Текст книги "От кобры до медведя гризли"

Автор книги: Бернхард Гржимек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Но боюсь, что теперь им уже такой возможности не представится….

Глава 17. Правда о волках

«В Нижней Баварии в уединением деревенском доме какой-то человек убил ребенка. Дабы помешать убийце совершать дальнейшие преступления, срочно мобилизована вооруженная до зубов сотня из полицейских подразделений. Помимо них еще со всех концов стягиваются солдаты пограничных войск, профессиональные охотники и многочисленные охотники-любители, желающие принять участие в операции. В общей сложности около трехсот человек. Убийцу хотят во что бы то ни стало обезвредить».

Вы, наверно, заметили, что в этом «газетном сообщении» что-то не так. Подобной мобилизации таких сил по случаю обыкновенного убийства еще никогда не бывало. И тем не менее все это вооружение и толпа людей действительно были использованы в марте 1975 года для облавы в Баварском лесу. И весь переполох произошел только из-за того, что один из одиннадцати волков, улизнувших 28 января из вольеры, находящейся при входе в национальный парк, нанес ребенку ранку глубиной в три миллиметра – фактически просто царапину. По всей вероятности, играя с детьми, волк ухватил мальчишку за руку и не хотел отпускать, когда другие дети начали его силой оттаскивать – так, как это делают обычно и разыгравшиеся собаки. О том, что здесь происходила обыкновенная игра, говорит хотя бы уже то, что волк без сопротивления разрешил детям прогнать себя палкой.

Из вырвавшихся на волю одиннадцати волков пятерых я очень хорошо знал. Совместно с этологом доктором Эриком Цименом и целой стаей его прирученных волков я совершил интереснейшее путешествие по удаленным от поселений районам Баварского леса. Большую часть волков мы вели на цепи, но некоторые свободно бежали рядом. Когда однажды двое из них куда-то пропали, они, как я и предполагал, ждали нас на обратном пути перед дверью домика доктора Цимена. В то время никто в деревне волков не боялся.

Потасовки между детьми и собаками случаются буквально каждый день, и многие дети бывают при этом гораздо больше покусаны. Но тут ведь волк! Подумать только – настоящий волк, вырвавшийся из клетки! Как же не поднять стрельбу? К огорчению настоящих, разумных охотников и охранителей природы, еще до описываемого происшествия двое из сбежавших волков были застрелены, а вместе с ними и забредшие в Баварский лес рыси, лоси и даже бобры! И какой же шумихой все это сопровождалось! Газеты пестрели кровожадными заголовками. «Блик» (швейцарский аналог немецкой «Билдцайтунг») сделала даже такое сенсационное «открытие» на первой странице: «Волки в Швейцарии!» Доказательство: в курятнике одного крестьянского двора в Хеннице кто-то загрыз четырнадцать кур! Судя по следам укусов, клыки убийцы отстояли друг от друга на несколько большем расстоянии, чем у лисицы или собаки… Будоражащие воображение сообщения и слухи сильно запугали крестьян, живущих в Баварском лесу. И вот результат: распоряжение баварского министра внутренних дел открыть стрельбу.

Волки охотно воют. Так они переговариваются друг с другом на далеком расстоянии. Когда я совершал прогулки со своими волками, то останавливался в определенных местах и «пел» вместе с ними

То, что нас убивают вещи, нами же самими изобретенные или изготовленные, – это мы готовы терпеть даже без особых переживаний. Мы терпеливо сносим, когда нашего брата десятками и сотнями тысяч убивают алкоголь, загрязнение воздуха, различные вредные лекарственные препараты, сигареты, инсектициды, использование непроверенных пластмасс. Мы готовы мириться с тем, что рядом страдают и медленно умирают раковые больные.

Но боже упаси, если какой-нибудь человек погибнет или даже только будет ранен диким животным, будь это волк или лев. Тогда такой «вредный» вид должен быть немедленно истреблен! Весь без остатка. Вот таковы, к сожалению, мы с вами. И экологи во всяком случае давно уже пришли к горькому выводу, что тут ничего не поделаешь.

В то время когда в Баварском лесу происходила вся эта «волчья трагедия», я как раз отсутствовал – облетал на нашем маленьком самолетике вершины Гималаев и снимал фильм. Поэтому газетчики не смогли до меня добраться и, как всегда, расспросить, что я обо всем этом думаю. Но спроси они меня тогда, я бы не смог с уверенностью утверждать, что убежавшие из вольеры волки ни в коем случае не тронут ни одного человека. Ведь вот до войны еще в сельском хозяйстве одной только Германии ежегодно погибало от трех до четырехсот человек по вине-рогатого скота и лошадей. Еще несколько лет назад знаменитые сенбернары из Сен-Готарда, самоотверженно спасающие засыпанных лавинами людей, напали на ребенка и загрызли его насмерть.

Неоднократно я совершал прогулки по Баварскому лесу с этологом Эриком Цименом и его волками. Он каждый день отпускал их свободно побегать по лесу

Я сам описывал в «Журнале по вопросам зоопсихологии» целый ряд случаев, когда домашние собаки убивали людей, более того – частично съедали их. В наше время в ФРГ собаки ежегодно загрызают от четырех до пяти детей. Как правило, речь идет о цепных собаках или содержащихся в собакопитомниках, а не живущих дома, в семье. Большинство же из сбежавших в Баварский лес волков жило до того именно как собаки в питомниках. Они хоть и знали людей, видели их часто и не испытывали перед ними особого страха, тем не менее и никакой дружеской привязанности к ним у них не было. Следовательно, никто из них не считал себя членом какой-либо «человечьей стаи», каковым себя непременно считает собака, живущая в доме. Будучи директором зоопарка, я никогда не решился бы выпустить на волю, в лес, выращенного в неволе оленя или самца косули: слишком часто они в таких случаях нападают на людей, стараясь их забодать, чего ни один дикоживущий олень себе никогда не позволит – он всегда убежит.

С одним иллюстрированным журналом мне однажды пришлось выдержать настоящее бумажное и телевизионное сражение. И вот по какому поводу. Журнал утверждал, что зоопарки якобы выращивают массу львят, чтобы публика на них умилялась, а затем осенью их тайком пристреливают (что неправда). Следовало бы – так предлагал журнал – собирать этих молодых львов и выпускать в Африке на свободу Я считал подобное предложение совершенно неприемлемым и просто опасным.

Так почему бы удравшим из клетки волкам не повести себя так же, как одичавшим собакам? Они к тому же. безусловно, хитрее домашних собак. Мозг у них по отношению к весу тела на целую треть больше, чем у пуделя или овчарки. И именно заводчики овчарок меня прежде часто уговаривали разрешить спарить их сук с моим ручным волком. Но я всегда отклонял подобные предложения: результат мог бы их сильно разочаровать. Ведь наши собаки за прошедшее с начала их одомашнивания тысячелетие сильно изменились: они сделались очень преданными и храбрыми, они облаивают чужих, кусают их, приносят на охоте подстреленную дичь, пасут овец, даже вынюхивают своим чутким носом наркотики в чемоданах контрабандистов. Они сердечно и безоглядно к нам привязаны, и о них часто можно услышать, что они почти что люди, «люди, у которых чувства преобладают над разумом». С волком дело обстоит совсем иначе. Ему подобные качества совсем не свойственны. Он пуглив, держится отчужденно и самостоятельно.

Как часто волкам упорно приписывали даже те злодеяния, которые явно совершали не они, а одичавшие собаки. Виноватыми непременно оказывались волки. После эпидемий и войн волки, как правило, сильно размножались, даже еще до самого недавнего времени. В 1708–1711 годах в Восточной Пруссии треть населения погибпа от черной оспы, в пограничной с ней Литве – даже три четверти Последовапа сильная вспышка увеличения численности волков, проникавших в опустошенные деревни и резавших там оставшийся без присмотра скот (тем не менее никаких сообщений о нападениях на людей в те годы не быпо). И нет сомнения, что одновременно с волками в те времена размножипись и одичавшие собаки, потерявшие своих хозяев А ведь собака гораздо скорее отважится приблизиться к человеку и напасть на него, чем волк.

На сегодняшний день волки в одиннадцати европейских странах окончательно истреблены, а в остальных, включая и европейскую часть Советского Союза, близки к этому. Выжили они пока что еще в какой-то степени в Греции, Румынии и Югославии. В Рейнской области последнего волка пристрелили в 1836 году. И все-таки они после каждой войны упорно старались проникнуть на Запад – как после наполеоновских войн, так и после первой и второй мировых войн. Так, по сообщениям польской газеты, в пятидесятых годах волки появились вновь возле Легницы в Верхней Силезии, а в 1968 году в южной части Поморского Поозерья в Польше, где находилась даже целая стая, правда не причинившая никакого вреда окрестным деревням. А вот одиночный волк, обосновавшийся в 1948 году в Люнебургской Пустоши, тот «наломал дров». Он истребил столько скота, что получил даже прозвище «Душитель из Лихтенского болота». Дело дошло до того, что американские оккупационные войска выдали немецким охотникам ружья, и те устроили небывалую облаву с участием 1500 человек, Все напрасно. И только два месяца спустя какой-то охотник в одиночку выследил злоумышленника после много недельного подкарауливания в охотничьих укрытиях. Им оказался огромный экземпляр волка весом в 50 килограммов.

В 1955 году в Люнебургской Пустоши опять объявился волк, которого тотчас убили. В прежние времена сюда тоже заходили отдельные экземпляры. Так, в 1839 году одного подстрелили в Нинбурге, в 1851 и 1872 годах – близ Целле, в 1870 году – у Виттингена и так далее. Из сотни волков, обитавших в Абруцци-э-Молизе и находящихся под строгой охраной государства, за последнюю зиму было убито тринадцать. Как сообщает «Corriere della Sera», это дело рук – пастухов и браконьеров, разбрасывающих отравленные приманки. Волкам вменяется в вину, что они зарезали много овец, и, несмотря на то что государство оплачивает нанесенный волками ущерб, их тем не менее все же убивают: волчья шкура как-никак стоит на сегодняшний день 1000 марок…

К сожалению, мы слишком поздно уяснили себе, какую важную роль играет волк в наших северных странах. В Африке львы, гиены и гиеновые собаки, леопарды, гепарды, шакалы, крокодилы и гигантские змеи заботятся о том, чтобы сохранить равновесие в природе – благодаря им каждый второй детеныш антилоп не достигает половозрелости. Что же до мест обитания белого человека, то там эту функцию выполняли в основном волки; медведи – те больше вегетарианцы, пума и северный тигр играют малозначительную роль, и то только на ограниченной территории, а рысь еще меньшую, даже почти никакой. И тем не менее люди постарались (должно быть, из-за охотничьей зависти) истребить волков где только возможно. Даже в незаселенных местностях где-нибудь в Северной Канаде, Сибири или в Северной Скандинавии ^{6} .

В Канаде во всяком случае этим занимаются планомерно, сбрасывая с самолетов отравленные приманки. Когда я был в канадском национальном парке Вуд-Баффало – одном из самых больших национальных парков мира, то стал свидетелем того, как всех имеющихся там бизонов ежегодно загоняют в специальные загоны, чтобы обследовать их на туберкулез (занесенный туда по недосмотру) и заколоть всех зараженных животных. На мой вопрос, есть ли в парке еще волки, я получил ответ:

– Ну как же – есть. Штук пять или шесть, но они не наносят никакого вреда, разве что иногда зарежут пару телят или захворавшее животное…

Если бы волков так упорно не истребляли, безусловно, не возникала бы необходимость в дорогостоящей операции периодического отлавливания бизонов.

Что может произойти без волков в северной необжитой местности, испытали на себе жители острова Св. Матвея в Беринговом море. В 1944 году там выпустили 29 северных ездовых оленей, которые к 1963 году размножились до 6 тысяч голов. Такая орава вскоре уничтожила почти всю съедобную растительность небольшого (33 квадратных километра) острова. Больше всего пострадали лишайники. Поэтому в первую же суровую зиму 1963 года все стадо оленей вымерло с голоду. Осталось в живых всего 60 особей.

Подобные же вещи наблюдались и на Аляске, где планомерно изничтожали волков ядами. Когда же их в качестве эксперимента попробовали оставить в покое на территории в 200 квадратных километров, они хотя и размножились с 12 до 400 особей, но тем не менее запасы дичи тоже продолжали умеренно увеличиваться.

На острове Айл-Ройал, расположенном в Верхнем озере, что находится между Канадой и США, величиной 545 квадратных километров, были истреблены все дикие животные. Примерно с 1905 года туда стали переплывать лоси с канадского берега и вскоре сильно размножились. Но как правило, они погибали с голоду – на острове не хватало зеленых кормов для такого количества лосей. Но вот в конце сороковых годов зимой по льду туда перебрались волки. С тех пор на острове установилось биологическое равновесие. Поголовье лосей хотя и колеблется то вверх, то вниз, однако до разрушения растительного покрова острова дело ни разу с тех пор не доходило.

Надо сказать, что волки никогда не размножаются в избыточном количестве. На 20 квадратных километров, как правило, приходится е среднем один волк. В волчьей стае, которая держится всегда очень сплоченно, – гораздо теснее, чем, например, прайд львов, – только сильнейший самец имеет право спариваться с самкой, притом только с одной выбранной им волчицей. Ее детенышей опекает затем все семейство: все его члены обязаны приносить и отрыгивать для волчат мясо, доставлять им «игрушки». Когда в зоопарке Фридрихсфельде (Берлин, ГДР) оценивались «незаконные», более низкие по рангу волчицы, матерая волчица просто оттаскивала в сторону волчат и зарывала их в землю. Но и в обычных ситуациях из шести волчат выживает в среднем не больше двух или трех.

Глава 18. Знакомы ли вы с куропатками?

Если кого-нибудь спросить, знаком ли он с куропатками, то, как правило, выясняется, что знаком только с жареными, приправленными тушеной капустой… А между прочим, кому повезет увидеть их живыми, тот может стать свидетелем самых неожиданных чудес. Например, в Хассельхорсте идущие по проселочной дороге женщины заметили у самой обочины сидящую на гнезде серую куропатку. Наседка тут же взлетела и опрометью бросилась в ржаное поле. Женщины поначалу решили забрать с собой всех 15 цыплят и сложили их в подолы своих юбок, однако, подумав, решили оставить выводок на месте – все равно ведь не выживут. Они посадили свою находку обратно в гнездо. Каково же было их удивление, когда они, уходя, оглянулись и обнаружили, что все цыплята выскочили из гнезда и бегут следом за ними! Отделаться от них оказалось не так-то просто: женщинам пришлось бежать что было мочи. Издалека уже они увидели, как наседка, выйдя из ржаного поля, собирает своих беглецов в кучу.

Другой случай. В плодовом саду возле Бада-Кёстрица насиживающая кладку серая куропатка разрешала себя гладить и даже – более того – чистить себе клюв. Да и самец, который поначалу старался прогнать незваного гостя пронзительным криком «кир-р-рек!», стал постепенно подходить все ближе и ближе к человеку, нашедшему гнездо. Даже тогда, когда по прошествии десяти дней появились на свет цыплятки и человек их осторожно извлекал из-под брюшка самки, чтобы получше рассмотреть, она даже не пыталась клюнуть его в руку, а только отворачивала головку в сторону. Из 20 яиц вылупилось 19 птенцов.

Самцу-куропатке обычно приходится немало суетиться, прежде чем он завоюет себе самочку. Он подолгу будет топтаться вокруг нее, курлыча с открытым от напряжения клювом, растопырив крылья и развернув веером хвост. Самки не сразу решаются отдать предпочтение одному из ухажеров: иногда какая-нибудь переборчивая невеста будет спариваться подряд с пятью претендентами, прежде чем окончательно не остановится на одном из них. Но зато уж с ним она остается вместе не меньше чем на год, большей частью на всю жизнь, и, как говорится, «только смерть их может разлучить». Но смерть эта обычно не за горами – она наступает довольно быстро, потому что каждой осенью мы отстреливаем добрую половину куропаток, да к тому же на них кроме нас охотятся еще и хищные птицы, лисы и куницы. Средний возраст добываемых куропаток составляет обычно пять – пять с половиной месяцев (!), хотя там, где их не трогают, они могут прожить много лет.

Куропатки живут по довольно строгим законам: отец никогда не спаривается со своими дочерьми, мать – с сыновьями. Даже тогда, когда одна семья, «одна цепочка», как выражаются охотники, состоит из девяти самочек и только одного самца, он все равно будет искать себе партнершу на стороне из другого семейства, а если не найдет – останется холостяком. Не правда ли, удивительно? Из тысячи куропаток, взятых из двухсот различных «цепочек», которых пометили однажды в Англии, не было ни одного сочетания «мать – сын» или «отец – дочь». Старый самец, потерявший свою подругу, остался на всю жизнь вдовцом, несмотря на то что в его «цепочке» было десять молодых самочек. Таким образом, у куропаток никогда не встречается близкородственного скрещивания, достаточно часто наблюдаемого у животных других видов. Правда, потеря супруга «оплакивается» не так долго: когда самца-куро-патку убил ястреб, самка уже спустя три часа спарилась с другим…

«Влюбленный» самец куропатки вытягивается во весь рост, чтобы продемонстрировать самке свое большое красно-бурое пятно на брюшке и произвести тем самым на нее впечатление

А вообще-то говоря, куропатки только благодаря нам, людям, сумели так широко расселиться по всей Европе. Во времена древних германцев их наверняка было гораздо меньше. Ведь это человек свел мрачные леса по всей Европе и превратил их в пашни, поля – словом, открытые степные пространства. А именно на них-то куропатки и чувствуют себя дома. Тут, на равнине, куропатка и откладывает свои 10–20 оливковобурых яичек в выкопанную в теплой земле лунку, причем охотнее всего в люцерновых полях.

На сегодняшний день имеются специальные фермы, где куропаток выводят в инкубаторах и затем выращивают в клетках. Частично их продают для забоя, а частично рассылают для заселения ими новых районов. В клетках куропатки чувствуют себя плохо. Из-за тесноты они принимаются выдирать друг у друга перья Чтобы помешать этому, им сквозь ноздри продевают кольца

Почти половина гнезд куропаток запрятана именно там, и только каждое двадцатое – в ячменном поле и каждое пятидесятое – в пшенице или кукурузе.

Но то, что наши поля все теснее смыкаются друг с другом и одновременно все увеличиваются в размерах, превратилось в неудобство для маленьких пестрых курочек. Потому что половина их гнезд обычно находится у самой кромки поля, примерно лишь в трех метрах от нее, в траве, только каждое пятое – в девяти метрах от кромки и каждое двадцатое – более чем в тридцати.

До тех пор пока наседка не снесла еще всех яиц своей кладки, она каждый раз, перед тем как сойти с гнезда, будет заботливо укрывать его стеблями. Так, С. Гийом наблюдал, как куропатки даже во время насиживания срывали растущие вокруг сухие травинки и забрасывали их себе на спину. Когда птица вставала, травинки соскальзывали на гнездо, прикрывая кладку. Одно яйцо весит 14 граммов. Высиживать его приходится 23 дня. Но если уж куропатка однажды облюбовала себе какое-нибудь место для гнездования, то она будет по гроб жизни высиживать там свои яйца – никуда не уйдет. И вообще далеко от него уходить не будет в поисках корма – не дальше чем в радиусе одного километра.

Кстати, интересно, что на ногах у этих маленьких куриных отсутствуют шпоры.

Охотнее всего куропатки выбирают себе для выведения потомства невозделанные поля, которые не используются человеком. Однако именно там поселяются и различные хищники, охотящиеся на куропаток. Ежи уносят из их гнезд примерно каждое девятое яйцо и столько же еще вороны и сороки.

Нередко фазаны «по рассеянности» подкладывают свои яйца в куропаточьи гнезда.

Итак, поначалу мы, люди, своей хозяйственной деятельностью приносили безусловную пользу куропаткам, а теперь тем же самым все в больших и больших масштабах их губим. Во-первых, они, на свою беду, насиживают кладку именно в июне и, как нарочно, охотнее всего в люцерновых полях. А люцерну как раз в это время скашивают. Так что каждая пятая насиживающая куропатка погибает либо от сенокосилки, либо от хищников Из 435 гнезд, за которыми в США велись тщательные наблюдения, разрушенными оказалась одна треть. Увы, против сенокосилки отважный самец куропатки, храбро защищающий свою подругу, абсолютно беззащитен.

Такой стоящий на страже самец, хотя сам и не садится на кладку, приносит в обычных условиях несомненную пользу. Так, однажды ястреб схватил насиживающую куропатку, которая начала жалобно звать на помощь: «Кек, кек, кек!» Самец выскочил из зарослей терна, в которых поначалу скрылся, и отважно стал наскакивать на разбойника, молотя по нему крыльями. И представьте себе, добился успеха: ястребу пришлось улететь без добычи. Другой такой отважный страж грозно выскочил навстречу двухлетку быку, захлопав крыльями перед самым его носом. Бычок от неожиданности подпрыгнул в воздух, оттолкнувшись всеми четырьмя ногами, затем отвернул голову в сторону и медленно попятился назад. Так геройская отвага порой побеждает толстокожее превосходство сил.

Вылупившихся из яиц птенцов папаша так же бережно прячет под теплые перья своего брюшка, как и мамаша. В течение первых 24 часов жизни птенцы ничем не питаются – они живут за счет содержимого желточного пузыря, который они втянули себе в живот перед вылупле-нием. Но потом они очень скоро научаются тому, что можно есть и чего нельзя. Поначалу такой малыш еще схватит волосатую гусеницу, но тут же отбросит ее в сторону и после двух-трех неудачных попыток сообразит, что вещь эта несъедобная. Впоследствии он уже никогда не будет обращать внимания на подобных страшилищ.

Подобрав в поле осиротевших птенцов куропатки и принеся их в коробке домой, соблюдайте осторожность. Стоит только в комнате приоткрыть крышку, как они, словно резиновые мячики, повыскакивают из коробки в разные стороны и тут же так ловко попрячутся по всем углам, что вы их никогда не найдете! Они способны забиться даже в мышиные норы! Такое внезапное исчезновение целой коробки птенцов трудно себе даже представить – это надо самому пережить.

На воле, гуляя со своей мамашей, птенцы куропатки в течение первой недели жизни склевывают еще мало зеленых кормов – они составляют только 4 процента их рациона. Но постепенно они становятся все больше и больше, и вскоре растительный корм – зерна, листочки, семена и так далее начинают составлять в их рационе уже 95 процентов. Точно так же как и у их родителей.

Никогда взрослая куропатка не сядет на ветку дерева (в отличие, например, от фазанов). По поведению птенцов тоже заметно, что им еще в яйце было «запрограммировано» стать степными жителями. И хотя они уже одиннадцати дней от роду способны подпрыгнуть на полметра от пола и выскочить из ящика, в который их поместили, в возрасте семнадцати дней – перепрыгнуть через стол, в двадцатитрехдневном возрасте – вспархивать под самый потолок, им никогда не придет в голову сесть на стол или на подоконник. Полетав даже кругами под потолком, они непременно опустятся назад, на пол. Летая, они никогда не задевают за мебель и не ударяются об оконные стекла. Но даже низенькая загородка высотой 45 сантиметров способна помешать им проникнуть в соседнее помещение. Они будут лишь непрерывно бегать вдоль нее взад и вперед, в то время как любой фазан, рябчик, тетерев, глухарь или домашняя курица тут же вспрыгнули бы на препятствие и с него на другую сторону и вниз. Но куропатки так не поступают. Купаться в пыли цыплята начинают в возрасте от двух до трех недель, что, по-видимому, связано с линькой и появлением «молодежного» оперения.

Опыты, проведенные в Югославии, показали: в то время как у куропаток гибнет каждое четвертое яйцо, у фазанов только каждое пятое. Четыре из десяти птенцов куропатки не доживают до взрослого возраста, у фазанов же только три.

Еще одна удивительная история. Клаус Вирус как-то обнаружил в семье из двенадцати серых куропаток цыпленка домашней курицы породы леггорн. В отличие от других членов семьи он не мог взлететь. Каким образом куриное дитя могло затесаться к куропаткам, осталось совершенно неясным: ближайший крестьянский двор находился в километре от места находки.

Храбрыми могут стать даже птенцы куропатки, если их папаша покажет им достойный пример. Так, самец-куропатка догнал ворону и стал ее прогонять от гнезда; вслед за ним бросилась на врага и самка, а за ней прибежали и лётные птенцы. Все вместе они сумели прогнать трех пернатых разбойников.

Уже к середине декабря оперение птенцов ничем не отличается от родительского, и они остаются зимовать в родном месте до будущей весны. Следовательно, им всем вместе приходится пережить самое страшное время, когда с сентября по ноябрь охотникам разрешается их отстреливать. В Федеративной Республике Германии ежегодно добывается 300 тысяч серых куропаток, в Австрии – 43 тысячи. И хотя куропатки в ФРГ ежегодно приносят доход в 1,5 миллиона марок – что немного по сравнению с 15,5 миллиона за зайцев и 8,7 миллиона марок за фазанов, – но тем не менее польза от их существования немалая: благодаря им удается ежегодно взимать в пользу сельского хозяйства 174,4 миллиона марок за аренду земель под охотничьи угодья, а государству получать свои 17,4 миллиона марок охотничьего налога да еще плюс 13,7 миллиона марок взносов за охотничьи билеты.

Тут уж не приходится удивляться, что у новоиспеченного птенца куропатки средний прожиточный возраст равняется всего лишь нескольким месяцам и что из выпущенных в Дании 13 200 меченых куропаток только одна была добыта в «солидном» возрасте —62 месяца. Выяснилось, что и там 70 процентов выпущенных птиц не ушло, а осело в радиусе одного километра от места выпуска. И лишь 30 процентов убежало за два километра. И только в многоснежные зимы, когда толщина снежного покрова превышает 50 сантиметров и куропатки не могут докопаться до побегов и зерен под ним, они иногда совершают дальние миграции.

Но и тогда семьи остаются сплоченными. Случись двум таким «цепочкам» повздорить, драку затевают между собой одни папаши, точно так же как и наши домашние петухи, стальные члены семейства не обращают на них никакого внимания. Однако победивший самец и не помышляет о том, чтобы отбить у побежденного самок. Наоборот, он прогоняет чужих самок из своего семейства, и они убегают назад к своему поверженному вожаку. Побежденные самцы впредь будут уступать место более сильному победителю и не вступать с ним в пререкания. Старые самцы и самки, у которых нет детенышей, собираются в обособленные «цепочки».

Из-за своей смелости самцы, решающиеся выбегать из-под прикрытия, гораздо чаще становятся жертвой ястреба, чем самки. В добыче хищников самцов встречается вдвое больше, чем самок. И только в июне – июле смерть реже разит куропаток с небес, потому что тогда зерновые и пропашные культуры уже достаточно высоки и образуют удобное прикрытие. А охотники иногда специально выпускают в небо бумажного змея, чтобы он не давал куропаткам слишком быстро взлететь и скрыться с глаз.

Надо сказать, что фазан в последнее время стал все больше вытеснять куропатку. Ведь столетиями куропатка считалась наиважнейшей охотничьей пернатой дичью в Германии. Еще перед последней войной ежегодно отстреливалось полтора миллиона куропаток – иногда половина от общего их числа. Теперь добывается только пятая часть от прежнего количества. Почему, вы спросите? Может быть, все дело в быстрой перепашке полей, когда птицы уже не в состоянии достаточно долго кормиться на жнивье? А может быть, причина в огромных площадях пашен без кустарниковых изгородей и межей? А тут еще постоянное отравление инсектицидами и другими ядовитыми веществами, используемыми в борьбе с сорняками и вредными насекомыми. Получается так, что редко какая куропатка доживает до второй кладки яиц. Из 38 птиц, за которыми велись наблюдения, только четыре дожили до высиживания третьего потомства и только одна ухитрилась вывести еще и четвертое.

Надо сказать, что куропатки не столь успешно заселяли другие континенты, как, например, фазаны (или мы, европейцы). Куропатки хотят иметь ту же температуру воздуха и то же количество часов солнечного света и дождя, к которому привыкли на своей родине, уж во всяком случае на период высиживания птенцов. Попытка акклиматизировать их в Техасе окончилась полной неудачей, зато в Канаде они успешно прижились и распространились. Там они даже лучше выдерживали неблагоприятные зимы, чем отечественные пернатые. В Соединенные Штаты Америки их завезли в сороковых годах, причем в Висконсин – 6470 куропаток, которые постепенно распространились в радиусе 200 километров. Однако за 12 лет было отстрелено лишь 310 305 экземпляров из их потомства – не очень-то много. Даже в наш географический антипод – Новую Зеландию завезли датских куропаток. И представьте, они там вполне прижились. На островах Зильт и Фёр в Северном море куропатки к 1860 году были уже полностью истреблены, но за прошедшее с тех пор время их там снова сумели реакклиматизировать.

Зачастую случается, что на следующую весну прошлогодний молодняк, а именно молоденькие самочки-куропатки, никак не желают расставаться со своими родителями, тогда тем приходится прогонять их силой – к большому удовольствию чужих молодых петушков-куропаток, которые к тому времени уже давно рыскают вокруг соседних «цепочек». Когда такая вот «цепочка» распадается, некоторые вышедшие из нее молодые петушки в поисках подруги жизни способны забредать на расстояние до семи километров.

Рольф Двенгер, стараясь помочь голодающим куропаткам, которым было трудно прокормиться в глубоком снегу, сыпал в снег зерна. Но к его огорчению, многодетную семью из двенадцати куропаток постоянно прогоняла маленькая семейка, насчитывающая всего шесть членов. Глава этого семейства каждый раз побеждал многодетного папашу, и тому приходилось отступать. Как видите, порой не общая численность популяции является решающим фактором, а воинственность и сила предводителя. Чтобы дать возможность и другому голодному семейству добраться до корма, Двенгер поставил на снег зеркало. Задиристый глава семейства тотчас же ринулся к нему, клюнул в стекло и принялся суетливо бегать взад и вперед, не выпуская своего «врага» из поля зрения. То, что «чужак» повторял каждое его движение, воинственному вожаку, безусловно, должно было показаться невероятной дерзостью. Он всячески старался до него добраться и вступить с ним в бой, но ничего не получалось. Встав перед зеркалом, он вытягивался во всю свою длину, чтобы получше продемонстрировать красно-бурое пятно на своей груди, но противник делал то же самое! В конце концов вояка обежал вокруг зеркала, чтобы изловить запрятавшегося там врага. Его самочки во время всех этих маневров спокойно продолжали клевать зерно, а многодетное семейство тоже незаметно подкралось, чтобы принять участие в трапезе.