Текст книги "Невидимый остров"
Автор книги: Борис Карлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
По причине создавшейся неразберихи набор экипажей четырёх ракет занял вечер, ночь, утро и ещё половину дня, меж тем как желающие продолжали прибывать.
И только теперь, когда солнце на небосводе перевалило к западу, ракеты со счастливыми избранниками на борту появились в небе над островом, который они, впрочем, не видели.
Не спавший ночь и задёрганный академик Ярило был вынужден признать, что дотемна им удастся только лишь просканировать с высоты рельеф дна обозначенного на карте обширного участка океана. О приводнении и спуске водолазов сегодня не могло быть и речи.
Полученная от Стекляшкина радиограмма о том, что "все нашлись", показалась участникам экспедиции не менее странной, чем бесследное исчезновение самой ракеты. То, что "все нашлись", было совсем не очевидно. Очевидно было то, что Стекляшкин и Клёпка тоже бесследно пропали, как говорится, на ровном месте. Радиограмму же такого содержания Ярило счёл просто хамской.
Остаток дня Фуксия и Селёдочка отпаивали его валерьяновыми каплями.
Когда стемнело, имевшаяся на одной из ракет съёмочная бригада телевидения сумела наконец наладить телемост с Первым телеканалом.
Комментировать ход экспедиции из студии взялся профессор Злючкин. Он сидел, развалившись в удобном кресле вполоборота к экрану, и комментировал происходящее. (За обедом у Злючкина вывалилась пломба, и он время от времени цыкал языком.)
– Как и следовало ожидать, – говорил он довольно язвительным тоном, – как вы можете убедиться (цык), первый день работы нашей доблестной экспедиции (цык) пошел коту под хвост. (Злючкин удовлетворенно прокашлялся.) Где потерпевшие кораблекрушение? – спрашиваю я вас. Где пресловутый остров? Где Клёпка, в конце концов? Их нет! (Цык.) Так чего стоят громогласные заявления академика Ярило о милосердии! (Цык.) Героизме! (Цык.) Самопожертвовании!.. (Злючкин прокашлялся.) О беззаветном и преданном служении науке?..
– Простите, пожалуйста, – обратилась к нему ведущая, – а почему вы сами не приняли участие в экспедиции?
Злючкин прокашлялся, а затем, цыкнув зубом, ответил довольно резко:
– Я уже делал заявления по этому поводу. Но поскольку некоторые коротышки отличаются от ослов только лишь отсутствием длинных ушей и хвоста, для дураков объясняю еще раз: вся эта так называемая экспедиция – не более чем гнусная авантюра, задуманная известным вам лжеученым академиком-самозванцем! (Цык.)
– Скажите, – поинтересовалась ведущая, – а вы бы сделали такое заявление, будь академик Ярило сейчас здесь, в студии?
Злючкин прокашлялся.
– Прошу обратить внимание! – выкрикнул он отрывисто. – Я не произносил никаких имен! Тем не менее все прекрасно знают, о ком идет речь. Ин вино веритас! – Злючкин многозначительно вскинул указательный палец. – Истина дороже! Так говорим мы, настоящие ученые! (Цык.) И мы не бежим от трудностей на край света! Быть на своем посту... Да! Именно: быть – до конца – на своём посту, – отчеканил Злючкин, громко отбивая ритм ладонью по столику, отчего загудел микрофон. – Вот долг настоящего ученого! (Цык.) Да пусть хоть тысячу, хоть сотню тысяч трусливых ярил приведут сюда прямо сейчас! Я всем, всем им плюну в морды!..
И зарвавшийся Злючкин, приблизившись к объективу камеры, плюнул.
Трансляцию в тот же миг прервали, пошла реклама.
Минутой раньше ничего не подозревавшие Фуксия и Селёдочка включили телевизор. Они хотели порадовать задёрганного академика налаженным с Солнечным городом телемостом. Планировалось также, что он скажет пару слов в прямом эфире.
Увидев на экране своего крикливого оппонента, Ярило помрачнел как туча. Не произнося ни слова и не позволяя выключить телевизор, он выслушал Злючкина от начала до конца. А когда тот плюнул в объектив, отшатнулся вместе с тысячами других телезрителей.
После этого не оставалось ничего другого, как дать академику тройную дозу снотворного. Яриле всю ночь снилось, как Злючкин ездит, оседлав его, по каким-то болотам, бьёт палкой и колет шпорами.
Глава шестьдесят третья
ПОДСЛУШАННЫЙ
РАЗГОВОР
После встречи с адмиралом Прибамбасом и благополучного возвращения на стоянку Знайка собрал друзей для серьёзного разговора.
Прежде всего он разъяснил всем смысл происходящих на острове событий, а также коснулся истории возникновения на острове пиратской шайки во главе с капитаном Чёрная Борода. Коротышки с трудом взяли в толк, что разбойники на самом деле являются высланными с планеты Колобок политическими мошенниками, бывшими членами так называемого Верховного Совета Союза трудоголиков.
О присутствовавших здесь, в пещере, дикарях-туземцах Знайка постарался говорить, избегая обидных выражений. Пятнадцать одичавших коротышек из Политбюро Союза голодранцев он называл искренне заблуждавшимися и теперь вполне искупившими свою вину.
Дикари-голодранцы смотрели на Знайку с выражением вежливого идиотизма в глазах, так как всё ещё ровным счётом ничего не понимали.
И только умный Уголёк всё давно уже понял и вспомнил. Сгорая от стыда, он отвернулся и закрыл лицо руками.
Стоявший рядом Незнайка сказал:
– Не огорчайтесь, этот ваш Прибамбас обещал забрать всех трудоголиков обратно на Колобок.
Уголёк обратил к Незнайке заплаканные глаза и с надеждой прошептал:
– Правда?..
– Конечно! Спросите у него сами, если не верите.
– А эти... Чёрная Борода?..
– А этих доставят куда положено, по назначению.
– Вот здорово! – Уголёк повеселел. – Я на Колобке начну жизнь сначала, больше никаких глупостей. Выучусь на программиста и буду работать. Мне всегда это дело нравилось, только я работать ленился. Валялся с утра до вечера на диване да играл в разные головоломки на компьютере. Потом ещё с этими голодранцами связался... Столько времени загубил впустую! Но ничего, теперь-то я буду свое время ценить!
Довольный тем, что Уголёк повеселел, Незнайка опять начал прислушиваться к тому, о чем говорит Знайка.
Речь шла об их общем с Прибамбасом плане, вступавшем в силу с наступлением темноты.
Ядро плана заключалось в захвате "летающего блюдца", которое было не чем иным, как грузовым челноком, уведённым Курносиком с "Волчка" после приземления.
Челнок этот располагался когда-то в верхней части корабля и был предназначен для доставки на борт алмазоносных пород. То есть это был довольно мощный летательный аппарат, хотя и весьма несовершенный с технической точки зрения. Работал он на обыкновенном керосине, и топлива в баках на три-четыре часа полета.
Топливо получали из нефти, которую качали насосом из небольшой скважины, а затем перегоняли на две составляющие: керосин и мазут. На мазуте работал дизель, питающий электричеством подземную фабрику.
Это хозяйство – челнок, дизель и насос – располагалось в заброшенной шахте на северном склоне. Шахту забросили давным-давно именно из-за того, что докопались до нефти. Разработки алмазов перенесли на южный склон, а в шахте установили вагончик с дизелем-электростанцией. После воцарения на острове Курносика запылившийся насос вновь зачавкал, дизель затарахтел, и работа в карьере закипела.
А с недавних пор директор начал отправлять специально обученных роботов ловить на челноке коротышек.
Если бы удалось водворить челнок на его законное место под защиту хронооболочки, директор потерял бы всякую надежду на успех своей злонамеренной деятельности, он бы попросту не смог сдвинуть алмаз с места.
Повозившись с "Дружком" и "Барбосом", Винтик выудил из их памяти программу управления челноком. Теперь оставалось только отдать им приказ проследовать в старую шахту, захватить челнок и отпилотировать его на "Волчок".
Прибамбас на несколько секунд выключит хронооболочку, челнок залетит в жерло вулкана и усядется на свое законное место.
После пребывания в хроноаномальной зоне, когда сутки с небольшим пролетели для Незнайки и Пёстренького как несколько часов, приятели стали здорово путаться в числах. Так, например, когда Незнайка брался рассказывать о том, как "Бобик" и "Трезор" вынесли их из стремительного потока воды, он употреблял слова "сегодня утром". Из-за этого у него с окружающими возникали споры, временами едва не переходящие в драку. Чтобы внести ясность, вмешался Знайка. Он сказал:
– Вот что, вы так ни до чего не договоритесь. Всё дело в том, что Незнайка и Пёстренький сутки как бы потеряли. У нас сегодня какой день? Пятница? Вчера, стало быть, был четверг. А для этих друзей вчера вроде как была среда... Или нет...
Знайка с сомнением поднёс палец ко рту, выходило что-то не то.
– Короче, для нас сегодня двенадцатый день, как мы отправились в путешествие, а для них – ещё только одиннадцатый.
– Что значит одиннадцатый? – неожиданно обиделся Незнайка. – Что же мы, по-вашему, хуже других?..
Решив не продолжать этот путаный разговор, Знайка отошёл. Он отчётливо понимал только то, что в инопланетном корабле существует прибор, изменяющий ход времени. Что внутри этого прибора с огромной скоростью вращается так называемый динамик. Что динамик имеет форму небольшого круглого диска. Что при определенных условиях вокруг него происходят изменения не только во времени, но и в пространстве. В частности, может происходить мгновенное перемещение корабля из одной галактики в другую. У Знайки еще что-то такое маячило в голове по поводу этого динамика, какое-то свежее ощущение, но он не мог ухватить, что именно...
Вполне возможно, Знайка всё-таки понял бы, в чем дело – вспомнил бы, что он совсем недавно видел этот динамик, и тогда всё сложилось бы по-другому, но... Но в это время Незнайка затеял дурацкую потасовку с Пончиком и все бросились их разнимать.
Минуту назад Пончик имел неосторожность показаться Незнайке на глаза, и тот, зарычав от злости, набросился на него. С невиданным проворством Пончик стал петлять вокруг штабелей и контейнеров, жалобно взывая о помощи. Не разбирая дороги, Незнайка несколько раз растянулся на каменном полу, рассадив коленки и едва не расквасив нос. Молчун и Ворчун схватили его за руки и держали до тех пор, пока он не выбился из сил.
– Трус, трус проклятый! – кричал Незнайка. – Так, значит, это я "Стрекозу" испортил? Я собирался сбежать на катере? Пустите, пустите меня, сейчас от него мокрого места не останется!..
Разбушевавшегося Незнайку вывели проветриться на свежий воздух, а Пончику велели не попадаться на глаза и пообещали, что с ним ещё разберутся, и очень серьезно.
Вслед за приятелем из грота на берег поднялся Пачкуля Пёстренький. Убедившись, что Незнайка больше не вырывается, Молчун и Ворчун отпустили его и вернулись в грот.
– Выходит, наши роботы никуда не годны... – сказал Пёстренький.
– Это ещё почему?! – откликнулся Незнайка.
– Потому что в старую шахту пойдут не наши, а Дружок и Барбос.
– Вот ещё! С чего ты взял?
Во время собрания Незнайка болтал с Угольком и прослушал многое из того, что говорили.
– У наших программа ненадёжная, её скоро вообще сотрут.
– Вот ещё! Так я и позволю стирать! Наши пойдут, понял?
– Как же они, все четверо пойдут, что ли?
– Нет, не четверо... Мы своих раньше отправим.
Пёстренький задумался.
– Наши выйдут раньше, захватят блюдце, залетят в кратер и сядут на "Волчок". Прибамбасу разве не всё равно?
– За такое нам могут трёпку устроить...
– За это нам только спасибо скажут! – заверил его Незнайка.
И приятели направились обратно в лагерь.
А из растущего поблизости густого пучка травы выглянул завернувшийся в маскировочную накидку робот.
Убедившись, что поблизости никого нет, он проверил магнитофонную запись разговора, выбрался из травы и, пригнувшись, на полусогнутых ногах быстро скользнул в заросли.
Глава шестьдесят четвертая
ХИТРОУМНЫЕ
ПРИГОТОВЛЕНИЯ
Увы! увы! увы! Все выболтанные секреты были записаны и через несколько минут доставлены директору. Шпионом был не кто иной, как его личный телохранитель, запрограммированный на беспредельную преданность и самообучение. Прооперировав хозяина после второго удара колотушкой, "Шестой" по своей собственной инициативе отправился на разведку.
Курносик тем временем, не приходя в сознание, спал под наркозом. Ему пришлось заменить ещё несколько повреждённых участков схемы, совместить куски черепной коробки и наложить швы.
Операция была столь сложной, а повреждения живой ткани столь серьезны, что голова Курносика теперь была перевязана вся от подбородка до макушки пропитанными гипсом бинтами. Только отверстия для глаз, носа и рта пугающе оживляли этот смахивающий на осиное гнездо белый шар.
Гипс застывал, Курносик спал в кресле своего кабинета, "Шестой" шпионил...
Но вот в коридоре послышались торопливые шаги.
– Хозяин, хозяин! – "Шестой" подбежал к директору и щёлкнул выключателем таймера для установки времени, отведенного на сон.
Как только электрическое питание от аккумулятора поступило в мозг, по позвоночнику пробежал сигнал пробуждения. За несколько секунд организм Курносика пришел в полную готовность. Электронный мозг работал великолепно, гипсовая голова схватилась и стала крепкая, как орех.
– Осмелюсь доложить, хозяин, – радостно продребезжал "Шестой". – Вас опять слегка контузили. Пришлось кое-что заменить согласно инструкции.
Курносик ощупал голову.
– Зеркало!
Зрелище было жутковатое: из зеркала на Курносика смотрел белый марлевый шар с чёрными дырами глазниц.
– По крайней мере, ничего лишнего... – проговорил директор.
"Шестой" смотрел на него, в умилении склонив голову набок.
– Как это случилось?
– Осмелюсь доложить, пока ещё не совсем ясно. По-видимому, кто-то залез в вентиляционную трубу и ударил вас вот этим. – "Шестой" внезапно достал из-за спины и протянул хозяину деревянную колотушку.
Курносик испуганно отшатнулся.
– Уберите! Его... поймали?
– Никак нет. Персонал не обучен лазать по трубам. Много стука и ни малейшего продвижения вперед.
– Молчать! А чему вы вообще обучены? Меня окружает сборище идиотов.
– Осмелюсь доложить, хозяин, есть кое-какое важное сообщение. Вам будет интересно...
– Короче.
Коротким звуковым сигналом – сжатым файлом – "Шестой" передал своему хозяину запись подслушанного им разговора.
Несколько мгновений директор анализировал услышанное. В его мозгу пронеслись сотни вариантов последующего развития событий и ещё по сотне тысяч ссылок на возможные незначительные вариации.
Он отсеял всё лишнее, а из двух оставшихся сценариев выбрал тот, в финале которого трансляция победного марша на Колобке предусматривалась в музыкальном размере две, а не четыре четверти. Так ему казалось убедительнее.
Во всех рассмотренных им сценариях происходил захват "Волчка", вывод большого алмаза на орбиту Колобка, зачитывание населению условий Нового Порядка и, наконец, эффектные праздничные торжества по поводу воцарения Великого Диктатора.
В воображении Курносика пронеслись улицы и фасады домов, украшенные его гигантскими портретами и соответствующими лозунгами. Портреты поменьше во всех учреждениях, детских садах и школьных классах...
"И чтобы непременно понаделали гипсовых бюстов, – подумал Курносик. – Их должно быть много, так много, чтобы они воспринимались как нечто привычное, нечто само собой разумеющееся, как свет и тень, как вода и воздух, как..."
Курносик в задумчивости провел пальцами по своей физиономии, рука его наткнулась на гипсовый шар, он вздрогнул и вернулся к действительности.
– Отозвать из старой шахты охрану, – произнёс он, посмотрев на транслируемую в мониторах картинку и прикидывая, сколько осталось до наступления темноты.
– Отозвать?! – переспросил "Шестой", в шутовской программе которого допускалась некоторая вольность. – Хозяин, вы, наверное, хотели сказать "усилить охрану"?..
– Не смей перечить, идиот, – беззлобно сказал директор. – Ты сам-то понял, что у них на уме?
"Шестой" поднял брови, состроив вежливо-заинтересованное лицо.
– – Допустим, что они захватят грузовой модуль и полетят на "Волчок" через кратер. Когда челнок начнет снижаться, адмирал снимет защитное поле, чтобы пропустить его... Этих секунд мне должно хватить для того, чтобы проникнуть внутрь. Мы должны позволить им захватить челнок. Мало того, мы должны негласно способствовать им в этом. Теперь ты понял, для чего необходимо отозвать охрану из старой шахты?
"Шестой" только всплеснул руками и в неописуемом немом восторге поводил приподнятым подбородком из стороны в сторону. На щеке его блеснула невесть откуда взявшаяся слеза.
– Прикажете... немедленно?.. – сдавленным голосом проговорил он, будто бы едва сдерживаясь от душивших его рыданий.
– Иди.
Распираемый гордостью за своего хозяина, "Шестой", слегка пошатываясь и утираясь платочком, удалился. А Курносик подумал, что немного переборщил с его эмоциональной программой личной преданности...
Для успешного захвата "Волчка" следовало поручить роботам-слесарям изготовление одной хитроумной вещицы. Курносик быстро набросал эскиз её конструкции, а затем на собственном жёстком диске смоделировал её точное трёхмерное изображение.
Вещица эта представляла собой пружинную катапульту, способную в одно мгновение перебросить коротышку из тоннеля, где он затаится, внутрь окружавшей "Волчок" защитной сферы.
Коротышкой был, естественно, сам Курносик. Он не мог запустить вместо себя робота, так как замок входного люка "Волчка" открывался лишь при соприкосновении с его собственной или адмирала Прибамбаса ладонью.
Для успешного проведения операции следовало также абсолютно точно угадать момент снятия невидимой оболочки. Для этого Курносик придумал обсыпать часть ее поверхности пылью и каменной крошкой, будто бы образовавшейся в результате безуспешных попыток сверления. Там и без того оседало достаточно пыли, сохранявшейся до первого дождя. А для того, чтобы никакой каприз природы не сорвал его хитроумный план, Курносик додумался сначала обмазать нужный участок оболочки клеем, а уже сверху обсыпать пылью.
Как только Прибамбас снимет защиту, клеевая плёнка с налипшей пылью упадёт... И тут из темноты тоннеля, подобно горделивому мстителю ночи, стремительно вылетит Курносик.
В мгновение ока он пересечет проклятую границу, взбежит на корабль и...
Для решительного успеха операции у него имелась особая вещица.
Курносик достал из кармана пиджака кольцо с вправленным в него крупным камнем. При ближайшем рассмотрении можно было определить в нём обыкновенный искусственный глаз, какие применяются в робототехнике. Однако форма его казалась не совсем обычной. Впрочем, камень тонул в массивной оправе и рассмотреть его хорошенько не представлялось возможным.
Курносик с удовольствием подержал странный перстень на ладони, надел его на средний палец и резким движением грозно вскинул кулак по направлению к воображаемому противнику.
Повертев рукой и полюбовавшись перстнем ещё несколько мгновений, Курносик снял его с пальца и сунул обратно в карман пиджака. Адмирал сделает все, что он ему прикажет, это дело решенное. Скоро он захватит корабль, погрузит на него алмаз... и тогда трепещите, коротышки планеты Колобок! Великий Диктатор уже на пороге, он стучится в ваши двери!..
Глава шестьдесят пятая
ХИТРОУМНЫЕ
ПРИГОТОВЛЕНИЯ
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)
В коридоре послышался шум, и в кабинет ввалились роботы-слесари. Но на что они были похожи! У одного не хватало половины руки, у другого из груди торчал огромный кусок железа, третьего они волочили по полу: вместо ног у него болтались оборванные провода.
– Какой ужасный день, хозяин! – причитал старший слесарь. – Какой ужасный день!
– Что такое? – гневно воскликнул директор. – Почему?.. Членовредительство!..
– Ах, какое несчастье, хозяин! – плачущим голосом дребезжал старший. – Мы изготовили пилу, всё как вы велели, мы добились четырех тысяч оборотов в секунду, мы плавно подкатили пилу к проклятой оболочке, мы...
– Да говорите же, болваны!
Курносик не заметил, как из-за спин слесарей в кабинет тихонечко просочился "Шестой". Это он сделал слесарям знак замолчать.
– Осмелюсь доложить, хозяин, – заговорил он вкрадчиво, – эти болваны не смогут ничего толком объяснить. Взгляните лучше сами на эту запись...
Всё ещё не понимая, о каком несчастье идёт речь, директор кивнул.
Экраны мониторов загорелись, на них появилось изображение кратера с "Волчком" и роботами-слесарями.
Вот из тёмного отверстия тоннеля появилась вагонетка с дискообразной пилой. Пила, словно граммофонная пластинка, вращалась, набирая скорость.
Постепенно звук становился громче, выше и пронзительнее. Потом в какой-то момент звук достиг таких частот, что слух перестал его воспринимать, и стало тихо.
Когда диск набрал предельную скорость вращения, роботы-слесари начали осторожно подталкивать пилу к невидимой сфере.
Тяжелая конструкция медленно подкатилась к критической точке, алмазный край пилы задел хронооболочку...
Сначала сверкнула ослепительная вспышка, затем бесшумно взметнулся гигантский сноп искр и раздался оглушительный грохот.
Взрывом разнесло пилу, вагонетку и покалечило роботов. На поверхности все такой же идеально гладкой оболочки остался лишь налет копоти. Экраны погасли.
– Такие дела, хозяин... – пробормотал старший слесарь. – Прикажете отправляться на переплавку?
Разумеется, в другое время Курносик отправил бы роботов на переплавку и без всякого напоминания. Но сейчас ему позарез были нужны хотя бы эти пять здоровых рук и три головы с их опытом и знанием слесарного дела.
– Нет. Сейчас будете делать это. – Курносик швырнул старшему слесарю дискету с трехмерным чертежом и описанием катапульты. – Это срочно. Мне понадобится это через час.
Старший вставил дискету в щель, расположенную где-то за пазухой, и немедленно реагировал:
– Через час всё будет готово, хозяин, не сомневайтесь! У меня как нарочно лежит отличная закалённая пружина для этой штуки. Отличная идея, хозяин! Будете летать по фабрике, как шмель. Я вам наделаю таких...
– Молчать. – У Курносика заломило голову. – Идите и приступайте.
– Какие вопросы, хозяин... Рассердиться хорошенько не успеете. Если за дело берётся мастер...
Продолжая нести себе под нос подобную чепуху, старший слесарь вместе со своими изломанными товарищами начали шаг за шагом выбираться из кабинета.
– И вытащите у него, в конце концов, это... – приказал директор.
Не дожидаясь реакции неповоротливых работяг, к ним подскочил "Шестой" и с отвратительным скрежетом вытащил из груди старшего обломок пилы.
Курносик принял обломок в руки и осмотрел. Алмазы на его рабочей кромке были оплавлены! Неудивительно, что произошёл взрыв – ведь в точке соприкосновения пилы и оболочки температура поднялась до такой высоты, что оплавились природные алмазы! Мгновенно создавшаяся разность температур в десятки тысяч градусов произвела поистине разрушительный эффект.
Директор повертел обломок в руках и отшвырнул на пол.
На экранах было видно, что солнце уже коснулось горизонта и расцветило гладкую поверхность океана. То там, то здесь из воды торчали ракеты (на них сейчас кипела работа, связанная со всевозможными пробами, анализами и измерениями).
Там, где транслировалось изображение кратера, около "Волчка" появился адмирал Прибамбас. Он, как всегда в это время, вышел на прогулку. Пару раз неторопливо, заложив руки за спину, обошёл вокруг сверкающий огнями, на самом деле формой напоминающего волчок, корабль. В своей обычной грубой манере сделал оскорбительный жест в сторону камеры слежения и поднялся обратно к себе в апартаменты.
"Кривляйся, кривляйся, глупый павлин, – прошипел Курносик. – Посмотрим, ты покажешь этой ночью!.."
Однако, пора было отдавать новые распоряжения.
– Шестой!
"Шестой" возник в дверях.
– Пойди распорядись, чтобы развесили "комары" на пути к старой шахте.
– В каком количестве прикажете развесить?
– Четыре штуки будет достаточно, ступай.
Курносик развернулся к тем экранам, на которых были разные участки старой шахты. Эта давно закрытая алмазная разработка выглядела совсем не так, как новая. В новой алмазоносные породы располагались у самой поверхности земли, а в старой шахте их добывали из глубины. Далёкие предшественники поначалу вырыли там небольшой котлован, но уже вскоре начали углубляться. Шахты рыли от центра причудливыми лабиринтами, и они имели множество выходов наружу в самых неожиданных местах. Эти выходы скорее напоминали какие-нибудь барсучьи норы, совершенно незаметные со стороны и поросшие травой. Теперь в старом котловане располагался насос, закачивающий из скважины нефть в цистерну, и вагончик с дизельной электростанцией. В самом центре площадки находилось "летающее блюдце" – грузопассажирский модуль, входивший в комплект "Волчка". Насос и дизель постоянно обслуживали два робота-механика.
Курносик смотрел на экран. В старой шахте было спокойно: мерно чавкал насос, ровно тарахтел дизель. Два робота-механика неспешно возились возле своей техники, что-то протирая или подкручивая. Из большой цистерны сырая нефть поступала в перегонный куб, а оттуда тоненькими струйками в две железные бочки текли керосин и мазут. Когда одна из бочек наполнялась, её закупоривали и подставляли новую. Из наполненных бочек здесь были составлены уже целые пирамиды.
На подходах к шахте Курносик велел развесить "комары". Так на Колобке назывались маленькие шары "наблюдения и напоминания". Развешанные повсюду на улицах, они передавали изображение в районные отделения милиции, а также могли слегка "ужалить" импульсом, например, зазевавшегося пешехода-нарушителя. В данном случае директор не собирался никого "жалить", он просто хотел видеть всю картину событий не только в самой шахте, но и на подходах к ней.
– Шестой!
"Шестой" возник в дверях с выражением предельного внимания на лице.
– Как дела?
– Уже делают! Четыре комарика, как вы приказывали.
– Поторопи.
– Вас понял!
– Стой. Штурмовикам передай, чтоб сегодня не летали. Чтоб вообще туда не ходили, в старую шахту.
– Вас понял!
– Иди.
Взгляд директора упал на экран с изображением нового, большого карьера. В самом центре рабочей площадки, нахально взгромоздившись прямо на колесо камнедробилки, торчала ракета. Огромная и блестящая, высотой доходящая до верхушек растущих на кромке котлована папоротников.
Директор поморщился: эта штучка с первого наскока оказалась ему не по зубам. Великолепный хрустальный шар – вдребезги! Оператор... безмозглый идиот...
– Шестой!
– Я!..
– Кто дежурил на "Скорпионе"?
– Девятнадцатый, осмелюсь доложить! – отрапортовал "Шестой" и вполголоса многозначительно добавил: – Имел замечания и в прошлом...
– Иди высеки его.
– Есть! – воскликнул "Шестой", не скрывая своей радости, и выбежал из кабинета.
Само собой разумеется, что высечь робота обыкновенным способом невозможно, он попросту ничего не почувствует. Однако порка электрической плеткой, сплетённой из находящихся под напряжением оголенных проводов, была для железных роботов настоящим кошмаром.
За стеной послышались удары проволоки по металлу, треск электрических разрядов и похожий на вой сирены крик наказываемого.
Глава шестьдесят шестая
ХИТРОУМНЫЕ
ПРИГОТОВЛЕНИЯ
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Время тянулось невыносимо долго. Изувеченные пилой слесари возились с катапультой, "комары" развесили, но ещё настроили. Солнце только что скрылось за горизонтом, но пока было довольно светло.
Наконец в кабинет влетел "Шестой".
– Готово! Осмелюсь доложить, хозяин, можете взглянуть на экраны!
Курносик включил монитор и увидел скрытую в полумраке поляну. Это было изображение с закрепленного на ветке дерева первого "комара".
Курносик включил другой экран и увидел ту же местность, но в другом ракурсе. Это было изображение со второго "комара", закреплённого на другой стороне поляны.
– Осмелюсь доложить, хозяин, – поспешил сделать пояснение "Шестой", вокруг непроходимые колючки, болотце даже в одном месте... Кроме как через это место к шахте ходу нет.
Третий и четвертый "комары" давали изображение тропинки, ведущей от поляны к шахте.
Такой обзор директора устраивал.
– Готово, хозяин! – В кабинет ввалился старший слесарь. На месте дыры от осколка у него сияла новенькая металлическая заплата. – Готова ваша катапульта, будете довольны. Будете летать по коридорам как пчёлка!
Старший слесарь почему-то вбил себе в голову, что директору вздумалось оборудовать катапультами все свои рабочие места – – затем, чтобы не терять времени на пешие перемещения.
– Пошли. – Директор стремительно поднялся из-за стола и направился в мастерскую.
Слегка прихрамывая, за ним поспешил старший слесарь.
Роботы постарались на славу. Конструкция состояла из глубокого удобного кресла на колёсиках, рельсов и двух пружин. Главная пружина, упиравшаяся в спинку кресла, взводилась лебёдкой. В кресло садился коротышка или робот, нажимал кнопку в подлокотнике и – выстреливался в необходимом направлении. Кресло же налетало на другую, вспомогательную, пружину и отскакивало обратно.
– Хотите опробовать, хозяин? – предложил старший слесарь.
– Нет... не сейчас. Тащите её к "Волчку". Но в кратере не показывайтесь. Оставьте в тоннеле за воротами. Настройте и закрепите.
Помощники с кое-как прилаженными новыми руками и ногами засуетились вокруг катапульты.
А директор вышел из мастерской и направился в святая святых – особо секретный цех, в котором подготовлялся к своей великой миссии большой алмазный шар "Жало Змеи".
Цех располагался в восточной части склона, и директору пришлось миновать длинную цепь узких коридорчиков, прежде чем он оказался перед массивной металлической стеной, преграждавшей доступ в секретную лабораторию.
Директор протянул руку к панели замка и набрал двадцатизначный код. Плита въехала в стену, и перед его взором, в центре просторного помещения, установленный на специальных опорах, засверкал во всём своём великолепии гигантский алмаз.
Два робота-электронщика в белых халатах вытянулись перед директором. Его необычный внешний вид с шарообразной загипсованной головой их ничуть не смутил: если бы даже сюда вползла змея, они бы перед ней точно так же вытянулись по стойке "смирно". Потому что никто, кроме хозяина, не смог бы миновать сеть расположенных на подходе к металлической плите хитроумнейших степеней защиты. Проверялось всё: от частоты излучаемых мозгом электромагнитных колебаний до молекулярной структуры его позвоночника.
– Всё в порядке?
– Так точно, хозяин, всё в порядке! – в один голос отрапортовали электронщики.
Директор с любовью всматривался в свое детище.
Шар был, строго говоря, не совсем шаром. Он имел несколько выпуклую, яйцевидную форму. Предполагалось, что при вращении вокруг Колобка по космической орбите он будет постоянно обращен к планете тупым, более тяжёлым концом.
Алмаз имел высоту не менее пятнадцати ногтей, то есть почти три роста нормального коротышки. В середине у него помещалось сложное электронное устройство, предназначенное для прицельных, а также рассеянных ударов по непокорным населённым пунктам.
