Текст книги "Те, кто против нас"

Автор книги: Борис Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ну, разумеется, Магистр! – обиженно воскликнул Гонта и тут же засмеялся, осознав, что попался на эту маленькую провокацию. – Ладно, поедем вместе, я не возражаю.

– Я вам советую, Гонта, выбрать автомобиль покрасивее и подороже, – сказал Магистр. – Насколько я понимаю, это «Лесное» из тех мест, где встречают сугубо по одежке. Ваша замечательная пожилая иномарка не подойдет. Тем более что действие особых полномочий у вас продолжается вплоть до завершения нашей операции…

Когда спускались вниз по мраморным ступенькам, Нестеров поинтересовался нейтральным тоном:

– Как она… вообще поживает?

Слово «вообще» несло контекст, обращенный к Гонте. До сих пор они все вместе разговаривали лишь в присутствии Магистра, и о чем-то личном Нестеров спрашивать считал невозможным. Несмотря ни на что, Гонта решил отвечать с максимальной искренностью:

– Не могу сказать наверное, – сказал он. – Серьезных проблем у Ирины нет, тут я уверен. Вас она помнит и выразила желание повидаться – собственно, я вам уже об этом говорил, – но об искренности судить не могу… Извини, Олег, ты спросил – я отвечаю… Ну что еще?.. Мужика в шкафу или под кроватью там не было, это точно… Н-да… извини еще раз за пошлость, хотя ты ее сам и спровоцировал.

Нестеров вдруг схватил Гонту за предплечье с силой, которой тот от него не ожидал.

– Ты все знаешь, когда захочешь, – голос его был наполнен печалью. – Это только мне знать не положено. Хорошо! Ладно!

Он отпустил руку Гонты и сделал шаг вперед, но остановился, потому что теперь уже Гонта удерживал его за рукав.

– Я не могу читать чужие мысли, – сказал Гонта. – Я этого не умею.

Прежде чем остановить машину, Гонта и Нестеров отошли от института на несколько кварталов.

– Что такое особые полномочия? – спросил Нестеров.

– Разрешение на прямое внушение, – нехотя ответил Гонта. – Конечно же, в ограниченных рамках. Когда ситуация становится критической и угрожает наступлением тяжких последствий.

– Для вас?

– Для людей, – сухо ответил Гонта. – Для нас! Для общества!

– А что означают «ограниченные рамки»?

– Это означает, что внушение имеет крайне локальный характер и его действие ограничено во времени. К тому же в любом случае недопустимо побуждать кого бы то ни было к совершению поступков, противоречащих общественной морали и личным убеждениям.

Нестеров неопределенно хмыкнул и несколько минут шагал молча, переваривая услышанное.

– Разве ситуация только теперь стала критической? – с неожиданным вызовом воскликнул он. – Вы что, вокруг себя вообще ничего не видите? Посмотрите, что в стране творится! Где были раньше эти ваши полномочия?! Если вы такие разумные и могучие, как вы могли такое допустить? И как можете спокойно смотреть на происходящее сейчас?!

– А что вы хотели бы предложить? – едко осведомился Гонта. – Очередную революцию?

– Почему бы и нет, если у вас есть возможности и совершенно ясно, что существовать так дальше нельзя!

– Было это уже, – отмахнулся Гонта. – И дров в свое время наломали, и глупостей страшнейших городили из самых благородных побуждений. И, кстати, не только в нашей стране. Боже мой, Нестеров, вы же историк! Ну неужели вы и сами до сих пор не поняли, что в результате любой революции наверх выплывают отнюдь не самые умные и благородные, а наиболее беспринципные и жестокие. Хищники! Это мне впору вас спросить: разве вы не видите, что вокруг происходит?

– Вы хотите сказать, что Октябрьская революция?.. – неуверенно спросил Нестеров.

– Да нет же, – с усталым вздохом ответил Гонта. – Селекты к Октябрьскому перевороту не имеют никакого отношения. Главную ошибку они совершили в феврале. Благородные порывы, модные идеи… своеобразный результат Серебряного века. Тогда казалось, что стоит, чуть-чуть подтолкнуть историю, инициировать массы в нужном направлении, и цивилизация попадет, наконец, в нужную колею. И поначалу вроде бы все развивалось в полном соответствии с прогнозами. А потом случилось то, что должно было случиться. Мы тогда и не подозревали, что хищники способны к быстрой организации на таком высоком уровне. То есть их инстинктивная способность сбиваться в стаи была известна давно, но настолько мгновенная и масштабная реакция казалась нам невозможной. Вот тогда и последовал Октябрь и все дальнейшие события…

– Значит, во всем виноваты вы? – вырвалось у Нестерова, и он тут же испугался, увидев, как закаменели скулы собеседника.

Но помрачневшее лицо Гонты выражало не ярость, не обиду, а глубочайшую горечь.

– Можно совершить ошибку, когда что-то делаешь. И если не делаешь – тоже. Но в обоих случаях ошибка может оказаться одинаково страшной, – медленно произнес он. – Небогатый выбор, не так ли?

Нестеров почувствовал, что продолжать тему в данный момент дальше не стоит.

– На чем мы поедем? – спросил он.

– Наверное, вот на этой машинке, – показал он на быстро приближающийся автомобиль, обтекаемый, черный и блестящий, с затемненными стеклами, сквозь которые не разглядеть содержимого салона, как ни щурь глаза. – Как полагаешь, «Ауди» представительского класса нам подойдет?

Нестеров успел лишь раскрыть рот для соответствующего вопроса, как машина довольно резко тормознула и причалила к поребрику прямо возле них. Гонта открыл дверцу и невозмутимо уселся рядом с водителем.

Нестеров с понятным смущением забрался на заднее сиденье.

– Только побыстрей, ребята, я на презентацию опаздываю, – озабоченно сказал водитель – мужик средних лет до того холеного и гладкого вида, что Нестерову стало совершенно очевидно: простым шофером он уж никак не мог быть.

– Вы знаете поселок «Лесное» на Боровском? – спросил Гонта.

– Спрашиваешь! – обиделся хозяин «Ауди». – У меня же там дружков море. За полчаса докатим!

Не сказав более ни слова, водитель газанул, отчего Нестерова вжало в мягкую спинку, словно при взлете авиалайнера. Больше ни водитель, ни Гонта за всю дорогу не произнесли ни слова. Нестеров, конечно же, тоже помалкивал. Несмотря на довольно плотное движение, «Ауди» действительно домчалась до «Лесного» всего за тридцать пять минут. Правда, причиной тому была не только уверенная рука водителя, но полное презрение к правилам движения, дорожным знакам, светофорам и соседям по асфальтовой полосе. Вначале Нестеров усмотрел в такой манере езды влияние Гонты, но вскоре понял, что водитель ведет машину так, как давно уже привык.

Поселок «Лесное» был обнесен высоким забором из бетонных плит. Въезд сквозь раздвинутые автоматические ворота преграждал легкий шлагбаум, который, впрочем, тут же поднялся, едва «Ауди» свернула на подъездную дорожку. У плечистого охранника машина вопросов не вызвала.

– Нам коттедж двадцать два, – негромко произнес Гонта. – По-моему, сейчас направо…

Забор коттеджа под номером «двадцать два» тоже был высоким, но сложенным из красного кирпича с геометрическим узором из белого. Над чугунными воротами со вделанной калиткой торчала телекамера слежения.

– Еще минутку подожди, пожалуйста, если нетрудно, – попросил Гонта, вылезая из машины.

Он подошел к калитке и вдавил кнопку звонка.

– Кто? – неожиданно громко раздалось из динамика.

– К Андрею, – сказал Гонта. – По делу, друг мой, по очень важному делу.

– В чем проблема? – настаивал вопрошающий.

– Он тебе сам объяснит, если захочет, – пообещал Гонта. – Но если ты против, то мы сейчас же уедем. Дело-то не наше, а его.

Спустя две-три минуты раздался щелчок внутренней щеколды. Калитка слегка приоткрылась.

– Спасибо, братан, – довольно мерзким, по мнению Нестерова, голосом сказал Гонта водителю. – За мной должок.

– За базар ответишь, – довольно хохотнул тот. Мотор «Ауди» взревел, машина развернулась едва ли не на месте, осыпав ботинки Нестерова и Гонты мельчайшей асфальтовой крошкой, и мгновенно умчалась прочь.

– Как вы это сделали… с ним? – спросил Нестеров, пока они шли по красно-коричневым плиткам дорожки, что вела от калитки к стеклянному подъезду дома.

– Он подвез своих знакомых, – поморщил лоб Гонта. – Не то чтобы самых близких и важных, но безусловно нужных. Точнее, которые могут пригодиться. Так он сейчас считает, а скоро просто забудет об этом.

– Забудет о причине опоздания на презентацию? – усомнился Нестеров.

– О причине – нет. Но сам посуди: на презентации он здорово надерется. И очень быстро – как раз потому, что опоздал. А на следующий день с похмелья вообще трудно что вспомнить. То, что он подвозил знакомых, – это точно было! А вот кто они, черт их знает… Неужели ты ни разу в жизни не испытывал подобных ощущений?

– Испытывал, тут не возразишь, – усмехнулся Нестеров. – Понимаю. Это и есть «ограниченные рамки» суггестии в действии?

– Именно так, – в тоне Гонты не было обиды. – Я рад, что ты начал все правильно понимать. Собственно, я в тебе и не сомневался.

Размышления Нестерова, не стоит ли обидеться на Гонту ему самому, были прерваны тем, что дорожка из керамических плиток закончилась.

* * *

Зачем Ирина вдруг решила позвонить своей подруге, она и сама не смогла себе объяснить. Побродив минут десять по квартире, сняла трубку и набрала номер, сразу же, без предисловий заговорив о компьютере Нестерова. Подруга попыталась убедить, что из-за такой ерунды Андрюшу беспокоить не стоит, что он отдаст деньги, как обещал, но Ирина настаивала и в конце концов проговорилась, что друзья Нестерова сами приедут к Андрею за компьютером. Так что еще через десять минут Калитовский уже знал, что ему следует ожидать гостей.

В принципе, этот устаревший ноутбук ему был совершенно не нужен. Калитовский взял его у своей подруги, собираясь на деловую встречу, чтобы срочно написать полстранички какого-то малозначительного документа, потому что свой – современный и навороченный – в тот день оставил дома. Он искренне собирался его вернуть, но в первый и второй раз, когда подруга попросила его привезти, Андрюша просто забывал о подобной мелочи, а третья просьба внезапно вывела его из себя и обозлила: он решил, что на него «давят». Мелкие людишки, к которым, без сомнения, относились и временная подруга, и Ирина, не имели никакого права отвлекать его на свои ничтожные проблемы. И хоть вначале собирался дать долларов пятьсот за эту рухлядь, но потом передумал. Тем более Калитовский знал, что на самом деле компьютер принадлежал какому-то мелкому уголовнику, мотающему срок. Сам Андрюша в тюрьме не сидел, хотя дважды был к тому весьма близок. Чистотой своей биографии Калитовский весьма гордился, хотя и тайно: среди его нынешних друзей и партнеров отсутствие судимости считалось скорее недостатком.

Убеждение в своей исключительности пришло к нему, когда он заработал первые сто тысяч зеленых. Это оказалось проще, чем разгрызть семечку. Сколотив кое-какой первоначальный капитал на торговле украденными в Европе иномарками, Калитовский вложил его в закупку некондиционной партии запчастей, которую перепродал в России с помощью партнеров с двухсотпроцентной прибылью. Конечно, пришлось поделиться с товарищами, но сухой остаток все равно оказался впечатляющим.

На эти деньги Калитовский открыл небольшой магазин по продаже автозапчастей, потратив все до копейки. Коммерческий успех предприятия предсказать было еще сложно, но помог случай, который поначалу никак нельзя было назвать счастливым. Через неделю после открытия в кабинете Калитовского появились братки из местной бригады, жестко потребовав свою долю от прибыли. Андрюша спокойно выслушал, кивнул и неожиданно для присутствующих выдвинул свое предложение: «Сейчас я вам ничего не плачу, а вы мне даете сто тонн баксов наличняком. Через месяц получаете двести». Братки от предложения слегка обалдели – они были простыми вышибалами-быками и серьезных денежных вопросов не решали. Потоптались еще немного для пущей важности и отправились докладывать бригадиру.

Еще через несколько дней прямых переговоров соглашение было достигнуто. Калитовский при этом почти не рисковал: он просто решил повторить уже совершенную коммерческую операцию с запчастями, только в большем объеме. Благо связи и с производителями, и-с таможенниками были уже налажены. От братков требовалось лишь обеспечить охрану при доставке товара от белорусской границы. И хотя личная прибыль Калитовского в данном случае оказалась несколько скромнее, успех сделки и перспективы сделок новых обеспечили ему необходимую поддержку и новые полезные знакомства.

Дальнейшие дела его неизменно шли в гору. Жизненные успехи Калитовского базировались на нескольких главных принципах: свято уважать братков и «понятия», не жалеть денег на нужных людей и не церемониться с голодранцами, к числу которых относилось все население страны, за исключением немногих избранных, включая, разумеется, его самого. В последнем он был прав. Калитовский действительно отличался от большинства людей, поскольку сам был не совсем человеком, хотя этого не знал. Потому Андрюша не мог уразуметь, отчего должен отдавать ноутбук, даже если самому он совершенно не нужен. Узнав же о предполагаемом визите вначале вновь разозлился, а потом, напротив, обрадовался, углядев возможность немного развлечься.

Он встретил гостей в холле первого этажа. Два его личных охранника, которых он именовал референтами, сидели здесь же в креслах возле входной двери, преувеличенно безразлично рассматривая глянцевые журнальчики.

– Какие проблемы? – холодно спросил Андрюша, не сочтя нужным тратить время на приветствия.

Пришедшие впечатления на него не произвели. Самые обычные лохи. Один, правда, сухощавый и жилистый, но Андрюша не сомневался, что любой из референтов запросто мог переломить его через колено. А второй – вообще откровенный «ботаник», несмотря на короткую тюремную стрижку. Андрюша был уверен, что и сам бы сумел в случае чего справиться с обоими, несмотря на изрядный слой жирка вокруг поясницы: не зря же он когда-то тратил время, «качаясь» в спортзале.

– Проблем никаких, – ответил жилистый с приветливой улыбкой, которая Андрюше показалась просто глупой. – Мы за компьютером, если это вас не затруднит.

– За компьютером? – удивился Андрюша и сделал вид, что усиленно вспоминает. —Ах да! Да вы что, мужики, это же не компьютер, это – рухлядь. Он сломался у меня через пять минут.

– Это ничего, – с прежней улыбкой сказал жилистый. – Возьмем, какой есть.

– Да нет его у меня, – развел руками Андрюша. – Я его и бросил в тот же день. Его даже чинить уже не возьмут. Но я компенсирую, нет проблем! Двести баксов нормально будет? За эти бабки два таких же можно на барахолке взять, отвечаю.

Посетители переглянулись.

– Видите ли, – снова заговорил жилистый уже без улыбки. – Нам нужен именно наш компьютер. Так что уж вы будьте любезны…

– А почему это он ваш? – нахмурился Андрюша. —

Я его вообще у своей подруги брал. А она у меня ничего не просила.

– Это мой ноутбук, – тихо сказал ботаник, и Андрюша изумленно на него уставился.

– Твой? – переспросил он. – Ладно, ты мне-то туфту не гони. Его хозяин сейчас на нарах парится. Берите деньги, мужики, пока я добрый, и валите отсюда.

– Это мой компьютер, – твердо повторил ботаник. – И я прошу вас его вернуть.

– Я же тебе объяснил, что выкинул его, – раздраженно сказал Андрюша. – Ты чего, по-русски не понимаешь? Бери бабки и отваливай!

– Будет гораздо лучше, если вы нам его вернете, – сказал жилистый. Он смотрел на Андрюшу без малейшего волнения, с каким-то брезгливым интересом, и этот взгляд немедленно привел Андрюшу в ярость.

– Ты что, наезжать на меня вздумал?! – рявкнул он. – Раз такой расклад пошел, о бабках забудь. У тебя десять секунд, чтобы убраться отсюда…

Он хотел еще что-то добавить, но вдруг увидел, что жилистый стоит совсем рядом с ним. Твердые пальцы ухватили Андрюшу снизу за челюсть и очень больно сжали. Андрюша хотел вырваться, но почувствовал, что его правая рука намертво перехвачена в запястье и шевельнуть ею нет никакой возможности. Он не то чтобы испугался, но очень удивился.

– Ах-х ты… – выдавил из себя Андрюша. – Колян! Петя! Сделайте их, быстро!

Однако ни Колян, ни второй референт отчего-то не торопились на помощь. Скосив глаза, Андрюша увидел, что оба его бодигарда увлеченно читают журналы, не обращая ни малейшего внимания на происходящее.

– Отдай ноутбук, урод моральный, – попросил жилистый, и к Андрюше пришло отчетливо осознание того, что проклятый компьютер следует вернуть, и как можно скорее.

Жилистый легонько толкнул Андрюшу, и тот всем весом плюхнулся на диван. У Андрюши мелькнула мысль еще раз позвать на помощь своих охранников, однако, взглянув на них, он понял, что никакого смысла это не имеет. Колян по-прежнему, не поднимая головы, листал страницы журнала, а Петя вообще вышел на крыльцо и теперь неторопливо прохаживался перед открытой дверью. Объяснение происходящему у Андрюши сейчас было лишь одно: крутость и значение незваных гостей в этом мире намного превосходила его собственные, поэтому на дальнейшие выступления он попросту не имеет права.

– Да здесь он, здесь, – бормотал Андрюша, раскрывая створки антикварного секретера, которым очень гордился, потому что искренне считал, что секретер сработан в восемнадцатом веке знаменитым мебельным мастером и прежде стоял в доме князей Нарышкиных. На самом деле секретер изготовили совсем недавно, а потом умело состарили действительно великолепные мастера, долгое время служившие государству в реставрационных мастерских Исторического музея, но бросившие это благородное и мало оплачиваемое занятие ради собственного весьма прибыльного бизнеса, к тому же не облагаемого налогом.

– Вот он, ваш ящик, – Андрюша вытащил компьютер и вручил в руки ботанику. – Я же просто пошутить хотел. Нормальный ящик, пашет, как зверь.

– Мы так и поняли, – сказал жилистый. В голосе его не было немедленной угрозы, и от сердца Андрюши немного отлегло. Он прекрасно знал, что расплата за подобные ошибки бывает скорой и жестокой.

– Значит, без обиды? – повеселел он. – Да! Я же совсем забыл! Арендная плата! Триста баксов будет нормально?

– Какие мелочи! – повел рукой жилистый. – Не стоит беспокоиться. Живы будем – сочтемся.

Последняя фраза вновь выжала из тела Андрюши не менее кружки холодного пота, но гости уже уходили. Вежливо кивнув на прощание охранникам, они неторопливо пошли по дорожке к воротам.

Андрюша неподвижно следил за ними и, когда ка-литка закрылась, облегченно перевел дух.

– Кто это? – сорванным голосом спросил он Ко-ляна.

– Кто? – не сразу понял тот. – Эти? Откуда же мне знать?

– Как? – не понял Андрюша. – Что же вы, суки, сидели, когда они мне горло рвали?

Колян тоже не понял. В его взоре отразилось искреннее недоумение.

– Кому рвали? Вы про что, шеф?

– Да ты что! – задохнулся Андрюша. Сгоряча он хотел въехать Коляну по морде, но пережитый шок сильно поубавил его уверенность в незыблемости собственного авторитета, и Андрюша воздержался. – Вы что, не видели, как он меня за глотку тряс? За что я вам, псам, такие бабки плачу?

– Нет, – вконец растерялся Колян. – Какая глотка? Вы сидели тихо-мирно, улыбались друг другу. Мы так поняли, что это ваши друганы. Петя, скажи!

– А чего говорить? – разинул рот Петя. – Чо-то я вообще не въезжаю. В чем проблема?

Андрюша в полном ошеломлении переводил взгляд с одного референта на другого. Нет, они не врали, в том он готов был поклясться. И не играли, не притворялись – на это они были просто не способны в силу скудости мыслительного аппарата. До Андрюши стало доходить, что охранники действительно ничего не видели, находясь в нескольких метрах от места действия. Такого быть не могло, но именно так и было.

– Ладно, свободны, – опустошенно пробормотал он. – Потом эту тему перетрем. На какой тачке они приехали?

– На «Ауди», – в один голос ответили охранники, а Колян добавил:

– Тачка сразу отвалила. Номер я не заметил, но видеозапись покажет, если надо.

– Надо! – сказал Андрюша. – Срочно узнать, откуда тачка, чья и все такое. Давайте быстро, чего встали, как бараны?!

* * *

Утром, в одиннадцать, волгоградский Периметр прекратил свое существование. Большинство из его обитателей об этом не подозревали, и пройдет еще несколько недель или месяцев, прежде чем люди поймут, что их жизнь с того дня и часа переменилась самым радикальным образом. Внешне все происходило, как рутинные действия областных властей, решивших, наконец, навести порядок в отбившемся от рук районе. На площадь перед зданием районной администрации въехали несколько легковых машин с номерами областного центра и автобус, полный сотрудников милиции. В кабинет главы администрации в сопровождении прокурора, заместителя начальника областного УВД и двух депутатов областного совета вошел чиновник, который зачитал распоряжение об отстранении от должности нынешнего главы в связи с возбуждением против него уголовного дела за допущенные злоупотребления при распределении госсобственности и превышение служебных полномочий. Прокурор тут же вручил главе постановление об аресте. Одновременно от занимаемых должностей по тем же или похожим основаниям были отстранены оба его заместителя и начальник местной милиции. Всех их под охраной усадили в автобус и увезли.

Исполняющим обязанности главы до новых выборов был назначен некий предприниматель, хорошо известный в области как масштабной благотворительной деятельностью, так и прочными связями с верхушкой местного криминального сообщества, которое, по сути, это назначение окончательно утвердило.

В то же время три десятка вооруженных резиновыми дубинками крепких парней в полувоенной форме сотрудников частного охранного агентства ворвались в административный корпус масложирового комбината – самого крупного и преуспевающего предприятия района – и вышвырнули из своих кабинетов руководство, поставив тем самым точку в давнем вялотекущем споре «хозяйствующих субъектов» о правах владения предприятием. Контроль над ним таким образом, минуя ненужные судебные инстанции, перешел в руки фирмы «Рассвет», которую в свое время основал вновь назначенный глава.

Еще одно событие того утра, менее заметное, но отнюдь не менее важное для дальнейшей судьбы района, произошло на городской окраине. Красивый, выстроенный в готическом стиле особняк, пустовавший по причине нахождения хозяина в колонии строгого режима, вновь обрел обитателей. Вор в законе Цихарулидзе, больше известный под кличкой Резо, вернулся домой, освобожденный досрочно в связи с подоспевшей амнистией и назначенный воровским сообществом полномочным «смотрителем» района.

В тот день и несколько последующих в городе и районе случилось немало более мелких, незаметных большинству населения происшествий вроде избиений нескольких частных предпринимателей и фермеров, поджог склада одной местной фирмы и взрыв в офисе другой (обошлось, впрочем, без человеческих жертв, взрыв скорее имел воспитательное значение). Население было слегка взбудоражено лишь слухами о начавшемся розыске опасной банды рецидивистов-гастролеров, главарь которой со странной кличкой Комес скрывается где-то в районе. Помимо приехавшей из областного центра милицейской бригады в розыске принимали активное участие (видимо, на добровольных началах) сотрудники той самой охранной фирмы, что навела окончательный порядок на масложиркомбинате, а также просто крепкие бритоголовые парни из числа наиболее сознательных граждан. Тут, правда, охотников ждало разочарование. Вычисленный, выслеженный и окруженный в частном доме главарь банды неведомым образом исчез, словно растворился в воздухе, оставив своих преследователей в полнейшем недоумении. Единственный свидетель происшедшего – лейтенант из группы захвата, первым ворвавшийся в дом, клялся и божился, что Комес именно растворился. Его фигура вначале сделалась прозрачной, а потом вовсе исчезла с легким хлопком.

Рассказ лейтенанта протоколировать не стали, сочтя его результатом сильной усталости: последние двое суток непрерывных поисков тот практически не спал, лишь изредка взбадривая себя глотком, другим водки. Бывалые сотрудники по собственному опыту знали, что в таком состоянии можно увидеть и кое-что похлеще, поэтому лейтенанту налили еще один полный стакан и отправили отсыпаться.

Рассказ обо всех этих событиях был опубликован на страницах районной газеты (редактора и двух ведущих журналистов которой тоже в первый же день освободили от исполнения обязанностей), а потом перепечатан в областной. Некоторые малозначительные детали вроде возвращения Резо были опущены, и в целом получилась очень убедительная статья о борьбе с местечковым сепаратизмом и формировании вертикали власти на областном уровне. Этот положительный пример в постоянной работе по восстановлению государственности очень заинтересовал руководителей одного из центральных телевизионных каналов, давно испытывавших нехватку в позитивных сюжетах. В районный центр для создания специальной передачи под рубрикой «Жизнь регионов» направилась съемочная группа. Правда, сразу по их прибытии случилось досадное недоразумение. По какой-то причине местные власти о целях приезда группы оказались не осведомлены. Развернувших свою технику на центральной площади телевизионщиков сначала слегка побили какие-то случайные хулиганы, а потом задержала прибежавшая милиция. Утром, однако, после звонка из Москвы и соответствующих разъяснений всех отпустили, не извинившись, но и не взяв даже штрафа.

* * *

– В расшифровке вам будет помогать Георгий, – сказал Магистр, – вы с ним уже знакомы. Честно говоря, лучшего специалиста по криптографии я пока не знаю.

Георгий воспринял слова Магистра как должное и лишь слегка растянул уголки губ в знак согласия. Для работы ему и Нестерову выделили отдельный кабинет под самой крышей институтского здания. Несмотря на то, что Георгий – Гоша – был моложе Нестерова лет на пять, отношение его к напарнику выглядело подчеркнуто покровительственным, что Нестерову не понравилось. Может быть, Гоша и в самом деле был компьютерным и математическим гением, но без знания диалектов старогерманского языка вся его гениальность в данном случае и гроша ломаного не стоила. Все это Нестеров попытался Гоше деликатно объяснить. К чести гения, тот схватил мысль на лету, как только начал знакомиться с текстом, и сбавил обороты. Гоша искренне уважал профессионалов, а Нестеров свой профессионализм тут же наглядно показал.

– В принципе, особых трудностей не предвидится, – поразмыслив, сообщил Гоша. – Но повозиться придется, конечно. Шифр, как мне кажется, не слишком сложный – он выполнен методом обычной подстановки. Ну, может быть, не одинарной, а двойной. Главное, чтобы вам удавался как можно более точный перевод, как только я начну пробовать разные алгоритмы. Подходящая программка у меня есть…

Так началась их работа. Гоша пропускал через компьютер текст, а Нестеров затем пытался отыскать смысл в наборе букв, слов и предложений в продукте усилий напарника. За полтора дня работы им удалось опробовать шесть различных вариантов без видимых результатов, что Гошу ничуть не смутило. Напротив, каждая новая неудача, казалось, служила для него источником новых сил и оптимизма. Естественное любопытство Нестерова по этому поводу он с удовольствием удовлетворил во время одного из кратких перекуров-передышек.

– Ты понимаешь, то, что, я делаю, похоже на работу каменотеса, – объяснил он. – После каждого удара молотка от громадного монолита отваливается вроде бы небольшой кусочек. Но я-то знаю, куда нужно бить, чтобы однажды после очередного удара вся эта каменюка рухнула целиком!

Их никто не беспокоил. Пару раз точно во время перекуров заходил Гонта. По мнению Нестерова, просто потрепаться, поскольку никаких вопросов по делу не задавал. Спрашивал в основном Нестеров, а Гонта охотно отвечал. Нестерова очень интересовали Периметры. Как, например, удается внутри его производить отбор и вытеснение хищников?

Никто, оказывается, хищников намеренно не вытесняет, объяснял Гонта. Настоящие суперанималы уезжают сами просто потому, что внутри Периметра им нечего делать. Путь во власть заказан, а любая попытка криминальной активности жестко пресекается по закону. Что же касается пособников, то с ними еще проще. Пособники – умелые приспособленцы. В отсутствие хищников и при постоянном жестком контроле со стороны общества они живут по его правилам, потому что это становится единственным способом существования. Собственно, сказал Гонта, по такой схеме ныне живет любое цивилизованное государство, давным-давно и навсегда загнавшее хищников в ниши (или, скорее, щели), из которых они не имеют возможности вылезти, если не принимают правил, по которым живет подавляющее большинство населения.

Но у нас-то государство вовсе не цивилизованное, возражал Нестеров, что мешает банде хищников прийти в Периметр и установить «понятия», как на всей остальной территории страны? Милиция мешает, отвечал Гонта. Нормальная милиция. И граждане, которые не боятся, а возмущаются и активно содействуют нормальной власти, которую сами избирали. Попытки такие были, но заканчивались всегда одинаково: бандитов скручивали, возбуждали уголовные дела, спокойно доводили их до суда и отправляли преступников за решетку. Как правило, надолго. Хищники – они не дураки, сами в петлю совать голову не любят и территории Периметров очень быстро научились обходить за тридевять земель. Пойми ты, втолковывал Гонта Нестерову, ничего особенного в этом нет, если люди помнят, что они – люди, и знают, что их больше, чем зверей, а потому они всегда сильнее. А мы просто немного им в том помогаем…

Нестеров понимающе кивал головой, но от этих объяснений ему отчего-то становилось немного грустно.

В редкие минуты отдыха он, конечно же, вспоминал об Ирине. Сейчас, когда она была так недалеко, Нестерову страшно хотелось ее увидеть. Причина вовсе не в сексе – после смерти отца, когда Нестеров остался совершенно один, Ирина незаметно сделалась для него единственным по-настоящему близким человеком. Он понимал невозможность встретиться с ней сейчас и не собирался этого делать, но однажды, когда Гоша отправился в буфет вновь заполнить опустевший термос горячим кофе, просто набрал телефон ее квартиры. Он хотел всего лишь услышать ее голос. Зачем? Да разве можно внятно ответить на такой вопрос! Ирина подняла трубку, сказала «да», потом после паузы «алло… извините, вас не слышно». Нестеров слушал и глупо улыбался. Ирина подождала еще немного и разорвала связь.

* * *

Зря он позвонил, совершенно зря. Андрюша Калитовский, оскорбленный до глубины души, развил бурную деятельность в поисках и наказании обидчиков. Первым делом он помчался к своему старшему товарищу Бене, «смотрящему» территории, на которой располагались магазины Калитовского. По версии Андрюши, некие неизвестные беспредельщики ворвались в его дом, отняв компьютер и триста баксов при странном попустительстве охраны. Насчет баксов Андрюша, естественно, приврал, причем даже сам не понял зачем, но Беня на это внимание не обратил, зато поведением охранников очень заинтересовался, заставив Андрюшу пересказать все до мельчайших деталей два раза подряд. Потом тут же побежал кому-то звонить. Вернулся странно возбужденный и велел Андрюше немедленно ехать с ним на встречу, как он объяснил, с очень большим человеком.