Текст книги "Любовь и опасность"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Вам давно пора иметь новые, милорд. Скажу Альберту, чтобы прислал сапожника. Пусть снимет с вас мерки.
– А как вы опорожняете лохань? – спросил Эндрю, забираясь в воду, но тут же охнул от неожиданности: – Иисусе, женщина! Собралась сварить меня заживо?
– На дне лохани проделана дырка с затычкой, и у нас есть небольшой кожаный рукав, который вставляется в каменный сток у окна, – пояснила Элсбет, после чего поднялась на две ступеньки, приставленные к лохани, и, взяв маленький кувшин, опрокинула содержимое на голову Эндрю. Тот едва не взвыл, но Элсбет не обратила на него внимания и, зачерпнув из горшочка пригоршню мягкого мыла, принялась намыливать темные волосы Эндрю. Сильные пальцы так впивались в кожу, что он едва сдерживал крики боли. Струи воды снова обрушились на его голову, после чего процедура повторилась.
– Вроде бы гнид нету, – довольно пробормотала Элсбет, вручая ему отрез грубой ткани. – Вытирайте, а я вас домою.
– Ты и Фицтюдора купала? – поинтересовался Эндрю.
– У мальчишки был собственный слуга, которого он привез с юга. Я не желала иметь с ними ничего общего. Он просто обливался духами, а вот мылся, наверное, не чаще раза в год. Да они и сами старались держаться в сторонке, когда поняли, что к чему, – хмыкнула Элсбет, принимаясь тереть его спину и плечи.
– И каким же образом они это поняли? – спросил Эндрю.
– Как-то вечером Фицтюдор пробрался в спальню Адэр и попытался взять ее силой. Она огрела его по голове глиняным кувшином. Бедняга свалился как подкошенный, а она позвала Бейста, который вцепился в его обутую в бархатный сапожок ногу и выволок мальчишку за дверь. – Элсбет злорадно засмеялся. – После того случая он обходил ее стороной. Моя госпожа – девственница, если вы именно к этому клоните своими расспросами. Так что обращайтесь с ней помягче.
– Ты уже объяснила ей, что происходит в постели между женщиной и мужчиной?
– Я не имею на это никаких прав. У нее нет матери, и, следовательно, вы, как муж, обязаны вести ее по дороге любви. Ну, вы уже вымыли те части тела, которые неприлично упоминать вслух? Если да, то предоставляю вам вытираться самому. Эта дверь ведет в спальню госпожи, – объяснила она и, присев, пожелала Эндрю спокойной ночи.
Он еще немного посидел в лохани, наслаждаясь теплом, пока не ощутил, что вода стала остывать. Значит, молодой Фицтюдор пытался овладеть Адэр и получил наглядный урок. Что же, мальчишку трудно винить. Адэр – лакомый кусочек. Она утверждает, что девственна. Ее служанка клянется в том же.
Эндрю вздохнул. Девственница. Как, черт возьми, к ней подойти?! Особенно к такой прозаичной особе, как его молодая жена? Он считал, что овладеть ею удастся лишь через несколько дней, в течение которых собирался ублажать ее ласками и поцелуями, все более дерзкими, пока Адэр не будет готова принять его. Но она покинула зал, предварительно прошептав, что им необходимо исполнить долг, и оставив его в полнейшем изумлении. Да, наследник очень нужен Стентону, но Эндрю хотел иметь в постели женщину, которая будет наслаждаться их взаимными ласками не меньше, чем он сам.
Осознав, что окончательно замерз, Эндрю встал, снял с колышка полотенце и принялся вытираться. Потом, как был голый, вошел в спальню жены и захлопнул за собой дверь. В очаге горел огонь, занавеси на окнах были задернуты. Эндрю подошел к кровати, отдернул полог и увидел, что Адэр сидит, подложив под голову подушки. При виде нагого мужа глаза ее широко раскрылись, но она ничего не сказала. Эндрю понял, что и на ней нет одежды: плечи и руки были обнажены, а сама она судорожно прижимала покрывало к груди.
– Нам не обязательно делать это сегодня, – спокойно заметил он. Адэр явно боялась: в фиалковых глазах стоял ужас.
– Обязательно, – прошептала Адэр. – Наутро твой дед непременно потребует предъявить окровавленную простыню, и если мы откажемся, предположит, что я не девственна. А если ты пояснишь, что не овладел мной, назовет трусом перед всеми, кто будет в зале. Я не позволю ему опозорить нас перед жителями Стентона. Над нами будут смеяться. Ложитесь в постель, милорд, пока не простудились.
Адэр откинула покрывало. Эндрю лег рядом и укрыл ее и себя.
– Дай мне руку, – попросил он, и она доверчиво протянула ему руку. – Как ни жаль, Адэр, но ты права. Мой дед привык стоять на своем и запугивать тех, кто послабее. Сегодня твоя решимость и стойкость заслужили невольное уважение деда. И ты прекрасно продумала нашу ситуацию. Не появись сегодня дед, у нас было бы время привыкнуть друг к другу. Но ничего не получилось. Однако позволь мне кое-что предложить: давай просто полежим вместе, пока ты не осмелеешь настолько, чтобы мы смогли стать настоящими мужем и женой. До рассвета у нас полно времени. Нам совсем не обязательно спешить. – Он крепко обнял ее. – Ну вот, моя маленькая женушка. Разве так не лучше?
Его губы скользнули по ее лбу, и аромат левкоя ударил в ноздри.
– Я и сам не ожидал, что женюсь, – признался он. – Мне нечего предложить жене.
Ощущение ее гибкого молодого тела пьянило, но Эндрю отчаянно цеплялся за остатки самообладания. Нельзя позволить похоти взять верх над здравым смыслом. Адэр – его жена, и они будут вместе до конца дней своих.
– Судя по тому, что я только что видела, милорд, у вас есть что предложить, – лукаво хихикнула Адэр. Очевидно, она успела хорошо рассмотреть его, пока он шел к кровати. До него она не видела обнаженных мужчин. И вовсе не требовался большой опыт, чтобы понять, как он хорошо сложен!
– Не знал, что ты так отлично видишь в полумраке! – усмехнулся Эндрю.
– Света было достаточно, чтобы рассмотреть все ваши достоинства, милорд, – заверила Адэр. – Правда, мне не с кем сравнивать. Но, подозреваю, дамы, которых вы удостоили чести, считают их более чем удовлетворительными. Думаю, можно смело сказать, что сегодня в вашей постели девственница. – При последних словах щеки Адэр залились яркой краской.
– Это верно, – согласился Эндрю. – Я потерял девственность в четырнадцать лет и с тех пор знал немало женщин. Но я не так-то легко раздаю свои ласки. Интересно, Адэр, ты всегда так чистосердечна? Я еще не знал женщины, столь прямой и откровенной, как ты.
– Леди Маргарита всегда советовала мне вести себя осторожнее. Говорила, что те, кто меня не знает, могут посчитать наглой и, что еще хуже, распутной. Но я всегда говорю что думаю и никогда не умела играть в принятые при дворе игры. Полагаю, я слишком честна для этого.
Какое неожиданное утешение – прижиматься к этому мускулистому телу. Впервые, с самого детства, Адэр чувствовала себя в безопасности. Кожа у Эндрю была гладкой и хорошо пахла. Интересно, что Элсбет положила в его ванну? Нужно потом не забыть спросить у нее.
– В таком случае почему ты так долго оставалась при дворе? – не задумываясь поинтересовался он.
– Милорд, мне было только шесть лет, когда сторонники Ланкастеров зверски убили моих родителей, и, кроме короля, у меня не было защитников. Мой отец, как ты наверняка слышал, – человек обаятельный, и окружающие обычно бывают очарованы им. Его манеры безупречны, а память на лица и имена – невероятная. Даже незнакомые люди и первые встречные чувствуют себя его близкими друзьями. И он свято выполняет свой долг монарха. Но я так и не смогла полюбить ни его, ни королеву. Оба совершенно поглощены собой и своими желаниями. Король бесстыдно развлекается с женщинами и живет в свое удовольствие. Королева заботится только о благополучии своих родственников. Они плодят детей, а потом забывают о них, считая, что на этом родительские обязанности выполнены. Не будь с нами леди Маргариты Бофор, мы просто пропали бы. Это она учила нас хорошим манерам, вере в Господа и внушала моральные принципы. Она заботилась, чтобы нас обучали, как пристало нашему положению детей короля. И никогда не обижала нас и не делала каких-то различий между мной и моими единокровными братьями и сестрами. Она хорошая женщина, Эндрю.
– И все же ты сбежала. Почему?
– Я всегда считала, что прежде всего обязана королю, а глотом уж Стентону. Но не могла допустить, чтобы со мной обращались как с вещью. А именно так поступил король. Я пыталась урезонить его, но он ничего не желал слушать. Ланкастеры задумали получить королевскую дочь для одного из своих бастардов, любимого сына графа Пемброка. И поскольку я приносила мужу титул и хорошее приданое, графу ничего не оставалось, как смириться. Никто и не подумал, что я почувствую, когда мне навяжут мужа, которого я до сих пор в глаза не видела.
– Но ведь именно так и заключаются браки между людьми нашего круга. Главное для обеих сторон – богатство и знатность. Мы тоже поженились по желанию герцога. Почему же ты согласилась?
– Согласилась, зная, что должна выйти замуж хотя бы потому, что не смогу в одиночку оборонять Стентон от шотландцев, – честно ответила Адэр. – И, как указал твой дед, наши семьи и раньше вступали в брачные союзы, ведь что ни говори, а мы соседи. И я знаю тебя, Эндрю, а ты знаешь меня. Ты ведь не противился нашему браку, верно? И не только потому, что тебя просил дядюшка Дикон.
Эндрю задумчиво улыбнулся.
– Знаешь, Адэр, я собирался за тобой ухаживать, – тихо признался он, целуя ее в лоб. – Тогда я еще не знал, что ты графиня Стентон и твой муж станет графом. Но я никогда не встречал девушки красивее и захотел тебя с первого взгляда. И сейчас хочу. Однако я так предан герцогу, что и без этого выполнил бы его повеления. Пойми, я человек долга и предан своему господину.
Адэр промолчала.
Огонь потрескивал в очаге, за занавесками слышалось слабое посвистывание ветра. Эндрю осторожно уложил Адэр на спину и, приподнявшись на локте, откинул покрывало. Какие круглые упругие груди с вишенками сосков! Лишь при взгляде на них он ощутил, как напряглись его чресла.
Эндрю сглотнул и позволил глазам скользнуть по ее телу. Тонкая талия, крутые бедра, венерин холмик, пухлый, розовый и гладкий, ибо придворные леди удаляли волосы, как того требовала мода. Изящные ножки, узкие стопы с высоким подъемом. Тело было так же прелестно, как лицо, и Эндрю не сразу смог отвести взгляд.
– Я нравлюсь тебе? – тихо спросила Адэр.
– Да, очень, – кивнул Эндрю.
– Я слышала, что мужчины любят ласкать женскую грудь, – прошептала Адэр. – Ты захочешь меня коснуться?
– Да, – кивнул Эндрю, захватывая теплую плоть. Грудь угнездилась в его ладони, как маленькая голубка. Подушечка большого пальца потерла сосок, и глаза Адэр широко распахнулись. – Мои ласки доставят тебе удовольствие, – пообещал Эндрю и, нагнув темноволосую голову, припал к соску.
– О да, – выдохнула Адэр, когда его губы сомкнулись на соске и потянули. – Да!
Чуть отстранившись, Эндрю тихо сказал:
– Я очень хочу целовать тебя, Адэр.
И не успела она опомниться, как он завладел ее губами, медовыми и такими неопытными. Постепенно он безмолвно уговорил ее приоткрыть рот, проник внутрь и стал ласкать языком ее язык. Адэр смущенно краснела и вздрагивала, но Эндрю все крепче обнимал ее.
– Почему ты просто не овладеешь мной? – неожиданно спросила Адэр.
– Разве тебе не нравятся мои поцелуи? – удивился Эндрю.
– Нравятся, но ты не ответил на мой вопрос.
– Только животные совокупляются без ласк и поцелуев. Самцу достаточно взгромоздиться на самку. Они ничего не испытывают друг к другу. Это простая необходимость. Чистый инстинкт, – пояснил он. – Но мы не животные, Адэр. Я хочу наслаждаться, владея тобой, и дарить тебе наслаждение. Именно к этому мы готовим друг друга.
– Это правда? Значит, я тоже могу тебя коснуться?
– Конечно. Мне этого очень бы хотелось. Он, в свою очередь, перекатился на спину.
Адэр тоже приподнялась и провела рукой по его груди.
– Ты гладкий. Я видела в поле мужчин с обнаженными волосатыми торсами. Но твое тело мне нравится больше.
Ее пальцы коснулись его мускулистого бедра.
– Что это? – ахнула она, проводя по бугристому шраму.
– Старая боевая рана. Я получил ее в первом сражении, – пояснил Эндрю.
– А вот здесь ты очень волосатый, – пробормотала Адэр, запутавшись пальцами в черных завитках, из которых поднималась мужская плоть. – Почему ты их не убираешь?
Эндрю скрипнул зубами.
– Мужчины этого не делают, – выдавил он. Иисусе! Неужели она ничего не знает о мужском теле?
Эндрю пытался взять себя в руки, но не мог, а когда ладошка Адэр сомкнулась вокруг упругого древка, застонал. Она немедленно разжала руку.
– Тебе больно? Я не хотела! Это и есть мужское достоинство, верно? Раньше оно казалось не слишком большим, но теперь растет с каждой секундой.
– Сожми еще раз, – выдохнул Эндрю. Адэр послушно обвила пальцами восставшую плоть, теплую и гладкую, и почувствовала легкую пульсацию. – О нет, любимая, ты даришь мне наслаждение, – заверил Эндрю.
– Я слышала, что этот стержень входит в женское тело. Это правда? Ты так и сделаешь?
– Ложись на спину, – попросил Эндрю, и когда она послушалась, провел ладонью по ее животу, на миг сжал венерин холмик и ощутил жар, исходивший от набухшей плоти. Адэр была слишком невинна, чтобы понять смысл происходящего, но он продолжал возбуждать ее, готовя к взаимным восторгам плоти. Он скользнул пальцем по сомкнутым створкам, осторожно раскрыл их и улыбнулся, ощутив влагу.
– Ч-что ты делаешь? – Голос Адэр дрогнул.
– Даю тебе ответы, которых ты ищешь, – пояснил Эндрю, обнаружив крохотный бугорок, известный как источник желания. Потер его, и Адэр ахнула от удивления, когда внезапное желание, подобного которому она еще не испытывало, пронзило ее насквозь. Но Эндрю продолжал ласкать ее, пока она не заплакала, терзаемая желанием. Желанием чего?
Она не знала и не понимала. Но стремилась любой ценой достичь цели.
Все тело покалывало сотнями крошечных иголочек, и неожиданно Адэр ощутила, что взрывается. Огромная волна облегчения накрыла ее.
Эндрю тихо рассмеялся.
– Тебе понравилось? – спросил он.
– Д-да, – ахнула Адэр. – Но ты так и не ответил на мой вопрос.
Не говоря ни слова, Эндрю стал медленно проникать пальцем в ее лоно.
– Сюда, – прошептал он в ее душистые темные волосы. – Мужская плоть входит сюда, Адэр.
Он просунул палец чуть глубже и обрадовался, наткнувшись на препятствие. Значит, его жена действительно девственна!
– Но ты слишком велик для меня, – едва слышно ответила Адэр, закрывая глаза, потому что голова сильно кружилась.
Эндрю поцеловал ее губы.
– О нет, дорогая, это не так. И скоро ты все увидишь сама. А теперь откройся мне.
Он не стал ждать, а вместо этого мягко, но решительно раздвинул ее бедра и устроился между ними. Его мужское достоинство было тверже железа, громкий стук сердца отдавался в ушах. Эндрю стал медленно входить в нее.
Адэр не хотела бояться, но испугалась, почувствовав, как толстое древко разрывает ее. Как может это дать ей наслаждение? Он вторгся в ее тело, чтобы удовлетворить свою похоть!
Эндрю проникал все глубже. И Адэр, к своему удивлению, поняла, что открывается все шире, чтобы впустить его. Но тут же закричала от боли, когда Эндрю уперся в какую-то перегородку.
– Пожалуйста, остановись, – молила Адэр. – Остановись! Мне больно!!!
К ее облегчению, Эндрю отстранился, но тут же сделал резкий выпад, и Адэр громко вскрикнула, когда его плоть наполнила ее.
– Боль сейчас пройдет. Обязательно пройдет, – заверил Эндрю. – Я просто взял твою невинность, любимая. В первый раз всегда больно. Клянусь, больше этого не будет.
И он снова стал двигаться.
Адэр тихо всхлипывала. Но ей становилось все легче. Боль унималась так же быстро, как и появилась. Муж с тихими стонами трудился над ней, но неожиданно громко произнес ее имя, и она ощутила, как его соки изливаются в нее. Когда Эндрю обмяк на ней, Адэр инстинктивно обняла его, словно желая утешить. Несколько минут он лежал неподвижно, но потом отодвинулся, тяжело дыша.
– Почему ты ничего не сказал о боли? – пожаловалась она.
– Тогда ты еще больше испугалась бы.
– Я не боялась, – солгала Адэр.
– Боялась. И еще как! Но нам нужно было покончить с этим, и теперь мой дед покинет Стентон, довольный нами обоими.
– Но я не испытала наслаждения! Ты обещал мне наслаждение, – не унималась Адэр.
– Все будет в следующий раз. Ты нервничала, и когда я взял тебя, кричала от боли, потому что воистину оказалась невинной. Женщины редко получают наслаждение в первый раз.
– А когда мы сделаем это снова? – полюбопытствовала Адэр.
– Значит, ты достаточно храбрая, чтобы попробовать еще? – усмехнулся Эндрю, убирая с ее лба прядь черных волос.
– Достаточно, – подтвердила Адэр.
– Только не сегодня. У тебя там все саднит, но утром Элсбет сумеет позаботиться о тебе. А когда ты будешь готова, мы снова соединимся. В следующий раз я сделаю все, чтобы ты получила наслаждение. А теперь спи, любимая. Завтра нам еще предстоит разговор со стариком.
– Кажется, я буду счастлива с вами, милорд, – решила Адэр, и Эндрю нежно поцеловал ее в губы.
– Да, думаю, ты права и мы будем счастливы друг с другом, – согласился он и закрыл глаза.
Рано утром их разбудила Элсбет. Эндрю вышел в свою спальню, где увидел невысокого лысеющего кареглазого мужчину средних лет.
– Доброе утро, милорд. Я Чилтон, и моей обязанностью будет прислуживать вам.
– Мне нужно одеться. Мои дед и брат скоро уезжают, так что мы с женой должны с ними попрощаться.
– Вода уже готова, милорд, – ответил Чилтон.
Молодой граф сразу понял, что выбор Альберта хорош.
А тем временем за Адэр ухаживала верная Элсбет. Женщины вместе сняли с кровати простыню. Адэр была шокирована при виде огромного пятна крови, но Элсбет гордо улыбалась:
– Что ж, это наверняка удовлетворит старого дракона. Его сын прекрасно потрудился, и теперь твоя невинность ясна всем.
– Боюсь, я не смогу ходить, – пожаловалась Адэр. – Между ног все саднит.
– Вздор! – отмахнулась Элсбет. В смежную дверь постучали.
– Если ее светлость готова, – объявил Чилтон, просовывая голову в комнату, – его светлость желает спуститься вниз.
– Она готова, – заверила Элсбет и, сложив простыню, вручила Адэр.
– Тебе придется нести ее. И немедленно покажи старому лорду.
Адэр и Эндрю встретились в коридоре и вместе спустились вниз. Войдя в зал, Адэр сразу же подошла к Хамфри Линбриджу, стоявшему у большого очага, и развернула перед ним простыню.
– Смотрите, милорд! – вызывающе бросила она. – Это должно прийтись вам по душе.
Старик уставился на большое коричневатое пятно подсохшей крови, покачал головой и обратился к младшему внуку:
– Должно быть, у тебя могучее копье! Совсем как у меня. Пятно на простыне Эллис и Роберта было вполовину меньше. Она громко кричала?
– Да, – сухо бросил граф.
– Прекрасно! Теперь она не забудет, кто хозяин в этом доме! – заметил лорд Линбридж и повернулся к Адэр. – Вижу, вы еле ходите, миледи графиня. Счастлив, что мой внук выполнил свой долг, как и вы – свой. Благослови Господь вас обоих!
От возмущения Адэр потеряла дар речи. Немного опомнившись, она знаком велела Альберту подавать завтрак. Когда все поели, они с Эндрю проводили гостей.
Так началась их супружеская жизнь. Эндрю отправился в коровники, а Адэр попросила принести коробку с письменными принадлежностями. Ей столько нужно рассказать Бесси! Стоит ли быть полностью откровенной? Ведь Бесси тоже скоро ждет брачная ночь! Вряд ли королева объяснит ей все, что необходимо знать невесте!
Но Адэр тут же сообразила, что леди Маргарита никогда не позволит подопечной лечь в брачную постель неподготовленной.
Взяв в руки перо, она сообщила единокровной сестре о своем замужестве и о том, что, кажется, наконец обрела счастье.
Глава 7
Отныне жизнь новобрачных была целиком поглощена Стентоном и его нуждами. Зима была самым спокойным временем для поместья. Наступило Рождество. За ним последовала двенадцатая ночь. Снега выпало столько, что дороги окончательно замело, а это означало, что набеги с той и другой стороны прекратились. Скот все больше жирел в своих коровниках, по мере того как житницы медленно пустели, пока наконец с приходом весны не настала пора вернуться на пастбища.
Эндрю был поражен способностями Адэр к управлению хозяйством. Но к его удивлению, она охотно делила с ним свои обязанности и учила всему, что знала сама. Эндрю сознавал, что она бесконечно ему доверяет, и это безмерно радовало его. Когда он упомянул об этом, Адэр скромно потупила глаза и ответила, что поместье – дело мужское. Ее забота – дом, слуги и дети.
– Я управляла поместьем, потому что другого выхода не было, – пояснила она, – и теперь счастлива переложить этот груз на твои плечи. Очевидно, ты полюбил Стентон и будешь о нем заботиться.
От короля известий не было. Он даже не послал дочери подарка на свадьбу! Адэр одновременно и злилась, и испытывала облегчение. Может, даже к лучшему, что отец забыл о ней!
Зато герцог еще до начала снегопадов прислал своего человека справиться, как идут дела, и передал в подарок красивую, серебряную с позолотой, солонку на ножках, а для Адэр – тонкую золотую цепочку, с которой свисало рубиновое сердечко.
Адэр со слезами прочитала короткое послание на пергаменте:
«Мое дорогое дитя, я так тобой доволен. Пусть Иисус и его благословенная Мать Мария всегда хранят тебя!
Дядюшка Дикон».
– Он всегда был таким заботливым, – всхлипнула она, уткнувшись в плечо Эндрю.
– И самым благородным человеком, которого я когда-либо знал, – добавил Эндрю.
В длинные зимние месяцы близость супругов росла с каждым днем. Эндрю был нежным и терпеливым любовником для своей молодой жены, Адэр же становилась все смелее в любовных играх. Слуги, заметив, как рано они удаляются в спальню, многозначительно кивали и улыбались друг другу, и Элсбет предсказывала скорое появление наследника Стентона. Однако беременность все не наступала, и это беспокоило Адэр, поскольку ее главным долгом перед Стентоном было рождение нового наследника. Адэр считала, что виновата в этом только она одна.
Любви к мужу она не питала. Только искреннюю симпатию и неподдельное уважение. И после первой трудной ночи все больше наслаждалась его ласками. Наслаждалась? Нет. Смаковала каждый момент сладострастия, который они делили. Задыхалась от удовольствия, когда он глубоко входил в нее. Знала, что при этом он слабеет от желания. Но она не испытывала к нему таких же чувств, как Анна Невилл – к своему герцогу. Когда они были вместе, это видел и чувствовал каждый. Воздух буквально потрескивал от страсти, которую эти двое питали друг к другу.
Адэр вздохнула. Наверное, такая любовь между мужем и женой встречается крайне редко. Любит ли ее Эндрю? Он никогда не говорил об этом, но ей очень хотелось знать.
Они поженились по нескольким причинам, но любовь в их число не входила. Ей еще повезло узнать своего мужа до свадьбы! Кроме того, в постели они любили друг друга со всем пылом молодых, изголодавшихся по наслаждению сердец.
Что же, по крайней мере это не прыщавый Фицтюдор! Даже теперь, поняв, что такое близость с мужчиной, Адэр вздрагивала при мысли о том, что такой, как он, мог владеть ее телом. Вряд ли первая ночь прошла бы для нее бесследно!
– Сегодня ты чем-то озабочена, – заметил Эндрю, возвращая Адэр к действительности. Они лежали в постели.
– Во всем виноваты ветер, завывающий в дымоходах, и дождь, неустанно бьющий в окна. Весна идет, – вздохнула Адэр.
– Должно быть, – согласился Эндрю – Я ощущаю, как похоть вскипает во мне словно сок в деревьях.
– Ты хочешь меня? – засмеялась Адэр.
– Хочу, – признался Эндрю. Его рука скользнула под подол ее ночной сорочки и медленно двинулась вверх. Когда Адэр развела для него ноги, его пальцы стали ласкать внутреннюю сторону ее бедра, прежде чем лечь на пухлый холмик.
– Ты так нежен со мной, – прошептала она.
– Я хочу быть нежным с тобой, Адэр!
– Но почему? – робко спросила она.
– Потому что ты мне небезразлична, – признался он, лаская ее живот.
– Подожди, – попросила она и, сев, стащила сорочку, сжала его лицо ладонями и притянула к своей груди. – Разве не этого ты хочешь?
– Кроме всего прочего, любимая, – отозвался Эндрю, лизнув ее сосок. – Я хочу всего, что ты можешь дать мне, Адэр. Всего!
– Почему? – настаивала она.
– Кажется, я влюбляюсь в тебя, – ответил он. – Или тебе это не понравится?
Она ощутила, как от столь поразительного признания кровь бросилась в лицо.
– Почему же, Эндрю? Понравится, и очень! Я хотела бы знать, что твое сердце принадлежит мне.
– А твое? Твое сердце принадлежит мне? – неожиданно спросил он.
– Да, – выдохнула она и вдруг осознала, что это правда. Любовь пришла далеко не сразу, но все же пришла, если счастье и спокойствие, которые она испытывает в его объятиях, можно назвать любовью. Чего ей еще желать! И какой маленькой дурочкой она была!
Их губы встретились в сладостном поцелуе.
– Я люблю тебя, – пробормотал он, и Адэр повторила эти слова в тот момент, когда он вошел в ее лоно.
– О, Эндрю, – вздохнула она, с наслаждением ощущая, как его твердая плоть наполняет ее.
– Ах, любимая, – простонал он.
Они любят друг друга! Значит, от их союза скоро появится малыш!
Но она так и не забеременела. Однако Эндрю не осуждал ее за это. И ни разу не упрекнул.
Весной из дворца прибыл посланец с письмом I4Q для Адэр от единокровной сестры Элизабет. Король простудился и девятого апреля внезапно скончался. Их брат Эдуард станет королем, а прежний король на смертном одре поименовал протектором герцога Глостера, к полной ярости королевы. Но священники слышали слова умирающего короля и провозгласили герцога протектором маленького Эдуарда. Элизабет писала:
«Мама в бешенстве.
Ты знаешь, что она и дядюшка Дикон всегда терпеть не могли друг друга. Она собирает Вудвиллов и своих сторонников, а те послали за братом, который воспитывался у моего дяди, графа Риверса. Кроме того, они опечатали сокровищницу. Не знаю, чем все это кончится, но мама собирается отвезти нашего младшего брата Дики, моих сестер и меня в Вестминстерское аббатство. Молись за нас. Переговоры о моей помолвке с дофином прервались. Мама и леди Маргарита обсуждают возможность брака между мной и ее сыном, Генрихом Ланкастером. Думаю, я предпочла бы мужа-англичанина, потому что хочу остаться в Англии. Но конечно, я выйду замуж за кого прикажут. Дядюшка Дикон приезжал к папе в начале декабря. Он сказал, что нашел тебе хорошего мужа и ты довольна и счастлива. Я очень рада за тебя. Напиши, когда сможешь, дорогая. Остаюсь твоей преданной и любящей сестрой. Бесс».
Адэр показала письмо Эндрю.
– Мы должны послать человека в Миддлем и спросить, нельзя ли чем помочь дядюшке Дикону. Королева вечно стремится настоять на своем! Она и ее мерзкие родичи будут править именем моего брата!
– Я сам поеду в Миддлем, – решил Эндрю. – Но герцог уже знает, что его брат мертв. И наверняка отправился на юг, чтобы защитить свои интересы, так же как и юного короля.
– Последуй за ним, – посоветовала Адэр. – Ему понадобятся отважные офицеры. Я справлюсь одна. – Ее прелестное лицо омрачила тревога. – Королева не задумываясь развяжет гражданскую войну, если это понадобится для достижения ее целей.
Граф кивнул:
– Да, ты права. Я поеду, зная, что в мое отсутствие ты сумеешь сохранить Стентон. Но мне будет недоставать тебя.
Эндрю Радклифф отправился в путь на следующее утро, взяв с собой шестерых сопровождающих. В Миддлеме ему сообщили, что герцог, узнав о внезапной смерти брата, действительно уехал на юг со всей возможной поспешностью. Граф, как и просила жена, последовал за ним и догнал на полпути. Герцог был рад видеть Эндрю, несмотря на мало обнадеживающие новости.
Он получил от камергера короля письмо с изложением всех деяний королевы. Принц Эдуард был провозглашен королем Эдуардом V уже через два дня после кончины отца. Приготовления к коронации, назначенной на май, шли полным ходом. Королева отправила гонцов к своему брату, графу Риверсу, с требованием как можно скорее привезти юного Эдуарда.
– Да, принцесса Элизабет тоже писала об этом Адэр, – сообщил Эндрю.
Ричард Глостер улыбнулся:
– Бесс – умная девочка. Она понимает опасность, которой подвергает страну королева, и сделает все, чтобы разрушить планы этой стервы. Моя племянница сознает и всегда будет сознавать свой долг. Не находишь интересным, что в разгар всей этой суматохи в Стентон прибыл посланник с письмом? Прости, Эндрю, но ни ты, ни Адэр не играете особенно важной роли в создавшемся положении.
Граф рассмеялся.
– Вы совершенно правы, милорд. И, поверьте, мы с женой вполне довольны тем, что имеем, и не гонимся за большим. Но знайте: я всегда был верен вам, и Адэр считает, что вместе с другими вашими друзьями я должен быть рядом, пока все не уладится.
– Друзья? – покачал головой герцог. – По правде говоря, людей, которых я мог бы считать своими друзьями, очень немного. Исключая тебя. В отличие от брата я не столь обаятелен или общителен и не умею завоевывать симпатии окружающих. И ты знаешь, что я никогда не одобрял его распутного поведения, но все же любил Эдуарда. Он знал это, иначе не назначил бы меня протектором своего наследника. И сейчас самое главное – увезти юного Эдуарда в безопасное место, прежде чем его мать своими махинациями не наделает бед. Нужно скакать во весь опор, чтобы догнать лорда Риверса, прежде чем тот доберется до королевы.
В послании лорда Гастингса сообщались и другие новости. Были заперты и опечатаны не только сокровищница, но и лондонский Тауэр. Город готовился к возможной осаде, и Эдуард Вудвилл, брат королевы, повел флот в море, чтобы защитить побережье от вероятной атаки. Никто не сомневался в том, что королева вознамерилась взять власть и попытается уничтожить деверя любыми способами.
Герцог поступил мудро, публично принеся клятву верности племяннику в присутствии полудюжины священников и своего войска, насчитывавшего триста человек, а также послал к королеве гонца с письмом, уверяя, что все будет в порядке. После этого он, соединив силы со своим союзником, герцогом Бекингемом, перехватил лорда Риверса и его отряд, спешивший к Лондону. Графа арестовали, а его людей распустили. Планы королевы провалились, и очаг сопротивления был подавлен. Сэр Эдуард Вудвилл отплыл в ссылку, а его брат, лорд Энтони Риверс, был арестован.
Армия герцога прибыла в Лондон в первую неделю мая. Королевский совет, парламент и жители столицы приняли и подтвердили его должность протектора при молодом короле. Королева вместе с детьми все еще оставалась в убежище: очевидно, она пока не была готова сдаться.
Месяц спустя был обнаружен заговор с целью заменить герцога на посту опекуна племянника. Из Йорка, по требованию Ричарда, прибыло подкрепление, чтобы помочь исправить ситуацию– Заговорщики были арестованы, и среди них, к огромной печали герцога, оказался лорд Гастингс, тот, кто первым сообщил ему о происходящем. Он, лорд Риверс и еще несколько человек – как по необходимости, так и в назидание другим – были преданы смерти.
