Текст книги "Мистический опыт"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Теперь мы приготовимся к медитации.

КУНДАЛИНИ ПРЕОБРАЗУЕТ ВАС

Вопрос:

Вы сказали вчера, что наши кунды, или бассейны энергии, не отделены и не различны друг от друга, – они, в действительности, одна космическая кунда. Но что касается искателя – его энергия будет подниматься из его собственной кунды, а не от других. Таким образом, действительно ли кунда едина? Пожалуйста, объясните.

Это похоже на следующее: у вас в доме есть колодец, а у меня другой колодец. Естественно, два колодца кажутся отделенным друг от друга. Но подземный источник, из которого эти два колодца получают воду, тот же. И этот подземный источник, в свою очередь, связан с далеким океаном.

Если вы следуете направлению течения, направлению воды вашего колодца, вы не только придете к моему колодцу и другим колодцам, вы, в конце концов, придете к самому великому океану. Точно так же, если речь идет о кундалини, индивидуальность есть только в начале путешествия, а когда путешествие подходит к концу, индивидуальность тоже кончается. Тогда есть только целое, абсолют, единство, как бы вы это ни называли.

Итак, в начале путешествия вы отдельны и я отделен, но в пункте назначения, в конечном пункте нет ни вас, ни меня. Мы просто части того, что находится в конце путешествия.

Итак, когда кундалини пробуждается в вас, в начале будет казаться, что она предназначена вам индивидуально. Она будет вашей. Естественно, вы увидите, что стоите на краю колодца. Но когда кундалини будет подниматься и развиваться, вы постепенно увидите, что ваш колодец связан также со всеми другими колодцами. И чем больше углубляется переживание, тем больше и больше ваш индивидуальный колодец будет исчезать, и тогда океан придет в ваше бытие. А в окончательном переживании вы сможете сказать, что эта кунда принадлежит всему. Именно в этом смысле я говорил, что кунда едина, всеобъемлюща, это единый космический бассейн энергии.

Так, все мы, такие, какие мы есть, кажемся разделенными как индивидуальности. Давайте поймем это с разных сторон. Если лист на дереве внезапно станет осознающим, тогда он будет воспринимать сходные листья как «других». Как он сможет понять, что листок, висящий на другой ветке – одно целое с ним? Что говорить о листе с другой ветки: он не может думать о другом листе на своей ветке, что это одно целое с ним. Может быть, лист на небольшом расстоянии от него, даже лист непосредственно рядом с ним покажется ему другим. Так будет потому, что сознание этого листка индивидуально.

Но если этот лист погрузится внутрь себя, он скоро обнаружит, что соседний лист висит на том же стволе, что и он, и что они оба получают свой жизненный сок из одного источника. Если этот лист пойдет глубже, он узнает, что не только его ствол, но даже и соседний с ним ствол – это часть того же дерева, и что их жизненная сила едина. И если он достигнет самых корней дерева, он поймет, что все эти ветви и все эти листья – такие же, как и он, части одного и того же дерева.

И если этот лист продолжит свое путешествие и войдет в сердце самой земли, из которой появляются соседние деревья, то он осознает, что вместе с его собственным деревом все остальные деревья – дети одной матери, матери-земли. И если рискованное предприятие этого листа продолжится еще дальше, он, в конце концов, откроет, что весь космос есть не что иное, как его собственное продолжение, его собственное разветвление. Итак, этот крошечный лист есть лишь одно проявление огромного существования.

Лист является отдельной индивидуальностью, когда он осознает себя как часть, и он прекратит быть индивидуальностью, когда он начнет осознавать себя как целое.

Ваше первое переживание пробуждения кундалини будет единым с Атманом, или с душой; а это окончательное переживание будет единым с Параматманом, или с самим Богом. Но если вы останавливаетесь на самом первом пробуждении и не пытаетесь идти дальше, и если вы поставите забор вокруг колодца осознанности, вы закостенеете как Атман, как душа. Именно так некоторые религии застряли на душе – они не идут за ее пределы. Но Атман, или душа – это не окончательное переживание; эти религии прошли только половину путешествия. Если вы идете дальше, душа также исчезнет, и тогда остается только Бог, или целое.

И, как я говорил раньше, если вы двигаетесь немного дальше, даже Бог исчезнет, и то, что останется в конце, будет нирваной, или пустотой. Или мы можем сказать, что останется ничто. Итак, те, кто рискнул сделать шаг за пределы Бога, прибыли в нирвану. Как раз они говорят об абсолютной пустоте. Они говорят, что там ничего не остается; в конце есть ничто, или сама пустота.

Истина в том, что, когда вы осознаете все, вы также осознаете и ничто. Абсолют также есть ничто.

Давайте поймем это с разных сторон. Ноль и целое, ничто и все, пустота и абсолют – это два имени одного и того же. Они взаимозаменяемы; они означают одно и то же. Ноль – это также целое. Пустота – это также и наполненность. Ничто – это также и все.

Видели ли вы когда-нибудь половину пустоты или половину нуля? Вы не можете разделить нуль на две половины. Вы не можете расщепить нуль; если вам это удастся, он перестанет быть нулем. Вы можете разделить два на два; вы также можете разделить один на два. Но вы не можете расщепить нуль, это невозможно. Вы даже не можете нарисовать нуль или пустоту на листе бумаги. Знак нуля, написанный на бумаге, символичен. Когда вы нарисуете его, он прекратит быть пустотой, потому что вы описали его, ограничили его какими-то линиями. Если вы спросите Евклида, он скажет, что ноль – это то, что не имеет ни длины, ни ширины. Не имеет значения, каким бы маленьким вы ни нарисовали его – даже у мельчайшей точки будет ничтожная длина и ширина. Итак, знак нуля, нарисованный на бумаге, всего лишь символ, он не реален. Если у него есть длина и ширина, он не может быть нулем.

Поэтому Упанишады могут сказать, что, если вы вычитаете пустоту из пустоты, пустота все же остается – это значит, что вы ничего не можете вычесть из нее. Вы поймете, в конце концов, что вы не можете ничего взять из пустоты. Все ваши попытки украсть из нее что-то были тщетны. Вы не можете ни передвинуть ее, ни убежать с ней. Она не уменьшается, ее невозможно передвинуть, она в каком-то смысле абсолютна.

То, что истинно в отношении нуля или пустоты, так же истинно в отношении целого, или абсолюта. В действительности, вы не можете постичь целое иначе, чем на примере пустоты. Целое означает, что ничто не может быть прибавлено к нему, а ноль или пустота означают, что ничто нельзя от него отнять. Нельзя идти за пределы абсолюта, и нет возможности погрузиться глубже, чем глубочайшая пустота. Вы не можете разделить на части ни целое, ни пустоту; они неделимы.

И целое не может быть ограничено, поскольку то, что ограничено, не может быть целым. Быть ограниченным значит, что что-то остается за границами, и, таким образом, оно не может быть целым. Тогда оно меньше целого. Если граница вашего дома начинается там, где кончается граница моего дома, это значит, что мой дом – не целое; если это целое, оно должно включать также и ваш дом. Таким образом, у целого не может быть границ; оно неограниченно. Кто может ограничить его? Нужен сосед, что-то внешнее, чтобы сделать это. Но за пределами целого ничего нет. Целое одиноко, у него нет никаких соседей.

Помните, чтобы создать границу, всегда нужны двое; границу создают двое. Граница будет там, где я кончаюсь, и начинается кто-то другой. Если никто другой не начинается, если есть только я, тогда я не кончаюсь; я не могу быть ограниченным. Точно так же у целого нет границ. Кто ограничит его? Точно так же и пустота – она не может иметь ограничений, границ, потому что, если ее ограничить, тогда это нечто определенное – тогда оно не может быть ничем. Только что-то определенное можно ограничить.

Тогда, если вы понимаете это правильно, вы будете знать, что пустота и целое есть два способа сказать об одном и том же. И религиозные искатели могут идти и тем, и другим путем: или вы становитесь целым, или вы становитесь ничем. Оба пути приведут вас к пункту назначения, который есть предназначение всего.

Тот, кто следует путем целого, тот, кто в любви с целым, позитивным, скажет: «Я есть Брахман, я есть Абсолют». Он скажет, что он есть Бог. Он является всем, что есть. Он скажет, что нет ничего за его пределами, нет никакого «ты». Если вы можете быть таким бесконечным, вы достигнете высшего.

Но, в конечном счете, даже это «я» должно уйти, потому что если нет «ты», как вы можете сказать: «Я есть; я есть Брахман?» «Я» может иметь смысл только в контексте «ты»; без «ты» «я» просто бессмысленно.

И когда вы есть Абсолют, не много смысла в выражении «Я есть Абсолют», потому что это утверждение разделяет в каком-то смысле существование на два: Брахмана и вас. А с окончательным уходом «я» даже Брахман или Абсолют станет бессмысленным. Вам придется стать безмолвным; вы будете в абсолютном молчании.

На другом пути вы растворяетесь настолько полно, что вы скажете: «Меня нет». В первом случае вы говорите: «Я есть Брахман», или: «Я есть все»; во втором случае вы говорите: «Я ничто; все есть абсолютная пустота». Этот путь тоже приведет вас к тому же конечному пункту. И когда вы прибудете, вы не будете способны даже сказать это – что вас нет. Чтобы сказать: «Меня нет», нужно присутствие «я». Таким образом, даже это «я» исчезнет.

Вы не можете даже сказать, что все есть пустота. Чтобы сказать это, необходимо, чтобы в существовании были бы «все» и «пустота». Тогда вам остается единственный путь: вы становитесь безмолвным, вы становитесь молчаливым. Откуда бы вы ни начали – из целого ли, или из пустоты, ничто – вы придете к высшей тишине, где вам ничего не нужно будет говорить.

Поэтому, откуда начинать путешествие – это не главное. То, что нужно исследовать – это пункт назначения, куда вы, в конце концов, прибудете. Куда вы, в конце концов, прибудете – это основной вопрос.

Этот конечный пункт назначения можно понять и распознать. И если кто-то достиг его, тогда, каким бы путем он ни следовал, это правильный путь. Не бывает правильных и неправильных путей в абсолютном смысле. Что бы ни привело вас к вашей цели – это правильный путь. А цель одна.

Но где бы вы ни начали, вы всегда начнете с «я». Ранние переживания всегда будут ориентированными на «я», потому что это данная нам ситуация; то, где мы есть и с чего мы начинаем. Пробуждаем ли мы кундалини, или мы идем в медитацию, или мы входим в тишину – начальное переживание должно быть индивидуальным, оно должно быть ориентированным на «я». Что бы ни происходило на начальной стадии, будет происходить с нами индивидуально, потому что мы индивидуальны в начале путешествия. Но когда мы идем глубже, индивидуальность будет исчезать. Чем глубже переживание, тем больше размывается индивидуальность. Но если мы собьемся с пути во внутреннем путешествии, и будем бродить вокруг да около, тогда индивидуальность сохранится и, напротив, будет продолжать расти.

Например, человек стоит на краю колодца. Если он войдет в колодец, и будет идти все глубже и глубже, однажды он достигнет океана. В конце он узнает, что нет такой вещи, как колодец. Что такое колодец, на самом деле? Это просто отверстие в земле, через которое кто-то может заглянуть в океан; это маленькая дверь в великий океан.

Каково значение колодца? Это маленькое отверстие, проход, через который вы можете войти в контакт с морем. Вы неправы, если вы думаете о колодце в терминах воды; вода в колодце – это сам океан. Колодец – это посредник, через которого вы видите море. И когда это отверстие будет расширено, видение моря будет расширено в той же пропорции.

Но если вы вышли из колодца и сбились с пути, вы будете постепенно терять также и вид воды. Тогда вы едва ли увидите край колодца и его проем; вы никогда не сможете найти какую-либо связь между колодцем и океаном. И тогда вы откажетесь верить, что они едины.

Пока внутреннее путешествие будет вести вас к единению и единству, внешнее путешествие будет делать противоположное; оно будет вести вас к разделению и различению. Оно приведет вас к многим.

Но остается фактом, что в начале всех переживаний есть колодец, индивидуальность, а в конце есть океан, не-индивидуальность, Бог. В этом смысле я сказал, что кунда энергии едина, всеобъемлюща, космична. Если вы ныряете глубже, кунда прекратит быть вашей; тогда будет только вселенская кунда. Тогда, в действительности, ничто не будет вашим. Это так по самой природе вещей.

Вы сказали, что все так называемые колодцы едины и уже соединены с океаном, который есть пустота. Если так, какая необходимость проходить через какую-либо садхану или духовную дисциплину для того, чтобы быть единым с пустотой?

Вы задаете этот вопрос потому, что думаете, что пустота – это ничто. И зачем делать что-то, чтобы достичь ничего? Нужно делать что-то, если чего-то можно достигнуть. Вы уравниваете пустоту с ничем. Тогда садхана, или усилие, становятся ненужными для вас. По-вашему, усилия нужно предпринимать, только если вам нужно стать чем-то. Зачем стараться ради ничего?

Но вы не знаете, что эта пустота, означает целое. Вы не знаете, что пустота – это все, что есть. Это не значит «ничто»; это значит «абсолют». Но прямо сейчас вы не можете понять, как пустота может быть целым, абсолютом. Колодец также может сказать: «Если мне нужно идти к океану только для того, чтобы узнать, что я ничто, зачем же мне вообще идти?» Колодец прав, говоря это. И он прав, отказываясь идти к морю, если это значит, что, в конце концов, колодец не существует.

Но для реальности или истины нет разницы, пойдете вы или нет. Факт состоит в том, что вас нет. Пойдете ли вы к океану или нет, это не изменит реальность. Реальность состоит в том, что вы не колодец; вы – сам океан. Вы можете выбрать и остаться колодцем, но факт в том, что вы не колодец; это ложь: вы не колодец. И эта ложь будет продолжать причинять вам боль, преследовать вас. Она будет продолжать делать вашу жизнь несчастной. И она будет держать вас в цепях, связанными. В этой лжи нет возможности для какой-либо радости и блаженства.

Это правда, что колодец, достигая моря, исчезает, но с ним исчезнут и все его несчастья, все его беспокойства. Потому что все несчастья и тревоги неразрывно связаны с колодцем, индивидуальностью, эго. Другим будет казаться, что колодец потерял себя, войдя в океан; он перестал быть кем-то. Но колодец не будет так думать. Он скажет: «Кто сказал, что я потерялся? Я стал самим океаном». Соседний колодец, который еще не видел моря, говорит: «Куда ты идешь, дурак? Зачем ты идешь туда, где ты прекратишь свое существование?» Но идущий в море колодец скажет: «Кто говорит, что это значит, быть ничем? Это правда: я умру как колодец, но я буду рожден как сам океан». Выбор всегда таков: хотите ли вы оставаться колодцем, или вы хотите стать океаном. Выбор между ничтожным и огромным, между частью и целым, между рабством и свободой. Но это дело опыта; это совсем не философия. А если колодец боится умереть, ему нужно будет порвать все отношения с океаном. Потому что, общаясь с океаном, ему в любую минуту грозит опасность узнать, что он и есть сам океан.

Тогда этому колодцу нужно будет порвать все связи со всеми подземными течениями и источниками, потому что, в конце концов, они приходят в тот же океан. Этот колодец должен будет закрыть все свои глаза со всех сторон и отказаться смотреть внутрь, чтобы он не мог узнать свое собственное не-бытие или бытие океана. Тогда он всегда будет смотреть наружу и никогда – внутрь. Тогда он будет желать, чтобы потоки были настолько маленькими, насколько это возможно; он даже будет желать, чтобы они пересохли и умерли. Но тогда в будущем колодец сам умрет, несмотря на то, что он будет делать все, чтобы спастись. В самом усилии спастись он погибнет.

Иисус сказал: «Тот, кто спасает себя, умрет; спасется лишь тот, кто умрет добровольно».

Итак, в наших умах поднимается вопрос неизменности: «Зачем идти туда, где я умру и исчезну? Зачем вообще идти туда, если смерть предопределена?» Но если смерть предопределена, то именно так и есть. И как вы спасетесь через эти усилия самосохранения? Если это правда, что вы умрете, входя в океан, то как вы собираетесь спастись, как колодец, и насколько долго? Если, на ваш взгляд, стать таким обширным океаном равноценно смерти, как вы собираетесь выжить маленьким колодцем, и как долго? Скоро его стенки осыпятся, скоро его вода испарится, скоро он покроется грязью и пылью. Если вы не выживете как обширный океан, как вы сможете выжить в качестве крошечного колодца? И как долго?

Так возникает страх смерти. Этот страх преследует колодец. Колодец не хочет идти в море из страха исчезнуть. Поэтому он держится на расстоянии от моря и продолжает быть колодцем. Но даже тогда страх смерти будет охватывать его, потому что, как только он отделит себя от моря, смерть приблизится к нему. В единстве с океаном для колодца есть надежда и жизнь; жизнь колодца неизбежно связана с океаном. Для того, кто отделен от океана, неизбежна смерть.

Вот почему мы все боимся смерти: мы боимся умереть и исчезнуть. Но смерти не избежать, это очевидно. И есть только два способа умереть. Один: когда вы прыгаете в океан и умираете. Это очень блаженная смерть, потому что вы, в действительности, не умираете, вы становитесь самим океаном. А другой вид смерти происходит, когда вы упрямо цепляетесь за колодец и все равно умираете. Тогда вы застаиваетесь и загниваете, и умираете со слезами на глазах.

Ваш ум жаден; он всегда гонится за какой-то прибылью, выгодой, какими-то достижениями. Он продолжает спрашивать: «Что я получу, если пойду в океан? Чего я достигну, если я найду самадхи, или нирвану, или пустоту?» Мы всегда спрашиваем, чего мы достигнем, и никогда не спрашиваем то, что нужно было бы спросить: «Как мы потеряли самих себя в этих крысиных бегах за прибылью и достижениями?» На поверхности мы достигли всего: мы достигли богатства, власти, престижа – всего. Но в самой этой погоне мы потеряли себя; мы совершенно потеряли себя. Теперь у нас есть все, кроме нас самих.

Если вы спрашиваете меня на языке достижения, я скажу: если вы готовы потерять, то вы достигнете себя. И вы потеряете себя окончательно, если вы не готовы терять, если вы пытаетесь сохранить. Это парадокс: пытаясь спасти, вы сохраните все, кроме себя. Вы сохраните вещи и потеряете душу, которая и есть вы.

Вы сказали, что отношение кислорода и углекислого газа в крови изменяется посредством глубокого дыхания. Пожалуйста, объясните, как это связано с пробуждением кундалини?»

Между ними много связей. Первая мы несем внутри возможность и для жизни, и для смерти. Пока кислород дыхания предоставляет возможность для жизни, углекислый газ предоставляет возможность для смерти. Когда ваш кислород постепенно уменьшается и исчезает, и вы остаетесь только с углекислым газом, вы превратитесь в труп. Это похоже на то, как мы поджигаем кусок дерева – он продолжает гореть столько, насколько доступен кислород. Огонь, жизнь в дереве существует лишь пока, доступен кислород. Но когда кислород истрачен, оно мертво. Дерево превратилось в пепел, в уголь, в углерод. Углерод, который остался, есть не что иное, как мертвый огонь.

Оба эти элемента существуют внутри нас. Если у нас больше углекислого газа, мы будем скользить к летаргии. Вот почему легче спать ночью, чем в дневное время: в течение ночи количество углекислого газа увеличивается, а кислорода – падает. Вот почему мы так легко засыпаем ночью и так трудно – днем. Днем количество кислорода в воздухе увеличивается благодаря солнцу, и все пробуждено и активно. А с заходом солнца пропорция кислорода в воздухе значительно падает.

Темнота и ночь стали символом летаргии и инертности. А солнце – это символ света, жизни и энергии, потому что в нем основа жизни. Ночью все становится апатичным, цветы закрывают свои лепестки, листья вянут, все живые существа ложатся спать. В каком-то смысле вся земля ночью переходит к временной смерти. И с приходом следующего утра цветы распускаются вновь, деревья начинают раскачиваться, листья оживают, живые существа просыпаются, взлетают птицы, и вся земля становится праздничной. Временная ночная смерть исчезает, и жизнь возвращается на землю.

То же самое происходит внутри вас. Когда количество кислорода увеличивается, ваши скрытые энергии начинают пробуждаться. Для пробуждения каждого вида скрытой энергии необходим кислород. Мы можем некоторое время поддерживать умирающего человека с помощью кислорода. Если снять с него кислородную маску, он немедленно умрет. Но с помощью кислорода его можно поддерживать живым несколько дней, несколько месяцев, иногда даже несколько лет, потому что его кровообращение, жизненная сила оживлена кислородом. Мы отдаляем смерть при помощи кислорода.

Сегодня тысячи людей по всей Европе и Америке поддерживаются живыми с помощью кислородных подушек. Они давно бы умерли, если бы не кислородные подушки. Теперь эвтаназия стала одним из самых спорных вопросов в странах Запада. Эвтаназия означает, что человек должен иметь право умереть, когда пришло время. С помощью кислорода и других современных средств, врачи могут поддерживать в нем жизнь – несмотря на то, что он совершенно мертв – долгое время. Поэтому добровольный уход из жизни стал важным вопросом. Проблема врача в том, что, если он позволит больному умереть, его обвинят в убийстве. Это может быть разновидностью убийства. Так что он будет поддерживать жизнь в девяностолетнем инвалиде с помощью кислорода. Если он не сделает это, его могут осудить за убийство; он будет поддерживать эту слабеющую энергию с помощью кислородной маски.

Что делают такие дыхательные упражнения, как пранаяма бхастрика и то, что я называю быстрым и интенсивным дыханием? Вы вдыхаете так много жизненных сил, что потенциал вашей спящей энергии повышается, и она начинает пробуждаться. В то же время это глубокое и быстрое дыхание разрушает состояние глубокой инерции или сна.

Вы все будете удивлены, услышав историю, которую я собираюсь вам рассказать.

Около четырех лет назад ко мне пришел один буддийский монах с Цейлона. Он не мог заснуть три года. Его лечили всевозможными методами, но ничего не помогало. Лекарства не помогали, потому что этот бхикшу практиковал анапанасати-йогу – особый вид дыхательной дисциплины, популярный среди буддистов. Он состоит в наблюдении глубокого дыхания день за днем. Человек, который научил его анапанасати-йоге, не знал, что, если кто-то наблюдает свое дыхание двадцать четыре часа в сутки, он может окончательно потерять сон. Тогда он никак не сможет заснуть.

Дело осложнилось тем, что бхикшу давали снотворное, когда он делал анапанасати. Это создало сильнейший конфликт в его теле, и он был в настоящем хаосе. Когда лекарства пытались усыпить его, постоянное наблюдение дыхания поддерживало его бодрствующим. Так что в его теле был создан какой-то заколдованный круг – так же, как происходит в машине, если одновременно нажать на педаль газа и тормоз. Было очевидно, что бхикшу ужасно страдал.

Кто-то сказал ему обо мне, и он пришел. Как только я увидел его, я понял, что он охвачен каким-то безумием. Он поставил себя в невозможную ситуацию. Я попросил его немедленно прекратить анапанасати-йогу. Но он хотел узнать, что общего между анапанасати и сном. Он не знал, что постоянное осознавание глубокого дыхания увеличивает количество кислорода так сильно, что сон исчезает. Я также сказал ему, что, если он не может отказаться от анапанасати, он должен перестать принимать снотворное и продолжать жить без сна. Если он продолжит анапанасати, он может легко жить без сна, это не причинит ему никакого вреда.

Когда бхикшу перестал делать анапанасати всего на восемь дней, сон возвратился к нему. Он не пользовался никаким снотворным.

Любое увеличение углекислого газа неизбежно увеличивает ваш сон. Все, что производит в нашем теле углекислоту, посылает наши и так спящие энергии в глубокий сон; наша бессознательность зависит от этого. Вот почему с ростом населения в мире доля кислорода на каждого человека уменьшается в той же пропорции. И от этого наша бессознательность растет, а она уже и так слишком велика. Скоро может прийти время, когда наши возможности пробуждения будут минимальными.

Утром вы чувствуете свежесть. Вы чувствуете свежесть, когда идете в лес или когда идете на берег моря. И вы становитесь апатичными и вялыми, когда вы на базаре, когда вы в толпе. Почему? Потому, что там преобладает углекислый газ, а кислорода не хватает. Это правда, что кислород все время вырабатывается, но толпа потребляет его больше, и это ведет к недостатку кислорода на рынке. Пойдите в людное место – в кинотеатр, в храм – и вы скоро будете охвачены вялостью, потеряете чувствительность. Пойдите в горы или в сад, на берег реки – и вы почувствуете себя бдительными, живыми и счастливыми.

Такова цель увеличения кислорода в крови. Это изменяет ваш внутренний баланс, это делает вас более пробужденным и осознанным, менее сонным и бессознательным. И если количество кислорода увеличивается быстро, резко и внезапно, это создает радикальное изменение вашего внутреннего баланса. Это как лестница, один конец которой идет вверх, а другой касается земли. И если это изменение происходит как один удар, вы почувствуете это очень быстро и резко. Медленное и постепенное изменение вы вряд ли почувствуете.

Вот почему я настаиваю на быстром и интенсивном дыхании – это изменит вас так быстро и интенсивно, что вы пройдете от одной стадии до другой всего за десять минут, наблюдая при этом за процессом изменения. Только когда что-то изменяется быстро и резко, это можно ясно увидеть.

Например, каждый из нас прошел от младенчества к зрелости и от зрелости к старости, но это такой медленный и постепенный процесс, что мы никогда не знаем точно, когда мы повзрослели, когда мы состарились. Если кто-то спросит точную дату, когда я стал старым, я не смогу ответить. Старик растерян: ему не удалось понять, что теперь он стар, потому что между его молодостью и старостью не было никакого промежутка. Так же и ребенок не знает, что он повзрослел – он продолжает вести себя как ребенок. Когда он кажется другим взрослым, он не осознает этот факт. Родители ожидают, что он примет свою долю ответственности за семью, но он все еще считает себя ребенком.

Так происходит потому, что переход из одной стадии в другую не происходит резко; это очень медленный и тихий процесс. Точно так же старик продолжает вести себя так, как будто он молодой человек; он не осознает, что в его жизни произошли перемены. И откуда он может знать?

Чтобы понять это, нужен резкий и внезапный переход. Если бы для этого перехода существовал определенный день и час, никакой растерянности не было бы. И тогда не нужно было бы напоминать подросткам или старикам об их реальном состоянии.

В медитации, я имею в виду такое резкое и сильное изменение, что вы ясно поймете разницу между вашим спящим сознанием и его пробужденной противоположной частью. Это должно произойти как прыжок, резко, чтобы вы легко могли понять, что произошла трансформация. Это понимание ценно; оно очень поможет вам. По этой причине я поддерживаю техники, которые приносят внезапную и резкую трансформацию. Если она занимает длительное время, вы никогда не поймете, что произошла трансформация. И в этом неведении есть свои опасности. Опасность в том, что, если вы не знаете, что изменилось, то изменение не углубит ваше понимание так, как это должно быть.

Часто бывает, что кто-то приходит к некоему духовному переживанию полностью неосознанно и без усилий, а изменение происходит так медленно и постепенно, что он вообще не понимает, что происходит. Тогда он пытается интерпретировать это по-старому – обычно это неверно, а необходимая перспектива отсутствует. Много раз случалось, что вы были очень близки к новому духовному переживанию, но вы проходили мимо него, потому что вы интерпретируете его согласно своим старым привычкам. Все это случается потому, что изменение произошло очень постепенно и медленно.

Я знаю одного человека, который легко поднимает буйвола руками. Буйвол – очень большое и тяжелое животное. Этот человек начал с того, что поднимал теленка буйвола, и продолжал поднимать его каждый день в течение длительного времени. Теленок рос, и вместе с ним росла способность этого человека поднимать его. И теперь он может поднять любого взрослого буйвола – это кажется чудом! Сам этот человек не считает это чудом, потому что он приобрел эту способность медленно, за долгий период времени. Но все остальные думают, что это настоящее чудо, потому что им есть, с чем сравнивать. Они знают, что сами не могут сделать то, что этот человек делает с легкостью.

Именно по этой причине я учу вас такому динамичному и интенсивному способу медитации.

Кислород имеет огромное значение. Это величайшая драгоценность. Чем больше вы наполните свое тело кислородом, тем быстрее будет ваш переход от тела к душе. Если вы поймете это правильно, вы узнаете, что ваше тело мертво; тело – та часть вас, которая видна, потому что она мертва. Эта ваша мертвая часть затвердела, и поэтому ее можно видеть. А душа и другие ваши части, которые продолжают быть подвижными и утонченными – их нельзя увидеть. Достаточное количество кислорода, которое приносит вам пробуждение и жизнь, создаст хорошую дистанцию между вашим телом и душой. Тогда вы будете ясно знать то, что они абсолютно отличны друг от друга, хотя и являются двумя частями одного существа – вас.

Поэтому дыхание играет огромную роль в пробуждении кундалини. Кундалини – это ваша спящая энергия. Вы не можете пробудить ее с помощью углекислого газа. Скорее, углекислый газ будет погружать ее в сон. Кислород – это величайшая помощь в пробуждении кундалини. В этом причина того, что для нас так важна утренняя медитация. Причина такова: утром даже небольшое дыхание несет огромное количество кислорода. Земля находится в уникальном и необычном состоянии целый час после восхода солнца, и чтобы получить что-то от этого, во всем мире утро было выбрано как наилучшее время для медитации.

Чем больше вы бьете по кундалини быстрым и интенсивным дыханием, тем быстрее она пробудится. Но трудность в том, что мы не видим ясно, как это действует, и поэтому важность глубокого дыхания для нас потеряна. Например, лампа горит. Мы видим масло в глиняном горшке, видим фитиль и спичку, которая его поджигает. Мы также видим пламя и свет, возникающие от этого. Но мы не видим остальное: кислород, который является жизненной частью всего этого процесса. В действительности, кислород горит и становится пламенем. Ни масло, ни фитиль, ни спичка не важны так, как кислород. Масло, фитиль и спичка – это видимые части лампы, они формируют ее тело. Но невидимая часть – кислород, который формирует душу лампы и который, в действительности, горит – кислород не виден.