Текст книги "Ржевское побоище"

Автор книги: Борис Горбачевский

Соавторы: Хорст Гроссман,Светлана Герасимова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

«Ржев – это прорва…
Сосчитает ли кто когда-нибудь, скольких он поглотил?!»

Е. Ржевская, бывшая переводчица штаба 30-й армии, записала в дни сражений у Ржева: «Ржев – это прорва. Кидают, кидают в бой. Сосчитает ли кто когда-нибудь, скольких он поглотил?!» Такие подсчеты руководству советской страны ни после ликвидации вражеского плацдарма у стен столицы, ни после войны были не нужны. Цифры потерь, зафиксированные в документах фронтов и армий, воевавших в районе ржевского выступа, были закрыты в Центральном архиве Министерства обороны. Они появлялись лишь по мере обнародования фактов из истории военных действий в пространстве Ржев – Вязьма. Процесс был постепенный, и появлявшиеся цифры были явно заниженными.

К настоящему времени официальная точка зрения о потерях изложена в книге «Россия и СССР в войнах ХХ века: Статистическое исследование», вышедшей в издательстве ОЛМА-ПРЕСС в 2001 г. Здесь опубликованы цифры общих потерь (безвозвратных и санитарных) фронтов в наступательных операциях:

Ржевско-Вяземская 8 января – 20 апреля 1942 г. – 776 889 чел.

Ржевско-Сычевская 30 июля – 23 августа 1942 г. – 193 683 чел.

Ржевско-Сычевская 25 ноября – 20 декабря 1942 г. – 215 674 чел.

Ржевско-Вяземская 2—31 марта 1943 г. – 138 577 чел.

Всего примерно за восемь месяцев боев (из пятнадцати) – 1 324 823 человека, что выше общих потерь советских войск в Сталинградской битве. Безвозвратные потери за это время на ржевском выступе составили 433 037 человек, в Сталинградской битве – 478 741 человек, что тоже вполне сравнимо.

В 1990—2000-е годы отдельные исследователи, в том числе и зарубежные, не согласные с официальными цифрами, пытались подсчитать потери в отдельных операциях. Выше уже говорилось, что, например, С. Н. Михалев определил потери армии в Ржевско-Вяземской операции 1942 г. в 948 тысяч человек. По словам Х. Гроссмана, потери русских в летне-осеннем сражении 1942 г. составили 380 тысяч человек, по неполным данным автора этих строк, потери в операции в августе – сентябре 1942 г. – более 300 тысяч человек. Д. Гланц согласен с немецкими подсчетами потерь русских войск во второй Ржевско-Сычевской операции в 335 тысяч человек. Эти подсчеты увеличивают общие потери в 4 операциях до 1 700 тысяч человек.

Цифра – не окончательная, так как не учитывает пропавших без вести, попавших в плен. Кроме того, она не учитывает потери за 7 месяцев, когда не было наступательных действий, – за май – июль, октябрь – ноябрь 1942 г., январь – февраль 1943 г., а они, как уже отмечалось выше, были зачастую значительными. Вспомним хотя бы потери в оборонительной операции войск Калининского фронта в июле 1942 г. в районе г. Белого, когда только в плен попало около 50 тысяч человек. С их учетом, как можно предположить, потери Красной Армии в боях на ржевско-вяземском плацдарме могут быть около, а возможно, и более 2 миллионов человек.

В марте 1998 г. в областных (Тверской области) и ржевских газетах было опубликовано выступление главы администрации г. Ржева А. В. Харченко в связи с 55-летием освобождения города от фашистских захватчиков. Он назвал цифру потерь нашей армии на ржевско-вяземском направлении – 2 060 тысяч человек. Цифра эта была дана Институтом военной истории по запросу маршала Советского Союза В. Г. Куликова, участника боев под Ржевом, почетного гражданина города. Расшифровка этой цифры хранилась (хранится?) в администрации г. Ржева, к сожалению, без каких-либо выходных данных и подписей, но со ссылками на книгу «Гриф секретности снят» и несколько дел из фонда № 213 ЦАМО – оперативного отдела полевого управления штаба Калининского фронта.

Названную цифру составили потери советских войск в Московской стратегической оборонительной операции (30.09 – 5.12.41 г.), в контрнаступлении под Москвой (5.12.41 г. – 7.01.42 г.), то есть когда еще не существовало ржевско-вяземского выступа, а также в Ржевско-Вяземской (1942 г.), Ржевско-Сычевской (30.07–23.08.42 г.), Ржевско-Вяземской (1943 г.) операциях. Сюда не включены потери войск в мае – июле, в том числе в оборонительной операции в районе Белого войск Калининского фронта, в конце августа – декабре 1942 г., в том числе во 2-й Ржевско-Сычевской операции («Марс»), в январе – феврале 1943 г. С учетом официальных данных по потерям в неучтенных операциях общие потери приближаются к 2 300 тысячам человек.

Информация о потерях на ржевско-вяземском направлении, данная маршалу Куликову в Институте военной истории, интересна еще с одной стороны. Объединив потери во всех операциях на московском направлении – и в Московских, и в Ржевских, неизвестный автор – сотрудник Института, возможно невольно, поддержал один из предложенных выше вариантов оценки военных действий на ржевско-вяземском направлении, а именно, что эти операции связаны и составляют единое целое.

^{Работа поисковиков. Тверская область, 1990-е гг.}

^{Находки поисковиков. 1990-е гг.}

В марте 2000 г. в выступлении маршала Советского Союза В. Г. Куликова на международной конференции «Ржев: два взгляда на битву», проходившей в Центральном музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве, была названа еще одна цифра общих потерь советских войск на ржевско-вяземском направлении – 2,5 миллиона человек. На трех конференциях, посвященных Ржевской битве и проходивших в музее на Поклонной горе в Москве в конце 1990 – начале 2000-х гг., только количество погибших называлось от 800 тысяч до 913 тысяч человек.

Здесь, возможно, уместно поговорить о том, что на данный момент официальная методика учета потерь в операциях состоит в том, чтобы учитывать только безвозвратные потери – погибших. По мнению историков, представляющих официальную точку зрения, раненые возвращались в строй после лечения, а пленные вернулись в страну после войны. На взгляд непрофессионального военного историка в такой методике есть большие «прорехи». Если речь идет о безвозвратных потерях Вооруженных сил, то боец, потерявший руку или ногу в боях под Ржевом, в армии уже не воевал. В конце марта 2007 г. ушел из жизни один из таких участников битвы – И. А. Хренов. В августе 1942 г. он потерял под Ржевом руку, нашел себя в послевоенной жизни и очень достойно ее прожил. Но в армии он никогда больше не служил, для нее он был потерян безвозвратно, но при этом отнесен к санитарным потерям. Попавшие в германский плен в боевых действиях, естественно, уже не участвовали, но при этом к погибшим не отнесены. Да и непосредственно после операций соединения и части направлялись на переформирование или расформировывались по общим потерям, а не только по погибшим. Так, вспомним, произошло, например, с 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта. В начале августа 1942 г. он был расформирован, так как убитыми, ранеными, пропавшими без вести, заболевшими и по другим причинам он потерял 14 830 человек, из них только пропавшими без вести 14 071 человека. Пополнение в ходе боев приходило в соединения и части по общим потерям. Никто не ждал, когда раненные в этом бою вернутся после лечения. Хотя, возможно, простому человеку не дано понять официальную методику.

^{Находка поисковиков. 1990-е гг.}

Представленный цифровой материал говорит о том, что вопрос о потерях на ржевско-вяземском выступе до конца не исследован, и ответить точно, сколько же своих соотечественников «поглотил» Ржев, еще предстоит.

По данным Тверского областного военного комиссариата на начало 2002 г., на территории Бельского, Зубцовского, Оленинского, Ржевского районов было учтено около 150 тысяч погибших. По данным Смоленского областного военного комиссариата на то же время, на территории Вяземского, Гагаринского (бывшего Гжатского), Сычевского, Угранского, Холм-Жирковского районов было учтено примерно 68 тысяч погибших, с чем были не согласны сами работники облвоенкомиссариата. В сопроводительном письме было написано, что сведения эти приблизительные, «цифры с каждым годом увеличиваются. Мы ежегодно дополнительно увековечиваем в пределах 5 000 при работе поисковых отрядов и по архивным документам».

^{Захоронение на Мемориальном комплексе в Ржеве. 2002 г.}

^{Удостоверение руководителя Ржевского поискового отряда «Память 29-й армии»}

До сегодняшнего дня на местах боев по всему ржевско-вяземскому выступу лежат незахороненные и неучтенные останки советских солдат. В Смоленской и Тверской областях работают многочисленные поисковые отряды, как местные, так и из других областей. В Тверской области областная общественная организация «Научно-исторический военно-патриотический центр «Подвиг», проводящая поисковую работу, существует с 1987 г. С 1988 г. по 2003 г. в Тверской области с воинскими и духовными почестями было предано земле более 22 тысяч воинов, имена более 3 тысяч человек удалось установить.

Поисковики при работе «в поле» сталкиваются с вещами, которые раскрывают жуткую картину войны. Смоленские поисковики однажды нашли в лесу яму, в которой упокоился целый санитарный обоз – человек пятьдесят. На костях шины, следы ампутаций, ранений. Гитлеровцы напали и всех перебили. В дневниках московских поисковиков Борзовых, работавших в районе Гжатска, – ужасающие сведения о следах боев: «Через поле, бывало, не пройти, – говорит тетя Феня, – вповалку лежали трупы. Нам обуть-то нечего было, так бабы, которые посмелее, вытряхнут из ботинок кости да на ноги себе те ботинки»… «А кости с тех полей и не убирали, – продолжает ее рассказ мужик лет пятидесяти. – Где бульдозером сгребали, а где прямо так пахали, по костям. Бывало, пустишь трактор и смотришь вперед, вдаль, на какую-нибудь березку, чтоб не сбиться и не видеть, что тебе под трактор идет… Знал бы, что вам каски нужны, так полный прицеп привез бы из Кострово, я там пахал сегодня. Там их и искать не надо, в каждой воронке лежат. У нас тут, знаете, тяпки во всех дворах из саперных лопаток сделаны»… В ельнике то и дело натыкаешься на каски, котелки, коробки от противогазов… Это что-то вроде города мертвых. Ему не видно конца. Хотели взять себе по котелку и кружке, но все дырявое, простреленное. Плотность огня ужасает. Канистры, ящики – все в решето…».

^{Погибшие солдаты 129-й пехотной дивизии в церкви д. Романово. Старицкий (?) район Калининской области. Рождество 1941 г.}

^{Немецкое кладбище. Район Ржева, зима 1941–1942 гг.}

Деятельность поисковиков позволяет найти и перезахоронить достойно останки тысяч советских воинов, «забытых» когда-то на поле боя. По результатам их работы за пять лет, а также вследствие уточнения архивных данных на территории 4 названных выше районов Тверской области на апрель 2006 г. учтено еще более 17 тысяч человек, число учтенных захороненных только на территории Ржевского района увеличилось почти на 10 тысяч человек. Еще более поразительны цифры по Смоленской области. Если в 2002 г. числилось захороненными на ее территории 198 318 воинов, погибших в 1941–1943 гг., то на апрель 2006 г. эта цифра составила 349 тысяч человек. Только в 2006 г. в Смоленской области работали 82 поисковых отряда. На территории Юхновского района Калужской области на апрель 2006 г. захоронено 20 954 воина, погибших в годы Великой Отечественной войны.

Вряд ли уже возможно установить точную цифру человеческих потерь в районе Ржева – Вязьмы и уж тем более нельзя назвать поименно всех тех, кто воевал, погиб или пропал без вести в тех местах. Приходится согласиться с мнением Д. Гланца о том, что тоталитарному государству вообще присущи культ жертвенности, нежелание и даже неспособность считаться с человеческими потерями. Пренебрежение к отдельной человеческой личности, отношение к человеку как к маленькому винтику огромной государственной машины привели к тому, что мы и сегодня, спустя 60 лет после войны, продолжаем оперировать приблизительными цифрами общих потерь, а слова «Никто не забыт…» остаются лишь декларацией.

^{Немецкое кладбище. Район Ржева, весна 1942 г.}

Точных обобщенных данных о потерях вермахта в битве за ржевско-вяземский плацдарм нет, по крайней мере, у автора этой работы. Как правило, в немецких материалах даются данные о потерях отдельных воинских частей и соединений за какой-то отдельный период. Например, потери за август 1942 г. в 18-м полку 6-й пехотной дивизии составили 746 человек, из них 23 офицера, общие потери этой дивизии с 1 по 22 августа 1942 г. – 3294 человека. По словам сотрудника «Народного союза Германии по уходу за военными могилами», 9-я армия в битве за ржевский плацдарм – район Белый – Оленино – Ржев – Зубцов – Сычевка – потеряла убитыми 120 тысяч человек, «численность раненых значительно превышала» эту величину. По словам ветеранов немецкой армии, воевавших под Ржевом, в боях на плацдарме погибло от 350 до 400 тысяч человек. Эти цифры ссылками на документальные источники не подтверждены. Е. Ржевская в 1985 г. в одной из своих книг привела слова из гамбургской газеты «Die Welt»: «В боях под Ржевом погибло столько немцев, сколько, например, жителей в Котбусе или Ингольштадте». Она не указала, когда эти слова были опубликованы, но на 1992 г. в этих города проживало соответственно 98 тысяч и 129 тысяч человек, что довольно близко к цифре, представленной сотрудником «Народного союза Германии».

Точные цифры потерь немецкой стороны в битве за ржевско-вяземский плацдарм также еще предстоит подсчитать.

Потерянная победа

Кто же победил, а кто проиграл в Ржевской битве? Вопрос совсем не однозначный. При рассмотрении этого вопроса Ржевская битва напоминает Бородинскую, о победителе которой историки спорят до сих пор. В обеих битвах стороны не достигли конечных целей, но при этом выполнили определенные задачи. Некоторые исследователи считали, что в Бородинской битве не было победителя, но моральный перевес был на стороне русских. Результаты Ржевской битвы в чем-то похожи на эту ситуацию при минусовом знаке морального успеха.

Советские войска в марте 1943 г. имели значительные территориальные приобретения. Безусловно, ликвидацию опасного немецкого плацдарма в центре советско-германского фронта, ликвидацию постоянной опасности для советской столицы нужно рассматривать как важный результат стратегического значения. Важным политическим результатом стало освобождение Ржева и других городов на плацдарме, которые советские войска не могли взять в течение длительного времени. Но эта победа была далеко не такой триумфальной, как в Сталинградской битве: главную цель наступательных операций в районе ржевско-вяземского выступа – уничтожить основные силы группы армий «Центр» – достичь не удалось.

Германские войска ушли с плацдарма сами, непобежденными на этом участке фронта. Они сами сделали то, что более года пытался сделать их противник, и при этом сохранили свои силы для дальнейших действий. Но в то же время вермахт не смог удержать и потерял выгодный в стратегическом отношении плацдарм в центре Восточного фронта. Немцы вынуждены были оставить Ржев – этот знаковый город, олицетворяющий оборону большой территории, эти «ворота на Берлин».

Для той и другой стороны эта была потерянная победа. Но для обеих сторон эта победа стала еще и пирровой.

Ржевский выступ, «ржевская дуга» стала для обеих армий «черной дырой», которая притягивала войска и поглощала их. В памяти советского солдата он остался «ржевской мясорубкой», «прорвой». До сих пор в деревнях многих районов вокруг Ржева бытует выражение «погнали под Ржев». Это действительно был Молох, который пожирал своих детей. Героизм и самопожертвование одних стояли здесь рядом с недосмотром, просчетами, ошибками, а иногда и преступлениями других. Проблемы с материально-техническим обеспечением, ошибки в планировании военных действий в целом и отдельных операций, недостатки в управлении войсками руководство страны и верховное армейское командование пыталось решить за счет «человеческого фактора». Стремление добиться победы «любой ценой», за счет огромных человеческих потерь не свидетельствуют об умении воевать по суворовски – «не числом, а умением». Слишком дорого доставалось приобретение военного опыта командованием Красной Армии и руководством страны.

П. Михин, бывший командир взвода 1028-го артполка 52-й стрелковой дивизии 30-й армии написал в начале этого века: «На ржевской земле мы учились воевать, а наши великие полководцы на нас учились совершать свои грядущие победы. 15 месяцев бились за Ржев и почти ничего не смогли сделать, пока немцы сами не ушли оттуда. Пусть это были победы противника, но это же были и наши страшнейшие трагедии. Не из одних же успехов складывалась война. А история должна быть полной и достоверной, как бы ни была она горька. Она ведь, эта горечь, дорога многим, кто прошел через «ржевскую мясорубку». Немцы ее крутили, а мы сыпали и сыпали в нее тысячи и тысячи солдат…»

^{Кладбище около 2000 немецких солдат на восточной окраине Ржева. Первая половина 1942 г.}

Но ржевско-вяземский плацдарм стал «черной дырой» и для германских войск. Немецкие ветераны до сих пор с ужасом вспоминают бои в «большом пространстве Ржева». «Невосполнимые потери» здесь вермахта «утаивались от несведущего населения, омрачали оценку операции «Бюффель» как «военного достижения». Генерал-полковник Модель, руководивший обороной [территории. – С.Г.], слыл впоследствии «экспертом по отступлениям».

Ржевская битва была одной из кровопролитнейших битв Великой Отечественной войны, а возможно, и Второй мировой войны: общие потери с обеих сторон были огромны. Советские войска, несмотря на то что больших успехов на этом участке фронта не было, сковали здесь большое число немецких войск, ежедневно перемалывали живую и материальную силу врага. Это подтачивало гитлеровскую военную машину и подготавливало почву для поражения Германии. Историк А. Н. Мерцалов называет в числе источников Победы над фашизмом коллективный подвиг воинских частей и соединений: «Это героизм другого рода – длительный и тяжелый, это ратный труд миллионов красноармейцев в условиях постоянной смертельной опасности…» П. Михин писал: «Наша 52-я дивизия наступала на Ржев с севера, через Полунино, в самый «лоб» противника. За 6 месяцев боев мы продвинулись на шесть километров. Освободили четыре пепелища и оставили после себя две братские могилы по 13 тысяч в каждой… Умирать никому не хотелось, но бежали вперед – наступали и умирали. Сколько «долин смерти», «рощ смерти» и «болот смерти» мы нарекли и оставили после себя! Но все же метрами продвигались вперед. Вспоминая пройденное, я вижу поля под Ржевом, усеянные трупами наших и немцев».

^{Немецкое кладбище у госпиталя в южной части Ржева. Июль 1942 г.}

Под Ржевом, Сычевкой, Вязьмой, Зубцовом, Белым, Оленино, у Гжатска советские воины своим ежедневным ратным трудом приближали Победу над врагом и потому достойны уважения и памяти не менее чем те, кто дошел до Берлина.

Военные действия советских войск в районе ржевско-вяземского выступа оказали большое влияние на всю стратегию вермахта на Восточном фронте в 1942 г.: немецкие войска не вели активных наступательных действий на центральном участке фронта. Весь 1942 г. они были вынуждены здесь в основном обороняться, даже в период летне-осенней кампании 1942 г., которая советской военной наукой отнесена к категории оборонительных. Это свидетельствует о том, что перехваченная в Московской битве стратегическая инициатива на центральном участке советско-германского фронта, несмотря на отдельные наступательные операции войск вермахта, весь 1942 г. оставалась у советских войск.

Название книги немецкого генерала Х. Гроссмана «Ржев – краеугольный камень Восточного фронта» не совсем точно. В немецких газетах второй половины 1942 г. эта фраза звучит по-другому: «краеугольный камень немецкой линии сопротивления», «неприступная линия фюрера». Немецкие генералы уже в годы войны называли действия своих войск вокруг Ржева в январе – феврале, августе – сентябре, ноябре – декабре 1942 г. «оборонительными сражениями» – «Abwehrschlacht von (bei) Rshew». По мнению автора книги по истории немецкой 129-й пехотной дивизии Х. Букзайна, все военные действия 9-й армии в это время в рамках армейской группы «Центр» можно назвать «оборонительными сражениями перед Москвой».

В отечественной исторической литературе, в массовом сознании сражения в районе ржевско-вяземского выступа летом, осенью и зимой 1942 г. помогали действиям советских войск под Сталинградом. Интересно, что и немцы говорили, что они обороняют Ржев, чтобы достичь победы на юге. Задачей обеих сторон у Ржева было сковать силы противника и не позволить перебросить их на юг, под Сталинград, на кавказское направление. Это, безусловно, так. Но говорить только о помощи Сталинграду – значит преуменьшать значение Ржевской битвы, которая, в определенной степени, оказала влияние на военные действия и на других участках советско-германского фронта, а также на других театрах военных действий Второй мировой войны, внеся тем самым значительный вклад в достижение Победы над фашизмом. Переброшенные в центр Восточного фронта за все время битвы немецкие соединения и части были сняты не только с юга, но и с других направлений, о чем почему-то забывают.

^{Немецкое кладбище у Бочарово. Район Ржева, зима 1942–1943 гг.}

Так, в январе 1942 г. сюда были переброшены 12 дивизий и две бригады из Западной Европы – из Франции, Бельгии, Югославии и других оккупированных Германией стран. В мае 1942 г. для борьбы с частями группы Белова с фронта были сняты два армейских корпуса в составе нескольких пехотных и одной танковой дивизий. В июле большие силы 9-й армии были заняты борьбой с 39-й армией и 11-м кав. корпусом Калининского фронта. Вспомним, что, по словам Д. М. Проэктора, «это обстоятельство надолго выключило войска группы армий «Центр» из общего баланса фашистской стратегии». В августе 1942 г. на зубцовском направлении командование вермахта вынуждено было задержать три танковые и несколько пехотных дивизий, которые готовились к переброске на южный фронт. Более того, сюда были переброшены 12 немецких дивизий с других участков фронта, в том числе с юга. В то же время советское командование часть войск с этого участка фронта направило на юг.

Летом же 1942 г. в группу армий «Центр» была направлена дивизия «Великая Германия», предназначенная для отправки во Францию, и пехотная дивизия, двигавшаяся к Ленинграду. Д. М. Проэктор писал, что появление эсэсовской дивизии «Великая Германия» под Ржевом нельзя не рассматривать как реальную помощь англичанам, совершившим вскоре свою высадку около Дьеппа». Кроме того, из-за действий советских войск в период Ржевско-Сычевской (Гжатской) операции летом 1942 г. командование группы армий «Центр» не смогло провести частные наступательные операции на Киров и Сухиничи в первоначально запланированном варианте.

30 октября 1942 г. для усиления группы армий «Центр» в связи с готовящимся русским наступлением в центре по приказу Гитлера из-под Ленинграда в Витебск был переброшен Манштейн со своим штабом. Д. М. Проэктор писал, что после этого «вопрос о штурме Ленинграда практически отпал». Правда, когда началось наступление под Сталинградом, Манштейна перебросили на юг. В октябре же в район Великих Лук из-под Ленинграда были переброшены танковая, моторизованная и пехотная дивизии, в район Витебска и Смоленска – семь дивизий из Франции и Германии, в район Ярцева и Рославля – две танковые дивизии из-под Воронежа и Жиздры, всего 12 дивизий.

Среди переброшенных в центр соединений была и дивизия с Северного Кавказа. Уже приводилось мнение английского историка Б. Лиддела Гарта о том, что намеченный на октябрь 1942 г. десант на Батуми Гитлер вынужден был отменить из-за того, что «в это время началось контрнаступление русских под Сталинградом, за ним последовало новое наступление русских под Ржевом… Гитлер был настолько встревожен этой двойной угрозой, что отменил свое решение наступать на Батуми и приказал срочно перебросить парашютно-десантные войска по железной дороге на север, под Смоленск».

По мнению Д. Гланца и А. В. Исаева, 2-я Ржевско-Сычевская операция оказала косвенное, но вполне осязаемое влияние на летнюю кампанию 1943 г. Обескровленная под Ржевом 9-я армия не смогла восполнить понесенные потери. Ни к маю 1943 г., что заставило Гитлера отложить наступление в районе Курска, ни к июлю оборонявшиеся под Ржевом немецкие дивизии не достигли приемлемого уровня боеспособности. Это стало одной из причин, по которым наступление на северной стороне Курской дуги быстро выдохлось.

Все эти факты наглядно подтверждают высказанную выше мысль о влиянии действий советских войск под Ржевом на ситуацию не только под Сталинградом, но и на Кавказе, под Ленинградом, на других участках центрального направления и в какой-то степени даже на Западном – фронте.

Но даже с помощью переброшенных сюда, под Москву, дивизий вермахт не смог, в конечном итоге, удержать перспективный плацдарм, войска вермахта вынуждены были оставить его. И это, несомненно, победа советских Вооруженных сил в целом. Это – и результат изматывания сил противника непосредственно в районе выступа, и результат победоносных действий советских войск на юге.

Но это – и такая же несомненная неудача советского высшего командования и тех советских военачальников и полководцев, которые определяли здесь стратегические действия войск. Выше уже назывались их имена: И. В. Сталин, Б. М. Шапошников, Г. К. Жуков, В. Д. Соколовский, И. С. Конев, М. В. Захаров. А. М. Василевский хоть и был начальником Генерального штаба с июня 1942 г., но к действиям на ржевском выступе был причастен лишь отчасти, все-таки это направление всегда курировал Г. К. Жуков, с сентября 1942 г. – заместитель Верховного. Стратегический замысел Ставки ВГК и Генерального штаба – окружить и уничтожить основные силы группы армий «Центр» на ржевско-вяземском выступе – потерпел полный провал. Превратить Ржев во второй Сталинград не удалось. Дуэль с высшим командованием вермахта, а также непосредственно с командующими группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалом Клюге и 9-й армии генерал-полковником В. Моделем на этом участке фронта названными советскими полководцами была проиграна.

^{Генерал-полковник И. С. Конев. 1942 г.}

^{Генерал-майор М.В. Захаров. 1941–1942 гг.}

Маршал Жуков, которого называют в наши дни Маршалом Победы, Победоносцем, это понимал. В его военной судьбе ржевско-вяземский выступ занимает большое место: 8 месяцев – с января по август 1942 г. – он командовал войсками Западного фронта, за это время был командующим Западным направлением, руководил действиями двух фронтов. В конце 1942 г. он практически руководил операцией «Марс». Но в феврале 1943 г., когда командование вермахта выводило войска с ржевско-вяземского плацдарма, Г. К. Жуков предпочел оказаться на Северо-Западном фронте, где советские армии пытались ликвидировать демянский плацдарм противника. Прямого участия в очередной операции «родных» Западного и Калининского фронтов на московском направлении Г. К. Жуков предпочел избежать, вероятно опасаясь очередной неудачи. Будучи первым заместителем Верховного Главнокомандующего, он мог, вероятно, сам выбрать, на какой фронт ему отправиться. Но Г. К. Жуков не рискнул поехать на «проклятый» ржевско-вяземский выступ, что можно рассматривать как косвенное признание маршалом его предыдущих неудач в этом районе. В своих послевоенных воспоминаниях Г. К. Жуков описывает бои в районе Ржева отрывочно, с искажениями, умолчаниями, в чем могли убедиться читатели, так как в этой книге воспоминания полководца цитировались неоднократно.

^{Генерал-фельдмаршал Х. Г. Клюге – командующий группой армий «Центр» в 1941–1943 гг. 1942 г.}

Не желал вспоминать военные действия под Ржевом и И. С. Конев. В должности командующего войсками вначале Калининского, потом Западного фронтов он находился на этом участке фронта 14 месяцев – с января 1942 г. до марта 1943 г. Но свои «Записки командующего фронтом» он начинает лишь с лета 1943 г. В воспоминаниях, опубликованных в 1987 г. в журнале «Знамя», своему пребыванию здесь он посвятил всего один абзац. Цитируем дословно: «…В августе 1942 года я был вновь назначен командующим войсками Западного фронта. В течение осени и зимы 1942-го и начала 1943 года Западный фронт в основном решал задачи обороны рубежей, достигнутых в начале 1942 года. Мы проводили частные операции, сковывая неприятельские силы, чтобы исключить возможность их переброски отсюда. В это время, как известно, развертывались бои под Сталинградом. Должен заметить, что ни одной дивизии с Западного стратегического направления и, в частности, с участка, противостоящего Западному фронту, немецко-фашистское командование на Сталинградское направление не перебросило. Враг рассчитывал, видимо, что после успешной операции под Сталинградом вновь создастся благоприятная обстановка для обхода Москвы с юга и нанесения фронтального удара крупной группировкой, которая находилась в обороне против войск Западного фронта. Советское Главное командование, со своей стороны, разработало и подготовило план, в соответствии с которым, в случае подхода противника, советские войска должны были стремительно перейти в наступление. Были созданы ударные группировки, были даны направления ударов, но мне, к сожалению, эту задачу выполнить уже не пришлось. По указанию Ставки Верховного Главного командования я был переброшен на Северо-Западный фронт, чтобы сменить командующего фронтом маршала Тимошенко». Комментарии излишни!

Справедливости ради напомним, что в Советском Союзе писали лишь о том, о чем разрешали писать. Возможно, поэтому начальники штабов В. Д. Соколовский и М. В. Захаров воспоминаний и не оставили.

Многие известные впоследствии советские военачальники командовали в сражениях под Ржевом и Вязьмой армиями, корпусами, дивизиями и отдельными частями: П. А. Белов, А. Х. Бабаджанян, М. Е. Катуков, А. Л. Гетман, М. М. Громов, М. С. Хозин, С. А. Худяков и другие. Командовали по-разному, некоторые добивались неплохих результатов. Армии генералов В. С. Поленова и М. А. Рейтера прорвали вражескую оборону в районе Погорелого Городища в августе 1942 г., корпус генерала М. Д. Соломатина не только мужественно сражался в окружении, но и вырвался из вражеского кольца. Талантливым командиром показал себя П. А. Белов. Некоторые из названных военачальников в послевоенных воспоминаниях рассказывают о действиях своих частей и соединений.

Другим везло меньше: не всегда успешно действовали армии И. И. Масленникова, В. И. Швецова, К. Д. Голубева. Не добился успехов под Ржевом Д. Д. Лелюшенко. 30-я армия под его командованием с января по ноябрь 1942 г. – 10 месяцев для военного времени – срок большой – вела жесточайшие бои за Ржев, но так и не смогла его взять. В сентябре дивизии генерала уже стояли на улицах города, но… В своих воспоминаниях «Москва – Сталинград – Берлин – Прага. Записки командарма» Д. Д. Лелюшенко назвал некоторые отличившиеся в тех боях дивизии и части, имена некоторых командиров и бойцов, но не более того. Перечисление это не заняло даже двух страниц.