355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бернард Коннерс » Не водите за нос ФБР » Текст книги (страница 3)
Не водите за нос ФБР
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 00:06

Текст книги "Не водите за нос ФБР"


Автор книги: Бернард Коннерс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Часть вторая
ДЖЕЙ ВОН ВЛАК

– Альбукерк? Ты сошла, сошел! Ни за что не доедешь. – Уайта Баррет, хозяин найравиллского гаража, шумно вы сморкался в большой голубой платок. – Коробка передач барахлит, клапана стучат – а посмотри на покрышки!

Разговор шел о черной английской «эм-джи», стоявшей на гидравлическом подъемнике. Механик нажал на рычаг, и машина медленно опустилась на пол.

– Спасибо, Уайти. – Джей сел за руль и утопил кнопку стартера. Из-под капота исторгся усталый надрывный стон, потом раздались треск и тарахтенье. Двигатель завелся, пригрозил заглохнуть, потом ровно загудел.

Сворачивая на главную улицу, Джей взглянул на часы. На окраине городка сделал левый поворот к Нортгейту и стал набирать скорость перед подъемом на холм, на котором он жил.

Дорога вилась вокруг холма, пересекая зеленое море роскошных лужаек, деревьев и кустарника. Столбы из местного камня и причудливые чугунные ворота обозначали вход к изящным мраморным дорожкам, петлявшим по богатым угодьям и быстро скрывавшимся в листве. С главной дороги были видны крыши особняков, а кое-где мелькали и башенки в нормандском стиле – как предупреждение о том, что здесь все охраняется.

Машина замедлила ход, приблизившись к большому каменному порталу, увитому плющом и простиравшемуся or приворотной будки у конца дороги. На маленькой медной пластинке, прикрепленной к чугунным воротам, значилось название:

«Линденвальд».

Женщина в одежде прислуги махнула рукой, когда машина проезжала мимо по мощеной дорожке, усаженной лавром и рододендронами. За поворотом машина миновала огромное каменное здание из множества башенок и арок в нормандском стиле, которое и представляло главные жилые помещения Линденвалъда.

У дальнего конца здания Джей остановил машину у въезда в гараж неподалеку от черного лимузина. Шофер – он нес пакеты к лимузину – кивнул с улыбкой:

– Доехал нормально, Джей?

– Да, спасибо, Карло. Отец где-то поблизости?

– Только что видел его у теннисного корта. Тебя Тед искал.

– Знаю. Я загляну к нему в офис перед отъездом.

Джей обогнул гараж, спустился по каменным ступенькам на белую щебеночную дорожку, по обеим сторонам которой цвели белые и желтые тюльпаны. Миновав теплицу, подошел к плавательному бассейну.

Его отец, садовник, стоял на коленях спиной к нему, рядом с клумбой роз у входа на корт. У Джея защемило сердце при виде его седых волос. Он не знал точно, сколько отцу лет, но догадывался, что больше семидесяти.

Мистер Уоллингфорд, лорд Линденвальда, не раз пытался снять с него часть обязанностей, но управляющий поместьем оставался непреклонен. Больше тридцати лет он являл своим трем коллегам образец для подражания – присматривал за угодьями и создавал самые изысканные английские сады в мире. Йохан Фон Влак относился к работе с величайшей ответственностью.

Потихоньку, на цыпочках, Джей подошел к согбенной фигуре. Отец, как обычно во время работы, что-то тихо напевал. По его голосу можно было без труда определить, что садовник находится в гармонии с окружающим. Как в детстве, Джей потянулся и закрыл отцу глаза руками.

Отец удивленно хохотнул. И поддержал игру:

– Мистер Уоллингфорд? Стелла? Карло?

Из башенки в задней части главного здания эту сценку наблюдал семидесятитрехлетний Дэвид Уоллингфорд. Ярко-желтые волосы его давно побелели, скулы обтягивала загорелая кожа, но он не чувствовал себя стариком. О возрасте свидетельствовали только морщины у глубоко посаженных серых глаз. Глядя на владельца Линденвальда, можно было решить, что он бригадный генерал в отставке.

Мистер Уоллингфорд не раз наблюдал подобные проявления чувств между своим садовником и мальчиком, и сейчас это вызвало у него обычную реакцию: глаза потемнели, губы поджались в узкую линию.

Потом его взгляд переместился на кучу пурпурных листьев под его окнами. Но он тут же отвел взгляд. Мистер Уоллингфорд избегал смотреть на это деревце – вишню. Ее посадили три года назад по его указанию – он хотел всегда точно знать, что это место осталось непотревоженным. Но деревце все больше стало напоминать о себе. Из саженца оно быстро превратилось в крепкое деревце, а темные листья, казалось, питались тайными соками…

Джей расстался с отцом и пошел вверх по тропе, которая соединяла эту часть поместья с задней стороной главного здания. Тысячи раз проделывал он этот путь и почти всегда испытывал приятное предвкушение того, что ждало его в конце. Сейчас – тоже. У него была назначена встреча с мистером Уоллингфордом, и любой такой визит относился к числу незаурядных событий.

Жизнь в Линденвальде всегда была хорошей. Мистер Уоллингфорд относился к нему как к сыну, и поэтому Джей получил многое из того, что достается сыновьям богатых людей.

Прекрасное образование: Найравилл, Филипс Эгзетер, Принстон, Йельская юридическая школа. После военной службы он получил место в одной из достойнейших адвокатских фирм в Нью-Йорке. Все было спланировано тщательно, будто благодетель считал своим долгом обеспечить сыну садовника самое лучшее из возможного.

Несмотря на такое большое внимание к его особе, личных контактов между ними почти не было. Не считая редких визитов, все дела, имевшие отношение к Джек», велись через кого-то.

Тропа кончилась у сетчатой двери, и Джей заглянул в большую кухню.

– Хелло, Вера. Где мистер Уоллингфорд?

Полная женщина в белой форме, стоявшая у большой черной плиты, подняла голову и улыбнулась.

– Доброе утро, Джей. Кажется, он в нижнем кабинете. Сейчас я узнаю, одну секунду… Он тебя ждет… – Потом тише: – А он не сердит на тебя?

– Нет. Насколько я знаю, не сердит, – проговорил Джей в некотором замешательстве. – А что?

– О, ничего. Наверное, мне показалось.

Женщина пересекла кухню и проговорила что-то в маленький интерком на стене. Вернувшись, она сказала:

– Он тебя примет в нижнем кабинете.

– Спасибо, Вера. – Джей прошел через кухню в холл, ведущий к передней части здания. Слова женщины оставили у него осадок. Отец не раз говорил ему, что хозяин вспыльчив. Да, пожалуй, все это знали.

В переднем фойе Джей остановился под большой сверкающей люстрой и постучал в дверь кабинета.

– Войдите. – Голос был звучный, властный.

Из кресла в дальнем конце кабинета поднялся высокий Красивый человек. Дэвид Уоллингфорд был джентльменом в лучших традициях. В нем было все то, чего не хватало его отцу.

Несмотря на полученное образование, Джей так и не смог отделаться от комплекса неполноценности – его отец как-никак слуга. Блестящий молодой человек, он на любом приеме, формальном или неформальном, чувствовал себя сыном бедного иммигранта – отец, прожив тридцать лет в этой стране, до сих пор говорил на ломаном английском. Джею казалось, что кругом шепчут: «Мальчишка садовника».

А случай с красивой девушкой, студенткой Вассара… Она пригласила его на обед к родителям в Нью-Йорке. Карло, которого послали с каким-то поручением в Филадельфию, согласился на обратном пути подвезти Джея и девушку на лимузине в Нью-Йорк. Джей собирался между делом представить шофера и потом устроиться со своей спутницей на заднем сиденье, где за стеклянной перегородкой относительный интим. Появился лимузин, однако вместо Карла за рулем в шоферской фуражке сидел его отец. Последовавшие объятия привели Джея в невероятное смущение. От Принстон Инн до Нью-Йорка они ехали втроем на переднем сиденье, и Джей все думал, как же объяснить девушке, дочери крупного промышленника, почему отец так плохо говорит по-английски и почему он Фон Влак, а Джей – Вон Влак. Это последнее объяснить было труднее всего.

Приближаясь к Дэвиду Уоллингфорду. Джей почти сразу же заметил, что он встревожен.

– Ты хорошо выглядишь, Джей. Пожалуйста, садись.

– Спасибо, сэр. – Джей устроился в одном из легких кресел у камина.

– В Вашингтоне не все сложилось удачно, – проговорил мистер Уоллингфорд. – Твоему соседу по комнате, этому Такеру, слишком многое стало известно. Что там вообще произошло? – Он устремил на молодого человека холодный оценивающий взгляд.

Джей пришел в ужас. Значит, Такер знал…

– Я не уверен, сэр. Понятия не имею, как он мог что-то узнать. Хотя последние недели он вел себя странновато…

– У него были на это основания. – Взгляд Уоллингфорда стал еще более холодным. – Очевидно, очень многое ты выдал сам. Он нашел твой контактный телефон. Его можно было использовать лишь в крайнем случае. Такер заявил, что номер телефона прочитал на разорванной тобой бумажке.

– Не знаю, как это могло получиться, сэр, – пробормотал Джей. – Я действительно записал телефон на листе бумаги, но уничтожил его, когда Такер стал вести себя подозрительно.

– А он нашел. Ну а что там с аспирином? К нему попала одна из таблеток…

Джей сжал ручки кресла.

– Да, сэр. Он ее проглотил. У него болела голова и…

– Нетрудно понять, почему вашингтонский контролер хочет выгнать тебя из организации. – Уоллингфорд сильно покраснел и, очевидно, с трудом сдерживал себя. – Он содействовал поступлению Такера в ФБР, рассчитывая сделать из него двойного агента. Поэтому тебе и велено было поселиться с ним. К сожалению, получилось так, что мы не успели его завербовать. Однажды мой человек собирался с ним заговорить, но неожиданно позвонил директор. Очень жаль. Если бы их встречу тогда не прервали, Такер мог быть сейчас жив.

– Харви Такер мертв? – прошептал потрясенный Джей

– Да. С ним разговаривали, пытались определить, много ли он знает, – и произошел несчастный случай.

– О, мистер Уоллингфорд… – Джей весь обмяк в кресле. – Он же был совершенно невиновен… Я уверен Такер знал очень мало. Ну что он мог знать? Необразованный мальчишка из глубинки…

Голос изменил Джею, когда взгляд переместился на большой, висевший над камином портрет женщины. Это была необычная картина малоизвестного художника, с очевидными недостатками, неуместная среди картин Рембрандта, Ренуара и Коро. Голова и тело, казалось, нарушали пропорцию, а фон, очевидно, реставрировали поеме какого-то повреждения. Но сама женщина была изумительно красива – светловолосая, с мягкими зелеными глазами и тонкими чертами лица. Голову она держала высоко, почти по-королевски, а губы и глаза говорили о редком сочетания твердости характера и чувственности.

Для Джея портрет был исполнен особого смысла. Однажды он слышал, как ассистент мистера Уоллингфорда, Тед Саммерс, сказал, что выражением лицо поразительно напоминает мать Джея, Верту Фон Влак – она исчезла, когда Джей был еще совсем маленьким.

Дэвид Уоллингфорд несколько секунд внимательно смотрел на посетителя.

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Джей. У тебя этот проект никогда не вызывал восторга. И я тебя понимаю. Моя деятельность связана с международным шпионажем давно, дольше, чем ты живешь на свете, и, откровенно говоря, мне самому много раз хотелось все это бросить. – Он поднялся и подошел к камину, оперся локтем о деревянную полку. Помолчал, глядя в пол. – Скажу следующее. Я знаю, как сложно тебе было привыкнуть к такой жизни. Мы взяли тебя из юридической фирмы, несколько месяцев обучали в том лагере в Вирджинии, вытатуировали идентификационный номер под мышкой, а потом ожидали, что ты будешь безупречно работать. Если еще учесть одиночество двойного агента, даже не знающего, кто с ним работает, – в общем, я думаю, все понятно. Быстро приспособиться ты не мог.

А работа у тебя тонкая. Хороший пример с аспирином, который ты забирал каждый день из тайника в туалете. Ты бы удивился, узнав, сколько агентов требуется, чтобы сфотографировать документы, доставить пленку в лабораторию, имплантировать микроточки в аспирин и переправить в координационный пункт. Агенты, как правило, знают только свой маленький участок работы. А нужно не забывать о конечной цели. Ты участвуешь в одной из самых тонких операций, которые мы когда-либо проводили в Западном полушарии.

Мистер Уоллингфорд вернулся к своему креслу. Джею он показался очень усталым и даже постаревшим. Мелькнула мысль, что до смерти ему не так далеко. Судя по всему, он, Джей, будет упомянут в завещании. Уоллингфорд весьма богат. Почему же этот человек, унаследовавший одно из самых крупных состояний в стране, посвятил свою жизнь жестокому миру международного шпионажа? Как он мог допустить, чтобы не стало такого человека, как Харви Такер?

Будто почувствовав, о чем он думает, Уоллингфорд повернулся к Джею и произнес:

– Я понимаю твои переживания по поводу Такера, но ты должен помнить следующее. Каждый год в этих незримых войнах гибнут тысячи человек. Жаль, конечно, Такера, но потеря одной такой жизни может в будущем способствовать сохранению многих других. Тебе следует помнить, что…

Он умолк, глядя Джею в глаза. Молодой человек судорожно сжал подлокотники кресла.

– А что с моим назначением в Альбукерк, сэр? Кто-нибудь со мной свяжется?

– Первые несколько месяцев ты будешь «спящим» агентом. Сейчас главное – утвердиться там. Штат Нью-Мексико – один из важнейших регионов страны, где проводятся исследования для оборонной промышленности и вооруженных сил. Полигон в Уайт-Сэндз, военно-воздушная база Холломэн, база Сандиа, Лос-Аламос – все эти объекты секретные. Там сконцентрированы и контрразведывательные силы страны, поэтому в этих местах должно находиться как можно больше наших агентов. Работая в ФБР, ты будешь иметь доступ к этим объектам, а это, конечно, поможет достижению нашей главной цели. Я пришлю письмо, когда нужно будет тебя реактивировать.

– Письмо, сэр? А это не рискованно?

– Нет. Даже в наше время самый простой способ связи может оказаться самым надежным. Так что письмо вполне сгодится. Джей, ты должен очень постараться. Проект чрезвычайно важен, и мы не потерпим небрежности. Агент, который не справляется со своими обязанностями, становится опасен для всех, и его положение, в свою очередь… – Дэвид Уоллингфорд отвел взгляд, – становится опасным.

– А, вот это кто! Хелло, Джей. Входи, входи. – Голос был мелодичный. Джей помнил его с детства. А сам Тед Саммерс – высокий, крепкого сложения человек с пышными седыми волосами и с морщинистым лбом. Джей часто приходил в его кабинет в южном крыле главного здания. Там Тед Саммерс выполнял свои секретарские и административные функции при Дэвиде Уоллингфорде.

Саммерс очень гордился своим положением, хотя порою его приводили в замешательство или даже шокировали «приметы шпионского ремесла». Формального образования он не получил, но был умен, к тому же очень старался угодить боссу – вот и удерживался на этом довольно высоком посту.

Утром, занимаясь какими-то делами в верхнем кабинете – офисе мистера Уоллингфорда, – Тед Саммерс услышал нечто такое, что побудило его искать встречи с Джеем.

– Похоже, ты прокололся, – сказал Саммерс, закуривая сигарету.

– Пожалуй. Что именно вы слышали? – Джей чуть подался вперед.

– Мистер Уоллингфорд говорил со своим главным человеком в Вашингтоне. Оказывается, тот человек очень недоволен тобой.

– Да, мистер Уоллингфорд мне так и сказал. – Джей нахмурился, помолчал. – Но я, в общем-то, не очень и хочу оставаться в организации. Я никогда…

– А ты знаешь, кто этот человек? Я имею в виду контролера, – спросил Тед.

– Нет, не знаю.

– Так вот, это Эвери Хоукинс.

– Заместитель директора?

– Совершенно верно.

– В Бюро его зовут Барракудой, – усмехнулся Джей.

– И не без причин. Ты должен быть очень осторожен – Хоукинс хочет выгнать тебя из организации.

– Осторожен? Кажется, я не понимаю, – удивился Джей.

– Ну, несколько лет назад, когда он хотел изгнать одного агента, кончилось тем, что его уволили по подозрению.

– Вы хотите сказать – убили? – Джей был потрясен.

Тед кивнул, нервно помаргивая.

– Это произошло в одной из восточноевропейских стран. Хоукинс приказал его убить, даже не посоветовавшись с мистером Уоллингфордом. А позже заявил, что этот агент представлял угрозу безопасности и ситуация требовала немедленных действий.

– Вы считаете, он и со мной может поступить так же? – У Джея от изумления округлились глаза.

Саммерс отвел взгляд, затянулся сигаретой.

– Понятия не имею. Это дикий бизнес. Я знаю только то, что сказал тогда мистер Уоллингфорд. Хоукинса считают умным человеком, но он очень молод для такого ответственного поста и, по-видимому, бывает излишне порывист. Раз уж ты под его началом, я решил все это тебе рассказать. Твоего соседа по комнате убили… Говорят, это был несчастный случай, но в таких ситуациях никогда не знаешь…

Джей медленно покачал головой.

– Я сделал большую ошибку, Тед. Не надо мне было впутываться в эти дела. Ужас какой…

Джей надолго задумался. И постепенно злость затмила тревогу. Когда в прошлом году Уоллингфорд обратился к нему с предложением, впутываться действительно не хотелось. У него неплохо шли дела в юридической фирме, и он сдался лишь после того, как было оказано тонкое, но убедительное давление. Но с условием: на два года. Хотя о некоторых опасностях он знал, мысль, что его могут убить, даже не приходила ему в голову. А теперь смерть Харви Такера показала, насколько реальна такая возможность.

– Мне кажется, я видел этого Хоукинса однажды вечером в Вашингтоне, – сказал Джей. – Вы с ним когда-нибудь встречались?

– Да, он бывал в Линденвальде несколько раз. Мистер Уоллингфорд его очень любит. Он интересный парень.

– А я не знаю точно, видел ли его. Мне позвонили по телефону и велели прийти к определенному месту. На углу дома меня ждал человек. Кстати, тот же самый, что приходил за моим соседом и водил его к Хоукинсу. Он вроде бы говорить не может. Ну вот, он подвел меня к машине – она стояла неподалеку. На заднем сиденье были два человека. Я потерял одну из таблеток аспирина, и они хотели знать, что с ней стало.

– Ну, Хоукинса трудно не узнать. Он женственный, так ведь?

– Не знаю. Говорил другой человек. А тот, кто скорее всего был Хоукинсом, сидел молча. Я его и не разглядел толком, но интуитивно почувствовал, что он босс. И как это он стал заместителем директора?! Он же такой молодой, вы сказали…

– Об этом мне ничего не известно. Говорят, вырос он в Европе. Его считают гением. К нам он пришел прямо из юридической школы. Мистер Уоллингфорд поручил ему работу – связь с Бюро, – он понравился директору, и тог взял его на службу в ФБР. Мистер Уоллингфорд сказал однажды: «Просто чудо, что Хоукинс вообще попал в Бюро…»

– Почему чудо?

– Не имею ни малейшего представления. Если мистер Уоллингфорд говорит, я слушаю и вопросов не задаю. Ладно, коли уж мы затронули эту тему, я выскажу свое мнение о Хоукинсе. – Он помолчал, морща лоб. – Может, я ошибаюсь, но меня б нисколько не удивило, если бы оказалось, что Хоукинс немного завидует.

– Завидует? Чему?.. Мне? Но какая у него может быть причина для зависти? Мы с ним даже не знакомы.

– Возможно, не столько тебе лично, сколько твоему положению, – сказал Тед. – Он ведь любимчик мистера Уоллингфорда и знает это. А тут появляется Джей Вон Влак, практикующий адвокат, протеже, который никогда не имел отношения к секретным операциям и – если уж совсем откровенно – который имеет реальный шанс унаследовать часть состояния Уоллингфорда. Кто знает, что на уме у Хоукинса? Я просто предполагаю, что в тебе он может видеть конкурента. И не забывай, что Хоукинс, вероятно, мыслит не так, как ты. Он-то этим бизнесом занимается всю свою сознательную жизнь. Для него человеческая жизнь не может много значить. Он видел не раз, как ее лишаются. Опять же, я могу ошибаться, но ты все же подумай.

Когда Джей ушел, Тед Саммерс еще некоторое время сидел, глядя в пол. Потом переменил положение, взглянул на часы. Около трех. Ждать еще час. А после он пойдет в пивную «Тюдор Хаус» в городке. Там устроится в одном из вращающихся кресел с удобной спинкой, будет пить мартини, разговаривать с Харольдом, барменом, и забудет Линденвальд – хотя бы ненадолго.

Но оставались еще шестьдесят тревожных минут, ибо он уже чувствовал; в нем оживают воспоминания.

Холодный дождливый день. Красавица Верта Фон Влак впервые приехала из Мюнхена к своему мужу в Линденвальд… Потом Тед не раз мельком видел Верту с мистером Уоллингфордом вблизи теплицы. Или выбегающей из его кабинета – она всегда отводила взгляд. Рождение Джея, вторая беременность. За границей об этой беременности мало кто знал. Жизнь Йохана Фон Влака среди цветов, его всегдашняя невозмутимость. Напряженный шепот за закрытыми дверями. Яростные ссоры. Исчезновение Верты…

Тед поднялся и подошел к окну. Справа выступало под углом главное здание. Там располагались личные апартаменты Дэвида Уоллингфорда. А из-за угла выглядывали ветви вишни.

Он часто думал об этом деревце, особенно когда сидел в «Тюдор Хаус» за коктейлями. Ему казалось, что вишня и есть ахиллесова пята Дэвида Уоллингфорда. Когда-нибудь он это точно узнает. Сейчас, глядя на темные листья, залитые послеполуденным солнцем, Саммерс испытывал нечто вроде угрызений совести…

Элстон Дулитл из дома номер 12 по Эспланада-драйв в Альбукерке, штат Нью-Мексико, был мягкий благообразный джентльмен, пребывающий в мире с соседями и всем окружающим, красивый мужчина с седеющими волосами и светло-голубыми глазами, он часто привлекал внимание женщин. Большую часть свободного времени проводил среди цветов в своем саду рядом с домом.

Однако с Элстоном Дулитлом, специальным агентом, начальником отделения ФБР в Альбукерке, каждое утро, неизменно в 8.11, происходила метаморфоза, когда он записывал в журнал регистрации:

«Э.Дулитл – 8.11».

Это давало ему право на оплату девятнадцати минут добровольных сверхурочных: работа начиналась официально в 8.30.

Но, позволяя себе эту маленькую хитрость, Дулитл всегда очень волновался, отчего бурно растекались пищеварительные соки и начинала болеть язва. Говорили, что язва у начальника отделения большая…

В конторе Дулитл занимался главным образом бумагами, доверяя налеты и прочие насильственные действия своему заместителю, Прыгуну Джо Холлоуэю. Новых же агентов он, конечно, принимал сам.

– Ну-ну, очень рад вас видеть, – солгал Дулитл, пожав руку Джею Вон Влаку. – Хорошо доехали?

– Да, сэр. Здесь красивые места.

– Несомненно, вы, значит, на машине сюда добрались?

– Да, сэр. Вернее, до Оклахома-Сити. А там с двигателем случилась поломка. Остаток пути пришлось лететь.

Дулитл помолчал, размышляя. Что-то ему в собеседнике не нравилось. Наверное, слишком уж он спокоен для нового агента. Дулитл по опыту знал, что молодые люди, встретившись с первым в своей жизни начальником отделения, неизменно нервничают. А этот… К тому же имя странное. Последний раз он слышал похожее имя в фильме о первой мировой войне…

– Ну что ж, здесь вы получите служебную машину. Конечно, пользоваться ею можно только в служебных целях, вы понимаете. Надо полагать, с правилами-то вы знакомы…

Решив, что этим все сказано, Дулитл повел нового агента знакомиться с Прыгуном Джо Холлоуэем. Тот сидел в фотолаборатории. Красный огонек над дверью возвещал о том, что вход воспрещен.

– Выходи, Джо, – крикнул Дулитл. – Новый агент приехал, познакомься с ним.

– Ладно, шеф. Я уже заканчиваю.

Через несколько секунд красный огонек погас, и появился человек среднего роста и, в общем, средней наружности. На широком кожаном поясе висел огромный револьвер с перламутровой рукояткой, дубинка, наручники, несколько наборов ключей, маленький темный пакетик со средством от змей…

– Кажется, у меня есть кое-что ценное, шеф, – сказал Джо, показывая мокрую фотографию. – Я держал этого парня под наблюдением два дня и…

– Джо, – нахмурился Дулитл, – почему ты занимаешься этой мелочевкой, ведь мы еще ничего не обнаружили по делу о бульваре Леопард? Ты же знаешь, что это дело первостепенной важности.

Повернувшись к Джею, начальник отделения вкратце рассказал об ограблении на бульваре Леопард. В Национальный банк, по-видимому, проникли четверо индейцев из ближайшей резервации.

– Мы никак не продвинемся в этом деле. Директор очень обеспокоен. Пора бы нам что-то найти. Ты меня понял, Джо?

Джо нервно переступил с ноги на ногу. Многозначительно помолчав, Дулитл представил нового агента:

– Джей Вон Флак!

– Вон Влак, – мягко поправил новый агент. Но его, судя по всему, никто не услышал.

Было совершенно очевидно, что с мужчинами она чувствовала себя уверенно. И не без причин: золотистые волосы, светло-голубые глаза, изящнейшая фигура…

– Секретный агент? Ну, вы, наверное, шутите.

Голос был милый и приветливый, с легкой хрипотцой, которая особенно подействовала на Джея. Совершенно очарованный и растерявшийся, не зная, как отреагировать на ее замечание, он чуть не уронил свои документы, засовывая их обратно в карман. Поправив галстук, пробормотал:

– Я специальный агент, а не секретный.

– Как вы можете произносить это и не давиться от хохота?

– Прошу прощения!..

– Звучит-то смешно, – сказала девушка, блеснув глазами: смущение агента ее явно забавляло. – Нет, ну правда – вам не кажется, что это глупо? Называть кого-то «специальным»?

Джей совсем растерялся. По указанию Дулитла он провел первые недели в Альбукерке, проверяя архивы в ближайших учреждениях. Ему нравилось, что везде его документы производят впечатление. А тут… Конечно, менее красивая девушка ничего такого себе бы не позволила.

– Мисс, я пришел за информацией, которая интересует правительственные органы, а не обсуждать, как меня величать.

Улыбка в окошечке поблекла, и он успел усовеститься, когда вдруг послышалось:

– Вы стажер?

– Прошу прощения, молодая леди (ей было под тридцать, не намного меньше, чем ему), но эта решетка установлена случайно не для вашей защиты? – Он имел в виду вертикальные брусья – как у кассиров в старых банках. Это возымело действие. Она пожала плечами и нахмурилась.

– Что мы можем для вас сделать?

– Дентон, Роберт Дентон. – Джей говорил очень загадочным тоном. – Он посещал университет Ныо-Мексико с сорок седьмого по пятьдесят первый годы. Я хотел бы посмотреть его дело, пожалуйста. Это необходимо в целях безопасности страны.

Девушка направилась к ящикам картотеки у дальней стены комнаты. Джей смотрел ей вслед, и ему очень хотелось начать этот разговор заново. Вдруг он заметил злобный взгляд женщины за столом в дальнем углу. Немигающий взгляд добродетельной шестидесятилетней особы, которая вовсе не одобряла действия Джея, и он отвернулся, но через несколько секунд его взгляд снова устремился на девушку. Она была довольно крупная, с длинными стройными ногами. Именно такие сильные фигуры всегда его волновали. Он пытался сообразить, как же ему исправить положение. Придется действовать быстро.

– Простите, мисс… У этого человека второе имя на букву М – как в слове «мир»…

Девушка медленно повернулась к окошечку, на лице ее мелькнула тень улыбки.

– Не спешите. У нас есть время, – успокаивающим тоном проговорил он, сделав при этом странный жест рукой. Выглядело это нелепо, и Джей почувствовал себя дураком. Девушка холодно взглянула на него и отвернулась к документам.

Нет, он все испортил. Красивее ее не было девушки во всем штате Нью-Мексико, а ему хватило двух минут, чтобы все…

Она вернулась.

– Вот, пожалуйста, специальный агент. Роберт Дентон.

– Благодарю вас. – Джей послал в окошечко свою самую сердечную улыбку. Девушка, поколебавшись, улыбнулась в ответ. Ага, он снова в седле. Господи, какая она красивая. Он просмотрел бумаги, сделал несколько заметок, потом сказал: – Не могли бы вы назвать мне ваше имя… человека, который предоставил мне документы?

– Кент, – ответила девушка вполне любезно. – Гертруда Кент.

– Должность?

– Ну, обычно записывают просто – архив, университет Нью-Мексико.

– О’кей, мисс Кент. – Он записал имя. – Я очень ценю вашу помощь. Кстати, есть тут какое-нибудь заведение, где подают ленч?

Это прозвучало как-то неловко, и старушенция в углу быстро подняла глаза.

– В Южном холле кафетерий, – сказала мисс Кент, опираясь локтями на полку возле окошка. Она была явно расположена продолжить разговор.

– Понятно. А эго далеко отсюда?

– Нет, через двор, направо, третье здание. Сейчас око по двенадцати часов, значит, в ту сторону б>дут идти люди.

Ему хотелось спросить, не пойдет ли туда она, но старушенция начала проявлять признаки явного беспокойства, и он передумал.

– Спасибо, мисс Кент. Еще увидимся когда-нибудь.

– Пока. Заходите.

Он обязательно зайдет. Даже если для этого придется выдумать нескольких Робертов Дентонов. Поворачиваясь к двери, Джей попробовал улыбнуться старушенции. В ответ последовал взгляд, который бросил Джея в дрожь.

– Хелло, мисс Кент! Присоединитесь ко мне?

Прошло несколько недель после первого визита Джея в университетский архив. Он сидел за столиком вблизи раздаточного окна в кафетерии кампуса. За этот столик Джей садился уже несколько раз, заходил и в архив, надеясь увидеть Гертруду Кент, – но тщетно. Поэтому, заметив девушку в очереди уже у самой кассы, он решил ни в коем случае не упустить возможность.

Девушка удивленно повернулась к нему и приостановилась – как и еще человек пятьдесят, которым было интересно, примет ли она приглашение. Потом она не совсем уверенно улыбнулась и, кивнув, расплатилась с кассиршей.

– Это очень приятный сюрприз, – заявил Джей. Ом поднялся и выдвинул другой стул, когда девушка приблизилась со своим подносом.

– Похоже, ФБР уделяет большое внимание кампусу, – сказала она, улыбаясь. – Вы сегодня что-то расследуете?

– Совершенно верно, мисс Кент. Вы, вероятно, сможете предоставить информацию о субъекте расследуемого дела. Это красивая блондинка, которая своим подрывным влиянием мешает нормальной деятельности ФБР.

Девушка тихонько засмеялась.

– Ну, возможно, если бы ФБР не совало нос в чужие дела, эта блондинка не оказалась бы такой опасной.

Тут бы Джею ответить что-нибудь остроумное, но он растерялся и некоторое время молчал. Как и в первую встречу, эта девушка его чем-то подавляла.

– Могу я называть вас не мисс Кент, а просто Гертрудой? – выдавил он наконец.

Она откусила от своего сандвича и ответила:

– Пожалуйста, только не Гертрудой. Друзья зовут меня Крикет.

– Я Джей Вон Влак, Крикет.

– Я знаю. – Она расплылась в улыбке. – Специальный агент Вон Влак.

– Может, забудем «специального агента»? Мы из-за этого с самого начала повздорили. Я просто Джей.

– О, понятно. – Девушка в притворном удивлении взметнула длинные ресницы. – Сейчас вы просто Джей. А несколько недель назад очень гордились своим «специальным агентом».

– Мне очень жаль, Крикет…

– Хорошо. Я вас дразнила, вот и все. Забудем об этом, Джей. О’кей?

Они переговаривались в полушутливом тоне до самого окончания ленча. Джей вскоре заметил, что о себе Крикет почти ничего не говорит. Как только он спрашивал что-либо о ней лично, она ловко переводила разговор на другую тему. В Альбукерк приехала недавно, в архиве работает неполный день – только это он и узнал.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю