Текст книги "Участник поисков"

Автор книги: Борис Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 2
ЛЕС ЗВЕННОВ

Найти место работы – оно же и место жительства – Клавдия Мохо труда не составляло. Старый краснодеревщик позаботился установить рекламные щиты, приглашающие всех желающих сделать мебель на заказ «в стиле любого из Людовиков» посетить «Мастерские Мохо и Френкеля», на перекрестках вокруг Теплого квартала. Там эти мастерские и располагались – среди множества подобных же заведений. Собственно мастерскими назывался небольшой – на четыре верстака – цех, похожий на обычный сарай. К цеху примыкал офис, витрина которого была украшена голограммами с образцами изделий, могущих быть здесь заказанными по весьма сходной цене. Изделия были в основном имитацией шедевров мебельного искусства далекого прошлого. Кто мог бы платить поистине астрономическую цену за этакую работу, догадаться было трудно – Теплый квартал не изобиловал роскошными особняками, и дорогие лимузины не скользили по его улочкам. Впрочем, надо думать, достаточно было получить пару-тройку заказов на такой вот псевдоантиквариат, чтобы обеспечить хозяевам и работникам вполне сносное существование до следующего такого заказа. Похоже, за офисом располагались жилые комнаты – одна или две, судя по размерам здания. Ни в цеху, ни в офисе признаков жизни заметно не было. Никакого Мохо. И тем более никакого Френкеля. Ким несколько раз нажал сенсор дверного звонка, постучал в двери офиса и сарая и, оглядевшись по сторонам, перешел к прямому нарушению закона о неприкосновенности жилища Он обошел мастерские вокруг и легко обнаружил дверцу, ведущую в сарай с задворок. На ней и замка-то не было – створку придерживала простая щеколда. Тоже с претензией на принадлежность к антиквариату. Но не способная противостоять простому перочинному ножу и толике сообразительности любого желающего посетить мастерские в отсутствие хозяев. О какой-либо сигнализации вообще речи не было. Видно, в Теплом квартале воровать было не принято – здесь вам не Нижний город.

Внутри сарая было довольно чисто и светло – крыша была наполовину застеклена. По стенам висели самые невероятные инструменты, а на верстаках крепились старенькие программируемые деревообрабатывающие автоматы. Однако и ручным чудом здесь не брезговали, судя по наличию классики столярного дела – рубанков, стамесок и уймы пил, пилок и пилочек самого разнообразного устройства и назначения. Приятно пахло стружкой и мастикой. На одном из верстаков была прикреплена записка, извещавшая «шефа» о том, что крышка секретера поставлена на просушку. Судя по угловатому почерку и лаконичной подписи «Торри», Мохо и Френкель не брезговали не только ручным трудом, но и трудом андроидов. И почерк и имя писавшего были характерны для этих «неграждан» Большой Колонии. Больше, на первый взгляд, в мастерской не было ровным счетом ничего интересного.

Ким уже принялся задумчиво изучать боковую дверь, ведущую, судя по всему, в офисную пристройку, когда вдруг уловил – боковым зрением – какое-то шевеление у дальней стены пустой на вид мастерской. Он повернулся в ту сторону и понял, что предметом, только что изменившим свое положение, была всего-навсего шляпа. Одна из двух ничем не примечательных черных шляп, брошенных на бумажные кули с каким-то барахлом, стоящие у торцовой стены помещения.

Агент на Контракте осторожно поправил надетую под пиджаком наплечную кобуру с газовым пистолетом, расстегнул пиджак и, держа руку на рукоятке газовика, осторожно приблизился к кулям. Когда он подошел к ним вплотную, услышал отчетливое сопение – тихое, но напряженное, исходившее из бумажных мешков. Это было достаточно странно. Подумав немного, Ким извлек газовик из кобуры и, держа его наготове, осторожно приподнял шляпу, украшавшую крайний справа мешок.

Из-под шляпы на него уставились полные ужаса и надежды глаза. Глаза эти украшали довольно малосимпатичную физиономию типичного громилы. Может быть, одного из тех, кто пару-часов назад приходил с визитом в офис агентства «Ким». Установить это точно было трудно – физиономию успели порядком изменить наметившаяся за время пребывания в бумажном куле щетина и основательный фонарь под левым глазом. Кроме того, физиономию эту здорово изменяло то обстоятельство, что изо рта громилы торчал некий предмет, природу которого Ким угадал не сразу, – цоколь электрической лампочки накаливания. Такие осветительные приборы можно видеть в исторических фильмах. Сама лампочка находилась у типа во рту и порядком осложняла ему жизнь: по подбородку из уголка рта бежала струйка слюны, стекавшая дальше на крахмальный воротничок и строгий галстук – насколько это позволял видеть край куля, стянутый вокруг шеи. Ким оттянул этот край и заглянул внутрь мешка.

Громила располагался в нем в согбенном – на манер эмбриона – положении, с той только разницей, что эмбрионам никто ног не связывает кожаными ремнями. Тем более не связывает их этакими замысловатыми и надежными узлами. Кисти рук пленника были заведены ему под подогнутые колени и там тоже крепко-накрепко связаны. Следовало отдать должное умельцу, этак вот надежно упаковавшему столь небезопасный груз.

Ким молча прошелся по карманам типа и ничего напоминающего оружие там не обнаружил. Вполне естественно... Он снова перевел взгляд на послушно зажатый в губах у связанного дурня ламповый цоколь.

– Какого черта? – удивленно спросил Ким. – Зачем вы засунули эту штуку в рот? Вы что, с ума сошли? Немедленно выплюньте! Это антикварная вещь! Она денег стоит...

Громила некоторое время смотрел на Агента, словно на привидение, а затем изобразил – движением глаз, ибо ничем другим он шевелить явно не мог – полную невозможность выполнить предъявленные ему требования.

– Ага... – сообразил Ким.

И на всякий случай приподнял вторую шляпу.

Картина, открывшаяся его взору, в точности воспроизводила предыдущую. Тип во втором мешке был, похоже, близнецом своего соседа справа. Трогательно торчащие изо рта у обоих цоколи антикварных ламп еще больше усиливали сходство между ними.

Такой фокус Киму приходилось видеть в каком-то историческом детективе. Действительно, засунуть себе в рот – допустим, не совсем по доброй воле, как это имело место в данном случае – этакую стеклянную грушу относительно легко, но вот самостоятельно извлечь куда как трудно.

Ким поместил левую шляпу на место, решив, что можно ограничиться предоставлением слова только одному из новых знакомых. Сделать это оказалось не так легко. Челюстной аппарат громилы – прекрасно развитый, но не отличавшийся гибкостью – прочно удерживал хрупкое стеклянное изделие в его пасти. Некоторое время, порядком измазавшись в слюнях пострадавшего, Агент был близок к отчаянию. Потом он оставил пациента в покое и принялся задумчиво перебирать валявшиеся на ближайшем верстаке инструменты.

Глаза пациента наполнились тягостным недоумением, и он умудрился издать – носом, видимо, – звук, исполненный вопрошающего ужаса.

– Тут без хирургического вмешательства не обойтись... – успокоил его Агент. – Небольшая такая операция... В конце концов, пациент как раз надежно зафиксирован, а потому в наркозе, в сущности, не нуждается...

Он задумчиво щелкнул кусачками.

Громила икнул от ужаса и каким-то чудом выплюнул осветительный прибор на землю. Ким едва успел перехватить антикварное изделие в полете.

– А теперь говорите, – приказал он. – Кто вы и как сюда попали?

– Т-ты с ума сошел! – с трудом возвращая себе умение правильно выговаривать слова, заорал громила. – Т-ты... убери эти железяки!

– Не командуй! – прикрикнул Агент. – Объясни лучше, что ты делал в чужом доме и как тебя угораздило этак вот – в упаковочку попасть?

– Да ты и сам-то здесь без ордера!.. Т-ты мне чуть челюсть не вывихнул, к-козел!.. – продолжал ругаться тип.

– За козла ответишь! – сурово оборвал его излияния Ким. И прицелился отвесить нахалу щелбан покрепче.

– Но-но! – взвыл тип. – За нас пан тебе глаз на задницу натянет! И тебе и Клаве твоему!

– Это ты про пана Волыну? – поинтересовался Агент. – Вот с ним мы сейчас и поговорим...

Он достал из кармана мобильник и визитку пана.

Визитку он подержал перед глазами своего неприятного собеседника.

– Я, знаешь ли, как раз работаю на господина Волыну. По Контракту. Сейчас придется ему на вас пожаловаться. Будешь хорошо себя вести, дам тебе самому объяснить, что тут у вас вышло.

Ким кивнул на трубку мобильника:

– Только сначала подскажи мне, где сейчас господин Мор? Кстати, как звать-то тебя, красавец? Неплохо бы нам и познакомиться...

Тип немного поостыл.

– Так ты – тот самый, извини за выражение, дефектив, которого шеф нам в помощь отрядил? Какого ж ты?.. Давай развязывай меня скорее, пока этот чертов столяр сюда полицию не навел... И Фреда, – тип кивнул на соседний куль, – Фредди не забудь...

Ким покачал головой.

– С этим повременим. С этим повременим, господин... Как тебя там? Этот – Фредди, а ты кто будешь? Как о тебе пану доложить?

Тип злобно выкатил глаза.

– Ты за кого меня держишь, сука такая?! Тебя зачем наняли – чтоб ты у нас под ногами путался?!

– Пока что это ты путаешься под ногами и у меня, и у твоего пана тоже, – уточнил Агент. – Вместе с Фредди. Ну ладно, не хочешь представиться – не надо. Я лучше пойду отсюда. Скучно с вами, ребята...

Он демонстративно развернулся спиной к типу и сделал шаг к выходу.

– Стой, ты – упертый! – раздалось ему вслед.

Упакованный в мешок громила, видно, наконец перепугался по-настоящему. В конце концов, неизвестно, что этот скуластый наплетет шефу. Да еще принимая во внимание приключившийся конфуз... Он даже попытался догнать Агента, подпрыгивая, словно участник соревнования по бегу в мешках, в своей упаковке в направлении его движения.

– Слушаю тебя, – вздохнул Ким, возвращаясь к пытающемуся сдвинуться с места мешку. – Итак, где Мор?

– Меня звать Руди, Рудольф... К твоему сведению, – облизнув пересохшие губы, несколько невпопад сообщил тип. – А ты, кажется, будешь Ким?

– Рад познакомиться, Руди, – отозвался Агент, задумчиво крутя в руках древнюю лампочку. – Так зачем вы пожаловали к господину Мохо, и что тут между вами вышло? И главное, что с этим господином сейчас и где мне его теперь искать?

– Пан распорядился, чтобы мы старого хрена заставили... Ну... встречу мальчишке назначить... Чтобы... Ну ясно, зачем. А он, старый пердун, хитер оказался. Засаду здесь устроил. Догадался, наверное, – после того, как Скрипачу шкурку попортили. И что самое подлое – в засаду андроидов поставил. Они-то нас и...

– Интересные у господина Мохо андроиды в друзьях ходят – покачал головой Агент. – С отключенным Первым Законом...

– Это не обязательно... – мрачно буркнул Руди. – А сам Клава сейчас хрен его знает где. Не доложился, знаешь ли...

– Так... – вздохнул Ким. – Я так понимаю, что пан не к одному господину Мохо людишек направил?

– Не к одному, наверное, – согласился Руди. – Но это не моего ума дело... Тут вопрос не ко мне. Ты давай поторопись, а то мне этак вот в мешке сидеть осточертело уже...

– Не спеши... – мягко осадил его Ким. – К Александру Тризу тоже от пана люди пошли?

– Да его еще ночью к пану привезли... Прямо из кабака. Его сейчас там уговаривают – ну, тоже... Вроде как помочь нам с мальчишкой этим... Наверное, уговорили уже... А...

– Угу... – умозаключил Ким и аккуратно вставил лампочку обратно Руди в рот.

Вошла она туда гораздо легче, чем выходила. Во всяком случае, повторить номер с освобождением от столь необычного кляпа Руди не удалось. Глаза бандита вылезли из орбит и выразили нечто, казалось бы, совершенно невыразимое. Чтобы не терзаться этим душераздирающим зрелищем, Ким прикрыл физиономию Руди его же шляпой и, сокрушенно вздохнув, покинул мастерскую.

* * *

Массивный блок связи на столе пана издал призывный звук, и Волына, послав собеседнику извиняющийся кивок, поднял трубку. Потом, услышав в трубке голос Кима, указал ему глазами на вторую, параллельную трубку. Тот поднес ее к уху.

– Послушайте, господин Волына, – сухо осведомился Агент на Контракте, – вы имеете привычку читать то, что подписываете?

– А в чем дело, парень? – недовольно поморщился пан.

– Дело в пункте восьмом моего Контракта, – все так же сухо уточнил Ким. – Там написано, что вы – Наниматель – берете на себя обязательство не препятствовать намеренно или непреднамеренно выполнению обязательств, взятых на себя мною – вашим Агентом...

– Ну и что ты хочешь этим сказать? – недоуменно промычал Волына.

– Только то, что вам надо позаботиться о том, чтобы ваши Руди-Фредди не задерживались долго в мастерской господина Мохо. Пошлите за ними грузовой контейнер. Они там сложены в мешках у северной стены... Мне, извините, некогда возиться с ними.

– Они...

Пан закашлялся.

– Их что?.. Они... В каком они состоянии?

– В том, которого они заслуживают! Я настоятельно прошу вас предоставить мне возможность самому заниматься поисками нужного вам лица. Вмешательство ваших людей только создает ненужные помехи. В противном случае я немедленно разрываю контракт.

– Не горячись, парень... – уже почти примирительно буркнул пан. – Ребята, я вижу, прокололись... Но...

– Просто это уже не первый ваш прокол, господин Волына. Напомнить вам о другом? О том, что вышло в «Трех шутниках»?

Пана перекосило.

– Это не телефонный разговор, парень...

– Если вы хотите всерьез играть в тайны Мадридского двора, пан, то побеспокойтесь о том, чтобы ваши люди не кричали на всех углах о том, что они работают на вас. Во всяком случае, не надо этого делать, как говорится, на месте действия. А они слишком это любят. Я только что в этом убедился.

– Я вижу, тебя уже кто-то из моих успел достать, – не без удовольствия констатировал пан.

– Вот именно. Учитывая то, что вы подсунули мне такое дело, которым уже активно интересуется прокуратура, вам следует богу свечку поставить за то, что я еще продолжаю на вас работать. Я, видите ли, подписывался быть участником поисков. Участником, а не соучастником. Ощутите разницу.

Пан задумчиво скосил глаза на кончик зажатой в уголке рта сигары.

– Ну что же... Я и впрямь кое о чем позабыл тебя предупредить, парень. Можешь просить прибавку...

– Я прошу о двух вещах, господин Волына. Во-первых, ваши люди не должны вмешиваться в ход розыска вашего юного друга. По крайней мере, до тех пор, пока я вас о том не попрошу.

Собеседник пана, внимательно прислушивавшийся к происходящему разговору, обменялся с ним выразительными взглядами, сделал пану знак, и пан, скривившись, буркнул в трубку:

– Идет. Принимаю. Больше тебе мои люди не попадутся.

– И, во-вторых, мне необходимо поговорить с господином Тризом. Он ведь находится у вас в гостях? Надеюсь, что у него со здоровьем все в порядке.

Волына ожесточенно жевал сигару.

– Ладно, – буркнул он, косясь на собеседника. – Приезжай. Поговорите...

– Так не пойдет.

Ким старался выдерживать безапелляционный тон.

– Вам придется попрощаться с Тризом. Как бы ни было вам приятно его общество. Я буду говорить с ним только на сугубо добровольных началах. Повторяю – я участник, а не соучастник. Передайте господину Тризу, что за ним заедет, ну, скажем, адвокат. И дайте мне знать, куда подъехать за ним. Немедленно. Тогда я обещаю вам, что у Триза не будет претензий к вам... В противном случае...

– Не надо пугать меня, парень...

Волына буквально перемалывал злосчастную гавану своими каменными челюстями.

– Поверьте, я и не думаю вас пугать. Я просто хочу уберечь вас от больших неприятностей. О том, что Триз «гостит» у вас, знаю не только я...

Последовал новый обмен многозначительными взглядами через широкий стол пана.

– Принято. И это тоже. Подрули к «Нептуну». К ресторану, а не к торговому залу... И жди там своего Триза. Его подвезут тебе в красном «феррари». Примешь с рук на руки. Будет хныкать – утешь. Деньги нужны?

– Пока нет, – ответил Ким и дал отбой.

* * *

Некоторое время в кабинете царила тишина. Потом Волына со вздохом раздавил окурок сигары в малахитовой пепельнице.

– Нет, каков, право, гаденыш! – с чувством произнес он. – Не успел взяться за дело, а уже диктует свои условия! Его, можно сказать, наняли для страховки...

– Вы ошибаетесь...

Собеседник Волыны – вальяжный, ухоженный старик в дорогом костюме от такого портного, которых в Большой Колонии можно было пересчитать по пальцам одной руки, откинулся в кресле и развеял остатки табачного дыма величественным мановением широкой ладони.

– Вы столкнулись с людьми, с которыми не так-то легко сладить, пан, – продолжил он. – Именно поэтому я присоединился к тем, кто рекомендовал вам нанять для этих, гм... поисков именно господина Яснова.

– Чтобы все имело вид законности?

Пан пожал плечами.

– Знаете, меня это как-то мало волнует... – он откинул крышку серебряной шкатулки и принялся выбирать новую сигару. – Важен результат...

– Вот именно, пан. Вот именно... Вашими привычными методами вы не добьетесь ровным счетом ничего. Вы недостаточно серьезно отнеслись к моему совету... На тех людей, с которыми мы столкнулись, нельзя давить. С ними не выйдет плутовать. За ними стоит сила. Магия, если вам угодно так это называть. Они примут только честную игру. Им доступна такая роскошь – играть честно. А Яснов будет играть честно. И именно поэтому добьется успеха. Поверьте, мальчишка найдет карту с Кодом. А Яснов – мальчишку. Все будет о'кей. Только...

Волына наклонился к собеседнику, готовый ловить каждое его слово.

– Только надо будет принять во внимание одно маленькое обстоятельство... – холодно бросил тот.

– Какое же? – осведомился Волына, судорожно сжав выбранную наконец сигару.

– В конце... В самом конце – он будет не на нашей стороне, пан.

* * *

Всю дорогу от Гавани Орри сосредоточенно молчал. Только пару раз приструнил порывавшегося выразить какие-то свои собачьи чувства Брендика. Мохо не мешал мальку думать о своем. В Гавани Мохо взял напрокат машину ненадежнее, чем «фольксваген» – доходяга Рыжего Уитни. Теперь они тряслись в крытом фургончике, надежно спрятанные в его грузовом отсеке от случайных наблюдателей, глазеюших на редкие на загородном шоссе корыта. И от неслучайных – тоже.

Заговорили они только тогда, когда послушный водила-кибер остановил фургон на смотровой площадке у Сонного озера. Дальше – поглубже в лес, по проселку Клавдий отогнал машину сам, вручную. Убедившись, что достаточно хорошо укрыл место предстоящего ночлега от любопытных глаз, он, тяжело кряхтя, выбрался из кабины и отпер заднюю дверцу фургона, выпуская Орри и Брендика на волю. Пес тут же воспользовался предоставленной свободой и устремился в ближайшие кусты – осуществлять предварительную рекогносцировку местности. Только его и видели. Лишь временами среди зарослей кустов и верхушек трав то там, то здесь мелькали его уши-бабочки и слышалось короткое, приглушенное потявкивание. Орри не спешил соскакивать на разогревшийся задень гравий. Болтая ногами, он присел на порожке открытой двери грузового отсека и покосился на Мохо.

– Слушай, Кл... – начал он и тут же, прикусив язык, поправился. – Слушай, дядя Мохо... Я раньше тебя об этом не спрашивал... Ну, боялся, что ли... А теперь все так оборачивается... В общем, как так получилось, что Нолан стал мне отцом? Как он меня нашел? Или он не нашел, а...

– А что же еще могло быть, Орри? Ведь не купил же папа тебя в магазине... Да ведь тебе сто раз это рассказывали. Просто это не такая веселая история – для тебя, по крайней мере. Про то, как твои родители оставили тебя одного в Рощах за Болотами...

– Вот и я про это самое...

Орри потер лоб и оставил на нем мазок копоти – видно, там, в кузове фургона, ухватился за что-то не слишком чистое.

– Странно это как-то... Раньше я об этом не думал – как раз потому, что мне про это рассказывали... Ведь если детей бросают... Ну оставляют там в Рощах... Так ведь это – совсем маленьких. Новорожденных или... А мне-то уже больше десяти тогда было... И почему... Почему я ничего не помню... Говорить Умею. Даже писать-считать... Ну и много разного такого... А не помню, как меня учили. Ничего не помню – ни кто они, эти мои родители, ни вообще что со мною было. Все помнят, а я – нет. Понимаешь, раньше мне казалось, что так оно и должно быть. Что со всеми так... А со всеми – вовсе не так. Мне смешно даже, когда я вспоминаю, что так думал... А вообще, не думал я раньше ни о чем. Просто верил Нолану и тебе. И Алексу...

– Так ведь...

Мохо, кряхтя, достал огромный клетчатый носовой платок, поплевал на него и принялся оттирать копоть со лба Орри. Тот досадливо завертел головой, стараясь уклониться от мешающей разговору процедуры.

– Так ведь болел ты сильно... – продолжал Клавдий, ловя ускользающую башку малька и придерживая ее за ухо. – Потом, может, все это вернется, когда вырастешь и станешь сильным... Самостоятельным... Тогда ты сможешь все правильно понять. А пока это твое подсознание сопротивляется...

Орри спрыгнул на землю и смотрел теперь на Клавдия снизу вверх. И взгляд его был полон сомнения и тревоги.

– Я об этом много думаю, дядя Мохо... Скажи... Может быть... Может, это я виноват? Может, я что-то такое сделал... Такое, о чем мне теперь не хотят рассказывать?

Мохо показалось даже, что голос мальчишки дрогнул. Он замахал на Орри руками.

– Брось ты такое выдумывать! И в голову не бери! Или это тебе пацанва в Нижнем в уши надула? Что ты такое мог тогда сделать! Да тебя тогда вообще...

Тут Мохо прикусил язык и, видно, вовремя. Потому что поймал во взгляде Орри уже не просто подозрение, а сгустившийся в черную молнию страх.

– Меня?.. Тогда?.. Меня – вообще?..

Теперь голос его дрогнул уже вполне отчетливо.

– Н-ну...

Мохо поскреб в затылке.

– Тогда... Тебя... Тогда тебя вообще щелчком убить можно было... Вот как, парень! – выпутался наконец из положения растерявшийся было Клавдий. – Так что ничего натворить ты и не смог бы, даже если бы уж очень хотел. И не выдумывай глупостей. Не забивай себе голову. В твоем возрасте надо больше думать о будущем, а не о том, что было и быльем поросло!

И, развивая достигнутый успех, тут же принял строгий вид и перевел разговор на тему, которая всегда успешно подавляла у Орри всякое желание продолжать полемику.

– Лучше поломай голову над тем, как по геометрии экзамен сдавать будешь...

Орри тут же обнаружил, что его обувка не готова к предстоящему путешествию, опустился на корточки и всерьез занялся этим. На Мохо он посматривал исподлобья.

Мохо и сам присел теперь на порожек фургона и тяжело вздохнул, глянув на начинавшее припекать уже не на шутку солнце.

– Слушай, – окликнул он занявшегося шнурками своих кроссовок Орри. – Ты уверен, что тебя не надо... Ну, проводить немного? Вокруг Сонного озера Лес – он не такой, как всюду...

– Я знаю...

Орри уверенно шмыгнул носом.

– Нолан часто ходил со мной тут... Так что провожатых не требуется.

И тут же хлопнул себя рукой по лбу.

– Я там... Под скамьей... Фляжку оставил такую... Из жести...

Мохо не поленился слазить в пыльное нутро фургончика за пустой фляжкой и помог Орри приладить ее на пояс, под куртку. Покончив с этим, оба выпрямились и улыбнулись друг другу.

Из кустов, почуяв момент расставания, молнией вылетел Брендик и тут же прибился к ногам своего приятеля. Но тот сурово распорядился:

– Вот что, пес пусть лучше здесь побудет. Он глупый еще...

Вытянув из котомки самодельный поводок, он принялся натягивать его на смертельно уязвленного друга. Потом протянул конец поводка Мохо.

– Присмотри за ним...

И уже снова строго обратился к Брендику:

– Ждать – понял?

«Понять-то понял...» – всем своим видом ответил уныло ссутулившийся Брендик. Он с неодобрением покосился на Клавдия, деловито привязывавшего его поводок к бамперу фургона.

– Вот что, – спохватился Клавдий. – Я тут тебе в дорогу... Сандвичи с луком и с печенкой... И с сыром. Бутерброды, одним словом...

Это малек одобрил.

Он протянул к Мохо свою уже снова помеченную мазком сажи ладошку.

– Ладно. Давай сюда бутерброды!

Мохо снова вздохнул – на этот раз облегченно. Раз малек не забыл про необходимость закусить в предстоящем походе, значит, меланхолия и черные подозрения ему нипочем.

Он протянул Орри увесистый пакет с запасом сандвичей и едва успел крикнуть «Счастливо!» вслед припустившему вниз по склону мальчишке. Тот остановился на миг, обернулся и помахал в ответ тонкой, дочерна загорелой рукой. Потом снова повернулся к озеру и замелькал между высокими, смолянистыми стволами деревьев, спускавшихся до самой воды и похожих издали на земные сосны. Стал еле заметным силуэтом среди резких перепадов света и тени. Исчез за крутизной берега. Словно растаял в полуденном свете, рушащемся с почти безоблачного неба.

Брендик будто ожидал этого момента – молниеносно вывернул голову из неумело сделанного ошейника и столь же молниеносно исчез в сельве вслед за хозяином, словно его и не было. Только пустой ошейник на поводке остался лежать на гравии проселка.

Мохо почесал в затылке, вздохнул еще разок и стал вытаскивать из фургона удочки и спальный мешок. Остаток дня можно было посвятить рыбалке, потом – вздремнуть в тени кара, а ночь – покемарить у костерка, позаботиться об ухе на завтрак. До следующего утра мальчишка не появится на горизонте. Зато утром будет голоден, как тысяча волчат...

* * *

«Нептун» – средних размеров торгово-развлекательный комплекс – был неплохим местом для проведения разных не требующих лишних свидетелей встреч не столько из-за какой-то своей уединенности, сколько наоборот – из-за постоянно царящей в нем толчеи. Стоянка у ресторана к тому же была совершенно изолирована от посторонних глаз бетонными навесами и рекламными щитами. Киму не пришлось слишком уж долго ожидать появления обещанного Большой красного «феррари».

Угадать, кто из трех человек, вышедших из кара, Александр Триз, не составляло труда. Двое выглядели, как видно, строго по уставу, неукоснительного следования которому требовал пан Волына – они наряжены были словно на похороны. Третий же – немалого роста, рано поседевший здоровяк – смотрелся сейчас скорее как главный виновник тех похорон. Щеки него были серые и впалые, взгляд мутный, весь он был как-то болезненно ссутулен. Заметно прихрамывал. Своему изображению из справочного файла местной сети он, однако, вполне соответствовал. Взгляд, брошенный им на Агента, был достаточно выразителен, чтобы тот мог понять, что ничего хорошего от этого нового знакомства ожидать ему не приходится. Ким вышел из кара ему навстречу.

– Вот... получи и распишись! – иронически бросил неотступно следовавший за пленником тип в черном и подтолкнул своего подопечного навстречу Агенту.

Ким сделал вид, что не понял иронии, и достал свой электрокарандаш.

– Расписка? – требовательно произнес он, протягивая руку за несуществующим, разумеется, документом.

Тип вылупился на него так, словно тот предложил ему между делом поставить – так, для порядка – очистительный клистир.

– Во, дурень-то... – пробормотал он, резко развернулся и скрылся в недрах «феррари». Машина тихонько взвыла сверхмощным движком и, с места набрав скорость, исчезла за ближайшим поворотом.

Ким протянул Тризу свою визитную карточку и распахнул церед ним дверцу «пульчинеллы».

– Будем знакомы. Я действую по просьбе ваших друзей. Позвольте подбросить вас до дома. Поверьте, вам теперь ничего не угрожает. В ближайшее время, по крайней мере.

Конечно, строго говоря, никакой «просьбы» формально не существовало. Но Ким счел, что не слишком кривит душой: и Орри, надо полагать, Клавдий Мохо, безусловно, не то что попросили – потребовали бы, чтобы Ким помог им выручить общего знакомого из беды. Будь они здесь.

– Вы можете выражаться яснее? – буркнул Триз, тяжело опускаясь на тесное сиденье. – У меня голова совершенно не варит...

Он внимательно перечитал визитку Кима.

– «Частный расследователь»... Ничего не понимаю... Как вы узнали, что эти олухи затащили меня в тот подвал? И... какие такие друзья?

– Простите...

Ким достал из «бардачка» портативный биомедицинский анализатор – штуковину дьявольски дорогую, но в выбранном им деле необходимую.

– Подержите немного.

Он протянул Тризу сенсорный блок. Тот неохотно сжал в кулаке штуковинку, похожую на елочную игрушку. Кулак у него был основательный. Ким забеспокоился даже, не раздавит ли он хлипкое на вид изделие «Шэдоу Интеруорлд».

Изделие испытание выдержало, и соединенный с ним анализатор, пропустив через свои электронные извилины данные о состоянии кожи, нервных окончаний, составе пота, крови (замер лазерным лучом) и еще о полуторе десятке показателей, выдал на мини-дисплей примерно то заключение, которого и ожидал Ким.

– Вас здорово накачали разной химией, Алекс. Причем не слишком профессионально накачали – вся эта химия легла на солидную дозу алкоголя. Могло плохо кончиться. Хотите заехать в ближайшую клинику – оформить заверенную справку?

Триз посмотрел на Агента исподлобья.

– А для чего? Я не собираюсь судиться с этой публикой. Себе дороже.

Ким пожал плечами и тронул «пульчу» с места.

Судя по всему, последействие «химии» все еще сильно сказывалось на ходе его мыслей. По крайней мере, он так и оставил вопросы, заданные Агенту, висеть в воздухе без ответа. Вместо того чтобы возвратиться к ним, он обхватил голову обеими руками и пробормотал, задумчиво глядя в пространство:

– Не помню толком ни-че-го! Как бы не наболтал им там лишнего...

Еще с минуту он все так же смотрел перед собой, беззвучно шевеля губами. Потом резко выпрямился и энергично спросил:

– Куда мы едем?!

– К вам домой, – пожал плечами Агент. – Вам надо хорошенько отоспаться...

– К черту! – оборвал его Триз. – Разворачивайте вашу таратайку и гоните на Прибрежное шоссе! К лесам...

Ким молча покосился на спутника и послушно повернул руль.

– Вам бы стоило привести себя в порядок, – заметил он. – Ну, душ холодный или...

Алекс потряс головой.

– Кофе, – отрезал он коротко. – Крепкий и много. Литр, не меньше!

Он энергично захлопал себя по карманам. Вытащил бумажник, заглянул в него и презрительно поморщился.

– Эти ишаки даже гроша мне не оставили. Слава богу, хотя бы бумаги на месте. А вот денежки – тю-тю. Все наизнанку вывернули. Искали что-то... Будто я стариковы деньги с собой таскаю...

– Не беспокойтесь, на кофе для вас я пару монет наскребу, успокоил его Ким. – Я верно еду? – Верно, – заверил его Триз. – Минут через пять – на выезде будет мотель. «Приют чужаков» называется. Подъедем поближе, притормозите. Кофе и душ – там именно...

Последние слова уже как-то плохо выговаривались у него.

Триз уронил голову на грудь и только с усилием снова возвратил ее в исходное положение.

– Чжанн, – выговорил он совершенно отчетливо. Агент с сомнением покосился на него.