Текст книги "В плену бессмертия"

Автор книги: Богдан Дорошин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Что еще?

– Людям это не понравится. Святое пламя не забыто, а здесь говорится, что…

– Такова воля Эркалота! – напыщенно возвестил Кариддо. – Не мне вам напоминать об этом. Ваша задача, как храмовника, выполнять свой долг. Это понятно?

– Да, падре, – Даркст склонил голову в почтительном жесте. – Прошу меня извинить. Немедленно отдам все необходимые распоряжения.

* * *

Прежде, чем они добрались до цивилизации, Макс на своей шкуре ощутил, что значат лишения большой дороги. Никаких тебе магазинов, супермаркетов, автоматов с кофе и сникерсами. Только дикая природа, и полное неумение с ней уживаться. Если бы не Герин, который был превосходным охотником и путешественником, Сиркину пришлось бы туго. Проглатывая свою гордость, Макс признавал, что попросту погиб бы, а его тело исклевали бы вороны.

Но спустя несколько тяжелых дней, путникам удалось спуститься к подножью горы, а вскоре они вышли на неровную дорогу, явно искусственного происхождения. Жгучий холод остался позади, как и необходимость есть сырые корни, которые Герин с большим усердием добывал из-под слоев снега и оледенелой земли.

– А ничего что ты?.. – начал было Макс, но умолк. Своего спутника он все еще побаивался.

– Что?

– Ну… выглядишь как, – Сиркин хотел сказать «извращенец», но смягчил, – оборванец. Если мы встретим людей, они ведь могут испугаться голого двухметрового мужика…

– О, поверь, не успеют.

* * *

Сначала Макс не понял, что происходит, но после часа сидения в густых зарослях, до молодого человека дошло, что он участник банальной засады. На кого? Вероятно на мирных путников, и подобное не особо обрадовало Сиркина. Впрочем, своя шкура всегда дороже чужой, тем более, что студент воспринимал новый мир как опасную среду, где каждый первый – его личный враг. Лишения ожесточили студента, и ему плевать хотелось на этику и гуманизм.

В животе урчало, а грунтовая тропа оставалась безлюдной. Макс с ироний отметил, что российские дороги, которые высмеивают в каждом третьем анекдоте, в этом мире определенно бы стали эталоном качества. Мало того, что твердая глина была изрыта глубокими колеями от повозок, так на дорогу еще наползала густая зелень кустов. Одним словом – рай для разбойника.

«Которого, по сути, сейчас я и изображаю, – отметил про себя студент. – Обалдеть просто».

Герин прятался где-то на противоположной стороне, забравшись то ли под высокую елку, то ли слившись с окружающей средой посредством магии. Макс бы ничему уже не удивился. Он бы и сам, наверное, смог бы стать невидимым будь при нем сейчас «Клык Эркалота».

Учитывая, что делать было особо нечего, студент начал размышлять о том, что говорил ему некогда Динаев. Жаль слушал он в пол уха: думал это все пустые бредни, которые сумасшедший старик придумывал на ходу. Ан нет. Параллельные измерения все же существуют, вот только вряд ли профессор об этом когда-нибудь узнает лично. Интересно, как отреагировала аудитория, когда он, Максим, неожиданно исчез? Наверное много крика и визгов было? А быть может… хм… быть может время просто застыло, и он до сих пор стоит там, перед Динаевым, который поет всякую шумерскую чушь и разрисовывает его кровью? Кто знает…

От размышлений парня оторвало появление на дороге повозки, запряженной чахлой лошадью. Макс вытянул шею, пытаясь разглядеть потенциальную жертву налета, но солнце слепило глаза, и ничего конкретного увидеть не удалось. Он лишь поменял положение, чтобы хоть как-то облегчить участь затекших ног, а после постарался лишний раз не шевелиться. Про себя он давно решил, что в предстоящем шоу участия принимать не будет. Герин с ним не спорил, вероятно, сомневаясь в его полезности, отчего стало даже чуточку обидно.

Скрип повозки вскоре стал слышаться отчетливей. По дороге катила явно не роскошная карета, а обычная деревенская телега, в котором на рынок возят продукты первой необходимости и сено. Непроизвольно Макс почувствовал разочарование оттого, что добыча, судя по всему, будет небольшой. Правда молодой человек тут же устыдился своего цинизма.

Представление началось, когда повозка медленно проскрипела рядом. Герин действительно пользовался какой-то маскировкой, так как материализовался прямиком на пути подводы. Чахлая лошадь заржала, а здоровенный бугай в соломенной шляпе вскочил, яростно потрясая мясистым кулаком. Его спутник, тщедушный мужчина с изможденным лицом, лишь пугливо вжал голову в плечи.

– Чего надобно, человече? А ну тикай бегом с пути! Под копыта же попадешь!

Макс зажмурился. Ему показалось, что Герин сейчас убьет этих людей. И пусть в душе ему было плевать на тех, кто населял чужой для него мир, но от вида крови его тошнило. Достаточно было вспомнить ту мясорубку возле фиолетового портала. Сотни тел демонических тварей были изрезаны в куски, а некоторых вообще испепелило до жгучей вони. Но тогда в руке у Сиркина был чудо-меч, который придавал ему сил и глушил нежелательные чувства. Сейчас же он был вновь самим собой, обычным парнем, попавшим в нестандартную для себя ситуацию.

Но оказалось, что у Герина несколько другие планы. Поочередно взглянув на крестьян Глазом демона, он сделал их безропотными, словно куклы. Гнев увальня сменился тупой покорностью, а щуплый даже глупо хихикнул.

«Гипноз? – подумалось Максиму. – Впрочем неважно…».

Он начал выбираться из своего укрытия, а крестьяне, которых они так долго дожидались в засаде, на него даже не обратили внимания. Их взгляды были прикованы только к Герину. К его Глазу.

– Кто такие? – спросил спутник Сиркина. – Куда держите путь, и самое главное – откуда?

– Деревенськи мы, отого на это ехали, репу и тыкву продавать, – заговорил на просторечье бугай. – В Арсдан. Город-де настоящий, господин, базары по круглым дням работают, не ток шо в нас. Нынчо домой, значится, ехаем. В Парно.

– Село-то наше такмо зовется, – вставил словечко второй.

– До Арсдана далеко? – не меняясь в лице, спросил Герин.

– День пути точно наберется, но токмо если не растягивать дорогу.

– И много выручили за свой товар? Деньги есть?

– Нема, господин. Нашо эти монеты в Парно кому нада? – удивился бугай в соломенной шляпе. – Ухо на ухо, то исть товар на товар. Во так.

– Мда, – было видно, что Герина такой ответ не очень обрадовал. – Показывайте, что в мешках. Живо.

* * *

Настроение у Макса после инцидента с крестьянами было препоганейшее. В основном потому, что Герин заставил его расстаться с удобными и качественными одеждами эльфа, сказав, что там куда они направляются такой фасон вызовет излишнее подозрение. Мол, после какого-то там Святого пламени лишний раз показывать, что ты не такой как все не стоит. А чтобы студент излишне не возмущался, Герин при нем сразу же уничтожил легкие кожаные доспехи и удобные сапоги эльфа. Вместо этого пришлось напялить…

Макс в который раз скривился. На его теле висели холщевые лохмотья, снятые с крестьянина поменьше. Помимо того, что качеством они не блистали и больше походили на рубище, так от них еще и разило застарелым потом, навозом и, кажется, человеческой мочой. Сиркину подумалось, что сейчас он в точь-в-точь как те бомжи, тусующиеся у метро и не знающие такого простого понятия как ванна. Верно говорят: от тюрьмы и сумы не зарекаться…

– А еще от попаданства, – тихо фыркнул себе под нос Максим. – И надо же было такому случиться…

– Чего ворчишь? – почти весело отозвался Герин, который больше не был обнаженным, а щеголял в одеждах бугая и в его же соломенной шляпе. – Вшей я перебил магической энергий, так что…

– А запах?!

– Я не всесилен. К тому же какой смысл ходить в чистых лохмотьях? Местные обыватели сразу же заподозрят неладное…

– К чему вообще эта конспирация? – Макс никак не мог уняться. – Ты же супер крутой, я сам видел как твое тело восстановилось буквально из ничего, а двигаешься ты словно молния!

Они шагали по все той же дороге в сторону Арсдана. Солнце палило нещадно, и никаких укрытий видно не было. Они уже давно прошли ту полосу, где дорога терялась в густых зарослях, и сейчас единственные тени, которые можно было заметить, принадлежали Герину и Максу. Первый, к слову, продолжал уничтожать съестные припасы, которые он реквизировал у селян. В одной руке у него был кувшин с вином, в то время как зубами он грыз кольцо копченой колбасы.

– Поверь мне, парень, в этом измерении есть личности куда «круче» меня, – произнес Герин с набитым ртом. – Так что предпочитаю лишний раз не рисковать.

– А куда мы вообще идем? Зачем нам в этот Арсдан надо?

– Арсдан – крупный город на северо-западе, располагается он на пересечении двух рек, одна из которых впадает в Широкое Море. Там мы сядем на корабль и отправимся на юг.

– Зачем?

– Ты ведь хочешь вернуться домой?

– Само собой! Но так же я хочу знать, что происходит, черт возьми!

– Отныне чертей лучше не вспоминай, – вздохнул Герин. – Особенно в городе. Ни чертей, ни демонов, ни бесов… никого рогатого.

– Ты не ответил на мой вопрос!

Герин помолчал, но когда стало ясно, что парень не отвяжется, сдался:

– Я должен показать тебя одному своему другу. Он определит твой потенциал, а так же поможет адаптироваться в новом мире.

– Зачем оно мне сдалось? – возмутился Макс. – Ты же сказал, что знаешь как вернуть меня домой!

– Знать и сделать – разные вещи, – философски заметил Проклятый. – Я не могу просто взять и открыть Врата Измерений…

– Ты ведь это уже делал, разве нет? Именно через них я сюда и попал!

– Не перебивай, – сухо потребовал Герин, и у Макса мурашки пробежали по коже. – Для столь сложной процедуры, когда требуется связать выборочно два мира, нужны колоссальные запасы энергии. Тогда они у меня были, сейчас – нет. Если уж ты так хочешь вернуться домой, то должен помочь мне раздобыть все необходимое для Портала между Мирами.

Максим искоса взглянул на своего спутника. Крестьянские ботинки из грубой кожи уже успели натереть ему ноги, а потому страх, еще недавно будораживший душу, вновь сменился раздражением.

– Как? – воскликнул он. – Какой от меня толк? Ладно бы умел мастерить ядерное оружие, так я даже состава пороха не знаю!

– О твоей полезности пока рано говорить. Сперва нужно благополучно добраться до Арсдана, а после – столь же успешно покинуть его. И да, – Герин поглядел на Сиркина Глазом демона, который в данный момент не пылал и не пульсировал, – выбери себе новое имя.

– Зачем? – в который раз встал в позу Макс. – Чем мое плохое? Мне оно очень даже нравится!

– По той же причине, по которой мы стащили у тех полудурков одежду. Чтобы не вызывать подозрений, – пояснил Герин на удивление терпеливо.

Максим некоторое время молчал, размышляя. Выбрать новое имя это еще ничего. Было бы сложнее, если бы от него требовалось наловчиться разговаривать как та деревенщина с повозки…

– Аксир, – твердо произнес он минуту спустя. – Можешь отныне называть меня так. Или не годится?

– Почему же? – Герин хмыкнул. – Годится. Аксир так Аксир. Над твоей родословной поразмыслим позже. Точнее этим займется мой друг…

Глава 7

Читая фэнтази-романы Максу… точнее уже Аксиру… всегда представлялось, что в трактирах и на постоялых дворах весьма уютно. Виной этому были ассоциации с кабаками его родины, стилизованными под старину. В этих не самых дешевых заведениях имелись деревянные или глиняные кружки, резные столы, аутентичный интерьер, учтивые официантки в средневековых платьях и сортир под боком. Это не говоря уже о весьма приличной публике, решившей скоротать пятничный вечер в приятной обстановке.

Увы, но грязный трактир, куда Сиркина занесло по воле случая, мало соответствовал его представлениям. Солнечный свет едва проникал в помещение через приоткрытые ставни, а из искусственного освещения имелся лишь очаг да несколько сальных огарков. Пол устилала полусгнившая солома, а крыльцо «заведения» было обильно вымазано в навозе: завсегдатаи учтиво вытирали ноги о порог прежде чем войти. Да и захаживали сюда в основном такие же крестьяне, как и те, кого обобрал Герин. Немытые и неотесанные.

О том, что может предложить здешняя кухня Максим не догадывался, так как при себе у него не было ни гроша. Оно наверное и к лучшему. Присев в уголке, он послушно дожидался, когда вернется Герин, удалившийся по каким-то важным делам. Как он сам выразился, ему необходимо было кое-что раздобыть. Возможно те же деньги. На вопрос новоиспеченного Аксира зачем, если он и так может с помощью Глаза получить все необходимое, Герин ответил, что вблизи населенных пунктов колдовать опасно. Любой, у кого есть мало-мальски сильный дар, способен почувствовать волшбу на расстоянии.

– Хозяйка, ищо кисляка на наш стол! – выкрикнул с другого конца зала хорошо принявший на грудь мужик. – И клецок к каше!

Отдельного помещения для приготовления пищи в трактире не имелось. Все готовилось прямо в зале, из-за чего в помещении было надымлено. И если Максу в свое время не нравились сигаретные ароматы, то теперь он понял, что был слишком строг к курильщикам. Куда как неприятнее сидеть там, где то и дело хочется чихать и вытирать слезы от едкого дыма.

Неизвестно, что спровоцировало дальнейшие события – обычное невезение или то, что Макс сидел за столом уже продолжительное время, ничего не заказывая и ни с кем не ведя беседы, но спустя минут двадцать, как он появился на пороге трактира, к нему подковылял грязный субъект, и не церемонясь заглянул в лицо, силясь понять, знает он Макса или нет. Помимо запаха немытого тела от мужика несло кислым перегаром и луком.

– Хоть такый? Чегой-то забыл средь честного люда?

Макс угрюмо посмотрел на пьяницу, не зная как себя вести. Герин четко дал понять, что на неприятности нарываться не стоит. Но менталитет другого мира сделал свое дело, и Сиркин небрежно бросил:

– Не твое дело. Отвали!

– Иш какие речи грубы! Да ищо и как говариваешь! Горожанин че ль? Иль мож, – мужик хохотнул, – дворянской крови?

К столу Максима подковыляло еще несколько пьяниц, заинтересовавшихся происходящим.

– Чегой расшумелся, Гирак? – обратился к буйному его товарищ. – Кисляка перебрал?

– Да не нашинский тута сидит, – Гирак развел руками, пошатнулся назад и если бы не поддержка собутыльников, наверняка упал бы. – Как родниковой хлебануть – не нашинский…

Теперь к Максу приглядывалось уже несколько пьянчуг, которые между тем шептались между собой. Парень почувствовал себя диковинным зверем, которого разглядывают через прутья клетки. И чего прицепились?

Не желая вступать в конфронтацию, он встал, чтобы уйти, но дремучая деревенщина расценила подобный жест по-своему. Привыкшие решать свои проблемы кулаками, они подумали, что Сиркин готовится напасть на них, и собрались нанести превентивный удар. Точнее попытались. Из-за дешевого вина пьяницы были медлительны и неуклюжи, и Макс ловко отскочил в сторону, глядя как нападавшие валятся сперва на стол, а после и друг на друга.

– А ну всяк вопрос решать за порогом! – рявкнула со своего угла хозяйка, чьи размеры позволяли ей совмещать одновременно должность поварихи и вышибалы. – Инаще как тресну!

Пьянчуги вмиг присмирели, но на Макса продолжали коситься нехорошими взглядами. Он было уже вздохнул с облегчением, как вдруг на него поперла словно танк сама хозяйка.

– А ты чегой тута забыл, оборванец? – агрессивно начала она. – У меня ток чесной люд привечается! А ну вали отседова, если ничего не ешь и не пьешь! Нечего у моего очага кости греть!

Не дожидаясь объяснений со стороны Сиркина, она схватила его за шиворот и рванула на себя так сильно, что парень, не ожидавший ничего подобного, потерял равновесие и упал на колени. Вокруг раздались смешки и гиканье, а Макс яростно стиснул зубы. Он уже хотел было встать, но дородная хозяйка, видно следуя крутому нраву своего мира, несколько раз огрела его по спине поварешкой, которую до этого держала в свободной руке. Макс попытался извернуться, но вышло только хуже: третий удар пришелся ему аккурат но носу.

Сквозь пальцы побежала теплая кровь, а сознание помутилось от бешенства. Подобный беспредел так возмутил новоиспеченного Аксира, что он недолго думая вскочил и прописал «двойку» неадекватной бабище в челюсть. Та упала, да так, что пол задрожал.

И только сейчас до Макса начало доходить, что он совершил смертельную ошибку. Повариха была единственным останавливающим фактором между ним и агрессивно настроенными мужиками. При чем если раньше недоброжелателей было трое, то после выходки Сиркина, желающих расквитаться с пришлым стало в разы больше. Не решая искушать судьбу, молодой человек рванул к выходу, благо тот был рядом, но на крыльце поскользнулся в навозе и полетел лицом вниз.

Приземление оказалось болезненным, но худшее заключалось в том, что крестьяне настигли его, и начали что есть сил пинать ногами! Рыча от злости и обиды, Аксир прикрывался как мог, в основном защищая голову. На его счастье обувь у нападавших была мягкая, без твердой подошвы, и непоправимого ущерба его телу нанести не могла. Но было больно.

– Твою ты мать! – выдохнул Макс, стараясь отползти подальше. – Ах вы ж суки!

Заприметив возле себя увесистый камень, который почти идеально ложился в ладонь, Аксир схватил его и что есть мочи долбанул ближайшего пьянчугу по опорной ноге. Тот взвыл, и схватившись за ушибленное место, отковылял назад. В возникшей суматохе у Макса появилась возможность встать, и он недолго думая огрел еще одного по голове. На стороне парня играло нетрезвое состояние драчунов, а так же опыт занятий по рукопашному бою, который он получил еще подростком. Особых спортивных успехов достигнуть Сиркину не удалось, да и бросить пришлось как поступил в институт, но драться он умел. Это да.

Ярость туманила глаза, и Макс наносил удар за ударом, стараясь выдерживать дистанцию. Его противники были совершенно ошеломлены незнакомой манерой боя, и камень раз за разом попадал куда надо. Через две минуты у крыльца уже лежало четыре тела: кто-то стонал, некто ругался, а из-под головы одного парня уже начинала растекаться алая лужа. Аксир же продолжал удерживать позицию, готовый нанести еще немало увечий, если на него попрут второй волной.

Но обошлось. Противники начали отступать, боязливо глядя на озлобленную физиономию Максима. Тот на мгновение представил, как он должно быть сейчас выглядит. Окровавленный, грязный, в крестьянском рубище. То еще зрелище. Бомж-людоед. Такая мысль почему-то рассмешила Сиркина и он дико ухмыльнулся. А после почувствовал как сзади к нему кто-то подбирается. Не долго думая, парень быстро развернулся и вновь атаковал камнем…

Предплечье пронзила боль, словно удар пришелся по железу. Приглядевшись, Макс понял, что почти угадал: сгоряча он залепил какому-то рыцарю по нагруднику. Несмотря на довольно увесистый удар, мужчина даже не пошатнулся, а лишь гневно взглянул на молодого человека. Сиркин же рассматривал процессию из всадников, подъехавших к трактиру. В горячке боя он попросту не заметил их, хоть численностью они напоминали небольшую армию. Человек тридцать, если не больше!

Сразу же засосало под ложечкой, а руки сами потянулись вверх, попутно выбрасывая камень. «Похоже местные власти», – запаниковало сознание.

– Горячо прошу простить меня, благородные господа, – произнес Макс на том наречии, которому его выучил Герин посредством Глаза. – Я случайно. Клянусь!

Но на него не обратили внимания. Рыцарь, которого так некстати долбанул камнем новоявленный Аксир, продолжил идти вперед, попутно с силой оттолкнув со своего пути грязного крестьянина. Макс полетел обратно на землю, больно ударившись локтем. Сдерживая проклятия, он отполз в сторону и, не поднимаясь, стал следить за развитием событий.

– Чернь! – громогласно возвестил рыцарь. – Именем Эркалота и его служителей, доношу до ведома всей округи волю Господа нашего! Кто здесь главный?

Спустя непродолжительное время из трактира выбралась толстуха-хозяйка, подобострастно кланяясь и поднимая грязные юбки.

– Ох ёй, милостивый господин… господа, очень приятно видать вас тута! Уж к столу не откажетесь присесть?

– Ты хозяйка? – спросил рыцарь холодно.

– А кто ж еще? Мужик мой давно в пуху лежит, хозяйство ток на мой горб оставил. Тяжко мне тута…

– Молчать!

Женщина закрыла рот, и даже стонущие на земле, поверженные камнем Сиркина, притихли. Рыцарь между тем выудил откуда-то из-под доспеха пергамент, развернул его и начал читать:

– Именем Господа нашего Экралота, Владыки Света и Добродетели, объявляется поиск и поимка злых еретиков и иных отступников. Коль есть среди вас, смертные дети Его, таковые, то немедля выступите вперед, дабы душа ваша не замаралась деяниями тела! Коль нету, но знаете вы тех, кто в ереси погряз, обязаны донести вы о грешниках и тварях подлых, отбросивших учения истинной веры! Кара страшная ждет отступников! Сперва на земле, судом мирским, а после – на небесах! Разнесите же эту весть, и пусть трепещут неверные от мысли, что вскоре их настигнет гнев божий!

Читал рыцарь зычно и с выражением, явно не первый раз за день. Скорее всего этот разъезд движется из самого Арсдана, донося политику партии до рабочего класса. Захотелось фыркнуть, но тело так болело, что Сиркин передумал. Убогий рваный мир. И почему его занесло именно сюда, а не скажем в эпоху высоких технологий или состоявшуюся утопию?

Спрятав пергамент, рыцарь обвел взглядом людей, собравшихся у трактира, и поинтересовался:

– Есть ли среди вас те, кто водится с силами зла?

Крестьяне начали шушукаться между собой, обмениваясь подозрениями на счет соседей, но обвинить они решили, разумеется, Максима, в которого тыкнул пальцем кто-то из толпы:

– А вон он, милостивый господин! Не отседова прибыл, точно говорю я вам, кумекает так, словно бес в нема брюхо греет. Явно одержимый. Вона че учудил!

Доносчик посторонился и продемонстрировал пострадавших пьяниц. Некоторые уже благополучно похрапывали, но одному явно не поздоровилось: лужа крови из-под головы дошла до первой ступеньки крыльца. Сиркин неожиданно почувствовал, что этот мир может быть еще более негостеприимным, чем это казалось изначально. Не хватало еще, чтобы его повесили на ближайшем суку за тяжкие телесные.

Или на костре спалили как еретика и отступника. Ведь он совершенно не разбирается в местной религии, а значит доказать, что он правоверный обыватель вряд ли получиться. Но тогда что? Бежать? От конных не скроешься, да и местность незнакомая. Герина носит черт знает где, а на собственные силы нечего и надеяться. Одно дело дать отпор пьяному быдлу, и совсем другое – геройствовать против вооруженных всадников. Вот если бы при нем был чудо-меч той девчонки…

– Встань! – рявкнул рыцарь, обращаясь к Максиму. – Из какой ты деревни и как тебя зовут?

– Я… э-эм… Аксир, сын Аксира, а прибыл я… хм… откуда же я прибыл?..

– Блаженный? – прищурился рыцарь, невзначай положа руку на эфес меча.

Макс уже хотел было ухватиться за эту ниточку, начав изображать из себя дурачка, но откуда-то из-за спины послышался женский голос:

– Блаженные не умеют так разговаривать, Бартир. Его речь до этого была чистой, и хоть он одет как крестьянин, вряд ли таковым является.

Сиркин перевел взгляд на говорившую, и на секунду обомлел. Таких красивых девушек он не видел уже давно. Блондинка, молодая, если не сказать юная. С голубыми, небесного цвета глазами и стройным станом. В отличие от рыцарей, в чьем сопровождении она прибыла, девушка не была закована в броню, тяжести предпочитая легкий дорожный костюм. А еще от нее словно бы исходила какая-то сила, заставляющая сердце биться чаще. Макс поймал себя на том, что залюбовался этой прекрасной незнакомкой, но наваждение быстро схлынуло, когда он вспомнил в какой ситуации находится.

– Леди Астор? – рыцарь нахмурился. – В вашем вмешательстве нет никакой необходимости, госпожа.

– Да еретик же он! Точно вам говорят! – выкрикнула со своего порога хозяйка постоялого двора, и ее недружно поддержали крестьяне. – Сами видали как дым оно из пасти валил, как иной раз из очага!

Леди Астор и рыцарь Бартир поглядели на простолюдинку с должным презрением, но и на Максима поглядывали так, словно на его зубах мог оказаться смертельный яд. Окровавленный и перемазанный навозом, в котором он частично извалялся во время драки, юноша выглядел как классический представитель черни. С той только разницей, что благодаря Герину, умел разговаривать, читать и писать на нескольких языках не коверкая лишний раз слов. А это внушало подозрения.

– Бартир, подведи ко мне этого… хм, – девушка явно искала слово, которое лучше бы охарактеризовало то, что видели ее глаза. – Этого… человека.

– Вы хотите применить к нему дар, госпожа?

– Это мой долг перед Храмом, – пожала изящными плечиками блондинка, а потом ее голос вдруг стал колючим: – Так же не мешало бы напомнить этим… хм… крестьянам, что за лжесвидетельство предусмотрена суровая кара. Если каждый раз тратить энергию на всяких оборванцев, то у меня появятся морщины раньше срока!

– Не беспокойтесь, леди Астор! Я займусь.

Бартир махнул рукой, и к Сиркину подошло несколько стражников в кольчугах и с короткими мечами на поясе. Схватив Макса под руки, они подняли его на ноги и держали так крепко, что у студента сложилось впечатление – ему сейчас что-то сломают. Астор между тем медленно подошла к нему, и пристально поглядела в лицо. Максиму неожиданно стало очень стыдно, что такая красивая девушка видит его в столь плачевном состоянии. Грязного, побитого, всего в крови.

Волну магической энергии, которая исходила от девушки, можно было сравнить с горячим воздухом, вырывающимся из обогревателя. Больно не было, Макс даже поймал себя на том, что ему приятно. Словно после долгой зимы он вновь вышел под теплые солнечные лучи. Но длилось это недолго.

– Дара у него нет, – констатировала Астор спустя какое-то время, и поспешно отошла назад. Видно этой утонченной даме не слишком нравился запах, которым благоухала одежда Сиркина, да и он сам.

– Существовало много злодеев, лишенных сверхъестественных сил, и которые, тем не менее, оставили свой черный след в истории, – многозначительно заметил Бартир, измеряя Макса подозрительными взглядами.

– Это правда, – согласилась Астор. – Эй ты… хм, человек. Аксир, не так ли? Что скажешь в свое оправдание? Перед кем преклоняешь свое колено в молитве?

Макс почувствовал, как к лицу приливает кровь. Руки задрожали, а спина вспотела. Ну все, подумалось, сейчас ему начнут палить пятки. Этих явно не устроит, если он прочтет «Отче наш». Да и слова христианской молитвы, по правде говоря, Максим давным-давно подзабыл.

– Э-м-м, – Сиркин начал тянуть время, попутно размышляя, что же такого сказать. Лепить всякую чушь наугад? Вряд ли это хорошая идея. Будет только хуже.

– Он не еретик, госпожа.

Спасительный голос послышался со стороны толпы, и Макс едва не расплакался от счастья, когда увидел Герина. Выглядел тот несколько иначе: крестьянские лохмотья сменились добротной одеждой, но на голове все так же красовалась соломенная шляпа. Правый глаз был перемотан повязкой из серой ткани.

– А ты еще кто такой? – Бартир вышел вперед, держа руку на эфесе меча.

– Я его брат, милостивый господин, – Герин учтиво согнул спину в поклоне. – Мы движемся из поселка Дарос в речной город Арсдан, чтобы поступить в купеческую академию. При мне есть все необходимые рекомендации, заверенные печатью. Что я, что мой младший братец – истинные верующие! Эркалот в наших сердцах!..

И Герин запел молитву, к словам которой Макс не прислушивался. Его все еще мучил страх, а тело жутко болело после побоев. Хотелось присесть, но два стражника продолжали крепко держать его. Крестьяне, услышавшие слова молитвы, склонили свои головы к груди, а кто-то даже беззвучно подпевал.

Невозмутимыми остались только леди Астор и ее сопровождающие.

– Тебе явно не в купцы нужно идти, а в богословы, – хмыкнула девушка, когда Герин закончил.

– Вы очень добры, госпожа.

– Но это не значит, что я тебе поверила. Как тебя зовут?

– Я Парут, а это… Аксир.

– Как зовут вашего отца?

– Нет отца более светлого и праведного, чем Господь наш, Эркалот, – благочестиво заметил Герин. – Мирские связи не имеют значения в масштабах бессмертия души.

– Хороший ответ, – леди Астор вновь хмыкнула. – Подойди.

Герин подчинился, шагнув к ней, высокий и опасный. Макс все ждал, когда под повязкой вспыхнет красным свечением его Глаз, и он перебьет всех присутствующих. Из-за боли и унижения студенту было все равно. И хоть в глубине души теплилась некая жалость к этим людям, плакать по ним он не собирается. Не сегодня.

Проклятый остановился в метре от девушки, не обращая внимания на напряженного Бартира. Рыцарь был слишком опытным, и хоть ничего не предвещало беды, интуитивно чувствовал опасность.

– Вот рекомендации, госпожа, – «Парут» выудил из наплечной сумки несколько грубых листов желтой бумаги. – Здесь все написано.

– Стой спокойно, – распорядилась Астор. – И смотри мне в глаза.

Герин подчинился. Около минуты продолжалась игра в гляделки, после которой на лице девушки появилась печать озадаченности. Видимо она не смогла разглядеть ничего путного, или же увидела нечто такое, отчего все внутри у нее перевернулось.

– Что у тебя под повязкой, Парут? – тихо спросила она.

– Я слеп на один глаз, госпожа. Давняя история.

– Покажи.

Ну все, сейчас начнется. Примерно такая мысль посетила Макса, когда Герин медленно разматывал ткань со своей головы. Но ни красного свечения, ни дикой мощи из его правой глазницы не исходило. Сиркин присмотрелся и увидел обычный белесый глаз, который иногда можно увидеть у слепых стариков. В роговице даже скопилась неприятного вида слизь.

Астор вглядывалась в Глаз Демона очень долго, но так ничего и не обнаружила. Шли минуты, а ее небесного цвета глаза не переставая изучали правую глазницу Герина. Она ощущала некий след, но истина раз за разом ускользала от девушки. В конечном итоге Дитя Света отвела свой взор, помимо досады ощутив и головную боль.

– Чист, – буркнула она. – Поехали отсюда. До темноты нужно еще успеть покрыть немалое расстояние.

– А что с этим парнем? – Бартир указал на Сиркина. – Мне он кажется подозрительным…

Леди Астор долго думала, и точки над «ё» поставила следующая фраза рыцаря:

– К тому же он убийца. Тот крестьянин, что лежит на крыльце… его душа уже у Эркалота.

– В таком случае сопроводите преступника в Арсдан, – отмахнулась леди Астор. – Его судьбу решит светский суд.

– Госпожа! – Герин шагнул вперед, и кожа на его скулах натянулась. – Это какое-то недоразумение! Мой брат ни в чем не повинен!

– Это решит судья, – Астор сморщила носик. – А ты… хм, человек… лучше помалкивай, если не хочешь отправиться в казематы вслед за своим буйным родственником. Это ясно?