Текст книги "Последний вагон в рай"

Автор книги: Борис Иванов

Соавторы: Юрий Щербатых
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Из которого Кая вывел запомнившийся ему еще с первого дня пребывания на Химере шепот:

– Вы что, господа, будете все-таки смываться или так и собираетесь дрыхнуть здесь, пока вас польют кетчупом и подадут на стол с редькой и петрушкой? Для милых зверьков? Слышите – они как раз рычат неподалеку...

– Для зверьков лучше уж пусть подают меня с хреном! – зло огрызнулся полупроснувшийся Моррис пытаясь сфокусировать зрачки на добродушно выглядывающей из недалеких кустов небритой роже. Кай эту физиономию узнал сразу. Это уж точно не было сном.

– Мой друг несколько капризен в этом вопросе, господин Циммерман, – чуть улыбнулся он.

Снятые регистратором с давешней непотребной швабры «пальчики» уже были оперативно прокачаны через его базу данных по Химере, и таинственного незнакомца можно было считать представленным Федеральному Следователю.

– Вот на это не рассчитывайте! – вполне серьезно предупредил Де Жиля неведомый доброжелатель. – Хрен они вам не оставят... Терразавры – исключительно разборчивы в этом отношении. Я бы назвал их высокоморальными плотоядными... Кстати, где это старый Барух Циммерман так прокололся, что мы с вами теперь уже совсем знакомые, господин Санди?

– Да провалитесь вы со своими плотоядными и их моралью, хреном и кетчупом! – оборвал Баруха Моррис. – Где эти дубины, что сторожили нас?

– Я не понимаю, вам нужны ваши сторожа или вам нужно попасть домой, мистер? – спросила небритая рожа. – Что до сторожей, то вон они – вповалку валяются. Тоже выпить не дураки – на шармачка. Это вы включите в счет, господа. Виски-то я им скормил неказенное... И вообще, давайте быстренько за мной...

* * *

– Кто это? – хрустальным стаккато спросила Леди Сью, не отводя глаз от экрана. – Что за непредвиденный коверный? Ровно за полчаса до того, как телевизионная группа должна была отснять непрезентабельную сцену позорного бегства наших гостей от пары приру-ченных, да еще и кастрированных терразавров – это очень помогло бы нам потом найти общий язык с этими господами, – так вот, ровно за полчаса до этого появляется какой-то клоун и... – Немедленно вмешайтесь, Эльсбет!

– Это – человек Сержа... Барух Циммерман. Могут возникнуть крупные неприятности... – осторожно молвила Леди Эльсбет.

– У вас... В первую очередь неприятности будут у вас... – Леди Сью щелкнула переключателем и, опустив веки, воплотила собой ледяное изваяние злого разочарования в способностях своих подчиненных.

* * *

– Здесь нам придется разойтись. У каждого из вас – свой путь из Лабиринта... Да – это так, и только так, господа... Не бойтесь ничего и слушайте только голос своей души. Вам придется пережить нечто неприятное... Каждому. Никто не предскажет заранее – что именно. Только безгрешные дети уходят из Лабиринта легко... Да и те почему-то плачут...

– Деньги... – начал Кай.

– Неужели вы не поняли, что мы еще встретимся с вами, господа? И уж тогда вы не забудете о той маленькой услуге, которую оказал вам ваш покорный слуга. Не знаю про вас, мистер, – Циммерман повернулся к Моррису, – но вы, – тут он повернулся к Каю, – кажется, делаете успехи... Вы, я вижу, собираетесь отдать свою пушку, – он кивнул на «видеокамеру» Кая, – напарнику... Не советую... Оружие – это не то, что помогает тут... Возьмите лучше вот этот подарок от старика Циммермана. – Барух сунул в ладонь Каю миниатюрную трубку блока кодированной связи. – Благодаря этой игрушке вы сможете говорить с вашим покорным слугой там – в городе – и не бояться, что нас будут слушать все, кому захочется узнать – о чем мы с вами так интересно разговариваем...

Кай повертел приборчик перед глазами. Дорогая была вещь. Характерная для оснащения агентуры Комплекса. Чего и следовало ожидать. Но представить в роли агента такой серьезной структуры суетливого Баруха он не мог.

Тот тем временем поторапливал новоприобретенных подопечных:

– Вперед, господа, каждый по своей тропе! И запомните: не оборачивайтесь, не зовите, не идите на зов... И еще... Потом, если сможете... простите старого Баруха...

– За что? – спросил Моррис.

– Ты поймешь, когда останешься жив... – негромко ответил Циммерман. – Когда и если... Не оборачивайтесь, не отзывайтесь, не идите на зов...

* * *

– Здесь техника не работает. Это Зона Искажения Причинности. – Леди Эльсбет пожала плечами. – Предтечи были давно, Предтеч нет, но с Предтечами не повоюешь. В конце концов, они не нанимались строить для нас аттракцион с подглядыванием. Всякая эта голография на небе, лабиринты с изменяемой геометрией и прочие... эффекты – это одно... Наполовину мы, понимаем, как это работает... Наполовину мы сами это построили и отремонтировали... Но Зона Искажения, это – Зона Искажения. Ее сотворили Предтечи... с какой-то своей целью... А может, она сотворила их... Это вне нашей компетенции. Чтобы работать в Зоне, нужен Дар. А Дар – как деньги. Или он есть, или...

По всем экранам ползла «ведьмина шаль»...

– Почему это ничтожество... – начала формулировать свой вопрос Леди Сью, но Леди Эльсбет неожиданно позволила себе оборвать ее:

– Барух Циммерман – агент трех разведок. И врет всем трем. И еще он работает на Сержа. Конечно... он большой мошенник. Это не Испорченность, скорее – своеобразный талант... Не называйте его ничтожеством хотя бы в этот раз, Леди...

Последовала пауза, длительность которой свидетельствовала о грандиозности допущенного нарушения субординации. Но, когда Леди Эльсбет заговорила снова, голос ее оставался прежним. Не изменился. У нее было право. Никто из находившихся в этой узкой комнате не заходил в Зону. И не платил за то, чтобы выйти из нее. Кроме Леди Эльсбет.

– Он просто хочет выжить в этом мире, Леди. У него есть Дар, и сейчас он честно продал его... Это не так мало – выжить ЗДЕСЬ, когда знаешь слишком много...

– Мы должны были скомпрометировать этих шутов, Леди Эльсбет... (Господи, как высок и ломок стал голос Леди Сью!) Мы должны были показать им же кукольное представление, которое они разыграли бы в этом шутовском аттракционе. А они уходят. Уходят, оставив нас при наших картах... Оставив нас с носом...

Леди Халимат ссутулилась у окна, спиной к свету. И промолчала.

– Этим шутам придется очень плохо, пока мы не встретимся с ними снова... – тихо сказала Эльсбет. – Очень плохо, поверьте... И знаете – они не шуты вовсе – эти трое. Если они выйдут, конечно... Лабиринт впускает всех, Леди... И Зона Искажения – тоже впускает всех... Но выпускает только тех, у кого есть чем платить... И вы знаете, что платить приходится не деньгами. Самым дорогим, что есть в душе, платить приходится.

– Я знаю... – Леди Сью сгорбилась в кресле.

Воспоминание о чем-то из совсем других времен посетило ее.

– Я знаю, что за выход приходится платить. Отказом от себя... Отказом от возможности исправить – один-единственный раз в твоей жизни что-то там – в своем прошлом. Выбором повторения судьбы... Шутам обычно платить нечем... Им там нечего менять в их жалкой судьбе... Лабиринт им такой возможности и не дает... Они остаются там – охотиться за Минотаврами, друг за другом... – Леди Сью помолчала, сглотнув горькую слюну.

Леди Эльсбет пожала плечами:

– Мы хотели еще и посмеяться над ними... Ну – не вышло. Это же такая мелочь по сравнению с тем, чем приходится платить... Так что не расстраивайтесь, Леди...

Им удалось не встретиться взглядами.

* * *

В тумане пришлось идти Каю, в мороси... А потом эта морось запахла бензином... Да – тем самым, на котором ходили «Мерседесы» и «Порше» на той смешной планетке, где никакого спасения не было от жидких углеводородов... Где дешевле было качать не требующий даже перегонки бензин из земли, чем жечь дейтерий в реакторах...

Господи, как же он забыл название этого смешного мира! Но вот чего он не забыл, так это неоновую рекламу автозаправки и то, что там будут стоять два подержанных полугрузовых кара. А еще дальше – под углом к тротуару, у лавки с ночным товаром, – рыжий «Фольксваген». Из лавки выйдет женщина – такая же рыжая, как ее кар. В руках у нее будет... Ах, ну-да, в одной – в трубку свернутая «Люцифер иллюстрирте» – вспомнил! «Люцифер-1» – вот как назывался тот смешной мирок... В котором теперь не живет никто, ? кроме сотни-другой постоянных наблюдателей... Его; эвакуировали целых десять или двенадцать лет... Но тогда, когда рыжая женщина, впрочем, какая там женщина – девчонка, год стажировавшаяся в их отделе, – так вот, тогда, когда она шла, помахивая сумкой и той газеткой на немецком – на «Люцифере» государственным был немецкий, об эвакуации еще только говорили в высших кругах. А радиоактивное облако от расстрелянных антиматерией сепаратистских станций (тогда их называли «сепаратистами» – тех, кто теперь ходит в героях Сопротивления) еще только начинало медленно стягиваться вокруг планетки. Никому, в общем-то, не нужной... Но только это было ТОГДА! Когда еще не утвержденный в своей категории, еще только собиравшийся где-то в Трансваале купить для будущей семьи домик Следователь Кай Санди ни за что на свете, ни при каких обстоятельствах не должен был выдать себя. И он никогда и ни при каких обстоятельствах себя и не выдал бы... Если бы не был столь старателен в выполнении своих служебных обязанностей всего пару часов назад...

Потом, уже много времени спустя, как-то раз молодой стажер спросил его:

– Почему, шеф, у вас в кабинете под стеклом на столе лежит этот заголовок?

Это действительно был заголовок из газеты – слегка обгоревший клочок бумаги. «Никогда, – было написано там по-немецки, – не подсматривай за Богом в замочную скважину. И ты будешь жить счастливо. Или умрешь счастливым». Слово «счастливым» читалось уже с трудом.

– Просто как напоминание, – ответил тогда Кай. – Мне как-то раз пришлось проверить это. Правда, я тогда не знал этого правила до конца.

– Монахи Ордена Хаки начинают учить свои заповеди с чего-то очень похожего, – заметил стажер. – На китайском, кажется...

– Никогда не слышал о таком ордене, – чуть удивился Кай. – Но китайцы – умный народ...

– Это – светлая ветвь Учения Эйч-Эрн. Чтобы прийти к ним, не надо быть китайцем... – растерянно проронил стажер.

Они потом больше не говорили на эти темы...

Каю не стоило так детально прорабатывать план той операции. Ему достаточно было только знать свою задачу. Тогда он сделал бы то, что надо было делать ему и сейчас – в этом кошмарном повторении СЛУЧИВШЕГОСЯ... Ему надо было броситься вперед – Герда, наверное, просто решила бы, что он сошел с ума, – и оттолкнуть ее от дурацкой рыжей малолитражки. И тогда, по крайней мере, один из тех двух, что дежурили в поставленных у стоянки карахв, успел бы понять, что Кай знает о том, что должно случиться, что это он – Кай Санди – внедренный агент, что он спасает коллегу... И, разумеется, кто-то из этих двоих – скорее всего оба – разрядили бы в него свои стволы. Но времени у них хватило бы только на то, чтобы убить о-д-н-о-г-о. У Герды была достаточно хорошая реакция и прикрытие – дурацкий рекламный щит был почти рядом. Операция была бы, безусловно, сорвана. Это стоило бы жизни еще трем внедренным агентам Управления. Их похоронили бы с большими почестями, чем Кая. На похоронах дураков не играет оркестр Управления. Хотя Герда, конечно, положила бы на скромный холмик цветы – Кай не помнил, какие подходящие растения продавали в киосках на Люцифере, – что-нибудь скромное и со вкусом. И рядом – обручальное кольцо. Именно это, наверное, называется «умереть счастливым». Но Кай нарушил заповедь монахов Хаки, о которой тогда не знал.

Он заглянул Господу через плечо – так это формулировалось по Эйч-Эрн (он узнал это потом): он проработал операцию на уровне регионального комзвена. Имел на это право. Более того, это было отмечено похвалой. Потом. И он знал, что, спасая одну, убивает четырех. Троих, если не брать в счет себя. Странно: если бы к рыжему «Фольксвагену» подходила совершенно незнакомая ему женщина, он, пожалуй, совершил бы ТУ ГЛУПОСТЬ. Но поступить так, когда в смерть входила та единственная, которую он любил (мать умерла годом раньше), было для него странным, чудовищно вывернутым наизнанку эгоизмом. Не слабостью, не растерянностью – нет: нечестной игрой. И он даже не ускорил шаг. ОН И ТЕПЕРЬ ЕГО НЕ УСКОРИЛ. И Герда просто не успела узнать Кая в вечерней мороси... Она взялась за ручку дверцы своего кара, которому только доли секунды оставалось быть ярко-рыжим. И бросила на сиденье пакет с покупками. Затем села сама. И уже не успела закрыть дверь. Взрывом ее выбросило на колонку. Которая вспыхнула словно факел. Вспыхнуло и горело вообще все – даже витрина ночной лавки.

ТОГДА он не помнил, как подбежал к ней. Он пришел в себя только в тот миг, когда напарник-сообщник из успевшего отрулить от живого костра кара похлопал его по плечу.

– Тут нечего проверять, парень, – успокоил он Кая. – Суке своротило полчерепа. Уходим.

Потом в кабине, отжимая педаль газа и кивнув на оказавшуюся каким-то образом (он тоже не запомнил этого) в его руке обгорелую «Люцифер иллюстрирте» с ТЕМ САМЫМ текстом, напарник спросил иронически:

– Собираешь такие сувениры? Я-то поначалу думал, тебя вывернет наизнанку... А у тебя нервы – ничего...

Ту операцию они так и закончили с одной потерей. Второго сообщника и еще девяносто трех заговорщиков освободили по амнистии сразу после выборов. А похваливший крепкие нервы Кая лежит в национальном пантеоне Освободителей «Люцифера-1». Пантеон, так же, как вся планета, сейчас заброшен, и одичавшие голуби украшают бронзовое чело героя радиоактивным дерьмом...

Кай, словно в бреду, взглянул на свои пальцы. ТОГДА на могилу Герды он не положил ни цветов, ни кольца. Надо было вместе с заговорщиками убираться подальше. Кольцо он променял на бутыль виски и набрался так, что даже сильные по части психологии друзья из банды не раскололи его.

Легкий порыв ветра упруго прошелся по лицу, взлохматив волосы, а спустя мгновение чья-то осторожная рука бережно поправила сбившуюся прядь. Воспоминание, казалось бы, навеки забытого ощущения тепла и нежности ярким всполохом опалило сознание, и только что очнувшийся Кай замер, не решаясь открыть глаза. Ему казалось, как только он подымет веки, сон исчезнет вместе с Гердой, на коленях которой покоилась сейчас его голова. Пусть это был мираж, фантазия его воспаленного мозга, загадочным образом извлеченная из-под напластований памяти, но это был сладостный мираж, из которого не хотелось уходить.

Он накрыл своей рукой узкую ладонь, лежавшую у него на лбу, и по ее теплу вдруг окончательно осознал, что женщина у него в изголовье была из плоти и крови и не являлась порождением Лабиринта. Кай рывком поднялся – настолько резко, что закружилась голова, – и столкнулся глазами с печальным взором Джейн Гранж. Она отвела взгляд и несколько смущенно отряхнула платье.

– Вы спали очень беспокойно, господин Второй Аудитор, но я боялась вас будить – по нашим поверьям, часть вашей души в это время путешествовала по Лабиринту и могла в этом случае остаться там навсегда.

Кай неловко кашлянул и тоже поднялся на ноги. Рядом возвышались развалины давешнего храма, а полуистлевший костерок, дым от которого завел их в страну миражей, еще хранил остатки тепла.

Странно, а Каю казалось, что они пробыли в Лабиринте как минимум несколько суток. Впрочем, не исключено, что несколько минут – теперь он уже сам потерял счет времени.

– А где Моррис? – спросил он, чтобы выйти из неловкого положения.

– Он уехал с Мариам на своем каре. Господин Де Жиль, не в пример вам, гораздо легче перенес посещение Лабиринта. Хотя я не назвала бы его состояние слишком бодрым. А я осталась, чтобы дождаться, когда вы очнетесь. Скажите, мистер Санди... – она слегка запнулась, словно произнесение последующей фразы давалось ей с большим трудом. – Вам было очень плохо там, в Лабиринте?

Кай обратил внимание на то, как побледнели стиснутые в кулаки пальцы ее рук. Он удивленно поднял брови, и Джейн, словно торопясь высказать что-то очень наболевшее, быстро продолжила:

– Понимаете, я чувствую долю своей вины в том, что приключилось с вами. Боюсь, что своими глупыми разговорами мы с Мариам подтолкнули вас к посещению Заповедных Мест. А Лабиринт... – она замолчала, подбирая слова, – он часто воскрешает самое сокровенное. Это удача, если человек повстречает того, кто когда-то был источником наивысшего счастья в его прошлой жизни. К сожалению, чаще бывает так, что там воскрешаются ситуации, причинившие человеку наибольшую боль и страдания. И вот я боюсь, что невольно подтолкнула вас именно к этому...

– Ну что вы, мисс Джейн, все в порядке. – Кай уже почти полностью пришел в себя, и только чуть дрожавшие руки никак не могли успокоиться. – Просто повстречал Минотавра. Он ведь положен вашему Лабиринту?

Джейн дернула плечом:

– Стараемся не отставать от прочих, господин Второй Аудитор...

Кольцо, проклятое кольцо было там же – на безымянном пальце. Или это – невероятно устойчивая галлюцинация? Он осторожно снял кольцо с руки. Подбросил в воздух – больше, чтобы проверить: для него ли одного оно продолжает существовать? Странно – Джейн подставила ладони, словно собираясь поймать подброшенный предмет, но закончила это движение обычным, жизнерадостным хлопком в ладоши. И грустной усмешкой.

Надо было что-то сказать.

– Все было достаточно забавно, но, как говорят на Святой Анне, «делу время, потехе час», что в вольном переводе с русского означает, что час развлечений несколько затянулся. А между тем, – Следователю удалось наконец справиться, с проклятой дрожью, – мы уже изрядно выбились из графика ознакомления с промышленностью Химеры.

– Хорошо. – Джейн приняла предложенный ей деловой тон и сухо кивнула Каю, приглашая его в машину. – Тогда, если вы не против, мы можем прямо отсюда отправиться на гелиоэлектростанцию. Вы ведь, кажется, с нее хотели начать ознакомление с нашей экономикой?

Кай шагнул к машине, и его голова болезненно отозвалась на резкое движение тошнотой и звоном в ушах. Видимо, еще давали о себе знать последствия проклятой экскурсии.

– Нет, Джейн, сначала мы заедем в отель. – Он по чисто профессиональной привычке занял левое заднее, не просматривающееся с места водителя сиденье. – Мне и вправду требуется небольшой отдых после осмотра ваших достопримечательностей. Да и с Моррисом нужно потолковать. А промышленностью займемся завтра. И заменим гелиостанцию горно-обогатительным комбинатом. Мы ведь имеем такое право?

– Как скажете, господин Второй Аудитор, – с чуть заметным сарказмом произнесла она, и Кай почувствовал, что настроение его спутницы заметно испортилось.

Он извлек из бокового кармана свой блок связи и, вконец прикинувшись носорогом, стал набивать на клавиатуре очередной запрос в невинное информационное бюро «там, Наверху».

Глава 4
В КОТОРОЙ ПРОИСХОДЯТ СОБЫТИЯ,
БЕЗ КОТОРЫХ НИКАК НЕ МОГЛО БЫ
ПРОИЗОЙТИ ТО, ЧТО, ОДНАКО,
ПРОИЗОЙДЕТ В ПЯТОЙ, ШЕСТОЙ
И ПОСЛЕДУЮЩИХ ГЛАВАХ

Лики так и не поверил, что ему это удалось. Когда много раз прокручиваешь в голове какое-нибудь предстоящее событие, перестаешь верить в реальность его осуществления...

Да, вывернувший из ущелья броневик-многоножка снизил скорость перед следующим поворотом и, словно сам собой, вошел в перекрестие прицела. Да, спусковая скоба, словно сама собой, заскользила под рукой. Да, злой огонек бронебойного «РС» стремительной мухой преодолел расстояние, отделявшее Лики от машины, и, словно сам собой, юркнул под крышку капота. А второй заряд ударил подброшенный взрывом броневик под дно и, словно игрушку, повалил его набок. Все получилось как надо, но в то, что это сделал он – Мастер Лики, ему не верилось ни в малейшей степени...

Лежа на боку, броневик, словно гигантская жужелица, продолжал сучить механическими ногами. Бронированная дверь водительской кабины, ставшая теперь люком, отворилась, и из нее выполз дымящийся, ошалевший охранник. Стрелять в него не пришлось – бластер он, судя по всему, так и оставил в кабине и сейчас попросту пустился наутек. Лики с удовольствием отметил, что трус носит цвета дома Виктиса.

Водитель из кабины не появился. Пятеро налетчиков, выбежав из своих окопчиков, кинулись к броневику и окружили машину. Наклонившись к лобовому стеклу, Лики увидел нечто крайне опасное – водитель, словно диктор на экране выключенного телевизора, активно шевелил губами – это могло означать только одно: рация броневика работает, и проклятый коп вызывает подмогу. Надо было спешить.

В кабину полетел парализатор, брошенный Ружданом, и водитель заткнулся. Конечно – слишком поздно. Дирк уже закончил укреплять радиомину на задней двери фургона и, отскочив за корпус машины, махнул Курцу и Варри – двоим свежезавербованным парнишкам, искренне воображающим себя героями начинающегося Сопротивления. Те кинулись выводить из укрытия угнанную час назад «скорую». Связанный по рукам и ногам водитель с укоризной следил за их действиями с заднего сиденья. Выразить свое отношение к происходящему с помощью звуков ему мешали кляп, грамотно вставленный ему в рот, и Злюка, неусыпно стороживший пленника.

Мина начисто вынесла створки задней двери фургона, и взорам нападавших открылись плоды их усилий – без всяких катушек, в комья спрессованные и безнадежно перепутанные тысячи и тысячи витков стандартной иридиевой, платиновой, золотой проволоки... Лики схватился за голову...

Видел бы такое мастер Ларс...

Проклятые скоты вывозили национальную валюту второпях – навалом... Конечно – там, в Виктисполе, у них будет время распутать, перемотать и разложить по полкам сейфов все это великолепие, но подумали ли они о том, каково работать с таким продуктом рядовому грабителю?..

– Быстрее, быстрее!!! – скомандовал Дирк, и все разом кинулись перетаскивать чертову канитель в салон «скорой».

Быстро не получалось – проклятая проволока цеплялась за все, за что только было возможно, путалась в ногах, не пролезала в дверь... «Даже половину взять не успеем!» – с досадой застонал Руждан, и словно накаркал.

Бог его знает откуда, чертом из бутылки, в узкий просвет неба над ними выскочил патрульный вертолет. Никак не полагалось ему появляться так быстро... Должно быть, пролетал над ущельем по другому совершенно поводу и поймал сигнал...

Очередь с небес скосила Варри, а заодно прошила «скорую», словно картонную игрушку. Тут же огненной мухой в небо ушел РС, пущенный Дирком, и вслед ему – второй, от Лики. Вертолет отвалил за верхушки скал.

«Ушел, скотина! – подумал Лики. – Сейчас пойдет на второй заход, и нам – крышка...»

Но там – за скалами – полыхнуло, грохнуло, и тарахтение геликоптера оборвалось судорожным кашлем, ударом и скрежетом сминаемого металла. Какой-то из самонаводящихся снарядов сделал свое дело...

– Ходу! – скомандовал Дирк.

Тесаками обрубая перепутанные тяжи драгоценной проволоки, мешающие затворить двери, они полезли в медицинский кар. Кабина была залита кровью – очередь из крупнокалиберного пулемета, пробив крышу, изрешетила и плененного водителя. Помощь ему уже не требовалась. Да и время позволяло лишь без всякого уважения к покойному вытолкнуть его останки из кабины.

«Надо было просто оставить несчастного парня где-нибудь на обочине, а не тащить сюда связанным...» – с запоздалой горечью подумал Лики.

Весь в крови был и Злюка. Но не в своей – пули пощадили любимца Мастера. Впервые в его глазах Лики увидел такой неподдельный ужас. Вытащить Злюку из-под сиденья было попросту невозможно.

Дирк рванул с места и, не вписываясь в зигзаги шоссе и сшибая столбики ограждения, погнал машину выше, в горы.

* * *

Глайдер на воздушной подушке мчался по раздолбанному шоссе, оставляя за собой облако пыли. Кай отметил про себя явное запустение, царившее вокруг. По обе стороны дороги виднелись развалины причудливых зданий и заброшенные фермы, заросшие густой растительностью, пожухлой под первым дуновением, накатывающейся на Северное полушарие зимы. Природные зоны меняли друг друга на Химере с той же быстротой, что и выскакивающие из-за близкого горизонта пейзажи. В Дизерте уже бушевали вьюги, а в сотне километров к югу еще только кончалась осень. Впрочем, снеговые облака уже громоздились в низком и тусклом небе.

– Коровы! Забодай меня Господи – коровы! – вдруг воскликнул Моррис, указывая на стремительно пролетающее мимо поле. – А вы говорили, что бифштексы вам доставляют с Мирабеллы... Кто же пасет бедных животных в такую холодину?

«Слава Богу, господин Аудитор отошел от вчерашнего, – вздохнул про себя с облегчением Кай. – После Лабиринта, конечно, и мне самому было бы не грех надраться до того состояния, в котором Морриса доставила в номер верная Мариам... Не так уж легко пережил господин Аудитор то, что выпало ему повстречать на пути из Лабиринта».

– Это говорили вы... – сурово заметила Джейн. – Про бифштексы с Мирабеллы. Впрочем, стоит притормозить – вам полезно будет ознакомиться с проблемами наших фермеров...

Фермеры были представлены плечистой и конопатой девицей лет шестнадцати, не по летам суровой, но довольно симпатичной. Она шпарила на велосипеде от сарая к их причалившему у обочины глайдеру. Моррис живо отворил дверцу и двинулся ей навстречу. Мариам поспешила за ним. Кай, досадливо морщась, выбрался тоже и протянул руку Джейн. Та иронически улыбалась про себя, видимо, ожидая чего-то забавного от предстоящего знакомства.

«Славянка, должно быть...» – подумал Кай, разглядывая россыпь веснушек и русую челку хозяйки фермы. Девица, поставив свое средство передвижения на выдвижную опору, с деловым видом обошла вокруг глайдера, не особо обращая внимания на прибывших.

Кай ошибся: на карточке, пришпиленной к груди комбинезона славной земледелицы, было означено «Минни Арнольд».

– Машину торгуете, мэм? – обратилась Минни к Каю, не вынимая изо рта соломинку и пиная сапогом амортизатор.

– А вы сможете заплатить наличными? – моментально встрял в только начавшийся диалог Моррис.

– У меня кредит открыт – на кафе. Придорожное. – Минни наконец перенесла центр внимания с амортизаторов глайдера на физиономии гостей. – А чего это с тобой, сестра?

Она удивленно оглядывала франтоватую фигуру Де Жиля.

– Это не сестра, – сурово и наставительно изрекла Джейн. – Извините, господа, юное поколение у нас совершенно не имеет представления о мужчинах...

– Мужик? – поразилась Минни. – Без чадры?

– Это – гости планеты... – пояснила Мариам. – Ты смотришь Ти-Ви, сестра?

– Ага – телекроссворд... И оба сериала про Люсинеллу...

– А следовало бы смотреть еще и хронику, – посоветовала Джейн. – От этих вот... братьев зависит, будут ли наши фермеры получать кредиты для развития хозяйства, или...

– На трактор – все равно ни хрена не дадут, – уныло заметила Минни, на глазах теряя интерес к приезжим и снова обращая взгляд на глайдер. – Даже на обычный кибер. И на корма – тоже. Такой процент хотят, что удавишься... Я вот тачку думаю купить и на «Катерпиллер» сменять... Так почем тачка?

– Это же очень дорогая модель... – заметил Моррис. – «Роял-Флайт» тебе не по карману, девочка...

– Это мне лучше знать, – резонно заметила Минни.

– Тебе, должно быть, хорошо платят на бойне за этих милых крошек? – Моррис игриво кивнул на продолжавших деловито пережевывать пожухлую траву животных, маячивших невдалеке. – Им не холодно, бедным? Снег скоро пойдет. В столице – зима уже вовсю...

– Скажешь тоже, сес... тьфу! Скажете тоже, брат... Мясо в магазине вдвое дешевле, чем у Фредди на приемке... Они у меня для этого... Ну – полупродукт производят... А на зиму их у меня забирает Общество Охраны Животных. У них там теплые стойла...

– Полупродукт? – поинтересовался Моррис.

– Ну – дерьмо. Навоз. И молоко иногда – что с ним делать, ума не приложу...

– А пить его вы не пробовали? – осторожно спросил Кай.

– Только и остается... – вздохнула Минни. – Но «Лактомакс» вкуснее. И дешевле в сто раз получается...

– А что же ты получаешь из э-э... этого своего полупродукта?

– Ясное дело, что – продукт. Его по хорошей цене берут. Для туристов. Экзотика...

– А-а... – Де Жиль обратил взгляд на Кая.

Тот разглядывал ставшее совсем уж зимним небо.

– Ладно, значит, тачку не продаете, я так поняла?

– Мы не торгуем машинами. – Джейн решительно откашлялась.

– Ладно – возьми, угостись, – Минни протянула Моррису коричневый пакет, взятый из контейнера, притороченного перед рулем ее железного коня.

– Это что? – осторожно спросил тот.

– Продукт, – сказала Минни и вновь оседлала велосипед.

Окинула взглядом свое хозяйство и добавила:

– Эх, взорвалось бы оно тут все, что ли... Или провалилось бы... А тачку жаль, не торгуете. Мы бы договорились...

С тем юный фермер женского пола и убыл восвояси.

– Бедная девочка, – вздохнула Мариам, усаживаясь не без помощи Морриса в глайдер. – Обречена весь свой век возиться в дерьме... И даже не может получить кредит на кибер...

– Хотел бы я знать того кретина, который так мудро планирует ссудный процент, что можно получить деньги на придорожное кафе, которого наша «бедная девочка» строить, сдается мне, и не думает. Но нельзя выбить деньги на трактор, который ей позарез нужен?.. – задумчиво спросил Моррис.

– Верховный Матернальный Совет... – сказала Джейн, трогая глайдер с места.

– Не понял... – озадаченно повернулся к ней Де Жиль.

– Ставки ссудного процента утверждает Верховный Матернальный Совет. С подачи Трех Леди.

– Великих Матерей?

– Это слишком официально, чаще говорят – Три Леди. Или просто – Леди. Ссудный процент – не самое удивительное в нашей финансовой системе, господин Инспектор. Например, наша бедная девочка могла бы провести остаток жизни где-нибудь на лучшем курорте Метрополии, если бы ее ферма сгорела, была бы разграблена злодеями, взорвалась, на худой конец. У нас очень щедрая страховка.

– И очень много сгоревших ферм, надо думать? – предположил Кай.

– Хватает. И почти никогда пострадавшие не возвращаются к труду в аграрной сфере.

– Ч-черт – сосиски это, что ли? – спросил Моррис, ощупывая давешний пакет. – О Господи, Санди, – оно шевелится!..

Пакет со знаменитыми земляными червями полетел в окошко, а Мариам захлебнулась от смеха.

* * *

– Я слышал, – поддержал разговор на столь решительно пресекаемую тему Моррис, – что Обитающие в Пещерной Стране немногочисленные мужские колонии пользуются на Химере каким-то особым статусом...

– Называть их мужскими колониями неправильно. У нас принят термин – Патриархальные Территории. Там поддерживается практически тот же уклад, что и за Геостационарной орбитой... Моногамные семьи, засилье мужчин в руководстве... Поэтому мы законодательно ограничили их контакты с Основной Территорией Химеры.