Текст книги "Скай О`Малли"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

На десерт подали разноцветное желе, сладкие кремы, фруктовые пироги, головки французского острого сыра, сладкую вишню, испанские апельсины. Нанятый к свадьбе повар сам изготовил марципановый торт. Его украшала пара, изображающая жениха и невесту. Панталоны мужчины сильно оттопыривались, приковывая к себе взгляд игриво улыбавшейся невесты.

Гости провозглашали тост за тостом – некоторые грубые, другие остроумные. Наконец Дом О'Флахерти повернулся к жене.

– Иди, крошка, приготовься меня встречать. Благодаря щедрости твоего отца я сыт по горло. Теперь попирую на твоем теле.

Скай покраснела и передернула плечами.

– Мне нужно принять ванну, – ответила она. – Сегодня утром не было времени.

– Сколько тебе потребуется?

– Час.

– Полчаса, Скай. Дольше я не намерен ждать.

Девушка поднялась. Гости разом завопили. Она подобрала юбки и двинулась из зала, вслед за нею устремились сестры, а за ними гогочущие мужчины. Если им удавалось схватить невесту или одну из ее служанок, им полагался штрафной поцелуй. Сестры О'Малли провели Скай в спальню, где молодоженам предстояло провести брачную ночь, и захлопнули дверь, отсекая толпу молодых мужчин.

Перед камином уже стояла приготовленная ванна с дымящейся горячей водой. Скай с благодарностью посмотрела на служанку:

– Спасибо, что подождала меня, Молли.

– Знала, что раньше у вас не будет времени, – ответила она и помогла госпоже раздеться.

Сестры приняли ее красивый свадебный наряд и принялись убирать комнату. Сайна взяла нагретую сковороду и провела ею под одеялом.

– Ничто так не охлаждает пыл мужчины, как прохладные простыни, – заметила она.

Скай сосредоточилась на мытье. Если бы она позволила себе думать о том, что ей предстоит, ее мозг разорвался бы на мелкие кусочки. Она оглядела спальню. За исключением цветущих ветвей, помещать которые в спальню молодоженов требовал старинный обычай, все оставалось как прежде. Большая темная дубовая кровать с небесно-голубым бархатным пологом была только что застелена тончайшими полотняными простынями, источающими аромат лаванды. Гардероб из того же дерева оказался пустым: все ее вещи упаковали для переезда к мужу. Скай быстро вымылась, вылезла из ванны, и ее тут же приняли в нагретое полотенце. Ее прелестное тело порозовело от горячей воды. Молли быстро вытерла хозяйку и щедро припудрила ароматным порошком с помощью подушечки из овечьей шерсти. Сестры расчихались, когда остаток пудры поднялся в воздух.

– Приоткрой окно, – приказала Муар. – И принеси шелковое платье, Молли. Скай вспыхнула:

– Нет, Муар, ради Бога, только не это.

– Скай! – Голос сестры стал резким. – Это семейная традиция О'Малли, и мы все ей следовали. Бог мой, сестра, ты из нас самая красивая. Тебе совсем нечего, девочка, стесняться.

– Но все эти мужчины увидят меня голой!

– Мы, О'Малли, горды, что идем к мужу неиспорченными, и готовы это показать. И ты, как и мы все, будешь соблюдать нашу традицию.

На невесту накинули шелковое платье, и Муар обратилась к Пейги:

– Отопри дверь. Я слышу, мужчины идут.

Не успела Пейги отскочить от двери, как в маленькую комнату ворвалась толпа смеющихся гостей. Друзья уже наполовину раздели Дома О'Флахерти. В спальню младшей дочери вступил Дубхдара О'Малли. Он был совершенно пьян, но все еще умудрялся играть роль хозяина.

Он поднял руку, требуя молчания, и в комнате притихли:

– Сегодня я выдаю замуж свою последнюю дочь. Я рад показать вам, что, как и другие мои дочери, она идет к жениху неиспорченной, без единого изъяна. – Он кивнул Пейги и Муар, и те стянули с невесты платье и уронили его на пол.

Теперь девушка стояла совершенно голой. Она повернулась, и сестры подняли ее длинные черные волосы, чтобы показать собравшимся гостям, что под ними ничего не скрыто. В блеске свечей тело Скай сияло как жемчужина.

Восхищенный вздох прокатился по комнате, когда мужчины и женщины оценили девственную красоту невесты. Жених был откровенно поражен. Скай оказалась самим совершенством с маленькой, оканчивающейся острыми сосками грудью, длинными стройными ногами и изящными ступнями.

Внезапно гости застыли – в комнату ворвался лорд Бурк и, растолкав всех, прошел вперед. Он откровенно разглядывал невесту.

– О'Малли! – провозгласил он. – Как твой сюзерен, я заявляю о своем праве на первую ночь.

Хозяин Иннисфаны сглотнул комок в горле:

– Нелепая шутка, милорд, – ответил он, моментально протрезвев. Он еще надеялся, что Бурк пьян, но видел, что это не так. – Моя дочь – не крестьянская девушка, – сказал он твердо.

Лорд Бурк выпрямился во весь свой впечатляющий рост и обвел всех гордым взглядом:

– Я твой сюзерен, Дубхдара О'Малли. Еще на мое десятилетие ты клялся повиноваться мне и только благодаря моей щедрости ты получил Иннисфану. Закон требует, что бы ты подчинился моей воле.

– Нет! – закричал Дом. – Она моя! Моя! А я не ваш вассал.

Лорд Бурк презрительно взглянул на юношу.

– Хочу тебе напомнить, молодой человек, что семья О'Флахерти подвластна моему отцу, посланцем которого я и приехал сюда. И я требую исполнения права первой ночи с твоей невестой. Решится кто-нибудь из твоих друзей поспорить со мной из-за девушки и подвергнуть опасности свои семьи? Кроме того, О'Флахерти, когда я кончу обучение, она придется тебе больше по вкусу. Ты, я вижу, не очень-то умеешь обращаться с девственницами.

В комнате воцарилось молчание. Дубхдара О'Малли нервно переминался с ноги на ногу, не зная, как поступить. Потом до него дошло, что окончательное решение придется принимать его новому зятю.

– Подчиняюсь тебе, милорд, – быстро проговорил он почти с облегчением.

Гробовую тишину в маленькой жаркой комнате наконец нарушил голос Дома:

– Я заплачу выкуп, милорд. Назовите цену. Найл Бурк высокомерно посмотрел на Дома и процедил сквозь зубы:

– Твоя жизнь или невинность девушки.

У гостей захватило дыхание. Перед ними разыгрывалась драма, о которой долгие годы будут рассказывать во дворцах и хижинах Ирландии. Что заставляло лорда Бурка так настойчиво добиваться невесты? Конечно, она была очаровательным созданием, но не так уж часто сюзерены пользовались правом первой ночи.

Дом О'Флахерти побелел, потом покраснел от страха и беспомощной ярости. Он взглянул на Скай, потом снова на лорда Бурка и представил их в объятиях друг друга. «Сукин сын загнал меня в угол», – подумал он и яростно выговорил:

– Я подчиняюсь. Будь ты проклят, лорд Бурк! – И, повернувшись, быстро прошагал через комнату. За ним последовал О'Малли и другие гости.

Найл Бурк подошел к двери и закрыл ее на замок, затем посмотрел на Скай. Во время всей перебранки она хранила молчание и стояла тихо, как затаившийся кролик.

– Я и в самом деле собираюсь овладеть тобой, – сказал он. Зеленовато-голубые глаза девушки казались огромными на бледном лице.

– Я знаю, – ответила она. – Только скажи, что мне нужно делать. Никто мне не рассказывал, что от меня требуется, а сама я ничего об этом не знаю. Анна так и не успела мне объяснить, – беспомощно закончила она.

Теплая улыбка озарила лицо лорда Бурка, и он снова сделался ее Найлом.

– Думаю, прежде всего нужно положить тебя в кровать, – нежно произнес он. – Ты совсем замерзла, любовь моя. – Он отогнул одеяло, осторожно поднял девушку, положил на кровать и укрыл.

– Поцелуй меня, Найл, – попросила она, в первый раз назвав его по имени.

– Я как раз и собираюсь это сделать, Скай. Дай мне лишь секунду, чтобы сбросить одежду.

Будь на ее месте другая, он бы отпустил грубоватую шутку. Такой она была нетерпеливой и настойчивой. Но вместо этого он наклонился и поцеловал тянущиеся к нему губы. Поцелуй показался им сладостным, и они никак не могли оторваться друг от друга. Наконец Скай высвободилась:

– Я была уверена, что с тобой и на этот раз будет так же замечательно, как тогда. А когда Дом поцеловал меня сегодня, мне захотелось умереть – так он мне противен.

– Ну как, у нас и на этот раз вышло замечательно?

– Прекрасно, Найл.

Не спеша он разделся и подошел к кровати:

– Ты раньше когда-нибудь видела обнаженного мужчину? – Отблески огня из камина плясали на его голом теле.

– Только до пояса. Матросы часто скидывали рубашки, когда становилось жарко. И еще я видела ступни и часть ног. – Она скользила взглядом по его фигуре, задержала глаза на мужском органе, затем, покраснев, отвела глаза в сторону.

– Надеюсь, дорогая, он тебе понравится, – озорно улыбнулся Найл Бурк, ложась подле нее. Лицо девушки оставалось серьезным.

– Я не могу понять, как он действует.

– Позволь уж об этом позаботиться мне, – ответил он и, крепко сжав девушку, положил ее на спину. – О, Скай, дорогая, как я люблю тебя! – Его губы снова прижались к ее губам, но на этот раз все получилось по-другому. Губы лишь коснулись ее рта, потом прошлись по трепещущим векам, по лбу, щекам, подбородку и, наконец, по кончику носа.

Потрясение от ласк заставило девушку задохнуться, а теплая рука Найла, коснувшись груди, застала врасплох.

– О, Найл! Извини, я такая маленькая, – застенчиво извинялась она, не в силах выдержать его горячего взора.

– Ты само совершенство, Скай. Видишь, как мило лежит твоя грудь у меня в руке? Как маленький белый голубь. – Он наклонил темноволосую голову и, поцеловав розовый заостренный кончик, с удовольствием почувствовал, как он твердеет.

Он нежно прижал ее спину к подушкам и слегка навалился на нее, осыпая поцелуями ее трепещущую грудь. Найл наслаждался, чувствуя, как в девушке закипает страсть. Красивые темные волосы разметались по белым подушкам. Голова откинулась, подставляя любовнику изящную шею, и он, не утерпев, запечатлел на ней горячий поцелуй.

Большие ладони Найла скользили по ее телу, и он восхищался гладкой кожей Скай. Внезапно Скай вспыхнула и застонала беспомощно, испуганно, ощутив, что из нее истекает влага. Тело стало безвольным, и вместе с тем в нем таилась большая сила. Голос Найла подбадривал ее и шептал слова любви.

Девушка судорожно вздохнула, ощутив, как пальцы мужчины нежно ласкают ее, а потом почувствовала новое прикосновение – это его член прижался к нежной коже ее ноги. Осторожно колено Найла раздвинуло ее бедра, и в сладком тумане желания и страха она услышала, как он сказал:

– Тебе будет больно лишь раз, Скай. Потом, любимая, ты больше никогда не почувствуешь боли.

– Да! Да! Скорее! – упрашивала она, даже не понимая, чего хочет, но страстно этого желая.

Жгучая боль пронзила ее и тут же отступила, переполнив трепещущим теплом. Серые глаза Найла встретились с голубыми глазами любимой, и в ее зрачках отразилась его страсть. Какое-то время они парили вне времени, и вдруг она вскрикнула от удовольствия, почувствовав, как ее переполняют мужские соки.

Несколько минут он не мог обрести дыхание, потом откатился в сторону и положил Скай на руку. Он гладил ее волосы, закапываясь в их гущу. Когда он вновь заговорил, его бархатистый голос дрожал от нежности:

– Спасибо, Скай, спасибо, маленькая. Спасибо за лучший подарок, который только может преподнести девушка мужчине.

Она повернулась так, чтобы видеть его лицо, обретенная женственность сделала ее смелой:

– Я ждала тебя всю жизнь, Найл Бурк. Не оставляй меня теперь, я скорее соглашусь стать твоей любовницей, чем женой Дома О'Флахерти. Я пойду за тобой куда угодно.

Лорд Бурк вздохнул:

– Теперь я и не смогу тебя оставить. Мы аннулируем этот брак по причине твоей измены мужу со мной. У меня нет ни малейшего желания возвращать тебя О'Флахерти. Утром мы уедем в замок моего отца. Твой муж – тщеславный павлин. Приличные деньги и новая невеста успокоят его уязвленную гордость.

– Ты не оставишь меня? – Глаза Скай светились счастьем. – О, Найл, как я тебя люблю! Как я люблю тебя!

– Любимая, я обожаю тебя! – Он крепко поцеловал девушку. – Я тебя тоже очень люблю!

Их тела снова слились воедино. Скай была совершенно захвачена бурей новых чувств, нахлынувших на нее. Ее тело отвечало на любое его прикосновение, стремясь все к новому и новому наслаждению.

Найл лег на спину и положил девушку на себя. Его восхитило ее смущение. Она спрятала лицо ему в плечо.

– Ну нет, дорогая, теперь ты люби меня.

– Но, Найл, я не знаю, как это делается, – запротестовала Скай.

– Коснись меня. Это будет лучшим началом.

Она села на него, но никак не могла встретиться с ним взглядом. Застенчиво она коснулась его груди дрожащей рукой. Завитки темных волос оказались мягкими, кожа теплой и гладкой. Ладонь девушки скользнула по его груди к плечу, затем спустилась вниз по мускулистой руке. Внезапный порыв заставил ее наклониться к любовнику и, прижавшись, потереться своей грудью о его. Затаив дыхание, Найл ждал, что она будет делать дальше. Она погладила его лицо. И вдруг ее твердый маленький сосок оказался рядом с его губами. Теперь дыхание захватило у Скай, когда она почувствовала, как сосок погружается в теплоту его рта. Язык Найла поглаживал его, посылая огненные стрелы по всему ее телу. Она поежилась, полузакрыв глаза.

Найл обнял ее, и вновь она оказалась на спине. Он взял ее за руку и показал, где находился его мужской орган. Невольно она начала его ласкать. Найл застонал, уткнувшись в ее перепутанные, черные, как ночь, волосы. Свежий запах мыла и женского тела сводил его с ума. И вновь он погрузил свое копье в ее трепещущую теплоту.

Задохнувшись, она взяла от него столько, сколько смогла, обнимая так же крепко, как и он ее.

– Обними меня ногами, любовь моя. Я не могу достаточно насладиться тобой. – Его голос был отрывистым и хриплым.

Она подчинилась и тут же тихо вскрикнула, почувствовав, как все глубже и глубже он проникает в нее. Мир вокруг взорвался сплошным наслаждением. Ничего лучшего быть не могло, и все же с каждым его проникновением было все замечательнее.

– О, Найл! Я умираю! – выкрикнула она наконец, не в силах больше переносить наслаждение. Он был достаточно опытен, чтобы контролировать себя, но сейчас был не в силах остановиться.

– Еще немного, Скай! Ты такая сладкая! Я не могу перестать! – жарко бормотал он.

– Нет, нет, не прекращай, – бешено упрашивала она. Ей не хотелось покидать этот сказочный мир. – Глубже! Быстрее! Быстрее! – Они забылись друг в друге. Когда вместе они достигли вершины страсти, она издала протяжный стон, в котором чувствовались и горе, и радость.

Прижав ее к себе, он тихо промурлыкал:

– Скай, любимая, ты само совершенство. Как я люблю тебя, милая.

Ее зеленовато-голубые глаза отяжелели от опустошения, но светились любовью.

– Подари мне сына, Найл! – горячо зашептала она. Он нежно погладил ее по щеке:

– В свое время, дорогая. В свое время. А теперь поспи. Утром мы придем в мир с потрясающей новостью, что будем вместе. И нам нужно хорошенько отдохнуть, чтобы справиться с шумихой, которая тогда поднимется.

– Это когда ты скажешь, что не бросишь меня? – Голос Скай задрожал.

– Да, любимая. Теперь только дьявол сможет разлучить нас.

– Я пойду за тобой в самый ад, Найл, – порывисто ответила она.

Наконец в объятиях друг друга они уснули, веря в силу своей любви.

3

В сером предрассветном сумраке Скай и Найл Бурк крепко спали. Через открытое окно в комнату пробрался маленький мальчик и секунду с бьющимся сердцем и разинутым ртом смотрел на кровать. Оба спящих были совершенно нагими. Мужчина лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, и обнимал свернувшуюся на боку женщину. Поваренок, которого редко отпускали с кухни, решил, что это самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел, и почувствовал досаду при мысли о том, что должен был сделать. Женщина шевельнулась во сне, и, вспомнив о своем долге, мальчик на цыпочках прошел через комнату и, неслышно отперев замок, открыл дверь.

Дубхдара О'Малли с тремя вооруженными людьми вошли в комнату и тихо направились к кровати. О'Малли кивнул своим спутникам. Найла Бурка быстро стащили с кровати и засунули в рот кляп. Потом то ли неся, то ли волоча его по полу, вышли в коридор и без стука, но плотно закрыли за собой дверь. Найл отчаянно сопротивлялся. Его стащили вниз по лестнице в главный зал замка. Он не был напуган, потому что знал: если бы они хотели взять его жизнь, он давно бы был мертв.

– Ты не будешь кричать, милорд? – спросил О'Малли, когда они наконец спустились в зал.

Найл потряс головой. Его руки освободили, тряпку вынули изо рта. Он почувствовал, что в руку ему суют кружку с пивом. Он отхлебнул и начал одеваться – костюм притащил поваренок. Найл Бурк был разъярен, но начинать разговор полуодетым казалось неудобным. Первым заговорил О'Малли.

– Немедленно уезжайте, милорд. Юный О'Флахерти провел страшную ночь, напился и приставал к служанке Скай. Если он вас увидит, то может прийти в неистовство, а я не хочу отвечать перед Мак-Уилльямом, если его наследнику будет нанесен какой-либо вред.

Найл изо всех сил тянул на себя сапоги.

– Я хочу, чтобы брак Скай признали недействительным, О'Малли. Три дня я пытался пробиться к тебе, чтобы поговорить о свадьбе. Я люблю Скай, и она любит меня. Я хочу взять ее в жены. О'Флахерти возьмет новую невесту, если дать ему хороший выкуп. Почему, ты думаешь, я совершил все это нынче ночью? Чтобы поразвлечься? Ну нет! Я люблю твою дочь, О'Малли, и надеюсь, что мой поступок заставит О'Флахерти бросить ее. Дубхдара О'Малли был поражен.

– Вот что, парень, если у меня что-нибудь и есть на свете, то это доброе имя и честное слово. В слове Дубхдары О'Малли еще никто не сомневался, потому что оно драгоценное, как золото. Я никогда не нарушал своего слова. Не сделаю этого и теперь. Скай была помолвлена с Домом еще ребенком. Если бы я даже и отложил свадьбу, твой отец никогда бы не позволил тебе жениться на О'Малли из Иннисфаны. Тебе предназначены О'Нейл, О'Доннел или О'Брайан – дочери высшей знати. А не моя девчушка.

Серые глаза Найла вспыхнули:

– Она достойна стать королевой, О'Малли!

– Что ж, парень, с этим я спорить не стану. Но она жена Дома О'Флахерти, пока смерть не разлучит их. Ты использовал право сюзерена. Больше тебе здесь делать нечего. Поезжай домой. Предоставь мне чинить свой забор и врачевать разбитое сердце дочери.

– Я не уеду без Скай, О'Малли. Она покинет этот замок со мной!

Дубхдара сделал своим людям едва заметный знак. Бурка несильно ударили по голове, но он тут же потерял сознание.

– Отнесите его на корабль и скажите капитану Мак-Гвайру, чтобы отвез его домой. А это письмо пусть вручат в собственные руки Мак-Уилльяму и дождутся ответа, – коротко приказал хозяин замка.

О'Малли посмотрел, как его самого почетного гостя выволокли из зала, потом, не оглядываясь, вернулся в спальню дочери и потряс ее за плечо:

– Скай, девочка! Просыпайся!

Голубые глаза медленно раскрылись и в следующий миг округлились от удивления:

– Папа? – Она обвела комнату взглядом и испуганно прошептала:

– Найл?

– Уехал, Скай. Найл Бурк уехал домой.

– Нет! Он обещал, что никогда меня не оставит! Он это обещал!

– В пылу страсти мужчины часто дают обещания, которые не намерены выполнять, – сказал О'Малли. – Вставай, одевайся, дочка. Поедешь с Эйбхлин в Инништуркский монастырь, пока Дом не остынет и не станет ясно, что ты не забеременела от Бурка. Сейчас пришлю кого-нибудь помочь тебе одеться.

– Ты лжешь мне, отец! Что ты сделал с Найлом?

– Я не лгу, Скай. Бурк отправился домой.

– А где Молли?

– Заболела, – ответил О'Малли и вышел из комнаты.

Оглушенная, Скай не могла подняться с кровати. Он обещал, что они никогда не расстанутся. Он это говорил. И она знала, что он так думал. Но где же он? Неужели его убили? Боже, нет! Она задрожала. Ну конечно же, его не убили. Отец никогда бы не посмел так поступить с наследником сюзерена.

А может быть, подсказывал ей какой-то злой голос, отец и прав. В конце концов, что ты знаешь о мужчинах? Может быть, наследник знатного лорда позабавился с тобой и теперь преспокойно возвращается домой. Сердце сильно забилось, и на мгновение ей показалось, что сейчас она лишится чувств. Потом она призвала остатки силы, которую копила долгие годы. Если она станет сомневаться, то сойдет с ума. Скай О'Малли должна верить своему чутью и не поддаваться панике.

Пройдя голой через комнату, она вытащила из кожаного сундука платье и стала одеваться. Сначала натянула нижнее белье, потом нечто вроде юбки – вещь собственного покроя. Отец не разрешал ей носить мужской костюм, а длинные юбки сковывали ее движения на палубе корабля. Она переделала юбку в широкие, ниже колен, брюки, которые носила с чулками и высокими, до колен, сапогами. Сорочку ей пришлось обрезать у пояса, и она надевала ее под шелковую рубашку.

Умывшись, одевшись и заколов на макушке расчесанные волосы, она взяла темную шотландскую накидку и вышла из комнаты. Там ее ожидал один из людей отца. Скай приказала ему захватить из комнаты сундук и проследила, чтобы его в сохранности погрузили на лодку. Потом величественно спустилась в зал, где ее ждали отец, сестра Эйбхлин и Дом.

Дом выглядел ужасно: глаза распухли и заплыли, на лице царапины и синяки. Скай взяла себя в руки и произнесла:

– Доброе утро, Дом.

Муж сердито посмотрел на нее, но ничего не ответил. Девушка пожала плечами и повернулась к отцу:

– Папа, я готова ехать. Но прежде я хочу знать правду. Найл не бросил бы меня, если бы его не заставили.

Глаза Дома О'Флахерти округлились, затем сузились в щелки:

– Это что же, предательство? – уставился он на тестя. – Довольно уж того, что Бурк потребовал право сюзерена и ославил меня на всю округу. Теперь оказывается, и она была с ним в сговоре! – Он сверкнул на жену глазами. – Долго ты с ним путалась? Давно связалась с Бурком, сука? Да я до полусмерти тебя забью!

Скай холодно посмотрела на мужа. Ее голос оставался спокойным и ровным.

– С Найлом я познакомилась всего несколько дней назад, Дом. Да, мы любим друг друга. Сама не понимаю, как это случилось, но это так. Ты мне не очень нравишься, Дом, но нарочно я не нанесла бы тебе обиду. Найл Бурк хочет жениться на мне. Дай мне развод. Ты ведь меня не любишь. Найл сделает так, чтобы у тебя была другая невеста, а солидная денежная компенсация успокоит твою уязвленную гордость.

Дом посмотрел на Скай так, как будто та была ненормальная.

– Ты что, О'Малли, дал мне в жены полоумную? – Он повернулся к девушке. – Послушай, безумная! Мак-Уилльям не позволит своему наследнику жениться на такой, как ты. А Бурк просто бабник. Он хотел лишь позабавиться с тобой и уж, конечно, сделал это, если верить его репутации. Но теперь кончено! Ты поедешь с Эйбхлин в Инништуркский монастырь и останешься там до тех пор, пока я не буду уверен, что семя Бурка не дало всходов. А когда вернешься домой, будешь примерной женой – полюбишь меня или нет, – но шлюхой больше не станешь.

– Папа!

– Повинуйся мужу. Он твой господин.

– Никогда!

Дом О'Флахерти одним прыжком подскочил к Скай и, схватив ее за руку, несколько раз сильно ударил. Потрясенная, ведь отец никогда не бил ее, девушка пыталась защищаться от ударов.

– Шлюха! Я предупреждал, что сделаю с тобой, если не будешь меня слушаться!«– Он безжалостно ее встряхнул.

Разъяренная и одновременно напуганная, Скай резко высвободилась.

– Сукин сын! – прошипела она. – Только попробуй еще меня ударить, и я воткну нож тебе в сердце!

– Довольно! – проревел О'Малли, вставая между ними. – Довольно, Дом. – Голос его звучал очень жестко. – Эйбхлин, забирай сестру и веди ее в лодку.

Глаза Скай почернели от гнева:

– Я никогда не прощу тебе этого, папа, – тихо произнесла она. И, посмотрев на него ненавидящим взглядом, вышла из зала вместе с сестрой.

День стоял серый и прохладный. Ветер развевал накидки женщин, когда они проходили по подъемному мосту и дальше, через розарий. На секунду Скай задержалась, глаза ее затуманились слезами. Потом она сорвала розу, вдохнула ее аромат и пошла дальше, осторожно ступая по тропинке, бежавшей со скалы в сырость бухты. У берега ее поджидала парусная лодка и двое из людей отца. Она заметила, что сундук уже на борту. Один из матросов помог Эйбхлин перебраться в суденышко. Скай, отказавшись от помощи, взобралась на борт и устроилась на корме. Рукой она твердо взялась за румпель. Один из моряков столкнул лодку с мокрого песка, другой распустил парус.

Матрос Коннор ухмыльнулся, кивнул и снова сел, когда Скай взяла в свои руки румпель. Теперь они стрелой домчатся до Инништуркского острова, раз миссис Скай повела лодку. Никто не умеет это делать, как она. Другой матрос, только недавно поступивший на службу к О'Малли, сидел, помалкивая.

Скай умело провела лодку по защищенной от ветра замковой бухте и направила в открытое море. День разгуливался, поднялся свежий бриз. Легкая лодочка скользила по пологим голубым волнам. Инништурк, отстоявший от замка всего на несколько морских миль, был ясно различим. Скай твердо держала курс, чтобы подойти как можно ближе к монастырю Эйбхлин.

Эйбхлин отчаянно хотелось поговорить со Скай, но сестра вдруг сделалась как будто старше и отчужденнее, и молодая монахиня погрустнела. Чем она могла утешить сестру? Что сказать женщине, которую насильно выдали замуж за одного мужчину, в то время как она любила другого? Снова и снова Эйбхлин ощущала разочарование оттого, что родилась женщиной в этом мире мужчин. Снова и снова спрашивала себя, кто установил такие порядки.

Потом монахиня заметила ужасный синяк, который начал наливаться на левой щеке Скай. Не проронив ни звука, она окунула платок в ледяную воду, выжала его и, так же не говоря ни слова, подала сестре. Скай благодарно улыбнулась, взяла мокрую материю и поднесла к ушибленному месту.

Инништурк все приближался и приближался, и наконец лодка ткнулась носом в песок. Эйбхлин выбралась на сушу. Здесь, у себя дома, командовала теперь монахиня:

– Коннор, бери сундук миссис Скай. А ты, Падрик, останься с лодкой.

– Да, сестра. Хорошо, сестра.

Скай легко перепрыгнула через борт и оказалась на песчаном берегу. Она прекрасно знала дорогу, они с отцом часто навещали Эйбхлин. Молча они взбирались по тропинке, идущей от берега. На утесе она открыла небольшие плетеные воротца и пропустила внутрь сестру и задыхающегося Коннора. Ворота закрылись за ними, и они оказались в монастыре.

Впереди возвышалась обитель Святой Непорочной Невесты на Утесе, построенная свыше ста лет назад. Монастырь стоял в квадрате укрепления, по углам которого в небо вздымались сторожевые башни. Серые камни главного строения выдерживали натиск ветров и морской влаги. Вокруг стояло несколько подсобных построек – пекарня, прачечная. При входе в монастырь – у дубовой двери, обитой медью, – они остановились.

– Коннор, тебе придется подождать здесь, – сказала Эйбхлин. – Я пришлю кого-нибудь за сундуком.

– Я останусь с ним, – тихо произнесла Скай. – Если мне суждено месячное затворничество в монастыре, я предпочитаю отсрочить заточение.

Эйбхлин не спорила. Она позвонила, дождалась ответа привратницы и поспешно вошла. Оставшись наедине с девушкой, Коннор пробормотал:

– Если бы спросили меня, я бы ответил, что это не очень подходящее место для медового месяца.

– Я бы тоже, – бросила ему Скай. – Но оно не хуже любого другого, если вышла замуж за нелюбимого мужчину. Но если ты, старый сплетник, повторишь мои слова где-нибудь еще, знай, что меня за них побьют.

– О'Малли тебя никогда и пальцем не трогал!

– Он-то нет, а вот сукин сын, за которого он меня выдал замуж, уже попробовал. Синяк на щеке – знак его любви.

Даже Коннор, не видящий ничего зазорного в том, что муж время от времени дает жене тумака, чтобы держать ее в узде, был потрясен, узнав, что жених избил невесту в день свадьбы. Миссис Скай была не какая-нибудь девка. Она особенная. К тому же моряк был родственником служанки Молли, которая едва перенесла эту ночь с О'Флахерти. Не лучше ли предупредить молодую госпожу?

– Скажу тебе прямо, девушка, чтобы ты была настороже. О'Флахерти взял Молли ночью в ее собственной кровати и чуть ее не убил. Проделывал с ней такое, что ни один порядочный мужчина не потребует от женщины. Потом побил до полусмерти и выкинул вон. Будь осторожна, когда вернешься домой.

На лице Скай не отразилось никаких чувств.

– Молли поправится?

– Ее синяки пройдут.

– Скажи ей, если она не захочет больше мне служить, я ее пойму. Она может остаться в замке и прислуживать мачехе. А леди Анне скажи, что мне в услужение нужна новая женщина среднего возраста и невзрачной наружности. Если мне придется вернуться домой, я не собираюсь подставлять О'Флахерти еще одну девушку.

Входные двери в монастырь скрипнули и растворились, на пороге в сопровождении двух монахинь появилась Эйбхлин. Скай попрощалась с Коннором и прошла за сестрой внутрь.

Сестры молча шли по длинному коридору, пока не оказались перед тяжелой дубовой дверью. Эйбхлин постучала. Голос пригласил их войти, и они повиновались.

На стуле сидела женщина, равной по красоте которой Скай еще не видела. Ее лицо под белой шапочкой и накрахмаленным белым крылатым монашеским убором было необыкновенно чистым. Черное облачение не казалось таким суровым из-за белого прямоугольника на груди, в середине которого располагалось отделанное серебром распятие из черного дерева с серебряной лилией. Встав на колени, Эйбхлин взяла ее аристократическую руку и поцеловала серебряное с ониксом кольцо.

– Поднимись, дочь моя, – послышался холодный голос.

– Святая мать, позволь мне представить сестру Скай. Скай, а это святая мать Этна.

– Спасибо, сестра Эйбхлин. Теперь можешь возвращаться к своим обязанностям. Утром из деревни пришла миссис Монахан. Благословляю тебя на помощь в ее трудах.

Эйбхлин поклонилась и вышла из комнаты, а мать Этна махнула рукой в сторону стула.

– Добро пожаловать в обитель Святой Непорочной Невесты на Утесе, леди О'Флахерти. Отец уже уведомил нас о причинах твоего приезда. Сделаем все, чтобы устроить тебя как можно удобнее.

– Спасибо, – бесцветным голосом поблагодарила Скай. Спокойные карие глаза изучали девушку, монахиня как будто спорила сама с собой. Потом заговорила.

– До пострига я была Этна О'Нейл. Лорд Бурк был помолвлен с моей племянницей. Она его так ни разу и не видела, но видела я. Он очень привлекателен. – Ее губы растянулись в улыбке.

– Мы познакомились совсем недавно, – сказала Скай уже мягче. – Не знаю, что с нами случилось, но мы полюбили друг друга. Папа и слушать не захотел. Найл хотел сделать так, чтобы мой брак был расторгнут и мы смогли пожениться.

Монахиня кивнула головой.

– Может быть, он и сможет это устроить или по крайней мере начать действовать, пока ты здесь.

– Вы первый человек, кто не говорит мне, что Мак-Уилльям не позволит своему наследнику жениться на какой-то О'Малли из Иннисфаны.

Святая мать рассмеялась: