355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бхагаван Шри Раджниш » Не-ум - цветы вечности » Текст книги (страница 5)
Не-ум - цветы вечности
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 08:40

Текст книги "Не-ум - цветы вечности"


Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш


Жанры:

   

Эзотерика

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

После многих, многих дней пришло время Сардара Гурудайяла Сингха.

Отец Фамбл, перелистывая церковные записи, однажды вдруг замечает, что некто из его паствы, Хэмиш Мактавиш, кажется, не давал никаких денег на церковную благотворительность. Молодой священник решает навестить Хэмиша, о котором идет молва, что он весьма богат, и посмотреть, удастся ли выжать какие-нибудь деньги из него.

– Записи показывают, – говорит отец Фамбл, – что вы никогда не жертвовали никаких денег на нашу благотворительность.

– Это верно, – говорит Хэмиш. – А не показывают ли ваши записи, что у меня к тому же есть дядя калека, который совершенно неспособен позаботиться о себе? Кроме того, -продолжает Хэмиш, – показывают ли они, что моя сестра осталась вдовой с десятью детьми на шее и без страховки или других средств к существованию?

– Нет, – говорит отец Фамбл, немного смутившись. -Наши записи не показывают этого.

– Так вот, – говорит Хэмиш, – почему это я должен давать что-то вам, когда я не даю ничего им

Старого дедушку Бабблебрейна наконец-то уговорили сводить своих внучат, Биффаи Биппи, на день в зоопарк. Для Биффа и Биппи это действительно было незабываемое время, когда они тащили дедушку туда и сюда, показывая животных.

Дедушка немного стар и к тому же не всегда уверен, где он или чем занят. Затем Биппи показывает на одну клетку и кричит: «О! Дедушка, посмотри! Это хохочущая гиена!»

Дедушка смотрит на животное и не узнает его совсем. «Я не верю,» – говорит дедушка. Поэтому он подходит к смотрителю зоопарка и интересуется, что это за вид животных.

– Да, – говорит смотритель, – это и правда хохочущая гиена.

– Что же особенного в этом животном? – спрашивает дедушка.

– Ну, – говорит смотритель, – она ест только раз в день.

– Гм, – говорит дедушка. – Совсем как я.

– И, – продолжает смотритель, – она купается только раз в неделю.

– Гм, – говорит дедушка, – совсем как я.

– И, – говорит смотритель, – она занимается любовью только раз в году.

– Гм, – говорит дедушка, качая головой. – Тогда почему она смеется?

Вождь Бунга, глава первобытного африканского племени, пишет письмо Папе-поляку в Ватикан. Папа-поляк прислал трех миссионеров в племя Бунги несколько месяцев назад.

«Ваше преосвященство, – пишет вождь Бунга, – мне хочется поблагодарить вас лично за присланных нам трех католических миссионеров. Я и мое племя нашли их добрыми, сострадательными, мудрыми, чувствующими – и восхитительно вкусными!

Ниведано...



Ниведано...


Будьте безмолвны.

Закройте глаза

и почувствуйте свое тело

совершенно застывшим.

В этот миг вы можете заглянуть внутрь

с полным сознанием и с настоятельностью,

как будто это может быть

вашим последним мгновением.

Только с такой настоятельностью

удастся достичь самого своего центра

немедленно!

А быть у самого своего центра —

это быть буддой.

Нет ничего за пределами этого.

В этом молчании, в этом блаженстве ночь становится золотой, чем-то запредельным. Запомните одну вещь:

единственное качество будды – быть свидетелем.

В этот миг вы просто свидетель... посмотрите на тело – вы не это:

посмотрите на ум – вы не это.

Вы просто свидетель.

Немедленно вы трансформированы

в совершенно другой мир.

Проясни это, Ниведано...


Расслабьтесь, но помните своего свидетеля.

Сидите вы, лежите или ходите,

ваш свидетель всегда у центра,

совершенно неподвижен -совсем как статуя будды.

Цветы посыпаются на вас, весна приходит так внезапно.

Аудитория Будды превращается в озеро сознания без единой ряби.

Соберите столько энергии жизни, соберите столько цветов,

сколько весенний ветерок занес внутрь вас.

Вы должны принести их назад

и убедить будду сопровождать вас.

Это сама ваша природа.

Нет вопроса, что его нельзя будет убедить;

он всегда бывал убежден.

Пока будда не станет самой вашей жизнью

вашей ходьбой, вашей работой,

вашим разговором, вашим молчанием,

пока он не станет всем тем,

что есть вы,

вы не пробуждены.

А без пробуждения вы упускаете жизнь, ее смысл,

и вы упускаете свою смерть и ее смысл.

Только будда не упускает ни единой капли красоты,

блаженства и экстаза существования.

Ниведано...


Возвращайтесь.

Но возвращайтесь как будда —

молчаливо, умиротворенно, с великим изяществом.

Посидите несколько минут,

чтобы вспомнить,

и припомните золотой путь,

по которому вы путешествовали,

окончательное спокойствие

у центра вашего существа

и переживание природы будды,

еще одного имени для вечности вашего существа.

Дюйм за дюймом будда приближается к вам.

Подготовьте путь для него.

Приход весны гарантирован;

то же относится и к приходу будды.


МИР ГУРУ ЗАКОНЧИЛСЯ

Любимый Будда,

Однажды, после того как Дайджи уже стал просветленным, он сказал, своим монахам: «Я не собираюсь разводить больше никаких дискуссии: вы знаете, это просто болезнь».

На это встал, монах из собрания и вышел, вперед:

Дайджи ушел. обратно к себе в комнату.

По другому поводу, когда Дайджи подметал двор. Джошу спросил, его, как провозгласить праджну.

Дайджи повторил:« Как мы можем провозгласить праджну.?»

На это Джошу расхохотался.

На следующий день, увидев Джошу, подметавшего двор, Дайджи спросил его: :« Как мы можем провозгласить праджну.?»

Джошу отбросил метлу и громко рассмеялся хлопая в ладоши.

Дайджи ушел к себе в комнату.

Мои друзья и спутники. Я очень хочу воспользоваться словами Урду для того же самого, ибо в них есть глубина и поэзия… даже сам их звук звенит колокольчиками в сердце. Обычное значение одно и тоже: мои друзья и спутники.Но у меня внутри очень настоятельные ощущенияе дать вам самые содержательные слова. Вот эти слова:

МЕХРЕ ХАМСАФАР

МЕХРЕ ХАМДХАМ

МЕХРЕ ДОСТ

Мехре Хамсафар значит «мой спутник». МехреХамдхам значит «мое сердце». Мехре Дост значит «мой друг». Но такое огромное различие... Английский становится все больше больше прозой и все меньше и меньше поэзией просто оттого что он был поставлен на службу научному и объективном» технологическому прогрессу. Он должен быть точен, он не может быть поэтичным. Вы не можете описывать математику стихами; то же самое относится к физике, к химии. Из-за этого преобладающего фактора науки и технологии английский утратил свое очарование, свое великолепие, свою музыку. Он должен получить это назад, ведь объективной стороны жизни недостаточно. Если ваше сердце не затронуто, то в словах не очень много смысла и значения.

Эти пять дней имели огромное значение. Можно сказать, что почти никогда в истории человека не случалось такого феномена. Это было глубоким исследованием медитирующих за тысячи лет – то, что раз человек становится просветленным, раз человек наполняется светом и познает свою собственную вечность, то он исчезает в запредельном, в космосе. Он не может прийти снова через чрево женщины. У него нет желаний, у него нет стремлений. У него больше нет никаких страстей, которые тащат человеческие души снова и снова в цикл рождения и смерти.

Но раз человек ушел за пределы всех этих произведенных умом желаний, жадности, гнева и насилия, раз он подошел к истинному центру своего существа, он освобожден. Освобожден от себя, освобожден от тела, освобожден от ума. Впервые он понимает, что тело будет только тюрьмой. Теперь, когда его интуиция приобрела абсолютную ясность, он может видеть, что тело – не что иное, как болезнь и смерть, может быть несколько мгновений удовольствия, которое продолжает сохранять вас в теле в надежде на большее удовольствие... Но скоро он поймет, если имеет разум, что эти удовольствия очень феноменальны, иллюзорны, что они созданы точно из того же вещества, что и сны.

В тот миг, когда происходит это узнавание, ваша энергия раскрывает свои крылья и летит в открытое небо космоса, чтобы раствориться в запредельном.

Но Гаутамма Будда – исключение.

В форме прекрасной истории говорится, что Гаутамма Будда, когда умер, он достиг врат рая. Там была большая церемония в честь его приема, но он отказался войти. Он настаивал: «До тех пор пока каждое человеческое существо не пройдет через врата рая, я не могу войти. Это против моего сострадания»

За мгновение до своей смерти он предсказал, что возвратится через двадцать пять столетий. Конечно, он может прийти только одним способом – он овладеет чьим-то телом; чрево больше невозможно для него.

Семь недель непрерывно я свидетельствовал испытание огнем. Каждый миг, казалось, был последним и каждое дыхание уходя, не обещало возвратиться. За эти семь недель сердце семь раз проявляло симптомы паралича. Мой врач, Амрито, во время седьмого приступа подумал, что это конец. Я сказал ему: «Кардиограмма может показать, сколько пульсации я пропустил, но она не может показать тебе, что я не сердце – я наблюдаю за ним, я свидетель. И мой источник жизни – это не сердце или тело; мой источник жизни – само существование, и я верю, что эта семинедельная долгая темная ночь будет закончена». Я никогда бы не рассказал вам, но благодаря Кату Ишиде...женщина, которая не знала меня, только видела мое изображение и мои глаза, женщина, хорошо известная прорицательница в оракул, которая редко разговаривает. Очень редко люди приходят к ее древнему храму Синто в лесу задать вопросы о своих судьбах, своем будущем. И большую часть времени она остается молчаливой; она говорит лишь, если чувствует: «Сейчас существование владеет мною. Я не говорю, я только позволяю существованию говорить через меня». Моя японская переводчица, Гита, информировала ее обо всем, что произошло за эти пять потрясающе значительных дней Благодаря ее предсказанию, что Гаутама Будда овладел моим телом как проводником, я должен признать истину. Но я к тому же выразил ей, что моя индивидуальность и индивидуальность Гаутамы Будды разделены двадцатью пятью столетиями. Он был индивидуалистом – я еще больший индивидуалист. Я могу быть хозяином, но гость должен помнить, что он не мой учитель.

Я никогда никого не признавал как своего учителя. Это потребовало от меня очень долгого открытия себя самого, но я безмерно счастлив, что у меня нет никого, кому можно было бы сказать «спасибо». Поиск был абсолютно одиноким потрясающе опасным.

И есть положения, по которым я обязан разойтись с Гаутамой Буддой. Четыре дня он оставался со мной и увидел ясно, что невозможен никакой компромисс. Компромисс всегда ведет вас прочь от истины. Истина не может быть компромиссом – либо вы знаете это, либо нет.

Гита информировала Ишиду и очень сильно боялась: как почувствует себя эта женщина? Но та оказалась потрясающе сильной. Она сказала: «Это неважно. Я люблю вашего учителя, и я абсолютно согласна со всем, что бы ни случилось». А потом она вдруг начала кричать.

Гита спросила ее: «Почему ты кричишь?» Она сказала: «Нет слов. В первый раз... непрерывно уже пять дней я говорила о твоем учителе, а я не знаю ничего о нем. Я не читаю его книг, я только увидела его глаза, и дверь внутри меня открылась, и почти как наводнение я заговорила. Это в первый раз за всю мою жизнь...» Она спешит прийти.

Но семинедельный огонь, долгая ночь души оказались замаскированными благословением. Это очистило меня совершенно. И те пять дней Гаутамы Будды в качестве Майтрея Будды... ведь было его пророчество, что: «Мое имя через двадцать пять столетий, когда я возвращусь снова, будет Майтрея Будда».

Друг – Майтрея означает «друг».

Это было знаменательным с его стороны. Он говорил, что мир гуру закончился. Мир духовных учителей и учеников больше не будет уместным. Учитель может функционировать только в качестве любящего друга. И ученик не должен быть учеником, не должен сдаваться никому, он должен просто слушать друга. Это подвинет его решать, что делать или не делать. Нет учения, которое можно было бы дать, нет предписания, которое можно дать. В мире религии это начало демократии; в противном случае религии являются диктаторскими, фашистскими, фундаменталистскими.

Мне хочется напомнить вам, поскольку вы явились свидетелями всех этих семи недель и пяти дней – семь недель беспрерывно сгущающейся тьмы и эти пять дней солнечного (восхитительного утра, птичьего пения. Опять новое начало, не только в моей индивидуальности, но также и в индивидуальностях тех, кто отважился быть моими спутниками.

Новый рассвет, необходим совершенно новый человек.

Быть может, вы и есть этот новый человек, который разрушит прогнило и состарилось, что является суеверием и не «я в разуме. Быть может, вы будете разрушать все организованные религии, потому что в тот миг, когда истина организована, она умирает.

Я слышал древнюю историю.

Недавно прибывший в преисподнюю черт быстро подскочил к старому черту и сказал ему: «Ты сидишь здесь спокойно, а там, на земле, один человек обнаружил истину! Это опасно для нашей профессии. Что-то нужно предпринять немедленно!

Старый черт рассмеялся. Он сказал: «Успокойся. Не горячись, молодой человек! Я уже все организовал. Ученые, рабби, пандиты, священники – они все в наших руках, и они займутся организацией истины, а это самый искусный способ убить ее. Сейчас они окружают того человека. Они не дадут ему прямо обратиться прямо обратиться к человечеству. Человечество должно пройти через их интерпретацию, через их комментарииИ это стало для всего огромного человечества моим методом лишать их истины: нужно лишь ввести институт священничества. Священники у меня на службе! Все организованные религии, церкви у меня на службе. Они – Китайские стены, стоящие между человечеством и окончательной истиной». Всего несколько месяцев назад папа римский ввел в мир новый грех. Он объявил, что всякий, исповедующийся перед Богом непосредственно, совершает великий грех; исповедь должна передаваться через надлежащий канал, через священника. Вы не можете прямо начать писать письма Богу – каждое письмо должно быть обработано священником!

И письмо никогда не идет дальше этого. Все ваше молитвы, все ваши исповеди никогда не проходят дальше священника.

Раз случилось так, что рабби и епископ очень подружились. Они дружили, потому что оба любили гольф. Они уже договорились сходить на гольф в воскресенье, но епископ сказал: «Если я чуть-чуть опоздаю, просто обожди меня перед церковью, ведь воскресенье – это к тому же день исповеди, и никогда не известно, сколько людей собирается исповедоваться».

Он опаздывал, и рабби почувствовал, что очередь исповедующихся была такой длинной... он вошел в церковь через заднюю дверь, зашел в кабину, где епископ выслушивал исповедующихся. Там была перегородка; исповедующийся находился за перегородкой. Было лишь небольшое окошко, так чтобы священник мог слышать и наложить на того взыскание за его грехи.

Рабби сказал: «Мы опаздываем. Я предлагаю одну вещь – я не знаю, что такое исповедь, но проделай это один или два раза, и тогда я справлюсь. Ты соберешься, а я закончу эту очередь за несколько минут». Итак, он наблюдал; один мужчина вошел и сказал: «Я совершил изнасилование». Епископ сказал: «Клади десять долларов в ящик для благотворительности и никогда не делай таких вещей опять. И прочти пять раз молитву "Аве Мария"».

«Не волнуйся, иди и готовься – это дело коммерческое, я справлюсь!»

Еще один мужчина вошел и сказал: «Я тоже совершил изнасилование как парень, который ушел передо мной». Но он не знал -что теперь епископа здесь не было. Рабби сказал: «Двадцать долларов». Мужчина сказал: Но я слышал – тому человеку вы назначили только десять долларов!»

Рабби сказал: «Десять долларов авансом, так что тебе не надо в следующий раз приходить исповедоваться и тратить время. И десять раз "Аве Мария", – а теперь убирайся!»

В функцию священника не входило передавать вас в руки космоса. Напротив, он всеми путями препятствовал вам свои глаза и видеть звезды, открыть свои уши и, ветерок, проходящий в соснах. Он не позволял вам видеть красоту планеты, красоту небес. Он не мог также оказаться полезным при проведении вас в вашу сокровенную сущность, туда, где ваш вечный дом. Он занимался эксплуатацией

Новый человек, новое человечество означает индивидуально-религиозных людей, не организованных согласно какой-нибудь догме, доктрине, культу, а просто живущих в с существованием. И единственный путь быть в с существованием – это то, что мы называли на Востоке медитацией, для которой священника не нужно. Вас достаточно самих по себе.

Маниша принесла несколько замечательных небольших . диалогов.

Не ловитесь на слова, потому что дзэн говорит совершено другим языком. Бок о бок со словами есть течение, постоянный поток бессловесного смысла. Если вы не стали способны проходить через слово к бессловесному, вы никогда не сможете

понять дзэн.

Дзен – чистейшая религия. Это не организованная церковь. Он уважает индивидуальность. У него нет никаких священников, у него никакой дисциплины, навязанной вам; у него нет так». никакой морали, перед которой вы должны капитулировать. Он дает вам прозрение и осознавание. И через свое осознание вы должны принять свою мораль, свою ответственности свою дисциплину, сам свой образ жизни. Это совершенно другой способ привести вас в созвучие со вселенной.

Он обучает вас расслаблению. Он обучает вас не плыть против течения – вы никогда не победите. Двигайтесь с рекой плывите как плот, наслаждаясь всем, что встречается в пути: деревья и звезды ночью, солнечный восход и солнечный закат и тысячи цветов. И река... даже мельчайшая речушка достигает океана. Так что не волнуйтесь. Большая или маленькая, это неважно. Всякая капля достигает в конце концов океана, а океан – это ваш окончательный покой.

Небольшое биографическое примечание о Дайджи, известном мастере дзэн.

Дайджи (780 – 862 гг.) был известным учеником Хъякуд-жо. В двадцатидевятилетнем возрасте он стал монахом и. изучал сутры и обряды. Он провел некоторое время с Хьякуд-жо, стал просветленным, а потом построил жилище на вершине холма. Позже он ушел на гору Дайджи, где разъяснял дзэн, говоря: «Шесть футов разговора не так хороши, как один фут дела; один фут разговора не так хорош, как дюйм дела». Он вернулся на некоторое время к мирской жизни, затем снова обрил себе голову и умер как монах.

Он говорил, что вся эта ученость, все эти писания не помогут. Вам придется делать что-то, вам придется докапываться до своего собственного существа. Вы не можете совсем как попугай продолжать повторять длинные сутры. Они не станут вашим освобождением, они – ваше рабство. Только действие с осознаванием – неважно, что это за действие, " самое обычное действие с осознаванием становится религиозным, потому что начинает обладать своим собственным изяществом и красотой, которая трансцендентальна.

Чтобы доказать это, он сам зажил обычной мирской жизнью и жил многие годы в миру, доказывая, что бегство в горы и монастыри – это неправильный путь. Вы можете пойти туда учиться медитации. Раз вы изучили ее, вы должны вернуться в мир разделить свое знание, поделиться своим просветлением. Перед тем как умереть, он ушел назад в горы, опять обрил свою голову и умер как монах.

Замечательное утверждение: «Шесть футов разговора не так хороши , как один фут дела: один фут разговора не так хорош, как дюйм дела».

Сутра:

Маниша спросила:

Любимый Будда,

Однажды, после того как Дайджи уже стал просветленным , он сказал своим монахам: «Я не собираюсь, разводить больше никаких дискуссий; вы знаете зто просто болезнь».

По мнению просветленных, вся философия, вся метафизика -вся теология – это не что иное, как болезнь ума, умственный зуд. Если ваш зуд слишком силен, вы можете доставить кровь к своему собственному уму, к своему собственному телу. Это болезнь. Думание, согласно просветлению это болезнь.

Будет хорошо, если вы попробуете разделить слово болеэнь(desease) на его основные части. Оно означает: «Heлегкость», «бес-покойство», «отсутствие покоя». Все думание епокойство. Это непрерывная пытка внутри, постоянный час пик мыслей, движущихся как уличный транспорт. И у вас нет даже одного мгновенья покоя. Даже по ночам (мысли становятся снами – иллюстрированными, более красочными, более очаровывающими. Вы так поглощены этим…

Возможно, вы никогда не замечали: днем, когда д./ бодрствуете, вы можете иногда подозревать: «Это настоящие мир вокруг меня или это иллюзия, галлюцинация, миралс?» По крайней мере, подозрение возможно. Но во сне вы ва можете подозревать, что это сон; такова власть этого. Это положение дел не является ни здоровьем, ни целостностью это заболевание. Это и есть «отсутствие покоя».

Поэтому, когда Дайджи уже стал просветленным, он сказал своим монахам: «Я не собираюсь разводить больше никакие дискуссии; вы знаете, это просто болезнь». Выходите за пределы мыслей, и вы вступите в мир настоящего здоровья, настоящей целостности.

На это встал монах из собрания и вышел вперед. Дайджи ушел обратно к себе в комнату.

Это хождение к себе в комнату просто означает: «Ступайте в ваши комнаты и сидите в молчании». Только в молчании сердца слышишь божественное, чувствуешь божественное -никогда в мышлении.

По другому поводу, когда Дайджи подметал двор, Джошу спросил его, как провозгласить праджну.

Дайджи повторил: «Как можем мы провозгласить праджну?» На это Джошу расхохотался.

Праджна означает предельную мудрость. Естественно, Джошу расхохотался – предельное не может быть выражено словами и его нельзя объяснить. Просто заданный вопрос доказывает ваше невежество. А в вашем невежестве, в вашей слепоте невозможно даже указать вам то, что предельная мудрость уже у самого центра вашего существа, ожидающая как потенциал, чтобы быть взращенной, поддержанной, вскормленной. А скоро придет весна, и ваше существо начнет цвести тысячами цветов.

На следующий день, увидев Джошу, подметавшего двор, Дайджи спросил его: :« Как мы можем провозгласить праджну.?»

Джошу отбросил метлу и громко рассмеялся хлопая в ладоши.

Дайджи ушел к себе в комнату.

Несомненно, Дайджи еще не пришел к точке, где он может понять, что есть вещи, которые понять невозможно, и есть тайны которые останутся навсегда тайнами. Вы можете прожить их, вы можете пропеть их, вы можете протанцевать их, но вам не удастся объяснить их.

Кто был способен объяснить, что есть красота? Кто был способен объяснить, что есть истина? Эти тайны переживалась многими, тысячами, – испокон веков во всех частях света, – это не чья-то монополия. Но все же, всякий раз, когда t приходит к этому высокому пику сознания, где тайны раскрыты, он тут же понимает, что нет способа принести эти тайны вниз, на землю, где возможны объяснение возможны дискуссии, где могут быть созданы философские системы.

Те, кто узнал тайны, чудеса, продвинулись вперед, глубже в тайны существования. Окончательной тайной является божественность существования. Бусон написал:

Груша в цвету -

женщина в лунном свете

читает письмо.

Эти небольшие хокку – не обычная поэзия. Они просто описывают небольшую сцену, которая принесла сердцу поэта переживание красоты, истины, любви.

Груша в цвету -

женщина в лунном свете

читает письмо.

...Изобилие тишины.

Маниша спросила:

Любимый Будда,

С кем-то или без кого-то еще, пребывающего в тебе, под каким бы именем мы не знали тебя. ты. бесконечно дорог нам. Как Кату Ишида сказала о себе: «Мы обязаны, защищать этого человека».

Как лучше всего мы можем делать это?

Маниша, если вы действительно хотите защищать меня, то единственный способ – это расти, быть более зрелыми, быть более цельными, быть больше в созвучии с танцем божественного.

Нет обычных средств, способных поддержать меня. Но если я могу видеть ваш танец, если я могу чувствовать вашу любовь, если я могу видеть в ваших глазах прохладный огонь безусловного участия, вы сможете последовать указанию Ишиды спасать этого человека.

Теперь время Сардара Гурудайяла Сингха.

Мендель Кравиц навещает доктора Флосса, дантиста.

– Мистер Кравиц, – говорит Флосс. – Сожалею, но должен сказать, что вам необходим полный зубной ремонт – всесторонний, сверху донизу. Он обойдется вам в пять тысяч долларов.

– Сожалеете? Вы сожалеете? Это я сожалею! – восклицает Мендель. – Пять тысяч долларов? Я не в состоянии позволить себе это!

– Ладно, – говорит Флосс, – я могу рекомендовать другого дантиста, который наверняка обойдется гораздо дешевле.

Итак, Мендель отправляется навестить доктора Десая, который сообщает ему, что он проделал ту же самую работу для Солли Саперштейна.

– Позвоните Солли, – говорит доктор Десай, – и если вас удовлетворит то, что он скажет, мы сможем договариваться о чем-то с вами.

Мендель звонит Солли.

–Ах, да, – говорит Солли. – Мои зубы. Да, дантист сделал работу некоторое время тому назад. Года два спустя я останавливался со своей дочерью в Голливуде. Да, она замужем за кинозвездой – уйма денег, можешь себе представить! Они жили в шикарном отеле в Беверли Хиллз со всеми удобствами. Напиваясь в своей комнате, я плавал каждый день в бассейне отеля. Я был там сам и обычно плавал голым. Как тебе это?

– Это превосходно, Солли, – говорит Мендель, – но как насчет твоих зубов?

– Я рассказываю тебе! – отвечает Солли. – Ты спросил меня, и я рассказываю тебе! Однажды, когда я был в бассейне, туда прыгнула молодая девушка. И на ней не было никакой одежды. Она плыла ко мне, а я смутился настолько, что не знал, как быть. Но она улыбалась и подплывала все ближе и ближе. Потом она положила руку на меня!

– А потом?

- Потом, – продолжает Солли, – впервые за два года мои зубы перестали болеть!

Огромный негр Лерой моет окна на восемьдесят третьем этаже нью-йоркского небоскреба. Вдруг он теряет равновесие и падает с помоста, едва ухитрившись ухватиться за подоконник и повиснуть там на кончиках пальцев, зовя на помощь.

– О, Господи! – кричит Лерой. – Я еще не готов для райских Жемчужных Врат! Спаси меня!

В тот же миг святой Герберт, ангел, летит с небес.

– Эй. Лерой! – говорит святой Герберт, паря рядом с ним. – Ты верил в Господа?

– Конечно, – выдавливает Лерой.

– Ладно. – говорит Герберт, – тогда я научу тебя, как летать. Теперь покажи свою веру и сними одну руку с подоконника.

– Я не могу сделать этого! – запинается Лерой. – Никак!

– Нет, можешь, – возражает святой. – Покажи свою веру! Бледнея от страха, Лерой закрывает глаза и медлен» отпускает свою левую руку.

– Хорошо, Лерой, – говорит святой Герберт, поглаживая его по голове, – очень хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты отпустил другую руку.

– О, Господи! – кричит Лерой. – Я не могу сделать этого!

– Ты можешь сделать это, Лерой, – говорит Герберт. – Имей веру, восхваляй Господа и отпускай руку!

Лерой отпускает руку и летит с восьмидесятого этажа на землю.

– Да, – говорит святой Герберт, улетая, – мне никогда не нравились черномазые.

Кардинал Катзасс встречает своего старого приятеля школьных дней, Бустера.

– Привет, Бустер, – говорит Катзасс. – Чем ты сейчас занимаешься?

– Я – логик, – отвечает Бустер, обмениваясь рукопожатием с кардиналом.

– В самом деле? – произносит Катзасс. – В чем же суть этого?

– Ну, – говорит Бустер, – я что-то вроде психиатра. Я помогаю людям делать все яснее.

– Правда? – говорит Катзасс. – Как же это действует?

– Ну, например, у тебя в комнате есть маленький аквариум, так ведь?

– Это удивительно! – говорит Катзасс. – Да, есть, но как ты узнал?

– Это несущественно, – говорит Бустер. – И я делаю вывод, что поскольку у тебя есть аквариум, тебе нравится рыба.

– Изумительно! – восклицает Катзасс. – Да, мне нравится рыба. Ты – великолепен.

– Да, и не только это, – продолжает Бустер, – но я делаю вывод, что поскольку тебе нравится рыба, ты, очевидно, фантазируешь о русалках.

Паразительно! – кричит Катзасс. – По правде говоря, у меня огненные фантазии о русалках всю мою жизнь. – продолжает Бустер, – из того, что тебе нравятся, я делаю вывод, что тебе также нравятся женщины! О, Боже! – восклицает кардинал. – Я вижу, что ты на самом деле специалист. Я питаю тайную страсть к женщинам. Ты – великий психиатр.

После обеда кардинал Катзасс был в личных покоях у папы-поляка.

Послушайте, папа, – говорит Катзас, – я встречался с логиком, приятелем моих прежних дней.

« Да »? – говорит Поляк. – Что такое логик? -Ну, – говорит кардинал, – он нечто вроде психиатра. И он проясняет вещи.

На самом деле? – говорит папа. – И как же? Я продемонстрирую вам, – говорит Катзасс.

Например, Вы имеете в своей комнате аквариум.

Нет, у меня нет аквариума, – говорит папа-поляк.

Тогда, – делает вывод кардинал Катзасс, – вы должны быть гомосексуалистом!

Ниведано...


Будьте безмолвны.

Закройте глаза.

Почувствуйте свое тело совершенно застывшим.

Сейчас момент заглянуть внутрь

со всей полнотой вашего сознания и настоятельностью,

как будто этот момент будет

вашим последним мгновением.

Вы должны найти центр своего существа —

во чтобы то ни стало.

Глубже и глубже – словно стрела,

продолжайте проникать

в самый центр своего существа.

Именно там вы – будда.

Именно там двери всех тайн существования открыты.

Именно сюда вы в первый раз приходите

узнать свою вечность, свое космическое бытие.

Вы за пределами жизни и за пределами смерти.

Что же осталось? – просто чистый свидетель.

Это единственное качество будды —

просто быть свидетелем.

Это самая чистая вещь на всем свете.

Наблюдайте то, что вы не тело.

Наблюдайте: вы не есть ум.

Что остается? – только свидетель.

И этот свидетель – ваша окончательная природа.

Этот свидетель делает вас буддой


Сделай это более ясным, Ниведано...

Расслабьтесь, но помните:

вы не тело, вы не ум, вы просто чистый свидетель.

И постепенно глубокая радость будет возникать в вас,

блаженство, экстаз, спокойствие,

которые переходят в понимание. Вы пришли домой.

Аудитория Будды стала озером сознании,

соединяющихся друг с другом речных русел,

сливающихся в океане.

Вечер был прекрасным сам по себе,

но ваше углубившееся сознание,

сливаясь в одно целое вокруг вас, сделало его

одним из самых величественных вечеров на свете.

Это миг великолепия, волшебства, потому что вы стоите у самых дверей

всех чудес,

всего, что есть удивительного,

всего, что есть таинственного.

И все эти сочетания – это не что иное,

как разные аспекты божественности,

простирающейся через все существование.

Соберите столько молчания, сколько сможете,

столько благоухания, сколько сможете.

И убедите будду сопровождать вас,

чтобы он не скрывался в центре,

а вышел на вашу периферию в вашу деятельность.

в ваше повседневное действие,

в ваши жесты, в ваши слова, в ваше молчание.

Когда будда заполняет вас целиком,

вы приходите к цветению.

Ваш потенциал становится реальностью.

Ниведано...


Возвращайтесь.

Но возвращайтесь не той же личностью,

которая входила.

Возвращайтесь как будда

с великим молчанием и спокойствием,


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю