Текст книги "Хульда-хромоножка"

Автор книги: Бьёрнстьерне Бьёрнсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Бьёрнстьерне Бьёрнсон. ХУЛЬДА-ХРОМОНОЖКА

(Halte-Hulda)

Перевод П.Карпа

Работу над исторической драмой «Хульда-хромоножка» Бьёрнсон начал весной 1857 года в Копенгагене и окончил осенью того же года в Кристиании. Впервые издана она была в Бергене весной 1858 года, затем отдельные издания пьесы выходили в 1869 и 1902 годах. Кроме того, она печаталась в собраниях сочинений Бьёрнсона.

В 1858 году Кристианийский театр принял драму к постановке, но под воздействием продатски настроенной части труппы работа над спектаклем была прервана. Тогда же драматург получил отказ от копенгагенского Королевского театра. Впервые «Хульда-хромоножка» была показана на сцене Норвежского театра в Кристиании в апреле 1862 года. Три года спустя состоялась премьера драмы в Кристианийском театре; постановщиком спектакля был сам Бьёрнсон, музыку написал шведский композитор А. Рюбенсон. В Бергене «Хульда-хромоножка» была поставлена впервые лишь в 1919 году. Национальный театр включил драму в свой репертуар весной 1922 года.

За рубежом драма впервые увидела свет рампы на сцене Мангеймского театра в 1868 году, а вскоре и в Мейнингемском театре, где до этого шла другая историческая драма Бьёрнсона «Между битвами». В 1885 году известный французский композитор С. Франк использовал «Хульду-хромоножку» в качестве либретто для одноименной оперы, которая неоднократно ставилась во Франции. В России драма Бьёрнсона была поставлена в 1912 году на сцене петербургского Народного дома гр. Паниной.

«Хульда-хромоножка» – третья из цикла исторических драм (если считать также юношескую пьесу «Вальборг», рукопись которой была уничтожена самим автором), занимающих центральное место в творчестве Бьёрнсона конца 50-х – начала 70-х годов. Знаменательно, что она была издана в один и тот же год с «Воителями в Хельгеланде» Г. Ибсена. Два молодых норвежских драматурга шли одним путем – путем создания национальной исторической драмы. Продолжая в этом отношении традиции господствовавшего в те времена в молодой норвежской литературе направления – национальной романтики, Бьёрнсон и Ибсен вместе с тем находились в эти годы под влиянием А. Эленшлегера, крупнейшего датского драматурга первой половины XIX века. Лучшие исторические трагедии Эншлегера, главы прогрессивного направления в датском романтизме, отличались демократическими устремлениями и ненавистью к феодально-католическому средневековью, пристальным интересом к старинным сагам и преданиям скандинавских народов, а также глубоким лиризмом. Все эти черты эленшлегеровской драматургии привлекали Бьёрнсона-романтика, долгое время бывшего страстным популяризатором творчества Эленшлегера. В статье «О постановках трагедий Эленшлегера» писатель подчеркивал, что эти трагедии «указывают путь норвежской исторической драме». Статья его была напечатана в газете «Бергенпостен» в то время, когда Бьёрнсон находился на посту руководителя Норвежского театра в Бергене (1857– 1859) и лично осуществил постановки ряда эленшлегеровских трагедий. Позднее, в послесловии к исторической драме «Сигурд Крестоносец» (1872), излагая основные положения своей концепции «народной драматургии», Бьёрнсон вновь указывает на трагедии Эншлегера как на высокий образец, достойный подражания: «Под «народной пьесой» я подразумеваю пьесу, которая увлекает зрителей любого возраста и образования и постановка которой поэтому в состоянии хоть на миг пробудить в людях радость солидарности, единого порыва. История народов наилучшим образом подходит для этого. У нас, на Севере, есть великий скальд, чей талант был настолько велик, что многие из его исторических пьес невольно стали «народными пьесами». Я имею в виду Эленшлегера».

В «Хульде-хромоножке» воздействие поэтики Эленшлегера сказалось с особенной очевидностью. В отличие от других исторических драм Бьёрнсона, «Хульда-хромоножка» написана пятистопным ямбом – излюбленным размером датского романтика. Бьёрнсон вводит в свою пьесу один из наиболее типичных для эленшлегеровских трагедий мотивов: столкновение антагонистических духовных начал – древнего, необузданного могучего «духа Севера» и нового, более гуманного мировоззрения, постепенно проникающего к скандинавским народам. Широко использованы в пьесе и мотивы древнеисландских саг. Вместе с тем «Хульда-хромоножка» ни в коей мере не является подражательным или стилизаторским произведением. По четкости обрисовки персонажей и резкости сюжетного конфликта эта пьеса носит специфически бьёрнсоновские черты.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Хульда, вдова Гудлейка Хустадвика.

Трон, Арнэ, братья Гудлейка.

Аслак, их отец.

Хальгерд, его сестра.

Старая Гудрун, мать Аслака и Хальгерд, старейшая в роде.

Тордис, взятая на воспитание родом Аслака.

Королева.

Сванхильд, девушка при королеве.

Гуннар, приближенный короля.

Эйольф Финсон, хевдинг[1]1
  Хевдинг – член знатного рода (у древних скандинавов).


[Закрыть] при дворе короля.

Два старика.

Девушки при королеве.

Действие происходит за сто лет до Кальмарской унии[2]2
  Кальмарская уния – состоявшееся 20 июля 1397 г. в шведском городе Кальмаре объединение трех скандинавских государств (Дании, Швеции и Норвегии) под властью единого короля при политическом главенстве Дании».


[Закрыть].

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Парадная палата времен норвежского короля Хокона Старого и его преемников. Вечереет. Доносится то громкий, то глухой, в зависимости от силы ветра, колокольный звон.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Старуха сидит на стуле с высокой спинкой, справа от нее Хальгерд и Тордис шьют красный мужской плащ. Хальгерд работает прилежнее, нежели Тордис. Все долго молчат.

Хальгерд

Не спорится у нас шитье сегодня.

Тордис

Да, мысли заняты иным шитьем.

Хальгерд

(спокойно; ее речь вообще такова)

Гм, – если б от недобрых наших мыслей

Работа рук застопорилась, вряд ли

Нам удалось бы здесь хоть что-то сделать, —

Мы обо многом можем поразмыслить.

Тордис

Но мысль моя была далеко.

Хальгерд

Что же,

Коль ищешь помощи, ищи подальше

От наших мест; здесь помощи не сыщешь.

Тордис

А я и не ищу.

Хальгерд

А мне сдается,

Что поискать тебе бы не мешало.

Тордис

Да, для тебя!

Хальгерд

Что? Для меня?

Тордис

(перестает шить)

Опору,

Что мне нужна, я обрела.– И скоро

Совсем он уведет меня отсюда.

Хальгерд

Так!

Тордис

Разве мне дано иное счастье?

Хальгерд

В чем счастье?

Тордис

В том, что мне семнадцать лет;

Во взгляде Гуннара.

Хальгерд

А я так слышу

Зловещий глас, который гонит прочь

И мысль о счастье.

Тордис

Это ты, должно быть,

Про звон колоколов?

Хальгерд

Я вижу очи,

Что заставляют память обратиться

К делам, далеким от утех любовных.

Тордис

Убитый Гудлейк! Бог да будет с ним!

Хальгерд

Да будет с теми бог, кто полон сил

И не забудет, как сражен был Гудлейк.

Тордис

По мне об этом лучше и не думать.

Хальгерд

А мне запала в сердце мысль о нем,

И не уйдет, пока не станет воплем

О помощи.

Тордис

Чем я могу помочь?

Хальгерд

Когда бы сватались ко мне...

Тордис

То ты бы?..

Хальгерд

Я б знала цену своему согласью.

Тордис

(вскакивает)

Ты думаешь о крови!

Хальгерд

Ибо кровью

Запятнан дом, где я живу.

Тордис

Страшны

Твои слова.

Хальгерд

А ты считаешь, Гудлейк,

Лежащий там, где он лежит, не страшен?

Тордис

Не надо, Хальгерд! Слушать я не в силах

Такие речи.

Хальгерд

Ай-ай-ай!

Тордис

Заметно,

Что род твой из Исландии.

Хальгерд

Заметно,

Что не исландка ты.

Тордис

И слава богу!

Хальгерд

Клянешь ты, верно, тот воскресный день,

Когда приют нашла ты в этом доме.

(Тордис молча садится и шьет. Пауза. Старая Гудрун встает со своего места и спотыкаясь идет налево, где на стене висит оружие.)

Чего ты хочешь, мать?

Гудрун

Хочу взять щит.

Почистить надо.

Тордис

Господи, старуха

Все думает еще, что Гудлейк жив.

Хальгерд

И ждет его.

Гудрун

Звонят колокола.

Должно быть, он. – То в честь его звонят.

И верно, – он ведь странствовал так долго.

Тордис

(подойдя к ней)

Сядь, бабушка. Не то сама ты знаешь, —

И голова закружится. Садись!

Гудрун

Еще хоть раз бы на его доспехи

Взглянуть.

Тордис

Садись! Сейчас мы принесем

Тебе его оружие.

Гудрун

Известно,

Доспехи чистить надобно, не то

Он может счесть, что мы о нем забыли!

Хальгерд

(к Тордис)

…Что мы о нем забыли!

Гудрун

Нынче ночью

Он снился мне… к скамье почетной он

Приблизился… тут черненькие мыши…

Тордис

Не надо!

Хальгерд

Дай старухе говорить.

Тордис

(испуганно)

Нет, сны ее обычно не к добру.

Хальгерд

С чего бы?

Гудрун

Он смеялся... что худого?

Тордис

(перебивая)

Нет, ничего.

(Подавая шлем и латы.)

Вот, бабушка, держи.

Тут шлем его и латы.

Гудрун

Я сама

За них теперь возьмусь. Вот только шлем

Здесь у виска никак мне не расправить.

Хальгерд

Тут нужен кто-то посильней, —

(подойдя к Тордис)

твой Гуннар!

Тордис

(отстраняясь)

О боже!

Хальгерд

(возвращаясь к работе)

Ты ничтожна и жалка!

(Испуганная Тордис тоже берется за работу.)

(Пауза.)

Дай ножницы!

Тордис

(подавая ножницы)

Ты нынче быстро шьешь...

Кому же плащ спешишь ты приготовить?

Хальгерд

Забывчива ты стала, что не знаешь.

Тордис

Ах, Гудлейк...

(Тихо.)

У него ведь есть другой.

Хальгерд

И покраснее...

Тордис

Да!

Хальгерд

Не знаю только,

Успею ли до вечера окончить.

Тордис

Для Гудлейка не нужно торопиться.

Хальгерд

Хочу окончить я стежок последний,

Пока над ним колокола рыдают.

Тордис

Да, многие о Гудлейке вспомянут...

Хальгерд

Скорбя, за гробом шли его крестьяне.

Тордис

Каков-то будет новый их хозяин?

Хальгерд

Спаси их бог! У них теперь хозяйка.

Тордис

Она была здесь – и прошла на башню.

Хальгерд

От слез, пролитых Хульдой-хромоножкой,

Не станет гроб тяжеле.

Тордис

Видеть слезы

Я не могла за темным покрывалом.

Хальгерд

Тем паче, что она под ним смеялась.

Тордис

Всегда бранишь ты Хульду.

Хальгерд

Даром, что ли?

Иль я не слышу, как она смеется,

Когда за нею следом, в час ночной,

На женскую проходит половину...

Тордис

(перебивая)

Кто?

Хальгерд

Тот, кто умертвил ее супруга.

Тордис

(вскакивая)

Ужели Эйольф?

Хальгерд

Назвала ты имя.

(Пауза. Тордис испуганно оглядывается.)

(Торжественно.)

Пять витязей отважных опочили

С тех пор, как в доме появилась Хульда;

Для рода Аслака – она проклятье,

И точит род, как злая лихоманка.

Тордис

Хоть не наносит ран...

Хальгерд

Нет, по-иному.

Тордис

Род губит ревность.

Хальгерд

(подойдя поближе к ней)

Но какая ревность?

Безумная, мутящая рассудок,

Подобная отраве, от которой

В неистовом огне вскипает кровь.

Тордис

(в ужасе)

Тут ведовство?

Хальгерд

(подойдя еще ближе к ней)

Доподлинно известно!

(Почти шепотом.)

Еще ей в детстве посулила финка,

Когда хромая, в танцы не вступая,

Сидела в стороне и горевала:

«Не плачь; за хромоту тебе воздастся.

Ты будешь хороша, и смерть ждет всех,

Кто заглядится на тебя». И что же?

Старая Гудрун

(пытаясь подняться)

Слышь ты... звонят...

Тордис

(подбегая)

Что, бабушка?

Гудрун

Звонят,

Я говорю...

Тордис

Нет, звон уже затих.

Гудрун

Он, значит, скоро будет здесь... и шлем...

(Протягивает шлем.)

Тордис (беря его)

Спасибо, я повешу.

(Вешает его.)

Хальгерд

Не хотите

Взглянуть на плащ?

Гудрун

(глядя на шлем)

Не криво ли висит?

Тордис

Не криво.

(Старая Гудрун подходит ближе.)

Ты куда?

Гудрун

Конечно, криво!

(Тордис поправляет шлем.)

Хальгерд

Взгляни, не правда ли, красивый плащ?

Гудрун

(с трудом подойдя к ней, смотрит)

Красивый! Да!

(Вглядываясь.)

Мне кажется, он красный.

Для Гудлейка? К его приезду, да?

Хальгерд

Да, для него. А он кому отдаст,

Там будет видно.

(Пауза. Гудрун подводят к креслу.)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Аслак.

Аслак

(входит, никем не замеченный)

Доброго здоровья!

Тордис

Родитель Гудлейка!

Хальгерд

О, Аслак, брат мой!

Аслак

(мрачно)

Я опоздал.

Хальгерд

Нет, нет, еще не поздно.

Аслак

Уже зарыт он?

Хальгерд

Тот, кого ты ищешь,

Еще поблизости.

Аслак

Я слишком стар...

Хальгерд

Чтобы сносить бесчестье!

Аслак

…а несчастья

Мой старый меч не могут наточить.

Хальгерд

Тем, значит, непреклонней будет месть.

Аслак

(тихо)

Да, месть!

(Пауза.)

Тордис

Боюсь я за него сегодня!

Хальгерд

Взгляни-ка, Аслак! Этот красный плащ

Надеть бы должен был сынок твой, Гудлейк.

Но часом раньше он скончался. Месса,

Что отслужили на похоронах,

И скорбь родных и близких дали силу

Моим рукам работу завершить.

Пускай теперь сей плащ благословенный,

Из неуемных сотканный скорбей,

Достанется тому, кто в день отмщенья

Надеть его на плечи сможет с честью.

(Накидывает плащ Аслаку на плечи.)

Аслак

Помилуй бог! Мне показалось, в саван

Одела ты меня.

Гудрун

Ну… что ты… Гудлейк,

Ведь это он.

Аслак

Ты что, старуха мать,

Не узнаешь меня?

Гудрун

Нет, узнаю… Плащ узнаю, что сшит был к возвращенью.

Хальгерд

И впрямь похож был Гудлейк на отца.

Гудрун

Иди сюда… я вижу...

Аслак

О всевышний,

Как стала ты стара!

Гудрун

Ты тоже, Гудлейк,

И волосы твои…

Я плохо вижу...

Туман мне застит взор.

Тордис

(обнимает ее)

Не говори

Ей ни о чем. Она ведь так стара,

Что часто ошибается.

Аслак

Конечно, Господь ее щадит... Ей хорошо..,

(Отвернувшись.)

Ей лучше, чем...

Гудрун

Да, погляди-ка... да... Как время-то летит!

Аслак

Я не гадал

Такой ее увидеть.

Что же делать, —

Всему своя пора. А ведь когда-то

Она была куда как хороша,

И многие к ней сватались. Не вечно

Царил у нас покой. Она умела

Вдохнуть в сердца людские жажду мести,

И многих погубить ей довелось,

Хоть лик ее всегда был безмятежен.

Гудрун

Да... И чего на свете не бывает…

Хальгерд

(про себя)

А нынче платятся ее потомки.

Тордис

(тихо)

Но кто бы возложил венец терновый

На эту седину?

(Обнимает Гудрун.)

Гудрун

Ну, Гудлейк, что ж...

Ты на отца походишь; скоро станешь

Совсем, как он.

Аслак

Она еще жива,

Меж тем как пали сыновья и внуки!

(Тихо.)

Мой Гудлейк, храбрый мужественный воин,

Ты умер, а старуха все живет.

Хальгерд (про себя)

Он духом пал, – ему нужна поддержка.

(Громко.)

Ты утомился, идучи долиной

Навстречу плачущим колоколам,

Но не давай сломить себя печали

И отдохни. Труд предстоит немалый.

Аслак

Да, я устал.

Тордис

И хочешь отдохнуть?

Аслак

Да!

Хальгерд

Что же, по соседству здесь покой,

Который ждет тебя уже неделю.

Ступай, приляг!

Аслак

Спасибо за заботу.

(Хочет идти.)

Тордис

Но, Хальгерд, здесь..,

Аслак

Что значит это «здесь»?

Хальгерд

Да ровно ничего. Здесь крепко спится.

(Отворачивается.)

Тот, кто здесь спал последним, не проснулся.

Его убили здесь? И ты считаешь,

Что я засну?

Хальгерд

И будешь видеть сны.

Пауза.

Боюсь, мой брат совсем не так отважен,

Как мы привыкли думать до сих пор.

Аслак

Тверда ты, Хальгерд, и немилосердна…

С годами не добреешь ты, а впрочем,

Детей ты не растишь…

Хальгерд

И не теряю.

Аслак (бросив на нее твердый взгляд)

Что ж, – я иду!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же, без Аслака.

Хальгерд

Слыхала я, что в полночь

Здесь бродит призрак.

Тордис

Господи Исусе!

Помилуй нас!

Хальгерд

Насколько мне известно,

И Аслак не встречал еще такого,

Кто устоял бы, с ним скрестив мечи.

Тордис

(испуганно)

Я ухожу!

Хальгерд

Ты к Гуннару?

Тордис

Да!

Хальгерд

С делом

К нему?

Тордис молчит.

Попросишь выкуп за любовь?

Тордис

Не сетуй... Хоть и сетовать ты вправе!

Я знаю... Это было бы достойно...

Как подвиг совершить... он подобает

Норвежской девушке; но только я...

Я плачу… и стыжусь того, что плачу!

Я, значит, слабодушна. Но иначе

Я не могу. Мне страшно.

Я пойду! Мне страшно!

Хальгерд

(ласково)

Успокойся!

Тордис

(на коленях)

Я пойду!

Душа моя слаба. Своим упорством

Ты можешь ей внушить свою решимость,

Но с ней она погибнет, – я бессильна!

Хальгерд

(как прежде)

Ступай же, Тордис.

Тордис

(поднимаясь с колен, робко)

Ты простишь?

Хальгерд

(как прежде)

Ступай же!

Тордис

Спасибо... Ты простишь?

Хальгерд

Коль ты уходишь,

Спеши, не то сейчас здесь будет Хульда.

Тордис

(подойдя ближе)

Я ухожу, – но знать хочу сначала,

Что ты меня простила. Наше счастье

Не старше двух недель и слишком юно

Для дел таких. Оно еще порхает,

Как песня, по березовым лужайкам

И рвет цветы, срывает поцелуи,

Здесь ставит сети, там внимает птицам,

И сказывает сказки, и, где можно,

Хоронится в кустах, играя в прятки.

Хальгерд

(обняв ее, громко)

Дитя мое, ты счастлива, я вижу!

(Серьезно.)

Лишь был бы он такой любви достоин.

Тордис

Всегда в цветах, что я тебе сбираю,

Отыщешь ты змею.

Хальгерд

Мое дитя!

Я в жизни... Что ж… Ступай!

Желаю счастья! Уж поздно! —

Как она сегодня рано.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же и Хульда. Она входит тихо, глубоко задумавшись.

Тордис

(к Хальгерд)

Она почти и не хромает нынче.

Хальгерд

(к Тордис)

Не так, как прежде. Не хотела б вовсе

Она хромать. Но так болит лодыжка,

Когда нога касается земли,

Что, кажется, невольный крик страданья

Сдержать невмоготу.

Хульда

Еще не спите?

Хальгерд

Мы толковали о твоем супруге,

Как ты о нем тоскуешь, – и о разном.

Хульда

Спасибо за участье. Сожалею,

Что ты из-за него лишилась сна.

Вам лучше бы скорее лечь в постели.

Старая Гудрун

Кто это – в черном?

Тордис

(подойдя к ней)

Да ведь это Хульда.

Гудрун

Кто? Хромоножка?

Хульда

(к Тордис)

Уходи же, Тордис!

Уже давно пора бы спать старухе!

Тордис

Пойдем-ка, бабушка. Пора идти.

Гудрун

Я посидеть хочу!

Тордис

Нам спать пора.

Гудрун

Но я совсем не утомилась.

Тордис

Хульда

Ложиться нам велела.

Гудрун

(сразу начинает собираться)

Ну, пойдем!

(Идет.)

Чего мне спать?

(Останавливается.)

Она тут за меня

Неплохо спит.

(Идет.)

Неплохо, я-то знаю!

(Останавливается у двери.)

Остерегись!

(Идет.)

Я… Не хочу я спать!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Хульда, Хальгерд.

Хульда

А ты?

Хальгерд

Сейчас.

Хульда

Чего еще ты ждешь?

Хальгерд

Я никого не жду.

Хульда

Вот и тебя

Никто не ждет…

Тебе понятно, Хальгерд?

Хальгерд

Да, понимаю!

Хульда

И, если ты уходишь, будет лучше

Тебе и в свой покой не заходить,

И сени миновать… и двор; подальше

Уйти куда-нибудь от Хустадгорда.

Хальгерд

Да, понимаю!

Хульда

Тот, кто желал, чтоб ты здесь оставалась,

Ушел отсюда нынче... а известно,

Что мне ты не особенно нужна.

Хальгерд

Да, понимаю!

Хульда

Так, верно, понимаешь ты и это:

Пускай судачат люди, негодуя;

Я буду жить, как мне угодно, буду

Жить так, как захочу! Спокойной ночи!

Хальгерд

Спокойной ночи!

(Выходя, оборачивается и медленно входит в комнату, в которую ушел Аслак.)

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Хульда (некоторое время, не двигаясь, глядит ей вслед)

Он не войдет, пока горит свеча.

(Гасит свет и выходит вперед.)

Мне целый мир таким казался тесным,

Что даже места в нем не находилось

Для молчаливых помыслов моих,—

Его заполонили эти люди.

А ныне, вдруг, – или свершилось чудо, —

Он сделался внезапно беспредельным,

Раздвинулся, таким огромным стал,

Что сердце замирает! Но отныне

На всей земле едва хватает места

Для одного-единственного. Только

Для одного. И все ему помеха.

(Тихо.)

Бывало, говорить могла я с ними,

Я слышала их шепот...

(С волненьем.)

Но сегодня,

Будь голос каждого, как трубный глас,

Его я не смогла бы услыхать.

(Нежно.)

Не диво ли? И этот лес, и горы —

Их словно наделили даром речи,

И голос плодоносных этих нив,

Приветливый и счастьем напоенный,

Беседует со мной... и внятен мне.

(Садится, чуть слышно.)

Недавно я сидела здесь, и темень

Наваливалась на меня, зловеще

Пришептывая что-то…

(Медленно.)

И народ,

И двор, и память этих страшных дней

Меня пугали.

(Громко.)

А теперь сижу я

На том же месте, где в душе искрилась

Когда-то радость, где ее огонь

Пылал, все выше поднимаясь к небу,

И, крепко стиснув грудь свою руками,

Уже молчу, уже мои глаза,

Светящиеся радостью нежданной,

Уставшие от блеска и сиянья,

Не выжмут ни слезинки. В первый раз

За четверть века выплакалась я.

(Рыдает, откинувшись на кресла; тихо и ласково.)

Иди ко мне! Зачем ты медлишь, Эйольф?

Уже туман покрыл вершины гор

Серебряным покровом, и сова

Давно уже вопит в бору сосновом.

Недолго ждать, пока цветы покроет

Роса, и, чашечки свои раскрыв,

Они воспоминаньям предадутся

О благодатных снах минувшей ночи.

(Приподнимаясь, говорит все громче.)

Иди, не заставляй так долго ждать.

Мне жаль утратить и одно мгновенье.

Я двадцать пять печальных лет ждала

Тебя, мой Эйольф!

(Встает, говорит быстро, с опаской.)

Ну, иди, иди же!

Ты знаешь, – обо всем забыть должна я

И помнить только о тебе одном.

Приди же, чтобы я могла забыть

Про все другое и сумела думать

Лишь о тебе. Иль, Эйольф, ты не видишь,

Как широко я двери растворила?

А если тесно одному пройти,

И надо распахнуть еще их шире...

Мне страшно. – Ну, взгляни же на меня.

(Порывисто.)

Будь ты со мной, меня бы защитил

Глаз голубых твоих отважный взор;

Склонившись головой к тебе на грудь,

Я ничего на свете бы не знала,

Лишь знала бы, что я в твоих объятьях.

(Садится. Пауза. Радостно.)

Ах, вот ты где! Тебя я различаю

За облаками страха и рыданий,

Промчавшимися вихрем надо мной.

Но мне тебя никак не удержать,

Ты таешь в воздухе, вобрав в себя

Мои сомненья и воспоминанья.

И сызнова тебя не вижу я…

Мы врозь… Ты отступил... И вот опять…

(Откидывается назад, медленно.)

Ты здесь стоял и на меня глядел...

Твое чело склонилось надо мной

И вносит мир мне в сердце, я целую

Высокий лоб и становлюсь счастливой.

Туман растаял… снова дышит грудь.

(Говорит все быстрее.)

Ты здесь, мой Эйольф, кудри золотые,

Я вижу, по плечам твоим струятся,

И вижу руку крепкую твою, —

Она дарила часто смерть, – но с лаской

Теперь ко мне протянута!

(Протягивает обе руки.)

Иди же,

Иди, пока ты светишься от счастья,

Спеши, добро пожаловать ко мне!

(Мечтательно.)

Добро пожаловать в жилище Хульды!

(Приподнявшись, прислушивается к гулким шагам. Испуганно.)

Но это вовсе не его шаги!

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Хульда. Эйольф.

Эйольф

(медленно входит; дойдя до середины)

Привет тебе!

Хульда

(отступая на два шага)

Привет тебе!

Эйольф

Ну, как

Идут дела?

Хульда

(обнимая его)

Ни слова больше!

(Склоняется к нему на грудь.)

Эйольф

Хульда!

Хульда

Еще раз!

Эйольф

Хульда!

Хульда

Хорошо! – А все же

Не так, как прежде.

Эйольф

Ты всего боишься.

Хульда

Меня смутил твой взгляд. О, кто его

Так изменил, в него вселившись?

Эйольф

Что ты?

Хульда

Нет, это так! Ах, если б только ты

Мог обмануть меня, когда б стремился

Хоть к этому!

Эйольф

(тихо)

О, если долго будешь

Так на меня глядеть, начну я думать,

Что вечно здесь стою.

(С подъемом.)

Ты – чародейка!

Едва я увидал тебя, и канул

Двор королевский, и уже куда-то

Танцующие исчезают пары.

Затихла музыка. Последний отзвук

Растаял в полуночной тишине.

Сгустилась тьма, и храбрый вольный викинг

Пропал, исчез, как будто растворился.

Исчезло все кругом, и шум затих,

Друзей умолкли речи, – все как будто

Куда-то провалилось… Вижу только

Епископскую мантию и слышу, —

Он говорит: «Помилуй мя господь!»

Чего ты хочешь, женщина? Я здесь!

Чего тебе еще? Твой Гудлейк отбыл.

(Тише.)

И многие за ним… Чего ты хочешь?

Бежать отсюда или обвенчаться

Со мною на его могиле? Знаешь,

Епископ это сделает – не бойся.

Он это мне недавно обещал,

Когда повел на исповедь в молельню.

Пусть судит бог меня, но я хочу

Тебя обнять. Я на своем веку

Не видел женщины прекрасней, Хульда!

Пускай все думают, что мы рыдаем,

А мы смеяться будем, так смеяться,

Что с нами захохочет вся земля.

Из комнаты, где спит Аслак, доносится смех.

Что там такое было? Вероятно,

Я сам смеялся... Тяжесть в голове.

Как шел сюда, я выпил. Слишком часто

Я пью теперь!

(Садится, опять встает, снимает шлем, плащ и меч, снова садится.)

Хульда

(которая все время глядит на него, берет низкий стул и садится с ним рядом)

Давай поговорим!

Эйольф

Да, да, я жажду слов. Ну, говори же!

Хульда

Я чуть не испугалась. Ты вошел

Чужой какой-то поступью. Но после

Твои слова утешили меня.

Взгляни же на меня! Нет, ты не первый,

Кто вместо слов своих обрел чужие

И повторял так часто их, что ими

Он собственные помыслы окутал.

Но выслушай меня, коли желаешь.

Виновны ль мы, что, увидав друг друга

Впервые, Эйольф, – помнишь, подле церкви,—

Мы оба замерли – и побледнели?

Эйольф

Нет, Хульда.

Хульда

Нет! Виновны ль мы тогда,

Что именно в тот день мы повстречались?

Эйольф

Нет, Хульда, нет!

Хульда

И что могли мы сделать,

Когда была я замужем?

Эйольф

Нет… Верно…

Пауза.

Хульда

Ты первый Гудлейка ударил?

Эйольф

Бранью

Меня он к бою вынудил.

Хульда

Об этом

Его я не просила.

(Пауза.)

До него

Погибли многие... Ты мог бы счесть...

Но я ни в чем не приняла участья,

Я только созерцала.

(Пауза.)

Так, послушай:

Род Аслака и мой – единой крови,

Но вечная вражда их разделяла.

Я девочкой была, когда отца

В дом на щите втащили обагренном.

Мать сразу умерла,– и это к счастью.

Род Аслака мне дал тогда приют,

Чтоб искупить вину. Когда же стала

Постарше я, тогда все члены рода,

Не состоявшие дотоле в браке,

Сочли, что вправе в жены взять они

Свою воспитанницу. Но, к несчастью,

Им столковаться все не удавалось,

Чье право больше, а меня об этом

И не спросили. Руку отдала я

Сильнейшему... А увидав тебя...

(Пауза.)

Я знала, что кому-нибудь придется

За это пострадать. Казалось, – мне,

А вышло Гудлейку. Но, кто там знает.

(Встает.)

Ты, Эйольф, веришь мне, что я страдала,

Что горечи немало я испила.

Ведь я росла в семье, лишившей жизни

Моих родителей. Моя болезнь

Меня сидеть на месте заставляла,

Когда ходили все. Так ты мне веришь,

Что сидя взаперти, средь этих женщин,

О чем-то тосковала я? Ты веришь,

Что накоплялись ненависть и страсть,

Любовь и отвращение, покуда

Меня, хмелея, Аслака сыны

Со сладострастьем друг у друга рвали?

(Садится.)

Но, Эйольф, глубока ль твоя душа?

Иль думаешь, что горный ручеек

Гораздо глубже...

Эйольф

(прижимая ее к себе, тихо)

Тише, Хульда.

Хульда

(порывисто)

Нет!

Твоя душа огромна. Не объять

Мне разумом ее и даже страшно

В нее нырнуть. Но разве это правда,

И счастье ждет меня?

Эйольф

Да, Хульда, да!

Вся жизнь моя – ничто, коль я не в силах

Тебя счастливой сделать.

(Встает.)

Правда, Хульда!

Что только я бы для тебя не сделал!

Хульда

(обнимая его)

Тебе я верю, – и к тебе прильну, —

Пусть мщенье Аслака тебя минует!

Эйольф

Но здесь над нами он не будет властен.

Хульда

Я заслоню тебя, я стану грозной!

Эйольф

Нет, лучше обведу я круг мечом.

Хульда

Но короток и ненадежен меч.

Эйольф

Он отстоит и нас, и наше счастье!

Хульда

(вкрадчиво)

Но счастье робко, надо с ним помягче.

Эйольф

(тихо)

Ну, что же... Ночью... мы сдружимся с ним.

Хульда

(также)

Ты поведешь, я за тобой пойду.

Весь последующий разговор идет медленно и чуть слышно.

Эйольф

Идти недалеко... и цель пред нами!

Хульда

Твои глаза блестят,– ты чуешь счастье?

Эйольф

Ночь скрыла место, где нас счастье ждет.

Хульда

(продолжая)

Ты весь дрожишь… тебя пугает счастье?

Эйольф

Оно, как сон… не смею прикоснуться.

Хульда

Будь храбрым! Вот – его я тоже вижу...

Эйольф

(пылко)

Ты тоже?

(Как прежде.)

Для чего же дальше медлить?

Хульда

(шепотом)

Иди!

Эйольф

(также)

Иду!

Хульда

(неожиданно возвышая голос)

Дорога наша к счастью

Нас за море, в Исландию ведет.

Эйольф

(отступая)

В Исландию?

Хульда

Иль слишком далеко?

Эйольф

Нет!

Хульда

Едешь?

Эйольф

Да!

Хульда

Когда?

Эйольф

Когда захочешь.

Поднимем послезавтра паруса,

Их страсть наполнит и погонит страх.

Пусть вихри клеветы бурлят и стонут

И сотрясают мачту,– все равно,

Надежда наша в плещущих волнах,

Которые поднимут наш корабль

И к мирным берегам нас понесут.

А на заре, когда в туманной дали

Норвегии исчезнут очертанья,

И впереди, одета облаками,

Вдруг выступит высокая гора,

Где сможет приютиться наше счастье,

Мы громче закричим – земля, земля!

Эйольф стоит неподвижно.

(Отстраняясь от него.)

Ты что молчишь?

Эйольф

Я вслушиваюсь, Хульда.

Твой голос, как дурман. Последний звук

Растаял в воздухе с последним вздохом,

А я стою и все ему внимаю.

Мне кажется, что говоришь не ты,

Что это сам я все шепчу неслышно.

Ты словно узы времени расторгла,

Все то, о чем едва-едва помыслил,

Уже сбылось, в деянье воплощаясь,

И грозное стоит передо мной.

Вот, Гудлейк... внутренний какой-то голос

Твердил мне все: пускай себе идет,

Не убивай его,– и все равно

Мы стали биться. Говори же, Хульда!

(Из комнаты, где спит Аслак, слышится голос: «Проснись и погляди!»)

Хульда

Опять! Ты слышишь?

Эйольф

(в ужасе)

Из этой комнаты?

Хульда

Ступай, взгляни...

Эйольф

Я?

(Овладев собой.)

Я пойду...

Голос (изнутри)

Проснись и погляди!

(Эйольф останавливается.)

Хульда

Иди с мечом.

Эйольф

К чему тут меч?

Хульда

Нет, Эйольф,

Иди с мечом.

Эйольф

Сражаться с голосами?

Хульда

Не только с ними. – Видишь?

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Те же и Аслак (в красном плаще).

Эйольф

(в ужасе отступая)

Гудлейк!

Хульда

(прижимаясь к Эйольфу)

Гудлейк!

Эйольф

Пусти меня!

(Отталкивает ее.)

Аслак

Здесь, видно, не заснешь.

Я выйду подышать,

(Видит Эйольфа.)

Ты кто такой? Мой сын?

Зачем ты здесь? Ты сон мой отнял.

Пусти же с миром! Я к тебе был добр.

Я отомщу, увидишь...

Спи спокойно.

Тебя он долго не заставит ждать.

(Медленно движется в глубь сцены.)

Эйольф, отступая, переходит на авансцену.

Иди, не огорчай меня! – Быть может,

Ты ждешь ее? Оставь ее. Худое

Ей место предназначено! Иди же

Ложись, сынок!

Хульда

Откуда Аслак здесь?

Аслак

(на авансцене)

Кто там?.. Не смерть, надеюсь...

(Видит Хульду.)

Хромоножка!

(Стоит, оцепенев, потом, осененный неожиданной догадкой, бежит в глубину сцены.)

Эйольф

Пусти меня!

(Бежит по авансцене.)

Аслак

Постой! Хочу я знать,

Кто сына моего поверг во мрак

И брачные дары его похитил.

Эйольф

Оставь меня!

Аслак

(вскрикивает)

Ах!

(Совсем тихо.)

Это – Эйольф Финсон.

Эйольф

Уйди!

Аслак (тихо)

Ты другом был ему, а нынче,—

Я не ошибся? – стал его убийцей.

(Делает шаг вперед.)

Берись за меч!

(Спокойно обнажает меч.)

Эйольф

С тобой вступать в сраженье

Я не хочу.

Хульда

Вот меч!

(Протягивает его.)

Аслак

(неожиданно нападая)

Злодей, сражайся!

Эйольф

(отскакивая в сторону)

О, Гудлейк!

Хульда (бежит за ним)

Вот твой меч!

Аслак

(несколько мгновений спустя вновь неожиданно нападает)

Злодей, сражайся!

Эйольф

(как прежде)

Поберегись!

Хульда

(как прежде)

Вот меч!

Аслак

Ты трусишь, Эйольф?

Эйольф

Я не желаю быть твоим убийцей.

(Приближается к нему.)

Аслак

Не будет этого!

Эйольф (берет меч)

Уйди-ка, Аслак!

Аслак

Обороняйся!

(Сражаются. Эйольф отступает в соседнюю комнату.)

Верно, нам туда!

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Хульда, одна.

(Пауза.)

Хульда

Как долго там они... быть может... страшно...

(Пауза. Решительно)

Одна рука две жизни защищает.

Она крепка, она не ослабеет

И не отступит, и меня не бросит

Вниз, в ледяную воду... Все зависит

От одного мгновения.

(с глухим воплем бросается на колени и тотчас снова встает.)

Нет! Нет!

Я не дрожу !Пусть будет то, что будет.

Случалось, я и худшее сносила.

Его рука крепка... крепка...

(Громко кричит.)

Мой милый!

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Хульда, Эйольф (выходит из соседней комнаты).

Хульда

Зачем тебе, старик, пришла охота

Нам пересечь дорогу?

(Эйольфу, радостная и гордая.)

Ну?

Эйольф

(мрачно)

Так едем?

Хульда

Дня через два.

Эйольф

Немедля.

Хульда

Не успеть.

Эйольф

Тогда тебе одной придется ехать.

Хульда

Нас ждет погоня.

(Порывисто.)

Я тебя люблю!

Эйольф

Твоя любовь недешево мне стоит.

Хульда

Считай, что я во всем виновна, Эйольф!

Ведь меч ты обнажаешь за меня;

А месть моя, железной рукоятью

И острой сталью воздух рассекая,

В полночном мраке оставляет след,

Который озаряет нам дорогу.

Эйольф

(после паузы)

И может женщина убить?

Хульда

(задумываясь )

Не знаю...

Не думаю... Но может так страдать,

Что истощается ее терпенье.