Текст книги "Это! Моя! Земля! (часть 1)"

Автор книги: Борис Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– И как такое, по-твоему, возможно? – спросил он у Реваза.

– А я знаю? – по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил тот. – Я, блин, травматолог, а не вирусолог.

– Думаете, вирусное? – подала голос молчавшая Света.

– Похоже на то, – кивнул головой грузин. – Очень похоже. Покусали, заразили, заболел, очень быстро помер, встал, сам кусаться пошел. Скорее всего, какой-нибудь боевой штамм у вояк в побег ушел.

– Так ведь нельзя же вирусное оружие разрабатывать. Запрещено оно, – Света забавно наморщила лоб.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Реваз. – У нас до хрена чего нельзя, но один черт делают. Вот, похоже, и наделали на свою голову.

– А причем тут "звиздец всему" и новости по "ящику"? – вернулся к первоначальной теме Юра.

– А притом, – наставительно поднял палец врач, – что эта ерунда в Москве, считай, с самого утра творится. И об этом пусть и коротенько, но по всем телеканалам уже рассказали, и не раз. А вот о том, что эти уроды – мертвые, не сказали ни разу. И об их заразности – молчат. А значит, кусающихся мертвяков вяжут, и тянут в ментовку, а покусанных – в больницы. И так уже целый день…

– Едрит твою мать! – до Юры вдруг внезапно начли доходить масштабы происходящего. – Да ведь в московских больницах сейчас, наверное, настоящие рассадники всего этого.

– Угу, – угрюмо кивнул Реваз. – И в отделах милиции – ничуть не лучше. А ведь именно милиция, по идее, порядок поддерживать и граждан защищать должна.

– Ой, да ладно, дождешься от них, защитничков… – привычно отмахнулся Юра, но потом вдруг сообразил, что конкретно в этом случае грузин, похоже, прав.

У ментов и оружие, и транспорт, и связь. А главное – организованность и многочисленность. Вполне смогут ситуацию под контролем удержать. Если их не сожрут раньше. А вот если сожрут – тогда и гражданам амбец приснится. Не всем, конечно, но большинству – точно.

– Стоп, погоди! Так если укусили – заразился, то выходит что ты… – Юра выразительно посмотрел на уже пропитавшуюся кровью повязку на лице Реваза.

– Точно, – взгляд травматолога был тяжелее гранитного надгробия. – Еще час, максимум – полтора, и я такой же вот мерзостью стану. Причем, если вы до этого момента отсюда не смоетесь, то застрянет с этой самой мерзостью в одной комнате. Оно вам надо?

От перспективы застрять в одной комнате со здоровяком-грузином, который в любое мгновение может превратиться в хищную плотоядную тварь, Пака аж передернуло, а спина в один миг покрылась холодным потом.

– Что, страшно? – понимающе кивнул врач. – А мне сейчас, думаешь, каково?

– Так чего же делать-то? – осипшим голосом прошептал кореец.

– Выбираться вам отсюда нужно, и чем быстрее, тем лучше.

– Офигительная идея! И как? В коридоре – этих упырей два десятка. Чем ты от них отбиваться будешь? А эту хрень, – Юра мотнул головой в сторону забранного снаружи мощной сварной решеткой окна, – разве что бульдозером выламывать.

– Ну, у входной двери пожарный щит есть, там топор, багор, лопата…

– Ага, мля, а еще – ящик с песочком и ведерко конусообразное, чтоб на огород себе его никто не спер! – истерично хохотнул Пак. – Вот только щит этот у входной двери, причем – снаружи. Ой, твою ж мать, ну почему же мы не у меня дома, а?!!!

Перед глазами у Юры явственно встали спрятанные несколько лет назад под ламинатом в спальне "конспиративной квартиры" пистолет ТТ и укороченный милицейский автомат АКСУ с парой магазинов к нему и небольшим боекомплектом. Да еще дома в металлическом ящике стоит вполне законный помповый "Моссберг" двенадцатого калибра. И патроны к нему тоже имеются: полсотни картечный и пулевых десятка два. Немного, конечно, ну так охотой он никогда не увлекался, так, любил иногда по пустым бутылкам в одном овражке неподалеку от "Полянки" пострелять.

– Чего причитаешь? – удивленно глянул на него Реваз. – Оружие что ли дома есть?

Пак только молча кивнул.

– Охотник?

– Не совсем…

– Ааа… – понятливо протянул врач, понизив голос до чуть слышного шепота. – Бандит значит… А хоть бы и так! Все одно шансов больше, чем у какого-нибудь бухгалтера или менеджера по продажам всякой дребедени… Короче так, бандит, если ты мне пообещаешь, что ее вытащишь и не бросишь, я вас отсюда выведу.

Оба мужчины одновременно поглядели на Свету, почти беззвучно рыдающую на легком стульчике в углу, прижав добела сжатые кулачки к подбородку.

– Обещаю, – Юра твердо посмотрел в глаза Ревазу. – А хрен ли толку? Через коридор не прорвемся, а клетку эту на окне даже ты не выломаешь.

– А и не нужно. Ты возле входа план эвакуации при пожаре на стенке видал?

– Да черт его знает, – пожал плечами Юра. – Может и видел, не приглядывался. А причем тут это?

– Вот если б пригляделся, то увидел бы, что там написано: "Ответственный за пожарную безопасность – Мвзгришвили Р.А.", в смысле я.

С этими словами Реваз достал из кармана своего халата большую связку ключей с круглой бронзовой печатью-пломбиром вместо брелка.

– Ключ от этих решеток – у меня. Так что, я вас сейчас тихонько выпущу, а вы сразу рвите… Ты, кстати, на машине?

– Не, – мотнул головой Пак и ткнул пальцем в окно. – Я из соседней девятиэтажки пешочком приковылял, вон той, новой, из желто-красного кирпича. А вообще машина есть, разумеется. Даже две.

Сказав это, Юра вдруг поймал себя на мысли, что в условиях надвигающегося "звиздеца всему" его старенький армейский УАЗ будет, пожалуй, транспортом куда более подходящим, нежели ухоженный девятый "Мицубиси Галант", стоящий в гараже его дома в коттеджном поселке на краю Ивантеевского леса.

– Тоже неплохо, – одобрительно хмыкнул Реваз. – Тут всего-то метров сто. По-любому добежите. Только учти, Света – хорошая девушка. Бросишь ее – я тебя и того света достану, матерью клянусь.

Пак лишь молча кивнул в ответ.

– Ну, тогда прощай, – травматолог протянул Паку руку. – И удачи вам.

– И тебе уда… – кореец осекся, поняв, что говорит явно не то и, крепко сжав ладонь Реваза, поправился. – Прощай!

Когда Юра, из последних сил превозмогая боль в груди, чуть ли не на себе волокущий рыдающую девушку, уже подбегал к своему подъезду, откуда-то издалека, со стороны городской больницы, донеслись завывания сразу нескольких милицейских сирен, а потом послышалась частая пистолетная стрельба и несколько коротких автоматных очередей. Похоже, оставшийся в травмпункте врач оказался прав: в больницу отвезли самых "тяжелых" из перевернувшегося на Ярославке автобуса. И теперь, там тоже началось… Хотя, какое к чертовой матери "там". Началось везде. Только пока еще не все это поняли.

г. Пересвет, база подмосковного ОМОН. 20 марта, вторник, почти полночь

Я сидел на своей койке и неторопливо, сосредоточенно чистил разобранный и разложенный на табурете автомат. Вот хотите – верьте, хотите нет – успокаивает меня этот процесс. Одни курят, другие четки в руках крутят, какие-то буддистские монахи, говорят, пупок свой «созерцают», извращенцы косоглазые. А я вот – оружие обихаживаю. Дело вроде не хитрое, но от всякой суеты здорово отвлекающее. А вот чего вокруг хватало – так это суеты. В коридорах и кубриках было не протолкнуться от бойцов и офицеров. Казарма гудела сотнями голосов, словно растревоженный улей. Отряд подняли по сигналу «Сбор» и, вернувшись из Ивантеевки, мы застал на базе не только тех, кто должен был сегодня быть на выходном, но даже отпускников из числа тех, кто был в пределах досягаемости. Кажется, ситуация если и пока не критическая, то уже очень близка к таковой. Я, уже готовившийся к нехилому такому «пистону», вплоть до «неполного служебного соответствия», а то и просто увольнения «по собственному», за рукоприкладство в отношении старшего офицера, вдруг внезапно осознал, что об этом происшествии никто и не вспоминает. Ну, и слава богу, раз оно начальству не нужно, так и я напоминать о происшедшем тем более не буду.

Дежурный и помдеж носились, будто наскипидаренные. Дежурная часть наша просто утопла в потоке телефонных звонков, факсов и ШТшек [29]29
  ШТ – шифротелеграмма.


[Закрыть]с всевозможными ценными указаниями, суровыми требованиями, немедленными к исполнению приказами и прочими «держи и не пушшай». Но при этом каких-то мало-мальски достоверных сведений из Москвы до сих пор так и не поступило. В шифротелеграммах – одни обтекаемые и маловразумительные фразы вроде «агрессивно настроенных субъектов», «приступы немотивированной агрессии», «принять все возможные меры к пресечению» и прочая чушь. Даже мертвяков до сих пор официально таковыми не признали, называют пока «зараженными» или «инфицированными». Хорошо хоть «добро» на открытие огня по этим самым «субъектам» дали и любыми средствами не допускать нападений на нормальных людей разрешили. Зато, видимо, для компенсации единственного полезного и толкового распоряжения, прислали приказ об изъятии у граждан даже вполне законных охотничьих стволов «в целях поддержания общественной безопасности и недопущения актов вооруженного насилия среди гражданского населения». Совсем они там, в ГУВД рехнулись, что ли? Это самое «гражданское население» вот-вот жрать начнут без соли и уксуса… Хотя, о чем это я? Уже небось вовсю начали, а мы у них чуть ли не единственную надежду на защиту и спасение отнимать должны! Охренеть можно!!! Командир Отряда, полковник Львов, прочтя эту переданную ему дежурным «писульку», только чертыхнулся и велел:

– Передай, что приняли к исполнению, – а потом ухмыльнулся. – Вот у кого дел других нету, тот нехай этой муйней и занимается. А у нас, похоже, и так забот невпроворот будет.

Прямо сейчас, несмотря на позднее время, весь личный состав, кроме нас, побывавших в Ивантеевке, был собран в актовом зале и смотрел на большом, во всю стену, проекционном экране отснятый на фабрике "ужастик". Тисов, стоявший с пультом чуть в стороне, периодически это тошнотворное и, прямо скажем, жутковатое кино притормаживал, давая пояснения и комментарии. Народ у нас в Отряде лихой, ни бога, ни черта не боящийся, но смотрели в гробовой тишине. Проняло парней. Ну, а мы, повидавшие все это, что называется, "в условиях дикой природы", сидя по кубрикам приводили в порядок экипировку и оружие. Лично я для себя одно решил точно: без комплекта щитков для работы "по массовым" из казармы – ни ногой. Против всей этой кусающейся братии поножи и наручи из ударопрочного пластика, закрывающие плечи, ноги от колена до стопы, руки от локтя до кисти и ладони с внешней стороны – самое то. Уж всяко лучше против зубов, чем обычная брезентуха "горки" или "рип-стоп" камуфляжа. Тряпка, даже толстая, она тряпка и есть, а комплект "Щиток", он удар железного арматурного прута держит. Да и шлем нужен обязательно с забралом. Причем, можно и не боевой ЗШ-1.2, "Алтын" или Антонов TIG, той же пластиковой "Джетты" [30]30
  «Джетта» – пластиковый шлем с прозрачным забралом, предназначенный для бойцов спецподразделений МВД, работающих на массовых мероприятиях. Класса защиты, как такового, не имеет и является исключительно противоударным.


[Закрыть]вполне хватит. Класс бронезащиты у нее, конечно, никакой, только от камней или палок, ну так мертвяки, вроде, в использовании подручных средств не замечены, лишком тупые. Зато она легкая, обзор в ней хороший, а сквозь забрало прогрызться тоже еще постараться нужно. Нет, подбородок и ли шея один черт не прикрыты толком, но все равно, кусок щеки, как тому же Гене, уже так легко не отхватят.

Ладно, лирика это все, а сейчас пора с автоматом заканчивать да в актовый зал топать. Там как только с кино закончат – начнут задачки нарезать.

Еще раз провожу маслянистой ветошью по газовому поршню, вставляю на место затвор и резко досылаю затворную раму по пазам ствольной коробки на положенное ей место. Отлично вычищенный и смазанный механизм автомата клацает негромко но как-то… ну, я даже не знаю… Довольно так. Сыто. Словно тихо рыкнул умиротворенный удачной охотой и сытной добычей могучий хищник. Ой, как же все-таки прав был предыдущий хозяин, давший автомату такое грозное имя. Он и вправду Тигр. Сильная и смертельно опасная зверюга. Моя зверюга.

В актовом зале, похоже, уже закончили. Когда я прикрываю за собой дверь, Антон уже спускается с невысокого помоста, выполняющего тут роль президиума.

– Ну, что, вопросов больше нет? – интересуется стоящий рядом с Тисовым командир Отряда. – Или, может, кто добавить что-то хочет? Вот, Грошев…

Взгляд Бати упирается в меня.

– Ты, Боря, говорят, тоже там отличиться успел. Есть тебе чего добавить?

М-да, рано я, похоже, радовался. Выходка моя точно не забыта и еще будет мне припомнена. Когда-нибудь. Если доживем. А пока важно совсем другое. Сейчас нужно выполнить поставленные задачи и не потерять при этом людей. Тут любой опыт, любая мелочь может оказаться важной.

– Так точно, тащ полковник, – браво рапортую я от порога. – Разрешите с места?

Львов только кивает большой бритой головой на могучей шее. Народ в зале начинает дружно оборачиваться в мою сторону.

– Я думаю, Тисов вам все основное уже показал и рассказал. От себя добавлю всякие мелочи из личных наблюдений и придумок, которые могут всем здорово пригодиться. Противник у нас, мягко говоря, необычный. Можно сказать, с животными воевать придется. С сильными, крупными, очень опасными, но животными. Стрелять и гранаты кидать в нас они не будут. Зато будут наваливаться толпой, валить с ног и грызть. И тогда – хана. Если укусят, даже если вырвешься, тебе все равно уже конец. Не сейчас, так через пару часов превратишься в такую же погань.

– Это точно? – спросил тихо кто-то в зале.

– А хрен его знает. Все покусанные, которых мы видели – обратились. Причем один, вы его на записи видеть должны были, вообще не понятно каким образом на ноги встать смог, с него, считай, чуть не все мясо обожрали. Но встал и пошел охотиться. На нас с вами охотиться. Так что, скорее всего, точно.

– А если укус будет маленький совсем?

– Я не медик, но думаю – это не важно. Вот если человеку в кровь ввести шприцем тот же вирус СПИДа, не все ли будет равно, сколько ввели, полкубика, кубик, или сразу полулитровую бутылку? Ну, разве что заражение при большом объеме быстрее произойдет. Тут, боюсь, то же самое. Мало того, думаю, укус – не единственная опасность…

– Хочешь сказать, что эта дрянь, как грипп, воздушно-капельным передается? – прищурившись, спрашивает Львов.

– Не знаю, тащ полковник, но – вряд ли, иначе мы всем взводом уже бродили бы тут по коридорам со стеклянными глазами и вас сожрать пытались. О другом я. Фильм "28 дней спустя" все смотрели? Там опасен был не только укус, но и попадание крови или слюны зараженного в открытые раны, глаза, рот…

– Боря, ты умом не тронулся? – иронично смотрит на меня командир Отряда. – Художественный фильм, "ужастик"… Ну, просто охренительный источник информации. Ты бы нам еще "Телепузиков" переглядеть посоветовал!

– Товарищ полковник, – мой ответ звучит четко и предельно серьезно, – как только из методического отдела МВД нам пришлют наставление "Ожившие мертвецы и способы борьбы с ними", я сразу перестану страдать фигней. Но пока такие вот "ужастики" – реально чуть ли не единственный источник информации, ну, кроме личного опыта, конечно. И пока информация из этих "источников" только подтверждается. Мертвые встают, жрут живых, пожранные помирают и тоже встают. Боли эти упыри не чувствуют, ни малейших человеческих эмоций не испытывают. Хотят только одного – жрать дальше. Полное разрушение личности и превращение человека в ходячий вечно голодный труп. Окончательно умирают только после повреждения головного мозга. Ну, и чем это вам не зомби из фильмов ужасов?! Богом клянусь, если б эти твари начали выпускать из десен длинные клыки, пить человеческую кровь и превращаться в летучих мышей, я, блин, первым рванул бы в библиотеку за "Дракулой", для выяснения всех этих фишек с пулями из серебра, распятиями, святой водой, чесноком и осиновыми кольями!

– Ладно, ладно, притормози. Разошелся, понимаешь, – командир примиряющее выставляет перед собою ладони. – Ты, вроде, по делу сказать чего-то хотел?

– Хотел, – киваю я. – По экипировке. Нападают зомби как дикие звери. Поодиночке просто стараются зажать в угол и загрызть, толпой – окружают, отрезают пути к отступлению, валят на землю и рвут в клочья. Одиночные почти не опасны. Они тупые и медленные. Но зато – очень страшные, просто до усрачки. Но если страх этот побороть, то бить их будет не сложно даже без огнестрельного оружия: держи дистанцию, не давай в себя вцепиться и бей по башке чем-нибудь тяжелым. Хоть топором, хоть лопатой, хоть монтировкой. С толпой – намного хуже. Тут уже дистанцию держать, скорее всего, не получится и придется очень быстро двигаться. И нужна будет защита. Обычную ткань порвать зубами не сложно, брезент "горки" – уже труднее. Тот же кевлар жевать можно хоть до ишачьей Пасхи. Отсюда вывод – экипировка должна быть легкой, но прочной: "горки", а лучше штурмовые комбинезоны первого класса защиты, вроде тех что мы у немцев из ГСГ-9 [31]31
  ГСГ-9 – антитеррористичесое подразделение в Германии.


[Закрыть]тогда на встрече видали, защитные щитки на руки и ноги, наплечники. Шлемы с забралами, причем, можно и легкие – «Джетты» или мотоциклетные. Если без забрала, то очки тактические, чтобы кровь и слюна упырей в глаза не попали. Для защиты торса лучше всего подойдут тяжелые бронежилеты без пластин. Если титан выкинуть, то весу в самом кевларовом пакете и чехле килограмма полтора. А у того же «Корунда», например, еще и воротник есть. Чем не защита? Пулю, конечно, уже не удержит, так стрелять зомби не умеют. Перчатки нужны обязательно. Причем не эти пижонские, без пальцев, а нормальные, штурмовые или как у страйкболистов. Уж если они мелкие осколки да шарики аирсофтные держат, то прокусить их не получится. Ну, вроде как все пока.

– Что ж, смысл в твоих словах есть, – вновь согласно качнул головой Львов. – Обдумаем. Еще есть у кого какие идеи и соображения? Нету? Ну, тогда продолжим. Главк перед нами поставил следующие задачи…

г. Москва, Калужская площадь, 21 марта, среда, раннее утро

Город давил со всех сторон. Вызывал чувство панического, безграничного ужаса. Не буду врать, приходилось прилагать немалые усилия, чтобы ему не поддаться. Давненько я подобного не ощущал. Пожалуй, с зимы девяносто пятого. В Грозном, помнится, было очень похоже. И, не буду врать, трудно сказать, когда же все-таки было страшнее. Тогда я был зеленым сопляком, ничего еще толком не знающим и не умеющим, а Грозный, казалось, смотрел прямо в душу тысячами бездонных черных буркал выбитых окон. И из каждого в любую секунду могла прилететь короткая автоматная или пулеметная очередь или пуля снайпера. Мертвый город вел охоту за живыми людьми. То, что сейчас происходило в Москве, внешне выглядело иначе: не было разрушенных артиллерийским огнем и многодневными пожарами зданий, горели уличные фонари и светились окна домов, моргали и переливались рекламные щиты. На первый взгляд все было нормально. Но только на первый, и только на взгляд. Потому что на слух город уже был другим. Вместо обычного шума просыпающегося мегаполиса со всех сторон слышны были вой сирен, рык дизелей армейской бронетехники и стрельба. Да, стреляли не так интенсивно, как в свое время в столице Чечни, да и калибры были не столь впечатляющими… Но, с другой стороны, и войны Москве все-таки не было. Хотя, было введенное вчера вечером чрезвычайное положение. И было кое-что еще, то, чего не было даже в Грозном. Над Москвой, будто невидимым облаком, всепроникающим туманом, окутывающим и обволакивающим все вокруг, висел человеческий крик. Кричали одновременно тысячи, десятки тысяч людей. От боли, от страха, от безысходной предсмертной тоски. Крик этот был даже не столько слышен, сколько его просто чувствовали. Он, словно ультразвук, бил по мозгам, давил на психику, вызывая почти физическую боль. Этот город тоже был уже мертв и тоже охотился за живыми, вот только орудие этой охоты было куда страшнее пули, снаряда, мины или осколка. По улицам древней столицы неспешной, покачивающейся походкой шли залитые своей и чужой кровью трупы. Пустые оболочки, бывшие совсем недавно людьми, а теперь превратившиеся в кошмарных чудовищ из детских страшилок и фильмов ужасов. В вечно голодных и безжалостных упырей, охотящихся на живых. Зомби. По Москве неотвратимо и неумолимо вышагивала сама Смерть.

О том, что дела пошли хреново, я догадался еще до того, как мы прибыли на место. По первоначальному плану весь наш взвод на двух бронированных «Уралах» и при одном БТР-80 должен был прибыть к областному ГУВД в Никитский переулок и, перекрыв его в обе стороны, «осуществлять с целью не допущения». Короче, классическое «держи и не пущай» с поправкой на разворачивающееся вокруг безумие. Но не успели мы даже до Кольцевой доехать, как у меня в кармане беззвучно завибрировал мобильный. Ага, снова «дежурка», а значит или новости, или вводные. И вряд ли что-то хорошее. Так и оказалось.

– Боря, слушай внимательно – загудел в трубке слегка искаженный голос Дяди Сани. – Есть новая задача: один "Урал" и "броня" уходят на Никитский, а ты со своими – дуй на Калужскую площадь, на Житную. Там что-то непонятное приключилось. Их вчера весь день "Брысь" [32]32
   «Брысь» – шутливая переделка названия ОМСН МВД «Рысь».


[Закрыть]охраняла, а часа полтора назад они какой-то приказ получили и снялись всей оравой. Теперь там всей охраны – десяток доблестных «пэпсов» из тех, что разбежаться не успели. Я так понял, они бы и рады, да только упырей на площади уже изрядно скопилось, не выскочить.

– Погоди, Дядь Сань, а мы там на кой хрен, если оттуда все кто мог уже смылись?

– Ты у меня спрашиваешь?! – рявкает вдруг обычно спокойный и доброжелательный дежурный. – В душе не е… знаю!!!

– Ты чего окрысился-то?

– Ай, не спрашивай, – в голосе майора слышна боль. – Тут ведь по всем правилам приведения в боевую готовность связь нужно устанавливать со всеми. Дозвонился до узла связи МОБ [33]33
   МОБ – милиция общественной безопасности.


[Закрыть]… А там какая-то девочка-телефонистка. Плачет, говорит: «Дяденька, они все с ума сошли. Едят друг друга. В дверь снаружи ломятся»… я ей говорю: «дочка, а кроме тебя-то кто нормальный остался?» А она: «Сначала в коридорах стрелял кто-то, а потом три УАЗика куда-то уехали». Она им в окно махала, но ее то ли не увидели, то ли просто возвращаться не захотели…

– Вот млядь… – само по себе вырывается у меня.

– И я о том же, – вздыхает дежурный. – Я спрашиваю: "Сама-то как? Цела?" А она мне: "Ага, меня тоже съесть хотели, но я вырвалась и заперлась. Укусили, правда, за ногу, но чуть-чуть совсем. Даже не кровит почти"… Представляешь?

– Звиздец… Хана девчушке…

– Знаю… Но ей-то так не скажешь. Говорю: "Потерпи, доченька, я ребятам сейчас скажу, они часика через два-три приедут, выручат тебя". А у самого, сука, аж глотку перехватывает.

– Молодец, Дядь Сань. Все правильно. Нельзя ее было надежды лишать… Ладно, все понял, сейчас Тисову маякну и – на Калужскую.

– Угу, и подзатыльник ему от меня передай. Пусть телефон включит, обормот.

По автомобильной рации связываюсь с едущим на головном "Урале" Антоном, передаю ему "пламенный привет" из "дежурки" и рекомендации по поводу мобильного, а потом рассказываю о новом приказе.

– М-да, – задумчиво тянет Антоха, – похоже началось в колхозе утро… Куда ж это "кошек" сдернули? Ладно, главное – на связи будь и, если что, ори погромче, подъедем – выручим.

– Аналогично, – фыркаю в ответ я. – Еще не факт, кому кого выручать придется.

На этой оптимистической ноте мы и разъехались каждый в своем направлении.

Окончательно в том, что дело швах, я убедился, едва мы выехали на Калужскую площадь. Достаточно было бросить взгляд на Садовое Кольцо, мертвое во всех смыслах. Что значит "во всех"? А то и значит… Во-первых, от самого пересечения с Большой Якиманкой и аж до едва различимого в предрассветной мгле Крымского моста и эстакады за ним, на Кольце не было видно ни одной машины. Нет, понятно, что до утреннего "часа пик" еще далеко, но это ведь не окраины какой-нибудь Тмутаракани, а самый центр столицы. Той самой, блин, "Москоу", которая "невер слип". Однако, и пустой проезжую часть назвать было нельзя. Движение на ней все-таки имелось. Пешее. И жуткое в своей противоестественности. По Кольцу в каком-то одним им известном направлении ковыляли ожившие мертвецы. И было их настолько много, что меня в первый момент даже оторопь взяла. Как-то не предполагал я, что бедствие приняло такие масштабы, понимал, что дела наверняка не ахти, но надеялся все же на лучшее. Похоже – напрастно.

Перед воротами и вдоль высокого чугунного забора белого, с огромными стеклами окон здания МВД на Житной мертвяков тоже хватало. Только тут они никуда не шли, а просто стояли этакой живой, а скорее – мертвой изгородью вдоль выложенного полированными каменными плитами парапета. Не меньше полутысячи упырей просто стояли и пялились сквозь слишком узкие для них отверстия между толстыми пиками ограды на темное, без единого светящегося окна здания. И, что интересно, на площади вокруг памятнику Ленину оживших мертвецов не было совсем. Угу, понятно. Значит, на площади покойников просто ничто не привлекает, вот они и собрались вокруг места, в котором есть что-то для них интересное. Хотя, если исходить из их весьма однобоких интересов, то там скорее кто-то… Живые люди.

Когда свет мощных фар "Урала" осветил толпу зомби, часть их повела себя довольно странно. Нет, большинство вообще никак не отреагировало, либо, оставшись стоять, как и стояли, либо, обернувшись, тупо уставились на подъезжающий грузовик своими страшными мертвыми буркалами. Однако десятка полтора-два весьма резво рванули от нас через Калужскую в сторону ближайших домов. Вот оно даже как… Похоже, некоторые начинают умнеть и прячутся от возможной опасности. Ой, фигово дело! Этакими темпами они если не до человека, то хотя бы обезьяны поумнеть могут, не дай бог, конечно. С другой стороны, какая там обезьяна, даже если они до уровня стайных хищников, вроде тех же волков, разовьются – нам и этого за глаза хватит. Вообще полный песец будет. Что называется, испытайте на себе все прелести загонной охоты. Опять же, какими-то подозрительными показались мне эти поумневшие мертвяки, что-то в них не так было. Хотя, может и померещилось: яркий свет в окружающей темноте, резкие, длинные тени, вот и исказились пропорции. В любом случае, пора уже решать, как во двор въезжать будем. В смысле, "как", оно понятно – через ворота, по-другому просто не получится. Осталось только найти способ отворить эти самые ворота. Которые, если мне мой склероз не изменяет, мало того, что открываются с центрального пульта в здешней "дежурке", так сейчас еще и толстой цепью на большущем (где вообще отыскали-то такой) амбарном замке замотаны изнутри. И тремя небольшими противотанковыми ежами изнутри подперты. Для пущей надежности, наверное. Фортификаторы, блин! Хотя, против тупого мертвого "мяса" – вполне действенно. Ровно до тех пор, пока это самое "мясо" по заборам лазить не научится.

Так, все, теперь приехали окончательно. Кованый бампер "Урала" практически уперся в тела зомби, которые даже не сообразили, что им стоило бы немного посторониться, чтобы не быть раздавленными. Зато мне сверху хорошо стала видна еще одна причина, по которой зомби не желали отходить от забора. Точнее, причин было куда больше, где-то три десятка, если навскидку, почти начисто обглоданных костяков, лежащих в лужах застывшей и замерзшей крови среди обрывков заскорузлого, ставшего на легком ночном морозце колом, тряпья, еще недавно бывшего одеждой. Это что же тут такое произошло? Нет, мы в ОМОНе, конечно, далеко не ангелы белокрылые, но в то, что парни из "Рыси" могли расстрелять бегущих к ним от голодной ходячей мертвечины за помощью гражданских, я просто не поверю. И в то, что просто за забором их умирать бросили – тоже. Это только в фантазиях разных "либеральных правозащитников", с их давно уже съехавших набекрень мозгами, весь ОМОН – толпа кровожадных мутантов. Которым только и надо от жизни, что сырой человечинки пожевать, да кровушкой запить. Опять же, сдается мне, что нас с этого "почетного пьедестала" уже подвинули. Те самые зомби, которых вокруг пруд пруди, и которым, и впрямь, ничего больше не хочется.

Но, при всем при этом обгрызенные скелеты все-таки имеются. Вот они, я их собственными глазами вижу. До ближайшего – не больше десяти метров. Чуть ли не потрогать можно… Ладно, сначала нужно во двор въехать, а уж потом будем выяснять, какого рожна здесь приключилось. Снимаю со специального крепежа на задней стене кабины миниатюрную телефонную трубку внутренней связи.

– Так, мужики, что-то надоело мне тут торчать, но вот всю эту стаю вместе с нами во двор запускать не хочется. Предлагаю для начала малость вокруг почистить.

Парни, которым все творящееся вокруг сквозь небольшие, забранные частой решеткой боковые окна кунга видно не намного хуже, чем мне, общим гвалтом выражают свое полное согласие. Кто и что конкретно говорит, разобрать сложно, микрофон и динамики в аппарате стоят слабенькие, но настрой вполне понятен и так.

– Работайте через окна, оба верхних люка и, если получится, через форточку возле передней двери. Сами двери не открывать. Ну, его, от греха… Хоть они и высоко, но быстро бегать тут кое-кто уже умеет, как бы не выяснить, что они еще и хорошо прыгать научились. Стрелять только одиночными и только в голову. Нечего патроны попусту жечь, у нас их не вагон.

М-да, остается только пожалеть о том, что лазерные целеуказатели и коллиматорные прицелы у нас в Отряде имеются хорошо если у одного бойца из десяти. А ведь обещали выдать на весь личный состав. Да только так эти обещания обещаниями и остались, равно, как и клятвенные заверения перевооружить весь ОМОН со стареньких "макарок" на пистолеты Ярыгина, и рассказы о том, что на всех вместо "семьдесят четвертых" АК-103 выдадут… Да много чего нам обещали… Впрочем, ладно, дело прошлое, чего уж теперь. Фонари тактические подствольные на всех выдали – и то хлеб.

Тонкие, ослепительно-яркие галогеновые лучи ударили в толпу, высвечивая оплывшие, безжизненные морды (у меня язык не повернется это лицами назвать) зомби. Буквально через мгновение звонко защелкали вразнобой выстрелы. В кабине, несмотря на закрытые окна, кисло запахло сгоревшим порохом. Первые по второму разу умершие упыри рухнули в подмерзшую грязную снежную кашу на асфальте будто манекены. Мертвая толпа вокруг пришла в движение и зомби начали неуклюже разбредаться на негнущихся ногах. Угу, значит, что такое стрельба тут уже все в курсе. И чем она грозит – тоже соображают. Снова плохо. Еще одно доказательство того, что умнеют эти твари. Неясно только, почему одним света фар хватило, а остальные только с началом пальбы соображать начали. Да и двигались те, первые, более умные, куда проворнее и быстрее. Одни вопросы, блин, и никаких ответов. Да уж, похоже, правильно я Бате сказал – методичек нам никто не напишет, правильные ответы самим искать придется.