинтересно, что там внутри?

Дверь оказалась закрыта, на стенде висела старая афиша, приглашающая на вечер самодеятельности, прошедший уже два месяца назад.

– Не судьба, пойдем обратно? – спросила Катя, быстро взглянув на часы в телефоне.

– Нет, рано еще. Пойдем, мне посоветовали одно место.

Катя не стала спорить, и он повел вверх по узенькой дорожке, начинавшейся сразу от здания клуба. Было видно, что по ней несколько дней никто не ходил, ноги вязли в снегу, а подъем становился все круче. Катя, казалось, не испытывала затруднений, когда как он уже чувствовал нарастающий тем сердца, непривыкшего к таким нагрузкам.

Вершина была усеяна невысокими соснами и редкими кустарниками, пройдя вперед по этому небольшому плато, они вышли к крутому обрыву. Перед ними открылась огромная чаша, обрамленная грядой невысоких холмов. Вдали слева виднелась вся клубах пара фабрика, ветер доносил глухие раскаты с карьера, оранжевыми букашками казались редкие камазы, снующие далеко-далеко по серпантинам дорог.

– Спасибо, – Катя повернулась к нему и сверкнула глазами на пробившемся сквозь тучи солнце.

– С меня ответ.

– Я сам не ожидал, – сознался Игорь. Он достал телефон и сделал панорамный снимок, потом перевел камеру на Катю, та недовольно поморщилась, но все же встала так, чтобы фотографу было удобнее.

– Теперь ты, – она достала свой телефон и долго вымеряла позицию, заставляя его двигаться то в одну, то в другую сторону. – Мне пора, завтра в смену, а я ничего не сделала, все проспала.

Игорь понимающе кивнул, Катя крепко взяла его под руку, и они стали медленно спускаться. Торопиться никто не хотел, растягивая обратную дорогу как можно дольше.

– Когда ты уезжаешь? – спросила она, когда они вернулись к ее корпусу.

– Через неделю. А ты?

– Мне еще две недели и все. И все, – грустно улыбнулась она. – Не забудь, с меня ответ, через неделю, хорошо?

– Хорошо. А как я узнаю?

– Узнаешь. Ну, до встречи.

– А где мы встретимся? – забеспокоился Игорь.

– Как где? – засмеялась она. – В столовой. Ну, не грусти, пока-пока!

Она легонько ткнула его кулаком в живот и убежала. Он некоторое время еще стоял как столб, обдумывая, чем дальше заняться, нестерпимо хотелось курить.

Сан Саныч нервно копался в шатких кучах бумаг, выискивая нужные отчеты, его лицо покраснело от напряжения, а могучие руки зависали каждый раз в опасном движении, способном снести все со стола на пол.

– Задолбали своими совещаниями, – бурчал он. – Чего сидишь, тебе не надо подготовиться?

– Нет, я и так все помню, – пожал плечами Игорь, отрываясь от своих раздумий.

Неделя уже подходила к концу, а ему так и не удалось толком поговорить с Катей, отрывистые приветствия в столовой не в счет. Он каждый день пытался угадать время ее обеда, но всегда приходил либо он раньше, либо она. Игорь бесцельно вращал свой телефон, время уходит, а у него нет даже ее номера.

– Ну чего задумался, Ромео? – окликнул снова его Сан Саныч, заталкивая нужные бумаги в сумку с символикой фабрики. – Пошли, пора.

По пути до административного корпуса Сан Саныч согласовывал с ним их линию поведения, настойчиво отмечая наиболее острые моменты, которые Игорю не стоит обострять, он через два дня уедет, а им тут жить. Игорь соглашался, прикидывая про себя как обойти эти скользкие моменты, но все же добиться своего.

Не смотря на всю проделанную работу, результат был достигнут лишь отчасти, вставал вопрос о принципиальной невозможности достижения требуемого уровня извлечения для данной технологии, получалось, что крайним, как и раньше, был он, точнее компания, на которую он работал, но, т.к. больше никого не было, то и отвечать ему.

– Вы же понимаете, что все работает, когда другие работают нормально? Выполняют хотя бы то, что обязаны! – Игорь в возмущении вскидывал руки вверх, не находя для себя лазеек, обойти этот вопрос.

– Надо как-то помягче, деликатнее, понимаешь? – Сан Саныч изобразил руками небольшой шарик. – Как с девушкой, бережно, чтобы не травмировать тонкую душу руководства.

– Боюсь, что с девушкой было бы попроще, – усмехнулся Игорь.

Они проходили мимо лаборатории, Сан Саныч махнул кому-то рукой в окне и сбавил ход.

– Так, я пока сводку занесу, а ты меня тут подожди, хорошо? – не дожидаясь ответа, он побежал в диспетчерскую.

Игорь подошел ближе к зданию, прячась в не глубокой нише от разгулявшегося ветра, ворочавшего снежными клубами вокруг пальца.

– Вот ты где! – Катя возмущенно дернула его за рукав. – Я вышла, а его нет.

– Привет, – расцвел он. – Саныч, Саныч.

– Это я его попросила. Ты когда уезжаешь?

– Послезавтра. А мы...

– Так, у меня завтра выходной, так что будь готов. Подходи к шести вечера к моему корпусу, договорились?

– Хорошо, а что ты задумала?

– Вот завтра и узнаешь. Все, не опаздывай, хорошо? – она пристально посмотрела ему в глаза, он утвердительно кивнул, не в силах скрыть дурацкой улыбки.

– Мне пора.

Катя огляделась, вокруг никого не было. Она жестом потребовала его протянуть руку, Игорь снял толстую перчатку и протянул ей свою красную от химического ожога ладонь. Катя неодобрительно покачала головой, быстро сняла свою варежку и, пошарив в кармане, положила ему в ладонь пару конфет. Ее ладонь была холодной и немного влажной, слышался резкий запах дезинфицирующего раствора. Он бережно сжал ее в своей ладони, ловя яркие вспышки в ее глазах.

– Да завтра, – прошептала она, и убежала, заслышав, как заворчал вдали дизель камаза.

Вскоре вернулся Сан Саныч, и они быстрым шагом, подскальзываясь на спрятавшимся под свежим снегом льду, направились на совещание.

Кабинет главного инженера был полностью заполнен, стояла душная атмосфера от пропахшей кислотами и потом робы, старшие мастера участков в полголоса переговаривались между собой, инженера смотрели что-то без звука на мониторе, переговариваясь возбужденными междометиями.

– Так, все в сборе, – сказал главный инженер. Когда Игорь с Сан Санычем заняли места между директором фабрики и исследовательским отделом, на которые никто не хотел садиться, стараясь максимально удалиться от взора высокого руководства.

– Ну, какие можем подвести итоги?

– Да какие итоги, – возмущенно вздохнул директор исследовательского центра.

– Итоги такие же, как и были раньше, ни хрена эта линия не работает.

Сан Саныч сжал руку Игоря, призывая не начинать первым полемику, но Игорь, все еще переживающий встречу с Катей, спокойно улыбался.

– Разве в этом есть что-то смешное, а, Игорь? – легким фальцетом спросил заведующий лабораторией.

– Нет, я не смеюсь. Просто настроение хорошее, – пожал плечами Игорь.

– Понятно, ты то уезжаешь, а нам как быть?

– Я бы не стал вешать всех собак на Игоря, он свою работу выполнил, я считаю, хорошо. Давайте лучше послушаем представителя компании, что он может предложить, – сказал директор фабрики.

Сан Саныч легонько пнул ногой Игоря, напоминая о своей просьбе.

– Да что слушать, надо было сюда конструкторов звать, – начал было заведующий лабораторией, но главный инженер остановил его жестом руки.

– Для начала я предлагаю обозначить то, с чем согласятся все присутствующие. Первое╛╛: требуемое качество извлечения не достигнуто, – Игорь сделал паузу, ожидая возражений, но все согласно закивали головами.

– Второе: имеются сложности в переработке сырья и периодическое забивание оборудования.

– Периодическое? Постоянное! Периодическое – постоянное! – хохотнул старший мастер реакторного цеха.

– Нет, все же периодическое, – спокойно парировал Игорь,– думаю, что предварительный анализ сводок по сменам показал, что эффективность извлечения имеет волнообразный характер.

– Ну и что? Какую руду достали, такая и выработка, – возмутился старший мастер первого участка, его поддержали мастера других участков.

– Это легко проверить по данным анализа руды, поступающей на фабрику, и, насколько мне позволяют мои знания, большая часть полезной руды в итоге идет на хвосты, особенно в первую смену, – Игорь замолчал, ожидая, но кабинет погрузился в глухое молчание.

– Мы уже неоднократно убеждались в том, что эффективность работы новой линии зависит от степени раскрывания руды. При недостаточной степени раскрытия линия не работает.

– Значит, вы поставили не то оборудование! – воскликнул директор исследовательского отдела.

– Мы не поставляли оборудование для переработки нераскрытой руды, – спокойно, делая паузу между словами, ответил Игорь. – Это оборудование другого типа, которое, следовало бы, устанавливать перед нашей линией.

–То есть вы хотите сказать, что мы сами виноваты? Виноваты в том, что поверили вам и купили это говно? – вспылил директор исследовательского центра.

– Это юридический вопрос, который вы можете решить в рамках контракта на поставку. Но, я считаю, что главной задачей является не поиск виновных, а подготовка маршрутной карты решения сложившейся проблемы.

– Поддерживаю, – сказал директор фабрики и обратился к главному инженеру.

– Павел Николаевич, что думаете?

– Согласен. Я думаю, что мы все должны уже понять, что решить все вопросы одной линей не удастся, – главный инженер остановил резким жестом директора исследовательского центра. – Наука наукой, но работаем мы с тем, что есть. Какие Ваши предложения, Игорь?

– Основной проблемой я считаю запаздывание информации, а именно данных от первичных анализах и промежуточных пробах. Анализы поступают слишком поздно, и их результаты видит уже следующая смена, а процесс уже вошел в необратимую стадию. Для работы не требуется абсолютная точность, важно понимать тенденцию. Поэтому стоит разработать схему экспресс-анализов, которые бы могли выполнять операторы участков на месте и совместно с технологами корректировать процесс.

– Так, принято. Вы записывайте, записывайте, – обратился главный инженер к заведующему лаборатории.

– Но операторы и так перегружены работой, где нам взять ресурсы еще и на анализы? – возмутились старшие мастера участков.

– Я думаю, что поначалу им будут помогать лаборанты, а потом, когда процесс наладится, им будет хватать времени на все, так же? – директор фабрики хмуро посмотрел на старших мастеров. – Поменьше ноль будете мыть и дыры латать.

– Второй важный вопрос – это отсутствие прямой коммуникации участков между собой. Общение через диспетчерскую и сводки ничего не дает. Необходимо, чтобы мастера смен своевременно оповещали последующие технологические участки о своих проблемах. Это поможет скорректировать производительность и сохранить оборудование, – Игорь поерзал на стуле, ощущая на себе злые взгляды старших мастеров, Сан Саныч старательно записывал все в свой ежедневник, больше не пиная его ногой.

– И, наконец, третье – своевременная закупка и выдача материалов требуемого качества и исполнения.

– С этим мы разберемся, – сказал директор фабрики. – Мне этот завскладом еще ответит, козел...

– Пока хватит, – резюмировал главный инженер. – Есть что добавить?

Все отрицательно покачали головой, главный инженер встал, показывая, что собрание окончено.

– Через неделю жду отчетов о выполнении, – главный инженер взглянул на часы, время подошло к ужину. – Закончили, пора на ужин.

Когда все расходились, Игоря в дверях поймал директор исследовательского центра.

– Ты особо на нас не обижайся, понимаешь же ситуацию? Иначе бы денег не выделили, а так все довольно неплохо, я думал, что будет хуже, – он пожал руку Игорю, тот понимающе кивнул.

– Ну что, нормально? – спросил Игорь Сан Саныча в коридоре.

– Нормально, в один момент я испугался, что опять начнешь всех крыть. Посмотрим. Мне кажется, что до них дошло.

– Я вот никак в толк не возьму, разве больше никто этого не понимает?

– Да все понимают, вот только нет пророка в своем отечестве, а когда кто-то со стороны скажет, а тем более иностранец, тогда да, сразу под козырек.

– Но я не иностранец, -╛╛ обиделся Игорь.

– Ты все равно от них, так или иначе прямая связь, а немцам Россия всю жизнь в рот смотрит.

– Знаю. Тошно уже от этого.

– Это не твоя война, пошли на ужин и по домам, ты же завтра работать не собираешься?

– Нет, с утра заберу вещи, подпишу документы и свободен.

– Ну, все, пошли.

Сан Саныч потянул его в столовую, почему-то весело подмигнув.

Столовая практически опустела, а Игорь с Сан Санычем все сидели, медленно допивая теплый чай. Разговор шел ни о чем, плавно сворачиваясь в сферу общежитейских интересов.

Когда Сан Саныч относил поднос на мойку, к Игорю подошел незнакомый мужчина в костюме. Он видел его пару раз в компании акционеров.

– Вы же завтра уезжаете? – не здороваясь, спросил он.

– Послезавтра, а что?

– Дома же хорошо, всегда хочется, чтобы все было хорошо?

– Я Вас не понимаю.

– Завтра сиди в общаге, понял?

–Почему это я должен Вас слушать?

– А ты послушай, а то ведь мало ли что, – незнакомец недобро посмотрел ему в глаза и вышел из зала.

– Что он хотел? – спросил подошедший взволнованный Сан Саныч.

– Не знаю, я так и не понял.

– Лучше с этим не общаться, плохой человек, – Сан Саныч задумался, стоит ли говорить. – Он очень мстительный, особенно к женщинам.

В комнате мастеров было шумно, под горячий чай и кофе с печеньем и конфетами, которыми должен был проставляться каждый, кто заканчивал вахту, вспоминались последние курьезные случаи, прополаскивали заново особо отличившихся. Складывалось впечатление, что все было похоже не на проводы друга на большую землю, а на долгожданную встречу старых друзей.

– Не понимаю, что ты все время туда-сюда ездишь? Давай уже, иди в наш отдел кадров и оформляйся! – прожевал Слава, шумно запивая горчим кофе три тягучие конфеты, схваченные им от жадности со стола.

– Да, – подхватил его Леха. – Мы тебе дорогу покажем, можем проводить, если что!

– Да что его провожать, он тут и сам уже каждый угол знает, – по-доброму проворчал матер по ремонту, в очередной раз неаккуратно взявший хрупкое печенье, раскрошив его в мелкую пыль на столе.

– Тебе бы только гайки есть! – воскликнул Сан Саныч, под дружный хохот.

– Саныч, иди-ка сюда, я тебе руку пожму, по-дружески, – улыбнулся мастер по ремонту, грозно выставляя свою большую красную ладонь.

– С удовольствием, друг! Но, чур, левую, а то как я журналы заполнять буду?

Дружный хохот заглушил звонок телефона.

– Тихо вы! – прикрикнул Сан Саныч. И взял трубку.

– Да, а, понятно. Ну, сейчас отправим. Спасибо, спасибо. Ну, конечно, как полагается.

– Что, готов уже? – спросил Слава, раздумывая о третьей чашке.

– Да, Игорь, документы тебе все подписали, надо до обеда забрать, а то она намылилась куда-то.

– Понятно, тогда пора собираться, – ответил Игорь.

– Я с тобой пройдусь, мне надо бы еще в диспетчерскую до обеда заскочить, – Сан Саныч поставил чашку на небольшой, покрытый чистой клеенкой столик около потертого холодильника.

Прощание было недолгим и теплым, каждый желал по сути одно и тоже, крепко пожимая руку, чувствовалось, что расстаются они ненадолго, куда ж без родного ГОКа?

Громыхая пустым чемоданом, Игорь налегке скользил вниз по склону, Сан Саныч подгонял его, боясь, что он не успеет на автобус до общежития и придется ждать, когда кончится обед на всех участках.

В общем отделе женщина неопределенного возраста и с неизменным недовольным выражением лица выдала ему все документы, заставляя расписываться в бесконечных журналах, разложенных на отдельном столе.

– Ну что ж, спасибо, спасибо что приехал! – Сан Саныч сердечно пожал ему руку, увидев в туманной дымке карабкавшийся вверх по склону автобус.

– Ты всерьез подумай, может ну ее, вашу столицу, а? Давай к нам, поживешь по-настоящему!

– Это и ваша столица, не забывайте, – ухмыльнулся Игорь, глядя на очередное проявление сепаратизма сибиряков.

– Нам до Москвы далеко, мы ее не знаем, а она нас знать не желает, – назидательно ответил ему Сан Саныч.

– Но я и так вижу, что ты задумался об этом.

– Задумался, – сознался Игорь и вздохнул, – дома меня особо тоже ничего не держит, так что почему нет?

– Ладно, бывай. Приезжай в следующий раз летом, у нас такая рыбалка!

– Знаю я вашу рыбалку, – махнул рукой Игорь.

– Так тебя никто пить и не заставляет, лови себе на здоровье.

– Ну-ну, вашими бы устами да мед пить.

– Все, до скорого! – Игорь схватил чемодан и направился к резко затормозившему автобусу. Сан Саныч подождал, пока автобус не уедет и отправился по своим делам, прижимая к себе сумку с бумагами, все норовящую сорваться с плеча от сильных порывов ветра.

До заветного часа времени было много. Игорь сходил в "пацанячью" столовую, где столовались преимущественно слесаря и аппаратчики низших разрядов. Столовая находилась в соседнем корпусе общежития, кормили там не так разнообразно, как в "офицерской", но зато порции были больше, и в целом ему там понравилось, сытно и просто.

Вещи были собраны еще со вчерашнего дня, оставалось бросить подаренную ему спецовку в пустой пластиковый чемодан, но это завтра, сегодня она ему еще понадобится, почему-то не хотелось в последний день выделяться, в голове прокручивалось вчерашнее предупреждение этого странного субъекта, нечеткие намеки Сан Саныча. Он лег на кровать и закрыл глаза. Откуда-то снизу поднялись воспоминания о Кристине, не отозвавшиеся в его душе даже малейшим звуком. Он понимал, что эти отношения надо было заканчивать сразу же, после ее обтекаемого отказа. Хм, обтекаемого, верное слово, так точно отражавшее всю ее. Он подумал о своем друге, который, когда-то и познакомил их, в голове тут же сопоставились факты, дружеские приходы Коли к Кристине, дружеские ли? Игорь поморщился от мысли, что у него довольно странные друзья, хотя он сам тоже не особо. Он спокойно и рассудительно, как бы со стороны, оценил себя, да ни чем не лучше, но все же потаенное чувство обиды все нарастало в нем, не то, чтобы ему хотелось вернуть их отношения, нет, было просто обидно от этих гнусных игр, наверное этим он отличался от них.

Игорь достал телефон и долго смотрел на фотографию Катин, ее лицо горело от лучей прорвавшегося солнца, слегка косые глаза сузились до маленьких щелочек, из-под которых выбивался тот озорной огонек, который так ему нравился. А может он и его придумал? Как придумал для себя отношения с Кристиной и друга Колю? Пускай! Он любовался ею, сощуренными глазами, тонкими острыми скулами, ровным, прямым носом, полураскрытый рот застыл в улыбке, жадно манящей негой поцелуя нежных алых губ.

"Вот дурак!" – вслух воскликнул Игорь, откладывая рядом телефон и понимая, что давно уже не ощущал этого забытого с солнечного студенчества томительного чувства влюбленности, подогретого неопределенностью ее решения, ее чувств. Сейчас все переносилось легче, чем тогда, когда душа буквально разрывалась от обилия чувств, когда сердце, руки, ноги – весь он был готов на все, лишь бы добиться хотя бы тайного, брошенного как бы случайно, благожелательного взгляда самой прекрасной девушки в мире! Да что там в мире, во всей Вселенной, будь она в тысячу раз больше той, чем представления даже самого сумашедшего ученого!

Он вскочил и бросился к окну, чтобы впустить холодного воздуха. В памяти всплывали все предыдущие несчастные влюбленности, вспоминался и он. Ведущий себя как дурак, не понимавший, оглушенный гормонами, простых вещей и напрочь портивший все, руша хлипкие мостики его избранниц, которые они строили для него к себе. Нет, они не были похожи на Катю, нет, абсолютно не похожи, возводя ее в непоколебимый абсолют, он знал, что все может быть лишь его воображением, он сам придумал себе все это! Пускай так и будет, не в первый и не в последний раз! Но сердце ему уже сигнализировало, что это будет последний раз.

Ему далось выпросить у неприветливого служащего общежития утюг, и потертую засаленную гладильную доску, подкупив его нетронутой пачкой печенья, на которое он уже смотреть не мог. Постиранная накануне рубашка плохо проглаживалась, топорщась от неровно сложенной на доске простыни. Чисто выбритый, густо пахнущий одеколоном, Игорь придирчиво оглядывал свое лицо, осунувшееся за последние две недели. Серые мешки под глазами, нос, больше чем требовалось бы, вытянутое лицо, не урод, но и не красавец.

Ровно в шесть вечера он стоял на том же месте, теперь уже не отворачиваясь от входа в корпус, стойко перенося резкие порыва ветра, бьющие прямо в лицо.

– Ай, опять ты спиной к даме! – воскликнула Катя, подойдя снизу с двумя большими пакетами.

– Опять ты меня подловила, – Игорь принял у нее пакеты и вопросительно посмотрел.

– Пойдем, что стоишь? – удивилась Катя, потянув его за рукав в сторону корпуса.

– Блин, вот лопух, – с легкой досадой произнес Игорь. – Стоило бы догадаться, а так с пустыми руками, нехорошо.

– Ничего, я же тебя не предупреждала, – успокоила его Катя. – Давай быстрее.

Ее комната находилась на третьем этаже. Ночная смена уже отправилась, а дневная еще не вернулась, общежитие было пустынным, где-то далеко гремел телевизор.

– Заходи, – Катя открыла дверь и первой юркнула в комнату.

Она была такой же, те же четыре кровати, из которых занято было две, а на остальных ровными кучками были сложены вещи. Но в отличие от его комнаты, здесь стоял волнующий запах женской комнаты, чувствовалось присутствие двух совершенно разных женщин.

Катя буквально выпрыгнула из безразмерной куртки и ватных штанов полукомбинезона, оставшись в мягком, слегка обтягивающем трикотажном костюме, намекавшем на тонкую талию его обладательницы, стройные ноги и волнующую округлость маленьких ягодиц. Катя ему казалась совсем маленькой и походила на школьницу.

– Давай пакеты! – одернула она его нескромные взгляды, явно довольная его интересом. – Раздевайся и мой руки.

Он послушно разделся, оставшись в белоснежной рубашке и темно-синих джинсах. Катя улыбнулась, оглядывая его, но промолчала, кивнув на дверь ванной. Раковина была вычищена до блеска, все вокруг пахло чистотой и задушенным парфюмерными отдушками хлором.

– У тебя очень приятно, – нашел неуклюжий комплимент Игорь, садясь на указанное ему место за столом. Катя бросила на него благодарный взгляд, сейчас ее глаза не были такими узкими, едва-едва выдавая национальную принадлежность одного из родителей.

– Ну, это не только моя комната. Нас тут двое живет, к счастью.

– Для меня – это твоя комната, – безапелляционно сказал Игорь. – Это изумительно!

Он с восторгом смотрел на стол, уставленный тарелками со всевозможными салатами, как ей удалось из столь скудного ассортимента местных чипков соорудить такое роскошество. После многих недель питания в заводской столовой, организм ликовал, при виде домашней еды.

– Ну ты меня совсем захвалил, – рассмеялась Катя, добрым, солнечным смехом, который бывает у настоящих хозяйки, смущенной похвалой, но так в ней нуждающейся.

– Нет, все честно. Я в настоящем восторге.

– Да ладно, будто тебе жена не готовит, а? – Катя бросила хитрый взгляд, ловя реакцию его лица.

– У меня нет жены, да и не планируется, – пожал плечами Игорь, не выдав лицом и тени лукавства, он себя именно сейчас так и ощущал. В душе росло чувство неистощимой любви, не требующей сразу же взаимности, но подталкивающей его прямо сейчас бросить все цветы к ее ногам. Он засмеялся.

– Что смешного? – недоуменно возмутилась Катя.

– Да ничего, я себя ощущаю зеленым студентом, вот и смеюсь над собой.

– А сколько тебе лет?

– Много, целых тридцать два года.

– Да ну, это разве много. Много лет мне.

– А сколько тебе лет?

– Вообще-то воспитанные люди у дамы возраст не спрашивают.

– Можно я будут немного невоспитанным? Так сколько же?