Текст книги "Змей и радуга (СИ)"

Автор книги: Бекки Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Красный ==========

“Каждый охотник желает знать, где сидит фазан” – мнемоническая фраза, используемая для запоминания основных цветов видимого спектра светового излучения.

Wikipedia

Красный

Если вы думаете, что самое страшное бедствие на свете – это война, то глубоко ошибаетесь. Пусть она приносит боль, пусть в ней не бывает предела жестокости сражающихся или количеству жертв, но не сама война страшна, а ее окончание, ибо нет существа безжалостнее победителя. Проигравшие уже унижены поражением, но героев это не волнует. Насладившись звуками торжественного марша, они приступают к травле тех, кому в этот раз не улыбнулась удача. Двери тюрем открываются, чтобы выпустить тех, кто выгоден победителям, и тут же захлопываются за спинами новых заключенных, которые еще вчера были сильными мира сего. Так случилось и с моим отцом, которого обвинили в пособничестве Упивающимся смертью, хотя его единственным грехом была чистокровность. Наша семья долгое время была в центре скандала, адвокаты прибегали ко всевозможным уловкам, чтобы его замять, но оправдали только мать. Отец получил условный срок благодаря взятке Министерству, в приговоре озвученной как «добровольный отказ от собственности», а меня приговорили к исправительным работам в Хогвартсе: разрушенную часть школы нужно было восстановить – в Министерстве посчитали правильным использовать условно осужденных в качестве домовиков. Меня не устраивала эта участь, но выбора не было, и приходилось каждый день лицезреть тех, кто стал виновником моего унизительного положения…

– Паркинсон, осторожнее! – Миллисент дернула подругу за руку, оттаскивая от разваливающегося шкафа.

Пыль взвилась столбом, накрывая собравшихся в кабинете удушливым облаком. Прокашлявшись, Пэнси принялась отряхивать мантию.

– Неужели ты решила намеренно поранить себя и передохнуть в лазарете? – послышался сквозь дымку голос приближающегося Блейза. – Не советую. Микстуры мадам Помфри – не лучшая альтернатива исправительным работам.

– У меня и в мыслях не было попасть в больничное крыло, – отмахнулась Пэнси, а когда через оседавшую пыль удалось рассмотреть насмешливое лицо Забини, хмуро добавила: – Ненавижу этот чертов приговор.

– Не ты одна, – пропыхтела Миллисент, поднимая упавшую доску, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся дверцей шкафа. – Тяжелая какая, гиппогриф ее растопчи!

– Я помогу, – Блейз взялся за другую сторону створки.

Тяжело дыша, они оттащили дверь к проему в стене.

– Меня утешает одна мысль: с каждым днем до окончания учебного года остается все меньше времени, – пробормотала Миллисент, отряхивая ладони.

– А мне от этого легче не становится, – фыркнула Пэнси. – Потому что на последнем собрании Макгонагалл еще раз напомнила, что не рекомендует нам использовать магию при разборе завала. И, учитывая, что наши палочки сейчас контролируются сильнее, чем ворота в замок, после ее слов даже Акцио не используешь. А так хочется колдовать…

– Лучше сразу Аваду, тогда хотя бы одним предвзятым кретином станет меньше, – разъяренный Малфой появился из-за полуразвалившейся стены так неожиданно, что Пэнси вздрогнула.

– Он опять… – начала, было, она, но Драко не дал ей договорить.

– Этот кретин Вуд снова развернул меня на отборочных! И ведь директор специально напомнила ему, чтобы не делал разницы между представителями факультетов, но наш тренер-герой упрямо принимает в команду одних гриффиндорцев!

– Не переживай. Рано или поздно он поймет, что нужно руководствоваться опытом игроков, а не их принадлежностью к факультету, – Пэнси положила руку на плечо Драко, но он сбросил ее нервным движением.

– Ты не понимаешь, как для меня это важно, Пэнс, – с грустью прошептал он. – После всех судов… Я просто хочу… нормально жить! А эта травля вынимает душу… Если бы я только знал, что все так закончится…

Пэнси вымучено улыбнулась. Если бы они все знали…

В восемь лет она впервые услышала поговорку: «Не пытайся угадать, что скажет тебе Распределяющая шляпа». Тогда Пэнси усмехнулась, потому что была уверена: ее ждет Равенкло. Но кто же знал, что ей уготован факультет Салазара? Жизнь полна сюрпризов. Никто не догадывался, что в Турнире Трех Волшебников будет четыре кандидата, никто не представлял, что возродится Волдеморт, никто думал, что Северус Снейп убьет Дамблдора. И уж точно никто не мог предположить, что после победы Гарри Поттера над Волдемортом Министерство магии вместо того, чтобы раздавать награды всем участникам последнего сражения, будет издавать занудные указы. По мнению Пэнси Паркинсон, самым занудным был, конечно же, указ об обязательном полном образовании. После исправительных работ, к которым ее с однокурсниками привлекли в принудительном порядке, большим наказанием было лишь продолжение учебы – результаты экзаменов предыдущего учебного года в Хогвартсе был аннулированы, потому что комиссия сочла преподавательский состав слабым, а учебную программу неполной. Бывший декан Гриффиндора получила пост директора и вернула в школу практически весь старый профессорский состав. Пэнси никогда не была любимчиком ни у одного преподавателя, а уж после «героического» предложения выдать Гарри Поттера ей было совсем несладко. Она не сомневалась, что по всем предметам ей не ставят «тролля» лишь потому, что после того, как замок подвергся нападению, многие родители перевели своих отпрысков в другие школы. Теперь преподаватели нуждались в высоких показателях на выпускных экзаменах еще сильнее, чем их подопечные: лишь они могли вернуть Хогвартсу былую популярность.

После разговора с Драко Пэнси окончательно уверилась, что в команду по квиддичу ему не попасть. Воистину приказ директора о создании единой сборной брал первый приз среди самых глупых решений. Проще было бы оставить команды всех четырех факультетов, но из-за снижения числа учащихся квиддич чуть было совсем не отменили. Команды были расформированы, однако директор проявила твердость и настояла на том, чтобы тренировки продолжались. Теперь сборная участвовала в соревнованиях с другими школами. Вернее, участвовали гриффиндорцы – благодаря новому тренеру в команде преобладали именно представители красного факультета.

На исправительные работы отводилось два часа в день, и, как только стрелки часов встретились на цифре «двенадцать», Пэнси поспешила к выходу из замка. По дороге к квиддичному полю она долго подбирала слова, настраиваясь на серьезный разговор, но, приблизившись к трибунам, занервничала. С одной стороны, ей было не привыкать к подкупам – во время судебного процесса через ее руки прошел не один конверт, а с другой – человек, которому она собиралась вручить взятку, был довольно упрям.

«Купить можно любого. Главное, назвать верную цену, – мысленно твердила про себя Пэнси. – И даже если есть риск переплатить, это того стоит».

Чтобы помочь одному из немногочисленных друзей, действительно стоило рискнуть. Благо, в средствах Пэнси не испытывала стеснений: перед тем, как большая часть вкладов была заморожена, отец успел арендовать ячейку в маггловском банке и спрятать часть капитала в ней.

– Эй, Пэнси, идешь с нами? – прокричал Блейз от соседней трибуны.

Он, Драко и еще парочка слизеринцев поднимались по лестнице.

– Да, я сейчас подойду.

Дождавшись, пока однокурсники скроются из вида, Пэнси глубоко вздохнула и продолжила путь. Она еще успеет к ним присоединиться, а сейчас есть более важное дело.

Мои мечты об отдыхе в одиночестве накрылись медным котлом – почему-то именно сегодня на квиддичном поле целое столпотворение. Ладно, гриффиндорцы здесь, у них есть повод – тренировка, но наши-то зачем пришли? Стоило услышать про неудачные отборочные, как все тут как тут. Даже Паркинсон не усидела. На трибуну подниматься, правда, не стала – демонстративно покрутилась поблизости, а потом ушла. Ее типичная поддержка – видимость утешения. Пока вся компания с шумом устраивается на скамейках, я успеваю занять любимое место у перил. Теперь можно и передохнуть.

Оливера Вуда можно было бы назвать предвзятым хотя бы потому, что он не пропустил в сборную ни одного слизеринца. Его можно было бы назвать предвзятым, потому что он сознательно игнорировал попытки Малфоя, не давая возможности стать членом команды. Его можно было назвать еще более предвзятым, потому что Гарри получил место ловца без всяких отборочных. Но Вуд плевать хотел на мнение окружающих. Он во время Битвы всё доказал. И травма, которая сначала привела его в госпиталь, а потом поставила крест на спортивной карьере, была лучшим подтверждением того, что он мог… нет, он даже имел право быть предвзятым. После того, как улеглись страсти по поводу окончательной и бесповоротной гибели Волдеморта, Вуда нашла Макгонагалл. Директор сама предложила Оливеру место тренера сборной Хогвартса. В общем, довольно вовремя. Он уже познал всю горечь несостоявшихся побед и всю сладость огневиски. Карьера была закончена, и вслед за ней он собирался пустить под откос и всю свою никчемную жизнь. Но директор такого допустить не могла. И вот спустя несколько месяцев Оливер сидел на трибуне, положив ладонь на колено больной ноги, и наблюдал за тренировкой. Гарри был в хорошей форме, но всё чаще Оливер замечал, что его не особенно волнует игра. Это можно было понять, и Вуд старался не завидовать так, чтобы зависть стала заметна. Он улыбался, понимая, что даже сидя на трибуне является частью сборной. Игроки считали его сердцем команды. Оливер полагал, что это определение не совсем верное. Скорее, я мозг, ехидно подумал он и улыбнулся шире.

– Финч-Флетчли, Салливан и Уизли! Еще раз повторите обходной маневр! – скомандовал он.

Подавшись вперед, Вуд оперся на перила и проследил взглядом за полетом игроков. Джинни уверенно рванулась к кольцам, а семикурсник с Хаффлпаффа с трудом увернулся от бладжера и тяжело приземлился на трибуну прямо перед тренером.

– Джастин, я не понимаю, зачем тебе метла? – раздраженно воскликнул Оливер. – Лучше сломай ее и выброси, раз за семь лет так и не научился на ней правильно сидеть!

Поднимаясь по ступеням, Пэнси слышала раздраженный голос Вуда, но останавливаться не стала: раз уж решилась на разговор, надо действовать.

– Тренер, Финниган нарочно швырнул в меня бладжер! – возмущенно отозвался Финч-Флетчли.

– Соперники и будут делать это нарочно! – закричал Оливер в ответ. – Твоя задача – хотя бы удержаться на метле!

Пэнси остановилась и в сердцах стукнула кулаком по перилам. Чтоб ему провалиться! Вуд даже не скрывает того, что вынужден держать в команде всяких неудачников.

– Я стараюсь, тренер!

– Неужели? Даже первокурсник старается лучше! – Оливер отобрал метлу, показывая, как ее надо держать. А еще через секунду взмыл над полем и прокричал сверху: – Вот! Вот, как надо! А так… – он сделал в воздухе сложную фигуру, – нужно было увернуться.

На его лице была гримаса отвращения, и Пэнси в очередной раз подумала, что гриффиндорцы – невыносимые зануды.

– Финниган! – закричал Вуд, всё так же неприятно морщась. – Остаток тренировки отрабатывай с мистером Финч-Флетчли полеты и финты. Я прослежу.

Потом он приземлился на трибуну и вернул метлу ее недовольному владельцу. Тот обреченно полетел отрабатывать, а Пэнси, подогреваемая собственной злостью, решительно сделала несколько шагов по лестнице, как вдруг…Вуд застонал. Она замерла, прислушиваясь. Так и есть. Послышался новый сдавленный стон.

Оливер знал, что всё именно так закончится. Знал и полез на метлу, еще бы. Он знал, что колено отзовется острой болью сразу же, но оно помедлило, дало слабую надежду и разболелось только в небе. Сразу же после того, как Оливер показал лично придуманный финт. Как бы это звучало – «финт Вуда». Но нет. Теперь его умения годились лишь на то, чтобы объяснять бесталанным студентам, что такое красивый уход от бладжера. Объяснять, стиснув зубы, и не показывать, что от боли темно в глазах. Отдав метлу Джастину, Вуд без сил опустился на скамью, осторожно вытягивая искалеченную ногу. Но она уже раскапризничалась и ныла, периодически возмущаясь спазмами. Он застонал и едва слышно выругался, в очередной раз осознав свою ущербность. Пэнси слышала, что Вуд ушел из большого квиддича по причине ранения, и на какой-то короткий миг в ней шевельнулось странное чувство, похожее на жалость. Но Пэнси быстро вспомнила, что человек, отчаянно скрывающий сейчас свою боль, и тренер Вуд, предвзятый и не очень умный, судя по всему, одна и та же персона. Поэтому следующие несколько шагов она уже сделала более уверенно. И даже кашлянула, давая понять, что с жалостью к себе кое-кому пора заканчивать.

А что это Паркинсон делает рядом с Вудом? Зачем ее вообще понесло на трибуну гриффиндорцев? Наверное, вспомнила, что друзей надо держать близко, а врагов еще ближе. А, может быть, просто выслуживается, не понимая, что это нелепо. Как же мне надоели шум и суета! Нужно просто закрыть глаза. Тогда будет хотя бы иллюзия одиночества…

Позади него кто-то демонстративно кашлянул, и Оливеру пришлось собрать все силы, чтобы сделать суровое лицо. Он обернулся.

– Когда это болельщики Слизерина успели сменить трибуну? – ехидно поинтересовался Вуд, слегка меняя позу, но колено продолжало болеть, как ни садись.

Он принципиально не запоминал слизеринцев, но девчонку помнил: она была из окружения Малфоя, не раз упрекавшего тренера в отсутствии объективности при наборе игроков. И – тысячу раз да! – Вуд знал о своей предвзятости, потому что трибуны болельщиков по-прежнему занимались сообразно факультетам, а школьная сборная на две трети состояла из гриффиндорцев.

– Я хотела поговорить с то… с вами, тренер, – пробормотала Пэнси, надеясь, что ей удалось скрыть пренебрежение в голосе.

Оливер хмыкнул. Сколько раз он уже слышал это – «тренер». От откровенно-льстивого до… нет, такого тона еще не было. Девчонке очень хотелось скрыть иронию, но удалось плохо.

– Это важно, – добавила Пэнси, не дожидаясь ответа.

Правильнее было бы назвать его «мистер Вуд» или «профессор». Но первое обращение казалось слишком официальным, а второе было откровенной лестью. Оставалось банальное: «тренер». Хотя, по мнению Пэнси, и это было слишком высоким титулом для него.

Вуду трудно было поверить, что ей вдруг вздумалось обсудить квиддич. И вообще – обсудить с ним что бы то ни было. Скорее всего, она просто хочет выслужиться перед Малфоем.

Оливер отвернулся к игрокам:

– Уизли! Дождись Салливана и в паре повторите перехват квоффла справа от колец.

– Да, тренер! – звонко ответила Джинни и, сделав круг, унеслась в другой конец квиддичного поля.

Пэнси видела, как Драко раздраженно подхватил сумку и поднялся со скамьи. Проследив за ее взглядом, Оливер не без удовольствия отметил, что Малфой зол, и усмехнулся. Пусть его считают предвзятым тренером, но он не отступится – слизеринец может приходить на отборочные хоть до выпускного бала. В команде ему не играть. Пэнси напряглась. Разговор начался не так, как она планировала.

– Я вас слушаю, мисс… – нетерпеливо напомнил ей Оливер.

– Паркинсон, сэр.

«Сэр» далось ей еще труднее, чем «тренер».

– Я… хотела обсудить с вами несколько вопросов относительно формирования команды, – Пэнси сделала шаг вперед и замерла, обдумывая следующую фразу. – Точнее, у меня есть некое предложение.

Она кивнула в сторону Поттера и Уизли. Рыжая подружка героя магического мира явно заметила ее появление и напряглась, а перспектива получить квоффлом по голове Пэнси не улыбалась.

– Боюсь, что мое присутствие на трибуне отвлечет игроков. Не могли бы мы… найти менее людное место?

Пэнси сделала еще один шаг к Вуду, последний. Следующий будет вторжением в его личное пространство и настроит на негативный лад, а ей сейчас нужно привлечь его внимание, не вызывая неприязни.

– Если, конечно, у вас найдется минутка, – добавила она.

– Мне нечего скрывать от команды, – отрезал Оливер.

– Боюсь, что мое предложение будет неверно истолковано игроками, – Пэнси осторожно показала сложенный вдвое конверт.

– И что там? – пренебрежительно осведомился Вуд.

– Чек, – пояснила Пэнси. – Сумму можете вписать сами.

– Ты предлагаешь мне взятку, Паркинсон?

– Это не взятка. А средства, которые можно использовать на благо команды. На приобретение нового инвентаря к примеру, – это было последним аргументом, и Пэнси прикусила губу, лихорадочно соображая, что делать дальше. Она не предполагала, что тренер будет настолько упрямым.

– И что я должен буду сделать взамен? – Вуд прищурился.

– Быть… более снисходительным на следующих отборочных, – никогда еще Пэнси не приходилось так осторожно подбирать слова.

– Так я и знал: Малфою не хватает таланта, и он решил воспользоваться деньгами папочки, – в брезгливом смешке Оливера слышалось раздражение.

– Драко хорошо играет, этого вы не можете не признавать, тренер, – насупилась Пэнси.

Она хотела добавить, что это ее деньги, но не решилась, побоявшись окончательно разозлить Вуда. И почему мысль о том, что можно подкупить любого, раньше казалась ей такой убедительной?

– И не мечтай, – отрезал тренер.

– Но, вы же понимаете…

– Еще одно слово, и я поставлю директора в известность о твоей попытке подкупа.

Резким движением Вуд поднялся со скамьи и недовольно замычал от боли в колене. Надо же, за время спора с девчонкой боль немного утихла, но тем сильнее пронзила колено сейчас. Чтобы устоять на ногах, пришлось ухватиться за перила.

– Может… надо позвать мадам Помфри? – робко пробормотала Пэнси.

Она не ожидала, что скажет это, и похолодела.

– Меньше всего мне нужна твоя помощь, Паркинсон, – раздраженно бросил Оливер, давая понять, что разговор окончен, и его решение не изменится. – Тебе лучше уйти.

За ужином Пэнси то и дело поглядывала в сторону преподавательского стола. Она была уверена, что Вуд выполнит свою угрозу, но за все время он перекинулся с Макгонагалл лишь парой фраз, и, судя по спокойной реакции директора, к попытке подкупа они не имели ни малейшего отношения.

– Неужели ты увлеклась Вудом? – насмешливо полюбопытствовал Блейз, проследив за взглядами Пэнси.

– Издеваешься? – нахмурилась она в ответ. – Кому может быть интересен этот…

– Калека? – подхватила Миллисент.

– Зануда, – возразила ей Пэнси. – От увечий человека еще возможно вылечить, а вот унылый нрав останется с ним на всю жизнь.

– Смотря от каких увечий, – хмыкнул Блейз. – Ведь нашему герою не смогли помочь даже именитые колдомедики.

– Смотря какие колдомедики, – парировала Пэнси и осеклась, понимая, что только что осознала суть проблемы с подкупом. – Ну конечно же, – пробормотала она себе под нос. – Я предложила нечто, не имеющее ценности…

– Ты это о чем? – удивилась Миллисент.

– Потом объясню, – пообещала Пэнси, поднимаясь со скамьи. – Сначала мне нужно кое-что проверить.

========== Оранжевый ==========

Оранжевый

Проверка гипотезы была отложена на неделю: Пэнси решила, что надо выждать, прежде чем предпринимать новую попытку найти брешь в броне излишней праведности Вуда.

– Тренер, мы можем поговорить? – осторожно поинтересовалась она, столкнувшись с Оливером в коридоре.

Ужин уже начался; большинство учеников успели занять свои места за столами, но Пэнси не хотела обращаться к Вуду на виду у всех, улучив момент до того, как тренер окажется в Большом зале.

– Паркинсон, я же предупреждал, что если ты еще раз…

– Я просто хотела извиниться! – заверила его Пэнси, стараясь быть при этом как можно убедительнее. – Мое поведение на трибуне было неуместным, и я прошу прощения, что…

– Это все, что ты хотела сказать? – перебил ее Оливер.

Он сделал шаг в сторону, чтобы ее обойти, но Пэнси преградила ему путь.

– Нет. Еще я хотела бы добавить, что сожалею о вашей травме.

– Паркинсон, ты издеваешься надо мной?

– Тренер, позвольте мне закончить, – продолжала Пэнси, гадая, успеет ли она озвучить свое предложение до того, как Вуд окончательно разозлится. – Я знаю, что из-за ранения вы были вынуждены оставить профессиональный спорт, и готова сделать все от меня зависящее, чтобы решить эту проблему. Например, организовать встречу с высококвалифицированным иностранным специалистом. Учитывая, что наша колдомедицина несовершенна…

– Да много ты в этом понимаешь, Паркинсон! – хмыкнул Оливер, предпринимая новую попытку ее обойти.

И на этот раз она увенчалась успехом.

– Немного! – прокричала Пэнси в его спину. – Совсем ничего. Но одно я знаю точно: в больнице святого Мунго отцу прочили хромоту, а французские колдомедики поставили его на ноги за полтора месяца. И это после двойного Режущего проклятия.

Вуд обернулся.

– Я не могу дать стопроцентную гарантию, что ногу вылечат, – продолжала Пэнси, наконец увидев интерес в его глазах. – Но кое-кто будет полным идиотом, если не рискнет.

– А кое-кто не будет играть в сборной, – отрезал Оливер.

Огонек в его глазах исчез так же быстро, как и появился.

– Как скажете, – пожала плечами Пэнси. Она старалась изобразить равнодушие, хоть ее душила досада. – Полагаю, что нам действительно нечего больше обсуждать. Желаю вам и в дальнейшем приятных просмотров матчей, тренер.

Пэнси понимала, что победу в их состязании снова одержало упрямство Вуда, но сдаваться не спешила. Матч не закончен, пока не пойман снитч, а партия в магические карты продолжается, пока один из игроков не вытащит главный козырь.

«Последнее слово будет за мной, Вуд», – мысленно пообещала она, спускаясь в спальню.

В ее комнате нужных журналов не нашлось, и вечер следующего дня Пэнси провела в библиотеке, кропотливо подбирая статьи из колдомедицинских газет и копируя их в отдельный свиток. Блейз с Миллисент подшучивали над ней, утверждая, что в своем рвении к учебе она стала похожа на взъерошенную старосту Гриффиндора, но Пэнси игнорировала их издевки, и ее оставили в покое. Она так увлеклась процессом, что пропустила ужин, но поняла это, лишь когда мадам Пинс ворчливым голосом сообщила, что библиотека закрывается. Перспектива прогулки в темноте Пэнси не обрадовала, и визит в совятню пришлось отложить на утро.

«Мерлин великий, зачем я это затеяла?» – размышляла Пэнси, спускаясь в подземелья.

Если изначально она руководствовалась желанием помочь Малфою, а потом вошла в азарт в стремлении переупрямить Вуда, то теперь вовсе не понимала, что ею движет.

Это – дело принципа, решила она наконец. Принцип и не более того.

К началу завтрака Пэнси опоздала, пропустив утреннюю почту.

– Держи, это тебе от матери, – сообщил Блейз, протягивая конверт.

– Спасибо, – Пэнси взяла письмо и сломала сургуч. – Печенье я тебе потом отдам.

– Не обеднею, – хмыкнул Забини. – К тому же сова попалась с норовом и не взяла крекер.

– Зато отобрала гренку у филина Малфоя, – добавила Миллисент. – Так что Блейзу ты ничего не должна.

Она рассмеялась, вспоминая птичью возню, а Драко принялся возмущаться низким качеством почтовых услуг. Пэнси кивала, слушая вполуха: ее внимание было приковано к преподавательскому столу в ожидании реакции Вуда. Затаив дыхание, Пэнси следила за тем, как он разворачивает пергамент.

Оливер не любил почту. В полученных письмах его ждали сожаления матери, в квиддичных журналах – хвалебные статьи о чужих победах. Его раздражало и то и другое, и он перестал выписывать спортивные альманахи и отвечать на письма родителей. Со временем почтовые совы стали редкими гостьями, поэтому Оливер удивился, когда во время завтрака птица принялась кружить над ним. Все еще не веря, что свиток предназначен ему, он угостил сову кусочком вафли и развернул пергамент. И сделав это, понял, что готов убить посланника.

– У тебя новое увлечение? – заинтересованно пробормотала Макгонагалл, разглядев заголовок статьи. – «Мартан Лерой – новое имя в восстановительной колдомедицине». Это интересно.

– Нет, я не выписываю такие газеты. – Оливер отложил свиток. – Сова ошиблась.

– Можно мне взглянуть? – Минерва потянулась к пергаменту.

Другому человеку он вряд ли разрешил бы изучать свою корреспонденцию, но директору Оливер отказать не мог. Пока Макгонагалл читала подборку, Вуд не сводил ненавидящего взгляда со слизеринского стола.

С четверть часа Пэнси удавалось прятать лицо за посланием матери, но сидеть так в течение всего завтрака было бы глупо. «Не убьет же он меня», – решила Пэнси, выглядывая из-за пергамента. И, сделав это, поняла, что совершила ошибку.

От мысли о непростительном заклятии Вуда отвлек комментарий директора.

– Оливер, это очень интересные статьи, – радостно сообщила Макгонагалл, возвращая ему свиток. – Я слышала об этом колдомедике, но и понятия не имела о том, что его методы настолько успешны. Ты не хочешь связаться с ним?

– Нет, – резко поднявшись, Вуд смял пергамент и, прихрамывая, направился к выходу.

Поравнявшись с Пэнси, Оливер на миг замер, и ей показалось, что он запустит в лицо ее же посланием. Втянув голову в плечи, она зажмурилась, а когда открыла глаза, оказалось, что тренер уже прошел мимо. Рискуя опоздать на занятия, Пэнси вышла из Большого зала последней, но надежда отложить объяснение оказалось напрасной: Вуд ждал ее у двери.

– Послушай меня, Паркинсон, – зло начал он, демонстрируя смятый свиток. – Ты не понимаешь слова «нет»? Или считаешь, что твои статейки про талантливых колдомедиков заставят меня изменить свое решение?

– Тренер, я и не думала…

– Оставь этот заискивающий тон, – пренебрежительно отмахнулся Вуд. – Я фальшь за милю чую.

– Не злитесь. Я просто хотела, как лучше, – голос звучал ровно и искренне, но лишь одна Пэнси знала, каких усилий ей это стоило. Не наорать, не ударить, а с грустью посмотреть в глаза и прошептать: – Неужели вам так сложно принять помощь?

– Долго репетировала? – ехидно осведомился Оливер.

«Всю ночь», – хотелось ответить Пэнси, но она сжала кулаки, чтобы не нахамить ему в лицо.

– Плохо подготовилась, Паркинсон, – продолжал издеваться Оливер, от которого не укрылся ее нервный жест. – «Тролля» тебе за актерское мастерство.

Пэнси скрестила руки на груди, стараясь сохранить остатки спокойствия.

– Вуд, я знаю, что лучшая защита – это нападение, – мрачно сообщила она, переходя на «ты», раз уж не было возможности держать дистанцию. – И твое поведение сейчас говорит лишь о том, что тебе страшно, поэтому ты и нападаешь. Ты просто боишься показаться слабым и принять помощь. Мне жаль тебя.

– Мне не нужна твоя жалость! – разозлился Вуд и кинул пергамент ей под ноги.

– Конечно, ведь ты сам себя жалеешь! – вспылила Пэнси, позабыв о выдержке и соболезнующем тоне. – Великомученик Вуд! Тебе просто нравится страдать! И жалеть себя.

– Заткнись, Паркинсон!

– Нет уж, слушай. Я предложила тебе возможность вернуться в твой чертов квиддич, а ты ее не использовал! Или игра не настолько важна для тебя?

– Последний раз предупреждаю…

– А что ты сделаешь? Ударишь? Или заткнешь заклинанием? Я-то замолчу, а вот твои собственные сомнения будут глодать тебя изнутри. И ты всю жизнь будешь задаваться вопросом: а что, если бы…

– …Силенцио, Паркинсон!

Пэнси охнула, словно в ее груди в один миг закончился воздух.

– А теперь послушай меня, маленькая змея, – Оливер сделал шаг к ней, и Пэнси испуганно отступила к двери. Вуд хмыкнул, увидев страх в ее глазах, и процедил сквозь зубы: – Меня тебе не купить. И если ты не прекратишь свои жалкие попытки, то я заставлю тебя серьезно об этом пожалеть.

Он отменил заклинание, но Пэнси не рискнула заговорить: так и стояла, прижавшись спиной к двери, и смотрела вслед удаляющемуся Вуду. Если раньше она испытывала раздражение при виде тренера, то теперь в ней просыпалась ненависть. Пэнси терпеть не могла, когда ее принуждают к чему-либо, но Вуд поступил хуже: он угрожал.

– Это я заставлю тебя пожалеть об этом, – сквозь зубы процедила Пэнси.

========== Желтый ==========

Желтый

План Пэнси был прост: вынудить Вуда взять Драко в команду, а потом предать огласке факт получения взятки. За этим должны были последовать дисквалификация тренера и повторные отборочные. В результате каждый получит по заслугам: Драко – место в команде, Оливер – удар по репутации. Проблема заключалась лишь в осуществлении плана. Деньги Вуд отверг сразу, а возможное возвращение в профессиональный спорт, к которому он проявил интерес, было маловероятным: с одной стороны, Оливер не согласился на осмотр, а с другой – обследование не давало гарантии, что травма излечима. Кроме того, Пэнси не представляла, как добиться от Вуда положительного ответа, а без него вызывать иностранного колдомедика не было смысла. Возможно, ей пришлось бы очень долго ждать следующего разговора с Вудом, но помог случай. Через неделю после их злополучной беседы в Хогвартсе появился Генри Беннет – спортивный агент, занимающийся поиском кандидатов в команды по квиддичу, которого сопровождал штат репортеров во главе с Ритой Скитер. Дамблдор вряд ли позволил подобное мероприятие в разгар учебного года, но школа находилась в упадке, и Макгонагалл понимала, что любое внимание прессы будет на пользу Хогвартсу. Скрепя сердце она дала разрешение на встречу с учениками.

Несколько дней школа гудела как растревоженный улей. Уроки отошли на второй план, и все внимание учащихся теперь занимало заполнение анкет, предстоящее собеседование с Генри Беннетом и прохождение в финальный отборочный тур, от результатов которого зависела карьера многих.

– Вы слышали, что он развернул Финч-Флетчли? – шептались по углам. – А Финнигану предложил играть за «Юниор Пэддлмор»?

В конце каждого собеседования Рита Скитер брала интервью у особо отличившихся учеников, но Пэнси подозревала, что репортаж был предлогом подобраться к Гарри Поттеру для очередной скандальный статьи. Последний сознательно игнорировал отборочные, вызывая досаду у репортера.

– Ты представить себе не можешь, как мне надоели эти квиддичные разговоры в гостиной, – за завтраком пожаловалась Миллисент, устало плюхаясь на скамью и наливая себе сок. – Каждый второкурсник мнит себя вторым Крамом и рвется на собеседование.

– Зато отработки временно отменили, – пожала плечами Пэнси. – Есть хоть что-то положительное во всей этой шумихе.

– Что именно? – Драко оторвался от «Ежедневного пророка» и обвел Большой зал недовольным взглядом: за столом Хаффлпаффа кипела нешуточная дискуссия о перехвате квоффла, а равенкловцы чертили на салфетках одним им понятные схемы обороны колец. – Все как с ума посходили.

– Кто бы говорил, – хмыкнула Миллисент. – Не ты ли недавно в команду рвался?

– Буллстроуд, есть большая разница между игрой в школьной сборной и профессиональным спортом, – снисходительно пояснил Малфой. – И если первое представляет для меня интерес, то во втором я не вижу смысла.

– Да неужели?