Текст книги "Сквозняк"

Автор книги: Борис Кригер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Душевное людоедство – явление совсем другого сорта. Оно может и не тронуть наше тщедушное тельце, но, игнорируя наши мысли и чувства, затыкая нам рот безразличием, оно выест всю нашу суть до конца, и мы не оставим в этом мире ничего, стоящего осмысления…

Зря я смеюсь над норвежцами, простыми людьми: мол, целятся в одно, а попадают в другое. Вот так и я: хотел поговорить об охоте, а заговорил снова о своем… Короче, целил в утку, а попал в лося.

Ночная рыбалка с непредсказуемым исходом

Некоторым читателям может показаться, что я не люблю людей, все время ёрничаю, предпринимаю вялые попытки поприкалываться над населением, проживающим в канадской глубинке. Некоторые даже считают, что русской общине крепко повезло, что я не имею счастья делить с ней единое жизненное пространство, а то, не ровен час, прописал бы и их, наших славных соотечественников…

Это вовсе не так. Людей я люблю – правда, в последнее время немного меньше. Не могу сказать, с чем это связано, но раньше любил их до легкого чувства тошноты, обычно подступающей в момент особенно сильного напряжения чувств. Неспроста мне буквально каждую ночь снится, что я очутился на людях без штанов. Мне больно и стыдно за причиняемое им неудобство. Пусть мне нечего скрывать. Пусть люди видят, что я не представляю из себя ничего особенного и мне нечем гордиться да кичиться. Произведения мои скучны и слабо задевают читателей. Жаль, что мне неохота писать романов вроде «Я – порнозвезда», вышедшего из-под пера талантливой порнороманистки Ольги Лазоревой. Признаюсь, прочел я его на одном дыхании. Не устоял. Каюсь. Но исключительно из интереса к творчеству собрата (точнее, сосестры) по перу (или чем там ныне пишут подобные романы?).

Одно время я думал совместить свой интерес к астрономии с подобной разновидностью творчества. Планировал романы с названием «Я – порнопланета», «Я – порногалактика» и даже «Я – порновселенная». Как видите, ничего у меня из этого не вышло, кроме снов, что будто бы я присутствую при некотором стечении народа и мучительно пытаюсь отыскать штаны, дабы перестать разочаровывать собравшихся… Дело в том, что порнороманы писать трудно, потому что мало вложить в них душу: все описываемое хороший автор должен пережить, а у вашего покорного слуги либидо хромает, а мысли витают все больше в затуманенных областях, далеких от плотского буйства.

Итак, читатель, я – не порнозвезда, и с этим нам придется смириться. Мои книги не выйдут в серии «Город греха», и я отчетливо признаюсь в собственной бездарности и никчемности.

А посему так ли уж страшно, что иной раз я позволяю себе написать о ком-нибудь, кого хорошо знаю, но кто силой неумолимого рока оказался по ту сторону Рубикона русского языка и все равно вряд ли когда-нибудь узнает о существовании моих виршей? Кроме того, я, как заправский писатель, изменяю имена… Однако очень щепетилен в отношении правды событий.

Дженни – женщина лет тридцати. Татуировка на ноге уже начинает смотреться пошло, но ее носительница все еще стройна, и, когда хочет нравиться мужчинам, выглядит хотя и глупо, но весьма забавно. Правда, большую часть своей повседневности она не пытается нравиться мужчинам. У нее трое сыновей – все, как один, обладатели роскошных рыжих волос. Будучи славной правнучкой шотландских переселенцев, Дженни гордо пронесла и сохранила в себе вольный ген рыжины.

Дженни не замужем. Отец всех ее сыновей – крупный, непоседливый человек с дурным характером и наклонностью к общению с зеленым змием. Жениться на Дженни он так и не собрался, а потом они вроде как бы развелись, хотя по-прежнему живут вместе.

Такая форма отношений в наших краях встречается сплошь и рядом. Не знаю, когда эта мода повелась, но в последнее время редко можно встретить кого-либо, проживающего в законном браке. Возможно, причина кроется в небольшом платеже, который нужно внести в кассу мэрии, чтобы получить лицензию на право брачеваться. А может, просто мэрия слишком долго была на ремонте, и люди заметили, что можно вполне обходиться и без древнего института брака.

Дженни умна, но своим примером подтверждает пословицу о «сапожнике без сапог». Она заочно закончила первую степень по английской литературе, но пишет с несусветными ошибками. И это еще полбеды. Многие с появлением компьютеров вообще разучились писать. Я, например, если мне приходится написать от руки что-либо длиннее чека, начинаю страдать от болей в писательском суставе.

Проблема в том, что Дженни принципиально не пользуется опцией проверки орфографии и, хуже того, постоянно занимает должности, где в круг ее обязанностей входит редактирование текстов. На днях она никак не могла найти в Интернете столицу Канады, громко возмущалась и не верила своим глазам.

– Не такой уж это маленький город, чтобы его совсем не было в Интернете! – причитала она. На поверку оказалось, что название города Дженни написала с тремя ошибками…

А на днях Дженни не вышла на работу. Оказалось, она всю ночь провела в больнице со своим мужем, который ей не муж… Ну хорошо, скажем – с отцом своих детей. Бедолага решил немного заработать и подвизался перекладывать кому-то черепицу на крыше. Для храбрости принял горячительного и не стал пользоваться страховой веревкой. Последствия не заставили себя ждать: наш крышелаз упал с высоты третьего этажа. Но и этого оказалось мало. Упал он точнехонько в яму. К тому же сверху на него обрушилось шесть ящиков с черепицей!

Трезвый человек после такого события обычно попадает в рай, ну, или в ад, в зависимости от итогов заполнения своей налоговой декларации (ведь в современном мире, кроме неуплаты налогов, других грехов нет). А нашему герою – хоть бы что. Только сломал несколько костей в ступне ноги.

Дженни рассказала об этом с неопределенной улыбкой, но когда дело дошло до ноги, она почти торжественно сообщила, что хирурги развели руками – говорят, это не срастется.

– Может быть, придется отрезать ногу, – весело возвестила она.

Несмотря на годы, проведенные в канадском тылу, я до сих пор не привык, что говорить с улыбкой о смерти близких, о ценах на похороны и о различных травмах и увечьях – вовсе не проявление скрытого садизма местного населения. Видимо, таким образом проявляется их многовековая напуританенность — особое воспитание, запрещающее выказывать свои чувства. Хотя в случае с Дженни мне показалось, что она повествует о случившемся с каким-то нездоровым наслаждением. Конечно, мужик этот ее порядком достал… Но где же логика? Ведь теперь ей придется ходить за ним до гробовой доски! А может, она его, хромого, на улицу-то и выгонит? Теперь-то, мол, пойди, погуляй, родимый!

Если вы думаете, что в случае с Дженни есть нечто необычное, вам наверняка будет интересно узнать, что у нее есть сестрица-близняшка. Кристин тоже прожила много лет с не мужем, с которым недавно как бы развелась, хотя подобной процедуры и не потребовалось. После развода она поселилась в доме Дженни, и теперь они живут в трех комнатах с хромым мужем, который не муж, и пятью рыжими мальчуганами, потому что сестричка-близняшка прижила со своим не мужем двоих детей, которым тоже посчастливилось обзавестись древним шотландским геном рыжины.

А на днях и вовсе приключился казус. Хромой муж вдруг таинственным образом исчез. Искали всю ночь. К утру он вернулся промокшим до нитки.

– Я уж подумала, решил утопиться, окаянный, – весело сообщила Дженни.

Но муж, который не муж, сообщил, что был на рыбалке, но рыбы не принес потому, что всю рыбу выловили подонки из Торонто, а то, что удалось поймать, отобрали инспекторы из министерства природных ресурсов, а пьяный он потому, что нужно было как-то согреться после того, как он упал в воду, а упал он потому, что хромой, а хромой он потому, что Дженни – сволочь, а ее сестрица – ее копия…

Несмотря на то что этот не муж прожил с Дженни не меньше пятнадцати лет, он не мог отличить ее от сестры-двойняшки, особенно когда та надевала вещи Дженни. И тут, разумеется, не обошлось без казусов, в которых мы не можем его обвинить, поскольку наличие в доме двух одинаковых не жен вызывает у нормального мужчины мельтешение в глазах, и поди разбери, кого можно хлопнуть по заду, а кого нельзя…

– Лучше бы он утонул, – ласково произносит Дженни, и на ее лице появляется немного смущенная улыбка. – И как он, хромой, из воды выбрался? – не унимается она.

Дженни мечтает стать писательницей. Мне кажется, она смогла бы… Просто описала бы свою жизнь – и лавры ей обеспечены. А еще говорят о тайнах русской души. Пойдите, почитайте при пугливо горящей свече тайны душ, населяющих канадскую глубинку, – уверяю вас, все буквы, запрыгав, сольются в единую запутанную нить, и не разберете вы в их душах ни сказуемых, ни прилагательных, ни наречий… Останутся одни междометия – и те с грамматическим ошибками.

Блондинка с топором

Повсеместная победа Интернета неожиданно привела к причудливым смешениям генетического материала, невероятным семейным парам, романтическим историям вне границ и рас.

Если раньше у местного молодого парубка поиск выбора спутницы жизни по большей части ограничивался местным околотком, и вопросы «любит – не любит» раскачивались между родной в доску кузиной и дочерью местного мельника, то теперь эти времена позади. Нынешние женихи канадской глубинки, особенно те, что уже в самом соку, предпочитают выписывать себе жен по Интернету. Ну а невесты тут как тут, выстроены рядами, как в магазине, – красиво, чисто, удобно. Остальное – дело вкуса. Сайты переполнены невестами с Филиппин, Папуа – Новой Гвинеи, Соломоновых островов и, разумеется, из России.

Напоминать читателю, что русская женщина – самая лучшая в мире, просто нелепо. Это – известный и научно доказанный факт. И тут дело даже не в том, что она «избу на скаку остановит …». Бросив беспристрастный взор на мировое женщинство, нетрудно заметить, что англичаночки стараются быть незаметными, как мышки, одеваются серенько, под девизом: «Только бы не заметили!»; израильтянки – грубы и вызывающи – мол, вот какая я, а тебе фиг; американки глядят оценивающе – то ли в суд подать за сексуальное домогательство, то ли под венец, – всё зависит от того, что прибыльнее; француженки поистерлись и настолько измучены невниманием своих французских парней, что упоминание о сексе встречают нездоровым хлопаньем в ладоши и криками «браво!» на французский манер, с ударением на букву «о»… И только русская женщина одевается и ведет себя так, словно говорит: «Ну есть среди вас мужчины или нет? Посмотрите на меня, разве можно пройти мимо?»

Многие жители канадской глубинки оказываются мужчинами – и мимо не проходят. Они выписывают себе жен из России, чем вызывают нездоровую зависть соседей, которые понимают, что явно поторопились, обручившись с местными «девушками с веслом», коими являются канадки из глубинки. Давеча в местной газете на первой полосе напечатали групповой портрет женщин-охотниц. Только не воображайте себе ничего романтического, никаких там амазонок, Диан-охотниц… Ничего античного и обнаженногрудого… На фотографии красуются нормальные такие бабы в летах… Короче, им надоело, что мужья на неделю уходят в лес и там пьянствуют под предлогом охоты, а в конце этого неудобного во всех отношениях отпуска не приносят никакой дичи. И вот наши уставшие от бесплодного, изнурительного ожидания дамы собрались в небольшую, но тесную, исключительно женскую команду, и за неделю завалили семь лосей, пять волков и одного медведя! На цветной фотографии красуются мужественные лица охотниц, а у их женственных ног, обутых в болотные сапоги, с сосредоточенным выражением морд лежит убиенная ими добыча. Трудно придумать более эротичное зрелище. Увидев такую фотографию, хочется навсегда отказаться от полового пути размножения.

Грубого мужчину завсегда тянет на ласку. А как может приласкать такая охотница? Она неплохо рубит дрова, может носить тяжести на спине вплоть до двухдверного холодильника, рыть ямы, забивать сваи… А вот насчет ласки – это не к ней. Но где же отыскать сексапильную блондинку с топором? «Почему же непременно с топором?» – спросите вы. Так дрова же на зиму нужно заготавливать!.. Местные мужчины очень упрямы в своем стремлении совместить нежные чувства с поиском рабочей силы. Вот потому и тянутся жители глубинки к русским женщинам. Те наивно раскрывают своим канадским женихам затуманенные русские души, прилетают на крыльях надежды… А тут-то и оказывается, что наши мужики – пьяницы и грубияны. А далее «жизнь удалась!» – скандалы, взаимный мордобой, раздел имущества и прочие неприятности. И наши неутомимые женихи, едва распрощавшись с неудавшейся супругой (которая, впрочем, обычно достаточно благоразумна и не проявляет свой истинный норов до получения канадского гражданства), снова шмыгают в Интернет.

И не зря канадское правительство наложило ограничение на частоту подобных коллизий, позволяя канадцам спонсировать супругов из-за границы то ли раз в два года, то ли раз в три года… Чаще нельзя. Нельзя!

У нас в глубинке мало иностранцев, но иногда появляются редкие типажи из весьма удаленных стран. Дело в том, что министерство окружающей среды рассылает своих сотрудников на работу по всей Канаде. Именно так у нас очутился маленький, юркий камбоджиец, которого мы ласково прозвали Кхмер, хотя он не только не был «красным кхмером», но даже, кажется, от них в свое время пострадал.

Из рассказов нашего Кхмера, который, по его утверждению, кхмером не был, мы узнали, что красными кхмерами называлось вооруженное коммунистическое движение в Камбодже. Они там в свое время, угробив в результате репрессий около трех миллионов человек, установили диктаторский режим, один из самых жестоких режимов в истории человечества. Были запрещены письменность, деньги, иностранные языки. Вся страна была превращена в трудовые сельскохозяйственные коммуны с двадцатичасовым рабочим днем; горожан под предлогом «эвакуации от американского наступления» вывозили из городов и размещали в трудовых бараках. Казнью грозили за малейшую провинность (например, за рождение ребенка без разрешения руководства коммуны, за «ностальгию» по дореволюционным временам), практиковался геноцид по национальным и социальным параметрам (были уничтожены этнические китайцы, вьетнамцы, бывшие представители господствующих классов и даже имеющие высшее образование). Была введена специфическая лексика, напоминающая новояз (граждане были объявлены «инструментами» в руках «Организации», литературные слова, вплоть до слов вроде «мать» или «отец», заменялись диалектными, были отменены стандартные для языков Юго-Восточной Азии формы вежливости). Камбоджа (переименованная в Демократическую Кампучию) была почти полностью изолирована от внешнего мира, контакты поддерживались только с Китаем и Югославией. Даже имя и портреты руководителя страны – Пол Пота – держались в тайне от населения.

Большую часть этой истории наш Кхмер испытал на себе, поскольку лет ему было уже пятьдесят, а в Канаду он приехал недавно.

И вот человек с такой нелегкой судьбой вдруг запал на русских женщин. Увидев, что местные выписывают себе блондинок, наш милый Кхмер прямо застонал от зависти. Он немедленно ворвался в Интернет и сходу влюбился в девушку из небольшого сибирского села. Буквально через неделю Кхмер зашел ко мне попрощаться.

– Вот, уезжаю в Россию… – радостно заявил он с порога и продемонстрировал только что купленную впрок пару кожаных перчаток.

– В Сибири очень холодно… Холоднее, чем у нас. Тебе нужны рукавицы…

– Глупости! Пережили Пол Пота, и это переживем, – ответил Кхмер и трогательно обнял меня на прощание. Он был невысокого роста и доставал мне только до уровня плеч (впрочем, многие его собратья не отличаются высоким ростом).

Через некоторое время наш жених вернулся из далекой, загадочной Сибири с отмороженными пальцами и красавицей женой. Глаша в основном лузгала семечки и мало рассказывала о себе. Но как только Кхмер отлучался в туалет (в свое время коммунисты отбили ему почки, и ему частенько приходилось отлучаться), Глаша неизменно ворчала: «Вот нерусь…», хотя на многие километры вокруг нас русских можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Короче, что-то у Кхмера не сложилось с сибирской красавицей, и они расстались. Но вскоре он привез себе новую девушку – теперь уже из Москвы. На этот раз наш Кхмер благоразумно съездил туда летом. Невесту он не стал мне показывать, а только зашел спросить, что означает ласковое русское слово, которым она его величает.

– Какое такое слово? – не без любопытства спросил я.

– Сука, – кротко ответил он, выжидающе посмотрел на меня и улыбнулся. Он часто улыбался и даже смеялся, когда ему вовсе было не до смеха. Такова привычка людей с той части света…

– Ну, это… Ну, это такое непереводимое слово… – пробормотал я.

– Оно ласковое? – с надеждой спросил Кхмер.

– Безусловно, – соврал я, не желая стать причиной разрыва этого нестойкого брака.

Но и без моего вмешательства брак скоро распался. Я думал, Кхмер остепенится. Мы его очень любили, и было жалко смотреть, как он каждый раз страдает от неудавшейся любви. Самое занимательное было в том, что все его невесты были на голову выше меня, тогда как потенциальный жених, как вы помните, с трудом дотягивался мне до плеч…

Но и в этот раз Кхмер не остановился. Он снова отыскал русскую любовь, на этот раз в Сочи, и отправился туда в поисках счастья…

Недавно я встретил его прогуливающимся в парке. Его сопровождала высокая брюнетка, вовсе не классической русской внешности. Похоже, она была с Кавказа. Кхмер весело представил меня ей и хитро покосился на ее округлившийся животик – мол, жди прибавления.

Оказалось, что его нынешняя жена из Армении. Будем надеяться, что на этот раз у Кхмера все будет в порядке, хотя наверняка он так и будет мечтать о коварных русских блондинках, которыми полнится Интернет. Может быть, мне стоит подарить его жене белый парик? Хотя куда там… Природу не обманешь!

Обретение будущего

Предисловие

Будущее представляется малопредсказуемым потому, что течение событий нередко подвергается влиянию случая, превращая занятия прогнозированием будущего во что-то вроде игры в рулетку. Однако будущее подчас непредсказуемо еще и потому, что далеко не всегда и не полностью основывается на случайностях.

Еще Платон явственно ощущал, что мир, в котором мы живем, представляет собой совсем не то, что мы наблюдаем. Кант вторил великому греку, выводя понятия «вещей в себе», недоступных нашему обозрению.

Встречаются и такие мыслители, которые вообще отрицают наличие окончательной, «настоящей» реальности, а также те, кто вполне убедительно аргументирует, что времени не существует, и оно является лишь необходимым допущением для осуществления нашего процесса мышления.

Отсутствие времени как такового лишает мир привычных причинно-следственных связей и полностью отменяет такие, казалось бы, неразрешимые общечеловеческие вопросы, как происхождение Вселенной, существование Бога, неизбежность смерти и наличие эволюции. Ведь, удалив время, мы отчасти или полностью обессмысливаем эти вопросы. Недаром Эйнштейн в письме к Максу Борну (1924 г.) отмечал, что если бы ему пришлось отказаться от строгой причинности, то он предпочел бы стать «сапожником или крупье в игорном доме, нежели физиком».[7]7
  Цит. по: BornM. (ed.) The Born-Einstein Letters. New York: Walker, 1971. P. 82.


[Закрыть]

В той или иной мере отрицание времени было искушением для святого Августина, Аристотеля, Канта, Эйнштейна и многих других.

Столкнувшись со следствием собственных идей, доведенных Куртом Геделем[8]8
  В частности, Гедель написал работу по общей теории относительности, в которой предложил вариант решения уравнений Эйнштейна, из коего следует, что все события в мире повторяются.


[Закрыть] буквально до абсурда (однако до абсурда, доказуемого математически), Эйнштейн пришел к неизбежному отрицанию той самой реальности, которую призван познать физик.

Время и реальность нерасторжимо связаны между собой. Отрицание времени – это всегда отрицание реальности. Нам же необходимо как-то жить, успевать к отходу поезда, ложиться спать и вовремя просыпаться. Нам требуется время для простой последовательной жизни. Нам неведома возможность вневременного существования. Поэтому для достижения элементарного состояния благополучия человеку необходимо понятие времени, со всеми его гибельными приложениями, такими как смерть, которая наиболее известна своей дурной репутацией.

Так или иначе, даже принимая во внимание наше ограниченное восприятие реальности, можно предположить, что будущее вряд ли окончательно определенно, даже когда оно перетекает в прошлое. Именно поэтому попытки рассматривать его как нечто однозначное редко приносят успех.

Потребность в однозначности является базисной характеристикой нашего сознания. Мы не в состоянии переживать одновременно несколько параллельных реальностей, даже если бы было доказано, что они существуют. Более того, однозначность окружающего мира необходима нам для полноценного функционирования.

Вместе с тем, если представить историю человечества как единый блок, в состав которого входят прошлое, настоящее и будущее, то неопределенность будет пронизывать его насквозь, поскольку анализ любого факта будет зависеть от невозможности его установления с достаточной степенью достоверности, а также от разногласий в его интерпретации.

Метод прогнозирования будущего на основе логического продолжения существующих тенденций обычно приводит к краху, ибо тот, кто берется за подобное предсказание, может легко ошибиться в идентификации тенденций, которые следует провести пунктиром в завтрашний день. Таким образом, можно предложить закон «несовершенства метода футорологических экстраполяций»,[9]9
  Под экстраполяцией (от лат. extra – сверх, вне и polio – выправляю, изменяю) в данном случае имеется в виду распространение выводов, полученных из наблюдения над одной частью явления, на другую его часть.


[Закрыть] который гласил бы, что, как правило, в будущем ведущими становятся тенденции, которые в настоящем и прошлом или отсутствуют, или малозаметны. В этом история человечества повторяет биологическую эволюцию, как она представляется нам в настоящий момент: наиболее успешные виды, несмотря на свои успехи, в конце концов вымирают, в то время как малозаметные вдруг вырываются вперед и становятся хозяевами земли. Восклицания в стиле «кто бы мог такое предположить!» нередко вырываются из уст как палеонтологов, так и футурологов.

Однако в случае с развитием человечества выбор тенденций в той или иной мере зависит не от слепого или непонятного нам шанса, а от суммы осмысленных решений, которые принимают те или иные представители человеческого рода.

Если цели биологической эволюции мы различаем смутно (что вовсе не означает, что нельзя попытаться их обрисовать), то цели развития человечества вполне можем определить, основываясь на известных потребностях отдельной личности, которые несложно перенести и на всю цивилизацию в целом.

Следовательно, основной вопрос в прогнозировании будущего следует сместить с рассуждения о возможных фактах будущей истории на обсуждение стратегий удовлетворения потребностей человеческого сообщества.

Человечество обладает несомненной свободой выбора путей достижения своих целей, поэтому, пытаясь заглянуть в будущее, мы можем рассматривать их не как случайно выбранные тенденции, а как путеводные огни. Также свобода выбора обеспечивает право на широкий спектр вариаций, каким именно образом можно было бы достичь тех или иных целей.

Сознательно отказавшись от конкретных прогнозов, мы можем сконцентрироваться на определении вероятных целей развития человечества, путей их достижения, а также факторов, которые могут влиять на выбор и прохождение этих путей. Подобная работа может быть полезной, потому что, даже не давая прогнозов, которые в большинстве случаев могут оказаться ошибочными, мы в некоторой степени сможем установить цели и пути их достижения. Прогнозы, направленные в достаточно отдаленное будущее, бесплодны, ибо с большой степенью вероятности будут забыты, а если даже и будут подтверждены, то, скорее, это докажет тот факт, что в силу статистической вероятности один из многочисленных прогнозов может оказаться верным.

Принимая к сведению выведенный нами закон несовершенства метода футорологических экстраполяций, наука прогнозирования будущего могла бы сместить основное внимание на рассуждения о целях и возможных методах их достижения, отказавшись от прямолинейных экстраполяций существующих технологических, экономических или социальных тенденций.

Современная футурология уже включает рассмотрение таких вопросов, как желаемые варианты будущего, и ее реальный вклад, пожалуй, – это сочетание методов ограниченных экстраполяций и нормативных исследований для изучения лучших стратегий.