Текст книги "От кобры до медведя гризли"

Автор книги: Бернхард Гржимек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Но самое ужасное произошло буквально совсем недавно: гризли загрыз насмерть туриста в его собственной палатке. Случаи со смертельным исходом в Йеллоустонском парке (а их было два) произошли более пятидесяти лет назад. На сей раз жертвой медведя оказался молодой человек по имени Гарри Уалкер. Его родители подали на администрацию парка в суд, требуя возмещения ущерба. Та пыталась возражать, указывая на то, что погибший небрежно обращался с пищевыми отходами, пренебрегая инструкцией. Однако судья Андрее Аук, сославшись на публикацию братьев Крегхедов, где указывалось, что поспешная и одновременная ликвидация помоек в парке чреватаувеличением опасности для посетителей, отверг подобную попытку оправдаться. Суд присудил наследникам молодого Гарри Уалкера 87 400 долларов в качестве возмещения нанесенного ущерба.

В настоящий момент в самом Йеллоустонском парке и вокруг него умирает больше гризли, чем нарождается вновь. Численность медведей неуклонно падает: с 183 в 1971 году до 136 в 1974-м. Правительство учредило независимую комиссию под руководством профессора Рихарда Найта из университета Айдахо, поручив ей проверить, чьи же утверждения следует считать правильными – те, на которых настаивает администрация парка, или те, которые были выдвинуты профессорами-близнецами?

Надо признать, что, с тех пор как исчезли помойки, медведей гораздо реже можно увидеть в парке, чем прежде. А ведь туристам очень хочется на них посмотреть, они часто ради этого только и приезжают. Спор же между специалистами тем временем вызвал не только перепалку в прессе, но даже и дебаты в конгрессе. Разумеется, там, где на сегодняшний день еще встречаются гризли, а именно на северо-востоке Аляски, в Йеллоустонском парке и в Глейшер-парке, их стараются охранять. И пытаются даже реакклиматизировать в других штатах США, где еще имеются необжитые земли и где медведи в прежние времена были бесцельно истреблены. С другой стороны, поток посетителей национальных парков год от года угрожающе нарастает.

Летом 1975 года в Глейшер-парке медведями было ранено пять посетителей, а в Йеллоустонском – двое. А 16 августа 1976 года один шестидесятивосьмилетний мужчина был здорово изувечен медведицей гризли. Как выяснилось потом, он пытался отогнать ее медвежат от своего холодильного устройства. Смотрители парка, оказывается, уже раньше предупреждали этого туриста, чтобы он держал свои пищевые запасы внутри жилого вагончика. Но он пренебрег их предостережениями. Кончилось это для него значительными пластическими операциями на лице.

На Аляске в сентябре был убит турист, разбивший свою палатку в довольно уединенном месте и живший в ней в полном одиночестве. При обследовании местности нашли его тело «частично съеденным», что для гризли абсолютно нехарактерно. А 23 сентября гризли проник в палатку, продавив стенку, схватил спящую в ней женщину и уволок за триста метров от места происшествия. Женщина не вынесла такого потрясения и скончалась. Произошло это в нескольких километрах во-' сточнее того места, где в 1967 году медведь уже однажды убил человека.

– Самая большая опасность для медведей гризли, – говорит Билл Жильбер, – состоит в том, что если подобный случай повторится, возможно, даже несколько раз за одно лето (что совершенно не исключено в условиях, когда в национальном парке туристы все время располагаются в своих палатках поблизости от хищных зверей!), то песенка гризли спета. Не приведи господь, если за лето в национальном парке погибнет из-за медведей человек шесть – начнется форменный медвежий погром, всеобщее возмущение и требование покончить с медведями раз и навсегда. И никакие законы о их охране не смогут этому помешать.

Ну что ж, могу только еще раз констатировать факт: то, что изобретено самим человеком, пускай спокойно калечит и уничтожает людей. Каждый шестой автомобиль за примерно восемь лет своей службы непременно ранит хоть одного человека, каждый семнадцатый наносит

кому-нибудь тяжелые увечья, а каждый сто пятьдесят шестой автомобиль в нашей Федеративной Республике убивает человека.

Мы без особых волнении миримся с массовыми случаями смертельного исхода, если они произошли от злоупотребления лекарствами, на вредном производстве, при борьбе с пожарами, на автогонках, бегах, от голода, загрязнения атмосферы и питьевой воды. Но не приведи господь, если в нашей смерти окажутся повинными дикие животные! Такого мы перенести не в состоянии. Таковы мы, люди.

Несомненно, большинство людей – за то. чтобы медведи гризли сохранились на нашей планете. Но являются ли именно многолюдные национальные парки подходящим для медведей местом – весьма сомнительно. Гораздо разумнее было бы выделить несколько районов из принадлежащих государству земель и объявить их «территориями гризли». Но там уж придется мириться с тем, что у медведей во всем будет право первенства – они будут важнее дровосеков, фермеров, канавокопателей, фотографов, туристов и даже различных исследователей и самой администрации. Пусть таких заповедных районов будет даже совсем немного, считает Билл Жильбер, и медведей в них считанное количество. Но зато их там никто не будет тревожить. Потому что только при таких условиях и в действительно неприкосновенных реакклиматизационных местностях есть реальная надежда сохранить на длительное время хоть нескольких гризли.

Но пойдут ли на это? Надо признать, что в США все же были изданы более строгие законы по охране природы и выделено больше денежных средств на это, чем у нас в ФРГ. Когда дело касается охраны природы, то наши политики признают ее необходимость только формально, на словах, неважно, будь то Гельмут Шмидт, Гоппель, Штраус, Штольтенберг или Эртль. А вот государственные деятели многих развивающихся стран уже давно посрамили их в новой области культуры человечества, которая называется охраной природы и жизни на Земле. И преуспевают они в этом, несмотря на отсталость и бедность своих государств…

Глава 14. Такие живучие морские слоны

Представьте себе такую жуткую картину: на пляже лежит освежеванный морской слон, с него не только содрали шкуру, но и срезали пятнадцатисантиметровый жировой слой. И вот такая ослепшая, окровавленная и разодранная туша вдруг начинает шевелиться, более того, она ползет к воде! Уже не раз случалось, что такие вот освежеванные морские слоны, которых давно считали мертвыми, внезапно кусали промысловиков… Окончательно мертвыми можно считать эти огромные туши только после того, как у них прострелен мозг или когда из них вылились полностью все 400 литров крови. Вот такие они живучие, эти морские слоны!

С таким же упорством северная популяция морских слонов, считавшаяся уже окончательно истребленной, вновь отвоевала себе свое место под солнцем.

Когда морских слонов впервые обнаружили в 1775 году в северной части Тихого океана, на них поначалу даже не охотились: в те времена гонялись исключительно за мехом, а его у них нет. И только после того как тюлени по всей округе оказались начисто выбитыми, то примерно к 1818 году принялись убивать и этих мирных исполинов. Ведь слой сала на теле самца толщиной в 15 сантиметров составляет 40 процентов веса всего тела и из него можно вытопить как-никак от 200 до 300 литров жира.

И началась настоящая бойня. Снова и снова пляжи заливались алой кровью. К 1860 году с северными морскими слонами было покончено. Их уже почти нигде нельзя было больше встретить, а к 1885 году считалось окончательно установленным, что они исчезли с лица земли – их полностью истребили.

Но вот в 1907 году на острове Гваделупа, в 200 километрах от мексиканского побережья, была обнаружена еще одна маленькая группа этих ластоногих. Меньше ста штук. Однако обнаружившие их люди сразу же убили 14 экземпляров, чтобы продать в музеи для изготовления чучел! К счастью, мексиканское правительство вскоре объявило частичный запрет на их отстрел, а к 1922 году вышел государственный закон о строжайшей охране последних морских слонов. Все 40 тысяч северных морских слонов, обитающие сегодня у берегов Мексики, Калифорнии, даже возле далекой Аляски, – потомки маленькой группы, уцелевшей некогда на Гваделупе. Правда, теперь они стали осторожнее и выползают из моря только на отлогие пляжи островов, на побережьях континентальной суши они больше не появляются – этому их научил жизненный опыт предшествующих поколений.

Морской слон ежегодно во время брачного сезона возвращается на то же самое место, где когда-то сам увидел свет. Прибытие морских слонов – грандиозный спектакль.

Морские слоны спят на суше очень крепким, богатырским сном. Если действовать достаточно осторожно, им в это время можно вдевать в хвостовой плавник большие металлические или пластиковые метки

Первыми в начале декабря появляются самцы. Они вчетверо больше самок и весят около двух тонн [14]14
  Самцы могут достигать в длину шести метров. – Прим. перев.


[Закрыть]. Название свое они получили за огромные носы, похожие на хобот, которые в состоянии возбуждения к тому же еще и раздуваются. Зачем морским слонам такие громоздкие украшения, не совсем ясно. Возможно, что они служат усилителями звука – ведь зов самца отчетливо слышен за один-два километра, а его голос прекрасно различают и соперники и самки даже сквозь шум моря. Но для плавания подобная висячая штуковина только помеха. Когда же самец приподнимается вертикально и широко разевает пасть (поза угрозы), этот дряблый мешок свисает над его зубами, и ему надо быть внимательным, чтобы во время боя не укусить себя самого… По всей вероятности, такой внушительный «хобот» должен производить впечатление на самок, а главным образом на соперников, точно так же как у оленей рога.

Самцу выгодно появиться в декабре на пляже не слишком рано, но и не слишком поздно. Почему? Не слишком рано – чтобы зря не израсходовать своих пищевых запасов в виде накопленного подкожного жира. Дело в том, что самцу предстоит пробыть на суше не менее девяноста дней и все это время ничем не питаться – так ему положено. Заявись он намного раньше до прибытия самок, он напрасно израсходует свои ресурсы. Если же он опоздает, то все удобные места на пляже окажутся занятыми и ему придется вести кровопролитные бои, чтобы отвоевать себе у соперников гарем. А это тоже означает напрасно истраченные силы.

Итак, необходимо место для гарема. Особенно активный и агрессивный самец способен к середине января собрать вокруг себя до трехсот самок! Затем их число начнет постепенно убывать.

Каким образом протекает гаремная жизнь на пляже, особенно детально удалось проследить доктору Барнею ле Бёфу из Калифорнийского университета. Он в течение четырех лет регулярно приезжал наблюдать за одним и тем же стадом морских слонов. Наблюдения он вел как днем, так и ясными лунными ночами и в общей сложности провел возле слонов три тысячи часов.

У самцов существует определенная субординация. Каждый из них знает, кого он может прогнать, а кому должен уступить место. Но всякий старается хоть каким-нибудь образом подобраться к самкам, делает все новые и новые попытки добиться более высокого ранга и потеснить хозяина гарема. А тот бдительно следит, чтобы никто посторонний не мог проникнуть в гарем. Обычно назойливого пришельца прогоняют одними пишь угрожающими криками, и только в одном из шестидесяти случаев дело доходит до настоящей драки.

Но уж если завязывается бой, то ожесточенный и кровавый. В девяти случаях из десяти он происходит не в воде, а на берегу. Ведь именно там и лежат самки. Готовясь к драке, самцы приподнимают верхнюю половину туловища, достигая высоты 2,4 метра, то есть становясь выше любого человека. Противники кусают друг друга за шею и голову, вспарывая клыками кожу, и кровь так и брызжет во все стороны. Поединок может длиться до 45 минут. Когда один из соперников уступает и пытается уйти, другой еще некоторое время преследует его и кусает за заднюю часть туловища. Вода у берега в таких случаях становится розовой от крови, а ободранные в клочья шеи производят страшное впечатление. Однако заживают раны на удивление быстро. Ни разу еще не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь из противников во время такого боя погиб.

Морские слоны вообще-то значительно драчливее, чем, например, более мелкие по размерам морские львы. С ними у морских слонов, как правило, устанавливаются достаточно мирные отношения, даже на одном общем лежбище. То же самое с тюленями. Случалось видеть, как морские львы отдыхали прямо на спине морского слона. И тот – ничего, не возражал. Одиночные морские слоны, выходя на сушу в другое, небрачное, время года, зачастую ложатся отдыхать прямо посреди стада морских львов, вероятно, просто ради компании, чтобы не оставаться одному. Похоже, что у морских слонов, во всяком случае у взрослых, естественных врагов нет. Разве что на молодняке можно иногда обнаружить следы укусов акул, а может быть, и косатки.

Готовясь к бою, самцы поднимают половину своего туловища вертикально кверху, возвышаясь до 2.4 метра над землей, следовательно, становятся значительно выше любого человека

Немногие животные способны вот так изогнуть назад свой позвоночник, как это делают морские слоны; верхняя часть туловища ложится плашмя на нижнюю. Здесь, на снимке, подобный трюк демонстрирует морской слон из аквариума «Эношима» в Японии

В середине января на лежбище прибывают самки морских слонов. Хозяин гарема нисколько не домогается их расположения, он их просто сгоняет в кучу. Прибывают самки уже «на сносях» и вначале, еще до брачных игр. должны произвести на свет свое потомство, что и делают примерно спустя неделю после прибытия.

Удивительное, но, к сожалению, чрезвычайно редкое чудо на земле: из 80 особей, насчитывавшихся в 1970 году, северная популяция морских слонов размножилась до 40 с лишним тысяч голов и продолжает увеличиваться

Целых четыре недели детеныши питаются одним лишь материнским молоком, состоящим на 80 процентов из жира (в коровьем молоке содержится лишь от 3,5 до 4 процентов жира). Пока малыш лежит мирно рядом со своей мамашей, все идет в большинстве случаев хорошо. На питательном материнском молоке его начальный вес за четыре недели утраивается: с 30–45 до 90—130 килограммов. Однако и теперь еще детеныш не в состоянии самостоятельно добывать себе пропитание и вынужден некоторое время жить, расходуя собственный подкожный жировой запас. Вскоре детеныш уже ползет к воде, протискиваясь между плотно лежащими по всему пляжу массивными телами самок. Мамаша не следует за ним, хотя и узнает его голос, а детеныш откликается на ее зов, что было установлено путем магнитофонной записи.

Самка отвечает на отчаянные вопли своего отпрыска, но не торопится прийти к нему на помощь, а ограничивается, по-видимому, «руководящими указаниями» издали.

Морские слонихи вообще-то, как правило, не проявляют недружелюбия по отношению к чужому потомству. Они даже разрешают ему при случае утолить голод своим молоком. Бывает, что, потеряв собственного детеныша, самка берет на его место приемыша. Но стоит только вблизи гарема появиться людям или чужому самцу, как самки начинают страшно волноваться и на нервной почве могут нечаянно цапнуть зубами проползающего мимо малыша. В такие моменты и происходят кровавые убийства детенышей. Каждый год погибает примерно четверть всего приплода либо от голода, либо от укусов самок, либо от того, что бесцеремонные и грубые самцы, переползая через них, расплющивают несчастных малышей словно дорожно-строительный каток.

В воде дело редко доходит до серьезных драк между самцами. Они лишь становятся в позу и угрожают друг другу. Вероятно. это объясняется тем. что гарем самца всегда находится только на суше

Спустя 24 дня после рождения детенышей у самок начинается брачный период. В течение недели они по нескольку раз спариваются с самцом, чаще всего с хозяином гарема. Само собой разумеется, что один самец не в состоянии оплодотворить более 100 самок. Когда их в гареме больше, туда начинают проникать, пусть не в самую середину стада, но хотя бы на его периферийные участки, другие самцы, достигшие тоже достаточно высокого ранга. Так, в одном огромном гареме численностью в 300 голов, принадлежащем особо могущественному владельцу, он оказался в состоянии оплодотворить лишь 40 процентов своих «жен». Остальных он вынужден был предоставить шести-семи своим «ассистентам» – самцам высокого ранга. Эти самцы, находясь поблизости, использовали любой момент, когда гаремный «паша» был занят дракой с другими претендентами на его место. Если такие сражения следуют слишком часто одно за другим и если на хозяина гарема будут нападать раньше, чем он успеет прийти в себя от предыдущей схватки, тогда его дела плохи. Он может лишиться своего «трона». Но если уж такое случится, то бывший «паша» съезжает не на одну ступеньку вниз по иерархической лестнице, а сразу на четыре-пять. А вообще-то редко кому из полностью взрослых самцов, достигших десяти-двенадцатилетнего возраста, удается отвоевать себе гарем. И хотя молодые морские слоны половозрелыми становятся уже в возрасте пяти лет, а носы их грозно задираются кверху и раздуваются к восьми-девяти годам, тем не менее со свадьбой им приходится еще повременить. Зато, подрастая, они обучаются «языку» своих сородичей, их особым крикам и значению всех других звуков, издаваемых в стаде.

Во время спаривания парочки ложатся набок и пребывают в такой позе минут пять. Самка остается темной 13 дней и может быть покрыта самцом до 13 раз в день, случается, что и четырьмя разными самцами. Один самец за день в среднем способен осуществлять не более девяти оплодотворений. Когда самка уходит в море по окончании брачного периода или идет туда во время него, чтобы подкормиться, ее там, на мелководье, как правило, встречают отвергнутые, рангом пониже самцы, предпринимая попытки спариться. Однако чаще всего у них ничего не получается, потому что их много и они ревниво прогоняют один другого.

Даже живущего на воле морского слона можно при случае потрогать руками

Оплодотворенное яйцо не прикрепляется сразу же к стенке матки, как это происходит у большинства других млекопитающих, и не начинает развираться. Оно поначалу в течение четырех месяцев свободно перемещается внутри матки и только в последующие за тем восемь месяцев беременности проходит полный цикл своего развития. Таким образом, периоды между двумя рождениями детенышей, несмотря на более короткий срок беременности, искусственно растягиваются до 12 месяцев, то есть до следующего брачного периода в феврале.

Разумеется, ученым в течение последних 15 лет – а именно столько они уже занимаются пристальным изучением этих ластоногих – хотелось получить возможность отличать отдельных морских слонов друг от друга, узнавать их спустя несколько месяцев и даже лет. Решено было их метить, что оказалось не так уж сложно. Ведь морские слоны на суше спят, как правило, очень крепко. В такое время им можно измерить температуру, послушать сердцебиение, а особенно изобретательные исследователи начали вытравлять на их шкурах номера и клички, используя для этого концентрированное снадобье для обесцвечивания волос. Такие номера, нарисованные крупным шрифтом, хорошо различимы с большого расстояния и даже с воздуха. Не смываются они и в воде, прочно сохраняясь до следующей осенней линьки. К сожалению, после линьки номера пропадают, потому что, зарывшись в грязевые лужи и бочажки, морские слоны сбрасывают вместе с шерстным покровом и кожу. Как быть? Решили вдевать им в задние ласты большие металлические и пластиковые метки. Подкрадывались к дремлющим исполинам и вдевали. Такие метки сохраняются годами, но издалека не так ясно различимы.

Если же самец морского слона вздумает всерьез напасть, его без труда можно отогнать от себя палкой. А в крайнем случае можно и убежать – не догонит

Если во время прикрепления метки такая махина проснется, остается одно: ноги в руки – и бежать! Морской слон ведь может напасть, и тогда несдобровать… Однако догнать такой увалень никого не в состоянии: его наивысшая скорость на суше – восемь километров в час. В воде же он способен достигнуть скорости 20 километров и час, следовательно, движется быстрее велосипедиста. Что же касается болевых ощущений, то они у морского слона сильно приглушены. Дыхание тоже заторможенное: валяясь на пляже, животное делает в течение пяти минут пять глубоких вдохов, а потом в течение последующих пяти минут не дышит вовсе.

Когда наблюдаешь за плавающим в воде морским слоном, кажется, до чего же он неуклюж! Работает он только одними передними ластами и производит легкие движения корпусом: задние ласты он волочит за собой, точно неживые. И тем не менее морской слон легко может обогнать любого пловца-спортсмена!

В море слоны держатся особняком, а не стадами. Заныривать способны вглубь на 90 метров, что удалось установить по содержимому их желудков Оно состоит в основном из рыб, но больше всего из каракатиц, которые как раз и обитают на таких глубинах. Из-за того что морской слон свою добычу не разжевывает и усваивать ее приходится пищеварительным органам, его кишечник достигает совершенно фантастической длины: 200 метров! Такого нет ни у одного другого вида ластоногих – ведь он вдвое длиннее футбольного поля!

Какого возраста может достигнуть такой исполин? Птиц метят уже многие десятки лет подряд, а вот морских слонов начали метить не так давно. Считается, что самки живут от десяти до двенадцати лет, самцы же способны дожить и до 20 и даже до 24 лет. В зоопарках они уже, случалось, жили по 16 лет.

Наиболее знаменитым из них стал Голиаф, который в качестве первого представителя своего вида прибыл в 1926 году в зверинец Гаген-бека в Гамбург-Штеллинген. В длину он достигал более пяти метров и съедал в день до 175 килограммов рыбы. Вскоре колосс был перепродан американскому цирку Ринглинга, с которым и разъезжал в течение многих лет по стране. Зиму 1933/34 года он провел в Филадельфии, где преждевременно погиб: в его желудке нашли разбитую пивную бутылку, которую какой-то посетитель бросил ему в открытую пасть. У нас, во Франкфуртском зоопарке, самец морского слона живет уже в течение тринадцати лет.

Однако морские слоны, находящиеся в зоопарках, относятся, как правило, не к северной популяции, а к южной, обитающей на побережьях Антарктики и в омывающих ее морях. Они достигают пяти метров в длину, но хобот у них не столь внушителен и огромен, как у северного вида. Южная популяция еще достаточно многочисленна, примерно 600–700 тысяч особей, и число их остается неизменным, потому что начиная с 1910 года разрешается добывать ежегодно не больше 6 тысяч взрослых самцов. Из одного такого самца получают 400 литров жира.

Даже северные морские слоны, обитающие в несколько более теплых областях, чем их южная родня, способны выдерживать довольно низкие температуры. В Копенгагенском зоопарке, где проводились такие опыты, морские слоны при температуре воздуха минус 10–15 градусов спали в воде, лишь изредка высовывая свои носы в лунки, чтобы вдохнуть воздух. Обычно такие северные слоны в зоопарках живут недолго, поэтому их давно уже не стараются там заводить. Но и южный морской слон для зоопарка не подарок. Самца, как правило, поселяют в бассейне вместе с одной-единственной самочкой – больше заводить дорого: закупка и транспортировка огромного количества морской рыбы, потребляемой этими животными, стоит немало. А поскольку самцы и дома у себя не очень любезно обращаются со своим гаремом, то тут его единственной жене приходится совсем не сладко. В большинстве случаев дело кончается тем, что ее отсаживают в другое помещение.

Берлинскому зоопарку удалось в 1977 году вырастить родившегося у них морского слоненка на искусственной молочной смеси. Четверо новорожденных, увидевших свет в том же зоопарке, в предшествовавшие годы погибли, задохнувшись во время затянувшихся родов: они шли задом наперед. Этот же слоненок появился на свет, как положено – головой вперед, и роды длились всего каких-нибудь четыре минуты.

Морской слон, живущий во Франкфуртском зоопарке, настолько привык к своему служителю, что поднимается по его команде вертикально и даже обнимает его пастами. По снимку можно легко судить о его росте – он превышает два метра

Добиться размножения морских слонов в неволе удалось впервые Штутгартскому зоопарку Вильгельма в 1965 году. Однако родившаяся там самочка Изольда, несмотря на отличное здоровье и веселый нрав, погибла в возрасте полутора лет. Она стала жертвой людской несознательности: посетители набросали ей в бассейн массу гравия, поднятого ими с дорожек парка. И глупый детеныш все камешки заглотал. Но поскольку выходное отверстие желудка у всех ластоногих очень невелико, то гравий остался лежать в желудке и вызвал тяжелое воспаление. Вскоре бедняжка умерла. А в Венсеннском зоопарке в Париже морской слон проглотил теннисный мяч, брошенный ему посетителем, и тоже умер.

Поэтому я в нашем Франкфуртском зоопарке категорически запретил какое бы то ни было кормление животных посетителями. Без всяких исключений. Не найдешь у нас на дорожках и ни единого камешка – все заасфальтировано. Помню, с какими упреками и обвинениями набросились на меня тогда многие газеты! Однако надо иметь смелость поступать иногда в жизни так, как подсказывают совесть и разум. Даже рискуя вызвать недовольство и гнев окружающих.