Текст книги "Окутанные метелью (ЛП)"

Автор книги: Б.дж. Харви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 6
~ Харлоу ~

Я просыпаюсь, окутанная теплом и приятной усталостью во всём теле. Завожу руку за спину и кладу её на обнажённое бедро Портера – он лежит так близко, что кажется, будто мы всё ещё дышим в одном ритме. Проводя ладонью по его тёплой коже, я ловлю себя на желании рассмотреть его при дневном свете и неторопливо насладиться каждым очертанием его подтянутого тела.

Месяцами я представляла, как просыпаюсь рядом с ним, но теперь, когда эта возможность наконец стала реальностью, меня внезапно накрывает смущение. Легко поправимо. Я осторожно убираю руку и пытаюсь чуть отодвинуться, но он перехватывает моё движение в ту же секунду, обнимая меня за талию.

– Заполучила желаемое и теперь ускользаешь? – игриво спрашивает он.

Я смеюсь, переворачиваюсь в его объятиях и встречаю его ярко-зелёный взгляд. Его взъерошенные волосы и расслабленная утренняя улыбка словно отражают события прошлой ночи.

– С чего бы мне уходить, если в моей постели такой мужчина? – Я всматриваюсь в его лицо, пытаясь уловить малейшие сомнения. – И, вообще-то, это мой номер.

– Прекрати, – произносит он, и на его губах появляется медленная, уверенная улыбка.

– Что именно? – морщу лоб, пытаясь понять, что он имеет в виду.

– Перестань ждать, что я найду повод уйти. – Он откидывает с моего лица выбившуюся прядь и оставляет ладонь на затылке. – Я здесь, потому что хочу быть здесь. Ни о каком побеге я даже не думаю.

Он слегка приподнимается, и по тому, как он прижимается ко мне, становится ясно: каждое слово он говорит всерьёз.

Смотря на него снизу вверх, я вижу в его глазах искренность. Он действительно хочет, чтобы я поверила.

– Ты не жалеешь об этом?

Он тихо вздыхает.

– Харли, – его голос становится мягким, – я давно хотел тебя, малышка. Давно хотел именно этого… – Он чуть прижимается, подчёркивая смысл своих слов, не переходя границы. – Очень давно.

– Бьюсь об заклад, ты говоришь так всем девушкам, которые оказываются в твоей постели, – подшучиваю я, пытаясь разрядить напряжение и заодно понять, какое место занимаю в его мире.

Но его лицо внезапно меняется, и я понимаю: я ляпнула глупость. Он резко отстраняется, садится на край кровати, опёршись локтями о бёдра, и, покачав головой, смотрит в пол.

В жизни любой женщины наступает момент, когда она говорит что-то не подумав – особенно если дело касается мужчины, который ей не безразличен. Особенно если ночь с ним только что перевернула всё внутри. И вот итог – глупость, которую уже не вернуть.

Что со мной не так?

Собравшись с духом, я пытаюсь исправить ситуацию.

– Портер, я не имела в виду, что ты… что у тебя так постоянно, – начинаю я осторожно. – Просто… я не понимаю, почему вдруг ты обратил на меня своё внимание.

Он встаёт и разворачивается ко мне – всё ещё ничем не прикрытый, взволнованный и неожиданно уязвимый в своём признании.

– Я обращал на тебя внимание с первого дня. И вчера… всё произошло далеко не только из-за желания. Я не собирался начинать что-то с тобой на фоне рабочей неразберихи.

– Связь в перерыве между перелётами? Для меня это впервые, – улыбаюсь я, и его губы едва заметно дёргаются, скрывая смех.

Он поднимается на колени на кровати и оказывается совсем близко. Его член оказывается на уровне моего рта, волей-неволей мелькает мысль снова приласкать его, насладится солоноватым вкусом.

– Не буду скрывать: в моей жизни было много женщин. Я не святой. Но с того момента, как я пришёл в «Уилсон» и увидел самую потрясающую управляющую по маркетингу на всём свете, – он улыбается, – я не был ни с кем. Почему раньше бездействовал? Твой отец – мой начальник, и я его уважаю. Когда он попросил меня присматривать за тобой, всё стало только сложнее: как сохранять хладнокровие, когда рядом женщина, от одной мысли о которой у меня сердце стучит быстрее? Когда я сжимаю зубы от ревности, стоит кому-то подойти к тебе слишком близко?

– Портер, зачем ты…

– Вчера я едва не врезал тому подонку, потому что он полез к тебе. Я даже толком не думал. Просто увидел, что ты сопротивляешься, и мгновенно оказался рядом.

– Я не просила тебя… – шепчу я, отворачивая взгляд к окну.

Он касается моей щеки, мягко разворачивая меня к себе.

– Тебе никогда не нужно просить меня защищать тебя, Харлоу. Я хочу этого. Чувствую, что должен. Ты – не случайная интрижка. Не женщина, с которой проводят ночь и забывают. – Его взгляд становится серьёзным. – Я хочу быть единственным мужчиной, которого ты захочешь подпускать так близко. Ты для меня очень важна. И эта ночь… – его голос теплеет, – она значит для меня куда больше, чем ты думаешь.

Он подмигивает, и моё сердце тает.

В нём соединяются два его мира: тот Портер, которого знаю я – внимательный, надёжный, – и тот, которого видят другие: уверенный, сильный, опасно привлекательный. Это сочетание он показывает только мне.

Я протягиваю руку, мягко касаясь его, отдавая ему ту нежность, в которой он сам только что признался. Его дыхание сбивается, и я чувствую, как он упирается ладонью в стену позади меня, удерживая равновесие.

– Я буду единственной женщиной, которую ты подпустишь так близко? Кто ласкает тебя так? – шепчу я, приближаясь к нему губами и провожу языком по головке его члена, прежде чем обхватить её губами.

– Да, чёрт, как же хорошо, – выдыхает он, и я понимаю: слышу правду. Мужчина не станет врать женщине, когда та ублажает его ртом.

***

Спустя час и совместный душ мы сидим на диване, наблюдая за заснеженным Чикаго. У Портера звонит телефон. Он поднимает трубку.

– Портер Дэниелс… Да… Понимаю… Так и думал… Нет, пару дней переживём. Когда ожидаете запуск?.. Понятно. Да, держите меня в курсе. Как только получим разрешение – будем готовы. Спасибо.

Он поворачивается ко мне.

– Мы застряли минимум на два дня, дорогая. Аэропорт обледенел. Раньше рождественской ночи отсюда не улетим.

– Вот чёрт. Я как раз собиралась за подарками. Молодец я – вечно всё откладываю.

Он берёт меня за талию и усаживает на себе на колени. Фактически заставляет оседлать.

– Мы всё ещё можем пройтись по магазинам. Аэропорт закрыт – но это не значит, что весь город остановился. Канун Рождества – сегодня все бегают за подарками. Почему бы не присоединиться?

Я смеюсь и целую его.

– Ты же понимаешь, что ты невозможный?

– Я потряс твой мир прошлой ночью и этим утром, так что, думаю, ты права, – ухмыляется он, и я смеюсь, шлёпая его по руке.

Я спрыгиваю с его колен и бегу в спальню.

– Чего ты ждёшь, капитан? Время идёт! У нас есть планы и деньги, которые нужно потратить.

Да, возможно, я проведу праздники вдали от дома.

Но Рождество в Чикаго с Портером Дэниелсом вдруг перестаёт казаться плохой перспективой.

Глава 7
~ Харлоу ~

Если бы мне когда-нибудь удалось найти себе равного в шопинге, то, пожалуй, Портер им бы и оказался. Мы часами переходили из магазина в магазин, лавируя между другими покупателями, спешащими купить подарки в последний момент. Мы смеялись, обменивались быстрыми поцелуями и бродили по Великолепной Миле Чикаго.

Мы остановились лишь на обед, после чего продолжили масштабное наступление на наши кредитки – хотя, по правде говоря, Портер платил куда чаще. Он настоял, что хочет оплатить всё, и сколько бы раз я ни повторяла, что отец позаботится о расходах, его непоколебимость оставалась неизменной. Моё раздражённое бурчание он встретил тихим, но твёрдым:

– Ни хрена подобного!

Когда я попыталась позвонить отцу и попросить его приструнить этого упрямца, всё стало только хуже. Портер легко отобрал у меня телефон, спрятал в карман брюк и даже не дал мне закончить протест.

Посреди «Нордстрома» он развернул меня, удерживая за талию, прижал к себе так близко, что весь окружающий шум будто растворился, и, слегка проведя пальцами по джинсовым карманам сзади – фактически взял в плен, но удивительно нежный – произнёс речь, от которой моё сердце сбилось с ритма, а трусики стали влажными.

– Харли, я – главный пилот твоего отца. Человек, которому он доверяет самое дорогое. Мужчина, который хочет быть рядом с самым важным для него человеком, должен иметь смелость сказать об этом лично. Не когда между нами три тысячи километров. Дай нам несколько дней, чтобы укрепить то, что между нами начинается. Прежде чем мы расскажем твоему отцу. Ты сможешь, милая?

Его взгляд был таким открытым, что отказать было бы невозможно. Да и, честно говоря, это не представляло особой трудности.

– Ладно… но хотя бы за что-нибудь позволь мне заплатить. Я не привыкла к такой заботе. Шопинг – моя слабость, и я должна платить за свои слабости сама, как делала с тех пор, как начала работать.

Он посмотрел на меня так тепло, словно за несколько секунд успел перечитать всю мою историю и оценить каждую её грань. Голова чуть наклонена, в глазах уважение, лёгкое удивление… и что-то ещё, что я пока не могла определить.

– Ты удивительная женщина, Харлоу Уилсон. И мне нравится, что ты привыкла рассчитывать только на себя. Но сегодня – впрочем, и пока мы здесь, в Чикаго, – платить ты не будешь. Хотя… – он ухмыльнулся с такой ленивой самоуверенностью, что у меня перехватило дыхание, – если хочешь расплатиться иначе, у тебя будет много возможностей, когда мы вернёмся в отель. Желательно в минимуме одежды. Или вовсе без неё.

– Могу поспорить, ты будешь только рад, – фыркнула я.

– Ещё как. – Он наклонился и слегка прикусил моё ухо. – Но поверь, выиграешь ты куда больше. Я знаю, что тебе понравится. Особенно если всё сделать правильно.

– Я сомневаюсь, что ты способен сделать это неправильно, – выдохнула я, не скрывая дрожи в голосе.

Его близость и негромкое обещание будущей ночи были настолько осязаемы, что вокруг будто стало теплее.

Он чуть отстранился, впился в мои губы быстрым, но сильным поцелуем, затем уверенно сжал мои бёдра, словно обещая продолжение… и в то же мгновение отпустил, переплетя наши пальцы и поведя вперёд, будто ничего не произошло, хотя внутри меня ураган бушевал куда громче рождественской толпы вокруг.

Оставшаяся часть дня прошла спокойно. И, к своему удивлению, я даже успела купить для Портера небольшой секретный подарок – тот, что он откроет на Рождество. И ещё один, более… личный, который он получит в канун.

Мы попытались дозвониться до Грейсона, но у него был выходной: он остался в отеле, наблюдая за погодой в ожидании любых изменений. Портер сказал, что лёгкий снег – это ещё цветочки по сравнению с тем, что надвигается. Странное чувство накрывает меня: я расстроена и одновременно… рада. Его телефон звонил несколько раз, он часто проверял сообщения, и я догадывалась, что часть этих проверок – это мониторинг погоды и попытки пересмотреть рождественские планы.

Как глупо, что я об этом не подумала.

Поздний ночной визит, закончившийся головокружительной близостью. Всё это смешивает чувства в странный коктейль – сладкий, но терпкий. Я скучаю по отцу и боюсь, что он проведёт праздник один… и в то же время меня накрывает головокружительная радость от мысли провести Рождество с Портером. Я представляю камин, украшенную гирляндами ёлку, мягкий мерцающий свет… и нас, в этой тёплой полутьме, делящих ночь.

Но мы в отеле. И это всё перечёркивает.

Хотя… мечтать всё равно приятно.

Мы возвращаемся около четырёх часов дня. Когда я направляюсь к лифтам, чтобы унести пакеты, Портер останавливает меня, подзывает носильщика и торжественно избавляет нас от тяжёлой ноши. Затем ведёт меня к бару и, остановившись у дверей, просматривает зал.

– Дэниел, мать его, Уинтерс! – громко кричит он.

За столиком сидит невероятно красивая пара. Мужчина – тот самый Дэниел – вскакивает, широко улыбаясь, и крепко обнимает Портера.

– Ты не постарел ни на день, счастливчик!

– Женитьба на такой женщине, как моя жена, сохраняет молодость. Что я могу сказать? – отвечает он, и его жена тут же парирует:

– Умница!

Она прижимается к нему, а затем протягивает мне руку.

– Я Мак. Та самая жена.

Я смеюсь – они такие простые, искренние, из тех людей, с кем мне всегда легко.

Портер и Дэниел увлекаются разговором, а Мак резко переключает внимание на меня:

– Ты пьёшь? Потому что мне нужен «Секс на пляже», и я собираюсь допросить тебя о том, как ты заполучила этого красавчика, – официальным тоном заявляет она, тут же цепляя меня под руку и уводя к бару, не дав даже ответить.

Через несколько минут я возвращаюсь к столику уже после рюмки текилы, которую Мак успешно уговорила меня выпить, и с коктейлем в руке.

Не то чтобы Портер был моим мужчиной. Ради всего святого, прошло меньше суток. Но ведь это не я произнесла речь о том, что «хочу быть мужчиной, достойным тебя», верно?

Осмелев от нехватки сна и ободрённая текилой, я решаю покопаться в прошлом Портера.

– Итак, Дэниел, как ты познакомился с Портером? Наверняка есть парочка пикантных историй, которыми хочешь поделиться?

Я бросаю взгляд на Портера – он отвечает мне греховным, почти обещающим взглядом в тот момент, когда его ладонь ложится мне на колено и медленно скользит вверх по внутренней стороне бедра.

Мой вопрос внезапно теряет всякое значение.

– Этот парень, – начинает Дэниел, наклоняя голову в сторону Портера, – думал, что может встречаться с моей сестрой.

– Ну да ладно. Хиллари – прекрасная девушка, с невероятным…

– Ради всего святого, парень. Пожалуйста, остановись сейчас же. Она всё ещё моя сестра. Моя теперь счастливо замужняя сестра, – перебивает он.

Портер делает глоток пива и ставит бутылку на стол с озорной улыбкой.

– Так вышло, что с её братом я ладил лучше, чем с ней. Мы расстались, но мы с Дэном продолжили общаться.

Он пожимает плечами, окидывая меня красноречивым дразнящим взглядом. Я определённо думаю, что он что-то задумал, только не знаю что. Пока.

– И не только это, – вступает Мак. – Дэн рассказывал мне, какие вы двое вытворяли, когда ехали в Майами. Два дня, две ночи, бесконечные вечеринки и толпа девушек. Вы вдвоём – ходячая катастрофа.

– Когда-то, может быть. Сейчас – не так. – Дэниел обнимает Мак и притягивает к себе для страстного поцелуя. – Теперь у меня достаточно приключений дома.

Мои щёки вспыхивают, и я смотрю вниз, чувствуя себя развратной вуайеристкой. Портер наклоняется и шепчет:

– Ты покраснела. Я знаю, что ещё заставляет тебя краснеть. И скоро… я разожгу тебя докрасна. Уложу перед собой. И буду долго, очень долго изучать каждый изгиб твоего тела…

Его голос – низкий, горячий – будто скользит по моей коже.

Я поражена. Наповал.

И внезапно понимаю, что больше не хочу сдерживаться. Это мой мужчина, и я готова бороться за него. За нас. Работа и всё остальное, может катится к чёрту.Отец... с ним я всё улажу. За наши отношения с Портером стоят побороться.

– Ты задира, – шепчу я, встречаясь с ним взглядом и оказываясь нос к носу с самым неотразимым мужчиной в моей жизни.

– Знаю. И никогда не говорю того, чего не имею в виду. Когда я говорю, что хочу тебя, всю тебя… это не фигура речи. Я. Хочу. Тебя.

– О чём вы там шепчетесь? – спрашивает Дэниел, приподняв бровь.

– Просто строю планы на будущее, – отвечает Портер, лукаво подмигивая мне, а потом поворачивается к друзьям.

– Как поживает ваша ужасная парочка? – спрашивает он уже у друзей.

– Не такая уж и ужасная. Немного безумная – как их мама, немного героическая – как их папа, – отвечает Мак.

– Ужасная парочка? – спрашиваю я, пытаясь поддержать разговор. Профессиональные навыки сейчас помогают, как никогда.

– У нас двойняшки, мальчик и девочка. Им недавно исполнилось два, – сияет Мак гордой улыбкой.

– Впечатляет. И вы всё ещё на ногах?

– Мы стараемся, – улыбается она. – Их геройства кажутся такими милыми.

– А их сумасшедшая часть делает жизнь ярче.

– Лучше не скажешь, дорогой, – соглашается Мак с мужем.

Разговор плавно перетекает в тихое, уютное молчание.

Но замечаю, как Дэниел смотрит на нас с Портером, оценивая – тихо, внимательно.

– Итак… как давно вы встречаетесь? – спрашивает он.

– Мы не… – начинаю я, но Портер одновременно отвечает:

– Со вчера.

Я опускаю глаза. Это было… неловко. Очень неловко. Мы говорим с женатой парой о детях, а сами не можем решить, кто мы друг другу.

Я украдкой бросаю взгляд на ребят. Мак и Дэниел лишь перемигиваются и улыбаются.

– Знакомо, Супермен, – замечает Мак.

– Даже слишком знакомо, дорогая. Будем надеяться, что у них двоих всё сложится, как и у нас, – соглашается Дэниел, поднимая бокал. – За старых друзей… и новые возможности.

Мы чокаемся. Но я замечаю: настроение Портера меняется. Что-то в нём гаснет.

Через час мы прощаемся, и, держась за руки, идём к лифту.

Когда двери закрываются, он разворачивается ко мне. Его взгляд – тёмный, чувственный, глубокий – и я чувствую, как волна тепла поднимается вдоль позвоночника.

– А теперь, – произносит он, медленно приближаясь, – ночь, которую ты никогда не забудешь.

Глава 8
~ Харлоу ~

– Закрой глаза.

– Зачем? Ты же знаешь, я не против поиграть?

Он глухо стонет, и я не удерживаюсь от смеха, послушно закрывая глаза.

– Не знала, что ты увлекаешься… нестандартными развлечениями, Портер.

– Раньше за собой такого не замечал, но когда увидел, как у тебя перехватывает дыхание от одной мысли об этом… я, пожалуй, оставлю эту идею на будущее.

– Чёрт. Теперь я не могу не думать об этом.

Тепло его тела касается моей спины.

– Запомни эту мысль.

Его ладонь мягко скользит по моему боку, пока он проходит мимо и открывает дверь в гостиничную спальню. Я не помню, чтобы закрывала её утром.

– Что мы делаем? Потому что я весь день ждала возможности как следует отблагодарить тебя за шопинг и… лёгкое опьянение. Возможно, ты обо мне кое-что не знаешь…

– Что именно, моя милая Харлоу? – его дыхание касается моей шеи, и тёплые губы рассыпают лёгкие поцелуи от шеи до ключиц.

– Алкоголь действует на меня… слишком воодушевляюще.

– Мне это уже известно, дорогая.

– Откуда ты…

Он отвечает между всё более настойчивыми поцелуями, которыми отмечает мою кожу – плечо, шею, спину. Спасибо Господу за топы с вырезом.

– Два месяца назад… прощальная вечеринка у Беверли… ты пила шампанское… украдкой смотрела на меня… облизывала губы… и мне пришлось собрать всю выдержку, чтобы не показать, насколько сильно… я тогда хотел тебя.

Он оставляет тёплое, чуть более настойчивое прикосновение губ на моей шее – наверняка останется след. Но я не останавливаю его: это чертовски приятно.

Я поднимаю руки и перебираю его волосы, пока он вновь отмечает мою кожу лёгкими поцелуями – плечи, шея, подбородок – поднимаясь к губам. Я поворачиваю голову навстречу.

– Тебе следовало что-то сделать. Я потом была вынуждена… взять дело в свои руки, представляя, как ты склоняешь меня над столом.

– Чёрт… – шипит он, и я притягиваю его ближе; наши губы снова находят общий ритм – тот же, что был прошлой ночью и утром.

Он слегка отстраняется, кладёт руки мне на плечи, оставаясь вплотную – я чувствую, насколько он напряжён, как сильно он сдерживается.

– А теперь сюрприз.

Он мягко подталкивает меня вперёд. Мне хочется подсмотреть, но я держусь.

– Можно открыть глаза?

– Ещё несколько шагов, милая.

Он касается моих плеч губами, и от одного лишь этого прикосновения дрожь прокатывается по всему телу.

Он чуть надавливает на мои плечи – я останавливаюсь.

Когда глаза закрыты, обостряются другие чувства. Я остро ощущаю тепло его рук и его аромат.

– Теперь можешь открыть, Харли.

Он обнимает меня за талию, кладёт подбородок мне на плечо.

Я открываю глаза – и задыхаюсь.

Свет приглушён. Камин горит.

Моя гостиничная спальня превратилась в рождественскую сцену прямо из фильма студии «Халлмарк».

В углу – настоящая пушистая ёлка, пахнущая лесом и праздником, украшенная гирляндами и шарами. На камине висят два красных носка. Под ёлкой – подарки с золотыми бантами.

– Ты… даришь мне Рождество.

Он улыбается и разворачивает меня к себе.

– Знаю, ты далеко от дома и от отца. Если бы я мог отвезти тебя домой – сделал бы. Но раз уж буря оставила нас здесь, я хочу подарить тебе то, о чём ты мечтаешь. Ты любишь Рождество. Я слышу, как ты включаешь эти песни на работе, когда думаешь, что никого нет. Я видел, как у тебя загорелись глаза, когда мы увидели праздничную витрину сегодня. Я не могу подарить тебе Рождество с семьёй… но могу подарить его с собой.

– Боже мой. Я… – слов нет. Он отнял их у меня.

Смотря в его зелёные глаза, полные искренности и чего-то глубже, я принимаю решение: я хочу раствориться в этом мужчине, хотя бы на одну ночь. Даже если завтра всё изменится – сегодня я хочу быть с ним.

– Ты подарил мне Рождество, – шепчу я, и на его лице рождается мягкая, нежная улыбка. В моих глазах выступают слёзы.

– Ты заслуживаешь всего этого и гораздо большего, Харлоу Уилсон. И я хочу быть тем, кто подарит тебе мир.

Я сражена им окончательно. Слёзы текут сами собой. Остановить их невозможно. Я опускаю взгляд, смущённая.

Он наклоняется, поднимает мой подбородок.

– Я говорил серьёзно.

Он целует меня – нежно, осторожно, будто рассказывает о своих чувствах этим поцелуем. Он звенит в крови, пьянит.

Он отстраняется. Его взгляд – тёмный, глубокий, голодный. В нём есть что-то хищное – и я бы пошла к нему сама, как заворожённая.

– Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, Харлоу. Я хотел тебя с самой нашей первой встречи. Ты изменила мой взгляд на мир. Мне повезло провести с тобой этот день… быть рядом так, как люди бывают вместе каждый день. И я хочу этого – с тобой. Не только сейчас, не только завтра. Всегда. Давай попробуем.

Он подводит меня спиной к камину и усаживает на подготовленную мягкую постель из подушек. Я едва дышу, потрясённая его признанием.

Как на это реагировать? Фактически он сказал, что я изменила его жизнь. Он хочет быть со мной. Попробовать построить отношения.

Боже, и как после такого не потерять голову?

Он наклоняется, ставит руки по обе стороны моей головы, проводит пальцами по моим волосам и касается лбом моего.

– Мне нужно услышать, что ты тоже этого хочешь. Малышка, скажи мне честно, что ты этого хочешь. – Его глаза полуопущены, в них сильное желание и осторожность. Он открыт передо мной, как никто.

Это безумно притягательно. Безумно интимно.

– Я всегда хотела тебя, Портер. Я просто… перестала надеяться.

– Никогда не сдавайся, милая. Я не дам тебе причин. Но пообещай, что если что-то случится – ты скажешь. Мы поговорим.

– Обещаю, – шепчу я.

Он улыбается, целует меня – мягко, пробуя, изучая – и разжигает внутри огонь, который тлел весь день.

– Значит… если кто-нибудь спросит, вместе ли мы?..

В голове с щелчком сходится пазл. Вот почему он тогда помрачнел. Всё становится кристально ясно.

– Я хочу тебя. С той самой минуты, как мы встретились.

– Слава Богу, – выдыхает он, прежде чем снова коснуться моих губ.

Под мягким сиянием гирлянд и у пылающего камина мы с Портером целуемся и касаемся друг друга, будто заново открываем язык чувств – каждое движение наполнено теплом, нежностью и тем, что давно жило между нами.

Когда наконец, уставшие и переплетённые, мы лежим на мягком ковре под ёлкой, моя голова покоится на его плече, и я понимаю: эта снежная буря в Чикаго изменила мою жизнь навсегда.