Текст книги "И снова любовь!"

Автор книги: Бекки Баркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Итак, если я не позволю тебе вести дело Харолдсона, ты разрываешь наши дружеские и профессиональные отношения?

– Если ты не доверяешь мне, то о каких вообще отношениях может идти речь?

Адам едва сдерживался. Да, о доверии Констанс говорила правильно, но она была так ранима, а сама мысль о том, что какой-то мужчина сможет воспользоваться этим, приводила Адама в ярость. Впрочем, нельзя требовать от кого-то доверия, не доверяя человеку. Будь Адам на ее месте, он реагировал бы точно так же, как Конни.

– Хорошо, поговори с Харолдсоном. И сама решай, хочешь ли взять его дело. Но только пообещай мне, что не возьмешься только из желания насолить мне.

Конни была поражена неожиданной переменой его настроения.

– Обещаю тебе отнестись к этому процессу так же объективно, как к любому другому, – радостно пролепетала она, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы.

– Пообещай еще кое-что, – потребовал Адам. – Ты не будешь больше отмахиваться от того, что происходит между нами. Нам не следует держать наши отношения в тайне. Доверься, и позволь мне не ронять достоинство.

– А еще допустить, чтобы ты по-прежнему играл роль ревнивого любовника? – игриво спросила Конни, вынуждая его вслух признаться в своей ревности.

Адам насмешливо улыбнулся:

– Я не могу совладать с ней, но я пока не твой любовник, поэтому единственное, что я могу пообещать, так это не совершать дважды одну и ту же ошибку.

– Ты понимаешь, да? – быстро спросила Конни; для нее это было очень важно.

Мольба в ее глазах и этот тихий трогательный вопрос растопили гнев Адама.

– Понимаю, – с тяжелым вздохом ответил Кэйген. – Мне это не по нраву, но я понимаю. Так я прощен?

Конни испытала невероятное облегчение.

– А я по-прежнему приглашена на завтрашний обед? – спросила она с озорным блеском в глазах.

Адам улыбнулся и поддразнил:

– Да, приглашена, так как мне надо, чтобы завтра вечером ты отвезла меня в аэропорт.

– Это справедливо, – кивнула Констанс, и вдруг она сообразила. – А ты надолго уезжаешь?

Адаму было не по себе оттого, что Конни должна заниматься делом Бена Харолдсона, пока он будет в Филадельфии.

– Надеюсь, что управлюсь за неделю, хотя может понадобиться и две.

Конни скривила гримасу. Расставаться так надолго?!

– Ты будешь скучать без меня? – Кэйгену очень хотелось получить правдивый ответ на этот вопрос.

– Думаю, да, – пробормотала Конни.

Конечно, будет скучать по нему. Но короткая разлука наверняка поможет им разобраться в своих чувствах.

Глава 7

Беспокойные раздумья об Адаме и их затянувшихся отношениях не покидали Констанс вот уже несколько недель. Конни скучала по нему сильнее, чем могла предположить, и растущая зависимость от этого человека пугала ее.

Адам часто звонил ей на работу и домой. Дело, которым он занимался, затянулось, и лишь в конце четвертой недели Кэйген надеялся возвратиться в Бостон.

Бен Харолдсон помог Конни пережить долгое отсутствие Адама. С первой же встречи она была очарована этим бизнесменом. Он был необычайно привлекателен и очень умен. Констанс поверила в его невиновность и согласилась представлять его интересы в суде.

Она была великолепна в зале заседаний. Через пять дней после того, как дело перешло в суд, и через три недели после своего знакомства с клиентом Конни произнесла перед присяжными последнее слово, и жюри удалилось на совещание.

Констанс тщательно оделась на последнее заседание. В этот день из Филадельфии должен был вернуться Адам, и она втайне надеялась, что босс придет в суд, чтобы оказать ей моральную поддержку.

Меньше чем через час присяжные сняли с Харолдсона все обвинения. Конни и Бен были до того взволнованы, что на время лишились дара речи, а потом от радости бросились друг другу в объятия.

В зале заседаний началось настоящее столпотворение. Репортеры и фотокорреспонденты спешили написать заметки и дать их фото в вечерние выпуски газет. Для того чтобы вывести ответчика и адвоката на улицу, понадобилось несколько судейских офицеров.

Конни проскользнула на заднее сиденье лимузина, который шофер Харолдсона предусмотрительно остановил прямо у лестницы. Дверца машины захлопнулась, и Констанс с облегчением вздохнула. Когда лимузин влился в поток транспорта, клиент и адвокат переглянулись и довольно рассмеялись.

– Мы сделали это! – воскликнула Конни, пожимая ему руку.

– Сделали! – повторил Бен и, высвободив руку, крепко обнял ее. – Я знал, что не совершил ничего плохого, но и, после того как первый процесс был проигран, начал сомневаться в беспристрастности юриспруденции.

– Думаю, приговор оказался полной неожиданностью для прессы, – усмехнулась довольная Конни.

Покачав головой, Бен засмеялся:

– Ничуть не сомневаюсь, что новый скандал не заставит себя ждать. Куда мне отвезти вас? – спросил Бен. – Мой повар будет рад приготовить праздничный обед, но если хотите, я угощу вас в любом ресторане города, какой вы предпочитаете.

Конни одарила его теплой улыбкой. Несмотря на предостережения Адама, Бен ни разу не сделал ничего предосудительного. Она знала, что это приглашение – не больше чем искренняя благодарность и дружеский жест.

– Спасибо, Бен. Мне приятно ваше предложение, но я бы хотела заехать в контору. Уверена, что у вас есть более приятная компания для того, чтобы отпраздновать победу.

Бен усмехнулся, но принял ее отказ спокойно. Сказав шоферу, куда ехать, он решил слегка поддразнить симпатичного адвоката:

– А не сегодня ли возвращается ваш босс, а?

На мгновение Конни смущенно опустила глаза. Она так часто в разговорах упоминала имя Адама, что Бен без труда догадался, какого рода отношения связывают миссис Стэнтон и мистера Кэйгена.

– Да, он прилетает сегодня, только не знаю, каким именно рейсом. Я хочу узнать в конторе, нет ли там для меня сообщения.

– Вы должны непременно передать этому молодому человеку, что его фирме повезло в тот день, когда она наняла на работу такого ценного сотрудника, как вы.

– Я буду каждый день напоминать ему об этом, – рассмеялась в ответ Конни, дружески обнимая Бена на прощание. – До свидания, Бен, будем держать связь, – уже серьезно добавила она.

– Непременно. Если вам понадобится помощь – какая угодно, – с ударением пояснил он, – непременно обращайтесь ко мне. Я в неоплатном долгу перед вами за то, что вы для меня сделали. Считайте меня своим вечным должником.

– Вам не за что благодарить меня, – с улыбкой возразила Конни. – Все дело в системе правосудия, которой я служу по мере сил.

Был уже седьмой час, сотрудники разошлись по домам, впереди уик-энд. Шаги гулко раздавались в зловещей тишине пустых коридоров. Охранник сказал, что Адам уже дома, и ее радости не было предела.

Конни решила преподнести Адаму сюрприз. Ей не терпелось увидеть его и рассказать о своей победе. Должно быть, он только что приехал, а потому не успел на заседание суда и теперь ждет ее.

В лифте Констанс вынула шпильки из пучка, распустила волосы и посмотрелась в зеркальце пудреницы. Несколько легких мазков помады – и она в порядке. От возбуждения ее щеки горели, а глаза сияли.

Постучав в дверь, Конни затаилась, ожидая ответа. Она увидела Кэйгена, и ее лицо озарилось светом небывалого счастья.

Самая приятная боль – боль желания – захлестнула Адама. Так бывало всякий раз, когда он видел Констанс.

– Привет, советник!

– Привет! – Конни дрожала от возбуждения, ей хотелось броситься в его объятия.

– Устал в дороге?

Его волосы были всклокочены, рубашка наполовину расстегнута, а поверх воротника болтался развязанный галстук. У Адама был утомленный вид, и Конни безумно захотелось приласкать его.

– Эти четыре недели показались мне вечностью. – Адам убрал золотистый локон с ее лица. – Я уже не успевал на заседание суда, но слышал о твоем триумфе по радио.

Лицо Конни сияло от удовольствия.

– Мы выиграли! Я в восторге! – закричала она, едва не пустившись в пляс от радости. – А если ты пустишь меня в гостиную, я расскажу тебе все подробности, – игриво пригрозила она, многозначительно глядя на Адама.

От намека на его странное поведение Кэйген напряженно выпрямился, его лицо приобрело настороженное выражение. Правда, Конни ничего не заметила и, закрыв за собой дверь, продолжала дразнить его.

– Если ты боишься, что я скомпрометирую тебя, то у тебя будет хорошее оправдание, – прошептала она.

Конни положила руку ему на грудь и тут же почувствовала, как он вздрогнул, а еще вдруг заметила в его глазах боль.

Помешкав несколько мгновений, Адам все-таки пригласил в гостиную. Там Конни все поняла. Она оцепенела при виде другой женщины, которая явно чувствовала себя здесь как дома. Только теперь Констанс догадалась, почему Кэйген не смог прийти на судебное заседание и отчего у него был такой растерянный вид. Кровь похолодела в ее жилах, радость победы мгновенно улетучилась.

Незнакомка была великолепна – темноволосая, с правильными чертами лица и идеальной фигурой. Такая же элегантная и изысканная, как и остальные подружки Кэйгена из высшего света, но чем-то отличавшаяся от них.

Конни сразу поняла, что эта женщина очень важна для Адама; она почти физически ощущала их интимную связь. При мысли об этом в голове зашумело, все поплыло перед глазами.

Неожиданно Конни оказалась перед женщиной, которая сыграла большую роль в его жизни и благодаря которой он стал таким, каким был. Конни вдруг стало холодно, и ее обуял страх. Значит, из-за этой роскошной женщины Кэйген и не заводил длительных отношений с другими.

– Конни, позволь представить тебе Роуз Адкинс. Она – моя старая знакомая, в прошлом моя преподавательница. – Говоря это, Адам крепко держал Конни за руку. – Роуз, это Констанс Стэнтон, сотрудница нашей фирмы, которая только что одержала блистательную победу в очень сложном судебном процессе.

Итак, Роуз он представляет, как свою знакомую, а ее – как сотрудницу фирмы. Конни пыталась сдержать негодование. Рука слегка дрожала, улыбка замерла на лице. Если бы Адам не поддерживал ее, она, пожалуй, немедленно выбежала бы из квартиры.

– Завидую вашим талантам, миссис Стэнтон, – искренне произнесла Роуз. – Должно быть, вы очень храбрая. Я всегда очень любила законы, я даже могу обучать их основам, но у меня никогда не хватило бы смелости смотреть в лица судей и присяжных.

Конни поняла, что Роуз нарочно завела этот светский разговор, давая ей возможность немного прийти в себя. Похоже, эта дама наблюдательна и не лишена сострадания.

– Я уверена, что преподавать тоже весьма непросто, – заставила себя произнести Констанс. – Мне кажется, я не смогла бы взять на себя такую огромную ответственность, какую берут преподаватели.

– Зато мы получаем награду за свой труд. – Роуз засмеялась низким хрипловатым смехом, поглядывая то на Адама, то на Конни, и, заметив, каким огнем пылают его глаза, чуть опечалилась.

Старые друзья обменялись молчаливым посланием, отчего Констанс стало уж совсем не по себе. Адам, убедившись в том, что она не сбежит, уже не сжимал ее руку, а нежно придерживал.

– Хотела бы познакомиться с вами поближе, миссис Стэнтон, да жаль не могу. Опаздываю на обед, – промурлыкала Роуз, протягивая руку за норковым манто, висевшим на спинке стула.

– Вы не должны уходить из-за меня, – тихо возразила Конни. – Я ненадолго.

– Нет, что вы! Я уже вызвала такси.

Она явно лгала, но это было лишь еще одним доказательством ее такта и чувствительности.

Адам с нежностью посмотрел на свою давнюю приятельницу, и Конни обуяла такая ярость, какой она в жизни не испытывала. Даже неверность Карла так не ранила ее.

– Я рад, что мы оказались в одном самолете, – тепло сказал Адам.

– Я тоже, – с улыбкой отозвалась Роуз. – Нет-нет, я сама найду выход. Кажется, вам с миссис Стэнтон надо отпраздновать ее победу.

Попрощавшись с Роуз, они молчали еще некоторое время после того, как дверь за гостьей Адама захлопнулась.

Мир рушился, и Конни не знала, как унять страшную боль. Она не хотела слушать, как Адам будет объяснять ей, что просто так привел сюда эту очаровательную женщину.

Констанс хотела убежать и спрятаться. А потом настроить вокруг себя новые, еще более прочные преграды и притвориться, что случившееся ее ничуть не задело.

– Не делай этого. – Адам видел страх в глазах Конни. – Не отворачивайся от меня и не сомневайся во мне только из-за того, что увидела в моем доме женщину.

– Очень красивую женщину, – промолвила Конни. – Может, ты скажешь, что не испытываешь к ней никаких чувств и что она ничего для тебя не значит?

Адам заскрежетал зубами. Он не хотел лгать.

– Роуз – часть моего прошлого, которое я вспоминаю с благодарностью. Я любил ее, когда был еще совсем незрелым юнцом. Да, для меня она всегда будет много значить, но наш роман закончился много лет назад.

– Если между вами все кончено, почему она смотрит на тебя голодными глазами? Почему вы были здесь, а не в зале суда со мной? Неужели всех твоих бывших любовниц ждет радушный прием в этом доме? – закричала Конни.

Она была несправедлива и оскорбляла его, но барьеры надо было устанавливать сразу, сейчас, и, как казалось Конни, лучшим помощником ей был гнев.

Адам быстро потерял терпение, и он слишком устал, чтобы успокаивать ее.

– Ты нарочно делаешь из мухи слона, причем тебе это отлично известно!

– Ты отдыхал здесь с бывшей любовницей, а мне так хотелось, чтобы ты был рядом со мной!

– А ты была с Беном! Судя по нашему последнему телефонному разговору, он превратился для тебя в настоящее божество. Может, я не хотел состязаться с миллионером.

По правде говоря, Адам боялся сорваться, увидев Конни с Беном, и боялся показать окружающим свою ревность.

Конни не поверила ни единому слову. Она была уверена, что Бен не имеет никакого отношения к его отсутствию в суде. Нет, Кэйгена задержало другое. И теперь надо было узнать, почему он так долго не возвращался из Филадельфии. Может, из-за того, что ему просто наскучили их платонические отношения?

– Роуз живет в Филадельфии?

Адам окончательно рассвирепел. Они оба знали, что Констанс имела в виду, и от этого он совсем потерял над собой контроль.

– Черт возьми! – И грубо схватил Конни за руки. – Черт бы побрал твои подозрения и недоверие к людям! Я жил монашеской жизнью, работал как вол, изнывал от желания тебя увидеть! А ты даже не спросила, в чем дело! Ты тут же принялась обвинять меня и строить вокруг себя заградительную стену, чтобы я не смог перебраться через нее!

Констанс не просила ничего объяснять, так как знала, что не вынесет лжи. Разве у Карла не было припасено с десяток объяснений на любой случай жизни? А что, если она поверит Адаму? От этого боль не станет меньше.

Конни не отвечала и, не глядя в его сердитые глаза, пыталась вырваться из кольца его рук. При этом она прилагала такие усилия, что Адам вступил в настоящую борьбу с ней.

– Пусти меня, Адам, пусти, я хочу уйти! – кричала она, безуспешно отталкивая его.

Вот уже несколько недель, как она без остановки кружилась в вихре дел, а сегодняшний день истощил все ее силы. Нервы Конни были на пределе. Рыдания клокотали в груди, и она понимала, что если немедленно не вырвется, то дело кончится рыданием в его объятиях.

– Никуда я тебя не отпущу, – рявкнул Кэйген, удерживая Конни рядом с собой, несмотря на ее отчаянные попытки вырваться.

С силой тряхнув ее, он заставил Конни взглянуть ему в глаза. Глупые попытки убежать окончательно вывели его из себя.

– Прекрати вырываться, черт побери! Я хочу тебя до боли! Мне кажется, я умру от этого желания! А ты все время пытаешься спрятаться. У меня не было других женщин с того дня, как ты спала в моей постели. Я едва сдерживаю себя, а ты постоянно трусишь! – С этими словами он припал властным поцелуем к ее губам.

Конни пыталась вырваться, пыталась что-то сказать, но из груди ее вылетел лишь невнятный стон. Поцелуй стал нежнее. Его губы играли с ее губами, а потом кончиком языка Адам стал медленными движениями ласкать ее рот.

Желание жгло обоих, заставляло забыть обо всем на свете, кроме жажды обладать друг другом. Вот пальцы Адама умело расстегнули пуговицы на блузке Конни, ловко справились с бюстгальтером и вмиг раздели ее, оставив лежать нагой. Он снова прижался к ее губам жарким поцелуем, но вдруг в одно мгновение страсть его остыла, наступило отрезвление. Адам не мог взять Конни таким образом, а если сделает это, то любимая никогда не простит ему, да и сам он не получит удовлетворения.

– Ты ведь никогда не будешь доверять мне, да? – с горечью воскликнул он. – Ничего не хочешь знать о любви, так? Будешь пестовать свои предрассудки и не доверять мне, пока я не сойду с ума! – кричал он, распаляясь еще больше из-за ее молчания. – Ты прятала свое желание до тех пор, пока я чуть силой не взял тебя, а теперь ненавидишь меня за то, что я заставил тебя почувствовать себя женщиной. Забралась в свой глухой кокон и проклинаешь меня за свои прежние неудачи. Так вот, делай то, что считаешь нужным, но держись подальше от меня!

Его пальцы с силой впились в ее нежную кожу, но эта боль не шла ни в какое сравнение с сердечной болью, которую испытывала Конни. Действия Адама противоречили его утверждениям о том, что он неравнодушен к ней. Мужчина едва не овладел ею, но его желание подпитывалось гневом и обидой, а не любовью. Адам ненавидел ее за трусость и хотел причинить боль. Это было невыносимо.

– Прекрати! – Кэйген с силой тряхнул девушку за плечи, отчего слезы градом покатились из ее глаз. – Не смей плакать! – И он выбежал из комнаты.

Услышав, как хлопнула дверь, Конни зажала рот руками и затряслась от сдавленных рыданий. Нет, надо сдержаться. Начав плакать, она уже не сможет остановиться. Надо как можно скорее вернуться домой.

Конни лихорадочно оделась и выбежала из квартиры босса… Ее тело механически повиновалось приказам мозга, и она без происшествий добралась до дома. Конни решила, что найдет в себе силы справиться с реакцией Адама, но только не сегодня. Не в этот момент, когда сердце разрывается от боли и когда ей так плохо.

Остаток уик-энда она то впадала в отчаяние, то кипела от гнева, вспоминая произошедшее. Она полюбила Адама Кэйгена, полюбила всем сердцем, и это страшно пугало ее.

Да, возможно, сейчас Кэйген хочет ее, но он не знает, что такое настоящая привязанность. Кажется, и ревнует ее к Бену, потому что оба оказались так похожи. Конни вспомнила слова Бена: «Я люблю женщин, но жить с одной никогда не смогу, и потому умру холостяком».

И Адам был таким же. Как только она наскучит ему, примется искать себе новую добычу. Констанс не считала его негодяем, просто он не способен на настоящую любовь и не умеет быть преданным.

Но Конни хотела его. Она, конечно, не собиралась замуж ни за него, ни за кого-то другого, но опасалась того, что ей не пережить истории с Адамом.

А если между ними так ничего и не будет? Что, если Адам, устав от ее сопротивления, потерял к ней интерес? Хватит ли сил скрывать свою любовь и продолжать работать с ним? Хватит ли смелости уйти из фирмы?

Всего шесть лет назад Конни была совсем другой. Ей нравилось учиться, нравилось играть эмоциями. Но теперь она знала, что любить кого-то и ждать ответной любви очень опасно, и не хотела рисковать.

Глава 8

К понедельнику Конни постепенно совладала со своими чувствами, но все-таки побаивалась встречи с Адамом на работе. Умело наложенная косметика почти скрыла следы переживаний и бессонных ночей, но все равно выглядела измученной. Конни очень смутилась, когда в приемной ее встретили хором поздравлений.

Непрерывно думая об Адаме, она забыла обо всем на свете и никак не могла понять, чему, собственно, все так радуются.

– Должно быть, ты хорошо провела уик-энд, раз забыла о том, что мы празднуем, – заметила Кэрол, внимательно приглядываясь к Конни.

Констанс заставила себя улыбнуться. Какой праздник? Почему она должна была развлекаться, когда почти два дня плакала?

– Дело Харолдсона, – наконец подсказал Дейв, когда молчание уж слишком затянулось. – Твоя поразительная победа в зале суда.

– Ах да… Спасибо. Просто я задумалась, – попыталась Конни объяснить свою странную забывчивость, ведь дело Харолдсона было самым важным в ее карьере.

Сотрудники фирмы впервые видели всегда собранную Конни в такой растерянности и были заинтригованы ее поведением.

– Ты разве не видела газет? – спросила Дорис, протягивая ей стаканчик с кофе. – Первые страницы заняты вашими фотографиями, все газеты пишут только о тебе и Харолдсоне.

– Ты стала настоящей знаменитостью, – подтвердила Кэрол, подавая Конни стопку газет, которую она тут же стала просматривать, чтобы скрыть смущение.

Один снимок на половину полосы запечатлел их с Харолдсоном в тот момент, когда, окруженные толпой журналистов, они спускались по лестнице здания суда. Если бы Бен не поддерживал ее под руку, Конни бы сбили с ног, но, глядя на фотографию, можно было подумать, что они тесно прижимаются друг к другу. Их лица светились от радости. Интересно, видел ли Адам газеты?

– Мистер Харолдсон возил тебя в свой легендарный дворец, чтобы отпраздновать победу? – поинтересовалась Кэрол.

– Он вел себя как настоящий джентльмен и действительно пригласил меня на обед, но я отказалась, – объяснила Конни и, увидев, что коллеги не удовлетворены таким ответом, добавила: – Я безумно рада, что мы выиграли!

– Мы тоже, – успокоил ее Стив. – Любая фирма мечтает о том, чтобы о ней так много и восторженно писали в газетах, – заметил он, лукаво поглядывая на Конни. – Благодари Адама за то, что это дело попало к тебе в руки. Теперь ты можешь потребовать повышения.

Все расхохотались, а Конни обдало жаром при упоминании имени Кэйгена, и, стараясь скрыть волнение, она спросила у Кэрол:

– Какое у Адама расписание на сегодня?

– Кажется, он весь уик-энд приходил в себя после работы в Филадельфии, – заметила Кэрол, качая головой. – Бедняга там совсем вымотался. Сейчас он у себя, но днем поедет в суд. Не скажу, что у босса сегодня хорошее настроение. Что уж у него там произошло в Филадельфии или здесь, неизвестно, только я никому не советовала бы попадаться ему сегодня под руку.

Конни покраснела еще сильнее и перехватила понимающий взгляд Стивена. Интересно, что Кэйген поведал своему другу? Уж лучше бы все думали, что она провела уик-энд с Беном.

– Спасибо вам всем за теплую встречу, – с усилием проговорила Конни. – Вы оказали мне большую честь, но если я хочу более высокого жалованья, то пора браться за работу.

Она прошла к себе и облегченно вздохнула. Кабинет казался ей райским островком, затерявшимся посреди бушующего океана.

Почему-то она считала, что ее успех не так уж обрадовал Адама, ведь он даже не вышел в приемную, чтобы вместе со всеми поздравить ее. Похоже, Кэйген и дела с ней иметь не хочет.

Как же трудно теперь будет работать с ним! Конни смогла бы пережить его гнев и обвинения, но вот презрения Адама ей не вынести.

Подготовка к процессу Бена занимала почти все время, а потому остальные дела постепенно скапливались на ее столе. Теперь можно было взяться и за них. Констанс слышала, как босс уходил, а потом вернулся ближе к вечеру. Ей очень хотелось поговорить с Адамом, но она не знала, как начать разговор и что сказать. Конни была уже в отчаянии, когда ее наконец пригласили в его кабинет.

Стив и Дейв уже сидели за столом, и Адам жестом предложил ей присоединиться. Что, если он решил уволить ее? Что еще он может сказать ей в присутствии своих партнеров?

Конни едва держала себя в руках. Она пыталась скрыть смущение и страх, но мрачный вид Адама мешал сосредоточиться.

– Прошу прощения за то, что собрал вас так поздно, – начал Стивен. – Мы уже посовещались и приняли важное решение.

Конни была удивлена тем, что слово взял Стивен, хотя, признаться, была даже рада этому. Холодный взгляд Адама и сухое приветствие говорили о том, что он все еще в ярости.

Ладони у Конни вспотели, нервы были на пределе. Итак, это случилось. Адам захотел избавиться от нее, и коллеги поддержали его.

– Адам? – Стивен думал, что Кэйген захочет продолжить, но тот лишь покачал головой, показывая, что отказывается говорить.

– Мы хотим предложить тебе наравне с Дейвом стать нашим младшим партнером, – продолжил Стивен. – Вообще-то мы уже обсуждали это и хотели сделать тебе предложение весной, в твой день рождения, но после блистательной победы в столь трудном деле ждать не имеет смысла. Так что мы приняли решение начать процесс прямо сейчас.

Конни оторопела, на мгновение лишившись дара речи. Уж чего она точно не ожидала, так это стать сейчас совладельцем фирмы.

– Констанс Стэнтон, ты меня поражаешь! – рассмеялся Дейв. – Да если бы я так превосходно провел дело, как ты, то наутро я сам бы потребовал повышения! Мало того, что ты забыла отпраздновать победу, так, похоже, еще и шокирована нашим предложением!

Конни почувствовала, как краска заливает лицо. Она не осмеливалась поднять глаза на Адама.

– М-да… Я действительно удивлена… – пролепетала она. – Все так неожиданно… Конечно, мне очень хотелось стать вашим партнером, просто я не думала, что это будет так скоро.

Адам понял, в чем причина ее сомнений, и был возмущен тем, что Конни подозревает его в том, что он затормозил рост ее карьеры.

– На нас произвело огромное впечатление то, как ты вела дело Харолдсона. Впрочем, ты всегда держишь марку, и фирма может гордиться тобой. Нам приятно добавить твое имя к списку владельцев фирмы, – с улыбкой добавил Стив.

Мечта становилась явью: именно ради этого она работала не щадя себя. Ей очень хотелось принять предложение, правда, оставался еще один вопрос. Для того чтобы вступить в совладение фирмой, нужно было внести несколько десятков тысяч долларов.

– Вы даже не представляете, как я счастлива, – откашлявшись, заговорила она. – Проблема в том, что мне не под силу выкупить свою долю. Я скопила кое-какую сумму, но, боюсь, ее недостаточно.

– Мы установили высокие цены ради собственных интересов, – объяснил Стивен, – заботясь о том, чтобы к нам не попали случайные люди. Поэтому тебе, как сотруднику фирмы, придется заплатить лишь половину.

Конни хотела было возразить, но Дейв остановил ее:

– Со мной было так же, Конни. Не всем это известно, но я до сих пор выплачиваю свою долю. И ты можешь поступить, как я.

– Нет, в твоем случае в этом нет необходимости, – возразил Стивен, бросив быстрый взгляд на Адама. – Бен Харолдсон прислал чек и добавил к нему вознаграждение, которого хватит на оплату твоей доли.

Глаза Конни расширились, она кожей чувствовала гнев Адама. Похоже, щедрость Харолдсона доконала его. Простит ли он ее когда-нибудь, если Конни примет предложение?

– Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но вот этично ли принимать от клиента в подарок такую большую сумму? – нерешительно спросила она.

Усмехнувшись, Адам наконец-то нарушил молчание:

– Бен Харолдсон купил бы тебе весь Бостон, если бы знал, что ты хочешь его получить. Не обратись старик в нашу фирму, ему бы не найти порядочного адвоката, готового защищать его интересы. Так что ты можешь быть спокойна: эта сумма совсем не так велика для Бена Харолдсона.

– К тому же, по-моему, он готов купить тебе собственную фирму, – вмешался Стив, – но мы надеемся, что ты все-таки останешься с нами.

– Вы хотите сейчас же получить от меня ответ? – к собственному удивлению, спросила Констанс.

Судя по лицам мужчин, они тоже были удивлены. Дейв рассмеялся, Стив покачал головой, а Адам вызывающе посмотрел на нее и спросил:

– Все-таки надеешься на собственную фирму?

У Конни не было желания начинать свое дело, ей хотелось по-прежнему работать в фирме «Кэйген и Картер», но вдруг Адам не хочет больше иметь с ней дела?

– Я чувствую себя неловко из-за такого щедрого подарка, – честно сказала она, глядя в глаза Кэйгену. – Мне очень хочется быть совладельцем фирмы, но я не могу получить свою долю просто так, на тарелочке с голубой каемочкой.

Стивен и Дейв чуть не застонали, Адам, кажется, немного расслабился. Его холодные голубые глаза внимательно смотрели на Конни.

– Никто не дает тебе ничего просто так, – настаивал он. – Ты честно заработала повышение.

– По словам Стива, вы хотели подождать еще несколько месяцев, – заметила Конни, желая точно узнать мнение Адама.

На его щеках заходили желваки.

– Дейв и Стив настаивали на том, чтобы ты вошла в совладение сейчас, а я предлагал подождать до весны.

Конни вздрогнула, словно получила пощечину. Невыносимо было осознавать, что Кэйген сомневается в ее способностях. Она побледнела, однако не собиралась показывать, как больно ранили ее эти слова.

– Стив, пожалуй, надо дать Констанс время обдумать все как следует, а мы с тобой пока займемся бумагами, – предложил Дейв, и они тактично оставили ее наедине с Адамом.

Констанс чувствовала, что вся дрожит, в голове вертелось с десяток вопросов, но от волнения она словно язык проглотила.

– Нечего так осуждающе глазеть на меня, – сухо проговорил Адам. – Я сказал правду, но не объяснил, чем было вызвано мое нежелание немедленно включить тебя в состав правления фирмы, и это не имеет никакого отношения к твоей квалификации.

– Так в чем же дело? – с усилием спросила Констанс.

– Тебе это не понравится.

Они настороженно посмотрели друг на друга.

– Ты сначала скажи, в чем дело.

– Стив заговорил о том, чтобы сделать тебя совладельцем фирмы на следующий день после того, как мы вместе провели ночь. Я знал, что ты в то время не смогла бы заплатить необходимый для этого взнос, к тому же наши отношения… короче, я не хотел, чтобы ты обвинила меня в том, будто я пытаюсь купить твою благосклонность. И мне не нужны сплетни сотрудников о том, каким способом ты приобрела свое новое положение.

Итак, Адам просто защищал ее. Это одновременно и радовало, и огорчало. Ведь если бы не их отношения, ему бы не понадобилось вставать на ее защиту. Конни снова была в растерянности.

– Ну что? – коротко поинтересовался Кэйген. – Ни споров, ни обвинений? Разве ты не скажешь мне, что твоя личная жизнь угрожает твоей карьере? Не обвинишь меня в том, что я вел себя как самец-собственник? Не возмутишься тем, что я негодую по поводу способности Бена Харолдсона дать тебе то, чего бы ты не приняла от меня и за миллион лет? – сердито бросал он вопрос за вопросом.

Адам редко выходил из себя, но в последнее время это случалось все чаще, и все из-за нее. От этого Конни каждый раз теряла самообладание и чувствовала себя несчастной. Ах, если бы можно было изменить то, что произошло между ними в пятницу!

– У тебя есть серьезные возражения против того, чтобы я становилась твоим партнером? – спокойно спросила она, пряча глаза от горящего взгляда Адама.

– Я никогда не сомневался в твоей компетентности.

– Ты хочешь, чтобы я приняла подарок Бена, или мне лучше подождать?