Текст книги "Залог страсти"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Клянусь, что унесу в могилу тайну вашего богатства, милорд.

Она поцеловала маленькое серебряное распятие, висевшее на четках, прежде чем снова положить их в карман и вопросительно взглянуть на графа Дуна.

– Моя мать, – начал граф, – была француженкой. Как и ваша матушка. У нее была старшая сестра, выданная замуж за испанского герцога Казароза. К несчастью, дети, рожденные от этого союза, умирали либо при рождении, либо не дожив до пяти лет. Тогда они заинтересовались моим братом Джеймсом и моей сестрой Мэри. Джеймс стал священником и сейчас отправляет службы в Риме, поскольку его монастырь недавно был конфискован. Мэри, сестра ордена Святого Эндрю, теперь живет в испанском аббатстве, поскольку Джон Нокс выгнал из Шотландии монахинь.

– Этот проклятый глупец, который заявляет, что говорит с самим Богом? – саркастично бросила королева.

Ангус усмехнулся и продолжал историю:

– Мои дядя и тетя умерли почти одновременно. Вроде бы от чумы. Именно тогда выяснилось, что я унаследовал богатство герцога. Он вел дела с Новым Светом, и эти предприятия теперь принадлежат мне. В Дун прибывают два корабля в год, чтобы разгрузить ящики с золотыми монетами, отчеканенными в испанских колониях. Часть золота я храню в своих кладовых. Остальные вкладываю в пряности и драгоценные камни. Вывожу тонкие шерстяные ткани и виски. Вот и источник моего богатства, ваше величество. Так что никакого волшебства.

Королева Мария понимающе кивнула.

– Некоторые люди находят большое удовольствие в том, чтобы чернить других, – вздохнула она, – но почему о Дуне ходят такие упорные слухи? Нет дыма без огня.

– Несколько сотен лет назад, – усмехнулся граф, – один из лэрдов Дун занимался волшебством. Говорят, что его жена была ведьмой. Вместе они сдержали ужасный ураган, который бушевал на другом берегу моря, в Ирландии, и надвигался на нас. Но не дойдя до берегов, ураган рассеялся и пощадил Шотландию. Жена лэрда также была великой целительницей. Так началась легенда, и мы позволили ей существовать, потому что мы, Фергюссоны из Дуна, люди замкнутые. И поскольку нас считают колдунами, то и стараются избегать.

– Как умно! – рассмеялась королева, захлопав в ладоши. – Хотела бы я сделать что-то в этом роде и заставить большинство графов и их пресмыкающихся лордов исчезнуть.

– Думаю, мадам, сначала мне следовало бы заставить исчезнуть Джона Нокса, – улыбнулся Ангус.

Королева снова рассмеялась и обратила взор на Анабеллу.

– Каково это – быть женой такого дружелюбного и умного человека, мадам?

– По-моему, он лучший в мире, ваше величество, – ответила Анабелла. – Я считаю себя счастливой женщиной. Но ваше величество гораздо счастливее. Потому что вы носите будущего короля Шотландии. Пусть родится сильным и здоровым. Я буду молиться за вас.

– Спасибо, миледи Дун, – кивнула королева. – Может, вы присоединитесь ко мне и моим дамам на следующие несколько дней? Играете ли вы в игры?

– Играю, ваше величество, и для меня большая честь быть принятой в круг знатных дам.

Королева любезно кивнула и обратилась к Ангусу:

– Дун, я много наговорила, но еще не сказала простых слов, которые вряд ли возместят вам огромные расходы. Спасибо, милорд. Спасибо за вашу доброту.

– Мадам, я попрошу у вас простой награды, – ответил граф. – Никому не говорите о том, что я сделал для вас, ибо я храню свое богатство в секрете. Богатство притягивает зависть. Мы с женой скоро вернемся домой, где будем жить тихо и незаметно. Лучше, чтобы о Дуне забыли и он не привлек ничьего внимания. Ради нас всех.

– Я сохраню тайну, но должна сказать что-то мужу, чтобы отвести подозрения.

– Скажите, что я договорился о займе для вашей матушки через своих французских родственников, чтобы, когда вы прибудете во Францию, у вас было самое необходимое, – предложил граф.

– Да, вы умны, – ответила королева, – и я рада, что у Босуэлла такой друг. У него мало настоящих друзей, но уверена, что вы всегда будете ему верны.

– Так и будет, ваше величество. Хотя бы из-за вечеров, которые мы в юности проводили вместе, бродя по Парижу.

– О, как жаль, что я не могла составить вам компанию! – воскликнула королева.

В дверь постучали.

– Войдите, – пригласила она.

Появился маленький паж.

– Сейчас начнутся фейерверки, мадам, и король хотел быть с вами рядом.

– Конечно, – ответила Мария и поспешила уйти.

– Я думала, что Дарнли не король, – недоумевала Анабелла.

– Она позволяет так его называть. Но он не коронован, – пояснил Ангус. – А без этого он не настоящий король. Полагаю, она хочет этим званием успокоить его самолюбие. Но он достаточно умен, чтобы пытаться показать себя достойным титула, хотя вовсе его не достоин.

– Он смазлив, – заметила Анабелла, – но слишком много пьет. Я наблюдала за ним в церкви. Такой чинный и исполненный сознания долга, но не успел сесть за высокий стол, как стал прикладываться к чаше, которую постоянно наполняли. Он не выглядит особо умным, Ангус, и взгляд у него хитрый.

– Он честолюбив, но недостаточно умен, чтобы многого добиться, – задумчиво протянул граф и неожиданно спросил: – Ты была удивлена, узнав об источнике моего богатства, Анабелла?

– Признаюсь, что задавалась вопросом, откуда у тебя столько золота, но я не видела, чтобы кто-то вынимал из воздуха или делал из соломы золотые монеты. Рано или поздно я спросила бы тебя, но знаю, что единственное колдовство, которым ты занимаешься, – сплетаешь чары вокруг меня.

– Вы льстите мне, мадам, – усмехнулся он. – Это вы меня очаровали.

– Никогда не видела фейерверков, – призналась она, краснея. – Вряд ли стоит оставаться в этой комнатке.

Она взяла его за руку, и вместе они поспешили в зал и заняли место у высоких окон, чтобы любоваться цветными искрами фейерверка в честь женитьбы Джеймса Хепберна, графа Босуэлла, на леди Джин Гордон, сестре графа Хантли.

Глава 7

Королева, верная слову, пригласила Анабеллу в свой маленький круг доверенных дам. Зима была долгой и холодной. Женщины проводили дни за шитьем и сплетнями, поскольку беременность королевы препятствовала обычным развлечениям вроде прогулок верхом и охоты, обычной и соколиной. Три Мэри королевы из четырех по-прежнему были с ней. Риччо, секретарь-итальянец, развлекал их, но, по правде говоря, Анабелла ужасно скучала.

Становилось очевидно, что королева и ее муж были не в лучших отношениях. Чем чаще Анабелла видела Дарнли, тем меньше понимала, почему Мария вышла за него. Да, он красив, и она слышала, что раньше считался очаровательным. Но сейчас все обаяние исчезло. Она видела невежественного, необразованного молодого человека, обуянного жаждой власти, который, даже стань королем, не смог бы ничем и никем править, поскольку не был способен управлять даже собственными эмоциями. И его злила дружба жены с Давидом Риччо.

Анабелле не слишком нравился и итальянец. Да, он обаятелен, но совершенно лишен здравого смысла. Наслаждался ролью фаворита королевы и пользовался своим невысоким положением, чтобы выставлять себя напоказ и хвастаться перед грубыми и чаще всего угрюмыми, но могущественными шотландскими лордами. Одевался он по последней моде, но даже самая дорогая одежда не скрывала несомненного сходства с маленькой и чванной жабой. Однако Мария очень хорошо относилась к нему и неразумно не замечала его недостатков, потому что он умел ее развлечь. А в последнее время это почти никому не было под силу.

Пришел март, и пребыванию Анабеллы среди сильных мира сего скоро должен был прийти конец. В середине месяца они с мужем вернутся в Дун. Оставалось надеяться, что к тому времени установится весенняя погода.

За две ночи до отъезда она наконец разделила свою счастливую тайну с мужем. Они лежали в постели после неудержимого взрыва страсти. Нежась в его объятиях, она тихо сказала:

– Ко дню летнего равноденствия у нас будет наследник, милорд. Вы рады?

Он сначала не понял, о чем идет речь, но тут же переспросил:

– Ты беременна?

– Да.

Она прижалась к нему.

– Как долго ты знаешь?

– Это Джин сказала мне, я сначала помыслить не могла о ребенке, – попыталась Анабелла скрыть свой грех.

– И когда Джин предположила, что ты ждешь ребенка? – серьезно спросил он, глядя ей в лицо.

– Как раз после приезда в Эдинбург, но я поняла раньше и не хотела говорить тебе, потому что ты не поехал бы, а приглашение было от самой королевы, и я знала, что Босуэлл хотел видеть тебя здесь.

– Понятно, – холодно обронил он.

– Я не какой-то нежный цветок, который нужно кутать от холода только потому, что у меня будет ребенок, – оправдывалась Анабелла. – На таком раннем сроке ничто не повредит младенцу, но для Дуна и тебя было важно, чтобы мы приехали.

– Такие решения должен принимать я. Ты носишь моего наследника.

– Ты отказался бы приехать, и Босуэлл оскорбился бы, и, главное, оскорбилась бы королева. А теперь мы едем домой, так что тут плохого?

– Ты должна была сказать мне, – настаивал граф.

Анабелле хотелось возразить. Он никогда еще не был таким упрямым с ней, но сейчас прав. Хотя… через несколько дней они уедут в Дун, и все на этом кончится.

И все же она не выдержала.

– Я сделала то, что считала лучшим для тебя и для Дуна, Ангус.

Ангус не выдержал и засмеялся.

– Тебя никак нельзя назвать послушной женой, Анабелла! Но ничего не случилось, и я найду удобную тележку, на которой ты поедешь обратно. На этот раз мы не станем торопиться. Но все равно доберемся до Дуна.

– Я могу скакать верхом. И хочу добраться до дома как можно быстрее. Разве я не обещала моей сестре Агнес, что она сможет приехать и погостить у нас летом? Она станет хорошей компанией для меня. Не терпится ее увидеть! Пусть Мэтью поедет и привезет ее!

– Вы поедете в обитой мягкой тканью тележке, мадам, и пока не родится ребенок, не сядете в седло.

Анабелла замолчала. Спорить нет смысла. Она обречена на скучнейшую поездку. На этот раз они не остановятся в Рэте. Из Эдинбурга поедут прямо на запад, через всю Шотландию, а потом на юг.

– Да, милорд, – послушно пробормотала она.

Ангус хмыкнул. Он хорошо знал, чего стоила ей такая покорность, ибо Анабелла была гордой женщиной и такой же упрямой, как он сам.

Погладив ее по волосам, он наклонился и поцеловал их.

– Моя хорошая девочка.

На следующий день, их последний в Эдинбурге, графиню Дун пригласили в Холируд попрощаться с королевой. К своему удивлению, она увидела во дворе дворца старого Патрика Рутвена, лорда Рутвена. Когда их глаза встретились, он поспешно ушел.

«Какая жалость, – подумала Анабелла. – Я слыхала, что он лежит на смертном одре. Его кончина была бы огромным облегчением для королевы, поскольку он постоянно доставляет ей неприятности».

Пожав плечами, она направилась в покои королевы, где Мария развлекала маленькую компанию своих друзей. Здесь были три Мэри, Риччо и еще несколько человек. Они рано поужинали в крошечной столовой и вернулись в дневную комнату королевы. Все тепло приветствовали Анабеллу, потому что успели полюбить некрасивую, но обаятельную графиню Дун.

– Я пришла только затем, чтобы попрощаться, – сообщила Анабелла. – Завтра мы уезжаем в Дун. Ангусу не терпится вернуться домой.

– Назад, на унылую границу, – добавил Риччо.

– Может, жизнь в прекрасном маленьком замке на берегу моря покажется унылой вам, но не мне.

– Спойте на прощание для нас, мадам, – попросила королева. – Мне очень нравятся ваш голос и простые песни, с которыми вы нас познакомили. Давид, вы будете аккомпанировать графине?

За эти недели они обнаружили, что у Анабеллы прелестный голос, и часто просили ее петь. Она пела бесхитростные песни Приграничья и Шотландии.

Подойдя к мастеру Риччо, Анабелла сказала, какую песню будет петь. Итальянец настроил лютню. В комнату вошел лорд Дарнли, удивив присутствующих, поскольку последнее время они с королевой почти не виделись. Пытаясь теплой улыбкой скрыть отвратительное настроение, королева знаком пригласила мужа сесть рядом. Анабелла начала петь:

– Рано утром, на восходе солнца, услыхал я девы песнь. О, не покидай меня, не мучай…

Лютня неожиданно разразилась какофонией звуков и упала на пол.

Анабелла подняла глаза и увидела, как лорд Рутвен во главе небольшого вооруженнго отряда ворвался в комнату. Очевидно, они сумели скрутить стражника у дверей. Рутвен ткнул костлявым пальцем в Риччо. Тот вскочил с прыткостью амфибии, на которую походил, чтобы спрятаться за спиной королевы. Выражение ярости на лице лорда Дарнли при виде тщетных попыток коротышки было жутким.

– Отдайте нам итальянца, – мрачно приказал лорд Рутвен.

– Как вы смеете врываться в мои покои без приглашения, милорд? – процедила королева.

– Отдайте нам итальянца, – снова потребовал лорд Рутвен.

– Для чего? Мне ясно, что вы пришли сюда с дурными целями. Немедленно оставьте меня!

«Кости Господни, – подумала Анабелла. – Она так храбра, а я с ума схожу от страха».

– Мы не уйдем без маленькой крысы, чья служба вас позорит. От него нужно избавиться, мадам, и мы сделаем это сегодня же ночью, – заявил лорд Рутвен. – Нам не нужен папский шпион у вас на службе, который отвращает вас от всего, что правильно и нужно Шотландии.

– Вы ошибаетесь, милорд, – покачала головой королева. – Давид не шпион. Если считаете, что он сделал что-то не так, представьте доказательства, но, конечно, вы не можете это сделать, поскольку ничего у вас нет.

Лицо лорда Рутвена от ярости стало почти лиловым. Он угрожающе шагнул к королеве, но в этот момент Анабелла загородила ее собой и, раскинув руки, не подпустила Рутвена.

– Уберите эту суку! – приказал тот.

Несколько человек попытались оторвать графиню Дун от королевы. Анабелла яростно сопротивлялась, но ее швырнули на пол. Она попыталась встать, но лорд Дарнли, выступив вперед, несколько раз с силой пнул ее ногой, вынудив оставаться на месте.

Потом он сжал руки жены, не давая ей пошевелиться, и вопящего Риччо вытащили из комнаты.

Тут же за порогом Рутвен и его люди стали хладнокровно вонзать в него кинжалы.

После этого Анабелла потеряла сознание, полетев в темную пропасть небытия. Пришла она в себя оттого, что Мэри Битон, одна из фрейлин королевы, махала у нее под носом горящим пером. В глазах молодой женщины светились сочувствие и восхищение. Обняв графиню Дун за плечи, она помогла ей сесть.

– Вы были так отважны, – прошептала она.

– Что случилось? – спросила Анабелла, почувствовав липкую влагу между ног и боль, скрутившую живот.

«Господи! Только не ребенок! Только не ребенок!»

– Рутвен и его приспешники ушли, – сказала Мэри Битон. – Горожане собрались перед дворцом, но этот змей Дарнли сказал, что все хорошо и папский шпион, который получает плату еще и от испанского короля, разоблачен и убит. Жители Эдинбурга разошлись, но люди графа Босуэлла сражаются с людьми графа Мортона, чтобы получить доступ в покои королевы.

Взгляд Анабеллы остановился на плачущей королеве. Та явно скорбела о потере секретаря и друга.

– Мистрис Битон, помогите мне поскорее выйти из комнаты, – тихо простонала Анабелла.

– Вам больно? – искренне расстроилась Мэри. – Из-за того, что лорд Дарнли вас избил?

– Я теряю ребенка, которого ношу, – выдавила Анабелла. Схватки становились все чаще и сильнее, и она чувствовала, как кровь струится по ногам.

Мистрис Битон медленно вывела ее из комнаты и сказала молодому стражнику, уже безоружному и потиравшему голову после побоев Рутвена и его банды:

– Графиню Дун покалечили в драке. Немедленно найди и приведи ее служанку, Джин Фергюссон. Графиня будет в моей комнате.

Стражник кивнул и отошел.

– Это недалеко, – заверила Мэри и помогла Анабелле пройти по узкому коридору.

Анабелла молчала. Как все это могло случиться? Она пришла попрощаться с королевой и попала в водоворот.

Они добрались до комнаты Мэри Битон, и Анабелла с помощью ее служанки смогла доковылять до кровати. Она легла и горько заплакала.

– Что стряслось, миледи? – боязливо спросила служанка.

Мэри быстро объяснила ситуацию и нагнулась над Анабеллой, глаза которой были закрыты. Слезы медленно просачивались сквозь сомкнутые веки.

– Моя Сьюзен останется с вами. Ваша Джинни скоро придет, – сказала Мэри, но не успела выйти, как в комнату ворвалась Джин.

Мэри наскоро объяснила, что произошло, и покинула комнату.

Джин, поспешив к кровати, подняла юбки госпожи и ахнула, увидев лужу крови.

– Матерь Божья!

Она перекрестилась, но взяла себя в руки и стала командовать Сьюзен.

– Принесите тряпку побольше, чтобы остановить кровь, и таз с прохладной водой, пожалуйста, – велела она и, нагнувшись, попросила: – Миледи, не плачьте. Что сделано, то сделано. Слезами горю не поможешь.

– Дарнли, – прошипела Анабелла, открывая глаза. – Это сделал Дарнли! Ангус должен знать, если я умру.

– Что вы хотите этим сказать, миледи?

Джин быстро оглянулась, чтобы проверить, не подслушивает ли служанка Мэри. Но та была на другом конце комнаты.

– Я встала перед королевой, чтобы защитить от злодеев, которые ворвались в ее покои и угрожали ей, пытаясь схватить итальянца Риччо. Наконец они сумели оттащить меня и бросить на пол. Я попыталась встать, но лорд Дарнли несколько раз пнул меня, не давая подняться. Это он виновен в том, что я потеряла ребенка.

Ее глаза сверкнули гневом.

– Я отомщу ему, Джинни! Отомщу!

Она хотела привстать, но волна дурноты одолела ее.

– Не расстраивайтесь, – остерегла Джин. – Если хотите отомстить, значит, для этого нужно выжить, миледи.

Взяв маленький нож, висевший на поясе, Джин срезала окровавленные юбки Анабеллы и сняла с нее лиф.

Служанка Мэри вернулась с тазиком и стопкой тряпок.

– Я сделаю отвар тысячелистника, чтобы придать миледи сил. И кроме того, у меня есть маленький глиняный кувшинчик с бальзамом из окопника.

– Спасибо, – кивнула Джин, принимаясь вытирать кровь, чтобы лучше увидеть, что случилось. Большие сгустки достаточно красноречиво говорили о потере ребенка.

Джин сморгнула выступившие слезы. Брат и его жена – здоровые молодые люди. Будут у них и другие дети.

Она осторожно втерла бальзам в преддверие ее лона.

– Вот одна из сорочек моей госпожи для вашей леди, – сказала добрая служанка. – Уложите ее в постель. Моя госпожа вряд ли вернется сюда сегодня.

Она протянула маленькую глиняную кружку.

– Отвар тысячелистника.

Джин поблагодарила и, надев сорочку на Анабеллу, укрыла одеялом и поднесла к губам кружку.

– Будет горько. Но отвар придаст вам сил, миледи.

Анабелла пригубила и поморщилась. Ужасная горечь.

– Я потеряла ребенка, – снова заплакала она. – Моего маленького мальчика.

– Будут и другие, – тихо сказала Джин. – Узы страсти между вами крепки, и брат сделает все, чтобы они не ослабли.

– Где Ангус? – спросила Анабелла.

– Возможно, с Босуэллом и его людьми. Сражаются с канцлером Мортоном и его солдатами. Я видела людей Мортона во дворе.

– Бедная королева, – грустно вздохнула Анабелла. – Она никому не может доверять.

– Почему же? А Босуэлл? Но теперь постарайтесь уснуть, миледи. Вы в безопасности, а я посижу рядом.

– Я хочу домой, – прошептала Анабелла.

– Скоро, – пообещала Джин. – Скоро.

Но к сожалению, все случилось не так скоро, как хотелось бы. Мэри Битон не вернулась, и, попросив Джин оставаться столько, сколько понадобится, Сьюзен исчезла. Во дворце вдруг стало очень тихо, если не считать случайного топота обутых в сапоги ног в коридоре.

Когда настало серое дождливое утро, Джин, предварительно убедившись, что госпожа спит, спустилась на кухню, чтобы раздобыть еды. Французский повар королевы и его помощники удивились при виде женщины, но с радостью разделили с ней немногие новости и снабдили едой.

– Босуэлл и Хантли ушли, – рассказывал повар на смеси французского и шотландского диалекта. – Фрейлин королевы отпустили.

Джин, чья мать была француженкой, могла свободно общаться с поваром.

– Кто остался во дворце? – спросила она.

– Королева и жалкий трус, за которого она вышла замуж, называющий себя королем, – ответил повар. – Старая вдова Хантли, которая ухаживает за нашей госпожой. Люди Рутвена и Мортона. Говорят, что граф Морей вернулся из ссылки и попробует поговорить с сестрой. Почему вы остались? Почти всех выслали из дворца.

– Моя госпожа была жестоко избита, когда защищала королеву, – пояснила Джин. – Она выкинула ребенка, но настояла, чтобы ее увели, из страха расстроить королеву. Мистрис Битон предложила ей свою комнату.

– Ваша госпожа выжила?

– Она молода и крепка, но я должна принести ей поесть, чтобы поддержать силы. Тогда мы сможем покинуть дворец, – пояснила Джин.

– Садитесь, – велел повар. – Я сам приготовлю что-нибудь для бедняжки.

Джин села, и перед ней немедленно появились кружка сидра и миска с овсяной кашей. Она наскоро позавтракала, пока повар готовил еду для Анабеллы. На подносе, который она унесла наверх, были яичный заварной крем, мягкая свежая булочка, масло, джем и чаша вина с травами. Стражники, мимо которых она проходила, оглядывали ее, но кивками разрешали идти дальше.

Джин потихоньку вошла в комнату, поставила поднос и села у кровати, ожидая, пока проснется госпожа.

Анабелла открыла глаза только к полудню и сначала не поняла, где находится. Но тут же нахлынули воспоминания о вчерашней ночи, и она села:

– Джинни!

– Я здесь. Принесла вам поесть.

Анабелла покачала головой:

– Не могу! Скорее бы убраться отсюда!

– Съешьте все, что я принесла, – строго велела Джин. – Потом я найду способ вернуться нам домой.

Она поставила поднос на колени хозяйки.

– Собственный повар королевы сделал вам этот чудесный заварной крем. Это подкрепит вас. А в вине есть целительные травы.

Она набрала немного крема и поднесла ложку к губам Анабеллы.

– Поешьте, леди, прошу.

Анабелла взяла ложку и стала есть. Она не глупый ребенок. Перенесла трагическую потерю, но осталась жива. Жива, чтобы замышлять месть. И у нее обязательно родится план.

– Я найду для вас портшез, и мы вернемся домой как можно скорее. Не сомневаюсь, что Ангус сильно встревожен. Я знаю, что вы слабы, но если мы сможем добраться до дома, постараюсь вылечить вас.

– Найди кого-нибудь, чтобы вывели нас. Я не хочу здесь оставаться. Что слышно о королеве?

– Повар-француз утверждает, что ее заперли в покоях, оставив только старую леди Хантли ухаживать за ней. Слуг Мортон прогнал, но они ушли не далеко. Говорят, что скоро прибудет граф Морей. Они верят в это, хотя королева отослала его. Но именно он может ее уговорить.

– Он очень быстро примчался из ссылки в Англии, – сухо заметила Анабелла.

– Да, – ухмыльнулась Джин. – Ждал в укромном месте, пока все не кончится. И, конечно, участвовал в заговоре убийства маленькой жабы. Я видела его тело у подножия лестницы. Его раздели догола, и он был покрыт кинжальными ранами. Надеюсь, у кого-то хватит доброты похоронить его.

– Он был глупцом, – вырвалось у Анабеллы. – Не делал никаких усилий умилостивить сильных мира сего, которые ненавидели его за влияние на королеву. Мало того, всячески хвастался своим положением. Но Богу известно, не хотела бы я такой судьбы для этого человека.

Джин кивнула.

– Вы можете остаться на несколько минут, пока я ищу носилки? – спросила она.

– Конечно.

Но тут дверь комнаты распахнулась. Порог переступил солдат.

– Что вы здесь делаете? Милорд Рутвен приказал, чтобы дворец покинули все, за исключением тех, кто служит королеве.

– Это графиня Дун, – пояснила Джин. – Вчера ее сильно покалечили, когда она пыталась защитить королеву. Мистрис Битон предложила ей свою комнату, пока миледи не наберется сил, чтобы уехать отсюда.

– Вы должны встать, одеться и уйти, – приказал солдат.

– Миледи выкинула ребенка, – ответила Джин, – но мы готовы уйти. Однако нам нужен портшез, поскольку она едва ходит. Можете помочь нам?

Солдат немного поколебался, прежде чем сказать:

– Я приведу носильщиков. Они будут ждать у задних ворот.

– Спасибо, – поблагодарила Джин. – Мы постараемся прийти как можно скорее.

Солдат что-то проворчал и вышел, закрыв за собой дверь.

– Мне нечего надеть. Ты разрезала мою одежду прошлой ночью, – вздохнула Анабелла.

– Наденем что-нибудь из платьев мистрис Битон, поскольку она не вернулась за своими вещами, – ответила Джин, открывая сундук, стоявший у изножия кровати, и нетерпеливо перебирая содержимое.

– Она выше меня, – заметила Анабелла. – Посмотри, может, найдешь длинный плащ, который можно надеть поверх сорочки, и что-нибудь на ноги. Наш дом не так далеко от дворца.

– Вот хороший, подбитый мехом плащ, – обрадовалась Джин. – Ей он должен доходить до колен, но на вас будет длиннее, что к лучшему. И домашние туфли. Ее ноги почти такого размера, как у вас. Маленькие для девушки такого роста.

– Найдется еще одна сорочка? – спросила Анабелла.

– Да, это хорошая мысль, миледи.

Джин вынула сорочку и помогла хозяйке надеть ее поверх первой. Так будет теплее, да к тому же на первой остались пятна крови. Джин нечем было остановить сочившуюся сукровицу. Но когда они доберутся до дома, она позаботится о госпоже.

Она надела туфли на ноги хозяйки и помогла встать.

Анабелла слегка покачивалась, но, опираясь на руку Джин, смогла идти. Та накинула на ее плечи темный плащ из толстого сукна, подбитый мехом. К счастью, у плаща имелся отделанный мехом капюшон, который Анабелла накинула на голову.

– Я готова, – сказала она Джин, успевшей надеть свой плащ.

Женщины вместе покинули безопасное убежище и медленно прошли через полутемные, тихие и пустые коридоры, в которых еще вчера бурлила жизнь. Через несколько минут Анабелла ощутила слабость и снова пошатнулась, но стиснула зубы и продолжала идти по узкому проходу, который вел во внутренний двор к задним воротам. Открыв дверь во двор, она увидела того же солдата, что приходил раньше.

– А, вот и вы наконец, – буркнул он и, подхватив Анабеллу на руки, побежал по вымощенному булыжником двору. Джин старалась не отстать. Солдат осторожно усадил Анабеллу в портшез, и Джин забралась следом.

– Спасибо, – сказала она.

– Да, – эхом отозвалась Анабелла. – Спасибо, сэр.

– Отнесите леди в…

Солдат глянул на Джин.

– Бернсайд-Хаус.

– Бернсайд-Хаус, – повторил солдат.

Носильщики подняли портшез и пустились бежать. Они не останавливались, и скоро Холируд растаял в тумане. Наконец после нескольких поворотов они ушли с Королевской Мили на боковую улицу и оказались на дорожке, ведущей в Бернсайд-Хаус. Из дверей немедленно высыпали слуги, чтобы помочь женщинам. Очень высокий лакей поднял Анабеллу и отнес в ее комнату. Джин заплатила носильщикам и пошла следом.

– Где граф? – спросила она.

– Не приходил, – ответил слуга. – Что происходит? До нас доходили странные слухи, хорошие и плохие. Ты была там.

– Дай мне устроить леди, а потом вы все соберетесь в зале и я расскажу все, что знаю, – пообещала Джин.

– Ангус, – ослабевшим голосом позвала Анабелла.

– Полагаю, он все еще с Босуэллом, – ответила Джин. – Один из носильщиков сказал, что он и Хантли увели свои войска из города, потому что оказалось невозможным прорваться к королеве, не подвергая опасности ее и нерожденного ребенка. Но Ангус не задержится у Босуэлла. Он захочет знать, что вы в безопасности, и наверняка поскорее увезет вас домой. Фергюссоны не участвуют в подобных переделках. Так что не расстраивайтесь.

Она с трудом стащила с Анабеллы чужие сорочки и надела чистую.

– Знаю, – кивнула Анабелла. – Он может о себе позаботиться.

– Разумеется. А теперь давайте позаботимся о вас.

Джин с помощью двух служанок осмотрела госпожу и, удостоверившись, что воспаления нет, положила между бедрами Анабеллы тряпку с целительными травами, смешанными с гусиным жиром, после чего укрыла одеялом.

– Я немедленно пошлю письмо к Босуэллу с просьбой разыскать Ангуса, а вы отдыхайте.

– Да, теперь можно. Здесь я в большей безопасности, чем во дворце Холируд.

Джин задернула полог на кровати и вышла вместе со служанками. Верная обещанию, она немедленно отправила гонца к графу. Но прошло еще два дня, прежде чем Ангус вернулся. Он уехал из лагеря Босуэлла до прибытия гонца с письмом и отправился в Холируд на поиски жены. Именно там его нашел гонец и сказал, что жена находится в Бернсайд-Хаусе.

– Где она? – спросил он у Джин, едва переступив порог.

– Наверху, отдыхает, милорд, – ответила та и едва успела схватить его за рукав, прежде чем он ринулся наверх. – Ангус, – тихо окликнула она.

Он вопросительно взглянул на сестру.

Она повела его в маленький зал и знаком велела слуге принести виски.

– Сядь, братец. Прежде чем увидишь жену, ты кое-что должен узнать.

Она взяла у слуги чашу с виски и отослала его.

– Анабелла была у королевы, когда лорд Рутвен ворвался в покои и убил Риччо. Он стал грозить королеве, и твоя жена бросилась к ней и закрыла своим телом. Они оттащили ее и бросили на пол. Этот негодяй Дарнли стал ее пинать. Анабелла потеряла ребенка, брат. Сейчас она очень слаба.

– Она выживет? – тихо спросил он, хотя взгляд стал жестким. Дарнли! Вечно пьяный распутный фат, вообразивший себя королем и ожидавший, что все это признают! Он безжалостно избил Анабеллу! Что ж, он заплатит за свою ошибку.

«Не знаю, как и когда, но настанет срок, когда он заплатит», – подумал граф Дун.

– Да, она выживет и родит тебе другого ребенка, брат.

– Если бы мы не приехали ко двору, ничего бы не случилось, – мрачно сказал граф.

– Не говори так, иначе выходит, что ты винишь жену в потере ребенка, – покачала головой Джин. – Она и без того корит себя и задумала мстить лорду Дарнли. Но вспомни, ты не мог отказаться от приглашения королевы!

Его плечи бессильно поникли.

– Не мог, – согласился он.

– Допивай виски и иди к Анабелле, – велела Джин. – Ее сердце разбито, и она нуждается в тебе.

– Как получается, что ты самая младшая и самая мудрая из нас? – подивился Ангус.

Джин рассмеялась и встала.

– Пойду скажу, что ты дома и идешь к ней.

Она нагнулась, чмокнула его в макушку и поспешила прочь.

Ангус проглотил виски и ощутил, как он упал в желудок огненным шариком. Он хотел вернуться домой и больше никогда не покидать Дун. Но это невозможно. Прибыв сегодня в Холируд, он узнал, что королева и Дарнли с помощью Босуэлла сбежали под покровом ночи. По слухам, они заперлись в замке Данбар, в двадцати пяти милях от города. Лорды-изменники немедленно покинули Эдинбург и направились на юг, к Англии, с намерением разбежаться по домам. Многие наверняка приползут клясться в преданности королеве, когда та вернется в город. Он должен быть среди них. Теперь, когда мятежники сбежали, жители Эдинбурга не окажут сопротивления, поскольку верны королеве.

Он сможет отправиться в Дун только в конце весны. А вот Анабелла – дело другое. Как только она сможет путешествовать, он отошлет ее домой. Мэтью будет сопровождать ее, а потом поедет за мистрис Агнес Бэрд, чтобы та составила сестре компанию. При первой возможности он постарается избежать политических махинаций влиятельных лордов.