Текст книги "Ночной кошмар (ЛП)"

Автор книги: Бетани Уинтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Я всегда была глупой из-за него.

Его глаза встречаются с моими, как будто он точно знает, о чем я думаю, а затем он снова нависает надо мной, грубо засовывая в меня два пальца. – Если я узнаю, что у тебя здесь был член, который не мой… – предупреждает он, надавливая на мои стенки и вставляя пробку. – Мне насрать, даже если он был пластиковый. Я разорву эту маленькую киску на части и заставлю тебя истекать кровью.

Я улыбаюсь ему, смеясь, когда это только еще больше выводит его из себя. – Я думаю, ты никогда этого не узнаешь.

Он рычит и целует меня, посасывая мою нижнюю губу так сильно, что я уверена, он оставляет след, его зубы оставляют вмятины на моей коже.

Я слышу, как кто-то кашляет, поэтому отстраняюсь от Аттикуса и заглядываю ему через плечо, только сейчас вспоминая, что мы не одни. Тристан стоит на коленях рядом с Энди, с улыбкой качая нам головой и застегивая джинсы. Энди сидит на земле, подтянув колени к груди, и в замешательстве морщит нос, глядя на нас.

– Вы двое чертовски странные, – говорит она, заставляя нас с Тристаном рассмеяться.

Аттикус передает мне юбку, и я надеваю ее обратно, снимаю сапоги, чтобы стянуть с лодыжек испорченные колготки. Как только я снова обуваюсь, он берет меня за руку и помогает подняться на ноги, усиливая хватку, когда я подхожу к Энди. Я бросаю на него взгляд через плечо, и он хмурится, глядя на пустую бутылку текилы, которую держит в руках.

– Пять минут, – говорит он, хотя я могу сказать, что он в ярости из-за этого.

– Двадцать.

– Десять, – выпаливает он, и я скривив губы киваю.

– Встретимся в баре, – говорит Тристан Энди, посылая ей воздушный поцелуй, когда она просто сердито смотрит на него.

Он указывает подбородком на Аттикуса, и оба парня направляются к основной группе, исчезая в темноте между деревьями. Я сажусь рядом с Энди и кладу голову ей на плечо, обхватываю ее руку ладонями и прижимаю к своей груди.

Я еще даже ничего не сказала, но я знаю, что она уже заметила перемену во мне.

Возможно, я не признавалась в этом – ни ей, ни себе, – но я была несчастна и с разбитым сердцем, когда мы начали эту ночь вместе, и теперь я почему-то не могу перестать улыбаться, черт возьми. Наверное, это выглядит жутковато, поэтому я заставляю себя остановиться и расслабить лицо.

Она открывает рот, чтобы что-то сказать мне, но я перебиваю ее, прежде чем она успевает вставить слово. – Даже не думай об этом. Ты первая.

Она вздыхает и прикусывает губу. – Не осуждай меня.

Я поднимаю бровь и демонстративно смотрю вниз на свое тело – на следы укусов, синяки и грязь по всему телу, запах текилы, пропитавший мужскую футболку, которую я ношу, сперму у меня между ног и пробку в заднице, и все это от рук моего «Ходячий красный флаг» – бывшего парня.

– Я не буду.

ГЛАВА 9

АТТИКУС

– Ты вернул ее.

– Почти, – говорю я Тристану, просматривая бутылки с алкоголем, которые мы с ребятами ранее спрятали за этим деревом, примерно в минуте ходьбы от костра, который мы разожгли. – Я работаю над этим.

Я нахожу немного любимой текилы Вайолет, и затем мы вдвоем продолжаем идти к бару, берем два стакана solo, чтобы налить себе по напитку в каждый. Здесь светлее и громче. Музыка все еще гремит, завсегдатаи вечеринок ведут себя гораздо более безумно и пьяно, чем когда я был здесь раньше. Повсюду есть пары и тройки, которые трахают друг друга насухо, и даже есть парень, стоящий на коленях и сосущий член другого парня в разгар всего этого, заслужив несколько горячих взглядов от окружающих их людей.

– Почему ты не сказал нам, что сегодня выходишь? – Трист кричит, чтобы я мог услышать его сквозь хаос.

– Потому что вы все болтуны, – кричу я в ответ.

Случайный парень, которому я ранее дала свои наркотики, проходит мимо нас, и я останавливаю его, чтобы взять розовую таблетку из пакетика, который он держит в руках, и с улыбкой кладу ее себе на язык. Тристан фыркает, принимая таблетку для себя, но больше ничего не говорит, что странно, потому что обычно он не замолкает. Я хмурю брови и мгновение изучаю его лицо, удивляясь, почему он такой тихий. Сегодня я не в первый раз вижу его член, так что я знаю, что дело не во мне и не в том, что мы только что сделали, но я впервые вижу, как он вставляет его в девушку, которая презирала его столько, сколько я ее знаю. Он дразнил ее до усрачки еще в старших классах, и, хотя это было не так уж плохо – я бы не назвал его хулиганом или кем-то в этом роде, – она всегда раздражалась на это и не понимала шуток. Не тогда, когда дело касалось его.

– Что у тебя с Энди? – спрашиваю я.

Он ухмыляется про себя, но не отвечает, не давая мне ни малейшего намека на то, о чем он думает. Обычно я лучше разбираюсь в своих друзьях, учитывая, что мы знаем друг друга всю нашу жизнь, но сегодня у меня ничего нет – ни с ним, ни с Фениксом.

Я самый сумасшедший из нас троих, тот, от кого посторонние стараются держаться подальше. Феникс – милый, разумный мальчик, на которого мы все можем положиться, когда это имеет значение. А Тристан – это своего рода джокер-карта. У него золотое сердце и это раздражающее, веселое отношение, но у него также есть и злая сторона, и он может быть отвратительным ублюдком, если дать ему повод.

Он потягивает свой напиток, его глаза отслеживают что-то поверх края чашки, и я поворачиваю голову, чтобы проследить за направлением его взгляда. Девушки вернулись, как обычно, взявшись за руки, смеются друг с другом, направляясь к нам. Вайолет плевать на косые взгляды, которые на нее бросают, она чувствует себя совершенно непринужденно и не стыдится того состояния, в котором я ее оставил.

Господи Иисусе, она такая сексуальная.

Иногда я не могу поверить, что она реальна.

Мой член снова возбуждается при виде нее, и я наклоняюсь, чтобы поправить его через джинсы, стискивая зубы на Тристана, когда понимаю, что он смотрит на мою девушку, а не на свою.

– На что, черт возьми, ты смотришь?

– Эта улыбка на ее лице, – отвечает он, бросая мне понимающую усмешку через плечо, когда идет к Энди. – Я не видел ее семь месяцев.

Мои плечи опускаются, а губы изгибаются в моей собственной улыбке, когда я думаю о его словах.

Эта улыбка из-за меня.

Как только я подхожу к ней на шаг ближе, какой-то старшеклассник, которого я смутно узнаю, врезается прямо в нее, слишком пьяный, чтобы смотреть, куда идет, гребаный идиот. Он быстро оборачивается и хватает ее за талию, чтобы она не упала, его глаза расширяются, когда он хорошенько разглядывает горячую девушку, к которой прикасается. Она отталкивает его руки от себя, и он действительно делает шаг назад, но затем медленно оглядывает ее тело, и теперь я собираюсь убить его. Я вижу «Красный» и разбиваю одну из пустых пивных бутылок на стойке, подхожу к маленькому засранцу и отталкиваю его на несколько шагов назад, подальше от Вайолет.

– Ты тупой ублюдок. – Я киплю, глядя ему в лицо, прижимая разбитую бутылку к его щеке, но прежде чем я успеваю начать выбивать из него все дерьмо, меня дергают назад за руки, и мои запястья внезапно скручиваются за спиной. – Трист—

– Аттикус, не надо! – кричит на меня Энди, быстро становясь между мной и ребенком с поднятыми руками, широко раскрыв глаза, когда она сверлит ими меня. – Не надо.

Я рычу и извиваюсь в хватке Тристана, чувствуя, как он хватает горлышко бутылки и швыряет ее на землю. – Какого хрена тебя волнует, ударю я его или нет?

– Мы останавливаем тебя не из-за него, идиот. – Она подходит ко мне, храбро хватает меня за челюсть, чтобы повернуть мою голову вправо. – Мы останавливаем тебя ради тебя.

Мое зрение затуманивается, и я перестаю бороться с этим, когда понимаю, что она заставляет меня смотреть на Вайолет. Она прислонилась спиной к барной стойке, скрестив ноги в лодыжках, небрежно потягивая текилу из бутылки, которую я купил для нее, выражение ее лица абсолютно ничего не выдает. Она просто смотрит на меня, ожидая, когда я сделаю свой выбор.

Черт возьми.

Тристан медленно разжимает пальцы вокруг моих запястий, как будто не уверен, должен ли он отпустить меня или нет. Я стряхиваю его с себя и подхожу к парню, которого не убиваю, мое сердце все еще бешено колотится, когда я хватаю его за рубашку спереди и притягиваю к себе.

– Тебе чертовски повезло, что я слишком сильно люблю ее, чтобы бросить тебя в этот огонь, – тихо говорю я, наклоняя голову в сторону Вайолет, чтобы убедиться, что он точно знает, о ком я говорю. – Не трогай мою девушку. Не смотри на мою девушку. Даже не проходи мимо нее. Ты слышишь меня?

Он сглатывает и кивает, и я отпускаю его толчком, сопротивляясь желанию заехать кулаком ему в лицо, всего один раз. Зная, что я буду покойником, если сделаю это, я подхожу к Вайолет и кладу обе руки на стойку по обе стороны от нее, изо всех сил стараясь не сорваться.

Черт, это убивает меня.

Ее губы приподнимаются, и она делает еще один глоток своего напитка, прежде чем отставить его за спину. – Это было действительно тяжело для тебя, не так ли? – спрашивает она, глядя вниз на мое тело, когда проводит холодными кончиками пальцев по моей груди и прессу.

– Это не смешно, – выдыхаю я, сжимая ее предплечья и прижимаясь своим лбом к ее. – Я думаю, у меня приступ паники.

Она хихикает и скользит руками вверх по моей шее, проводя ногтями по моим волосам, чтобы успокоить меня, сдержать так, как может только она. Я целую ее и просовываю свой язык ей в рот, заявляя права на нее на виду у каждого ублюдка, доводя свою точку зрения до конца.

Моя, моя, моя.

– Детка, скажи мне «да».

– Я говорю тебе «может быть».

Я выдыхаю через нос и наклоняю свое лицо к ее шее. Целуя ее бьющийся пульс, я осторожно опускаю одну руку ей под юбку, по ее киске, пока не нахожу пробку в ее заднице, надавливаю на нее и выкручиваю, заставляя ее извиваться и ерзать подо мной.

– Мне нужно снова попробовать тебя на вкус.

– Прямо здесь?

– Нет, – рычу я, заставляя ее рассмеяться.

Она тянется за текилой и забирает ее с собой, переплетая наши пальцы и увлекая меня обратно в темноту леса.

***

– Помедленнее, – требует она, надавливая на мою голову, чтобы задать нужный ей темп.

Я стою перед ней на коленях, как хороший парень, каким я и являюсь, ее спина прижата к дереву, ноги широко раздвинуты, правая закинута мне на плечо. Все, что на ней надето, – это ее ботинки и моя футболка, подол которой прижат к ребрам, чтобы она могла наблюдать за тем, что я с ней делаю. Ее обтягивающая кожаная юбка мешала мне, так что я избавился от нее где-то в полумиле назад, к большому ее неудовольствию, но сейчас она не жалуется.

Немного замедляясь, я раздвигаю ее киску большими пальцами и облизываю ее губы, затем спускаюсь к ее входу, прежде чем снова скользнуть к ее клитору. – Ты хочешь, чтобы я подразнил тебя?

– Ммм, – стонет она, зажмурив глаза и приоткрыв рот. – Черт.

– Открой глаза, Ви, – напоминаю я ей. – Продолжай смотреть на меня.

Как только она снова смотрит на меня сверху вниз, я удерживаю ее взгляд и нежно касаюсь ее клитора языком, снова, и снова, и снова. Ее бедра приподнимаются, и она вдавливает их в меня, пытаясь получить больше, поэтому я провожу двумя пальцами по внутренней стороне ее бедра и толкаю их внутрь нее, поворачивая их и подталкивая пробку к ее заднице. Мне удается вставить третий, и она стонет громче, оттягивая мою голову назад за волосы. Точно зная, как ее возбудить, я высовываю свой язык до упора, чтобы она могла потереться о него, постанывая от вкуса нас обоих, скользящих по моему горлу. Обычно я не глотаю свою сперму, но я знаю, что ее сводит с ума то, как я вылизываю ее из нее, и мне чертовски нравится, как грубо она обращается со мной, когда я это делаю.

Как только ее ноги начинают сжиматься вокруг моей головы, я прижимаюсь ртом к ее киске и посасываю ее клитор, погружая пальцы в нее быстрее и сильнее. – Ты готова кончить?

– Черт возьми. Да.

– Хорошая девочка, – хриплю я, сжимая ее задницу и раздвигая щеки, чтобы убедиться, что она чувствует действие пробки. – Снова потяни меня за волосы и кончи мне на лицо.

– Черт, – снова говорит она. – Черт, Атти…

Делая в точности то, что я ей сказал, она насаживается на меня и трахает мой рот, скользя вверх и вниз, пока не начинает трястись и дергаться напротив меня. Ее колени подкашиваются еще до того, как она заканчивает, и я сажаю ее к себе на колени, просовывая свои пальцы внутрь и из нее, чтобы помочь ей пройти через это. Она отталкивает мою руку, как только с нее хватит, тяжело дышит мне в лицо, обнимая меня за шею и прижимаясь лбом к моему.

– Ты грязный, ты знаешь об этом? – спрашивает она, двигаясь, чтобы стереть влагу с моих губ.

Я хватаю ее за руку, прежде чем она успевает это сделать, притягиваю ее рот к своему и заставляю попробовать себя на вкус. Я облизываю своим языком ее, и она без возражений целует меня в ответ, падая на меня, пока мы целуемся, как раньше, когда нам было по четырнадцать, заставляя мой член просачиваться в боксеры. Я втираю его в нее через джинсы, и она отстраняется и смотрит вниз на свою киску, шипя от того, какой использованной и чувствительной она, должно быть, ощущается.

– Мы еще не закончили, не так ли? – спрашивает она, вздыхая, когда я ухмыляюсь ей.

– Если тебе нужно спрашивать меня об этом, – поддразниваю я, переворачивая ее на бок и задирая ее рубашку, наклоняя голову, чтобы добраться до ее сосков. – Детка, ты меня совсем не знаешь.

ГЛАВА 10

ВАЙОЛЕТ

Я снова сижу на коленях у Аттикуса и смеюсь так сильно, что у меня болят внутренности, жуя клубничное мороженое, которое мы недавно купили на заправке. Мы прогулялись туда и обратно после того, как он трахнул меня в пятый раз… или, может быть, это был шестой. Я перестала вести счет несколько часов назад. Я не знаю, который сейчас час, но мне действительно все равно. Мне просто нравится быть с ним, что он вернулся в мою жизнь после того, как я так долго была без него.

– Разве его не вырвало примерно через две минуты? – спрашиваю я, поднимая глаза, вспоминая случай на втором курсе, когда он подвесил своего старшего брата за лодыжки к огромному дереву, под которым мы сидим, и все потому, что однажды он обнял меня в знак приветствия у них дома.

Он кивает и скармливает мне еще один кусочек мороженого, ухмыляясь и слизывая немного с костяшек пальцев. – Феникс заставил меня отпустить его, прежде чем он подавился и умер там, наверху.

Я смеюсь сильнее и протягиваю руку, чтобы провести кончиками пальцев по буквам, которые мы вырезали на этом самом дереве несколько лет назад. AL и VS – наши инициалы, написанные в форме сердца, конечно, потому что мы были такими крутыми и безнадежно влюбленными еще в старших классах.

– Я люблю тебя, Атти, – выдыхаю я, наклоняя голову, чтобы поцеловать его в нос, заставляя его улыбнуться.

– Ты все еще под кайфом?

– И пьяна, – добавляю я, поднимая текилу, чтобы откупорить ее, надувшись, когда он забирает ее у меня.

– Хватит, – говорит он, пряча это за собой.

– Почему бы и нет?

– Потому что я еще не готов к тому, что ты потеряешь сознание.

Я напеваю на длинном выдохе и беру баночку с мороженым, которую он держит вместо этого, зачерпываю немного и протягиваю ему, не удивляясь, когда он морщит нос, глядя на меня.

– Это так странно, что ты не любишь мороженое.

– Здесь холодно.

– Хочешь, я разогрею его для тебя? – игриво спрашиваю я, слизывая его с пальца и обводя языком, наслаждаясь горячим выражением его глаз.

Взяв его за подбородок, я открываю его рот и прижимаюсь своим к его, целуя его и кормя растаявшим мороженым. Немного стекает из уголка его рта, и я наклоняю голову, чтобы поймать это, облизывая его горло и возвращаясь к губам. Я тяну за нижнюю зубами, надавливая на твердость, которую я чувствую, упирающуюся в меня под его джинсами. Это действительно заводит его, и затем он отстраняется, чтобы пожирать мое тело глазами.

– Наклонись, чтобы я мог видеть твою киску и задницу вместе.

Я быстро подчиняюсь и встаю в позу, ставя колени по обе стороны от его бедер, чтобы снова прижаться к нему бедрами. Раздвинув меня большими пальцами, он с минуту ничего не делает. Он просто смотрит, и я начинаю терять терпение. Но потом я чувствую, как что-то холодное и влажное стекает по моей киске, и я задыхаюсь, когда он прижимается ко мне лицом и слизывает мороженое с моего клитора. Он осторожно вынимает пробку из моей задницы, и это заставляет меня вскрикнуть, когда он лижет меня и там.

Черт.

Черт, это чертовски грязно, но так чертовски приятно.

– Слушать тебя, стонущую от желания, как маленькая нуждающаяся шлюшка, – говорит он, проводя кончиком своего холодного языка по моей дырочке. – Тебе нравится, когда я ем эту хорошенькую попку?

Я киваю, и он продолжает, одновременно проникая пальцами в мою киску. Все еще держа игрушку, он подносит ее обратно к моей дырочке и использует ее, чтобы еще больше раскрыть меня, останавливаясь каждые несколько секунд, чтобы снова провести по мне языком.

– Атти…

– Для меня все готово? – спрашивает он, его низкий голос вибрирует у моей плоти.

Я снова киваю, зная, что это произойдет. Ему нравится трахать меня там, не только из-за того, как туго, по его словам, это, но и потому, что он знает, что мне это нравится не меньше. Я не знаю, что такого в том, чтобы чувствовать его член в своей заднице, особенно под таким углом, но это каждый раз сводит меня с ума.

Я чувствую, как он двигается, а затем его бедра прижимаются к моим сзади, его левая рука держит мое бедро, в то время как он использует другую, чтобы дразнить меня кончиком своего члена. Он плюет на нас обоих, прежде чем вонзить его так медленно – так медленно, что я могла бы убить его. Я говорю себе дышать и впиваюсь ногтями в грязь подо мной, ожидая большего. Он дает мне это, и затем он, наконец, полностью внутри, и я чувствую каждый его твердый дюйм в своей заднице.

– Блядь.

– Ты в порядке?

– Да, – хнычу я, уже чувствуя, как сжимаюсь вокруг него. – Атти, двигайся.

– Я думаю, ты должна умолять меня снова, – насмехается он. – Ты выглядишь такой хорошенькой, когда умоляешь.

– Я проткну тебя ножом, пока ты будешь спать, – выдавливаю я, заставляя его смеяться.

Он вынимает член примерно на дюйм, прежде чем вставить его обратно, сначала осторожно, а затем задает устойчивый темп и по-настоящему заводится. Его руки повсюду на мне, грубо хватая меня за талию, за бедра, за задницу. Я знаю, он делает это только для того, чтобы завтра увидеть синяки на мне, но мне все равно. Я полностью осознаю, насколько это извращенно, но я хочу этого так же сильно, как и он. Я хочу, чтобы он заставлял меня чувствовать его в течение нескольких дней после того, как мы закончим здесь.

Поднимаясь с четверенек, я прижимаюсь спиной к его груди и беру его руку, кладу ее себе между грудей и поднимаю к шее. Он колеблется всего секунду, а затем усиливает хватку и притягивает мою голову обратно к себе на плечо.

– Ты хочешь, чтобы я придушил тебя, грязная девчонка? – спрашивает он мне на ухо, его едва заметный контроль ускользает.

– Сделай так, чтобы было немного больно.

Он рычит проклятие и крутит цепочку, которую я ношу, между пальцами. Одной рукой сжимая мой живот, он сжимает мое горло своим ожерельем до тех пор, пока я не чувствую, как кулон впивается в мою плоть. Повернув мое лицо, он берет мою губу зубами и прикусывает ее, не отпуская, когда я вскрикиваю у него во рту.

– Ты чертовски идеальна, – говорит он. – Ты, блядь, была создана для меня, Вайолет.

Я вдыхаю столько воздуха, сколько он мне позволяет, и киваю, мои глаза закатываются, когда он наклоняется, чтобы поиграть с моей киской. Под таким углом это неудобно, но у него получается, он просовывает пальцы внутрь меня, прежде чем вытащить их и потереть мой клитор.

– О, черт, – прохрипела я грубым от удушья голосом. – Атти, ты заставишь меня кончить.

Он душит меня сильнее, пока я больше ничего не вижу перед собой. Все, что я могу делать, это чувствовать, как он вонзает в меня свой член и толкает меня через край.

– Боже, я люблю твою задницу, – стонет он, а затем тоже кончает, обхватывая меня рукой за талию так сильно, что я уверена, он пытается раздавить меня до смерти. – Черт…

Я кашляю и отплевываюсь, и он замирает, прежде чем, наконец, отпустить меня. Я падаю вперед и ловлю себя на руках, чувствуя на себе его взгляд, когда он выходит и смотрит, как его сперма вытекает из моей дырочки и стекает в мою киску. Он бормочет что-то, чего я не расслышала, и я опускаю лицо на свои предплечья, готовая заснуть прямо здесь, задрав голую задницу.

– Детка, – говорит он, на этот раз достаточно громко, чтобы я услышала. – Ты все еще со мной?

– Я, блядь, не знаю, где я, Атти.

Он хихикает и осторожно поднимает меня, чтобы развернуть. Он стягивает рубашку вниз, чтобы прикрыть мои бедра, и я лежу на земле с гримасой, внезапно почувствовав боль во всем теле. Наши колени ободраны, и мне кажется, что моя губа распухла в том месте, где он меня укусил, но я даже не утруждаю себя притворством, что злюсь из-за этого. Я просто закрываю глаза и сворачиваюсь калачиком у него под боком, улыбаясь про себя его знакомому теплу и запаху, окутывающему меня.

Так, как это должно быть…