Текст книги "Орбитсвиль"

Автор книги: Боб Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Будут сильные перегрузки, а у нас больной…

– Он не станет возражать. Хочешь, спроси у него сам.

– Не понимаю.

– Даже если я скажу, что решается вопрос жизни и смерти?

– Я бы тебе не поверил. Хотя… – Шиллинг ободряюще подмигнул и, включив канал бортовой связи, приказал пилоту гнать обратно со всей допустимой, чтобы только не повредить здоровью старика, скоростью.

Гарамонд попытался расслабиться в антиперегрузочном кресле и пожалел, что не может довериться старому приятелю. Бесхитростный и добрый Шиллинг питал глубокое почтение к начальству. Трудно представить, как он отнесется к попытке убедить его, что всесильная Элизабет – психопатка, которая с наслаждением прикончит невинную женщину и семилетнего ребенка. Он закрыл глаза, но сосущий страх не ослабевал.

Прошло полчаса. Гарамонда вдруг озарило.

– Как ты думаешь, нас будут встречать? Я имею в виду торжественную встречу.

– Наверняка, – ответил Шиллинг. – Твое имя не сходит с уст. После исчезновения «Биссендорфа» один репортер организовал кампанию в прессе, пытаясь убедить начальство в необходимости поисковой экспедиции. Но все считали, что у вас нет шансов остаться в живых. Приблизительно один на десять тысяч. Кампания провалилась, никто так и не раскачался.

Гарамонд совсем забыл о репортере.

– Ты говорил, мои жена и сын тоже знамениты. Значит, их тоже должны допустить на церемонию? Можешь похлопотать об этом?

– Не вижу препятствий. Президентский флагман напрямую связан с Октагоном. Попробую через него.

Капитан Шиллинг пробормотал в микрофон своего скафандра позывные, подождал, затем начал долгий диалог с кем-то из штаба. Тон явно накалялся. Наконец Шиллинг откинулся на спинку кресла, с минуту пыхтел, и, чуть поостыв, повернулся к Гарамонду.

– Извини, Вэнс.

– Что тебе сказали?

– Как видно, президент еще с базы распорядилась по телефону, чтобы твои дожидались тебя в Октагоне. Элизабет сейчас едет туда. Из штаба не могут с ней связаться, поэтому невозможно получить разрешение на поездку твоей жены в город. Я ничего не понимаю.

– Зато я, кажется, понимаю, – тихо произнес Гарамонд.

С трудом преодолевая многократную силу тяжести, Гарамонд доплелся до тесного тамбура. Катер тормозил. В загерметизированном скафандра не хватало воздуха. Не успели щелкнуть зажимы стыковочного дока, а капитан уже раздраил люк и, после загоревшегося зеленого сигнала, шагнул в L-образный тоннель.

В зале прибытия его сразу окружила плотная толпа. Он откинул шлем и оглох от приветственного рева. Люди тянулись к нему, хлопали по плечам, спине, рвали на сувениры трубки, датчики и наружные антенны скафандра. Позади людской стены стояли операторы с голокамерами. Пытаясь сосредоточиться на поисках знакомого лица в бурлящей массе, капитан пожалел, что рядом нет Клиффа Нейпира. Тот вмиг бы сообразил, к кому из множества больших чинов «Старфлайта», встречавших здесь, можно обратиться за помощью. Минутное замешательство прошло, как только он заметил продиравшегося к нему рано поседевшего молодого человека. Колберт Мейсон!

– Капитан Гарамонд! – завопил Мейсон, стараясь перекричать общий шум.

– Нет слов, насколько я…

Гарамонд жестом прервал его.

– Потом поговорим! У вас есть машина?

– Стоит на площади.

– Мне нужно срочно исчезнуть.

Мейсон заколебался.

– Но там вас ждет служебная машина…

– Колберт, ты помнишь наше знакомство? Тебе тогда срочно понадобились колеса, и я…

– Ни слова больше! Идем.

Пригнув голову, Мейсон врезался в толпу, и стесненный неудобным скафандром Гарамонд поплелся за ним. Минуту спустя они благополучно выбрались на улицу и оказались возле белого фургона с оранжевой надписью «Агентство новостей Обоих Миров». Мейсон запустил двигатель и тронул с места.

– Куда едем?

– В Октагон. Гони! Выжми из машины все, на что она способна.

– О'кей, только я туда не вхож. Охранники мне не обрадуются и машину не пропустят.

– Мне они тем более не обрадуются. Как-нибудь прорвемся.

Пока автомобиль мчался через промышленную окраину, Гарамонд возился с застежками скафандра.

– Ваш корабль сровнял тут все с землей, но они все восстановили. И так же безобразно.

– По-другому не умеют.

– Вы можете сказать, что происходит?

– Простите, Колберт, пока не могу, – подумав, ответил Гарамонд.

– Я теряюсь в догадках.

– Что бы ни случилось, можете смело рассчитывать на сенсацию.

– Черт, я ведь и без того знаю немало. Я спросил… просто как друг.

– Ценю вашу дружбу, но не вправе обвинять кого-либо, без стопроцентной уверенности.

– Понятно, – произнес Мейсон. – Через десять минут будем на месте.

Оставшуюся часть пути капитан продолжал сражаться со скафандром. В тесноте кабины это было нелегким делом, зато отвлекало и помогало справиться с накатывающим страхом. Когда он закончил свое сражение, перед ними на холме уже возникло восьмиугольное здание штаб-квартиры «Старфлайта». Показался периметр ограды, вдоль которого прохаживались часовые. С севера к Октагону подходила еще одна дорога, и по ней, оставляя за собой хвост шафрановой пыли, мчался автомобиль с черно-серебряным гербом на дверце. Гарамонд не мог его видеть, но ему этого и не требовалось. Ему снова сдавило тисками грудь. Он затаил дыхание, подобрался и молча поглядел на массивные створки ворот. Фургон начал притормаживать. Из караульной будки показался охранник.

– Не сбрасывай скорость, – сказал капитан. – Тарань!

Мейсон покачал головой.

– Для таких ворот нужен танк. Мы разобьемся всмятку. Будем договариваться, чтобы нас пустили.

– Договариваться?.. – Гарамонд бросил взгляд на север. Вторая машина летела вперед. – Мое время истекло.

Капитан выпрыгнул на ходу и бросился к будке, у которой стоял охранник в солнцезащитных очках и с лучевым автоматом через плечо. Бдительный страж ворот молча смерил взглядом грязные обноски капитанского мундира.

– По какому делу? – спросил он, подавая знак двум своим, товарищам.

– Я капитан Разведфлота Гарамонд. Немедленно откройте ворота и пропустите нас.

Челюсть у охранника отвалилась.

– Не знаю, смогу ли сделать это даже для вас, капитан, – придя в себя, ответил он.

– Вам известно, кто я?

– Конечно, капитан. По-моему, вы… величайший из смертных! Но это, к сожалению, не меняет дела. Я могу впускать только при наличии пропуска или с разрешения моего начальства.

– Пропуск? – Он с улыбкой показал на клубы пыли уже в километре от северных ворот. – Вот мой пропуск. В той машине едет президент Линдстром. Специально, чтобы встретиться со мной.

– Откуда мне знать? То есть, я хотел сказать…

– Узнаете, когда вас вышвырнут со службы. Пожалуй, я подожду в машине и посмотрю, как это произойдет. – Он повернулся кругом и шагнул к фургону.

– Одну минуту, капитан! – Охранник беспомощно озирался вокруг. – Ладно, входите. Но ваш спутник останется на месте.

Гарамонд пожал плечами и двинулся прямо на ворота, которые успели откатиться в сторону. Путь был свободен.

Оказавшись за оградой, он заторопился к западному подъезду Октагона. До него было не больше ста шагов. Капитан мельком взглянул на северные ворота. Серебристо-черный автомобиль подкатил совсем близко, сквозь дымчатые окна белело платье. «Опоздал!» – екнуло сердце. Ни о чем больше не думая, Гарамонд перешел на бег. Вдруг его внимание привлек солнечный зайчик, вспыхнувший в верхнем окне. Оно открылось. За ним стояла другая женщина – его жена.

– Эйлин! Эйлин! – закричал капитан, сложив руки рупором. – Ты меня слышишь?

– Вэнс! – Слабый, дрожащий голосок унесло потоком горячего воздуха.

– Бери скорее Криса и спускайся! – Он показал на ближайшую дверь. – Понятно?

– Да, сейчас иду.

Эйлин исчезла. Гарамонд поспешил к подъезду и, открыв дверь, оказался в длинном пустом коридоре. Озираясь в поисках лестницы или лифта, он решил ждать Эйлин на месте, чтобы не разминуться с ней. Элизабет, наверное, уже поднимается в свои покоил а Эйлин с Крисом спускаются к нему. Вдруг здесь только одна лестница, и они столкнутся нос к носу? Время остановилось…

Вдруг одна из дверей распахнулась, мелькнули разноцветные шелка, и Эйлин упала в его объятия.

«Спасены! – стучало в голове капитана. – Мы будем жить!»

– Ты… Это действительно ты. – Эйлин прижалась к нему мокрой щекой.

– Неужели это ты?

– Конечно, конечно. Только, милая, у нас нет ни минуты. Сейчас нам как можно скорее… А Крис? Где Крис? – прохрипел Гарамонд.

Эйлин растерянно посмотрела на него.

– Наверху, в своей комнате. Он спал, и я…

– Я же сказал: спускайтесь вместе!!!

– Разве? Я не поняла… Что стряслось? – Глаза Эйлин округлились от страха.

Снаружи послышались голоса. Два охранника стояли перед входом и, задрав головы, смотрели вверх. Эйлин пошла к лифту, но Гарамонд удержал ее и потянул за собой. Он выскочил на улицу, подбежал к охранникам и тоже посмотрел вверх. Высоко, там, где недавно была Эйлин, стояла Элизабет Линдстром и, прижав свое жемчужное чрево к прозрачному пластику, смотрела на Гарамонда. Она подняла руки и злорадно потрясла кулаками. Ее лицо напоминало маску призрака.

Гарамонд метнулся к ближайшему охраннику, сдернул с его плеча лучемет и перевел оружие на максимальную мощность. Элизабет исчезла за укрытием. Гарамонд с отчаянием взглянул на пепельно-бледное лицо жены.

– Где его комната?

– Где? Покажи!

Эйлин показала пальцем на секцию стены в двух метрах левее того места, где только что стояла Лиз Линдстром. Охранник поднялся с земли и, вытянув руки, двинулся на Гарамонда. Второй нерешительно топтался на месте. Капитан показал на регулятор мощности, стоявший на смертельном максимуме. Охранник отшатнулся. Гарамонд поднял оружие, тщательно прицелился. Лазерная игла раскроила прозрачный пластик. Капитан повел лучеметом, замыкая кривую. Из стены вывалился большой кусок с оплавленными краями и со свистом полетел вниз.

Почти сразу, словно в ответ на жаркую молитву Гарамонда, в образовавшейся дыре появился его сын. Капитан отшвырнул лучемет и, размахивая руками, бросился вперед.

– Прыгай, Крис! Прыгай! – кричал он, а в мозгу стучала мысль: «Нет, он не прыгнет; никто бы не прыгнул». – Ну же, сынок! Я тебя поймаю!

Мальчик втянул голову в плечи. Но тут за его спиной возникла белая фигура. И он вдруг бросился через дыру в стене прямо в солнечный полдень.

Время опять застыло, как тогда на зеленой террасе Земли. Ребенок перевернулся в воздухе и полетел вниз. Он падал все быстрее, а Гарамонд опять бежал, словно в замедленном кошмаре. Зарыдав на бегу, он из последних сил рванулся вперед…

Что-то тяжелое и очень твердое больно ударило его в грудь, сбило с ног. Он покатился по пыльной траве, исступленно прижимая к себе маленькое тельце. Чуть в стороне мелькнула вспышка, потом луч иссяк, не причинив вреда. Лиз промахнулась.

Гарамонд встал, чувствуя на шее маленькие руки. Он задыхался от счастья.

– Все хорошо, сынок? – прошептал он. – Все в порядке?

Кристофер кивнул и прижался к его плечу.

Взглянув вверх, Гарамонд решил, что на таком расстоянии рубиновый лазер Элизабет не опасен. Он спокойно повернулся и, не оглядываясь на Линдстром-Центр, побежал к ограде. Эйлин, все еще прижимавшая руки ко рту, кинулась следом. Стражи ворот ошарашенно застыли возле своей караулки и ничего не предпринимали. Колберт Мейсон встретил капитана восхищенным восклицанием.

– Вэнс, ты обернулся всего за две минуты! Без пятнадцати секунд! – Он чмокнул свою камеру. – А ролик-то будет – пальчики оближешь!

– Лучшие кадры всегда впереди, – изрек Гарамонд, втискиваясь вслед за женой и сыном в репортерский фургон.

С тех пор Гарамонд, казня себя за благодушие, едва не стоившее жизни его семье, стал крайне подозрительным, на каждом шагу видел ловушки и опасности. Он больше никогда не летал вглубь Орбитсвиля.

Элизабет Линдстром сместили с поста президента, лишили влияния, а потом и «Старфлайт Инкорпорейтед» был вытеснен общественными транспортными компаниями. Но капитан с женой и сыном предпочитали жить поближе к космосу и звездам.

Отсюда легче было наблюдать, а может, забыть, что человечество достигло гавани и уже больше некуда стремиться.

Переселение на Орбитсвиль приобрело характер естественной миграции: люди снимались с насиженных мест и, словно перелетные птицы, улетали в более гостеприимные края. Время человечества подошло к концу.

Время – мера перемен. Эволюция – результат соревнования, но в О эти понятия ничего не значили. Людям, избавленным от необходимости нападать или спасаться бегством, испытывать голод или страх, мечтать и надеяться, вскоре предстояло утратить те черты, благодаря которым они стали людьми.

На век Гарамонда пришелся последний всплеск специфического вида совместной деятельности, которая позволяла людям бродить по беду свету. Они еще не успели привязаться к какому-то определенному месту. То были легендарные времена. Вокруг сотен звездных озер зарождались сотни новых народов. Обладая полной свободой выбора, они имели возможность добиться процветания на своем собственном, неповторимом пути развития. Но сбыться этому было не суждено. Неотличимые друг от друга, неизменные саванны Орбитсвиля выхолостили все особенности и различия.

Со временем прекратилась даже торговля, которая осуществлялась с помощью стареньких фликервингов, курсировавших по трассам между Окнами. Бессмысленно возить товары в порт назначения, ничем не отличающийся от пункта отправления.

Дремотный покой вечного полдня снизошел на самые отдаленные окрестности звезды Пенгелли.

Орбитсвиль исполнил свое предназначение.