Текст книги ""Трагическая эротика": Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны"

Автор книги: Борис Колоницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

С другой стороны, председатель Государственной думы М.В. Родзянко был обеспокоен слухами о роспуске Думы. В своих воспоминаниях он утверждал, что именно он, используя Штюрмера и давнего доверенного корреспондента царя А.А. Клопова, написавшего вследствие его воздействия 1 февраля письмо Николаю II, побудил царя посетить Таврический дворец410410
  Родзянко М.В. Крушение империи. Февральская 1917 года революция. С. 155. Письмо Клопова опубликовано Б.М. Витенбергом: Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906 – 1917: Дневник и воспоминания. М., 2001. С. 280 – 282.


[Закрыть]. Визит императора на время предотвратил распространение этих слухов, а политические ставки председателя Думы повысились.

Наконец, у самого Николая II были и другие причины для посещения Таврического дворца. Взятие Эрзерума стало важным политическим событием. Даже официальное издание Министерства императорского двора сообщало: «Надо ли говорить, каким всеобщим восторгом было встречено это радостное известие, несколько неожиданное для всего русского общества и наших союзников, благодаря быстроте происшедших событий. Ликование и радость захватили не только Россию, но и союзные державы, которые учитывали важные последствия этого события»411411
  Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в действующей армии (Июль 1915 г. – февраль 1916 г.). С. 206.


[Закрыть]. Победа, одержанная войсками Кавказского фронта, вновь привлекла внимание общества ко все еще популярной фигуре кавказского наместника, бывшего Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, а торжественный молебен в Государственной думе по случаю падения Эрзерума тому бы способствовал. Вряд ли это соответствовало намерениям царя. Визит же в Думу стал своего рода сенсацией, он представлял на какое-то время главный информационный повод, затмивший все другие вести, включая занятие Эрзерума российскими войсками.

Все ведущие иллюстрированные издания поместили фотографические снимки, сделанные в Таврическом дворце К.К. Буллой, или рисунки своих художников412412
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. 1916. № 79. 20 февраля. С. 1257; Огонек. 1916. № 8. 21 февраля (5 марта); Нива. 1916. № 9 (27 февраля). С. 153; Солнце России. 1916. № 314. Февраль. С. 8; Искры. 1916. № 8 (21 февраля). С. 57.


[Закрыть].

Нередко в прессе приводили слова председателя Государственной думы М.В. Родзянко, сказанные им при открытии заседания: «Великое историческое событие совершилось сегодня здесь. … Непосредственное единение Царя с Его народом отныне закреплено еще могучее и сильнее». Родзянко распорядился золотыми буквами вырезать краткую речь императора на мраморной доске, которую он предполагал вывесить в Екатерининском зале. Однако из Министерства двора прислали «речь», совершенно непохожую на слова, действительно сказанные царем в Думе, и Родзянко отменил свое первоначальное распоряжение413413
  Садыков В. Последний председатель Государственной Думы // Родзянко М.В. Крушение империи и Государственная Дума. С. 17.


[Закрыть].

Правда, не вся страна с одобрением отнеслась к посещению царем Таврического дворца. В правых и аристократических кругах раздавались слова осуждения. Из Петрограда профессор А.И. Соболевский, человек консервативных взглядов, писал профессору Ю.А. Кулаковскому: «Появление ГОСУДАРЯ в Гос. Думе и Гос. Совете здесь никто не одобряет, и я не понимаю, зачем было Его туда тащить, когда отношения Штюрмера к Думе не могут быть нежными, и обратно». А. Верженский сообщал графу С.Д. Шереметеву: «События 9 февраля произвели на меня тяжелое впечатление. Совершилось страстное желание Мусина-Пушкина, высказанное в прошлом году в июне. – ГОСУДАРЬ лично поехал в Таврическую говорильню приветствовать “достойнейших”, доверием “народа” облеченных, и в результате – декларация блока со всеми требованиями, заявленными еще в августе: политической амнистии, равноправия жидов и министерства из большинства в говорильне (по-моему, лучший перевод слова парламент на русский язык). ГОСУДАРЬ приехал нарочно, всего на один день, для придания особого значения возобновлению сессии и для умилоствления строптивых леваков – что несколько похоже на Каноссу…»414414
  ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 1052. Л. 401, 435.


[Закрыть]

А. Лазаренко писал: «Я давно не был в таком подавленном состоянии, как во время трехдневного сидения в Думе. Исключительная, крайняя нервность ГОСУДАРЯ, неудовлетворенность Его речью даже националистов, позорный провал правительства, полное уныние, крайний пессимизм депутатов как в речах, так и в разговорах, и гнусные слухи, слухи без конца придавили мою душевную бодрость. Правительства у нас снова и все еще нет, так как разногласия большие, чем раньше, да и не министры решают государственные дела. Ведь посещение Думы было полною неожиданностью для Совета Министров и его главы. Оно было решено под влиянием военных кругов, все более переходящих на сторону общественности. Но это влияние, к сожалению, пока не превалирующее. “Старец”, хотя и избитый, в силе»415415
  Там же. Л. 464.


[Закрыть].

Однако распространены были и настроения другого рода.

Удовлетворенными считали себя представители «Прогрессивного блока». Член Государственной думы октябрист М.Г. Аристархов писал: «Приезд Государя очень и очень оживил Думу. Блок был несказанно рад и чувствовал себя удовлетворенным. Не радовались и стояли понурыми только правые, да левые. Одним, ведь, совсем не нужно Думы, а другим дай Учредительное собрание. Мы же, конституционалисты, весьма довольны реальным объединением царя с народом». Те же мысли звучали и в другом письме Аристархова: «Прогрессивный блок тверд и непоколебим. Посещение государя сковало его еще плотнее. Ожидаются большие перемены в министерских сферах. Государь влюбился в Государственную Думу и высказывает большое доверие Родзянко. Правые и левые были поражены присутствием государя: одним ведь совсем не нужна Государственная Дума, а другим, конечно, нужно учредительное собрание»416416
  Там же. Д. 1053. Л. 523, 587.


[Закрыть].

Некий офицер писал из действующей армии: «На меня, а также на всех в армии произвело громадное впечатление посещение Государственной Думы ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ. И как кстати пришлась к открытию Думы Эрзерумская победа»417417
  Там же. Д. 1052. Л. 407.


[Закрыть]. Последнее замечание особенно интересно, успех российских войск переставал быть главной новостью, но придавал особое значение посещению Таврического дворца. Показательно также, что автор письма писал лишь о посещении Государственной думы, подобно ряду других современников, он не придавал большого значения посещению императором Государственного совета.

Правда, посещение царем Думы привело и к появлению новых слухов, слухов, не вполне благоприятных для императора. Член Государственной думы кадет А.А. Эрн писал: «Сплетен ходит тут немало. Рассказывают, что ГОСУДАРЬ уговаривал В[еликого] К[нязя] Михаила Александровича не оставаться в Думе на первом заседании, потому что может выслушать очень много неприятных вещей. Оказалось, однако, что после заседания Михаил Александрович заявил ЦАРЮ, что ничего подобного не произошло, что Государственная Дума в ее целом оказала себя патриотичной, “а вот Твой Штюрмер, так никуда не годится”»418418
  Там же. Л. 447.


[Закрыть]. Как видим, в этом слухе великий князь Михаил Александрович предстает как положительная фигура, противопоставляемая своему брату.

В целом, однако, посещение Думы было весьма удачным пропагандистским ходом, чему косвенным свидетельством служит то обстоятельство, что сразу несколько людей приписывали себе инициативу ее проведения. Выше отмечалось, что говорили о давлении, оказанном на царя «военными кругами». Родзянко утверждал, что замысел принадлежал ему, он-де использовал Штюрмера и Клопова, убедивших императора. В то же время Я.В. Глинка, возглавлявший один из отделов канцелярии Государственной думы, утверждал, что эта идея первоначально возникла у них с Клоповым, а затем они ознакомили с ней Родзянко419419
  Родзянко М.В. Крушение империи и Государственная Дума. С. 155. Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906 – 1917: Дневник и воспоминания. М., 2001. С. 145.


[Закрыть].

Говорили также, что совет посетить Думу дал императору Распутин. Впрочем, общественное мнение судило порой иначе. Княгиня Палей в беседе с французским послом утверждала, что «божий человек» очень недоволен этим шагом и предрекает всякие беды420420
  Палеолог М. Дневник посла. С. 458.


[Закрыть].

Возрос и интерес некоторых великих князей к Думе. Некий представитель дворянской организации сообщал в письме: «Вчера был у великой княгини Виктории Федоровны. Она и Кирилл Владимирович держали меня очень долго. … Затем К[ирилл] В[ладимирович] очень подробно расспрашивал о том впечатлении, которое произвело на Государственную Думу посещение ее государем, и вообще о всех делах Государственной Думы. Он – ярый сторонник Государственной Думы и говорит, что это первая Дума, которая уже в действительности помогает правительству»421421
  ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 1053. Л. 533.


[Закрыть].

Показательно также, что после посещения императором Думы некоторые иллюстрированные журналы сразу же стали гораздо больше внимания уделять и его посещениям фронта. Можно предположить, что популярность царя в связи с этим его поступком несколько возросла.

Например, журнал «Искры» в декабре 1915 года не опубликовал ни одного снимка императора, в январе – 1, а в феврале – 2, кроме того, два снимка изображали землянку и наблюдательный пункт на артиллерийских позициях, посещенные царем (об этом свидетельствовали специальные памятные знаки, установленные солдатами). «Огонек», не публиковавший фотографий царя ни в декабре, ни в январе, в феврале напечатал пять снимков. Даже бульварный «Синий журнал» опубликовал в феврале снимок Николая II.

Правда, политический эффект, вызванный посещением Думы императором, не был долговечным, это объясняется несколькими обстоятельствами.

Во-первых, как видим, разные люди по-разному интерпретировали значение визита в Таврический дворец и, соответственно, ждали от императора совершенно различных дальнейших политических действий. Некоторые члены Думы в этой ситуации даже предполагали, что Родзянко будет поручено формирование правительства422422
  Там же. Л. 527.


[Закрыть]. Возможно, что и сам председатель Думы, убеждавший царя во время его визита в Таврический дворец «даровать ответственное министерство», также ожидал важных перемен. Ожидания их были обмануты. Если верить жандармскому отчету, то разочарованы, хотя и по другим причинам, были крестьяне Киевского уезда: «Милостивое прибытие Государя Императора при открытии Думы всех обрадовало и все были уверены, что такое милостивое отношение ГОСУДАРЯ заставит всех заняться делом, дабы победить врага, спасти нашу Родину и водворить в ней порядок. Надежды не оправдались, так как снова много и зло говорили и сводили старые счеты с Правительством»423423
  ЦДIАУК. Ф. 274. Оп. 4. Д. 548. Л. 85 об.


[Закрыть].

Во-вторых, появились новые информационные поводы, заставлявшие забыть это посещение или иначе его интерпретировать. Так, вскоре «весь Петроград» заговорил о новых скандалах, связанных с именем Распутина.

Другие попытки укрепить популярность царя и его семьи были предприняты весной 1916 года. Интерес представляет публикация серии снимков царской семьи в журнале «Столица и усадьба», который предназначался для читателей и особенно для читательниц, интересующихся жизнью «высшего света». Серию фотографий предварял заголовок: «Снимки, сделанные ее императорским величеством государыней императрицей Александрой Федоровной, Царское Село, 1915»424424
  Столица и усадьба. 1916. № 55. 1 апреля. С. 18.


[Закрыть]. Публикация работ «августейшего фотокорреспондента» в подобном издании могла сама по себе быть сенсацией. Можно с уверенностью предположить, что царица, весьма внимательно относившаяся к распространению снимков своей семьи, тщательно планировала подобную публикацию, возлагала на нее определенные надежды, стремилась воздействовать на важную часть политической элиты.

На некоторых снимках был запечатлен император, наследник, царевны, а также племянники царя, дети великой княгини Ксении Александровны, во время зимней прогулки в Царскосельском парке и железнодорожных путешествий императорской семьи. Трогательные любительские фотографии были иногда по-своему весьма удачными, недаром некоторые из них впоследствии многократно воспроизводились. Царь, убирающий снег, играющий со своими детьми, представал как частный человек, примерный семьянин и сторонник здорового образа жизни.

Жанр семейной фотографии в данном случае политизировался. Образ счастливой императорской семьи, очевидно, должен был опровергнуть все слухи о моральном разложении в царском дворце, а приватный, частный образ Николая II должен был вызвать сочувствие читателей и читательниц.

Сходную цель, очевидно, должна была преследовать и публикация в «Летописи войны» цикла снимков «Путешествие Их Императорских Величеств к югу России». Наряду с фотографиями, изображавшими посещения военных кораблей, воинских частей и лазаретов, были опубликованы снимки царской семьи на летнем отдыхе. На одной из фотографий император был запечатлен в белоснежном кителе морского офицера, императрица и царевны в светлых летних платьях и элегантных шляпках425425
  Летопись войны 1914 – 1915 – 1916 гг. 1916. № 103. 6 августа. С. 1649.


[Закрыть].

В какой степени подробное умилительное освещение этого семейного визита на юг, совпавшего по времени с трудной фазой операций на Юго-Западном фронте, способствовало актуальным задачам патриотической мобилизации?

Официальное издание описывало и эту поездку как наглядную демонстрацию проявления народом монархических чувств: «Все те из раненых, которые могли уже ходить, выходили из своих помещений и спешили еще раз повидать Их Величеств и Августейших детей. Трогательно было видеть, как эти раненые, многие из них на костылях, перевязанные, все в халатах и туфлях, не обращая внимания на грязь, так как весь день шел не переставая дождь, торопились к месту, где должны были пройти Их Величества. Сестры милосердия бросали ветви сирени к ногам Их Величеств»426426
  Путешествие Их Императорских Величеств // Летопись войны 1914 – 1915 гг. 1916. № 92. 21 мая. С. 1465 – 1468.


[Закрыть].

Можно поверить в то, что приезд царской семьи вызывал большой интерес. Возможно, он вызывал искренние монархические манифестации на местах. Но событием национального масштаба поездка эта явно не стала – показательно, что ведущие иллюстрированные издания не уделили ей особого внимания.

Главными же для пропаганды образов царя-полководца продолжали оставаться его визиты в действующую армию. Во время некоторых посещений фронта его вновь сопровождал царевич.

Репрезентация царя-полководца несколько изменилась после того, как он стал Верховным главнокомандующим.

Прежде всего подчеркивалось, что Николай II стремится находиться ближе к передовым позициям (тем самым демонстрировалось, что он был достойным кавалером боевого ордена). Например, подпись к одной из фотографий гласила: «Государь Император покидает землянку командира батареи на наблюдательном пункте». Читатель мог предположить, что царь находится в зоне действия вражеского огня, на позиции. Показательна и подпись к другой фотографии: «Государь Император беседует на позиции с одним из офицеров, лишившимся левой руки в нынешнюю войну». Специально отмечалось, что Николай II находится на позиции427427
  Огонек. 1916. № 6. 7 (20) февраля.


[Закрыть].

Некоторые места, посещенные царем, украшались памятными знаками: «Царский наблюдательный пункт», «Его Императорское величество государь император соизволил посетить наблюдательный пункт и землянку командира 2-й тяжелой батареи на позиции близ фольварка Урюшье 21 декабря 1915 г.». Фотографии этих знаков также воспроизводились в иллюстрированных изданиях428428
  Искры. 1916. № 8 (21 февраля). С. 58.


[Закрыть].

Официальное издание описывало, как во время одного из смотров российские зенитные батареи начали обстреливать приблизившийся вражеский аэроплан: «Государь продолжал объезд рядов войск, и только как будто громче стало ура и оживленнее сделались лица солдат и офицеров, смотревших на Царя, Который в такой боевой обстановке посещает Свои армии»429429
  Дубенский Д. Царский смотр 30-го марта под Хотином // Летопись войны 1914 – 1915 гг. 1916. № 88. 23 апреля. С. 1405 – 1407.


[Закрыть].

Очевидно, этот эпизод как-то обсуждался в стране. Жандармский отчет о настроении населения Киевского уезда за март 1916 года отмечал в части, касающейся настроения интеллигенции: «Частые поездки по фронту Государя Императора всех тревожат. Все опасаются за его драгоценную жизнь, и всех поразило известие, что, когда Государь Император объезжал фронт наших войск, близь Каменец-Подольска подвергал Свою жизнь явной опасности при налете вражеских аэропланов»430430
  ЦДIАУК. Ф. 274. Оп. 4. Д. 548. Л. 134 об.


[Закрыть]. Однако в отчетах, характеризующих настроение населения других уездов Киевской губернии, этот эпизод не вспоминался.

Во время посещения фронта царь все чаще стал не обходить выстроенные для смотра войска, а объезжать их верхом. Возможно, император следовал давним рекомендациям министра императорского двора графа В.Б. Фредерикса, который, если верить воспоминаниям начальника канцелярии министерства, «всегда настаивал, чтобы Николай II показывался толпе преимущественно на лошади. Несмотря на свой небольшой рост, Николай Александрович был замечательным кавалеристом и верхом производил, действительно, более величественное впечатление, нежели пешком»431431
  Мосолов А.А. При дворе последнего Российского императора: Записки начальника Канцелярии Министерства императорского двора. С. 70.


[Закрыть].

Периодическое издание, редактируемое царским «летописцем» генералом Дубенским, так описывало один из войсковых смотров: «Его величество медленно следовал на белом коне по фронту, здороваясь. … Государь Император был в форме Павлоградского Императора Александра III полка, в солдатской шинели с Георгиевской лентой в петлице и походном снаряжении»432432
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. 1916. № 87. 16 апреля. С. 1388.


[Закрыть].

Здесь, как и в других случаях, царь использовал форму одного из славных полков, представленных на смотр. Специально подчеркивалось, что император носил солдатскую шинель: это, очевидно, должно было демонстрировать связь государя с миллионами простых солдат. Наконец, не случайно упоминание об императорском коне. Хотя, судя по опубликованным в иллюстрированных изданиях фотографиям и описаниям смотров, порой царь являл себя войскам на лошадях иных мастей, но особенно часто он выезжал именно на белом коне433433
  Летопись войны 1914 – 1915 гг. 1916. № 80. 27 февраля. С. 1274; Летопись войны 1914 – 1915 гг. 1916. № 79. 20 февраля. С. 1259; Летопись войны 1914 – 1915 гг. 1916. № 84. 26 марта. С. 1337; Летопись войны 1914 – 1915 гг. 1916. № 94. 4 июня. С. 1498; 1916. № 97. 25 июня. С. 1545; 1916. № 98. 2 июля. С. 1561, 1562.


[Закрыть]. С большой долей уверенности можно предположить, что это должно было способствовать формированию образа императора-победителя, «полководца на белом коне».

Во всяком случае, этот образ особо отмечался прессой. «Синий журнал» писал в начале 1916 года: «Мы воспроизводим здесь один из последних снимков Верховного Вождя нашей славной армии ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. Его Величество на белом коне объезжает доблестные войска в сопровождении командующего армией и свиты»434434
  Синий журнал. 1916. № 6 (6 февраля). С. 7.


[Закрыть].

Особое значение имело посещение царем войск Юго-Западного фронта, участвовавших в знаменитом прорыве. Посещение царем армии должно было воодушевить войска, а необычайная популярность командующего фронтом генерала А.А. Брусилова должна была укрепить авторитет императора.

Какое воздействие на войска оказывали визиты царя в армию?

Николай II был убежден в том, что войска восторженно его принимали, это свидетельствовало, по его мнению, о боеспособности, верности и политической надежности армии. В некоторых случаях он серьезно ошибался. Так, 19 апреля 1916 года он записал в своем дневнике: «На Царицыном лугу был смотр всем гвардейским батальонам запасным в количестве 31 700 чел. Вид людей и прохождение были выше похвалы – душу радовало такое зрелище! Целый лишний гвардейский корпус! Что за дивная сила!»435435
  Дневники императора Николая II. C. 582.


[Закрыть] Менее чем через год солдаты запасных батальонов гвардейских полков подняли восстание в Петрограде.

Вместе с тем не стоит полагать, что царские смотры не оказывали никакого воздействия на солдат. Как отмечает один мемуарист, фронтовики с нетерпением ждали царя, желали его видеть, несмотря на изнурительную муштру, с которой была связана подготовка к царскому смотру. Свидетельство это особенно интересно, ибо воспоминания принадлежат перу солдата-большевика, который никак не склонен был в своих мемуарах преувеличивать степень распространения монархизма среди солдат в годы войны436436
  Пирейко А.С. В тылу и на фронте империалистической войны (Воспоминания рядового). Л., 1926. С. 17; Его же. На фронте империалистической войны (Воспоминания большевика). М., 1935. С. 23.


[Закрыть].

Но нельзя игнорировать и иные мемуары. Бывший артиллерист многие годы спустя вспоминал царский смотр 22 декабря 1915 года:

В декабре месяце снова было получено распоряжение выделить и послать на смотр-парад Западного фронта 15 человек. …

Из всех прибывших [на смотр] пехотных частей была сформирована дивизия, [из] нас – артиллеристов – артиллерийская бригада, из кавалеристов – кавалерийский полк и т.д. Суток 10 нас гоняли с 6 часов утра до поздней ночи под музыку, не менее тысячи раз мы на «Здравствуйте» отвечали: «Здравия желаем Ваше Императорское Величество», и так ежедневно. Саперы расчищали огромный плац, не менее трех километров. Поле было очищено не только от снега, но и было выровнено, как карта.

Настал долгожданный день 22 декабря… 1915 года. В 6 часов пригнали нас в столовую, которая была в риге, накормили. Часов в семь мы были уже на плацу, там было все подготовлено, кто где должен был встать и так далее. Каре располагалось в виде квадрата, три стороны были заполнены, четвертая открыта. Как только встали, последовала команда «Смирно» и стояли больше часа. Ну, видимо, тоже кто-то из командного состава додумал, что можно заморозить всех до прибытия «Его Величества», скомандовали «Вольно, с мест не сходить». Многие сразу же начали бег на месте, ноги у многих, в том числе и у меня, были как деревянные, ничего не чувствовали. Часов в 9 разрешили покурить, сойти с мест, запомнив кто где стоял. В 10 часов снова уже были на своих местах, приехал командующий фронтом генерал от инфантерии Эверт, он же командовал парадом. Осмотрел все, уехал. Раздалась команда: вынуть из кобур револьверы и откинуть собачки. Два офицера пошли по шеренгам, разрядили наши наганы, осмотрели в кобурах, у кого имелись запасные патроны – все изъяли, предложили наганы вложить в кобуры. У пехоты также осматривали винтовки и подсумки. Все патроны были изъяты, защитники Царя и Отечества были разоружены. Часов в 11 показался кортеж всадников – человек около ста, ехал царь и его свита. Начали с противоположной от нас стороны, [слышались] ответы на приветствия и «Ура». Наконец подъехали к нам. В окружении генералов, в сопровождении черкесов на лысой гнедой лошади ехало Его Величество. Выглядело оно примерно так: плюгавенький с погонами Генерального штаба полковник в простой шинели с георгиевской лентой в петлице, с шашкой на портупее, рыжая бородка подстриженная, под глазами с перепоя мешки. Послышался негромкий голос: «Здорово артиллеристы!» – и проехал дальше. После объезда войск кортеж остановился: музыка пошла под марш. Проходя [слышали] тот же голос: «Спасибо за службу», а солдаты кричали: «Рады стараться, Ваше Императорское Величество». После того, как все воинские части прошли, снова поехали по фронту. Когда царь подъехал к нам, он был пьян и, как видно, ничего не видел. … Ну, положено было кричать «Ура!». «Ура!» неслось со всех сторон, но среди криков «Ура!» были отчетливо слышны отдельные голоса «Дурак!» и кой-что еще почище, к сожалению оно не пишется.

…Побатарейно пошли на квартиры. … В лесу оказались вооруженные винтовками и гранатами воинские части. … Смотрю, видны невдалеке орудия. У идущего артиллериста спрашиваю, что они тут делают? Он мне говорит: «Парад охраняли». Орудия прямой наводкой поставлены в сторону парада, спрашиваю: «Неужели стали бы стрелять?» – «Если бы приказали»437437
  Гребенкин И.Н. «Была бы справедливость, о большем и не мечтали». Воспоминания солдата Первой мировой войны // Исторический архив. 2007. № 4. С. 52 – 53.


[Закрыть].

К данным воспоминаниям ветерана, написанным в советских условиях, следует относиться весьма осторожно. Автор воспроизводит распространенные слухи о пьянстве царя, широко тиражировавшиеся после революции антидинастической пропагандой. Весьма вероятно, что он преувеличивает степень враждебности солдат: специально отобранные и вымуштрованные нижние чины, находившиеся во время смотра под особым контролем своих офицеров, вряд ли могли во время царского парада приветствовать императора таким образом. Информация об артиллерийских орудиях, направленных на войска, представлявшиеся Николаю II, требует серьезной перепроверки: если у солдат из соображений безопасности изымали винтовочные и револьверные патроны, то вряд ли разумно было держать царя под прямым прицелом пушек.

Но некоторые детали мемуарного повествования вызывают доверие. Многодневная утомительная муштра, бестолковая армейская показуха, часовое стояние на морозе, выемка патронов – все это, скорее всего, имело место. И это не могло не влиять на отношение войск, представлявшихся императору.

Наконец, внимания заслуживает ощущение разочарования от встречи с царем, которое передает мемуарист. Заурядный армейский полковник в простой шинели не смог воодушевить часть солдат. Как уже отмечалось, такое отношение встречается и в других мемуарах, в том числе и тех, которые были написаны в эмиграции. Не следует особенности данных воспоминаний объяснять лишь советскими обстоятельствами.

Между тем сам император был необычайно доволен данным смотром, состоявшимся 22 декабря 1915 года. В своем дневнике он записал: «Поехал с графом Фредериксом к месту смотра представителей десятой армии – от 26-го армейского, 2-го Кавказского, 3-го Сибирского, 38-го и 44-го (Осовецкого) корпусов. Войска представились прямо щеголевато»438438
  Дневники императора Николая II. C. 559, 564.


[Закрыть].

Доволен был Николай II и смотром 30 марта 1916 года, по его мнению, дивизия «представилась замечательно». Во время этого смотра произошел упомянутый уже выше необычный случай: в районе смотра показался вражеский аэроплан, его обстреливали русские зенитные батареи. Царь почти что оказался «под бомбами», что должно было вызвать особую реакцию солдат439439
  Там же. C. 579; Летопись войны 1914 – 1915 – 1916 гг. 1916. № 88. 23 апреля. С. 1405 – 1407.


[Закрыть].

Однако у генерала Брусилова сохранились иные воспоминания об этом смотре: «Как и в предыдущие разы, воодушевления у войск никакого не было. Ни фигурой, ни умением говорить царь не трогал солдатской души и не производил того впечатления, которое необходимо, чтобы поднять дух и сильно привлечь к себе сердца. Он делал, что мог, и обвинять его в данном случае никак нельзя, но благих результатов в смысле воодушевления он вызвать не мог»440440
  Брусилов А.А. Мои воспоминания. М., 2001. С. 165.


[Закрыть].

Наступление Брусилова вновь пробудило некоторый общественный интерес к визитам императора на фронт и его пребыванию в Ставке. Это нашло отражение и в том, что крупнейшие иллюстрированные журналы печатали соответствующие фотографии. Однако после июля 1916 года снимки царя печатала лишь официальная «Летопись войны». Вряд ли это было случайным, очевидно, царь проигрывал борьбу за общественное мнение. Да и в этом издании последний снимок царя был опубликован 26 ноября 1916 года, в связи с Георгиевским праздником. Это был уже упоминавшийся снимок работы Оцупа, изображавший царя с орденом и наследника с медалью441441
  Летопись войны 1914 – 1915 – 1916 гг. 1916. № 119. 26 ноября. С. 1898.


[Закрыть].

А 14 января 1917 года даже это официальное издание без видимой надобности и без какого-либо комментария публикует фотографию Таврического дворца442442
  Летопись войны 1914 – 1917 гг. 1917. № 126. 14 января. С. 2012.


[Закрыть]. В центре общественного внимания в это время оказывается Государственная дума.

Правда, в это время царь не создавал никаких особых информационных поводов – ни новых посещений войск, ни эффектных политических жестов, подобных посещению Государственной думы в феврале. Присутствие царя и наследника на празднике георгиевских кавалеров в ноябре 1916 года вряд ли привлекло бы особое внимание журналистов и в сравнительно спокойное время. Тем менее значительным казалось оно на фоне обострения политического кризиса, яркими проявлениями которого были сенсационные речи депутатов Думы. Не следует объяснять это неким репрезентационным и пропагандистским просчетом царя: и в предшествующие месяцы войны он посещал города империи и производил смотры своим войскам лишь тогда, когда он был уверен в успехе этих визитов. Хорошо организованные поездки императора могли усилить уже имеющуюся популярность, но они не могли преодолеть нарастание непопулярности. Напротив, в неблагоприятной политической ситуации они могли бы быть превращены в манифестацию, опасную для режима, поэтому было разумнее воздержаться от акций такого рода.