Текст книги "Заговор Катилины"

Автор книги: Бен Джонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Долейте-ка мой кубок,

И эту влагу, вторя Катилине,

Я выпью с той же радостью, с какой

Я выпил бы до капли кровь Катона

И Цицерона-выскочки.

     Курий :

Я выпью

С тобой!

     Лека :

И я!

     Бестия :

И я!

     Фульвий :

И я!

     Габиний :

Мы все!

     (Пьют.)

     Катилина :

Теперь, когда наш план скрепила клятва...

     (Мальчику слуге.)

Ты что так смотришь?

     Мальчик слуга :

Ничего.

     Бестия :

Брось, Луций!

     Катилина :

Не корчи больше похоронных рож,

Иль душу из тебя, щенок, я выбью!

     Бестия :

Оставь!

     Катилина :

Итак, неужто и теперь,

Когда я сам веду вас в бой за вольность,

Вы все еще колеблетесь?

     Бестия :

Нет, нет,

Мы все с тобой.

     Катилина :

Тогда воспряньте духом

И подтвердите мне решимость вашу

И блеском глаз, и шуткою веселой.

Друзья, клянусь вам, все пойдет на лад,

Добейтесь лишь в собрании народном,

Все связи и знакомства в ход пустив,

Чтоб я был избран консулом, а там уж

О вас и о себе я позабочусь.

До этой же минуты будьте немы,

Как реки в дни морозов беспощадных,

Когда в берлоги прячется зверье,

И в хижинах скрываются селяне,

И в воздухе нет птиц, и спит страна;

Зато, едва лишь оттепель настанет,

На Рим мы хлынем, как весенний ливень,

И половину города затопим,

В другой же учиним такой разгром,

Что шум его разбудит мертвецов,

Чей прах хранится в погребальных урнах.

Итак, удар готовьте в тишине,

Чтоб стал он сокрушительней вдвойне.

     Цетег :

О, мудрый Луций!

     Лентул :

Сергий богоравный!

     (Заговорщики уходят. Появляется хор.)

     Хор:

Ужели каждый, кто велик,

Судьбой обласкан лишь на миг?

Ужель удел любой державы

Бесславно пасть под грузом славы?

Ужели будет вечный Рим

Сражен могуществом своим?

Ужель так мало есть достойных

Противников меж беспокойных

Враждебных варварских племен,

Что сам с собой воюет он?

Да, ибо жребий неизменный

Славнейших государств вселенной

Терять плоды побед былых:

Избыток силы губит их.

Вознесся Рим себе на горе:

Он властелин земли и моря,

Но небывалой мощью рок

Его во вред ему облек,

Затем что роскошь, наслажденья

И золото ведут к паденью.

Дворцы до звезд возводят там,

Бросая вызов небесам.

Земля там чуть не до Коцита

На радость демонам изрыта.

Матроны ходят там в шелках,

А жемчуга на их серьгах

Иного города дороже.

Там с парусом размером схожи

Наряды жен[40]40
  40 Там с парусом размером схожи наряды жен... – Слишком широкие тоги, напоминавшие, по выражению Цицерона («Катилинарии», II, 10), «целые паруса», являлись в глазах римлян, почитавших традиции, неприличным новшеством.


[Закрыть], а у мужей

Одежды и того пышней.

Там юноши подобны шлюхам,

Распутны телом, слабы духом,

И быть не может ни один

Из них причтен к числу мужчин.

Там возлежат пируя гости

На ложах из слоновой кости,

Вино из чаш хрустальных пьют,

Едят из драгоценных блюд.

Туда привозят с края света

Диковеннейшие предметы,

Чтоб новизною их пленять

Пресыщенную жизнью знать.

Вся эта суета лишила

Рим прежней доблести и силы.

Забыв о простоте былой,

Захлестнут ныне он волной

Честолюбивых вожделений,

Разврата, алчности и лени.

Купить там можно все: народ,

Законы, должности, почет.

Сенат, и консулы, и даже

Трибуны – все идет в продажу.

Но скоро с неба грянет гром,

И Рим прогнивший палачом

И жертвой собственною станет,

И, рухнув, больше не воспрянет.

За Азией победа вновь!

Хоть римляне ее сынов

Своею доблестью затмили,

Ее пороки Рим сломили.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

     (Комната в доме Фульвии. Входят Фульвия, Галла и слуга.)

     Фульвия :

Здесь дышится свободней. Пусть мой столик

И зеркало поставят тут. – Эй, Галла!

     Галла :

Да, госпожа?

     Фульвия :

Из спальни голубой

Мне принеси жемчужные подвески,

Которые прислал недавно...

     Галла :

Клодий?

     Фульвия :

Нет, Цезарь. И не говори мне больше

Про Клодия и Курия.

     (Галла уходит. Слуге:)

А если

Придет Квинт Курий, пусть привратник скажет

Что я больна.

     (Слуга уходит. Галла возвращается с подвесками.)

     Галла :

Вот эти, госпожа?

     Фульвия :

Да. Помоги-ка мне продеть их в уши.

     Галла :

Чудесный жемчуг, госпожа!

     Фульвия :

Еще бы!

Другого я не приняла б. Кончай

И заплети мне косы.

     Галла :

Как вчера?

     Фульвия :

Конечно нет. Я ни за что не стану

Два дня подряд носить одну прическу.

      Галла :

Как косы уложить – узлом, кольцом?

     Фульвия :

Как хочешь, лишь не задавай вопросов.

Не выспись вдоволь я сегодня ночью,

Меня свела б с ума ты пустословьем.

     Галла :

Увы!..

     Фульвия :

Да замолчи же ты, болтушка!

     Галла :

Ведь это врач мне приказал болтать

Для моциона госпожи.

     Фульвия :

Выходит,

Он злить меня велел для моциона?

     Галла :

Побудоражить кровь не значит злить.

Похлебка подогретая – одно,

Кипящая – другое.

     Фульвия :

О Юпитер!

Чесать язык ей запрети!

     Галла :

Чешу

Я не язык, а косы вам.

     Фульвия :

Юнона,

Над Галлой сжалься!

     Галла :

Надо мной? Зачем?

     Фульвия :

Бедняжка, что ты сделала с собою?

     Галла :

Я? Ничего.

     Фульвия:

Когда и как успела

Ты заразиться страстью к остроумью?

     Галла :

Какая вы насмешница! А нынче

Мне госпожа Семпрония приснилась.

     Фульвия :

Ага, теперь понятно, от кого

Твоя болезнь. Так что же ты видала?

     Галла :

Она произносила речь, какой...

     Фульвия :

Ты в жизни не слыхала?

     Галла :

Да.

     Фульвия :

О чем же?

     Галла :

Насчет республики, ее долгов

И займов для скорейшей их уплаты.

Вот государственная голова!

     Фульвия :

Вот странно! Неужель тебе приснилось,

Что у нее есть голова?

     Галла :

А как же?

Она владеет сразу и латынью,

И греческим.

     Фульвия :

Мне это неизвестно.

Я, к сожаленью, редко вижу сны.

     Галла :

Ах, госпожа все шутит?

     Фульвия :

Я? Нисколько.

Но продолжай. Итак, ты полагаешь,

Что у нее есть ум?

     Галла :

Притом мужской.

     Фульвия :

А может быть, мужиковатый, Галла?

Скажи, она ведь и стихи слагает,

И на язык остра?

     Галла :

Да, госпожа.

     Фульвия :

Она умеет петь? На инструментах

Играть различных?

     Галла :

Говорят, на всех.

     Фульвия :

Она танцует?

     Галла :

Да, и много лучше,

Чем – как сострил один сенатор лысый

Пристало честным женщинам плясать.

     Фульвия :

Фи, вздор! Достоинства разумных женщин

Не умалят слова плешивых дурней.

     Галла :

Беда в одном: она щедра чрезмерно.

     Фульвия :

В вопросах денег иль в вопросах чести?

     Галла :

В тех и в других.

     Фульвия :

Однако ты ей льстишь.

     Галла :

Для лет ее, конечно, это лестно.

     Фульвия :

Для лет ее? Каких?

     Галла :

Весьма преклонных.

     Фульвия :

Хотела б я, чтоб это было правдой.

     Галла :

А я и так не лгу. Она когда-то

Была красива, да еще и ныне

Одета лучше всех прелестниц Рима

(За исключеньем вас) и под румяна

Морщины ловко прячет.

     Фульвия :

Потому

И говорят, что у нее личина,

А не лицо.

     Галла :

Ну, это клевета.

Она его лишь на ночь покрывает,

Как маской, слоем теста с молоком.

Но раз она, желаний не утратив,

Давно уж перестала быть желанной,

Скупиться ей нельзя.

     Фульвия :

Всезнайка Галла!

А что ты скажешь мне про щеголиху

Супругу Катилины Орестиллу?

     Галла :

Конечно, у нее нарядов много,

Но, несмотря на все богатство их,

Ей не дано искусство одеваться.

О, если б драгоценности ее

Хоть на минутку вы заполучили,

Все б увидали, что ее одежды

Гораздо больше стоят, чем она;

Тогда как, будь они на вас, за вами

Весь Рим гонялся б неотступно, ибо

Вы так себя умеете украсить,

Что, даже вашего лица не видя,

В вас за один наряд влюбиться можно.

     Фульвия :

Я полагаю, также и за тело?

Не правда ль, Галла?

     (Слуга возвращается.)

Что еще случилось?

Чем ты взволнован?

     Слуга :

У ворот носилки

Семпронии. Ей госпожу угодно...

     Галла :

Клянусь Кастором[41]41
  41 Клянусь Кастором... (миф.) – Кастор и Поллукс – сыновья царицы Леды: первый – от ее мужа Тиндарея, второй – от Юпитера. Братьев, прозванных Диоскурами, соединяла такая дружба, что Поллукс отказался от бессмертия, так как Кастор был смертен. Юпитер позволил Поллуксу разделить свое бессмертие с Кастором, и с тех пор Диоскуры проводили день на Олимпе, день – в подземном царстве.


[Закрыть], сон был вещим!

     Слуга :

...видеть.

     Галла :

Клянусь Венерой, госпожа должна

Ее принять...

Слуга уходит.

     Фульвия :

Глупышка, успокойся!

Ты что, ума решилась?

     Галла :

...и послушать,

Что нам она расскажет о сенате

И разных государственных делах.

     (Входит Семпрония.)

     Семпрония :

Как поживаешь, Фульвия?

     Фульвия :

Прекрасно.

Куда ты собралась в такую рань?

     Семпрония :

Меня позвала в гости Орестилла.

Не хочешь ли и ты пойти со мной?

     Фульвия :

Поверь, я не могу. Мне нужно срочно

Отправить кой-какие письма.

     Семпрония :

Жаль.

Ах, как я утомилась! До рассвета

Писала я и рассылала письма

По трибам[42]42
  42 Триба – единица административного деления Рима, каждый из тридцати пяти округов, на которые был разделен Рим.


[Закрыть] и центуриям[43]43
  43 Центурия. – Имеется в виду центурия цензовая – единица деления римских граждан по имущественному положению.


[Закрыть] с призывом

Отдать все голоса за Катилину.

Хотим мы сделать консулом его

И сделаем, надеюсь. Красс[44]44
  44 Красе, Марк Лициний (115-60 до н. э.) – крупнейший римский богач, подавивший восстание Спартака; впоследствии наряду с Помпеем и Цезарем член первого триумвирата.


[Закрыть] и Цезарь

Помогут нам.

     Фульвия :

А сам-то он согласен?

     Семпрония :

Он – первый кандидат.

     Фульвия :

А кто другие?

Эй, Галла, где ж вино и порошок,

Которым чистят зубы?

     Семпрония :

Дивный жемчуг!

     Фульвия :

Да, недурен.

     Семпрония :

А как блестит! – Всего

Шесть кандидатов кроме Катилины:

Квинт Корнифиций, Публий Гальба, Кай

Антоний, Кай Лициний, Луций Кассий

Лонгин и пустомеля Цицерон.

Пройдут же Катилина и Антоний:

Лонгин, Лициний, Корнифиций, Гальба

Свои кандидатуры снимут сами,

А Цицерон не будет избран.

     Фульвия :

Вот как!

А почему?

     Семпрония :

Он неугоден знати.

     Галла (в сторону) :

Как сведуща она в делах правленья!

     Семпрония :

Он выскочка и в Риме лишь случайный

Жилец[45]45
  45 Он выскочка и в Риме лишь случайный жилец... – Цицерон родился не в Риме, а в городе Арпине на юге Лация.


[Закрыть], по выраженью Катилины.

Патриции не стерпят никогда,

Чтоб консулом, позоря это званье,

Стал человек без племени и рода,

Герба и предков, дома и земли.

     Фульвия :

Зато он добродетелен.

     Семпрония :

Вот наглость!

Низкорожденный должен и душою

Быть низок. Как посмел простолюдин

Затмить ученостью и красноречьем

И прочими достоинствами тех,

Кто благороден!

     Фульвия :

Но лишь добродетель

Дала их предкам благородство встарь. :

     Семпрония :

Согласна. Но в ту пору Рим был беден,

Цари и консулы пахали землю,

А нам сегодня незачем трудиться.

У нас есть все: удобства и богатство

И знатность – добродетели замена.

Поэтому должны мы нашу власть

Оберегать, а не делиться ею

С безродными людьми. Зачем же нам

Ласкать пронырливого краснобая,

Вчерашнее ничтожество, за то,

Что он в Афинах мудрости набрался[46]46
  46...он в Афинах мудрости набрался... – В 80-78 гг. до н. э. Цицерон с братом жил в Афинах и Малой Азии, углубляя свое ораторское образование.


[Закрыть],

И возвышать его себе на гибель?

Нет, Фульвия, найдутся и другие,

Кто говорит по-гречески. А он,

Как все мы – Цезарь, Красс и я – решили,

С дороги будет убран.

     Галла :

Что за ум!

     Фульвия :

Семпрония, гордись: мою служанку

Пленила ты.

     Семпрония :

Как поживаешь, Галла?

     Галла :

С соизволенья высокоученой

Семпронии, прекрасно.

     Семпрония :

А хорош ли

Для десен этот серый порошок?

     Фульвия :

Ты ж видишь, я им пользуюсь.

     Семпрония :

Однако

Мой порошок – белее.

     Фульвия :

Может быть.

     Семпрония :

Но твой приятно пахнет.

     Галла :

А уж чистит

Так, что в зубах ни крошки не завязнет.

     Семпрония :

Кто из патрициев к тебе зайдет

Сегодня, Фульвия?

     Фульвия :

Сказать по чести,

Я не веду им счет. Ко мне заходят

То тот, то этот, если есть охота.

     Семпрония :

Ты всех с ума свела. Был у тебя

Квинт Курий, твой усерднейший вздыхатель?

     Фульвия :

Вздыхатель? Мой?

     Семпрония :

Да, да, твой обожатель.

     Фульвия :

Коль хочешь, можешь взять его себе.

     Семпрония :

Как!

     Фульвия :

Я ему от дома отказала.

Он не придет.

     Семпрония :

Ты зря гневишь Венеру.

     Фульвия :

Чем?

     Семпрония :

Курий был всегда тебе так верен!

     Фульвия :

Да. Слишком. Я нуждаюсь в перемене.

Он, без сомненья, также. Уступить

Его тебе готова я.

     Семпрония :

Послушай,

Не искушай меня: ведь он так свеж.

     Фульвия :

Свеж, как без соли мясо. Он истратил

Все, что имел. Его любовь бесплодна,

Как поле истощенное. А я

Предпочитаю тучные участки

И без труда найду себе друзей,

Которые раз в десять больше стоят.

     Семпрония :

И в десять раз покладистее.

     Фульвия :

Верно.

Уж эти мне вельможные сатиры,

Чванливые и наглые юнцы,

Что, как кентавры[47]47
  47...Кентавры (миф.) – лесные демоны, полулюди-полулошади. Античная традиция приписывала им дикий похотливый нрав и пристрастие к вину.


[Закрыть], с первого же взгляда

Бросаются на женщину!

     Семпрония :

И мнят,

Что та им на себе позволит ездить!

     Фульвия :

Ну, я-то их дарю своим вниманьем

Лишь до тех пор, пока не перестанут

Они носить дары.

     Семпрония :

А Цезарь щедр?

     Фульвия :

Нельзя тому скупиться, кто желает

Быть принят здесь. Одни приносят жемчуг,

Другие – утварь, третьи – деньги, ибо

Меня берут не белизной лебяжьей,

Не бычьей мощью, как Европу с Ледой,

А, как Данаю[48]48
  48...не... как Европу с Ледой, а как Данаю... – Юпитер соблазнил Леду, приняв обличив лебедя, похитил Европу, превратившись в быка, и проник к заключенной в башню Данае в виде золотого дождя.


[Закрыть], золотым дождем.

За эту цену я снесу капризы

Юпитера любого или даже

Десятка грубиянов-громовержцев,

Смеясь над ними лишь за их спиной.

     Семпрония :

Счастливица! Умеешь тратить с пользой

Ты красоту и юность, обладая

Той и другой!

     Фульвия :

Вот в этом-то и счастье.

     Семпрония :

А я сама должна платить мужчинам

И пиршества устраивать для них.

     Фульвия :

Увы! Не ты – твой стол их соблазняет.

     Семпрония :

Ростовщики меня нещадно грабят;

Супруга, слуг, друзей я разоряю,

Чтоб на приемы деньги раздобыть,

Но удержать поклонников мне даже

Такой ценою трудно.

     Фульвия :

Вся беда

В том, что ты любишь молодые лица,

А если бы, как остальные, ты

Морщин, бород и лысин не гнушалась...

     (Стук за сценой.)

Взгляни-ка, Галла, кто стучится.

     (Галла выходит и сейчас же возвращается.)

     Галла :

Гость.

     Фульвия :

Я поняла, что гость. Но кто он?

     Галла :

Курий.

     Фульвия :

Ведь я сказать велела, что больна.

     Галла :

Не хочет слушать он.

     Семпрония :

Я ухожу.

     Фульвия :

Семпрония, прошу, останься.

     Семпрония :

Нет.

     Фульвия :

Клянусь Юноной, с Курием встречаться

Я не хочу.

     Семпрония :

Я вам мешать не стану.

Галла :

Я запретить ему войти не в силах.

     Семпрония :

Да и не надо, дорогая Галла.

     Фульвия :

Семпрония, хоть ты...

     Семпрония :

И не проси.

     Фульвия :

Скажи ему, что я больна и сплю.

     Семпрония :

Клянусь Кастором, я его уверю,

Что ты с постели встала. Галла, стой!

Простимся, Фульвия. Из-за меня

Ты не должна пренебрегать свиданьем.

Входи, Квинт Курий. Фульвия здорова.

     (Уходит.)

     Фульвия :

Ступай ты в ад с учтивостью своей!

     (Входит Курий.)

     Курий :

Прелестная, зачем, как клад глупец,

Свою красу ты на замок закрыла?

     Фульвия :

Тот глуп вдвойне, кто вору клад покажет.

     Курий :

Ах, злючка милая, как ты сегодня

Сердита!

     Фульвия :

Злость – оружие глупца.

     Курий :

Сражаться так сражаться! Сбросим тогу.

     (Снимает тогу.)

     Фульвия :

Не в настроенье нынче я сражаться.

     Курий :

Я приведу тебя в него.

     Фульвия :

Ты лучше

В порядок приведи свою одежду,

А пыл свой рьяный для других противниц

Прибереги.

     Курий :

Ты испугалась боя?

     Фульвия :

Нет, просто я за славой не гонюсь.

     Курий :

Ты думаешь, тебе идет сердиться?

Нет, Геркулесом в том клянусь. Ты можешь

Взять зеркало, и подтвердит оно,

Что злое выраженье лик твой портит.

     Фульвия :

Пусть, но его я не переменю.

      Курий :

Напрасно. Не должна ты хмурить брови

И на меня смотреть с таким презреньем.

Знай, скоро я сведу тебя с Фортуной,

И будешь ею ты вознесена

На ту же высоту, с какой взирает

Богини этой статуя на Рим.

     Фульвия :

Ну, до чего он щедр на обещанья!

Кто смел его сюда впустить? Ты, Галла?

Верни ему обратно, что в награду

Тебе он дал, а если – ничего,

Спроси его, как он дерзнул ворваться

Туда, куда ему был вход заказан

И мной, и слугами.

     Курий :

Вот это мило,

Хотя и неожиданно!

     Фульвия :

Напротив,

Вполне естественно.

     Курий :

А я-то думал,

Что буду встречен ласково.

     Фульвия :

Спасибо

За лестное предположенье, но

И дальше будет так же.

     Курий :

Неужели?

     Фульвия :

Да, если б даже ты пришел с подарком.

     Курий :

Послушай, ты в игре теряешь меру.

Ну, рассуди сама, зачем тебе

Любовника держать на расстоянье

И всяческими выдумками страсть

В нем разжигать, как делала ты прежде,

Хоть и тогда в том не было нужды.

     Фульвия :

Как делала я прежде?

     Курий :

Да. Припомни

Твои рассказы о ревнивце-муже,

О неусыпных слугах, робкий шепот

И напускной испуг, чуть хлопнет дверь.

Еще бы! Чем запретней наслажденье,

Тем соблазнительней.

     Фульвия :

Наглец бесстыдный!

     Курий :

Меня впускала ты через окно,

Хотя могла велеть открыть ворота.

     Фульвия :

Что? Я тебя впускала? Я?

     Курий :

Да, ты.

Когда ж потом на ложе мы всходили,

Тобою вышколенная служанка

Врывалась с криком: "Госпожа, ваш муж!"

И прятала меня в сундук иль печь,

Где без толку я корчился, тогда как

Твой смирный петушок торчал в поместье,

А если б даже он и не уехал,

То шесть сестерциев[49]49
  49 Сестерций – римская серебряная монета.


[Закрыть] глаза и клюв,

Как соколу колпак, ему б закрыли.

     Фульвия :

Речь грязная твоя тебе под стать,

Подлец, самовлюбленный хам, скотина!

     Курий :

Ого!

     Фульвия :

А как еще назвать тебя,

Кто, имя доброе навек утратив,

Чужую честь злословьем отравляет,

Чернит чужую славу? Убирайся

И в лупанарах мерзостных предместий,

Где, обнищав, ты будешь жить отныне,

Сочувствия у потаскух ищи.

     Курий :

Я вижу, мне тебя унять придется,

Сорвать твою трагическую маску[50]50
  50...Сорвать твою трагическую маску. – В античном театре актеры выступали под масками.


[Закрыть].

Ну, вот что, госпожа Киприда: полно

Разыгрывать невинность предо мной.

В обман я вновь не дамся, даже если

Венеру ты затмишь красой. Сдавайся

Или, клянусь тебе Поллуксом...

     (Хочет обнять Фульвию, та выхватывает нож.)

Ба!  Лаиса стать Лукрецией решила[51]51
  51 Лаиса стать Лукрецией решила? – Лаиса – имя двух древнегреческих куртизанок; в переносном смысле – женщина вольного поведения. Лукреция римлянка, которая, будучи обесчещена сыном царя Тарквиния Гордого, покончила с собой.


[Закрыть]?

     Фульвия :

Клянусь тебе Кастором, нет. Прочь руки

Иль не в себя, как сделала бедняжка,

А в грудь твою всажу я эту сталь,

Милейший мой Тарквиний. Ты бледнеешь?

Ты взялся за кинжал? Вот и прекрасно.

Ведь на меня поднять оружье проще,

Чем на сенат, откуда ты с позором

Был изгнан, став посмешищем для Рима.

Вот где свою отвагу доказать

Ты мог бы, если б не был жалким трусом.

     Курий :

Ты знаешь, Фульвия, что от тебя

Я все стерплю, что надо мной имеешь

Ты власть. Но ею злоупотреблять

Не надо.

     Фульвия :

Да, я знаю это так же,

Как знает и сенат, что все ты стерпишь.

     Курий :

Клянусь богами, за, твои попреки

Заплатит мне сенат, как ни досадно,

Что тем, кого и так я ненавижу,

Придется мстить и за твою вину.

Прощай. Хотя твое высокомерье

И придает тебе двойную цену,

Однако в нем раскаешься ты скоро

И вновь придешь ко мне.

     Фульвия :

Ты полагаешь?

     Курий :

Не полагаю – знаю.

     Фульвия :

По каким

Приметам тайным угадал ты это?

     Курий :

По внутренностям сундуков матрон.

Лежащие там золото и жемчуг

Мне говорят, что и тебе достаться

Они могли б. Но ты не хочешь их.

Когда ж захочешь, будет слишком поздно.

     Фульвия :

Уж столько гор златых сулили мне,

Что слушать надоело обещанья.

     Курий :

Когда увидишь ты, как потекут

Рекой богатства, твой ларец минуя,

Как в рабство будут продавать на рынке

Сенаторов и жен их горделивых,

Как их сады и виллы конфискуют,

Как вынесут их утварь на торги

И в землю дрот воткнет над ней глашатай[52]52
  52...И в землю дрот воткнет над ней глашатай... – Дротик, воткнутый в землю, служил у римлян знаком продажи с торгов.


[Закрыть],

Когда ты не получишь ничего

Иль меньше, чем надеялась, когда

Став старой, на подушке одинокой

Ты будешь пальцы тощие ломать,

Ты пожалеешь, что тобой из дома

Любовник изгнан был.

     (Уходит.)

     Фульвия :

Живее, Галла,

Верни его.

     (Галла уходит.)

Себя ведет он странно.

Он что-то знает. Выпытать должна я

Секрет.

     (Курий возвращается. )

     Курий :

Ну что, сменила гнев на милость?

     Фульвия :

Мне и самой смешны мои капризы.

Но не сердись: ведь голубки всегда

Клюют друг друга перед поцелуем.

     Курий :

Как я доволен! Пусть порой ты зла,

Моя любовь; от этого лишь слаще

Потом твои лобзанья.

     Фульвия :

Ты же видишь,

Как я тебе стараюсь угодить.

Ты думаешь, что не принес подарка

И этим рассердил меня? Нет, нет.

Отбрось такие мысли, если любишь.

     Курий :

Клянусь душой, я так тебя люблю,

Что жажда мщения во мне слабее

Желания тебя счастливой сделать.

     Фульвия :

Я счастлива, когда ты говоришь

О близкой мести, ибо покоряет

Меня твоя решительность сильней,

Чем все посулы. Доблесть мне дороже,

Чем женщине – ее краса и платья;

Ее люблю я больше, чем себя.

Дай мне тебя обнять. Но что за средства

Избрал ты для осуществленья мести?

Расскажешь ли ты мне, каков твой план?

     Курий :

Да, если будешь ласковой.

     Фульвия :

О, буду!

     Курий :

И поцелуешь?

     Фульвия :

Поцелую крепче,

Чем створки может раковина сжать.

     Курий :

И жарко?

     Фульвия :

Так, что губы опалю.

     Курий :

Раз или два?

     Фульвия :

Так часто я засею

Твои уста лобзаньями, что жатвы

Тебе не снять. Ну, что же вы решили?

     Курий :

Теперь светла ты, Фульвия моя,

Как имя светлое твое[53]53
  53...светла ты, Фульвия моя, как имя светлое твое. – Фульвия по-латыни означает «сверкание, сияние».


[Закрыть].

     Фульвия :

Скажи мне,

Что вы решили, Квинт, любимый мой.

     Курий :

Как властны звуки слов твоих над сердцем!

Какая в них гармония! Я вижу,

Чувствительней ты к ласкам, чем к угрозам.

Жжет женщина огнем, когда сурова,

И ясный свет струит, когда нежна.

     Фульвия :

Ты долго будешь от меня таиться?

     (Ласкается к Курию.)

     Курий :

Поверь, все мысли и мечты мои

Лишь о тебе.

     Фульвия :

Скажи, что вы решили?

     Курий :

Что консулом стать должен Катилина.

Ты хочешь знать подробности?

     Фульвия :

Конечно.

     Курий :

Я их на ложе расскажу. Идем.

Рим будет обречен на разграбленье.

Ждет слава нас, а родину – паденье.

    ( Уходят. Появляется хор.)

     Хор :

Марс, сын Юпитера, чья сила

Хранила Рим со дня, когда

Дыханье в Риме навсегда

Десница брата угасила,

Своих детей не покидай

И злонамеренным смутьянам,

От алчности и крови пьяным,

Наш город погубить не дай.

Двух консулов нам выбрать надо.

О, просвети, наставь народ!

Пусть к власти он не приведет

Тех, для кого мятеж – отрада.

Пусть те, кому мы отдадим

Бразды правленья на год ныне,

Известны станут не гордыней,

А светлым разумом своим.

Пускай они добьются сана

Лишь бескорыстьем, прямотой,

Отвагою и простотой,

Без взяток, подкупа, обмана;

Пускай они горой стоят

За истину, закон и право;

Пускай ни страх, ни льстец лукавый

От правды их не отвратят,

Чтоб, восхваляя их деянья,

Любой бедняк воскликнуть мог:

"Вот те, кто не себя берег,

А граждан честь и достоянье";

Чтобы, как Брут в былые дни[54]54
  54...как Брут в былые дни... – Имеется в виду Луций Юний Брут, основатель Римской республики, один из двух первых римских консулов (509-508 до н. э.). По преданию, приговорил к смерти родного сына за участие в заговоре, имевшем целью восстановление царской власти.


[Закрыть],

Они отечеству служили;

Чтобы не год, а вечность жили

В народной памяти они;

Чтоб, как Камилл[55]55
  55 Камилл, Марк Фурий – римский полководец, пять раз бывший диктатором. Ложно обвиненный, удалился в добровольное изгнание, но когда в 390 г. Рим был захвачен галлами, поспешил на родину и освободил город.


[Закрыть] и Сципионы[56]56
  56 Сципионы – патрицианский род, давший Риму многих выдающихся полководцев и государственных деятелей, из которых наиболее известны: Публий Корнелий Сципион Африканский-старший (235-183 до н. э.), победоносно завершивший Вторую Пуническую войну, и Публий Корнелий Сципион Эмилиан Африканский младший (185-129 до н. э.), по приемному отцу внук Публия Корнелия-старшего, взявший и разрушивший в 146 г. до н. э. Карфаген, падением которого завершилась Третья Пуническая война.


[Закрыть],

Важнее всех наград и благ

Они считали каждый шаг,

Во имя родины свершенный;

Чтобы, ревнуя лишь о ней

И заняты лишь общим делом,

Они верны душой и телом

Ей были до скончанья дней.

Такие люди в непогоду

Из рук не выпустят руля

Им вверенного корабля

И счастье принесут народу.