Текст книги "Шерлок Холмс и талисман дьявола"

Автор книги: Барри Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

15
КОЛЬЦА В КОЛЬЦАХ

Я был не слишком удивлен, когда на следующее утро застал Холмса сидящим в облаках табачного дыма. Очевидно, он всю ночь не выходил из гостиной, так как стол был завален ворохами бумаг. На каждом листе был карандашный набросок орнамента, состоящего из концентрических кругов. Фотография, сделанная Харденом, свисала с каминной полки, придавленная перочинным ножом.

– Фу! – воскликнул я, пробираясь сквозь табачный дым, чтобы открыть окно. – Неужели вы всю ночь глазели на эту фотографию, Холмс?

Его полуприкрытые веки внезапно поднялись.

– Доброе утро, Ватсон, я старался ввести в нужные рамки интуитивные ощущения.

– Неужели? – возразил я. – Вот бы не подумал, что вы хоть сколько-нибудь цените эти интуитивные ощущения.

– Напротив, – ответил Холмс. – Я много лет тренировал себя в надежде развить рациональные способности, сделать их такими же естественными, как интуитивные. И наверное, просто перестарался.

– Каким же это образом? – И я сел у заваленного бумагами стола.

Он показал на увеличенную фотографию:

– Что вы обо всем этом думаете?

Я увидел фрагмент пола из керамических плиток, уложенных в виде замысловатого орнамента. В длину я насчитал четырнадцать плиток, в ширину – двенадцать. Некоторые из них были разбиты или их не было. В центре каждой плитки изображена восьмиконечная звезда, между углами которой еще восемь небольших шестиконечных звездочек, и весь орнамент заключен в три круга, причем круги, казалось, перекрываются такими же концентрическими кругами со средней плитки, образуя подобие крестов на пересечении каждых четырех плиток.

Часть гластонберийского орнамента, перерисованного со стереоскопической фотографии, сделанной Джоном В. Харденом.

– Не могу сказать ничего определенного, – ответил я спустя несколько минут, внимательно разглядев фотографию. – Учитывая, где это было найдено, вполне возможно, что орнамент содержит какие-то религиозные символы, но я не могу их интерпретировать.

– Ну что касается этого, – заметил Холмс, – так восьмиконечные звезды могут быть символом Девы Марии, которую иногда называют Звездой Небесной. Маленькие звездочки являются вариантами Звезды Соломона, то есть символом единения Неба и Земли. Три круга могут обозначать три сферы старокельтского представления о Космосе, а пересечения их дают знак креста, но это очевидно. И совсем не поэтому я просил Хардена сфотографировать весь орнамент.

– Тогда почему же?

– Возможно, из-за подсознательного убеждения, что этот декоративный рисунок скрывает другой, более тонкий и незаметный. Я настолько развил свою привычку к наблюдению и логическому рассуждению, что могу ощутить этот скрытый рисунок чисто интуитивно.

Холмс вытащил несколько карандашных набросков из вороха бумаг:

– Я рассматривал этот орнамент во всех его ракурсах в необыкновенной фотокамере и с помощью ваших мелких монет нарисовал несколько схем. Я рассмотрел и прочертил каждый вариант орнамента, даже случайные штрихи, которые могли быть сделаны резцом, и тем не менее не открыл секрета этих плиток, если он вообще существует.

– Может быть, – предположил я, – интуиция вас подвела?

Я ждал гневного протеста, но Холмс только устало вздохнул:

– Возможно, вы и правы, Ватсон. Да, наверное, правы. – И, свернув бумаги в рулон, он переложил их на свой стол, так как миссис Хадсон принесла завтрак.

Снова мы ели в молчании. Холмс вообще едва притронулся к еде, но выпил несколько чашек крепкого кофе. Когда убрали со стола, он попросил миссис Хадсон приготовить ему еще кофейник и сел вместе со своими набросками за маленький стол у окна, где то обводил круги вокруг монет, то глядел в окно, барабаня длинными пальцами по столу.

Некоторое время я читал утренние газеты, когда вдруг вспомнил, что у нас назначено свидание с полковником Харденом. Взглянув на каминные часы, я увидел, что они показывают совершенно не то время. Я сверил их с моими карманными часами, и оказалось, что каминные отстают, как это часто с ними случается. Я подошел к камину и как следует встряхнул механизм, ведущий себя столь неподобающим образом.

– Достойно большого сожаления, – пожаловался я вслух, – что в наш механический век не могут создать часы для гостиной, такие же надежные, как в Уэльсе.

Холмс повернул ко мне бесстрастное лицо.

– Часы в Уэльсе? – повторил он. – Что вы хотите?.. Часы в Уэльсе! Ватсон, вы правы! Круги Космоса, движущиеся звезды! Опять вы направили меня по верному пути.

Он взял один из рисунков и начал что-то рисовать на нем. Лицо его сияло от радости, а я стоял рядом, совершенно сбитый с толку. Холмс все еще что-то чертил, когда миссис Хадсон известила о прибытии Хардена и Джея. Холмс встал, чтобы поприветствовать их, не выпуская листа из рук.

– Входите, входите! – крикнул он. – Думаю, у меня есть для вас новости. – Джей, будьте так добры, снимите с каминной полки фотографию.

Юноша проворно выполнил просьбу Холмса, и, когда мы все уселись, мой друг снова положил фотографию на обеденный стол и указал длинным пальцем на угол изображения:

– Обратите внимание на то, что каждая часть орнамента состоит из трех концентрических кругов с восьмиконечной звездой в центре. Представьте, если сможете, что углы звезды простираются до периметра внешнего круга. Что мы имеем?

Мы все уставились на фотографию, совершенно ничего не понимая.

– В каждом случае мы получим окружность, разделенную на тридцать два сегмента, – продолжал он нетерпеливо. – Теперь смотрите, центральный орнамент нигде не пересекается с соседними. Внешние круги в отличие от всех, пересекаясь, образуют дополнительный узор, причем на местах их пересечения явно повторяется крестообразный символ.

– А я думал, что смысл всего орнамента как раз в изображении этих крестов, – заметил полковник.

– Но вы были настроены на это, – ответил Холмс. – Любой случайный взгляд, задержавшийся на этом изображении, учитывая его местонахождение, должен уловить прежде всего повторяющийся декоративный ряд крестов или же орнамент в центре каждого круга, приняв его за некий таинственный символ, использованный как декоративное средство.

– А что же они представляют собой, мистер Холмс? – спросил Джей.

– Это способ отвлечь внимание, – ответил мой друг. – Сама идея заключена в пересекающихся кольцах.

– Но ведь все орнаменты идентичны, – возразил я, – и одинаковы в местах пересечения.

– Только на первый взгляд, – ответил Холмс и положил свою лупу на фотографию.

Джей взял лупу и внимательно стал рассматривать нижнюю часть фотографии. Через минуту он сказал:

– Доктор Ватсон прав. Нет никакого различия между кругами орнамента.

– Взгляните еще раз, молодой человек, – ответил Холмс и вынул трубку из кармана. – С помощью лупы можно увидеть крошечные отметины в каждом из кругов.

Джей вновь вооружился лупой, а мы все ждали. Через довольно продолжительное время он медленно произнес:

– Да, здесь есть едва заметные черточки. Но такое впечатление, будто они появились случайно при создании резчиком орнамента.

– Совершенно верно, – ответил Холмс, поднося спичку к трубке. – А теперь мысленно, пожалуйста, представьте себе, что сердцевины в кругах нет, а есть только эти три круга. Что тогда получается?

– Три круга, разделенные на двадцать четыре части, – ответил быстро Джей, нахмурившись.

– Значит, продолжал Холмс, – если у нас получается несколько рядов, как здесь, то мы имеем две дюжины отдельных частей-сегментов.

Я припомнил, что несколькими годами раньше мой друг написал не один ученый труд о шифрах и ключах к ним, и меня внезапно озарило. Однако сразу появилось и возражение:

– Но в нашем алфавите двадцать шесть букв.

– Но так было не всегда, – ответил Холмс. – Когда-то он насчитывал двадцать две, двадцать три, двадцать четыре и двадцать пять букв. Не так редко случается найти алфавиты без одной-двух букв или букв взаимозаменяющихся – например, I и J, или V и W, а в кельтском алфавите не было ни Q, ни Z.

– Так, значит, вы полагаете, что каждый из этих сегментов обозначает какую-нибудь букву? – спросил полковник.

– Да, я пришел к такому заключению как раз в тот момент, когда вы приехали, – сказал Холмс. – И поэтому еще не проверил его на практике.

– Но ведь крошечные отметинки в кругах так похожи на следы от резца, – возразил Джей.

– А что может казаться более естественным? – возразил Холмс. – Орнамент наносился на сырую глину, и вполне вероятно, что при этом могли остаться такие следы.

Мы все молча смотрели на него.

– Ну, что ж, – сказал Холмс, – давайте проверим теорию на практике и посмотрим, можно ли таким образом подыскать ключ к разгадке тайны.

16
ГЛАСТОНБЕРИЙСКИЙ ФРАГМЕНТ

Холмс положил чистый лист бумаги на стол и четкими решительными штрихами перенес на него орнамент с увеличенной фотографии.

– Рисунок будет служить нам схемой, – сказал Холмс. – Если я прав, то нам не составит труда расшифровать этот хитроумный узор.

– Но как вы определите, какая черточка обозначает букву? – спросил я.

– Методом проб и ошибок, Ватсон, – ответил Холмс. – Но много ошибок быть не должно. Этот орнамент напоминает мне о шифре ордена «Роза и Крест». Он все еще используется «вольными каменщиками». Их вариант проще, но тоже включает систему кругов. Наш ловкий старый монах усложнил задачу, поместив три круга в один рисунок, но, думаю, мы все равно разгадаем его!

– А какой алфавит использован в этом орнаменте? – спросил Харден. – На каком языке говорили в Гластонбери в прежние времена?

– Чтобы знать наверняка, мы должны точно определить, в какое время был создан орнамент. Монастырь построили в начале двенадцатого века, потом он сгорел и снова был восстановлен в конце столетия. Нам неизвестно, к какому времени относится фрагмент, но можно точно сказать, что это было еще до Реформации, то есть в период от начала двенадцатого до середины шестнадцатого века. Язык может быть вульгарной латынью средневековых монахов, староанглийским или, возможно, старогэльским, а кроме того, валлийским и норманно-французским. По счастью, я знаком со всеми этими языками.

Холмс опять повернулся к фотографии и начал вписывать карандашом буквы в свою схему.

– Первая плитка у нас отсутствует, затем идут четыре буквы, затем текст обрывается. Оставшиеся буквы – С, С, L, Е.

– Может быть, это дата, написанная римскими цифрами, а с Е начинается слово? – предположил я.

– Возможно, – пробормотал Холмс и продолжал вписывать буквы. – Во втором ряду у нас сохранились U, S, Z, D опять Z, R – и это бессмысленный набор букв! – воскликнул он. – Даже в славянских языках нет таких сочетаний.

– Но вы как будто обмолвились, что у кельтов не существовало буквы Z, – заметил Джей.

– Верно, – ответил Холмс. – И если Ватсон прав и это латынь, тогда U и S во второй строке могут быть окончанием слова. Если наш монах использовал алфавит из двадцати трех букв, тогда двадцать четвертая – просто знак препинания. А это дает нам следующее. – И он быстро написал внизу своей схемы:

– C C L E – – – —

U S * D * R * – O M —

– Неужели монахи в старину действительно так хорошо владели искусством шифрования? – спросил я. – Наверное, такой сложный шифр относится к более позднему времени.

– Ватсон, Ватсон, – вздохнул Холмс, покачав головой. – Иногда мне кажется, что вы напрасно получали классическое образование. Вполне возможно, что шифрованные сообщения использовались очень давно, чуть ли не сразу после изобретения письменности. Еще Фукидид писал, что спартанцы обладали особым искусственным языком, чтобы передавать тайные вести. Я давно подумываю над тем, чтобы написать книгу об этих забытых, искусственно созданных наречиях, ведь некоторые из них изменили ход истории. Например, случай с Персивэлом, который расшифровал испанские документы, и Англия была предупреждена, что к ее берегам движется армада.

– А я думал, что монахи посвящают свое время только духовно-религиозным занятиям, – заметил я.

– Если некоторые монахи, – ответил Холмс, – снискали дурную славу склонностью к плотским утехам, то другие обладали такими умственными способностями, что им было под силу изобрести часы, идущие вот уже пять столетий.

Нас перебил Джей:

– Извините, мистер Холмс, но мне кажется, я догадался, в чем тут дело. – И он указал на первые буквы в первом ряду. – Это не дата. Я думаю, что это начало слова Екклесиаст.

Холмс проследил за его указательным пальцем.

– Да, вы вполне можете оказаться правы, – ответил он. – Где-то там, у вас за спиной, на полке, стоит Библия, может, посмотрим?

– Но какую главу и стих? – спросил я.

– D и R, – ответил Холмс, – 4 и 17, четвертая и семнадцатая буквы нашего алфавита из двадцати трех букв.

Джей взял Библию и стал ее перелистывать.

Потом подошел снова к столу:

– Книга Екклесиаста, глава четвертая, стих семнадцатый:

«Наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий, и будь готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению; ибо они не думают, что худо делают».

Холмс широко улыбнулся:

– Молодец, Джей. Вряд ли можно иметь более ясное доказательство того, что мы на правильном пути. Эта интродукция может обескуражить любого, кто захочет проникнуть в тайну орнамента. Ведь создается впечатление, что зашифрованный орнамент содержит только библейские цитаты. До чего же хитроумен был наш старый монах!

Он взял один из своих рисунков с изображением концентрических кругов и что-то стал помечать на нем.

– Вот, – сказал Холмс. – Я составил вспомогательный ключ к зашифрованному орнаменту. Взгляните!

Я стал рассматривать схему и увидел, что на каждом отдельном квадрате стоит знак в виде буквы V. На первых восьми узорах этот знак был расположен во внешнем круге, представляя первые восемь букв алфавита – от A до H. Следующие восемь знаков находились в среднем круге, представляя следующие восемь букв – от I до R, но без J и Q, а во внутреннем круге они означали буквы от S до Y. В двадцать четвертом сегменте стояла точка.

– Замечательно, Холмс, – сказал я, но вы переписали буквы в другом порядке. В оригинале же в каждом круге встречается иногда больше одного знака.

– Это замечание говорит о вашей наблюдательности, Ватсон, – ответил Холмс, – но в этом случае отметины – неточное движение резца. Подлинные знаки обращены к нужному кругу.

Пользуясь своим ключом, он быстро написал буквы в определенном порядке, и получилось следующее:

Все это время полковник Харден молча за ним наблюдал и наконец сказал:

– Почему же, черт побери, вы выбрали именно этот орнамент среди множества моих фотографий, мистер Холмс?

– Фундаментальный принцип любого анализа, научного или исторического, и состоит в распознавании определенных элементов или причины их отсутствия. Я всегда начинаю исследовать ту или иную проблему на основе уже имеющихся данных и пытаюсь объяснить то, что по логике должно присутствовать, но чего нет, или то, что есть, но в искаженном виде. Я искал такие элементы, которые могли бы содержать интересующую нас информацию, и остановился на этом орнаменте именно потому, что ему, как мне кажется, присущ некий внутренний смысл, скрытый под узором.

– Чудесно! – воскликнул Харден. – И все это на староанглийском языке!

– Да, верно, – ответил Холмс. – Я этого не ожидал, но тем легче будет вставить в мою схему отсутствующие буквы, так как у нас есть слова, сохранившиеся целиком.

Я как раз рассматривал плоды его лингвистических усилий.

– Вижу слова STONE[3]3
  Камень (англ.).


[Закрыть] и EYE[4]4
  Глаз (англ.).


[Закрыть] и, возможно, HASTE[5]5
  Спеши (англ.).


[Закрыть], и имя SEGRAVE[6]6
  Сигрейв – так Ватсон прочел последний слог слова Doise и далее Grave.


[Закрыть], и слова FEW[7]7
  Несколько (англ.).


[Закрыть], ERIN[8]8
  Ирландия (англ., поэт.).


[Закрыть], YES[9]9
  Да (англ.).


[Закрыть] и MESS[10]10
  Грязь, беспорядок (англ.).


[Закрыть], PANNED.[11]11
  Поджаренный (англ., букв.), подвергнутый недоброжелательной критике (англ., перен.).


[Закрыть]

– Браво, Ватсон, – заметил Холмс. – К сожалению, только одно из указанных вами слов действительно содержится в нашем тексте.

– Но, кроме HASTE, все так ясно, – возразил я.

– Это самая большая ошибка – пытаться проанализировать часть загадочного текста в отрыве от целого, – ответил Холмс. – Пожалуйста, подумайте над этим. – И он быстро написал несколько строчек и подвинул листок на середину стола. На этот раз он иначе расположил буквы:

ECCLESIASTICUS, 4, 17.– OMHANGINGSTONE

PASSE YEGREATE WASTE TO THREE

– NGES*ATTEGORSE GRAVE LOKE

TOYE GRAVE OF – – URSSONNE*

HALFEWAYE TO YE RIN – DWELL —

ITLIES TWO ARMESSPANNE DEEPE

*CURSED BE…

– Вы в этот раз вписали больше букв, но, конечно, смысл значительно прояснился.

– Как всегда, – заметил Холмс, – чем больше добавляется, тем больше проясняется и становится понятнее. Первое слово самого текста – явно предлог от, тем более что дальше в этой фразе содержится предлог к и упоминание о второй могиле, которая, конечно, может быть, только сына Артура, потому что плитка с орнаментом находилась в нескольких шагах от могилы короля Артура.

– Что? Короля Артура? – воскликнул Джей, вытаращив глаза.

– Если бы вы были англичанином, мой мальчик, – с напускной серьезностью ответил Холмс, – вы бы тогда знали, что существовал только один Великий Артур и он был захоронен перед алтарем Гластонберийского монастыря.

– Так перед нами уже полный текст? – удивился полковник.

– Не совсем, – ответил Шерлок Холмс. – Есть две фразы, которые слегка меня озадачивают.

И он прочертил карандашом круг возле каждой:

ТО THREE – NGES

YE RIN – DWELL —

– Последняя черточка в конце второй фразы, полагаю, Е или точка, но на это не надо обращать внимания, потому что WELLE и WELL – одно и то же слово, но что означают четыре другие черточки?

– Возможно, это HINGES или RANGES, – предположил я.

– Вас вводит в заблуждение старинное Е, – ответил Холмс, – но скорее всего это слово, которое теперь не имеет окончания Е – как, например, слова king[12]12
  Король.


[Закрыть] или ring.[13]13
  Круг, кольцо.


[Закрыть] Между прочим, существует ли место, которое носило бы название «Три короля»?

Никто ничего вспомнить не мог, и наконец Джей предположил:

– А может быть, это rings, мистер Холмс? В каждом отдельном узоре орнамента есть по три кольца. Может, это и есть ключ к разгадке?

– Возможно, вы правы, – задумался Холмс. – И ваше предположение заслуживает внимания, потому что оно соответствует второй фразе.

Он опять начал что-то писать, а потом показал нам лист:

ECCLESIASTICUS, 4, 17. FROM HANGING STONE

PASS THE GREATE WASTE TO THREE RINGS. AT

GORSE GRAVE LOOK TO THE GRAVE OF

ARTHUR'S SON. HALFWAY TO THE RINGED WELL IT

LIES TWO ARMS SPAN DEEP. [14]14
  ЕККЛЕСИАСТ, 4, 17. От нависшего камня иди по большой пустоши к трем кольцам. У могилы Горса взгляни на могилу сына Артура. На полпути к окольцованному роднику лежит это на глубине двух локтей.


[Закрыть]

Мы все по очереди внимательно рассмотрели текст. Полковник последним ознакомился с текстом и передал его Холмсу:

– Если бы я собственными глазами не видел, как вы работали над этим, мистер Холмс, – сказал полковник, – я бы никогда не поверил, что вы все это разгадали за одно сегодняшнее утро. Должен вам признаться, когда мы уезжали от вас вчера вечером, я уже решил, что вы вроде той ищейки, которая облаивает не то дерево, на котором сидит зверь.

Шерлок Холмс рассмеялся:

– А я должен вам признаться, что были такие моменты прошлой ночью, когда я мог бы с вами согласиться. Тем не менее сделана лишь половина работы и, вполне вероятно, наименее трудная.

– Почему вы так говорите? – спросил Харден.

– Если мы правильно прочли текст, то мы близки к разгадке. Мы уже знаем точно, что то, что мы ищем, может быть только «талисман дьявола», который тщетно пытался найти профессор Мориарти. Однако нам теперь предстоит разгадать вторую половину загадки – отыскать место, где он спрятан.

У нас был, наверное, очень удрученный вид, потому что мой друг внезапно рассмеялся.

– Ничего! – сказал он. – Во всяком случае, следующая стадия поисков – это возможность потренировать интеллект и память, а этим можно заняться и за ленчем, скрасив все это бутылкой хорошего вина.

17
ПОИСКИ МОГИЛЫ СЫНА КОРОЛЯ АРТУРА

Утренняя удача воодушевила Холмса, и за ленчем он был таким обворожительным собеседником и гостеприимным хозяином, что мы забыли о предстоящих трудностях, пока не убрали со стола и дело не дошло до папирос и трубок.

– Итак, джентльмены, – сказал Холмс. – Сейчас мы располагаем цитатой из Библии, которая подтверждает, что мы на правильном пути, а кроме того, у нас есть еще несколько фактов, которые кажутся во многом достоверными, но могут быть и ошибочны.

Холмс положил лист бумаги с орнаментом на стол:

– Если наша версия верна, тогда у нас есть точное указание, где находится талисман дьявола, но клад такой древний, что прежних примет может уже не существовать.

– Так что же делать? – спросил я.

– Искать нависший камень? – предположил Джей.

– Легче сказать, чем сделать, – ответил Холмс. – Это указание может относиться к естественной возвышенности наподобие Логен-Стоуна в Корнуолле или Бак-Стоуна в Лесу Настоятеля, но может в равной степени иметь отношение ко многим тысячам древних камней, которые наши предки оставили после себя на нашей земле.

– Но это не может быть один из тех камней, о которых вы упомянули? – спросил полковник.

– Сомневаюсь, что это Бак-Стоун, – ответил Холмс. – Ведь он находится в дремучем лесу и поблизости нет никакой большой пустоши.

– А рядом с Логен-Стоуном расположены болота, – заметил я, – и там есть памятники каменного века, а в окрестностях – каменные кольца.

– Верно, – согласился Холмс, – но где же в тех местах может быть могила сына Артура?

– Кажется, Стоунхендж означает «висящие камни»?

– Хорошая мысль, Ватсон, – ответил мой друг. – Давайте-ка обдумаем это. Сначала мы должны найти большую пустошь, затем три кольца, могилу сына короля Артура и окольцованный родник. Есть что-нибудь подобное в окрестностях Стоунхенджа?

– Я бы сказал, что большой пустошью могла бы называться Солсберийская равнина, – заметил полковник.

Холмс встал, чтобы взять карту, вернулся и разложил ее на столе.

– Да, мы здесь видим нависший камень и большую пустошь, – сказал он, указывая на Стоунхендж. – А за большой пустошью расположен Эвбери с другим старинным храмом, который в свое время был окружен тремя каменными стенами.

Полковник, Джей и я обменялись радостными взглядами, в то время как палец Холмса двигался по карте.

– Но где? – спросил он наконец. – Где же тут могила сына короля Артура?

– Вокруг Стоунхенджа было много захоронений, – заметил полковник.

– Да, допускаю, – ответил Холмс, – но в каком же из них покоится сын короля Артура? По свидетельству Джералда Монмутского, жившего в то время, когда Гластонбернйский монастырь сгорел и был снова восстановлен, Утер Пендрагон, отец Артура, и его дядя Аврелиан Амброзии были похоронены как раз около Стоунхенджа. Он рассказывает о том, как была найдена могила самого Артура в Гластонбери, но нигде не упоминает о могиле его сына.

– А я не знал, что у короля Артура был сын, – заметил Джей.

– Если верить преданиям старины, у него их было несколько, – ответил Холмс. – Был у него маленький Артур, а также Ллахау, Лахолт, Борр, Роуланд, Гвидр, Амр, Аделуф, Йлинот, Морган Черный и Патрик Рыжий. – Холмс перечислял, загибая пальцы. – Даже Мордред, имя которого связано с крушением королевства логров, тоже, по преданию, был сыном короля.

– А может, это могила Мордреда? – спросил я.

– Может быть, Ватсон, может быть, и да поможет нам Бог, если это так! – воскликнул Холмс.

– Да почему же? – осведомился я.

– Потому что Мордред был убит в битве у Камланна и, можно полагать, там и похоронен.

– Тогда, значит, надо найти это поле битвы, – сказал я, – ведь его местонахождение известно, не правда ли?

Холмс рассмеялся:

– Его местонахождение настолько хорошо известно, что оно всегда оказывается в разных местах – то вблизи Камелфорда или Камборна в Корнуолле, то у Камланна в Уэльсе или в Колчестере, а это уже графство Эссекс. И если Теннисон прав, то могилу Мордреда найти невозможно.

– Но почему же, мистер Холмс? – спросил молодой Харден.

– «И весь день шум битвы в долине Камланна разносился в окрестных горах возле зимнего моря, пока все рыцари Круглого стола один за другим не пали в Лионессе вокруг своего властелина, короля Артура», – процитировал Холмс.

– А где этот Лионесс? – спросил юноша.

– За краем Земли, ниже вод Атлантического океана, – ответил Холмс.

– Значит, тот камень в Корнуолле не может быть указателем? – спросил Джей, и его лицо омрачилось, когда он понял, что это должно означать.

– Полагаю, – ответил Холмс, – мы подходим к решению задачи с неправильной точки зрения. Англия просто напичкана нависшими камнями, каменными кругами и родниками. Если наши кольца и есть такие древние каменные круги, тогда, значит, они могут находиться и в самой северной части Шотландии, и в Уэльсе, и на западе Англии. Нет, мы должны ориентироваться на главное – могилу сына Артура.

– Но ведь вы же сами сказали, что таковой не существует, – заметил я.

– Вы неточно запомнили мои слова, Ватсон, – ответил Холмс. – Я только сказал, что нет такой могилы в Стоунхендже или в Логен-Стоуне. Но где-нибудь еще она вполне может существовать.

Полковник Харден, нахмурившись, откинулся на спинку стула. Через минуту он наклонился вперед и сказал:

– Насколько я знаю, король Артур убил одного из своих сыновей.

– Вы думаете не о Ллахау, которого убил сэр Кей? – спросил Холмс.

– Сомневаюсь, – ответил полковник. – Когда я готовился к этому путешествию, я много читал о вашей стране, и в одной старинной книге мне довелось прочесть, что Артур убил одного из своих сыновей и похоронил его в могиле, которая все время меняет свои размеры.

Холмс встал и подошел к книжному шкафу.

– Это не у Джеффри, – сказал он, – а Гиддао ненавидел Артура и делал вид, что он вообще не существовал. – И задумчиво погладил подбородок. – И не у Гирадцуса, которого я не так давно перечитывал. Может быть, у Ненниуса?

– Да, я точно читал Ненниуса, – ответил Харден, – но не уверен, что это у него.

Холмс вытащил том и начал его перелистывать. Наконец он подошел к столу с книгой в руках.

– Ваша память не изменяет вам, полковник, – сказал Холмс. Далее, водя указательным пальцем по строчкам, он стал переводить нам следующий текст:

«Вот там Артур-воин убил своего сына Амра и похоронил его у родника в Эрсинге, и когда пришли измерить могилу, то она была иногда семь футов в длину, иногда пятнадцать, а иногда девять, и я видел это собственными глазами».

– А где же находится Эрсинг? – спросил я.

– Я могу вам сказать, – ответил Холмс. – Мои исследования в области древних рукописей позволили мне ознакомиться со старыми границами Британии. Эрсинг был когда-то королевством, лежавшим между Монноу и Уайемом в теперешнем графстве Херефордшир.

– А как насчет родника и так далее? – спросил Джей.

– Ненниус сообщает, что Амр был похоронен у родника, – ответил Холмс. – Таким образом, у нас уже есть две важные приметы. А теперь нам нужно самим исследовать это место.

– Ехать в Херефордшир?! – воскликнул я.

– Разумеется, – ответил Холмс. – Мы провели приятный день, занимаясь игрой в слова и роясь в исторических трудах. Но не следует забывать, что моя уловка, задержавшая Дрю, раскроется, как только будут проявлены подмененные снимки. Сейчас это уже произошло, и он попытается или завладеть настоящими негативами, или узнать, что нам стало известно. Кроме того, он знает теперь, что ему не удалось убить полковника Хардена в Гластонбери. Мы должны отправиться в путь прежде, чем он предпримет следующую попытку.