Текст книги "Это! Моя! Земля! (часть 1)"

Автор книги: Борис Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

г. Москва, Центральный, Южный и Юго-Западный административный округ. 21 марта, среда, утро, день и вечер.

– Слышь, старшой, вроде вот там стрельба, – легонько толкает меня локтем в бок безусый сержантик-"срочник", сидящий сзади.

Аккуратно пихаю ногой, опущенной в командирский люк БТРа, плечо мехвода.

– А ну, тпру, Зорька. Глуши мотор.

Действительно, не ошибся востроухий сержант, из арки одной из старых "сталинок", которых так много на Ленинском проспекте между Калужской и площадью Гагарина, слышны приглушенные выстрелы. Судя по звуку – "калаш", весьма толково отсекающий короткие очереди по два патрона, и что-то охотничье. Выстрелы не сказать, чтобы панические, но частые. Значит, помощь не помешает.

– Так, собрались! "Броня" – в арку, "Урал" и ПАЗики пока снаружи, сигнала ждут.

"Восьмидесятка" рыкнув дизелем и плюнув сизым выхлопом, шустро вкатила в просторный внутренний двор и, подмяв колесами низенький металлический заборчик, замерла посреди детской площадки. Обычный старый двор: деревья, лавочки, пока еще наполовину скрытые грязным подтаявшим снегом. Шеренги припаркованных автомобилей. У одного, новенького, глянцево блестящего "Экстрейла", открыта водительская дверь, а лобовое стекло покрыто густой сеткой трещин и залито кровью. Рядом с машиной на снегу – грязное кровавое пятно, обрывки одежды… М-да, приметы нового времени, блин. Ну, и, конечно же, зомби. Приличная такая стая, не меньше полусотни, сбившихся в толпу и прущих, как на буфет, в распахнутые настежь двери одного из подъездов. Возле которого, кстати, припаркован автобус. Обычный, бело-зеленый рейсовый "ЛиАЗ", даже таблички с номером маршрута и остановками на своих местах. И именно из этого подъезда слышны выстрелы.

– Так, слушай мою команду! Сначала вместе валим всех, что снаружи, потом ОМОН – внутрь и пробивается к живым, "тамань" – прикрывает тылы и держит периметр. Вопросы?

По древней армейской традиции таковых не было.

– Тогда – работаем!

И спасательная группа Центрального эвакопункта за номером раз начала работать.

Если честно, то от тех новостей, что по прибытии сообщил нам "альфовец" Гаркуша, мне стало как-то совсем неуютно. Оказывается, дела наши вовсе не так плохи, как мне казалось. Они – гораздо хуже. ГУВД Москвы на данный момент, как единое подразделение существовать перестало. Слишком много людей было потеряно накануне, пока никто не разобрался в ситуации. По глупости гробили целые ОВД и УВД, когда привозили туда "задержанных" покойников. Сколько народу зомби перекусать успели, прежде чем прошла хоть какая-то информация о том, насколько они опасны – уму непостижимо. Да еще и из области на усиление под вечер целыми взводами и даже ротами вызывали. Вот и получили в результате толпу зомби в милицейской форме и чуть меньшую, но тоже толпу – дезертиров, которые, сообразив, чем дело пахнет, рванули, кто собственные семьи спасать, а кто и грабить под шумок. Угу, вот и аукнулась нашему доблестному Министерству, а заодно и всей прочей общественности "мудрая" кадровая политика, когда набирали в органы кого ни попадя, лишь бы дыры в штатном расписании забить. Оно и раньше было понятно, что едва ли не половина этих самых "молодых и здоровых мужчин, которым нет еще тридцати пяти лет и которые прошли службу в армии" [40]40
  Дословная цитата из объявления о приеме на службу в милицию, которое крутили в Московском метро в начале 2000-х. Никаких других требований к кандидатам не предъявлялось.


[Закрыть]– банальные молодые уличные гопники, жадные до денег и власти, которые пришли в милицию исключительно за «ксивой». Которая, по их мнению, давала им официальное право на «потрошение» пьяных и сшибание дани с уличных торговцев. Чувствую, хапнем мы еще с этими «красавцами» горя.

Но даже тот факт, что Москву мы уже фактически потеряли и самое большее, что сможем сделать – это вывезти из нее как можно больше гражданских, был не самой худшей новостью. Хуже всего было то, что подобная свистопляска началась уже едва ли не во всех крупных городах. И речь не только о России. Интернет все еще работает и, по словам полковника, "всемирная паутина" переполнена сообщениями и видеороликами о восставших мертвецах. Ими уже заполнены улицы Берлина, Парижа, Лондона, Вашингтона, Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Пекина, Дели, Каира, Рио-де-Жанейро… Европа, Азия, Северная и Южная Америка, даже Австралия. По России данные тоже неутешительные. Эпидемия началась во всех без исключения российских городах-"миллионниках" и в доброй половине областных центров. И, есть опасения, что появление зомби в остальных – всего лишь вопрос времени, причем, весьма непродолжительного. Словом, помощи ждать нам неоткуда, на местах все своими проблемами заняты. Особую "прелесть" ситуации придавал тот факт, что с момента введения вчера вечером режима чрезвычайного положения в Москве, нет никакой информации от официальных властей. Такое ощущение, что все наши доблестные "слуги народа" просто собрали манатки и свалили в неизвестном направлении. И если на отсутствие политиков в данном случае можно было и плюнуть, то вот пропавшее военное руководство добавило немало головной боли. Теперь координировать между собою усилия приходилось на уровне в лучшем случае начальников Управлений и комбригов-комдивов, а то и вовсе командиров полкового, или даже батальонного уровня. Полный аллес! Но, кое до чего уже смогли договориться. Например, о создании нескольких эвакуационных центров для штатских, вроде того, в который сейчас превратилось здание МВД на Житной, и формировании сводных спасательных групп из сотрудников МВД, ФСБ, МЧС и военных. Бедняге Филипочкину так и не удалось отвертеться от должности "коменданта снежной крепости" – Гаркуша назначил его старшим над двумя взводами "срочников" из какого-то "серого" [41]41
  Подразделения ВВ МВД РФ негласно делятся на два типа: «серые» СМВЧ (специальные моторизированные войсковые части, они же «ментобаты»), в которых солдаты несут службу в милицейской форме, и «зеленые» – в которых личный состав носит камуфляж. «Зеленые», обычно, подготовлены несколько лучше, по той причине, что у «серых» на боевую подготовку просто нет времени, они сотрудников ППС на улицах городов изображают.


[Закрыть]батальона Внутренних войск и несколькими медиками из МЧС. Задачи нарезал незамысловатые – принимать поступающих граждан, проводить первоначальный карантин и временно размещать. Благо, здание на Житной большое и, если потесниться, то народу там собрать можно не одну тысячу. Условия, конечно, будут – далеко не «Хилтон», но, учитывая обстоятельства, вряд ли кто станет привередничать. Крепкие стены и крыша над головой есть? Вода и туалет в наличии? И даже кое-какое горячее питание налаживать собирались, по крайней мере полевая кухня у «вэвэров» [42]42
  «Вэвэры» – военнослужащие ВВ МВД.


[Закрыть]с собою имелась. К тому же – долго жить там никому, кроме гарнизона, все равно не придется, после карантина спасенных планируют централизованно вывозить из Москвы в лагеря беженцев, которые уже начали разворачивать в крупных воинских частях области. Под вывоз уже, вроде как, «поставили под ружье» пару автобусных парков. Словом, как верно подметил когда-то, хоть и по другому поводу, переводчик Гоблин: «И только у тупых военных все оказалось в порядке»… Точнее и не скажешь.

Меня же с парнями оставлять "на хозяйстве" Гаркуша посчитал слишком расточительным. Поделил мой личный состав на две группы по семь человек, доукомплектовали нас "срочниками"-армейцами и их "броней". Теперь мы, две "тройки" ОМОНа и я за старшего, усиленные десятком солдат из Таманской дивизии с сержантом во главе и при бронетранспортере, получив в довесок к нашему "Уралу" еще и два ПАЗа, гордо именуемся "спасательной группой номер один Центрального эвакуационного пункта города Москвы". На деле, конечно, махновщина полная, но как звучит! И вот теперь у нашей группы боевое крещение.

И сходу отличились "таманцы", которые после моей команды дружно сыпанули с "брони".

– Куда, мать вашу?! – только и успел рыкнуть я, прежде чем ближние к нам зомби обратили на них внимание.

И вот тут-то стало понятно, в чем разница между отстрелом мертвяков из-за прочного и высокого забора и столкновением с ними же на открытой местности. Даже я, уже видевший резвых покойников сначала в Ивантеевке, а потом на Калужской площади, и то, что называется "прибалдел сего числа" от той скорости, с которой они бросились в нашу сторону. "Таманцы" явно растерялись, что, собственно, вообще не удивительно. Для того чтобы мгновенно реагировать на внезапно возникшую угрозу, опыт нужен, и опыт немалый. Помнится, во время первой чеченской, при зачистке в Шали на нас толи натравили огромного кавказского овчара, толи он сам с привязи сорвался… Отлично помню свою реакцию: стоял и с ужасом смотрел, как этот лохматый крокодил, под восемьдесят кило весом, мена жрать бежит. Во все глаза смотрел, даже про то, что в руках у меня автомат, и то позабыл. И если б не наш снайпер-"контрас" [43]43
  «Контрас» – он же «сверчок», он же «контрабас» – военнослужащий, проходящий сверхсрочную службу по контракту.


[Закрыть]Генка Хабибуллин, так и схарчила б меня та зверюга. Вот и доблестная «тамань», со своим сопливым сержантиком во главе, выглядит сейчас точно так же, как я тогда. А роль Генки в этом дурдоме явно достается мне.

– Огонь!!! – командую я своим, хотя особой необходимости в этом нет, парни и сами отлично поняли, что от них требуется.

Вот только попасть в голову шустрым покойникам, когда до них меньше пары десятков метров – задачка не из легких. Пули рвут одежду и плоть, от зомби во все стороны летят кровавые ошметья, то они упрямо продолжают переть вперед.

Как и когда я успел спрыгнуть с БТРа и, отшвырнув растерянного сержанта себе за спину, встать между ним и вырвавшимся вперед упырем – и сам не понял. Но все же успел.

М-да, при жизни я такое не то что за противника не посчитал бы, но и внимания на улице не обратил: типичная спившаяся "хронь". Засаленные тренировочные штаны, неопределенного-грязного цвета растянутая майка, залитая сейчас почерневшей запекшейся кровью, чахлая грудная клетка под ней, тощие мосластые руки, покрытые серыми тюремными партаками [44]44
  Партак (уголовн. жаргон) – татуировка.


[Закрыть], всклокоченные пегие патлы. Словом, пока этот чмошник жив был, я б ему подзатыльник отвесить побрезговал. Зато после смерти он превратился в более чем серьезного противника. За те мгновения, что у меня оставались, я успел разглядеть удивительно много. Например, что пострадал алкаш удивительно мало. Большинство виденных мною зомби были кто чуть больше, кто чуть меньше, но обглоданными. А этот – целехонький, а кровь на груди – явно чужая. Вон, вся нижняя часть морды ею перемазана, да и на клыках кровавые слюни висят – смотреть противно… Стоп! На клыках???!!! Твою ж мать, да у этой твари «улыбка» похлеще, чем у ротвейлера!!!

В этот момент зомби совершает невероятный, почти невозможный даже для живого человека прыжок, в одно мгновение сокращая дистанцию между нами от "очень близко" до "вплотную". Как бы он ни был быстр, рефлексы я еще не пропил и успел дать короткую, на три патрона очередь. Вот только с упреждением угадать не успел, и поэтому пули, вместо того, чтобы разнести упырю череп, ударили его в живот. Для живого человека этого было бы более чем достаточно, зомби, похоже, попаданий даже не почувствовал. Разве что притормозился слегка и рухнул не точно на меня, а с небольшим недолетом. Ловко, словно обезьяна, приземлившись прямо передо мной, мертвяк обеими руками схватился за автомат. А ведь прав был прапорщик Володя – цепкий, сволочь, действительно, словно бультерьер, не стряхнешь. Блин, да в этом мозгляке от силы килограмм шестьдесят пять – семьдесят! Откуда ж столько силищи? Или у зомби мускулатура тоже меняется? Как у тех же кошек или обезьян: вроде и не видна особенно, но зато вытворять могут такое, что человеку и не снилось. Например, как сейчас, уронить на землю здорового мужика, в котором весу, если с экипировкой считать, едва ли не в два раза больше, чем в этом бывшем пропойце.

Вся эта чушь безумным калейдоскопом мелькает у меня в голове, пока я борюсь с мертвяком. Время словно замедлилось, стало похожим на режим "слоу-мо" [45]45
  «Слоу-мо» – сокращение от английского slow motion, «замедленное движение».


[Закрыть], столь популярный последнее время голливудских боевиках. Даже звуки вокруг стали какими-то приглушенными: грохот автоматных выстрелов и мат-перемат парней я слышу, словно из-под толщи воды. Поле зрения сузилось, вижу только вцепившиеся в меня костистые пальцы с вытатуированными на неестественно серой коже перстнями и омерзительную, наполненную длинными острыми клыками пасть. Упырь явно пытается добраться до моего горла. Прижимаю подбородок к груди, в таком положении опущенное двойное поликарбонатное забрало создает хоть какую-то защиту, а сам пытаюсь автоматом отжать эту погань от себя. Ага, как бы ни так. Эту тварь, похоже, от человека хорошим домкратом отрывать нужно. Ай, была не была, терять, похоже, один черт, нечего. Отпустив автомат, выбрасываю вперед согнутую в локте левую руку. Упырь с готовностью впивается в нее. Щаз! Два разА тебе, сволочь!!! Клыки беспомощно елозят по закрывающему предплечье щитку. Что, мля, не прокусывается?! Правой рукой я рву из набедренной кобуры пистолет, скидываю вниз флажок предохранителя и взвожу в боевое положение курок. Ну, «Старичок», не подведи хозяина! Прижимаю ствол к виску твари и нажимаю на спусковой крючок. Знатно бахнуло! Безвольно мотыльнув головой, враз обмякший покойник валится с меня на асфальт. Не вставая, перекатываюсь под самые колеса бронетранспортера и, наконец, перевожу дух. Твою ж мать!

Что? Патрон в патроннике – это нарушение техники безопасности? Да шли бы вы со своей безопасностью!!!… Лесом! Тут все законы здравого смысла накрылись медным тазом, мертвецы воскресают и за живыми гоняются, с целью плотно закусить, а вы мне про ТБ. Хотя, с досланным патроном всегда есть серьезная вероятность осечки, согласен. Зато остается возможность стрелять одной рукой. А то, как бы я в такой ситуации затвор передернуть смог? Да никак. Так что, пятидесятипроцентный шанс на удачу все равно лучше, чем никакого.

Оглянувшись, понимаю, что пока я с зомби-алкашом в партере валялся, вокруг все уже почти закончилось. Немногочисленные еще стоящие на ногах покойники, всяк в меру своих сил, култыхали в разные стороны, но, как мне кажется, шансов сбежать у них маловато: самых резвых и агрессивных парни отстреляли, а остальные еле ходят. Соскребаю ладонью в перчатке с асфальта немного снежно-грязевой кашицы и пытаюсь оттереть с забрала налипшие сгустки крови и нити зомбячьих кровавых слюней. В голове тут же всплывает момент из фильма "28 дней спустя", где всего одной капли зараженной крови, неудачно попавшей точно в глаз, хватило для того, чтобы симпатичный и добродушный здоровяк буквально за минуту превратился в хищную безжалостную тварь, чуть не сожравший собственную дочь. Меня непроизвольно передергивает. Брррр! Мерзость какая.

– Борян, ты как?

Только тут до меня доходит, что уже несколько секунд меня трясет за плечо спрыгнувший с "брони" Буров. Пытаюсь ответить, но выдавить из себя ничего связного не могу и только совершенно неуместно нервно хихикаю.

– Цел?

Собравшись, киваю и, благодарно уцепившись за протянутую руку, встаю. Колени – ватные, мышцы ощутимо потряхивает от переизбытка адреналина.

– Дяденька, – как-то совсем по-детски шмурыгает носом куда больше меня напугавшийся сержантик, – спасибо.

– Запомни пацан, – сурово сдвинув брови, тычу я ему в лицо указательным пальцем. – Еще раз – и больше вообще ни разу. Ты меня понял?

Несмотря на некоторую сумбурность фразы, судя по выражению лиц, понял ее не только сержант, но и все его подчиненные.

– Вот и отлично. Тогда – продолжим… Повторяю диспозицию: ОМОН чистит подъезд, "войска" держат внешний периметр. Как я с этой тварью дрался, все видели? – бросаю я суровый взгляд на "срочников".

– Так точно, – немного вразнобой, но дружно рапортуют те.

– Вот сами так делать даже не пытайтесь. У вас ни экипировки нужной нет, ни знаний и навыков соответствующих.

Ой, блин, сморозил… "Соответствующих навыков", мля. Можно подумать, сам только и делаю каждый день, что с зомби в рукопашную схожусь, так, в порядке утренней зарядки. С другой стороны, приказ должен звучать логично и убедительно, а уж насколько он при этом соответствует действительности – вопрос отдельный. Упыря я завалил? Завалил. Шлем с забралом и щитки на мне есть? Есть. А у "тамани"? Нифига нету у "тамани", обычные СШ-68 [46]46
  СШ-68 – армейский стальной шлем образца 1968 года. Обычная армейская «каска» (хотя, каска – это у строителей, все, что в армии – шлем).


[Закрыть]и старенькие бронежилеты поверх стандартной армейской «трехцветки» [47]47
  «Трехцветка» – стандартный российский армейский камуфляж «флора».


[Закрыть]. Ну, вот все и сходится…

В подъезд нам заходить не пришлось. Внутри сначала трижды хлестко треснул автомат, потом один раз басовито бухнул двенадцатый калибр, а через несколько секунд кто-то громко интересуется:

– Эй, снаружи, нам выйти можно?

– Да запросто!

Ну, изначально, услышав автомат, я чего-то подобного и ожидал, потому что неоткуда взяться у добропорядочного и законопослушного гражданина автоматическому оружию. Угадал. Внешность у двух сторожко вышедших из подъезда молодых мужиков весьма характерная… Если прямо говорить – самые что ни на есть бандитские у них рожи, чего уж там. У одного в руках старое, с изрядно поцарапанным прикладом и почти белого цвета крышкой ствольной коробки "весло", оно же автомат АК-74, у второго – гладкоствольный охотничий карабин "Вепрь". Руки как-то сами по себе потянулись к автомату. Инстинкт, блин. Напрягают меня подобные типы, когда они рядом со мной, а уж если они при этом еще и вооружены… Те, увидев мою на них реакцию, тоже явно особой радости не испытывают. Так и стоим несколько секунд, сверля друг друга настороженными взглядами. Обстановку резко разряжает маленькая седая старушка в платочке и стареньком, но чистом и аккуратном пальтишке.

– Ванюша, сынок, нам выходить можно уже?

– Подожди, бабуль, как можно будет – я скажу, – с искренней нежностью, совершенно не вяжущейся с перебитым в нескольких местах носом, квадратной челюстью и волчьим взглядом исподлобья, отвечает ей громила с "Вепрем".

– В подъезде семьи? – выпущенный мною из рук автомат свободно повисает на ремне.

– И соседи, – отзывается второй "бык", тот, что с "калашом", и хмыкает, увидев в моих глазах удивление. – Мы, блин, в этом подъезде выросли, всех знаем, нас все знают… Как мы их бросим?

Вот так вот. Живое подтверждение старой избитой истины про обманчивую внешность. Но, как минимум еще один момент в этой ситуации требует прояснения.

– Автомат откуда?

– От верблюда, – огрызается было его владелец, но, видимо, поняв причину моего интереса, тут же поправляется. – Из старых запасов, он, еще в конце девяностых припрятали. Сам погляди.

Подойдя ближе, внимательно присматриваюсь к протянутому мне "веслу". М-да, похоже, не врет. Вид у автомата уж больно характерный: когда оружие где-то долго лежит без должной консервации, просто в промасленные тряпки завернутое, например, оно как бы тускнеет, цвет становится такой, будто мелкой-мелкой пылью припорошило, да плюс ржавчина, да еще разные признаки, знакомому с вопросом человеку сразу в глаза бросающиеся. А еще у автомата отсутствовали все клейма. Ни штампа завода изготовителя, ни года, ни номера. Все старательно вытравлено какой-то кислотой. Ну, в чем точно можно быть уверенным, так это в том, что парочка "бычков" этот автомат не с какого-нибудь милиционера или солдата сняла, он явно много лет где-нибудь на антресолях, в гараже или подвале провалялся. В принципе, в любом случае владение им незаконно, но, учитывая творящееся вокруг…

– Вы автобус пригнали?

– Мы. Я в "путяге" на водителя автобуса учился, запомнил кой-чего, – не стал отпираться тот, который "Ванечка, сынок" и кивнул на окровавленный "Нисан". -. В наше-то, корыто, один фиг много бы не влезло. Да еще Бобон, дурило картонное, удружил. Говорили ему: "Сиди внутри и жди". Нет, решил в Рэмбу поиграть… И самого захавали, и машину ухайдокали, почти новую, мля. Осел!

Сплюнув в направлении кровавого пятна, оставшегося от "героического" Бобона, бандит, слегка крякнув, присел и вытащил из под "Экстрейла" пистолет ТТ.

– Еще пригодится, – с вызовом глянул он на меня, засовывая его за брючной ремень спереди.

– Яйца себе не отстрели, рейнджер, – ухмыляюсь я, приняв окончательное решение на их счет. – С патронами у вас как?

– Да так себе, – снова честно признается бандит "Ванечка".

– Ясно. Тимур, – оборачиваюсь я к стоящему прямо возле десантного люка бронетранспортера Гумарову. – Ящик "пятеры" достань.

Тот, явно уже и сам сообразив, что к чему, молча достает из нутра БТРа ящик из светлого дерева с многочисленными черными надписями по трафарету и протягивает его второму бандиту.

– Это чо, ты типа нам отдаешь? – изумляется тот.

– Ага, – припоминаю я мультик про Вини-Пуха и гнусавлю, подражая Мудрой Сове, – безвозмезддо, то есть дадом. Не очкуй, не подстава, а подарок от всего сердца. Тут две тысячи сто шестьдесят патронов. Не много, конечно, но, уж чем могу. Правильные вы внутри мужики, хоть и бандиты.

– Ну, мент, ты даешь, – разводит руками изумленный "Ванечка". – Не ожидал, мля буду. А начальству своему что скажешь, если спросят?

– А они не спросят, скорее всего, – отмахиваюсь я. – А если и спросят, скажу – отдал в порядке шефской помощи местному отряду самообороны.

– Ну, спасибо тебе, – протягивает мне крепкую ладонь "Ванечка". – Не думал я, что когда-нибудь такого мента встречу.

– Вы, главное, людей вытащите, – отвечаю я на рукопожатие и подхожу ближе к двери подъезда. – Граждане, бегом на погрузку, мы вас прикроем!

Похоже, парочка "толстолобиков" не соврала и они на самом деле решили вывезти весь подъезд, по крайней мере уселись в автобус под нашим присмотром не меньше сорока человек: мужчины, женщины, старики, дети. Все с какими-то узлами и баулами, и даже с двумя кошками.

– Борь, – тихо шепчет мне на ухо подошедший Солоха. – А не погорячился ты с патронами?

– Не думаю, Андрюх, – отрицательно качаю головой я. – Оглянись вокруг. Тут уже не то, что патроны – автоматы пора раздавать бесплатно всем желающим. Иначе не справимся.

Андрей скептически пожимает плечами, мол, тебе виднее, как скажешь.

– Ну, что, тут все, закончили? – спрашивает слегка пришедший в себя сержант-"таманец".

Не успеваю я ему ответить, как в двух подъездах от нас на третьем этаже распахнулось окно и профессорского вида мужик лет пятидесяти, замахал нам руками, привлекая внимание, и закричал:

– Молодые люди, товарищи военные! А можно и нас как-нибудь вывести?! А то мы сами – никак, там, на лестнице эти стоят!!!

– Э, нет, сержант, мы тут только начали, – усмехнулся я. – Так, собрались все! Порядок действий прежний. Работаем!!!

– Граждане студенты, внимание!!! В вашем общежитии поводится спасательная операция!!! – хорошая все-таки штука СГУ [48]48
  СГУ – она же «крякалка», сигнальная громкоговорящая установка.


[Закрыть], глотку надрывать не нужно, все за тебя две мощные колонки, к «Луне» [49]49
  «Луна» – мощный прожектор, монтируемый на башнях бронетранспортеров и боевых машин пехоты.


[Закрыть]на башне БТР с обеих сторон принайтованные. – Просим вас сохранять спокойствие и выдержку! Быстро соберите с собою самые необходимые вещи и документы. Во избежание случайных ранений, сразу после начала зачистки ложитесь на пол! Не вставайте и не покидайте своих комнат до особого распоряжения!

Ага, мы теперь совсем крутые, у СГУ у нас есть, и колонки, и "обоз" увеличился уже до полудюжины разномастных автобусов, на которых мы вывозим спасенных штатских в эвакопункт. Главное же – теперь у нас имеется какой-никакой план действий. Теперь мы не просто бессистемно кружим по городским улицам, у меня в планшете – крупномасштабная схема района, на которой я отмечаю проверенные нами дома. Все как положено, "Социализм – это учет".

Откуда дровишки? Ууу, это отдельная история. К моему, да, похоже, и к своему собственному удивлению, Филипочкин оказался комендантом более чем приличным. Пока мы отсутствовали, он успел переделать кучу дел. Наладил оборону периметра силами "вэвэров", скоординировался с сидящими в здании по соседству минюстовцами, которых вообще поначалу не видно и не слышно было, организовал для прибывающих на эвакопункт штатских первичный карантин в актовом зале. На случай, если кто-то вдруг укус скрыл, или еще что… На мой вопрос, мол, откель такая дельная мысль, капитан только плечами пожал и буркнул под себе под нос: "Я "Рассвет мертвецов" тоже смотрел и в курсе, чем разгильдяйство закончиться может". Мало того, он даже регистрацию прибывающих наладил. В смысле – этакую "перепись населения": кто, что, откуда, чем занимался и чем можешь быть полезен. И сходу начал "мобилизацию" людей с нужными прямо сейчас специальностями. У полевой кухни у него уже заправляют не "срочники", а солидного вида тетки из какого-то общепита, сразу три разбирающихся в электронике мужика для спасательных групп, вроде нашей, снятые со служебных легковушек СГУ под наши нужды переделывают. Словом – стало здание на Житной напоминать муравейник. Как там, в детской книжке? "Солнце еще не взошло, а в Стране Дураков уже вовсю кипела работа…", Ну, да, похоже, только в хорошем смысле. Так что, за тылы теперь можно не переживать.

Вышедший недавно на связь Гаркуша тоже сильно порадовал: теперь вся мобильная связь, было пропавшая совсем несколько часов назад, восстановлена и работает бесплатно – группы "вэшников" взяли этот вопрос под свой контроль. Мужики в Управлении "В", бывшем "Вымпеле", серьезные. Если пообещали, значит, так оно и будет. Во время разговора с Олегом Степановичем я сам честно рассказал ему о патронах, отданных "Ванечке" и его напарнику. А то ведь информация – штука такая. Сам не расскажешь – может и без твоего участия и желания всплыть, причем, обязательно в самый неподходящий момент. И обязательно будет понята и воспринята не так. Так что, уж лучше: "Ребята, я сам!". Полковник буквально на мгновение замолчал, а потом тоном размышляющего о бренности жизни философа произнес:

– Дааа, даже у бандитов есть любимые бабушки… Не переживай, Грошев, тут группа компетентных лиц посовещалась, и решила отменить идиотский приказ о сдаче гражданскими оружия, один черт его не выполняет никто. Более того, решено вскрыть несколько ближайших мобилизационных складов и организовать выдачу населению карабинов СКС и пистолет-пулеметов. Старых, вроде ППШ и ППС. Благо, этого добра много еще в закромах Родины лежит. Кстати, о патронах. У вас с ними как?

– По два БК на каждого бойца и восемь ящиков в "броне" лежит, вскрытые уже, только подходи и магазины снаряжай. Нормально.

– Мало, – не соглашается со мной "альфонс". – Не экономьте. Патронов у нас намного больше, чем людей, вот их и будем тратить. Тут к вам на Житную и на остальные эвакопункты доставку организовали с ваших, Подмосковного ГУВД, складов. Этакий Центроподвоз [50]50
  Центроподвоз – специальное управление Министерства обороны, созданное для доставки грузов в гарнизоны на территории Чеченской республики. Обычная колонна Центроподвоза – это 100–150 грузовиков под охраной бронетехники, а, в случае необходимости, и вертолетов.


[Закрыть]в миниатюре. Кроме патронов там еще кой-чего есть из «вкусного». Так что, ни в чем себе не отказывайте.

Сразу после разговора с Гаркушей, я достал ожившую "мобилу" и связался с Тисовым. У них, слава богу, тоже все пока в порядке. Из здания ГУВД их уже несколько часов как сняли, и сейчас они, совместно с парнями из Центроспаса [51]51
  Центроспас – Центральный аэромобильный отряд спасателей МЧС России.


[Закрыть]и «Лидера» [52]52
  «Лидер» – Центр проведения спасательных операций особого риска «Лидер» МЧС России. Собственное спецподразделение МЧС, предназначенное для проведения спасательных операций в особого опасных условиях, например, в зоне военного конфликта.


[Закрыть]шустро, можно сказать, в темпе вальса оборудуют почти такой же эвакопункт, что и у нас, разве что размерами поменьше. На Маяковке. Если я его объяснения правильно понял, то в том доме, что прямо напротив памятника Маяковскому. В принципе, нормальный выбор: дом стоит обособленно, как на островке посреди Садового кольца. Планировка такая же, как и у здания МВД – квадрат. Правда, там чуть ли не половина стен – витрины. Сплошные «едальни» – «Иль Патио», «Ростикс», да еще какой-то суши-бар и «Американский гриль». Антон говорит, сейчас они эти витрины стальными листами закрывают. Представляю себе эту картинку: стоит Антоха, одной ручищей железку к стене прикручивает, второй – зомби от своей ж… кхм… спины отгоняет. Прямо анекдот про чукотский национальный туалет из трех палок… Пожелав ему на прощание не обожраться дармовыми роллами с картошкой фри и лазаньей, кладу трубку.

Теперь – дела семейные. Родителям и сестре я еще ночью отзвонился. Отец у меня – отставной офицер, долго ему растолковывать ничего не пришлось. Просто рассказал вкратце обо всем, что увидел накануне, велел на улицу нос не совать, сидеть дома и ждать меня. Предки мои – люди старой закалки, из тех, что горбачевский дурдом под названием "Перестройка" на среднеазиатских окраинах развалившегося, будто карточный домик, Союза встретили. Со всеми вытекающими… Словом, на "подкожных запасах" если воду и свет не отключат, они, будто на подлодке в автономном плавании, протянут не меньше месяца. Плюс, батя, как и я, давно пришел к выводу, что в волчье время нужно быть готовым жить по волчьим законам. И еще в конце девяностых получил разрешение на охотничье ружье, хотя всю жизнь рыбалкой увлекался, а в лес только за грибами ходил. Так что, вот уже десять лет как в родительской квартире в маленьком подмосковном поселке Осинники приютился в углу за платяным шкафом сейф. А в нем стоят себе, никого не трогая, ТОЗовская двуствольная "вертикалка" и гражданский вариант карабина Симонова, в смысле, обычный армейский СКС, только без откидного штык-ножа. Учитывая, что отец на пенсию вышел не из высокого штаба, а из кабинета командира мотострелкового батальона, то за жизни родителей мне в ближайшее время можно не беспокоиться. Что касается сестры Тоньки…  Которая, на самом деле, для многих уже Антонина Михайловна, уважаемая дама и ценный сотрудник двадцати девяти лет от роду. А для меня, как и двадцать лет назад – просто Мелкая. Сестру тоже бог умной головой не обделил, сходу въехала, что брат у нее не настолько "петросян", чтоб подобными байками в два часа ночи развлекаться. Поверила на слово, да еще и в интернете собиралась поглядеть, что к чему.

– Алло, сестрень, вы как там, живы?

Едва успев задать вопрос, тут же нарываюсь на примерно пятиминутный монолог на тему: "Какой ужас я пережила за последние пару дней, пока ты, негодь, ни пойми чем занимался, вместо того, чтобы родной сестре позвонить". Голос у Тони хоть и слегка напуганный, но бойкий. Значит – нормально все.

– Так, все, Мелкая, тухтап тур [53]53
  Тухтап тур (узб.) – постой-ка, погоди.


[Закрыть]! Я все понял. Ромка дома?

– А где ж ему быть? Как ты позвонил, я его ни на какую работу не отпустила, официально – типа заболел.

Это хорошо. Муж у Антонины парень правильный, тоже в "непобедимой и легендарной" честно два года Родине отдавший. Не воевал, правда, хотя, лично я это недостатком не считаю. Но даже в РВСН можно за два года многому научиться, если служить в противодиверсионном батальоне. В общем, наш человек, из тех, что в курсе делать по обе стороны от мушки.

– Один вопрос: ваш "рыдван" на ходу?

– Чего это сразу "рыдван"? – обижается за свой уютный минивенчик "Мицубиси" сестра. – На ходу, чего ему будет.

– Во дворе у вас как. Покойников много?

Судя по звукам в трубке, сестренка явно подошла к окну и отодвинула занавеску.

– Штук шесть. Бродят еле-еле. Слушай. Когда ж солдаты приедут да их отстреляют? Ведь еще вчера по "ящику" обещали войска ввести, а сегодня весь день – знай, песни поют про то, как у них все хорошо и вот-вот возьмется под контроль… Только я ни одного солдата на улице так и не увидела. Ромка хотел было по мертвецам с балкона стрелять, а я не дала. Мало ли, потом еще и засудят… Оно нам надо?