Текст книги "Вольтижеры (СИ)"

Автор книги: Борис Штейман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Ладно, пойду, – решил завершить беседу Евгений Павлович.

– С оружием не шутите! А то возбудят уголовное дело, трибунал и могут расстрелять… Вывести в коридор и расстрелять! – снова предупредил он. – Вы это все, конечно, знаете. Но не мешает напомнить!

– Это вас могут расстрелять, – решил немного осадить майора Евгений Павлович. – За такой грубый промах в кадровом вопросе!

– Могут, – охотно согласился майор.

– Это вам еще повезло! Можно сказать, легко отделались! Небось, еще и пенсию хорошую назначат!

– Легко отделался и должны назначить, – подтвердил майор.

– Счастливо оставаться! – попрощался Евгений Павлович.

– Пока! – ответил майор.

«Слабость стены в том, что она биологическая. Бетонную-то башкой не прошибешь!» – философски подрезюмировал происшедшее Евгений Павлович, идя на станцию. Слева показался длинный ряд кооперативных гаражей. Смеркалось. «Сейчас все замки перетрясу!» – решил он дать выход скопившейся энергии, но выполнить свое хулиганское намерение не смог. У одного бокса, посередке, стояла крытая, довольно мощная, грузовая машина. Из нее два человека выгружали ящики и быстро затаскивали их в гараж. Евгений Павлович притаился за углом. Фигуры разгружающих показались ему знакомыми. Это были оружейник и попутчик по учебному ориентированию. Вскоре машина уехала. Евгений Павлович еще немного подождал, потом крадучись подошел к гаражу. На всякий случай подергал замок. К его удивлению он оказался не заперт. В этом Евгению Павловичу почудился какой-то подвох. Сжав в кармане рукоятку бульдога и задержав дыхание, он резко дернул ворота, чуть не вывихнув себе руку. Они, тихо скрипнув, отворились. Внутри никого не было. Глаза быстро привыкли к темноте. Слева у стены были аккуратно сложены деревянные ящики. Евгений Павлович отодрал у одного сверху несколько планок. В ящике были мины. «Кажется, противопехотные… – неуверенно предположил он. – Замок не закрыт… Возможно, барахлит или же в спешке забыли… Не исключено, что должны еще приехать. А, в общем, типичная халатность и самонадеянность. Как в капле воды отразились все пороки нашей системы!» – обобщил он, укоризненно покачав головой. Ящиков было десять. Евгений Павлович вышел, осторожно прикрыв за собой ворота гаража.

Неожиданно откуда-то сверху спрыгнул уже знакомый Евгению Павловичу молоденький сторож.

– Кто? Что? – на сей раз грозно заорал он.

– Спокойно! – снова одернул его Евгений Павлович. – Спецназ! Не узнаешь?

– Узнаю, – признал сторож Евгения Павловича. – Но один спецназ уже выгрузился… – засомневался он.

– Выгрузился спецназ один, а я – спецназ два! – объяснил ему Евгений Павлович.

– Так бы сразу и сказали, – успокоился молодой сторож и пошел досыпать.

«Где-то неподалеку, кажется, была телефонная будка… – припомнил Евгений Павлович. – Хотя наверняка сломан аппарат или отключена АТС» Он отыскал будку. Телефон, как ни странно, работал. У Ильи долго никто не подходил. Наконец трубку сняли. Евгению Павловичу показалось, что Илья сильно пьян.

– … Я подал в отставку! Ты пойми! Все о'кей! Мы же с тобой договорились… Какие еще мины?.. Тебе показалось, поверь мне! Я лично сейчас обезвредил последнюю! Ребята, я сейчас! Важный разговор! Шеф звонит! Мы тут с ребятами сидим! – объяснил он Евгению Павловичу. – Слушай! Приезжай! Надо посидеть напоследок!

– Сейчас вряд ли! Если бы, заранее…

– Заранее ничего нельзя предугадать! Пойми же ты, наконец!

С трудом Евгений Павлович уговорил его подъехать с утра пораньше к гаражам.

– Опять ты меня затягиваешь! – упрекнул его Илья. – Ты просто хочешь, чтоб нас здесь похоронили! Ладно, приеду!

Евгений Павлович шел вдоль путей. Над окрестностями гулко разносился голос Нинки:

– Маневровый! Перегони, мать твою! Седьмой на второй!

«Кончается у девчонки терпение… – сочувственно предположил Евгений Павлович. – Пойду, проведаю молодуху…» Он спустился вниз по насыпи и вошел в маленький домик посреди путей. Нинка повернула голову и приветливо махнула рукой. Прикрыв микрофон рукой, радостно произнесла:

– Подожди, я сейчас! – И снова завела: – Маневровый!..

Евгений Павлович подошел и выдернул шнур.

– Ты чего психуешь? – удивилась она.

– Надоело! – коротко пояснил он.

– Вообще-то верно! – согласилась Нинка. – Еще как надоело! Вкалываешь, вкалываешь! И никакой благодарности! Все куда-то разбежались. Я одна осталась. Что я ломовая лошадь, что ли! Все пытаюсь организовать порядок на железной дороге. Да, пошли они! А у тебя что, на работе неприятности?

– Все на нервах, Нин, пойми! Пошли, надо еще беленькой успеть взять, а то магазин закроется! – неожиданно заволновался Евгений Павлович.

– Правильно! – подтвердила Нинка. – Мужики пьют, бабы плачут… А как после работы еще расслабиться?

– А никак! – согласился он. – Но мы ж не какие-нибудь там. Что мы, нормы не знаем что ли?

Нинка выключила свет. Взяла под руку Евгения Павловича, и они, не спеша, пошли по путям к насыпи.

– Нин! Я все хотел у тебя спросить! – произнес Евгений Павлович. – Можно?

– Спрашивай! Чего там! – разрешила Нинка.

– Как рабочий класс относится к интеллигенции?

– Ишь, завернул! Как, как! Я тебе одно скажу, нормально относится! И даже сочувствует… Не всегда, конечно, но сочувствует!

– Так я и думал, – задумчиво откликнулся он. – У тебя закуска-то есть?

– Не говори глупости! Конечно, есть! Огурцы из деревни, квашеная капуста, сало… Мало?

– Нормально, Нин, – одобрил Евгений Павлович.

– Что там у тебя на работе? Выкладывай! – грубовато потребовала Нинка.

– Да, понимаешь… В общем, решили мы сдать оружие. Какие-то темные дела вокруг начались. А приемный пункт закрылся!

– Безобразие! – возмутилась она. – У нас всегда так! Хотят, откроют, захотят, закроют! Везде бардак! А что хотите сдать, правильно! Что вы им нанимались?!

– Ну, а потом еще, Нин, мы с Ильей одну банду пошерстили! Они хотели компьютеры стащить!

– Компьютеры? – мягко выговорив окончание слова, удивилась Нинка. – Неужели эти паразиты такие умные? Хотя, верно! Я слышала, что на них сейчас большой спрос.

– Короче, несколько штук при этом пострадало. Так теперь на нас эту порчу навесили! Во всяком случае, пытаются!

– Не фига себе! – присвистнула Нинка. – Ну, это, я тебе скажу, не иначе как мафия!

– Похоже! Но нас голыми руками не возьмешь!

– Хорошее дело! Вы рискуете почем зря! И вас же еще и подставляют?! Ну, это у них не пройдет! Мы с ребятами этого не допустим! – пообещала Нинка.

Она жила в барачного вида деревянном доме и занимала отдельную комнату.

– Соседка не выдержала и слиняла обратно в деревню, – пояснила она. – Там спокойней. А мне здесь нравится!

Нинка накрыла стол. Негромко включила магнитофон. В комнатке было уютно. Они выпили за встречу. Стали с аппетитом закусывать. За стеной кто-то кряхтел и стонал. Евгений Павлович вопросительно посмотрел на Нинку.

– Да, сосед! Противный такой! – с досадой объяснила она. – Все пристает ко мне! Вот и сейчас, паразит эдакий! Ведь специально! Не дает отдохнуть!

Только она успела договорить, как в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, вошел мужчина. Холодно взглянул, улыбнулся.

– Привет! Значит новые знакомые лучше старых? – сказал он, обращаясь к Нинке, и уже к Евгению Павловичу: – Что-то часто стали встречаться! Становится узковато!

Это был тот самый попутчик по учебному ориентированию.

– Садись! – пригласил его Евгений Павлович.

– Зачем, Жень? – спросила Нинка.

– Надо, Нин! Долг платежом красен!

Мужчина присел за стол. Евгений Павлович налил ему полстакана водки.

– Вот это кстати! – оживленно произнес попутчик и облизнул губы. – И какой же тост?

– Чтоб больше не пересекаться! – предложил Евгений Павлович.

– Не возражаю! – поддержал тот. – Ну, ладно, поехали!

Он залпом выпил, взял щепотку капусты. Со вкусом захрустел. Встал. Коротко произнес:

– Капуста что надо! Ладно, пойду!

Евгений Павлович сдержанно, молча, кивнул.

– Не советую задерживаться! – улыбаясь, бросил напоследок попутчик, прикрывая дверь.

– Не твоего ума дело! Сами как-нибудь разберемся! – запоздало отреагировала Нинка. – Да ничего у меня с ним не было! – виновато объяснила Евгению Павловичу. – И чего это я оправдываюсь?! Ты кто мне, муж или, может, отец?

– Ладно, не будем! – ответил Евгений Павлович. – Я тебе действительно не отец!

– Ну, вот, обиделся! – с сожалением констатировала Нинка и неожиданно заплакала.

– Не плачь, – спокойно произнес он и выпил еще водки. Почувствовал, что все еще ничего. А на то, что не совсем хорошо, можно спокойно наплевать.

– Пойду, а то завтра рано вставать, – сказал Евгений Павлович, тяжело поднимаясь. – Спасибо за прием!

– Ты что так рано, испугался? – перестала плакать Нинка.

– Кого? – не сразу понял он. – А, этого? Нет, просто рано вставать.

– Никуда я тебя не отпущу! – решительно заявила она. – Время позднее. А сейчас, сам знаешь как!

– Знаю, – согласился Евгений Павлович и опустился на стул.

– Я тебе постелю на раскладушке, – сказала она.

– Нет, я лучше на полу. Там прохладней! – возразил он.

– Ты что?! Сейчас же не лето! – засмеялась она, вытирая слезы.

– Не лето, – подтвердил он. – Мы недавно защищали с Ильей бабушку Фиру. Ее хотели погромить.

– Ну и сволочи! – возмутилась Нинка. – Откуда только берутся такие?! Ты бы ее привел ко мне. У меня не тронут!

– А зачинщиком знаешь, кто был? Вот этот, твой сосед, – объяснил Евгений Павлович. «Он еще и махинациями с минами занимается», – хотел добавить, но воздержался.

– Ну и гад! Он очень опасный! По-моему, он связан с органами, – шепотом поведала Нинка.

– Возможно… Но сейчас он вольтижер, как и я, – задумчиво ответил он.

– Это как же? – не поняла Нинка.

– Вольтижер – это… – замялся Евгений Павлович. – Как бы тебе объяснить… Ну, в общем, хороший ты человек все же. Ляжем вместе!

Нинка стыдливо засмеялась.

– Нин! У тебя замок есть лишний? – неожиданно спросил он.

– Какой замок? – не поняла она.

– Обычный, висячий!

– Вроде валялся один! А зачем тебе?

– Да, так, нужно!

Нинка начала стелить постель. А Евгений Павлович стал думать про любовь к строю. Не к государственному. Хотя это тоже его иногда занимало, а к военному… Утро, голубое пронзительной чистоты небо без единой облачной соринки. Солнце, уже где-то рядом, еще пара минут и взойдет. Высокие, покрашенные черной краской железные пики забора отделяют плац от улицы небольшого казахского городка. Евгений Павлович замер в строю. Он молод. Молоды и женщины, прильнувшие к забору. Молод и усатый старлей. Выпучив глаза, он словно метроном, слабо покачивается после ночной попойки. На самодельной высокой деревянной трибуне старшие офицеры учебной части во главе со стариком-полковником. Застыла его худенькая фигурка. Маленькая согнутая сухонькая ладошка покоится у виска. «Есть упоение в бою!..» – хочет заорать Евгений Павлович, но не успевает. Раздается гром оркестра. И под фальшиво исполняемый марш «Прощание славянки» роты, вбивая сапоги в чистейший асфальт, идут мимо трибуны. «Даже я и то любил строй… – задумчиво почесал затылок Евгений Павлович. – А что говорить про остальных! Иные буквально млели!» И стал готовиться ко сну.

Утром Евгения Павловича разбудил шум мотора. Кто-то прогревал машину. Он тихо, стараясь не разбудить безмятежно спавшую Нинку, встал. Подошел к окну. Около грузовика крутился попутчик по учебному ориентированию. С похмелья у Евгения Павловича сильно болела голова. Он жадно выпил стакан воды, его слегка замутило. Быстро оделся и, выскользнув из дома, направился к гаражам. Сзади раздался нарастающий шум мотора. Еще было темновато. Фары грузовика осветили Евгения Павловича, и он вместо того, чтобы свернуть с дороги, бросился вперед. Машина приближалась. «Он хочет меня сбить!» – мелькнуло паническое предположение, перешедшее в уверенность. До гаражей оставалось уже метров пятьсот. Евгений Павлович свернул на пустырь. Машина пошла за ним, но быстро ехать по ухабам не могла. Евгений Павлович отыграл несколько метров и снова выскочил на шоссе. Впереди он увидел стоящий около гаражей их боевой «Запорожец». Грузовик нагонял Евгения Павловича. В последний момент буквально из-под колес его выдернула чья-то мощная рука и втащила в гараж. Грузовик пролетел мимо и врезался в «Запорожец». Раздался сильный взрыв.

– Я туда уже две мины оттащил, – сообщил Евгению Павловичу Илья.

Они вышли из гаража. Грузовик лежал на боку. «Запорожец» разнесло на куски.

– Зря это он, – вслух подумал Евгений Павлович. – Ей богу, зря!

– Действительно, зря, – согласился Илья. – А кто это был?

– Тот, из наших… У твоей бабули еще тогда встретили, – объяснил не совсем внятно Евгений Павлович.

– Доигрался! – неодобрительно произнес Илья. – Что теперь с Запором делать? Я за него расписался, – вздохнул он.

– Что делать! Авария! Придется списать, – мудро рассудил Евгений Павлович. – По акту!

– А ездить на чем?

– Ездить больше не придется! Все по домам! Лавочка закрывается!

– Давно пора! – Илья сложил две мины в рюкзак, пояснил: – Не продать же добру! С остальными как?

Евгений Павлович достал замок, закрыл гараж и сказал:

– А вот так! Для надежности!

11. Преемник

Евгений Павлович еще раз тщательно изучил расписание. Ни один самолет на Запад не отлетал. «Неужели обманула? – подумал он про Ленусю. – Вроде не должна… Может быть, он летит сначала на Восток, а уже потом на Запад?» – предположил он. Но и на Восток не было ни одного рейса. Евгений Павлович еще толком не решил, что он скажет Аркадию Михайловичу. «По обстановке… – заключил он. – Может быть, есть какой-нибудь дополнительный, необъявленный?» В справочной девушка уверенно заявила, что никаких вылетов в это время нет.

– Должен быть! – мрачно и непоколебимо стоял на своем Евгений Павлович.

Девушка долго изучающе смотрела на него и, наконец, произнесла не без издевки:

– Может быть вам нужен спецрейс?

– Именно он! – на всякий случай подтвердил Евгений Павлович. – Где на него проходят регистрацию?

– Регистрацию? – фыркнула девушка. – Ну, комедия!

Евгений Павлович понял, что попал впросак.

– Тогда пардон! – сказал он. – Как-то совсем вылетело из головы! Ну, какая может быть регистрация на спецрейс!

– Они сразу подъезжают к трапу! – снисходительно улыбнулась девушка.

«Именно к трапу!» – постановил Евгений Павлович и стал прорываться на летное поле. Это оказалось непростым делом. Тыкая где надо и не надо своим мандатом, ему удалось добраться до последнего заграждения. Там его бумажка не произвела никакого впечатления. И Евгений Павлович решился на последнее средство. Он вложил в мандат десятку.

– Что же вы раньше не сказали, что по делу?! – упрекнул его сержант и показал, где находится самолет.

Евгений Павлович припустил по летному полю. Дул сильный ветер. Около самолета не было ни души. Казалось, что и внутри никого, и вообще он никуда не собирается отправляться. Неожиданно на большой скорости к самолету подкатила «Чайка». Спереди номера не было. Сзади к великому удивлению Евгения Павловича номер был частный. Из лимузина резво выпрыгнули два парня. Один открыл дверцу, и из машины, не спеша, с достоинством вылез Аркадий Михайлович. Выглядел он очень по государственному в сером ратиновом пальто и серой же шляпе. Черные лаковые туфли довершали обмундирование.

Евгений Павлович направился к нему. Но один из телохранителей встал на его пути, другой недвусмысленно положил в карман руку.

– Это ко мне, – остановил их Аркадий Михайлович.

В самолете оказывается, все было наготове. С трапа приветливо улыбалась бортпроводница.

– Решили проводить? Очень мило! – доброжелательно, спокойно, по сановному произнес он.

– Почему на «Чайке» частный номер? – не нашел ничего лучшего, чем спросить Евгений Павлович.

– Меня и самого бы это удивило несколько лет назад, – мягко согласился Аркадий Михайлович и туманно добавил: – Конверсия, мой друг… Кстати мой визит носит неофициальный характер, – заученно произнес он. – Обращаю на это ваше внимание. Предстоит ряд важных встреч. Думаю, это принесет определенную пользу… Ничто не может заменить личные контакты! – Неожиданно похлопал Евгения Павловича по плечу: – А бульдожку-то тогда я не зря вам предлагал, не зря! Поаккуратней будьте, поаккуратней! Нельзя же так, право! А вообще, мой вам совет – делайте-ка вы отсюда ноги!

– Это почему же? – поинтересовался Евгений Павлович.

– Вас занесли во все списки. Это я вам по-дружески советую! Патриоты на вас зуб имеют? Имеют! Следствие не закончено? Не закончено! Да и у нас вы не в чести. Вон, Илюша собирает манатки! И вы не мешкайте! Правда, будем без вас скучать, ну да что делать! – он взглянул на терпеливо ожидающую стюардессу и закончил: – Мне пора!

Бодро взбежал по трапу. Пожал руку бортпроводнице. Обернулся. Сделал рукой прощальный правительственный жест.

Через несколько минут самолет взмыл в воздух. «Не вернется…» – почему-то мелькнула в голове Евгения Павловича странная мысль. Неожиданно около самолета появилась яркая вспышка, затем белое облачко красиво застыло на ярко-голубом небе. И самолет, разломившись посередине на две части, стал падать. Медленно кувыркались в воздухе обломки. Евгений Павлович некоторое время в оцепенении с раскрытым ртом следил за этим чарующе-жутким зрелищем. В следующее мгновение он уже рысью несся по летному полю к выходу. «Надо будет на какого-нибудь свалить… – мчались рваные, не лишенные логики мысли. – Для начала возьмут за незаконное хранение бульдога. А потом накрутят…» Ему повезло, и он вскочил в последний момент в отъезжающий автобус. Аркадия Михайловича было жаль. Сквозь заднее стекло из-за плеча какого-то пассажира он увидел одного из телохранителей. Тот выскочил из здания аэропорта и быстро закрутил головой, зорко рыская глазами. На секунду его взгляд задержался на отъезжающем автобусе. Евгений Павлович невольно отпрянул внутрь.

Из города после некоторых колебаний он позвонил Ленусе. Она сразу же сняла трубку, как будто ждала звонка.

– Самолет взорвался! – без подготовки брякнул Евгений Павлович.

– Знаю, – безучастно откликнулась она. – Он был обречен.

– Как обречен? – рассердился он. – И ты так спокойно об этом говоришь?!

– Не возмущайся! Мы с ним уже три года не живем вместе. Одна видимость, – объяснила Ленуся. – Его нельзя было спасти…

– Что за дурацкая покорность судьбе! – заорал неожиданно Евгений Павлович, чем привлек к себе внимание проходящей мимо публики.

– Приходи сегодня вечером. Будут поминки и выборы преемника, – туманно закончила она. – Ты обязательно должен прийти! Не бойся!

– Я не боюсь! – раздраженно ответил он.

Все было, как и в прошлый раз. На углу регулировщик, большое скопление машин, швейцар… Его встретила Ленуся. Поминки были в разгаре. Народ был заметно оживленней, чем в прошлый раз.

– Он ошибся, поставил не на тот номер! – зашептала она ему на ухо. – Групповые интересы… Его предупреждали! Он же никого не хотел слушать! Сегодня должны выбрать преемника!

– Он что, исполнял обязанности крестного отца? – бестактно поинтересовался Евгений Павлович.

– Зачем ненужные глупые аналогии! У нас свой путь… Я бы хотела, чтобы преемником стал ты, – неожиданно твердо произнесла она.

– Ты нездорова? – холодно поинтересовался он.

– Я знала, что ты не согласишься, – промолвила она с горечью. – Будь острожен с Рябушинским. Он приложил руку к катастрофе! Т-с-с-с… – И, приложив пальчик к губам, отошла к гостям.

Многие подходили к Евгению Павловичу, почтительно представлялись. «Они сошли с ума…» – подумал он и, чтобы обрести чувство реальности, стал налегать на напитки.

К Евгению Павловичу подошел Рябушинский. Обнял его, как старого знакомого.

– Выпьем за Аркадия! Пусть земля ему будет пухом! – произнес он. – Хотя какая там земля, скорей небо! Не чокаться! – неожиданно грозно приказал он.

Выпили.

– Сам виноват! – громко возвестил Рябушинский. Близстоящие повернулись, прислушиваясь. – Хотел распродать Россию по частям! Никому не позволим! Хотя человек был выдающийся, просто гений! – Он прослезился, отошел и плюхнулся, чуть не промахнувшись, в кресло.

К Евгению. Павловичу подскочила востроглазая малышка. Черные страусиные перья были скреплены на ее голове великолепной диадемой.

– Привет, Дон Кихотик! Он мне кто? – она показала на похрапывающего Рябушинского. – Никто! Мы даже не зарегистрированы! Если что, я как церковная мышь! – произнесла она с удовольствием, сверкнув серьгами с крупными изумрудами. – Ленуся – молодец! Вот умная женщина! Не то, что я! Почему бы вам не поухаживать за мной? Ведь когда вы прятались от нас в туалете, вы же не могли решить, не хотелось никого обидеть? Поэтому тогда сбежали? Верно? Я угадала? Мне Ленуся все объяснила, и я вспомнила этот случай. Так что я не пробка, не думайте! Просто иногда до меня не сразу доходит. Это правда! Я самокритична и свои недостатки знаю. Но я обалденно исполняю стриптиз! Без вранья! Ну, так как?

– Вы очаровательны! – улыбнулся Евгений Павлович.

– Вы такой же трус, как и все остальные! Неужели вы боитесь этого неопрятного толстяка?! – она указала на Рябушинского.

– Не боюсь! – раздраженно ответил Евгений Павлович, подумав: «Нет, они положительно решили меня сегодня довести!» – Обсудим все это завтра? Идет?

– Нет, боитесь! Я хочу сегодня! – закапризничала она и уже шепотом добавила: – Я не сержусь, петушок! Вас хотят назначить преемником Аркадия! Только и разговоров об этом. Это большая честь! Но и колоссальная ответственность! Я бы, честно вам говорю, не смогла. Правда, мне и не предлагают… Завтра, так завтра, – и уже громко возвестила: – Все вы, мужики, одинаковы! Трусы и подлецы!

Малышка гордо удалилась, покачивая страусиными перьями. К Евгению Павловичу снова подошла Ленуся.

– Я тебя попрошу задержаться. Поможешь проводить гостей! Ты же не бросишь меня в трудную минуту? – строго спросила она.

Гости, уходя, многозначительно пожимали ему руку. Наконец ушли последние. Наступила непривычная тишина. Евгений Павлович почувствовал себя неуютно. Зашел в ванную комнату, мраморное великолепие и вовсе доконало его. Вдобавок в углу на постаменте там стояла небольшая чугунная пушка. Рядом лежало несколько ядер. «Коллекционер…» – подумал Евгений Павлович, читая надпись на блестящей табличке: ХVII век…

Он вошел в спальню. Ленуся обнаженная стояла у окна. Евгений Павлович совершенно оробел. Она повернулась, подошла к нему. Положила руки на плечи.

– Как-то нехорошо все это… Поминки… и пушка в ванной, – выдавил он.

– Это для продажи… Не думай об этом. Все будет хорошо, – ответила она, привстала на цыпочки. Коснулась губами его щеки.

Он обнял ее, ощутил чуть прохладную, удивительно нежную кожу. «Преемник…» – подумалось ему…

Утром его разбудили женские голоса, доносившиеся сквозь неплотно прикрытую дверь. Евгений Павлович тихо встал, оделся и подошел к двери.

– Ты не могла прийти еще раньше? – язвительно спрашивала Ленуся.

– Я же тебе объясняю! Он мне еще вчера обещал! Можешь у него спросить! – отвечала малышка.

– Ты все обговоришь с ним потом! Я хочу спать!

– Ты меня выгоняешь? Я считала тебя своей лучшей подругой! – обиженно откликнулась малышка.

– Я тебя не выгоняю! Не надо придумывать! – раздраженно произнесла Ленуся. – Он проснется, и ты сможешь сама у него все узнать!

Евгений Павлович, держа в руках кроссовки, неслышно проскочил в туалет и запер дверь. Там никакого, даже музейного оружия не было. В этом крылась какая-то ненормальность.

– … но его же здесь нет! – услышал Евгений Павлович голос малышки.

Потом кто-то подергал дверь туалета.

– Он здесь! – торжествующе произнесла малышка.

– Ну, теперь тебе недолго осталось ждать! – саркастически заметила Ленуся.

Они прошли в комнаты.

Евгений Павлович открыл дверь стенного шкафчика и облегченно вздохнул. Там оказалась глубокая шахта, предназначенная для ракет стратегического базирования. Он заглянул вниз. Ему показалось, что в глубине серебристо, дружелюбно поблескивает боеголовка. Евгений Павлович осторожно прикрыл дверку шкафа. Бесшумно отворил дверь туалета. В гостиной, дружно склонив головы, подруги увлеченно рассматривали и обсуждали последние модели в красочных журналах мод. Он снял с вешалки свой кожанчик, обулся и вышел за дверь.

12. Размолвка

Нинка обрадовалась приходу Евгения Павловича. Поставила на стол бутылку. Включила музыку. Извиняюще сказала:

– Только самогон. Ничего?

– Нормально. Даже лучше, – одобрил он. – Я, наверное, у тебя несколько дней поживу. Охотятся за мной. Приходится скрываться!

– Все эти, о которых ты говорил? – участливо поинтересовалась Нинка, ставя на стол закуску.

– И эти, Нин, и другие, – пояснил Евгений Павлович.

– А этот, сосед мой, того, в аварию попал! Ну, который тогда приходил! Помнишь?

– Знаю! На минах подорвался, – отозвался он, хрустя огурцом.

– Теперь нового поселили. Хороший такой мужчина, солидный, не пьет. Отставник! – значительно произнесла она.

– Вот и хорошо, – безучастно откликнулся Евгений Павлович.

Он с утра ничего не ел. И не особенно прислушивался к ее болтовне. Они выпили, и ему сразу ударило в голову.

– Ты надежный человек, Нин! – с чувством, хмелея на глазах, произнес Евгений Павлович. – Вот видишь, какая игрушка!

Он зачем-то выложил на стол бульдог. Нинка испуганно ойкнула.

– Если кто будет душу мотать, скажи мне! – с трудом выговорил Евгений Павлович.

– Да кто ж будет-то? На работе все свои. И сосед вот хороший попался. Отставник! Не баловник, какой! Серьезный мужчина.

Евгений Павлович вскоре вырубился. И проснулся только среди ночи. Его осторожно тряс за плечо мужчина. Евгений Павлович быстро сунул руку под подушку, но револьвера там не было. «Я же оставил его в куртке!» – с ужасом сообразил он. Но у мужчины, видимо, были мирные намерения. Он, приложив палец к губам, жестом пригласил Евгения Павловича выйти с ним в коридор.

– Женщину не разбудите! – шепнул он ему на ухо.

Голос показался Евгению Павловичу знакомым. Он натянул брюки и вышел вслед за мужчиной за дверь. Евгений Павлович помотал головой, пытаясь отогнать наваждение. Перед ним стоял Аркадий Михайлович.

– Только спокойно! – проговорил тот негромко. – Я вошел в самолет. А вышел с другой стороны. Вы не заметили. Увлеклись.

– А как же экипаж?! Стюардесса?! – ужаснулся Евгений Павлович. – Вы все знали?!

– Ничего я не знал! – раздраженно откликнулся Аркадий Михайлович. – Предполагал – да! И экипаж я предупредил! Командир ответил, что должен выполнить приказ, со мной или без меня, не важно. А остальное – чепуха! Кстати, девочка, стюардесса, пошла со мной. Ждет сейчас на улице. Так что моя совесть чиста!

«Врет все, наверное…» – подумал вяло Евгений Павлович.

– Вы знаете, мы с Ленусей… – замялся он.

– Это меня не интересует! – оборвал его Аркадий Михайлович. – Я еле вас отыскал. За мной следят!

– Рябушинский? – решил проявить свою осведомленность Евгений Павлович.

– Какой Рябушинский?! – раздраженно ответил Аркадий Михайлович и сразу поправился: – Извините! Нервы! – пренебрежительно добавил: – Рябушинский – пешка! Тут такие киты орудуют… Короче, вы можете меня связать со своими? Я располагаю ценнейшей информацией!

– С какими своими? – искренне удивился Евгений Павлович.

Аркадий Михайлович изучающе посмотрел на него. Помолчав, промолвил:

– Так и знал, что вы энтузиаст-одиночка! А все на что-то надеялся! Что делать, цепляешься за соломинку! А вы не врете? Извините, нервы!

– Вы можете здесь пересидеть, – великодушно предложил Евгений Павлович. – Я и сам хочу здесь на время схорониться.

– Спасибо, не отказываюсь… – медленно произнес Аркадий Михайлович, думая о чем-то своем. – Не исключено в дальнейшем… Пока!

Он быстро пошел к выходу. Евгений Павлович вернулся в комнату и вскоре снова заснул.

Утром проснулся оттого, что Нинка специально шумно передвигала стулья, делая уборку. Лицо ее было торжественно и печально.

– Мне сосед предложение сделал! – бухнула она. – Он человек серьезный, воспитанный. Я тебе вчера не хотела говорить. Видела, что ты до ручки дошел. А мне семью заводить надо, ребятишек. Иван, зайди! – крикнула она.

В комнату вошел военкоматский майор. Он был, как всегда подтянут и свежевыбрит. В комнате запахло огуречным лосьоном. Он вежливо поздоровался.

– Привет! – буркнул Евгений Павлович. У него было скверное настроение.

– Вы – старый Ниночкин друг. Поэтому я не в обиде. И знаю вас по учетной карточке, – произнес с достоинством майор.

– Может быть, дадите мне встать и одеться? – недовольно предложил Евгений Павлович.

– Подожди, Вань, у себя! – сказала майору Нинка. Тот послушно вышел.

– Если ты скажешь, нет, я его прогоню! – сказала Нинка и протянула Евгению Павловичу конверт: – Тебе письмо! Женщина одна принесла. Плис! – неожиданно добавила она.

Евгений Павлович вскрыл конверт. Письмо было от Инны. «Эжен! С Игорем я рассталась…» «С каким Игорем? – не понял вначале он. – А, с физруком…» – вспомнил и стал читать дальше: «Он оказался примитивной личностью, хоть и преподает информатику, человеком без полета. Если ты готов все забыть, то я со своей стороны тоже готова это сделать! Буду тебя ждать. Инна. р.s. Слышала, у тебя неприятности, хотя видели тебя в одном фешенебельном обществе. Пока».

Нинка, молча, смотрела на Евгения Павловича.

– Я тебе не отец! Ты сама как-то говорила. Хочешь, выходи за него. Вместе будете маневровый перегонять с седьмого на второй! – ядовито добавил он.

– С пистолетом, как угорелому, носиться, конечно, лучше! – с издевкой отозвалась, обидевшись, Нинка. – Ему пенсию дали. Заслужил!

– Неужели ты не понимаешь, что маневровому твоему все, конец! Крышка! – вскипел Евгений Павлович.

– Это тебе будет крышка, если не образумишься! – вскричала она.

Евгений Павлович схватил куртку и выскочил, с силой хлопнув дверью. Деревянное строение барачного типа зашаталось.

13. Гудбай

Бабушка Фира осталась стоять в очереди на таможенный контроль. А Евгений Павлович и Илья вышли на воздух покурить.

– Ну, ни в какую! Не поеду, говорит, и все! Буду здесь умирать! А у меня виза кончается, – пожаловался, тяжело вздохнув, Илья. Он заметно волновался. – Да и тебя одного оставляю… На съедение! Черт! Как все по-дурацки выходит! – он жадно затянулся. – Ну, просто, как назло!

– Успокойся! Все будет хорошо! – улыбнулся Евгений Павлович, вспомнив слова Ленуси. – Я присмотрю за бабушкой!

– Она двоюродная сестра моего деда, – зачем-то объяснил Илья.

– Да брось ты! Насильно же не потащишь! Я ее устрою на время у одной знакомой, пока все уляжется. Место вполне надежное!

Евгений Павлович видел, что еще что-то беспокоит обычно невозмутимого Илью.

– Ты хочешь что-то протащить через таможню? – предположил он.

– Ты становишься профессионалом. Служба пошла тебе на пользу! – усмехнулся Илья. – Не разрешают вывозить книги, изданные раньше пятьдесят третьего года! А я хочу взять на память один раритетик…