Текст книги "Ночная Фурия. Первый Акт (ЛП)"
Автор книги: Белль Аврора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Френки подходит к двум мужчинам, которые покачивают головами в такт музыке, быстро печатая. Один мужчина говорит в гарнитуру, прикрепленную к уху, а другой вскакивает со стула, чтобы добавить больше каракулей на одну доску.
Я знала одного из мужчин, сидящих внизу, а второй был новеньким, и когда я говорю “новенький”, то имею в виду, что он был принят в течение тех двух лет, пока меня здесь не было. Так что, я думаю, он был не таким уж и новеньким. Возможно, я новый человек в этой комнате.
Ты была здесь всю свою жизнь, и ты – новенькая? Ну и дерьмо!
Френки подходит к мужчине, который печатает, наклоняется ближе к нему и говорит что-то, что заставляет его перестать печатать, встать и посмотреть вверх на второй этаж. Он замечает меня и ухмыляется, бормоча:
– Святое дерьмо...
Я хихикаю, и он кричит:
– Тащи свою задницу сюда! Тебя не было слишком долго.
Я спускаюсь вниз к Кларку, его кодовое имя – “Поток Данных”, проворный компьютерный мастер. Выше меня, но не очень, он был моей первой любовью. Его каштановые волосы сейчас достаточно длинные, чтобы заправить их за ухо, а голубые глаза теплые и доброжелательные.
Щетина заставляет его выглядеть более мужественным, чем может быть позволено компьютерному чудику.
Из-за этих размышлений мое лицо становится ярко-красным, когда я приближаюсь. Я очень давно его не видела.
Улыбаюсь ему, мое сердце екает. Я крепко сжимаю руки. Внезапно нервничаю:
– Привет, Кларк.
Нежно улыбаясь, он медленно подходит, словно испуганное животное. Он открывает руки, и, не раздумывая, я ступаю в его объятия. Он крепко обнимает меня, я закрываю глаза и вдыхаю острый цитрусовый аромат на его воротнике. Я и забыла, как это, когда тебя обнимает мужчина.
Больше не нервничаю, но начинает кружиться голова, и я выдыхаю в его плечо:
– Привет.
Его щетина щекочет мой лоб, когда он целует его:
– Скучал по тебе, Кэт!
– Я тоже скучала по тебе.
Кларк был отличным другом, прежде чем меня отстранили от программы. Несколько лет назад мы вместе проводили время, прежде… ну просто... прежде.
Кто-то откашливается, рассеивая чары, под которыми я находилась.
Я осторожно отстраняюсь от Кларка и поворачиваюсь к усмехающейся Френки и смотрящему с любопытством новому парню. Его глаза ищут мои за секунду до того, как он маскирует свое любопытство и делает шаг ближе, протягивая руку:
– Я собираюсь рискнуть и предположить, что ты – Катарина.
Я на мгновение ошеломлена.
Застывая на своем месте перед Кларком, я, насупившись, смотрю на нового парня.
Выше Кларка, но ниже Боба, его выправка кричит о том, что он военный, ноги, немного расставлены, суровая внешность. Его тело выглядит так, что я чувствую себя маленькой рядом с ним. Растрепанные светло-русые волосы и зеленые глаза, которые наблюдают за мной, как будто я могу удрать в любую секунду.
Этого не случится.
Моя рука проскальзывает в его руку, и я тихо спрашиваю:
– Как ты узнал это?
Он ухмыляется:
– Я знаю о тебе все.
Вот это да!
Аккуратно выпуская мою руку, он откашливается, перекрещивает руки на груди и выдает информацию, будто компьютер:
– Катарина Уайт. 18 лет.170 см, 63…
Я фыркаю и смотрю на него. Он ухмыляется и продолжает:
– Я имел в виду, 59 кг…
Он рассматривает мое тело под моей повседневной одеждой:
– …Конечно. Черные волосы по плечи. Светло-карие глаза. Родинка в форме голубя на внутренней части левого бедра.
Мое лицо краснеет, но он игнорирует это и продолжает:
– Обучалась лучшим из лучших. Черный пояс – E1 – по крав-мага. Имеет высокую квалификацию в “Эскриме”[1]. Оружие, с которым ты работаешь лучше всего – бастон[2] и ларго мано янток[3]. Отличилась в фехтовании. А также хорошо натренирована в боевых искусствах без применения оружия, а именно, самбо. Эксперт в борьбе с мечами и кинжалами, ты предпочитаешь меч. Рукоять из слоновой кости, 24-дюймовый меч катана, который ты нежно называешь “Конеко”, что означает “котенок”.
Он кокетливо улыбается мне, и прежде чем улыбка исчезает, тихо продолжает:
– Твоя первая работа не была выполнена успешно. Цель: Джеймс...
Я перебиваю его и раздраженно говорю:
– Я в курсе. Спасибо.
Убираю шпильки, прикрепляющие мое покрывало, вытаскивая их одну за другой. Когда мои волосы свободны, я спрашиваю:
– Кто ты?
– Я Марко. Кодовое имя “Огнемет”. Здесь год.
Я ухмыляюсь:
– Огнемет?
Кларк кладет руку мне на плечи, наклоняется к уху и весело говорит:
– Потому что он может сжечь любой брандмауэр, поставленный перед ним.
Он мечтательно вздыхает.
– Он великолепен.
Отлично. Моя старая любовь дружит крепкой мужской дружбой с мудаком.
Марко разглядывает мое порозовевшее лицо, прежде чем ухмыльнуться, зная, что смутил меня.
– Прекрасно. Надеюсь, сработаемся с тобой.
Я нагло лгу.
Глава 5
Я весь день готовилась к вечеру. Думала, что буду работать с моим старым другом Кларком, но вместо этого попала, мягко говоря, в неудобную ситуацию, когда меня поставили в пару с Марко, и он доставит меня к сегодняшней цели.
Френки и Кларк идут к самой дальней доске, где Кларк неистово начинает что-то объяснять. Френки кивает, когда он говорит, и я знаю, что они обсуждают предстоящие дела.
Чувствуя себя немного неловко, я обнимаю сама себя, и жду Марко, чтобы он проинструктировал меня. Он смотрит на меня.
Я смотрю на него в ответ, не отводя взгляда. Он усмехается.
Я – нет.
Он указывает подбородком на второй офисный стул за его столом:
– Эй, сажай свою задницу.
Это выводит меня из себя:
– Знаешь, мог бы любезнее предложить.
Его усмешка превращается в ухмылку. И я не могу не заметить, что он чрезвычайно привлекательный. Это также заставляет меня хотеть показать ему, как хорошо я натренирована, подарив ему сломанную руку.
Марко удивляет меня, когда встает, подходит к стулу прямо за мной и ждет, когда я присяду. Я секунду жду... Это может быть подстава.
Когда он не отходит, чтобы отправить меня приземлиться задницей на пол и показывает неожиданное терпение, я сажусь. Он осторожно придвигает мой стул, садится рядом со мной и заявляет:
– Я могу быть джентльменом.
Стыд сдавливает грудь. Кажется, я недооценила его. Его улыбка ослепляет меня.
– Просто я решил им не быть.
Нет. Я точно угадала, что он самоуверенный подонок.
Я закатила глаза, и он захохотал, низко и грубо. Звук ласкает меня, информируя, что этот мужчина опасен больше, чем кажется. Я спрашиваю:
– Итак, ты бывший военный, да?
Он перестает стучать по клавиатуре, коротко кивает и отвечает:
– Да, мэм. Военный.
– Как попал на эту работу?
Он разражается хохотом:
– Вообще не представляю. Боб пришел ко мне домой однажды, одетый, как Отец Роберт и сказал, что хочет кое о чем поговорить со мной.
Он поворачивается лицом ко мне и продолжает с нежной улыбкой:
– Мужчина мог бы продавать лед эскимосам. На следующий день я приехал в “Мираж”. И больше не уезжал.
– Я думаю, мне интересно, как ты закончил в этой части всего разнообразия. Ты выглядишь, как человек, который может постоять за себя. Я уверена, ты прежде сражался.
Мое заявление явно ставит Марко в неудобное положение. Его тело напрягается, так же, как и черты лица:
– Дорогая, я видел больше, чем львиная доля моих сражений. Я думаю, можно сказать, я покончил с этим. Назовем меня "в отставке".
То, как он сказал это, вызывает шквал вопросов в моем пытливом мозгу. Я хочу задать тысячу назойливых вопросов, но вместо этого спрашиваю:
– Сколько тебе лет?
– 29 исполнилось на прошлой неделе.
Мои брови поднимаются вверх:
– С запоздалым днем рождения.
Он выглядит моложе 29. Я сказала бы, он выглядит больше на 25. Он бормочет, и я принимаю это за "спасибо".
Он взволнованно смотрит на монитор и бормочет:
– Подожди секунду. Я просто быстренько кое-что сделаю, и мы начнем работу.
– Без проблем. Не торопись.
Я раскачиваюсь на стуле из стороны в сторону, притворяясь, что мне удобно, и я как дома в абсолютно незнакомом и чуждом пространстве. Это должно сработать, да?
Сфальсифицируй это ощущение, пока не почувствуешь его.
Все еще звуча отстраненно, он говорит:
– Итак, Боб твой старик? Должно быть ему приятно, что ты входишь в семейное дело. Он должен гордиться тобой.
– Он начал тренировать меня рано, и честно говоря, я с нетерпением жду сегодняшний вечер. Я готовилась к этому очень долго.
Я морщу нос:
– Боб самый близкий мне человек, как отец, но меня принесли сюда сиротой, когда мне было несколько недель. Хотя он сдержанный. Я никогда не чувствовала ничего, кроме любви.
– Брови Марко сходятся на переносице:
– О, но…
Качая головой, я перебиваю его:
– Я знаю, он защищает меня.
Его озадаченная реакция понятна. Боб для меня такой, каким должен быть отец. И я люблю его.
Он трясет головой, как будто очищая ее, опускает ладони на его одетые в джинсы бедра и произносит:
– Тогда понятно. Давай разбираться с делами.
Он подает мне распечатанный документ, и я пробегаю по нему глазами. Мой желудок ухает вниз.
Я пытаюсь спрятать свою реакцию, но Марко сразу же замечает:
– Ты знаешь его?
Я киваю.
– Ты когда-нибудь видела, что он делает что-то нехорошее?
– Нет. Никогда, – шепчу я. Пытаюсь оторвать взгляд от фотографии на документе, но не могу. Прежде, чем я могу обдумать это, Марко тянет мой стул, чтобы я оказалась лицом к нему. Его выражение лица жесткое, он говорит:
– Переверни страницу.
Внезапно я начинаю беспокоиться. Мой желудок делает сальто.
На первой странице документа просто биография цели, на второй перечислены совершенные им преступления. Я с трудом сглатываю и переворачиваю страницу.
Слова начинают сливаться после минуты чтения. Мой гнев пульсирует в висках, и я сжимаю страницу так сильно, что мои костяшки белеют. Я не могу удержаться и задаю глупый вопрос:
– Это все подтверждено?
Не отвечая, Марко переходит на третью страницу. Там много фотографий.
– Да, – он считает фотографии на странице "один, два, три, четыре раза". Я чувствую его взгляд на себе. Не могу оторвать мои широко распахнутые глаза от страницы. Они мечутся от одной фотографии к другой. Он тихо спрашивает:
– Ты все еще чувствуешь что-то к этому гребаному животному?
Мой голос дрожит от гнева, когда я отвечаю:
– Ничегошеньки.
И это так и есть.
Неспособная убрать взгляд от ужасающих фотографий, я подпрыгиваю, когда мягкая рука прикасается к моей спине. Моргнув, я смотрю вверх, покрасневшая и переполненная эмоциями. Сестра Арианна стоит за моей спиной и снимает свое монашеское покрывало.
Ари, кодовое имя: “Боевая Раскраска”, смотрит поверх моего плеча на фотографии и глумится:
– Шокирована, да? Кто знал? Если бы я могла разобраться с этим мерзавцем больше, чем один раз, сделала бы это с удовольствием.
Она презрительно усмехается и добавляет:
– Гребаный мудак.
Тишина кажется уместной, тем более, я не знаю, что сказать.
– Сегодня вечером мы убедимся, что он больше никому вновь не причинит вреда.
Я молчу. Ари ласково гладит меня по волосам и спрашивает:
– Разве это не делает тебя счастливой, дорогая? Сделать мир безопасным? Защищенным?
Мои эмоции разрастаются. Мой гнев всегда был проблемой, и небольшая часть меня просит освободить его, выпустить мою ярость. Резко встаю, не смотря ни на Марко, ни на Ари, и просто заявляю:
– Он мой.
Нет ответа.
Я смотрю на Ари и повторяю:
– Этот мудак мой.
Не оглядываясь, поднимаюсь по лестнице, выхожу из “Миража” и нахожу утешение в единственном месте.
Я смогу.
Оставшуюся часть дня трачу на размышления и молитвы в моем саду. Я молю Бога, чтобы он дал мне силы поймать гребаное животное. Поймать, не обращая внимания ни на что, и я это сделаю.
Глава 6
Имя: Марсель Дюпон
Возраст: 48 лет
Цвет волос: седые, коротко подстрижены.
Цвет глаз: голубые
Вес: 86 кг
Телосложение: среднее
Рост: 180см.
Другое: отчетливый шрам на верхней губе. Большой нос.
– Это будет легче, чем с большинством. Он знает нас. Он доверяет нам, – шепчет Ари.
– Он пожалеет об этом.
Она стоит в центре первого этажа “Миража”, одетая в черные спортивные штаны и черную майку. Ее руки подняты, она терпеливо стоит, пока Кларк и Марко быстро работают, оснащая ее тело всем, что нам понадобится сегодня вечером.
Они так заняты, что не замечают, когда я беру страницу с текстом и фотографиями, аккуратно сворачиваю ее и кладу в карман.
Часть меня беспокоится, что я слишком сильно все чувствую. Потом та же часть меня беспокоится, что я не достаточно чувствую. Мой мозг развязывает войну с моей верой. Я решаю игнорировать их обоих. Из-за сегодняшнего вечера.
– Кэт?
Я поворачиваюсь лицом к Ари, она кивает вниз на свое тело, и когда я вижу это, мое сердце екает:
– Конеко, – говорю я с трепетом. Моя катана прикреплена ремнем к ее телу. Меч – самая красивая вещь, которой я когда-либо владела.
Ари подмигивает мне, и яркий отблеск отражается от лезвия, как будто Конеко тоже подмигивает мне.
Я понимаю, что она пытается сделать, но не уверена, что хочу, чтобы мой меч был запачкан грязной кровью.
– Ты в порядке? – Кларк появляется передо мной.
Я прилагаю все усилия, чтобы казаться веселой:
– Черт, да. Сегодня та самая ночь.
Не убежденный моей плохой игрой, он наклоняется ближе и тихо говорит:
– Ты ничего не должна доказывать.
Мой пристальный взгляд направлен на Ари, и я шепчу:
– Да. Должна.
Он не отвечает. Ему и не нужно. Мы оба знаем, что это правда.
Глава 7
Сделаны последние приготовления, все на своих местах, и разведданные постоянно звучат в моем наушнике.
Мы выдвинулись.
Ари, одетая в ее монашеское облачение, становится перед парадной дверью дома Дюпонов, в то время как я обхожу небольшую собственность, чтобы подождать сигнала на заднем дворе. Марсель будет очень удивлен сегодня вечером. Жаль, что в последний раз.
Возможно, это даже к лучшему, начать с человека, которого уже знаю. Я уверена, после этого станет легче.
Марсель Дюпон.
Человек, постоянно посещающий церковь. Ландшафтный дизайнер. Садовник. Муж. Отец. Человек, который избивает свою жену. Пьяница. Педофил.
Я не могла позволить ему жить. И я не позволю.
В ухе слышится потрескивание. Кларк практически кричит: – Слышно меня? Ночная Фурия? Боевая Раскраска?
– Я слышу, немного тише, пожалуйста, – отвечаю я шепотом.
– Боевая раскраска здесь. Начинаем? – произносит Ари в моем ухе.
– Мы узнали из достоверного источника, что вчера вечером мистер Дюпон немного подрался со своей женой. Она ушла из дома сразу же, прихватив с собой сына. Это просто предположение, но я бы сказал, что у Марселя сегодня вечеринка на одного, – говорит Марко.
Вновь заговорила Ари:
– Отлично. Это будет легче, чем я думала. Ночная Фурия, ты на месте?
Во мне засело зловещее спокойствие. Я глубоко вдохнула и ответила:
– Да, я готова.
– Превосходно. Мой наушник будет недоступен примерно десять секунд. Боевая Раскраска отключается.
Сердце начинает бешено колотиться. У меня не будет контакта с Ари. Тревожно быть самостоятельной. Теперь я должна ждать.
Сегодня холодно. Легкий ветерок обдувает меня, заставляя тело покрыться мурашками, а глаза слезиться от обжигающего холода.
Я одета в черное спортивное трико, того же цвета футболку с длинными рукавами, черные перчатки "без пальцев" и черные туристические ботинки. Волосы убраны в высокий хвост, большую часть лица скрывает черная хлопковая маска, также закрывающая щеки, нос и рот.
Прежде, чем у меня появилось время еще раз продумать мою часть задания, хриплый голос Марко звучит в наушнике:
– Время действовать, Фурия. Твоя очередь.
Хоть вокруг меня на улице и шумно, я вся окутана коконом тишины. Я глубоко вздыхаю. Мой мозг находится в состоянии максимальной сосредоточенности. Я улыбаюсь сама себе, когда кое-что понимаю...
Я готова. Правда, готова.
Моя рука находится на ручке задней двери. Я вижу, что внутри включается свет. Хотя Ари сняла наушник, она оставила его включенным, чтобы я все слышала. Входная дверь открывается, и я слышу приглушенный разговор.
Один, два, три.
Я поворачиваю ручку, и к моей радости, дверь не заперта. Когда ты живешь в маленьком городе, где все друг друга знают, люди не беспокоятся о том, чтобы запирать дверь по ночам.
К счастью.
Дверь скрипит, когда я ее открываю, и мое сердце екает. Широко раскрыв глаза, я открываю ее полностью одним быстрым движением. На лбу капельками выступает пот, несмотря на то, что еще недостаточно тепло. Заставляю дыхание оставаться медленным и спокойным.
Все это может выдать меня.
Я вхожу в дом Дюпонов быстро и тихо. Оказываюсь в прачечной, отделенной дверью от остальной части дома. Еще несколько шагов к двери, и я понимаю, что эта дверь приведет меня к моей цели.
Держась за ручку двери, я прижимаю ухо к холодному дереву и подслушиваю. Разговор приглушен, но мне удается кое-что разобрать.
– Сестра Арианн, вот так сюрприз. Не слишком ли поздно для вас, чтобы приходить в гости? – невнятно произносит Марсель.
Ари притворяется нервничающей:
– Мои извинения, Марсель. Нэнси дома? Мне очень нужно поговорить с ней. Я оказалась в сложной ситуации.
Поворачиваю ручку и тяну дверь, слегка приоткрывая, и всматриваюсь.
Ари обмахивает рукой лицо и выглядит очень обеспокоенной. Марсель покачивается, стоя на месте, и я отсюда чувствую запах алкоголя, исходящий от него. Он пьян в стельку.
Пьян – это хорошо.
С пьяными людьми происходит много несчастных случаев.
Марсель откашливается:
– Нет, ее мама заболела. Она ухаживает за ней.
Мои губы кривятся от отвращения.
Отвратительный негодяй. Подлец. Ты – подлец.
Ари прикладывает руку к щеке:
– О, бедняжка, я понимаю. Жаль, что она не сказала мне, я бы попросила Отца Роберта помолиться за нее.
Она улыбается Марселю:
– Ну да ладно. Марсель скажите мне кое-что?
Мужчина смотрит на нее выжидающе.
Ее глаза становятся пустыми, а лицо искажает злоба:
– Вы любите бить свою жену?
Во время их молчания я открываю дверь и вхожу в гостиную. Шокированный Марсель, в конце концов, бормочет:
– Вы сумасшедшая.
Ари делает шаг вперед:
– Тебе нравится, когда твой сын кричит в муках в то время, когда ты его насилуешь?
Тело Марселя напрягается, и он кричит:
– Выметайтесь!
Ари безжалостно улыбается:
– Нет, я так не думаю.
Она касается рукой своего правого плеча и хватается за ткань своего облачения монахини.
– Твое время пришло, Марсель Дюпон.
Сбрасывает облачение одним движением, и одеяние падает к ее ногам, выставляя напоказ оружие, прикрепленное к ее телу. Она ухмыляется, когда видит ошеломленное лицо Марселя.
– Сегодня ты умрешь.
– Женщина, ты сошла с ума, – злобно смеется Марсель, показывая пальцем на входную дверь. – Уходи, пока я не вызвал полицию и не обвинил тебя в нападении с оружием и намерении меня убить.
– Ох, ты глупышка. Я не собираюсь убивать тебя. Нет, не я, – смеется Ари.
Она качает головой над его плечом, затем наклоняется вперед и шепчет: – А вот она собирается.
Как только Марсель оборачивается, чтобы посмотреть, его приветствует быстрый удар по голове, и он летит на обеденный стол. Спиной он натыкается на угол и орет.
Ари свистит мне. Я поворачиваюсь вовремя, чтобы поймать Конеко на лету.
Вытаскивая из ножен 24-дюймовое лезвие, мое дыхание перехватывает. Это действительно красивый меч.
Мой пристальный взгляд переходит от Конеко к Марселю, который до сих пор не поднялся на ноги после падения. Он смотрит на меня, страх написан на его лице:
– Я буду звать на помощь.
Внутри меня кипит гнев. Я обнажаю зубы и рычу.
Я шагаю к нему, моя катана на бедре. Встаю на колени возле пьяного мужчины и спрашиваю:
– Ты будешь звать на помощь?
Он кивает. Я поднимаю руку и залепляю ему пощечину. Повторяю серьезнее:
– Ты будешь звать на помощь?
Он начинает плакать, но, невзирая ни на что, кивает. Звук второй пощечины отдается эхом в комнате. Моя ладонь покалывает и зудит. Протягивая к нему руку, крепко хватаю за волосы и тяну так сильно, что его голова откидывается назад. Мой голос дрожит, когда я говорю слова, которые Отец вбил в меня:
– Никаких попыток. Бери и делай…
Я отпускаю его волосы, встаю и морщусь:
– Ты отвратительная, грязная свинья. Ты заслуживаешь смерти.
Марсель качает головой, хныкая и дрожа:
– Нет. Пожалуйста. Не надо.
Ари подходит ко мне сзади:
– Ты делаешь все замечательно, малышка. Вперед. Чем быстрее ты убьешь его, тем быстрее мы сможем уйти.
Я спокойно киваю.
– Марсель, я думаю, вам следует помолиться о прощении, – я указываю рукой на Ари.
– Подползите к сестре Арианн и помолитесь Богу, чтобы он простил вас.
Когда он даже не двигается с места, чтобы сделать, как ему сказали, я добавляю: – Сейчас же, ты, извращенец.
Его тело дрожит, глаза полны слез, а обеспокоенный взгляд мечется от Ари ко мне, и он начинает медленно ползти к ней, дрожа от ужаса. Он подползает к ее ногам, опустив голову, и начинает бормотать молитву.
– Вот так, – Ари смотрит на него. – Ты знаешь, то, что ты делаешь, неправильно. Молись Богу о прощении, Марсель. Ты должен просить его о прощении, твои грехи огромны.
Марсель бормочет громче, его слова невозможно разобрать.
Мои ноги двигаются сами по себе. Тихо шагая, подхожу и встаю за спиной Марселя, стоящего на коленях. Не думая, поднимаю свою катану и касаюсь кончиком основания его шеи.
Его тело замирает. Дыхание останавливается.
Я делаю глубокий вдох, потом медленно начинаю. Слегка нажимаю на рукоятку меча, лезвие входит в заднюю часть шеи Марселя и, спустя мгновение, выходит из передней части его горла.
Тело его неудержимо трясется и дергается, и в этот момент я понимаю, что благодарна одному: что не вижу его лица.
Удерживая дрожащее тело Марселя Дюпона лезвием в его шее, я поднимаю взгляд на Ари. Ее глаза печальны, она мягко улыбается:
– Пойдем, Кэт. Вытащи это из него. У нас еще много дел.
Одно движение назад, лезвие освободилось, и тело Марселя с унылым глухим стуком упало на пол. Мое сердце подпрыгнуло.
Я сделала это. Я убила его. Мне не нужно было помогать. Я сделала это сама. Я даже не почувствовала себя плохо из-за этого.
Ари подняла ногу и пнула его безжизненное тело:
– Продается свинья!
Ночь официально стала ошеломляющей.
Тихое хихиканье зародилось в горле. Чем больше я пыталась сдержать его, тем хуже это становилось. Я начала хихикать. Мое хихиканье превратилось в полноценный смех на грани истерики.
Слезы потекли по моему лицу, когда я смеялась, освобождая тревогу, гнев и волнение.
Ари наблюдала за мной, осторожная улыбка заиграла на ее губах. Когда я все-таки взяла себя в руки, она спрашивает:
– Все в порядке?
Слезы текут по моим щекам, и я начинаю неудержимо рыдать, правда, по другой причине. Ари подходит, вытирает их и говорит с неодобрением:
– Почему ты плачешь, дорогая?
Из меня все вылетает:
– Я просто убила мужчину, который стоял ко мне спиной и молился. Он не ожидал такого поворота событий, – фыркаю я.
– Он не знал, что так произойдет и ..., – я смотрю ей в лицо и шепчу: – ... И мне было плевать.
Мое тело сотрясается в тихих рыданиях.
– Я рада, что он мертв.
Меня притягивают в теплые объятия. Ари хихикает в мое ухо:
– Ох, моя голубка. Успокойся.
Мои рыдания начинают утихать. Начинается стадия отстраненности. Мне нравится, когда мое сердце немеет. Онемение – это хорошо.
Ари целует меня в висок:
– Ты была рождена для этого. У тебя одна из самых жестоких работ в мире, и ты просто доказала, что можешь легко справится с ней, – она отстранилась и улыбнулась.
– Это дар.
Я не сказала ни слова.
Не знала, что меня должны поздравлять с этим.
Она протягивает мне свою ладонь, и я возвращаю Конеко. Она вытирает лезвие своим одеянием, и встает на колени перед телом, рукой подзывая меня, и я помогаю ей сдвинуть тело Марселя.
Я прихожу в замешательство, когда она начинает делать моим мечом небольшие порезы на его лице, пальцах и шее.
Видя мое непонимание, она объясняет мне:
– Надо было объяснить заранее. Нам надо, чтобы это было похоже на ограбление, которое пошло не по плану.
О. Дерьмо.
– Извини.
Она усмехается и отмахивается от меня.
– Ничего страшного. В следующий раз мы обговорим детали, как должно выглядеть убийство. Это была моя ошибка.
Она тянется рукой к своему карману, вытаскивает пару перчаток и вручает мне.
– Теперь наведи здесь беспорядок, пожалуйста.
Перчатки странно ощущаются на моих руках, как будто душат мои пальцы.
Я иду из комнаты в комнату, разбрасывая кругом вещи, ломая украшения и рамки и передвигая предметы.
Ари подзывает меня к себе, тоже надевая пару перчаток:
– Нам нужно взять телевизор, перенести его в холл и оставить там, чтобы выглядело, будто что-то прервало грабеж.
Поднимая брови, я смотрю на нее с недоверием:
– Ты знаешь так много обо всем этом, Ари. Я впечатлена.
Ее улыбка не достигает глаз:
– До того, как я нашла Боба, моя жизнь была нехорошей.
Телевизор ударился об пол с громким стуком. Мы собираем наши принадлежности, и прежде чем уехать, я смотрю, как Ари подходит к Марселю. Поднимая глаза к потолку, она бормочет несколько слов шепотом, прежде чем опускает руку и погружает свои пальцы в его кровь. Ее глаза закрыты, когда она водит покрытыми кровью пальцами по его лбу, потом вниз по щекам и соскальзывает на подбородок.
Я в шоке смотрю на нее, она встает и идет ко мне, и победа отражается на ее лице. Внезапно я понимаю. Арианн. Кодовое имя: “Боевая Раскраска”.
Она тянется к пакету и вытаскивает оттуда две толстовки. Я не трачу время впустую, надевая свою и натягивая капюшон. Ари делает так же.
Мы выходим через заднюю дверь и идем к задним воротам, как будто все нормально, как будто, так и должно было быть, что мы были здесь. На улице мы запрыгиваем в ожидающий нас “Мерседес”, и Кларк везет нас обратно в “Мираж”.
Удовлетворение растекается по моему телу. Слушая, но не прислушиваясь к разговору Ари и Кларка, я расслабляюсь на своем сидении, внезапно ощущая себя истощенной. Мои веки трепещут, а затем закрываются, и я погружаюсь в спокойный сон.
Глава 8
Дверца машины скрипнула, и я, вздрогнув, проснулась. Сердце выпрыгивает из груди. Мне требуется время, чтобы собраться и понять, где нахожусь. Мы вернулись к амбару.
Кларк протягивает мне руку, улыбаясь. На его прекрасном лице нет осуждения. Он понимает меня. Он – тот самый тип человека, который нужен в жизни каждого. Он принимает в жизни все так, как есть.
Клянусь Богом. Мне нравится это.
Я думаю, часа два назад я не смогла бы применить это высказывание к моей жизни. Ощущение свободы творит чудеса с душой.
Я кладу свою руку в его. Он осторожно тянет меня из машины и прижимает к себе. Я заключена в его крепкие объятия. Он шепчет мне в ухо:
– Ты сделала это, Кэт.
Он все еще держит мою руку и ведет меня, поскольку Ари следует за нами. Он вводит свой код, и как только дверь открывается, я слышу поздравления. Громкие крики пугают меня, и мое тело начинает дрожать. Я смотрю на первый этаж “Миража”, и то, что я вижу, заставляет меня вспыхнуть.
Смеющаяся Френки, ухмыляющийся Боб и улыбающийся Марко ждут меня. Ари и Кларк присоединяются к ним. Бутылка вина для причастия откупорена, и на одной из досок черным выведено "Поздравляем, Кэт!", а вокруг надписи красным маркером нарисованы воздушные шарики.
Улыбаясь как идиотка, я начинаю краснеть, и, качая головой, не веря, медленно спускаюсь к ним. Это очень мило с их стороны, но уже почти 4 утра, и я очень устала.
Боб первым подходит ко мне. Обнимает меня и хихикает. Он крепко сжимает меня, и я пищу, когда он приподнимает меня в оживленном объятии.
– Я знал, что ты сможешь, девочка. Я так горжусь тобой. Так горжусь.
Хорошо, возможно, я не так уж и устала.
Френки целует меня в щеку, сжимает плечо и подает мне кофейную кружку с вином. Кларк подмигивает мне с другого конца комнаты. Я наблюдаю, как Ари изображает сцену убийства Бобу, который упивается каждым движением с благоговейным трепетом. И Марко....
Марко смотрит на меня с легкой улыбочкой. И эта улыбка....
Она печальная. И практически разочарованная. Я удерживаю его взгляд.
И не понимаю.
Внезапно, Ари откашливается достаточно громко, чтобы все замолчали. Она держит кружку с вином и начинает говорить:
– Сегодня для нашей Катарины была очень важная ночь, – Боб кивает, соглашаясь.
Ари продолжает:
– Сегодня Кэт вступила в “Мираж” и стала полноценным участником. Она проявила инициативу, и то, чего она достигла сегодня вечером, никто не сможет отнять у нее.
То, как она говорит это, не надменно, а угрожающе. Моя грудь сжимается. Это ее способ предостеречь остальных. То, что случилось в прошлом, там и должно остаться. И от этого я одновременно хочу расцеловать ее и разрыдаться.
Она выходит вперед и протягивает мне руку. Я беру ее руку с полуулыбкой. Она тянет меня, чтобы я села на стул, и на лицах всех присутствующих появляются таинственные улыбки. Я начинаю нервничать.
Я заикаюсь и беспокойно хихикаю:
– Чт-что происходит ребята?
Ласковая улыбка Боба успокаивает меня.
– Это традиция. Просто прими это.
Френки выходит вперед с кинжалом, и когда Ари протягивает руку, чтобы забрать его, Френки бормочет:
– Я – ее лучшая подруга, и сделаю это первая.
Мои глаза расширяются, когда Френки подходит ближе ко мне с кинжалом в руке.
Когда она подносит кончик кинжала к своему пальцу и прокалывает его, мой мозг прекращает попытки понять происходящее и отключается.
Она держит кинжал около себя, поднимает свой окровавленный палец и прижимает его к моему лбу. Я чувствую, как отпечаток ее крови остается на моей коже, и меня тревожит, насколько спокойно я чувствую себя в этот самый момент.
Мое дыхание стабилизируется, и я закрываю на секунду глаза, хочу только чувствовать.
Вдруг, меня окружают. Боб следующий окрашивает мою щеку. Ари оставляет свою кровь на моей другой щеке, в то время как мило улыбающийся Кларк ставит точечку своей кровью между моими бровями. Наконец, подходит Марко, и не отводя от меня взгляда, протягивает руку к кинжалу.
Когда он прокалывает свой палец дольше, чем нужно, мое лицо начинает краснеть, а сердечный ритм сбивается.
Он наклоняется, поднимает свой палец и медленно прикасается к моей переносице, губам и подбородку, помечая меня своей кровью.
Отстраняясь, он какое-то время смотрит на меня, проверяя свою работу. Я теряю контроль над своим телом на секунду и высовываю язык, чтобы попробовать его кровь.
Как только я чувствую металлический привкус в его крови, сильно сжимаю ноги вместе и изо всех сил борюсь с собой, чтобы не попробовать его еще раз. Реакция, которую этот человек вызывает у меня...
Это пугает.
Марко отходит, и его место занимает Боб, он кладет руки на мои плечи и объясняет:
– Ты должна спать с этой боевой раскраской. Можешь смыть ее утром.
– Хорошо.
Боб отходит вбок и заявляет:
– Я рад принять Ночную Фурию в нашу семью, не то, чтобы она не была нашей семьей прежде. Только теперь она будет еще и работать с нами.
Слышатся еще крики "Ура", и прежде чем я это осознаю, засыпаю на офисном стуле, опираясь головой на шкаф для хранения документов.
