Текст книги "В Желанном плену (ЛП)"
Автор книги: Belle Aurora
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Вот дерьмо. Меня сейчас вырвет.
Спешу прочь из кухни на трясущихся ногах и добираюсь до ванной, прежде чем давлюсь и меня рвет. Меня тошнит только зеленой, зловонной желчью. Мой желудок пуст, но я всё еще чувствую позывы. Холодный пот выступает на всем моем теле и меня трясет.
Вот дерьмо. Мне так отстойно. Какого хрена люди пьют это дерьмо?
Он прочищает горло в дверях, и я чувствую что-то холодное на шее сзади. Сразу чувствую облегчение. Мой желудок успокаивается.
– О, спасибо. Я больше никогда не буду пить. Вообще никогда, – я говорю охрипшим голосом. Прислоняюсь щекой к стульчаку, даже не переживая о том, что, возможно, кто-то испражнялся на нем этим утром. Ничего сейчас неважно так, как дать моему уставшему телу маленькую передышку.
Нокс сжимает мою шею сзади и легонько встряхивает меня. Он тихо говорит:
– Прими аспирин, и когда тебе покажется, что ты уже можешь есть, я сделаю тебе большую миску овсянки. Она успокоит твой желудок.
Я слышу, как он возвращается на кухню, и я удивлена. Он не злорадствовал. Не сказал мне, что он меня предупреждал. На самом деле он был довольно милым.
Ну и хрен!
Он сделал это специально. Теперь я не могу злиться на него, иначе я буду выглядеть как дрянь.
После того, как моя голова еще несколько секунд покоится на стульчаке, я встаю на трясущиеся ноги и иду назад в свою комнату. Поднимая руку, я машу на себя и почти теряю сознание.
Запах тела, смешанный с дезодорантом не совсем приятен.
Срывая с себя вчерашнюю одежду, я направляюсь в душ. По какой-то причине горячая вода, омывающая мой живот, заставляет меня опять чувствовать тошноту. Быстро я выключаю ее и позволяю ледяной воде смыть весь стыд и глупость, которую я чувствую.
Не помогает.
Ни капельки.
Я чистая, но всё еще подавленная. Я не могу избегать встречи с ним сегодня, поэтому одеваюсь в черные треники и его мешковатую серую футболку с надписью «АРМИЯ» и возвращаюсь на кухню.
Здесь уже не пахнет беконом. Нокс сидит за столом и есть овсянку и фрукты, пока читает газету.
О господи. Он даже не ел бекон.
Ну, он и задница. Это всё было устроено для меня.
«Ты заслужила это».
Да, я заслужила. Признаю. Я присаживаюсь на место напротив него, и он опускает газету. Улыбаясь дьявольской улыбкой, он спокойно спрашивает:
– Чувствуешь себя лучше, принцесса?
Не доверяя себе говорить, чтобы при этом меня не вырвало, я сжимаюсь и киваю. На мгновение он выглядит обеспокоенным. Он хмурится.
– Ты не разговариваешь со мной или всё еще чувствуешь себя плохо?
Я показываю пальцами, что второе, и он расслабляется. Проходит мимо меня к микроволновке и говорит:
– Нет ничего, что не исправило бы немного аспирина и овсянка.
Удивленная таким милым жестом, я наблюдаю, как он накладывает мне завтрак.
Какое-то время я просто ковыряюсь в тарелке. Съев половину, мой аппетит возвращается, и я с жадностью набрасываюсь на остатки еды. Я принимаю две таблетки аспирина, которые он мне принес, и спрашиваю:
– Где все?
Нокс ухмыляется.
– Работают. Ну, а Рок присматривает за Бу.
Сразу забеспокоившись, я спрашиваю слишком громко:
– Что произошло с Бу?
Он сдавленно смеется.
– Вот дерьмо. Ты даже не помнишь. – Затем он объясняет: – В общем, ты выпила где-то пять-шесть шотов с текилой одна. – Я испытываю отвращение от слова «текила» и закрываю рот. – Затем ты сказала, что это не весело пить в одиночку и умоляла Бу выпить с тобой. И она решила выпить, потому что утром ей не нужно на работу. Итак, у вас с Бу была ваша частная вечеринка. Выпивка, танцы на столе и заигрывание с каждым из моих парней, которые были в этом доме.
Я громко задыхаюсь.
– Нет. Не может быль! Ты врешь.
Он удивленно поднимает брови и подталкивает ко мне свой телефон, чтобы я осмелилась взять его.
Я съеживаюсь.
– Ты снял меня на видео, не так ли? – он кивает. – Я выставила себя на посмешище, не так ли? – он снова кивает, его выражение лица на удивление мягкое. – Хорошо, я верю тебе. Удали видео... пожалуйста.
Взяв телефон, он какое-то время вертит его в своих руках.
– Уверена, что не хочешь посмотреть ту часть, где ты говорила, что я круче чем Хафф (прим. ред. американский актёр и певец. Наиболее известен по ролям в телесериалах «Рыцарь дорог» и «Спасатели Малибу»)?
Я снова тяжело дышу, испытывая отвращение к самой себе.
– Что? Это чушь! Извини меня, Нокс, но это просто подло. – Улыбка Нокса становится еще шире. – Никто не круче Дэвида Хассельхоффа! Я имею в виду, ну это же Хафф! – Тряся головой, я широко открываю глаза, чтобы показать ему, насколько глупой была эта мысль.
Нокс моргает. Один, два раза, затем он запрокидывает голову назад и заливается смехом. И, несмотря на то, что это причиняет боль моим ушам и грохочет по моему мозгу, я улыбаюсь. Этот смех... я думаю, его можно было бы описать, как песню падшего ангела. Настолько хорош, что он него намокают трусики.
Грубый, чувствительный смех.
Я вздыхаю.
Вожусь ложкой в своей пустой тарелке, я не осмеливаюсь посмотреть на него, когда спрашиваю:
– Итак, я подкатывала ко всем твоим парням?
Неожиданно Нокс замолкает. Я поднимаю глаза и обнаруживаю, что он сверлит меня взглядом. Он кивает.
– Да. Моим людям не нужно подобного рода отвлечения, Лили.
Серьезно чувствуя свою вину, я опять опускаю глаза. Я думаю это уже сорок седьмой раз за это утро.
– Извини меня, Нокс. Кажется, я становлюсь немного дружелюбной, когда напиваюсь.
Он фыркает.
– Дружелюбной? Ты засунула свой язык в ухо Мэтью, будто бы лизала леденец!
Мое лицо вспыхивает малиновым цветом, и я пищу:
– Ты меня разыгрываешь!
Он отчаянно качает головой.
– Нет. Боюсь, что нет, малышка. Дружелюбной? Нет. Игривой. Да. Чересчур игривой.
К черту мою жизнь!
Скрещивая руки на столе, я опускаю на них голову и глухо говорю:
– Что еще я вытворяла?
Нокс сдавлено смеется. Что-то есть в этом смехе, что мне не нравится. Я знаю, что мне не понравится то, что я сейчас услышу.
– Ну, ты, эм… ты вроде как поцеловала меня. Дважды, – говорит он тихо.
Вот же бл*дь. А становится всё лучше и лучше.
Мое лицо заливается краской, даже ярче чем красной, и я поднимаю голову. Нокс играет своими бровями и смотрит на меня слишком довольный собой, и я ничего не могу с собой поделать и начинаю смеяться над своей глупостью.
– Ну, это хреново. Мой первый поцелуй, а я его даже не помню. Представляешь. Я была плоха в этом?
Улыбка Нокса исчезает с лица. Он выглядит ошеломленным. Перегибаясь через стол, он смотрит на меня широко открытыми глазами.
– Никогда не целовалась? Что ты имеешь в виду?
Вот черт. Я и мой длинный язык.
Пытаясь отмахнуться, я пожимаю плечами.
– Ничего особенного. У меня в действительности было не так много возможностей встречаться с людьми, а именно парнями, которые находились под запретом моего отца. Просто это одна из таких вещей. Итак, полагаю я была отстойная в этом, да?
Нокс нахмуривает брови и откидывается назад. Он смотрит наверх, как будто задумывается.
– Нет. Все было неплохо. Немного слюняво. Но я действительно не могу судить, потому что оба раза я останавливал тебя после пары секунд. И я был искушен тем, чтобы сделать фото, как ты пристаешь ко мне, в качестве материала для шантажа, но я этого не сделал... потому что я джентльмен.
В его громкой речи, на части «джентльмен», я прыскаю со смеху, что причиняет боль моему обезвоженному и страдающему от похмелья телу.
– Никакой ты не джентльмен, Нокс! Что тебя заставило так думать? Ты антиджентельмен. Ты грубый и пугающий, и иногда чересчур жесткий. Ты – грубомен, а не джентльмен! – я хохочу.
Он сердито смотрит на меня, но ничего не говорит. Я сразу же чувствую себя задницей и пытаюсь смягчить обиду, я не ожидала, что это его так затронет.
– Наверное, это просто из-за того, какую работу ты выполняешь. Я уверена, что ты мог бы быть джентльменом, если бы попытался, Нокс. Правда.
Кто-то, спотыкаясь, заходит на кухню. Мы оба смотрим на Бу, которая выглядит хуже, чем я этим утром. Нокс открывает свой рот, чтобы что-то сказать, но она обрывает его взмахом руки.
– Нет.
Бу пристально смотрит на меня.
– Господи, ты отстой. Напомни мне никогда больше с тобой не пить. Ты как долбаная бездонная бочка. Просто продолжала с жадностью пить.
Я пожимаю плечами.
– Я ирландка, – говорю это так, будто бы это должно объяснить мои способности в выпивке.
Бу с отвращением шипит.
– Шшшшшш!
Я тихо хихикаю. Я даже не говорила громко. Нокс ухмыляется ей.
– Тебе бы лучше прийти в норму сегодня, Бу. Я не позволю тебе спать до завтра. Тебе повезло, что я позволяю Року заботиться о тебе сегодня. Ему следовало патрулировать территорию.
Бу фыркает.
– Заботиться обо мне? Эта задница спит, Нокс. Даже не пошевелил и пальцем, когда я бросилась в ванную, чтобы вырвать, только застонал и перевернулся на другой бок.
Нокс хмурится.
– Вот засранец. Будет работать за двоих после обеда.
Бу широко, победно, улыбается. Мне нравятся отношения между ней и Роком. Они не похожи ни на какие другие отношения, которые я видела или о которых читала. Они как будто в режиме постоянного соперничества друг с другом и не радикально, а в игривой форме. Это милое соперничество. Я улыбаюсь с легкой завистью.
Им, должно быть, очень весело вместе. Счастливчики.
Я буду счастлива, если когда-нибудь найду себе парня. Зная мою удачу, это никогда не произойдет. Я буду толстой старой девой, которая вяжет чехлы для всего, что у нее есть. Еще добавить несколько кошек для общения, и это будет моя жизнь. Я имею в виду, я даже не могу вспомнить свой первый поцелуй, а он произошел только вчера ночью.
Нокс и Бу разговаривают, пока она наливает себе чашку кофе. Неумышленно, я ловлю себя на том, что рассматриваю пухлые губы Нокса, и мой мозг задумывается.
Как они ощущались? Грубые или мягкие? Может, он использует гигиеническую помаду.
Я борюсь с желанием громко рассмеяться. Нокс не пользуется чертовой гигиенической помадой, мозг!
Хорошо, вычеркиваем помаду. Он поцеловал меня в ответ? Были ли его поцелуи сладкими и нежными, или требовательными и притягательными?
Срань Господняя, я возбуждаюсь.
«Хорошо, он сказал, что остановил тебя через несколько секунд. Почему он не остановил тебя сразу же?»
Ну... потому что... это... это действительно хороший вопрос. Почему он не остановил меня сразу же?
«Потому что он хотел, чтобы ты накинулась на него, конечно же!»
Не может быть, мозг. Ты – сумасшедший. Что означает, что я сумасшедшая.
Хорошо, у меня сейчас спор с собственным мозгом. И я официально его проиграла. Браво, Нокс. Ты победил. Мне нужно прекратить читать эротические любовные романы. Это очевидно заполняет мою голову сексуальными мыслями... всё чертово время.
– Лили?
Я трясу головой, смотрю вверх и вижу, как Нокс и Бу пристально смотрят на меня, выглядя обеспокоенно.
– Как долго я была в отключке?
Бу ухмыляется.
– Долговато. Мы звали тебя добрую минуту, милая.
Губы Нокса дергаются, и я пристально смотрю на него так, будто бы в этом всем была его вина. Я говорю ему демонстративно:
– Я больше никогда не буду пить. – Затем со стуком опускаю голову назад на стол.
14 глава
Твой нож. Моя спина
Лили
Прошли недели с того времени как я спала в своей кровати, но каждый день я заглядываю в свою старую комнату, чтобы взять сменную одежду. И сегодня не исключение. Заходя к себе в комнату, я встаю как вкопанная, когда вижу маленькую белую коробочку на своей кровати. Она чертовски маленькая, поэтому на девяносто девять процентов я уверена, что это не бомба.
Я ахаю.
Тряся головой, я мысленно ругаю себя за то, что я такая возмутительно глупая. Но, несмотря на это – это всё же проблема. Когда ты узнаешь, что кто-то пытается убить тебя, ты становишься подозрительным ко всему. Еще нужно учесть сказавшуюся на мне паранойю моего отца. Паранойя плюс подозрительность равно истерика.
Я подхожу к ней поближе и вижу, что сверху каракулями нацарапано «Лили».
Опускаю руку, поднимаю коробочку, когда слышу, как кто-то позади меня прочищает горло. Я бросаю коробку, будто бы она горячая и поворачиваюсь на пятках, чтобы встретиться лицом к лицу с незваным гостем. Нокс стоит в дверях, одетый в свою обычную форму: черные брюки карго, армейские ботинки, обтягивающую черную майку и черный кожаный ремень.
Всё черное для темного и губительного мужчины.
Его руки держатся за верхушку дверного проема, от чего мускулы на его руках выглядят жилистыми и адски горячими. Он заходит ко мне в комнату и его лицо лишено всяких эмоций. Его голубые глаза смотрят в мои.
– Открой ее.
Прищурившись, смотрю на него, затем на коробочку и спрашиваю с подозрением:
– Что это? И что еще более важно, почему ты даришь мне что-то?
Он вздыхает, неожиданно выглядя уставшим, и медленно говорит:
– Ну, у тебя был день рождения, а я даже ничего не сказал....
Я обрываю его, не хочу, чтобы он знал, что это действительно было обидно.
– Ты забыл. Всё нормально. Такое случается. У тебя много всего в голове, и я уверена, что мой день рождения и даже близко не так важен, как другие вещи, с которыми тебе приходилось справляться.
Он кивает в знак согласия.
– Я забыл. – Он указывает подбородком на коробку на моей кровати и тихо говорит: – Это кое-что, чем ты можешь пользоваться, поэтому открой. Пожалуйста.
Сидя на кровати, я кладу маленькую коробочку себе на колени и снимаю крышку. Я тяжело дышу, широко распахнув глаза, и шепчу:
– Он настоящий?
Я смотрю вверх на него с ошеломленным выражением лица, и его губы дергаются.
– Да. – Он проводит рукой по своему лицу и мягко говорит: – И как я мог догадаться, что ты будешь в восторге от этого, принцесса?
Беря маленький трехдюймовый белый складной нож в руки, я неожиданно смущаюсь. Я хмурюсь и спрашиваю:
– Почему это?
Он кивает так, будто бы мысленно задавал себе этот же вопрос, затем объясняет:
– Он был моим. Один из первых, который я купил. Он легкий и простой в использовании. Один из моих любимых. – Делая еще шаг в комнату, он произносит: – Я не могу быть рядом всё время. На самом деле, я, возможно, никогда снова тебя не увижу после того, как всё это закончится. Знание того, что он у тебя – даст мне душевное спокойствие. Просто пообещай мне кое-то.
Слушая его объяснения, я обезоружена. Я киваю, и он говорит:
– Тебе нужно держать его при себе всё время, даже когда ты находишься в этом доме, и если ты когда-либо почувствуешь себя в опасности – ты используешь его. Как бы то ни было. Без вопросов. Просто сделаешь то, что нужно, чтобы быть в безопасности.
Я пожимаю плечами и тихо говорю:
– Я не знаю, как им пользоваться, Нокс.
Глупо улыбаясь, будто он ожидал, что я так и скажу, он говорит:
– Я научу тебя как им пользоваться. У тебя будут тренировки со мной. Каждый день.
Легкая улыбка появляется на моем лице, и я говорю ему:
– Хорошо. Круто. – Я медлю, прежде чем, подразнивая его, протяжно произношу: – Ты знаешь, на самом деле это очень мило.
Нокс сердито смотрит на меня и говорит:
– Мило? Я только что подарил двадцатитрехлетней женщине оружие. Оружие, которым можно убить человека. И не только это, я буду учить ее, как использовать его, чтобы убить человека и как навредить кому-то достаточно сильно, чтобы избежать плохой ситуации. – Он трясет головой и продолжает: – Мило? Нет, принцесса. Я не думаю, что это так уж мило.
Самодовольно улыбаясь, я поворачиваюсь к нему спиной и громко шепчу:
– Как скажешь.
Еще как мило.
***
– О боже. Я думаю, меня сейчас стошнит. – Закрывая нос рукой, я начинаю потеть. Это моя реакция на вид свиной туши, подвешенной на балке.
На улице. Средь бела дня. Будто бы это нормально.
– Не переживай, Лили. Это лучший способ, чтобы научить тебя. Так ты сможешь увидеть порезы, которые наносишь, и я могу показать тебе, где использовать немного силы, чтобы нанести максимум вреда.
Я открываю рот, чтобы заговорить, но вырывается только высокий писк.
Обретя дар речи, я шепчу:
– Мне кажется, я передумала. Я не хочу это делать.
Игра окончена.
От Нокса звучит жесткое и предостерегающее:
– Лили. – Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. – Если почувствуешь, что тебя тошнит, мы остановимся.
Ладно.
Я могу это сделать.
Ладно. Со мной всё в порядке.
Кивая, я говорю ему:
– Со мной всё хорошо. С чего мы начнем?
Испытывая облегчение, он берет маленький нож из моей руки, за рекордно короткое время открывает его, затем со скоростью света, он погружает лезвие в брюхо свиньи.
Туша качается из стороны в сторону с моим складным ножом, торчащим из ее брюха, и я удивлена, что это не беспокоит меня так сильно, как я думала. Я думаю, мне казалось, что будет больше крови. А здесь, типа, вообще нет крови.
– Что это было? – я горда собой за стойкость своего голоса.
– Смертельный удар.
Срань Господня.
Нокс подходит ко мне сзади, поднимает мои руки и повторяет движения снова и снова без ножа. Я уверена в себе. Я чувствую, что знаю, что делаю сейчас.
Он кладет нож в мою руку и указывает подбородком на свинюшку. Я, очевидно, сомневаюсь, он серьезно спрашивает:
– Ты неправильно об этом думаешь. Что, если бы эта туша была плохим парнем? Человеком, который пытается тебе навредить?
Это не особо мотивирует, но я поняла, о чем он говорит.
Затем он произносит:
– Что, если бы это был кто-то, кто пытается навредить Тере?
И не думая, я стискиваю зубы и атакую.
Идеально.
Мой нож торчит из живота раскачивающейся свиньи, и рука Нокса опускается на мое плечо, сжимая его. Немного тянет меня назад, его губы согревают мой висок. Я чувствую, как он улыбается. Рука на плече двигается вверх по моей шее и с очередным быстрым сжатием он отстраняется.
– Еще раз, – требует он.
И я улыбаюсь.
Да.
Я могу сделать это.
***
Сегодня был хороший день.
Я научилась защищаться способом, который надеюсь, мне никогда не придется применить, но факт в том, что знание, которыми я сейчас владею, могут спасти мою жизнь.
Нокс, на удивление, очень терпеливый учитель. Даже когда я чуть не вонзила нож ему в глаз.
Я ему говорила! Я его предупреждала! Я говорила.
– Ты уверен, что хочешь, чтобы я шла на тебя с чем-то острым в руке?
Он ухмыльнулся.
– Лили, – он сказал это, качая головой, будто то, что я сказала, было таким остроумным.
Хорошо, мистер. Ты сам напросился.
Чего Нокс не ожидал, так это того, что я объединю навыки обороны и нападения, которым он, Рок и Бу учили меня на протяжении месяца. Итак, когда он напал на меня, и я сделала ложный выпад, он не ожидал этого. Моя рука с ножом резко дернулась назад раньше, чем я осознала это.
То, что действительно произошло – я добралась до него. Я добралась до Нокса.
И еще добавьте сюда самодовольную улыбку.
Лезвие ножа прижималось к его скуле менее секунды, но этого хватило, чтобы появилась кровь.
Ну и, конечно же, я обделалась.
Бросая нож так, будто бы он прожигал дыру в моей руке, я отступила назад, ожидая, когда начнутся крики и ссоры.
Но они не начались.
Вместо этого, я получила еще одно сжатие шеи и улыбку возле моего виска. С губами, которые всё еще находились напротив меня, он проговорил задумчиво.
– Может, я не единственный, кто был рожден для такого рода жизни.
Мое сердце замерло на целых десять секунд, прежде чем я поняла, что прошептала свой ответ:
– Может, это потому, что мы одиноки.
Его руки обернулись вокруг моей талии, и он держал меня так близко, что моя кожа касалась его груди и живота. Я закрыла глаза, наслаждаясь редкими моментами близости, которые он позволял. Когда он поцеловал меня в макушку и пробормотал:
– Да. Возможно. – Я сделала кое-что, что потрясло даже меня.
Повернув голову, я встала на носочки и коснулась своими губами его.
Слегка.
Мягко и нежно.
Отстраняясь, я сказала ему:
– Я не чувствую себя одинокой, когда я с тобой.
Его глаза встретились с моими, исследуя что-то. Когда он нашел то, что искал, я потеряла его глубокую синеву. Он сжал мою талию, затем отпустил и ушел прочь.
Я стояла там, думая о том, что только что произошло, и я знала, что это изменило некоторые вещи. Снова.
Почему я так себя чувствовала?
Что такого было в этом мужчине, что делало мой мозг глупым и иррациональным?
Почему я хотела, чтобы угроза надо мной никогда не заканчивалась?
Нокс.
Я хотела остаться с ним.
И сегодняшняя ночь поможет мне принять решение.
***
Сидя на голубых простынях в кровати Нокса, я жду, когда он разденется и разместится поудобнее.
Одетая в маечку с тонкими лямками и белые хлопковые трусики, я уверена, что далека от сексуальной сейчас, но я побрила ноги и подмышки. Я даже уложила свои рыжие локоны и нанесла немного блеска на губы. У меня нет духов в этом конспиративном доме, поэтому мне пришлось воспользоваться дезодорантом.
Не так ли кто-то становится секси?
Мой мозг бьет рукой по своему лбу, в отчаянии качая головой.
Нокс в первую очередь снимает ботинки и носки, затем кожаный ремень и направляет свой взгляд на меня.
– Ты в порядке?
Черт! Оставайся спокойной, Лил.
Закатывая глаза, я усмехаюсь.
– Уф, да. Почему мне не быть в порядке?
Молния на его штанах опускается вниз, и я тяжело сглатываю. Его губы сжимаются.
– Я не знаю. Ты слишком тихая сегодня ночью. Обычно ты много болтаешь, прежде чем лечь в постель.
Это правда.
Мне всегда было что сказать, а Нокс был отличным слушателем. Он ни разу не уснул, когда я разговаривала. Он всегда отвечал, когда я его о чем-то спрашивала. И он всегда заставлял меня почувствовать, что то, что я говорила, стоило того, чтобы это слушали.
Это одна из вещей, которые я в нем люблю. Одна из. Слишком много вещей, чтобы их называть, и сейчас, смотря как Нокс раздевается, я могу обозначить несколько хороших из них.
Мне следует сделать список.
Его обтягивающая черная футболка снимается следующая, открывая его скульптурный пресс и широкую грудь.
Вздох.
Бросая ее на стул рядом с ванной, он упирает обе руки себе в бедра и смотрит на меня. Он щурит глаза и ворчит:
– Какая-то хрень здесь происходит.
Вот дерьмо! Попалась.
Мой пульс учащается, и я прошу:
– Может, ты сядешь, пожалуйста?
От дрожи, услышанной в моем голосе, его взгляд становится мягче, и он садится на кровать спиной к изголовью.
– Что такое, принцесса?
Эта «принцесса» отличалась от других. Эта «принцесса» – была не оскорблением. Это было чем-то милым.
Я шепчу:
– Есть что-то, что мне нужно сделать. Поэтому мне следует просто сделать это, так ведь? Я имею в виду, если я буду долго думать об этом, я этого не сделаю, поэтому мне следует просто сделать это.
Выглядя до чертиков растерянным, он проговаривает:
– Делай то, что тебе нужно сделать, Лили.
Кивая, я медленно ползу по кровати к нему. Он следит за моими движениями, его лицо остается стоическим, когда я сажусь напротив него, затем кладу ладони на его грудь.
– Что ты делаешь, малышка Лили?
Не имея сил встретиться с ним взглядом, я отвечаю тихо, но правдиво:
– Действую.
Мои глаза сфокусированы на его пухлых губах, я поднимаю руку и провожу ею по шероховатой щетинистой щеке. Мой желудок сжимается, когда я наклоняюсь вперед в попытке поцеловать его.
Все мои сентиментальные чувства повергаются в ступор, когда он хватает обе мои руки, прижимается своим лбом к моему и говорит:
– Нет. Не делай этого.
Я моргаю.
Я думаю, было бы менее больно, если бы он вылил на меня ведро холодной воды.
Щеки заливаются краской от унижения, я двигаюсь, чтобы отпрянуть от него, но он крепко меня держит. Нокс шепчет:
– Я не отвергаю тебя, Лили. Я защищаю тебя.
Мой голос дрожит, пока я сильнее сжимаю колени вокруг его бедер.
– Мне не нужно, чтобы ты меня защищал сейчас, Нокс. Мне нужен твой рот на мне. Мне нужно знать, почему я себя так чувствую – это просто мимолетное или это что-то большее. Ты сказал мне сделать то, что мне нужно. Всё, чего я хочу – это всего лишь поцелуй. – Опуская голову, я шепчу: – Всего лишь поцелуй.
Его бедра напрягаются подо мной. Он кладет руки мне на колени, его пальцы поглаживают мою кожу там.
– Ты затеваешь здесь нечто опасное. – Он глубоко вдыхает и добавляет на выдохе: – Ты уверена, что тебе это нужно? – его голос мягкий, но слова выходят жесткими.
Встречаясь с его полузакрытыми глазами, я признаюсь:
– Я не знаю, нужно ли мне это, но я чертовски сильно этого хочу.
Он тяжело сглатывает.
Отпуская мои руки, он грубо бормочет.
– Ты целуешь меня, ты делаешь это должным образом. Покажи мне, что тебе нужно. Я не пошевелю ни единым мускулом, просто покажи мне.
О, господи!
Разрешение.
У меня есть разрешение! Это же в миллион раз лучше, чем отказ!
Поднимаю руки к его щекам, кладу на них ладони и провожу пальцами по шероховатости, которая мне так сильно нравится. Закрывая глаза, я наклоняюсь вперед, притягиваю его лицо ближе, чтобы встретиться на полпути, и прижимаю свои губу к его.
Он не двигается, но разрешает мне целовать его закрытые губы страстно и мягко снова и снова. Выпуклость в его боксерах увеличивается еще больше, и самый ее кончик касается моих хлопковых трусиков, уже пропитанных возбуждением. В то время как он одновременно шипит и толкается, я с трудом дышу и широко открываю глаза.
Ох, вау, это ощущается приятно.
Он не дает мне ничего. Его рот не открывается, и я ловлю себя на том, что умоляю – попробовать его. Я шепчу напротив его губ:
– Пожалуйста. Открой. Пожалуйста. Мне это нужно.
Слыша искренность в моих мольбах, его губы немного открываются.
Не теряя времени зря, я вздыхаю, когда легонько касаюсь кончиком своего языка его.
Тепло окутывает всё мое тело.
Мои руки скользят вниз по его щекам, к его челюсти и вверх к его волосам. Мурашки проходят сквозь меня от пальчиков ног до кончиков волос на голове.
Это всё, на что я надеялась, и даже больше.
Не имея возможности остановиться, я стону ему в рот, распутно и требовательно.
– Да.
Его руки обхватывают меня вокруг талии, он прижимает меня ближе так, что теперь мой животик напротив его стального пресса. Его рот открывается шире, когда он наклоняется и наконец-то сдается. Он жестко прижимается своим ртом к моему, почти наказывая, и я чувствую, как у меня между ног становится влажно.
Целуй меня вечно, мой дикарь.
Вы знаете, когда в книге парень и девушка действительно нравятся друг другу, они говорят об искре между ними?
С Ноксом нет искры.
Нет.
Он переплюнул искру.
Когда Нокс прикасается ко мне, это не меньше чем свистящие, громко взрывающиеся фейерверки.
Фееричные.
Те, которые оставляют для завершения шоу.
Такие, что люди собираются, чтобы посмотреть.
Серьезно.
Настолько хорошо.
Хватаюсь за его голову, запуская свои ногти в его короткие волосы, и еще ближе прижимаюсь к нему. Это движение располагает его твердость именно там, где мне нужно, и я снова стону, и он стонет во время нашего поцелуя.
Я отчаянно хочу, чтобы это произошло. Сегодня именно та ночь.
Поглаживая мою спину, он скользит своими руками ниже, располагает их на моих бедрах и начинает движение, раскачивая меня вперед-назад, пока наши губы остаются соединенными. Потираясь друг об друга, более сильно и увлеченно, мое дыхание тяжелеет, и румянец поднимается от моей шеи к щекам. Отстраняясь, он пристально меня рассматривает.
Мои глаза трепещут.
Его глаза темнеют.
Чувство покалывания в животе и ниже спины предупреждает меня о том, что что-то происходит, но прежде чем я определяю, что именно, оно поражает меня сильно и жестко.
Впиваясь ногтями в кожу его головы, я задыхаюсь.
Вау, это что-то новенькое!
Мое сердце ускоряется, а дыхание замирает, когда мышцы моего лона сокращаются снова и снова. Я прижимаюсь к нему, низко и протяжно застонав. Всё еще неподвижная от бесконечного наслаждения, проходящего сквозь меня, он захватывает мой рот и жадно меня целует.
Его губы на моих, Нокс шепчет.
– Я облажался, малышка.
Облажался?
Мое сердце обрывается. Это не то, что я планировала услышать.
Я открываю рот, но он снова говорит, лишая меня шанса:
– Я знаю, что тебе нужно, малышка.
Я закрываю глаза, он опускает свой рот на мой и отчаянно меня целует. Снова и снова.
И это лучше, чем просто хорошо.
Это чертовски потрясающе.
***
Нокс
У меня никогда не было чего-то столь прекрасного и интимного. Как только я вошел в спальню, я увидел изменения, которых так боялся.
Лили.
Она наконец-то увидела связь. Она наконец-то почувствовала химию. И очевидно, будучи смелее меня, она наконец-то решила рискнуть попасть в унизительное положение, чтобы узнать – стоит ли продолжать то, что между нами происходит.
Она медленно меня убивает и даже не знает об этом.
Каждым поцелуем, каждым взглядом своих восхитительных зеленых глаз. Каждым взмахом своих убийственных волос. Каждой полуулыбкой. Она убивает меня.
Но смотреть на ее лицо, когда она разваливается на части в моих руках?
Бл*дь.
Я бы умер тысячью смертей, только бы увидеть это снова.
Но это не имеет значения.
Она под моей защитой. И я о ней позабочусь.
Я не влюблюсь в нее. Нет. Я не влюблюсь.
Слишком поздно, чтобы использовать будущее время.
Я влюбился охренеть как сильно.
Просто надеюсь, что она не догадывается об этом.
Хотя прямо сейчас?
Я знаю, что ей нужно.
15 глава
Первый раз
Лили
– О, господи! – я почти кричу.
Рука Нокса сжимается на моем чувствительном животе, и он поднимает голову.
– Ты в порядке?
Поднимая голову, тяжело дыша, я борюсь с желанием ударить его и энергично киваю.
– Не останавливайся! – затем я толкаю его голову назад.
Я чувствую его дыхание на себе, когда он беззвучно смеется. Его язык скользит, медленно лаская мои чувствительные складочки, и я умираю.
Я умираю.
Снова, и снова, и снова.
Хорошо, давайте отмотаем время на минуту.
Ранее этой ночью, я высказала всю правду Ноксу.
Честное слово. Решительность вспыхнула как искра внизу живота, и я знала, что сегодня была та самая ночь.
Это был момент – говори сейчас или молчи вечно.
Вы могли бы назвать это моментом – решайся или умри.
Или даже – перестань-быть-трусихой-момент.
Называйте это как хотите, но это обрушилось на меня как тонна кирпичей. Что-то близкое к безумству взяло верх надо мной, и я с этим сражалась. Я сильно боролась, но оно победило.
Сильнейшее безумие. И отступать уже было поздно.
Я хочу Нокса. Мне нужен Нокс. И я скажу вам, как я поняла это.
Во-первых, он заботится обо мне, даже несмотря на то, что я могу быть полной задницей. Во-вторых, он относится ко мне только хорошо с того нашего первого приключения в мотеле. Он теперь даже улыбается мне. И это милая улыбка. В-третьих, он тренирует меня как никто другой. Никогда не относится ко мне как к девчонке. Только как к равной себе. В-четвертых, он забрал жалкую и испуганную девушку и окружил ее комфортом, когда она в нем нуждалась. Огромный плюс в этом списке.
В-пятых, каждую ночь, прежде чем мы засыпаем, он обнимает меня (когда мы лежим в позе ложечек).
Да, вы не ослышались. Нокс обнимается.
И пока он меня обнимает, он берет меня за руку, переплетает наши пальцы и прижимает их к моей груди. Затем он зарывается лицом в мои волосы и вздыхает.
