Текст книги ""Трагическая эротика": Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны"

Автор книги: Борис Колоницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Мы не знаем, что в точности говорил обвиняемый. Показательно, однако, что и доносители, и обвиняемый, и следователь сразу же поверили в существование такого слуха, в котором царь берет наследника на фронт для того, чтобы сдаться в плен.

Первоначально официальные издания иллюстрировали весть о поездке наследника на фронт, публикуя известный довоенный снимок императора и цесаревича в казачьей форме365365
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 61. 17 октября. С. 969; № 62. 24 октября. С. 987.


[Закрыть]. Однако уже 18 октября в журнале «Огонек» появилась фотография, изображавшая царя и наследника во время посещения действующей армии366366
  Огонек. 1915. № 42. 18 (31) октября. С. 1.


[Закрыть]. Столь оперативная реакция коммерческого иллюстрированного издания на поездку цесаревича косвенно свидетельствует о том, что визит наследника на фронт был довольно важным информационным поводом. Но был ли он эффективным инструментом монархически-патриотической мобилизации?

В ноябре 1915 года фотографии, изображающие императора и наследника на смотре в октябре, появились и в официальном патриотическом издании367367
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 65. 14 ноября. С. 1033. См. также: С. 1035, 1037. Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 66. 21 ноября. С. 1050.


[Закрыть]. Затем снимки такого рода продолжали публиковаться.

За эту первую поездку в действующую армию цесаревич был удостоен награды. 17 октября император записал в своем дневнике: «По ходатайству генерал-адъютанта Иванова пожаловал Алексею Георгиевскую медаль 4-й степени в память посещения армий Юго-Западного фронта вблизи боевых позиций. Приятно было видеть его радость»368368
  Дневники императора Николая II. C. 553.


[Закрыть].

Отныне на различных официальных фотографиях великий князь Алексей Николаевич изображался с этой боевой медалью. На некоторых снимках наследник запечатлен со всеми своими наградами369369
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 67. 28 ноября. С. 1066; Летопись войны 1914 – 1915 – 1916 гг. 1916. № 102. 30 июля. С. 1625.


[Закрыть]. Но, как правило, он носил одну лишь Георгиевскую медаль. Соответствующие портреты заказывались художникам, затем они воспроизводились в виде почтовых открыток370370
  Воспроизведение на открытке соответствующего портрета работы М.В. Рундальцова см.: Боханов А.Н. Николай II. М., 2002. С. 185.


[Закрыть]. Департамент народного просвещения Министерства народного просвещения в июле 1916 года предписывал попечителям учебных округов, чтобы руководители подведомственных им учебных заведений приобретали портрет наследника, выпущенный Императорским обществом ревнителей истории. Портрет представлял собой гравюры с оригинала работы профессора Маковского, на нем наследник был изображен в походной форме и с Георгиевской медалью. Специально оговаривалось, что портрет одобрен и разрешен к распространению императрицей Александрой Федоровной. Подчеркивалось, что портрет является последним по времени и «навсегда останется памятником об участии ЕГО ВЫСОЧЕСТВА в настоящей великой войне»371371
  ЦДIАУК. Ф. 707. Оп. 259. Д. 80а. Л. 346 – 346 об. Стоимость портрета составляла 3 рубля с упаковкой и пересылкой.


[Закрыть].

Очевидно, что императорская семья полагала, что такой образ наследника, удостоенного боевой награды, будет способствовать монархически-патриотической мобилизации общества. Однако это могло восприниматься и как девальвация существующей наградной системы. Как относились к этой награде воины, проливавшие свою кровь в боях? Во всяком случае, нет свидетельств того, что награждение цесаревича спровоцировало какой-то значительный патриотический подъем.

В тылу же оно порой встречало ироничные комментарии. 38-летний торговец из Томской губернии в феврале 1916 года заявил в своей лавке, указывая на портрет императора: «… вишь <…> сколько на себя орденов навесил, а на сына своего еще больше»372372
  РГИА. Ф. 1405. Оп. 521. Д. 476. Л. 435 об. – 436.


[Закрыть]. Очевидно, лавочник, поляк по национальности, был из ссыльных поселенцев, можно предположить, что он бы негативно интерпретировал любые действия царя. Но показательно, что он повесил портрет царя (возможно, портрет царя и царевича) в своей лавке.

В то же время помощник начальника Киевского губернского жандармского управления следующим образом характеризовал в феврале 1916 года настроения крестьян Уманского, Звенигородского и Липовецкого уездов: «…описания посещения ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ передовых линий укрепляет надежду на победный исход войны и комментируется как желание ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА Самому стать на защиту своего народа, рядом с ним и во главе его»373373
  ЦДIАУК. Ф. 274. Оп. 4. Д. 548. Л. 61 об.


[Закрыть]. Показательно, однако, что составитель этого отчета ни словом не упомянул о том, что царя сопровождал наследник.

Во всяком случае, посещения войск цесаревичем привлекали некоторое внимание прессы. «Огонек», например, опубликовал снимок, на котором император, наследник, министр императорского двора граф В.Б. Фредерикс, генералы Н.И. Иванов и Шербачев рассматривали карту374374
  Огонек. 1916. № 10. 13 (26) марта. С. 1.


[Закрыть]. У читателя, очевидно, должно было сложиться впечатление, что великий князь Алексей Николаевич смолоду постигает искусство полководца.

Первая поездка наследника в армию продолжалась недолго, уже 15 октября императорская семья встретилась в Могилеве, а 19-го затем царь, царица, наследник и царевны вернулись в Царское Село.

27 октября император и цесаревич вновь отправились в поездку. Они посетили Ревель, Псков, Ригу, Витебск, осматривая войска. В Могилев, где находилась Ставка, они прибыли 30 октября.

7 ноября они отправились в новую поездку – Одесса, Тирасполь, Рени, Балта, Херсон. 12 ноября царский поезд вновь прибыл в Могилев. 18 ноября цесаревич и император вернулись в Царское Село. Вновь они прибыли в Ставку 24 ноября. 3 декабря царь и наследник выехали на фронт, чтобы посетить войска гвардии, император предполагал провести день своих именин среди гвардейцев, однако у наследника началось сильное кровотечение на фоне простуды, кровь не удавалось остановить, и тогда императорский поезд срочно направился сначала в Могилев, а затем в Царское Село.

12 декабря Николай II вновь отправился в Ставку, на этот раз без цесаревича. Однако пропагандистское использование образа наследника продолжалось. После выздоровления он вернулся в Ставку и продолжал вместе с императором посещать войска. 25 мая 1916 года наследник был произведен в звание ефрейтора. В семье Романовых это событие было встречено с умилением: «Поздравляю Алексея с Ефрейтором, так мило!» – писала великая княжна Татьяна Николаевна отцу375375
  Августейшие сестры милосердия. С. 183.


[Закрыть]. Однако вряд ли на втором году войны эта императорская игра в солдатики могла вызвать массовый восторженный отклик в стране.

Образы царя и наследника в полевой армейской форме становились официальным символом воюющей России. Подобные изображения печатались на новом тексте воинской присяги, на Георгиевском листе-грамоте и даже на меню царского обеда в Ставке376376
  Летопись войны 1914 – 1915 – 1916 гг. 1916. № 119. 26 ноября. С. 1911; Боханов А.Н. Николай II. С. 168.


[Закрыть].

И в дальнейшем снимки наследника, присутствующего на войсковых смотрах, на представлениях иностранных атташе императору, на штабных заседаниях появлялись в официальном иллюстрированном издании «Летопись войны».

Но в какой степени публикации такого рода способствовали монархически-патриотической мобилизации?

Разумеется, в официальных изданиях писали о необычайной популярности образа цесаревича: «Русские дети – отъявленные патриоты. Особенно – девочки. Возьмите любой детский альбом и укажите мне хотя бы один, где бы не было карточки наследника в боярской шапке»377377
  См.: Царевич // Летопись войны 1914 – 1915 – 1916 гг. 1916. № 117. 12 ноября. С. 1872 – 1873.


[Закрыть]. Очевидно, речь идет о довоенном снимке цесаревича в парадной казачьей форме.

Однако показательно, что некоторые коммерческие иллюстрированные издания вообще не проявляли интереса к пребыванию наследника на фронте, а другие подобные журналы быстро этот интерес утратили. Последний популярный снимок, изображавший царевича, опубликованный сразу в нескольких иллюстрированных изданиях, изображал наследника и царя, принимающего турецкие знамена, захваченные войсками Кавказского фронта при взятии Эрзерума378378
  Искры. 1916. № 29 (24 июля). C. 232; Солнце России. 1916. № 338 (32). 30 июля. С. 1. Синий журнал. 1916. № 32 (6 августа). С. 3; Огонек. 1916. № 28. 10 (23) июля.


[Закрыть]. Но не наследник, снятый со спины, и даже не царь, почти невидный на фотографии, привлекают внимание зрителей, главные герои снимка – солдаты, герои отборных кавказских полков, доставившие трофеи в Ставку.

Не все фотографии царя и наследника производили надлежащий эффект. Инвалид войны, 27-летний воронежский крестьянин, тяжело раненный при обороне крепости Осовец, увидев в январе 1916 года портрет императора с сыном в доме у своего соседа, заявил: «Наследник Цесаревич с отцом пропили Россию»379379
  РГИА. Ф. 1405. Оп. 530. Д. 1035. Л. 41 – 41 об.


[Закрыть]. Однако сам факт наличия подобного портрета в доме у крестьянина свидетельствует об известной распространенности предлагавшегося образа.

Важным общественным событием, способствующим монархически-патриотической мобилизации, должно было стать награждение царя орденом Святого Георгия. Очевидно, этот вопрос обсуждался еще в то время, когда Верховным главнокомандующим был великий князь Николай Николаевич. Уже в начале 1915 года начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Н.Н. Янушкевич писал военному министру генералу В.А. Сухомлинову: «Куда поедет государь, еще не известно. Очень хочет ближе к шрапнели. Вы изволили запросить (о Георгии) про поездку под Саракамыш. Великий князь поручил добыть точную справку, как получали или возложили на себя Георгия 4 ст. императоры Александр I, Николай I и Александр II. Может быть, найдете возможным помочь мне в этом и приказать такую справку добыть и переслать. Буду глубоко признателен». Т.о. инициативу награждения императора орденом проявил Сухомлинов, но, похоже, Верховный главнокомандующий вовсе не спешил реализовать этот проект. Сухомлинову оставалось только обеспечить историческое обоснование: «Справку о “Георгии” прилагаю», – писал он Янушкевичу 2 марта 1915 года380380
  Переписка В.А. Сухомлинова с Н.Н. Янушкевичем. С. 38, 39.


[Закрыть].

Возможно, в обществе обсуждался вопрос о планируемом награждении императора военным орденом. Во всяком случае, в середине августа 1915 года, т.е. еще до того, как царь официально объявил о принятии им на себя верховного командования, журнал «Нива» опубликовал статью: «Русские императоры и орден Св. Георгия»381381
  Нива. 1915. № 33 (15 августа). С. 3.


[Закрыть].

Новую инициативу награждения царя проявил, по-видимому, главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал Н.И. Иванов.

21 октября 1915 года Георгиевская дума этого фронта единогласно постановила наградить императора орденом в связи с посещением им и наследником армий фронта 12 и 13 октября (вряд ли было случайностью то обстоятельство, что это решение было принято в день восшествия императора на престол). Обоснование постановления звучало так:

…Георгиевская Дума усмотрела: что присутствие Государя Императора на передовых позициях вдохновило войска на новые геройские подвиги и дало им великую силу духа, что изъявив желание посетить воинскую часть, находящуюся на боевой линии, и приведя таковое в исполнение, Его Императорское Величество явил пример истинной военной доблести и самоотвержения, что, пребывая в местах, неоднократно обстреливаемых неприятельской артиллерией, Государь Император явно подвергал опасности свою драгоценную жизнь и пренебрегал опасностью, в великодушном желании выразить лично войскам свою монаршую благодарность, привет и пожелания дальнейшей боевой славы. На основании вышеизложенного Георгиевская Дума Юго-Западного фронта единогласно постановляет: повергнуть через старейшего Георгиевского кавалера генерал-адъютанта Иванова к стопам Государя Императора всеподданнейшую просьбу: оказать обожающим Державного вождя войскам великую милость и радость, соизволив возложить на себя орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия четвертой степени, на основании ст. 7-й.

У читателей этого постановления могло сложиться впечатление, что император находился под обстрелом вражеской артиллерии. Впоследствии это нашло отражение в некоторых мемуарах: «Император часто инспектировал войска и несколько раз оказывался под обстрелом»382382
  Кантакузина Ю. Революционные дни. С. 136.


[Закрыть]. Это не соответствовало действительности, хотя расположения войск, которые он посещал вместе с наследником, находились в зоне возможного артиллерийского обстрела: как уже отмечалось, 13 октября император неожиданно прибыл в расположение Печерского полка, находившегося всего в пяти верстах от своих боевых позиций.

Через три дня орден был вручен царю, и он сам возложил на себя Георгиевский крест. Официальное издание сообщало:

25 октября в Царскосельском Александровском дворце … состоялся прием прибывшего из действующей армии Свиты Его Величества генерал-майора князя Барятинского, состоящего в распоряжении генерал-адъютанта Иванова.

Кн. Барятинский имел счастье доложить, что он командирован главнокомандующим генерал-адъютантом Ивановым для представления единогласного постановления местной Георгиевской Думы:

При этом князь Барятинский коленопреклоненно имел счастье поднести Его Императорскому Величеству постановление местной Георгиевской Думы и Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени383383
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 63. 31 октября. С. 1001.


[Закрыть].

Для самого императора получение военного ордена было важным событием, серьезным переживанием. Эмоциональная запись в царском дневнике в этот день весьма отличается от его обычно сухих поденных регистраций событий:

Незабвенный для меня день получения Георгиевского Креста 4-й степ. … В 2 часа принял Толю Барятинского, приехавшего по поручению Н.И.Иванова с письменным изложением ходатайства Георгиевской Думы Юго-Западного фронта о том, чтобы я возложил на себя дорогой белый крест!

Целый день после этого ходил как в чаду. … Георгий [великий князь Георгий Михайлович. – Б.К.] вернулся, чтобы поздравить меня. Все наши люди трогательно радовались и целовали в плечо384384
  Дневники императора Николая II. C. 554.


[Закрыть].

В день получения награды император направил телеграмму генералу Иванову, она также воспроизводилась в периодической печати: «Несказанно тронутый и обрадованный незаслуженным мною отличием, соглашаюсь носить наш высший боевой орден, и от всего сердца благодарю всех Георгиевских кавалеров и горячо любимые мною войска за заработанный мне их геройством и высокой доблестью крест»385385
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 63. 31 октября. С. 1002.


[Закрыть].

Скромный и честный текст телеграммы царя вряд ли был удачным с пропагандистской точки зрения: фактически Николай II публично признавал, что орден был им получен незаслуженно.

Члены царской семьи поздравляли императора и выражали надежду, что его награждение будет способствовать укреплению боевого духа войск. Великий князь Михаил Михайлович, находившийся в Англии, 5 декабря 1915 года писал царю:

Во-первых, от всей души поздравляю тебя еще раз с Георгием 4-й ст. Давно уже об этом были неофициальные сведения в заграничных газетах, но я не смел поздравить, пока сам прочел это официально в «Русском инвалиде». Могу себе представить, с какою радостью и гордостью ты возложил этот дорогой белый крест на свою грудь. Когда я прочел в «Инвалиде» все подробности, как все это было сделано, и твою идеальную телеграмму генерал-адъютанту Иванову, у меня слезы радости и умиления так и текли. Могу только от себя прибавить, как старый кавказец и воспитанный моим незабвенным драгоценным покойным папа до глубины моих костей в старом военном духе, что, начиная от старейшего генерала до последнего солдата, все наши святые чудо-богатыри должны гордиться, видя своего возлюбленного царя и верховного вождя с этим белым крестом386386
  Николай II и великие князья. С. 95.


[Закрыть].

Плакал ли на самом деле великий князь Михаил Михайлович, получив весть о награждении императора? Во всяком случае, он счел нужным сообщить царю о своем впечатлении именно в таких выражениях. Идеальный подданный монарха в этой ситуации должен был выражать свое крайнее умиление, ему следовало обозначить особенно сильную эмоциональную реакцию при вести о награждении царя знаменитым военным орденом.

Свою пенсию по ордену Св. Георгия 4-й ст. (150 руб. в год) и пенсию цесаревича по Георгиевской медали 4-й ст. (12 руб. в год) Николай II пожертвовал Александровскому комитету о раненых. Об этом сообщалось в официальном пропагандистском издании387387
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 70. 19 декабря. С. 1115, 1128.


[Закрыть].

Образ «Державного Георгиевского кавалера» стал необычайно важен для репрезентации монархии. Отныне на всех официальных портретах император стал изображаться с Георгиевским крестом. Немалое распространение получили фотографии, на которых изображались царь и цесаревич – император с орденом, а наследник с Георгиевской медалью.

Свой вклад в определении новой тактики репрезентации царя пыталась внести царица, она писала Николаю II 5 ноября 1915 года: «Как очаровательны фотографии Алексея! Ту, на которой он стоит, следовало бы напечатать на открытках для продажи, – пожалуй, даже обе. Снимись с Бэби, тоже для продажи, чтобы мы могли разослать карточки солдатам. На юге снимитесь с крестами и медалями, в фуражках, а в ставке или по дороге туда на фоне леса, в шинелях и папахах»388388
  The Complete Wartime Correspondence of Tsar Nicholas II. P. 290. Там же о том же она писала и в телеграмме, посланной царю.


[Закрыть].

Но, насколько можно судить, большее распространение получили другие портреты царя и цесаревича, сделанные в ноябре 1915 года.

Снимок работы фотографа П.А. Оцупа, собственного корреспондента официальной «Летописи войны», изображал императора и наследника, подпись гласила: «Царская ставка. Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович и Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич и Великий Князь Алексей Николаевич». Император с орденом Св. Георгия запечатлен сидящим, рядом с ним стоит улыбающийся наследник с медалью, и отец, и сын в полевой форме, в гимнастерках. В январе 1916 года фотография появилась сначала в «Летописи войны», а затем и в различных иллюстрированных изданиях («Солнце России», «Нива»). Порой специально указывалось, что снимок сделан в Ставке. Печатались и открытки с этим изображением – так, соответствующую фотографию распространял Скобелевский комитет389389
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. 1916. № 73. 9 января. С. 1161; Солнце России. 1916. № 304. (1). Январь. С. 4; Нива. 1916. № 2 (9 января). С. 37.


[Закрыть]. Очевидно, популяризации именно этого образа придавалось особое значение.

Другой довольно распространенный снимок также был сделан П.А. Оцупом. Он появился в прессе еще раньше, в самом конце 1915 года его опубликовала официальная «Летопись войны»390390
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 72. 31 декабря. С. 1145.


[Закрыть]. Стоящие император и наследник запечатлены в Ставке на фоне заснеженной улицы, они в шинелях, но, вопреки пожеланиям царицы, не в папахах, а в фуражках (император предпочитал носить этот головной убор и зимой, папаху он надевал лишь во время больших морозов). У наследника на шинели медаль, у императора – георгиевская ленточка. Этот снимок воспроизводили и другие иллюстрированные издания391391
  Искры. 1916. № 1 (3 января). С. 1 (обложка).


[Закрыть].

Официальная пресса приводила исторические справки, информировавшие читателей об исторических прецедентах награждения российских императоров военным орденом. В официальной «Летописи войны» были воспроизведены портреты царей, удостоенных этой награды, – Александр I, Александр II, Александр III, Николай II. Царствующий император был удостоен самого большого портрета, он был изображен в гимнастерке, полевой форме эпохи войны. Эта же иллюстрация появилась и в очередном выпуске официального издания, освещавшего поездки Николая на фронт392392
  Русские императоры – георгиевские кавалеры // Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 67. 28 ноября. С. 1065. Там же. С. 1066 – 1067; Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в действующей армии (Июль 1915 г. – февраль 1916 г.). С. 87.


[Закрыть].

Принятие царем награды бесспорно стало важным информационным поводом. Соответствующие фотографии, статьи и заметки появились в ряде ведущих иллюстрированных изданий.

Но способствовало ли награждение царя задачам монархически-патриотической мобилизации?

Разумеется, официальные издания давали положительный ответ: «С глубокой радостью вся русская армия от генерала до солдата узнает, что Его Императорское Величество Государь Император возложил на себя, по ходатайству Георгиевской Думы, наш святой белый крест. С великим смирением Русский царь принял эту высокую военную награду. … Когда военная судьба принудила нас отойти в глубь России и когда русский народ с трепетом ожидал событий тяжелых и тревожных, тогда Русский Император, взяв меч в свои руки, остановил нашествие иноплеменных. И теперь Святая Русь стала спокойнее жить, увереннее смотреть на будущее, а злой враг не только приостановил свое нашествие, но мы, как знают это все теперь, всюду начинаем теснить врагов наших»393393
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. № 63. 31 октября. С. 1003.


[Закрыть].

Однако в кинотеатрах, когда демонстрировалась кинохроника, изображавшая царя с новым орденом, из темного зала нередко раздавалась незамысловатая грубая шутка: «Царь с Георгием, а царица с Григорием». Известное мемуарное свидетельство В.В. Шульгина подтверждается как иными воспоминаниями, так и другими источниками. 10 марта 1916 года И.И. Толстой зафиксировал в своем дневнике рассказ одной знакомой: «Между прочим, она рассказала характерный анекдот: будто в кинотеатре (“Parisiana” на Невском?) демонстрировали вручение государю Георгия 4-й степени, и вдруг в тишине среди публики раздался голос: “Николаю – Георгия, а Александре – Григория на шею!” Произошел скандал, и, будто бы, кого-то удалось схватить»394394
  Шульгин В.В. Дни. 1920: Записки. М., 1989. С. 153; Раупах Р.Р. фон. Facies Hippocratica (Лик умирающего): Воспоминания члена Чрезвычайной следственной комиссии 1917 года. СПб., 2007. С. 193; Толстой И.И. Дневник, 1906 – 1916. С. 700.


[Закрыть].

Намек на влияние Распутина при дворе дополнялся, очевидно, ироничным отношением к церемонии самонаграждения царя. Так, в апреле 1916 года житель Полтавской губернии, рассматривая изображение императора на календаре, заявил: «Вот, сукин сын, как крестами украшен»395395
  РГИА. Ф. 1405. Оп. 521. Д. 476. Л. 382 об.


[Закрыть].

Между тем император и наследник изображались официальной пропагандой как члены большой единой семьи отважных героев, славных георгиевских кавалеров. Портреты царя и цесаревича украсили бланки наградного георгиевского листа-грамоты396396
  Летопись войны 1914 – 1915 – 1916 гг. 1916. № 119. 26 ноября. С. 1911.


[Закрыть]. Дни Георгиевского праздника использовались для монархически-патриотической мобилизации. Генерал Спиридович так описывал празднование 26 ноября 1915 года:

В Ставку были вызваны георгиевские кавалеры по офицеру и по два солдата из каждого корпуса. Также и от флота. В десять утра георгиевские кавалеры были построены перед дворцом. На правом фланге стоял Великий Князь Борис Владимирович. Государь с Наследником обошел кавалеров, здоровался и поздравил с праздником. Отслужили молебен. Прошли церемониальным маршем. Государь благодарил отдельно офицеров и солдат. Алексеев провозгласил «Ура» Державному Вождю Русской Армии и Георгиевскому кавалеру! Затем была обедня и завтраки. Государь пришел в столовую солдат кавалеров и выпил за их здоровье квасом. После же завтрака офицеров, на котором было 170 человек, и сам Государь, Его Величество обошел офицеров и разговаривал буквально с каждым. Это заняло полтора часа и произвело на всех огромное впечатление. Когда же, после обхода, Государь поздравил кавалеров с производством в следующий чин, энтузиазм прорвался в криках ура и достиг апогея 397397
  Спиридович А.И. Великая война и февральская революция. С. 227 – 228. Описание праздника в официальном издании см.: Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в действующей армии (Июль 1915 г. – февраль 1916 г.). С. 130 – 134.


[Закрыть].

Показательно, что на большой официальной церемонии император демонстративно употреблял квас, что соответствовало общей политике «отрезвления» страны во время войны. Хотя за его столом в Ставке постоянно употреблялись и крепкие напитки (это отмечено рядом мемуаристов), общественное мнение об этом не осведомлялось.

И в ноябре 1916 года Георгиевский праздник использовался для монархически-патриотической мобилизации. Так, официальная «Летопись войны» вновь воспроизвела фотопортрет царя и наследника работы Оцупа, обрамленный на сей раз Георгиевской лентой398398
  Летопись войны 1914 – 1915 – 1916 гг. 1916. № 119. 26 ноября. С. 1898.


[Закрыть].

Общение с георгиевскими кавалерами царь использовал для важных политических заявлений. Так, 20 декабря 1915 года, обращаясь во время смотра одной из армий к специально вызванным георгиевским кавалерам, он заявил: «Будьте вполне покойны: как Я сказал в начале войны, Я не заключу мира, пока мы не изгоним последнего неприятельского воина из пределов наших, и не заключу его иначе, как в полном единении с нашими союзниками, с которыми мы связаны не бумажными договорами, а истинною дружбою и кровью». Речь такого рода должна была окончательно опровергнуть все слухи о заключении сепаратного мира, а аудитория, к которой обращался император, придавала его заявлению особую торжественную значимость. Текст речи с портретом императора был опубликован и широко распространялся правительством. Так, особый плакат, посвященный этому событию, был выпущен Комитетом народных изданий при Главном управлении по делам печати, он бесплатно рассылался в войска и распространялся в стране399399
  Жильяр П. Император Николай II. С. 135 – 136; «Я не заключу мира, пока мы не изгоним последнего неприятельского воина» / Сост. генерал-майор Дм. Дубенский. Пг., 1916. 1 с.


[Закрыть].

Автор текста, размещенного на плакате, определенно указывал, что царь, выступая перед своими отборными солдатами, стремился нейтрализовать подрывную деятельность противника: «Император Вильгельм через своих тайных шпионов, к сожалению, многочисленных, сеет по России смуту, распространяя в народе слухи, что будто Правительство наше не хочет войны, что оно стремится к миру. Эта низкая бесчестная клевета, распускаемая кем-то у нас повсюду, как удушливые немецкие газы, мутит настроение России. Понял наш враг, что русские хотят вести войну до конца, и, желая подорвать доверие к Царю и Правительству, начинает говорить, что мир близок». Автор пишет о мудрости императора, но фактически признает факт распространенности антидинастических слухов: «Государь руководит войной не за сотни верст; Он бывает вблизи боев. Он чувствует настроение войск, Он понимает солдатскую душу, Он знает, о чем говорят в рядах воинов, что они желают, о чем они мечтают». Поэтому Николай II, «зная, что пущенная немцами клевета опять поползла по народу и по армии, опять стала смущать русское сердце оскорбительными мыслями о возможности мира», и выступил перед георгиевскими кавалерами.

Плакат распространялся с помощью различных ведомств. Так, Департамент народного просвещения Министерства народного просвещения в мае 1916 года разослал специальный циркуляр за подписью министра, адресованный попечителям учебных округов. В нем прямо отмечалось, что данный плакат выпущен «в опровержение ложных толков о возможности преждевременного заключения мира». Попечителям предписывалось разослать плакаты в учебные заведения округа «на предмет ознакомления учащих и учащихся с содержанием листка». При этом прилагались посылки с плакатами, так, в Киевский учебный округ было направлено 500 экземпляров400400
  ЦДIАУК. Ф. 707. Оп. 259. Д. 80а. Л. 290.


[Закрыть].

Однако воспринимался этот плакат по-разному.

Русская жительница Ревеля в мае 1916 года, войдя в чайную «Якорь», увидела на стенах только что прибитые плакаты «Речь государя императора к георгиевским кавалерам» и «Труды царицы Александры Федоровны во время войны с немцами 1914 – 1915 – 1916 гг.», в присутствии свидетелей сказала: «Зачем выставлять чертовых палачей и кровопийц? Он сам может идти воевать, а не посылать народ на убой». Обвиняемая, побывавшая в свое время в ссылке за участие в забастовке на Кренгольмской мануфактуре, и ранее неоднократно оскорбляла различных членов царской семьи401401
  РГИА. Ф. 1405. Оп. 521. Д. 476. Л. 459 об. – 460.


[Закрыть]. Но можно предположить, что само размещение патриотических плакатов в чайных создавало особенно благоприятные условия для рискованных политических разговоров.

Порой же и тиражирование этой важной в политическом отношении речи приводило к непредсказуемым результатам. Харьковский издатель И.Р. Сахненко быстро напечатал листок, в котором наряду с текстом речи царя были опубликованы поздравительные телеграммы Николая II и французского президента, а также молитва о даровании победы над врагом. Вероятнее всего, издатель руководствовался патриотическими соображениями, однако бдительный инспектор по делам печати обнаружил, что портрет императора сделан не в прямом, а в обратном изображении: ордена оказались на правой стороне груди, а аксельбант на левой. К тому же при внимательном прочтении оказалось, что и публикация телеграммы французского президента содержала политически опасную опечатку: вместо «защиты прав Европы» в ней было напечатано «защиты против Европы». Против владельца типографии было возбуждено преследование, а листки с речью Николая II конфисковывались402402
  ЦДIАУК. Ф. 1680. Оп. 1. Д. 357. Л. 1 – 10.


[Закрыть].

Одной из последних официальных церемоний монархии стало празднование Дня Св. Георгия 26 ноября 1916 года. Главная церемония Дня состоялась в огромном петроградском Народном доме. Император записал в своем дневнике: «В 10.20 отправились втроем с Алексеем в город, прямо в Народный дом. Во всех его помещениях было собрано до 2000 чел. Георгиевских кавалеров. В трех местах было отслужено три молебна; мы находились внутри нового театра. Затем происходила раздача мешков с прибором и пищей каждому кавалеру. После здравиц прошли обратно всеми залами и уехали. Порядок был образцовый»403403
  Дневники императора Николая II. C. 613.


[Закрыть].

Укреплению авторитета царя-главнокомандующего должны были способствовать и получаемые им высокие награды союзников. Это должно было содействовать и патриотической мобилизации в соответствующих странах (на некоторых открытках, изданных в союзных странах, Николай II, сам на себя не очень похожий, изображен вместе с главнокомандующими британской, французской, итальянской и бельгийской армиями).

Уже 20 декабря 1915 года английский король Георг V пожаловал царю звание фельдмаршала британской армии, представители британского монарха поднесли ему фельдмаршальский жезл в Ставке в феврале 1916 года404404
  Нива. 1916. № 9 (27 февраля). С. 4.


[Закрыть].

В 1916 году Георг V пожаловал российскому императору и орден Бани 1-й степени, 6 октября в Ставке британский посол вручил эту награду царю405405
  Нива. 1916. № 43 (22 октября). С. 3.


[Закрыть]. А 22 октября царю была вручена и итальянская Золотая медаль за военные заслуги. В официальной прессе специально отмечалось, что с начала войны всего десять человек и крепость Верден были удостоены этой высокой награды406406
  Летопись войны 1914 – 1915 – 1916 гг. 1916. № 116. 5 ноября. С. 1852.


[Закрыть].

Для репрезентации императора имели немалое значение и некоторые политические шаги. 9 февраля 1916 года Николай II сделал запись в своем дневнике: «Оригинальный и удачный день!»407407
  Дневники императора Николая II. C. 572.


[Закрыть]

В этот день император посетил Государственную думу, это было первое и единственное посещение царем Думы. Император явился в Таврический дворец в сопровождении своего брата великого князя Михаила Александровича и министра императорского двора графа В.Б. Фредерикса.

В Таврическом дворце присутствовали оповещенные заранее министры во главе с новым председателем Совета министров Б.В. Штюрмером, дипломаты, члены Государственного совета, сенаторы, придворные. Места для публики на хорах были переполнены: «весь Петроград» ожидал необычного, невиданного политического спектакля.

Император под несмолкаемые крики «ура» прошел в Екатерининский зал. Началось молебствие по случаю взятия русскими войсками Эрзерума. К церковному хору, певшему «Спаси, Господи, люди Твоя», присоединились голоса депутатов, пела даже публика на хорах. Во время провозглашения «Вечной памяти всем, на поле брани живот свой положившим» царь встал на колени, за ним опустилась вся Дума.

Затем император переговорил с присутствующими послами, а после этого обратился с речью к депутатам. Выступление Николая II также было встречено криками «ура» и пением гимна.

Илл. 13. Ковыль-Бобыль И. Царица и Распутин.

Пг.: Свободное книгоиздательство, 1917. Обложка

После приветственной речи председателя Думы император прошел в зал общих заседаний, что вызвало новую волну восторженных возгласов и пение гимна. Царь интересовался организацией работы Думы, расписался в «золотой книге». Поговорив с чинами канцелярии, Николай II покинул Думу и отправился в Государственный совет. Депутаты и публика, толпившаяся перед Таврическим дворцом, провожали его криками «ура». Великий князь Михаил Александрович оставался в Думе до конца заседаний. Это вызвало немало толков 408408
  Родзянко М.В. Крушение империи и Государственная Дума. С. 155 – 157.


[Закрыть].

Визит императора стал настоящей сенсацией, это использовалось правительственной пропагандой. Издание Министерства императорского двора утверждало: «Посещение ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ Думы, а затем Государственного Совета, является событием… важного и даже не Всероссийского, а, можно сказать, международного значения…»409409
  Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в действующей армии (Июль 1915 г. – февраль 1916 г.). С. 219 – 220.


[Закрыть]

Момент для посещения Думы царем был выбран неслучайно. Различные политические силы были заинтересованы в такой акции именно в это время.

Новый председатель Совета министров Б.В. Штюрмер, не пользовавшийся особой популярностью в обществе, полагал, что визит царя будет способствовать улучшению его отношений с Думой. Царь, очевидно, также предполагал поддержать главу правительства, который должен был выступить перед Думой с декларацией.