Текст книги "Двойное убийство"

Автор книги: Барбара Маккафферти

Соавторы: Беверли Херальд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава двенадцатая
НЭН

Временами с трудом верится, что когда-то мы с Берт были единым целым, и однако, я так понимаю, изначально мы представляли собой единую оплодотворенную яйцеклетку, которая неизвестно почему в один прекрасный день решила разделиться и образовать двух человек вместо одного. Причем мы с Берт пребывали в единстве дольше, нежели большинство близнецов. Очевидно, так и получаются зеркальные близнецы. Если яйцеклетка тянет с решением – что в нашем случае неудивительно, – в итоге создаются зеркальные образы.

Иначе говоря, если верить научным изысканиям, женщина, сидящая рядом со мной на переднем сиденье моего «неона», – это как бы я. Та же генетическая закваска, от и до. И тем не менее, когда я свернула с Уинчестер-роуд на Брекриндж-роуд, эта самая вторая «я» повернулась ко мне и вздохнула:

– Бедняжка Вильма! Неужели тебе ее не жалко? Я едва не съехала в кювет.

– Шутишь?! – Уж кого можно пожалеть, так это всех, кому приходится соприкасаться со старушкой Вильмой. Черт, да под конец визита к этой доброй душе мне стало почти жаль ее керамическую живность.

Берт упрямо покачала головой:

– Бедная, бедная женщина. Ты только подумай: давным-давно ей пришлось выбирать между людьми и вещами. И она выбрала вещи. А теперь такая одинокая и печальная…

Так, с меня довольно.

– Слушай, Берт, ты очень милый человек. А Вильма Картленд – вовсе нет. Единственная польза от встречи со старой сукой – теперь мы хотя бы знаем, что вся эта хренотень и впрямь каким-то боком связана с убийством Сандерсенов.

Берт кивнула:

– Но мы-то здесь при чем? Ведь с этими мальчиками мы не виделись с тех самых давних пор. Вдруг один из них заговорил со мной на улице по чистой случайности?

Я молчала, пока не вырулила на автостраду Уоттерсон. Главным образом потому, что Уоттерсон – одна из немногих скоростных автострад в США, на которую вы съезжаете по неимоверно крутому пандусу – и оказываетесь в транспортном потоке, мчащемся со скоростью не меньше шестидесяти пяти миль в час. Чтобы избежать катастрофы, нужно здорово сосредоточиться. Всякий раз, рискуя жизнью на Уоттерсон и наслаждаясь выбросом адреналина в кровь, я мечтаю отыскать автора этого проекта и заставить его побегать впереди стада бизонов – просто чтоб проникся этим ощущением.

Скатываясь на всех парах под уклон, я чудом избежала верной смерти под колесами встречного трейлера. Перестроившись и вновь обретя дар речи, я покосилась на Берт.

– По-твоему, все это совпадения? Парень, заговоривший с тобой, случайно оказывается одним из наших подопечных? Женщина в мотеле случайно заявляет нам, что она замужем за вторым братцем? А на выходе случайно сообщает настоящую фамилию бедных сироток?

Берт, которая до этого во все глаза таращилась вслед прогромыхавшему мимо трейлеру, теперь обернулась ко мне:

– Ну хорошо, пускай не совпадения. И что нам это дает? С кем нам еще поговорить? Глен Ледфорд испарился, а отыскать его приемных родителей совершенно нереально…

– И нет никакой возможности выяснить, кем была та тетка из клоповника, – закончила я.

Берт надолго затихла, что, поверьте, совсем не в ее стиле. По словам нашей мамочки, Берт заговорила первой из нас двоих. И очень громко. Ясное дело, у нее ведь была фора в десять минут. И, слушая ее болтовню, я всегда думала, что она уже умела строить сложные фразы, когда я только-только научилась мямлить «мама».

Но сама Берт утверждает прямо противоположное – что я болтливее, мотивируя это тем, что я зарабатываю на жизнь трепотней. На мой взгляд, я всего лишь пытаюсь наверстать упущенное.

Так или иначе, молчание Берт нарушила лишь через десять минут. Поджав одну ногу под себя, она всем корпусом развернулась ко мне. Что нелегко, принимая во внимание ремень безопасности.

– И что ты об этом думаешь? Возможно ли, что Рассела с женой убил тот же, кто расправился с Тедом и Джейн Сандерсен?

Я сбросила газ.

– По-твоему, Лес Теннисон прикончил Рассела Мурмена с женой? Но зачем?!

Берт пожала плечами.

– Ну, может, Теннисон все это время гулял на свободе, а когда случайно столкнулся с Расселом, испугался, что тот может сдать его в полицию.

Я покачала головой:

– Расселу было всего четыре года, когда погибли его родители. А Глену три. Так что свидетели из них никакие. И потом, зачем бы Теннисону убивать жену Рассела? Ведь ее и близко не было, когда погибли Сандерсены. И Теннисона она в глаза не видела.

– Это мы так думаем, что она его не видела, – возразила Берт. – А вдруг она познакомилась с Теннисоном, уже будучи замужем за Расселом?

– А почему тогда Теннисон не убил заодно и Глена?

– Может, уже убил. Ведь Глена Ледфорда мы до сих пор не видели. Или же Глен оказался пошустрее брата и вовремя сбежал. А может, Теннисон, как и мы, не в силах его отыскать.

– Слишком много «может», – покачала я головой.

– Ладно. Если Теннисон ни при чем, тогда гибель Рассела и Элис должна быть как-то связана с теми делами, которые Рассел крутил с Гленом.

– А что, если они вдвоем срубили деньжат, а потом Глен не захотел делиться? Вот и порешил Рассела и Элис, чтоб оставить себе весь навар.

– Не знаю, – вздохнула Берт и, поразмыслив, продолжала: – Знаешь, что еще может быть?

– Шантаж! – хором сказали мы.

– К примеру, Рассел с Гленом все же каким-то образом выследили Теннисона, – рассуждала Берт, – и стали его шантажировать. Мол, или давай плати, или сдадим тебя в полицию.

– Но все равно непонятно, при чем здесь мы. Мы ведь даже не помним этого Теннисона.

– А вдруг у него паранойя? – предположила Берт. – Что, если он убивает всех, кто, по его мнению, может его помнить? Тогда понятно, почему погиб Рассел. И зачем стреляли в нас.

– Все равно неясно, кто та тетка из мотеля, – заметила я.

Нахмурившись, Берт потерла лоб.

– Господи, даже голова разболелась! У меня такое чувство, словно кого-то в этой истории мы должны знать. Или что-то.

– Ни черта мы не знаем! Нам даже неизвестно, поймали этого Теннисона или нет. Если об этом и писали в газетах, мы, наверное, тогда учились в колледже и могли пропустить.

Берт вздохнула:

– Можно, конечно, опять посмотреть микрофильмы, но ведь придется прошерстить все годы после убийства.

Я покосилась на нее.

– Есть другой способ…

Вдавив педаль газа, я проскочила поворот на бульвар Наполеона и затормозила у бензоколонки. Там был очень удобный телефон-автомат: достаточно протянуть руку – и звони, не вылезая из машины.

Опустив стекло, я запихнула в прорезь монету и набрала номер «горячей линии» нашей радиостанции. Дейл Кертис, режиссер программы новостей и настоящий трудоголик, был, представьте, воскресным днем на службе, и в прекрасном настроении. Внешне Дейл смахивает на престарелого хиппи – с соответствующим гардеробом, так что никого не удивляет, что у него явно отсутствует личная жизнь.

Что у Дейла есть, так это связи в полиции Луисвиля. Те самые безымянные «источники», на которые всю дорогу ссылаются репортеры. Люди, которые снабжают его информацией, не задавая лишних вопросов. Дейл снял трубку после первого же гудка, и я коротко изложила суть дела.

– Ясен перец, детка, – отозвался Дейл. – Звякну тебе опосля в твою берлогу, как только разживусь фактурой.

Он на самом деле так разговаривает. Отчасти это объясняет, почему у него нет личной жизни.

– Я буду у сестры. – И продиктовала ему оба телефона.

– Заметано, куколка, – жизнерадостно кукарекнул Дейл и дал отбой.

Залив полный бак, мы отчалили домой. Еще издали я заметила на крыльце Берт темный силуэт. У меня свело живот.

– Кто это? – испуганно прошептала Берт. Не в силах разобрать с такого расстояния, я быстренько прикинула возможные варианты. Трент. Джейк. Глен. Гецманн. Один из Болванов. И – о да! – мистер Маньяк-Убийца.

Темный силуэт, очевидно, узнал мою машину, ибо принялся размахивать руками. Я пригляделась. Убийцы-параноики обычно машут руками? Вроде бы нет. Я расслабилась. Наверное, это снова Трент, решил сыграть на бис вчерашнюю партию с пиццей. Возможно, на сей раз дуэтом с Берт. Как говорится, куй железо, пока горячо.

Я прибавила газу, искоса глянув на Берт. Никаких сомнений: она думала о том же, ибо на губах ее расцветала улыбка.

Я тоже улыбнулась. Сдается мне, сестренка запала на этого сыщика. Ну и на здоровье.

Лишь подкатив поближе, мы опознали хлопающий крыльями силуэт.

Это был Джейк. Рядом с ним на ступеньках покоились несколько больших белых пакетов с иероглифами на боках. Так-так-так. Похоже, Джейк вознамерился последовать примеру Трента и решил побить пиццу соперника китайскими изысками.

Едва мы вылезли из машины, Джейк зашагал к нам, не сводя глаз с лица Берт. Одет он был в свою нынешнюю униформу – джинсы в обтяжку, высокие ботинки, расхристанная клетчатая рубашка, ковбойская шляпа и ветровка. Хорошо хоть, избавился от цыплячьего пера в ухе – заменил его на скромный бриллиант.

К бывшей жене Джейк приблизился чуть ли не робко. Будь шляпа у него в руках, а не на голове, он бы, наверное, нервно теребил ее, как Гэри Купер, приглашающий на свидание дочку хозяина ранчо. Одну руку Джейк держал за спиной.

– Как дела, Нэн? – скороговоркой бросил он мне, не сводя глаз с Берт.

И как только я, дура, могла хоть на секунду вообразить, будто Джейк положил на меня глаз? Слепому видно, он все еще без ума от Берт.

– Как дела, Берт? Я тут поесть принес? Думал, мы втроем посидим немножко?

Мать честная, и каждую фразу он произнес с вопросительной интонацией! Не знаю, как Берт, но лично мне больше нравился самоуверенный Джейк, нежели этот чудик-нытик.

– Наверное, я вчера малость перегнул палку? – продолжал бывший зять. – Извините? Не знаю, что на меня нашло?

Берт попыталась строго глянуть на него, но я видела, что она тает. А я в свою очередь горела желанием пошуровать в пакетах, угнездившихся на крыльце. От ароматов, которые они источали, мой желудок урчал как оглашенный.

Джейк вынул руку из-за спины и с широкой улыбкой преподнес Берт букет ярких хризантем. Заметно увядший букет.

Это сколько же «друг семьи» просидел на крыльце?!

Берт внимательно оглядела поникший веник, затем перевела взгляд на Джейка. Ее лицо расцвело в ответной улыбке.

– Отлично, Джейк! – воскликнула она, принимая цветы. – Заходи.

Подобрав пакеты, Джейк одарил меня победной улыбкой и последовал за Берт в дом.

К несчастью, милый зять вновь стал самим собой, едва стопы его коснулись ковра в гостиной. Наверное, невмоготу стало играть робкого нытика. – Так где вы были? – вопросил он не без раздражения.

Берт напряглась, а я бросила Джейку предостерегающий взгляд.

– Наверное, я был излишне резок, – спохватился тот. – Извините. Просто я переволновался за вас. Сами понимаете, это убийство, да и все остальное… Ну, общение с полицией, с этим частным сыщиком.

Частный сыщик в его устах прозвучал совсем как ядовитая змея.

– Не говоря уже о взломщиках, – присовокупил Джейк. – Словом, вам немало пришлось пережить.

О да! Стоит вспомнить сестричкины шуры-муры с Трентом. От поцелуев с таким симпатягой и впрямь можешь схлопотать нервное истощение.

По сути, Джейк не знал и половины всего – мы даже не рассказывали ему, что в нас стреляли. И о гибели Элис Мурмен. Знай он обо всем этом, возможно, не стал бы ошиваться в кустах вчера вечером, а унес бы ноги.

– У нас все хорошо, Джейк, – объявила Берт. Ага, лучше не бывает.

Она отправилась на кухню и через минуту вернулась с вазой, из которой торчали чахлые хризантемы. Сестренка расчистила место на каминной полке и торжественно водрузила на нее жалкий букет. Благородный жест, но если эти дохлые цветики когда-либо воспрянут – клянусь, слопаю их без хлеба.

Между прочим, вполне реальная перспектива в моем нынешнем состоянии. Желудок мой продолжал выводить голодные рулады. Неужели мы весь день ничего не ели?

Берт вновь отправилась на кухню и зашуршала целлофановыми пакетами. Я догадалась, что она достает бумажные тарелки и чашки. Последовав за ней, я вытащила пластиковые вилки и ножи. Пока Берт была замужем, она признавала только фарфор, но за последний год стала горячей сторонницей одноразовой посуды.

Джейк, со своей стороны, явно был горячим сторонннком пословицы «Мужику одна забота – чтобы шла путем работа». Покуда мы с Берт метали на стол одноразовую утварь и вскрывали упаковки с китайскими кушаньями, Джейк стоял скрестив руки на груди и ждал.

– Учитывая последние события, вполне естественно, что меня интересует, где вы были… – наконец изрек он.

Тот же самый вопрос, что задавал прежде, только в более нарядной упаковке.

Берт знаком велела Джейку садиться и с нежной улыбкой ответила:

– Мы с Нан ездили по делам.

Джейк заметно опешил, но явно намеревался избежать ссоры любой ценой.

– Конечно, это меня не касается. Вы свободные люди и можете делать все, что хотите. Просто я беспокоился, вот и все.

Присев напротив, Берт вновь одарила экс-мужа нежной улыбкой:

– Очень мило с твоей стороны.

Обосновавшись подальше от голубков, я откупорила двухлитровую бутыль колы, плеснула в пластиковый стаканчик и с наслаждением отхлебнула.

– Поймите же, я не смогу вам помочь, не зная, что происходит, – продолжал бубнить Джейк.

Полагаю, при этом он сверлил Берт участливым взглядом, только я на него не смотрела – открыв очередную коробочку, увлеченно уминала му-гу-гай-пан и не желала, чтобы мой взгляд был превратно истолкован как предложение поделиться.

Наградив Джейка очередной улыбкой, Берт занялась кунг-пао-чикеном.

– Знаешь, если б ты не шнырял по моим кустам, – ласково ответила она, ткнув в его сторону пластиковой вилкой, – и не заводился по пустякам, тогда я, возможно, и рассказала бы тебе кое о чем.

Джейк издал какой-то странный звук. На мгновение мне показалось, что он вот-вот взорвется. Но нет, этот дополненный и исправленный Джейк, очевидно, за ночь научился саморегуляции. Он осадил себя как раз вовремя, сделал глубокий вдох и спокойно сказал:

– Так почему бы тебе не рассказать мне все сейчас?

Пока я расправлялась со своим му-гу-гай-паном и принималась за блинчик с овощами, истекающий горячим сметанным соусом, Берт творчески отредактировала историю, которую поведала Джейку. Она рассказала о бедной Элис Мурмен, о нашем визите в библиотеку, о встрече с Вильмой и о связи нынешней круговерти с убийством четы Сандерсенов четверть века назад.

Однако, как ни странно, Берт опустила эпизод с выстрелом, смолчала и о своих талантах врачевательницы, и о Тренте без рубашки. Несомненно, эта незначительная редактура была призвана уберечь Джейка от излишних переживаний. Почему Берт воздержалась от подробного репортажа о своей медицинской практике, я легко могла понять – но слегка недоумевала, когда она ни словом не обмолвилась о стрельбе.

До тех пор, пока не поразмыслила.

Возможно, Берт промолчала, так как не хотела, чтобы Джейк за нас волновался. Или же не хотела увидеть определенное выражение на лице Джейка. Иными словами, произнеси она: «В нас стреляли», как на его физиономии тотчас расцветет: «Это был я».

– Итак, – подытожила Берт, – что мы имеем? Двойное убийство, случившееся много лет назад; два свежих убийства; чудаков, которые нам звонят и, возможно, преследуют нас; перевернутые вверх дном квартиры. И при этом не имеем понятия, что сие значит.

Я кивнула. Большего я сделать не могла, ибо рот был забит жареным рисом.

– Я скажу вам, что это значит! – Джейк ухватил Берт за руку. – Это значит, что вам следует обратиться в полицию! Вот и все. Не собираетесь же вы сами разгадывать эти загадки?

Ремарка была бы не так плоха, кабы в конце Джейк не хмыкнул. Очевидно, чтобы показать, насколько мы с Берт глупы.

Тем не менее я смолчала – в эту минуту меня больше интересовали куриные палочки, – но краем глаза все-таки глянула на Берт. О да, ее это задело.

– Отстань! – Берт выдернула свою ладонь из руки Джейка.

– Право же, Джейк, – невнятно вставила я, – ты и сам видишь: толку от полиции, что от козла молока. И потом, мы вовсе не стремимся поймать убийцу. А лишь хотим разобраться, каким боком сами в это влипли.

Произнося все это, я сверлила зятя многозначительным взглядом, пытаясь внушить, что если он вознамерился вновь завоевать благосклонность Берт, то выбрал не самый лучший способ. Джейк, должно быть, верно истолковал мой взгляд. Он куснул рисовый хлебец и кротко сказал:

– Пойми, Берт, не могу же я допустить, чтобы вы с Нэн подвергали себя опасности. Честно говоря, мне это совсем не безразлично.

Рот мой был забит куриными палочками, но про себя я ухмыльнулась. Если Джейк примется просить и умолять, то чем черт не шутит? В любом случае это пойдет во благо самолюбию Берт. Так что я – руками и ногами «за ».

Джейк снова взял Берт за руку. Она не возражала – и то хорошо!

– Берт, я понимаю, что уже давно не присутствую в твоей жизни, – замогильным тоном начал он.

Вот только забыл упомянуть, где же он был все это время. Что, возможно, и к лучшему. Я потянулась за очередной порцией риса.

– Но я хотел бы загладить свою вину, – продолжал Джейк, и голос его вдруг стал хриплым. – Позволь мне помочь. Пожалуйста.

Неплохо, однако! И что вы думаете? Берт не сводила глаз с Джейка.

– Ну… не знаю, Джейк, – промямлила она, но руки не отдернула.

Откровенно говоря, хоть сестричка и поносила Джейка, я-то не сомневалась, что она все еще неровно к нему дышит. В конце концов, он отец ее детей. Да и девятнадцать лет совместной жизни, наверное, слишком укоренившаяся привычка, которую не так легко побороть. Хотя… откуда мне знать?

– Берт… – повторил Джейк. Голос его звучал так странно, что я присмотрелась. Глаза бывшего зятя и впрямь заметно увлажнились.

Ну и ну! По всему видать, я снова третий лишний. Разумом я понимала, что должна оставить голубков наедине, но не очень-то улыбалось торчать на кухне, сознавая, что все здешние вкусности остывают. Знаю, что это звучит эгоистично, но давайте не забывать: я весь день ничего не ела.

Придвинув к себе несколько белых коробочек, я принялась как можно шустрее нагружать свою тарелку.

Джейк между тем перегнулся через стол, не выпуская ладони Берт и в упор глядя на нее.

– Знаешь, я так соскучился. – Трудно поверитъ, но глаза его вдруг метнулись ко мне, затем снова вернулись к Берт. – Раньше я даже не понимал, какая ты красавица.

Я к этому моменту уже почти превратилась в бесплотную тень и готовилась исчезнуть окончательно. Сграбастала два блинчика, пару пакетиков с соевым соусом и лихорадочно искала «печенье-гадание» (знаете, такие печеньица с запеченными бумажками-предсказаниями).

– Берт, – продолжал Джейк. – Я много думал и понимаю, что ты, конечно, не захочешь снова выйти за меня замуж. После всего, что я натворил.

Боже правый! Неужто он делает ей предложение? Прямо при мне?

Да куда, черт возьми, подевалось это треклятое печенье?!

Глава тринадцатая
Берт

Сердце мое гулко колотилось. Я во все глаза смотрела на Джейка, не веря своим ушам. Будь я менее наивной, решила бы, что он делает мне предложение. На глазах у Нэн.

Впрочем, чему удивляться? Ведь этот человек всегда любил покрасоваться.

– Так-с, – радостно воскликнула Нэн, вставая из-за стола, – пойду-ка я налью себе еще колы. На кухне, – И была такова, не успели мы и рта открыть.

Однако я заметила, что, желая всего лишь «налить себе колы», сестрица прихватила с собой две полные тарелки снеди.

Джейк стиснул мою руку:

– Берт, хочу, чтобы ты знала: я понимаю, что ты испытываешь.

Я внимательно посмотрела на бывшего мужа. Красота его не поблекла с годами. Джейк мало чем отличался от того высокого самоуверенного парня, по которому я сходила с ума в старших классах. Тогда с ним было так весело, интересно: он вечно стремился к новым местам и ощущениям. Именно Джейк уговорил меня покататься на старом, раздолбанном аттракционе «русские горки» в парке Фонтэйн. И он же склонил меня впервые проехаться верхом. Боже, как же он тогда меня волновал!

Не так давно, переживая муки развода, я где-то прочла, что черта характера, пленившая вас в мужчине и подвигнувшая на брак, позднее зачастую становится причиной развода. Сидя за столом, я смотрела на самоуверенного мужчину средних лет, который чуть больше года назад решил сменить обстановку и познать новые ощущения. Новой обстановкой стали апартаменты шлюшки, а новые ощущения с избытком предоставили ему другие женщины. Джейк снова стиснул мою ладонь.

– И еще; хочу, чтоб ты знала: я не виню тебя за то, что ты так ко мне относишься.

Какое великодушие!

– Но я много думал, – поспешно продолжал он. – А что, если нам начать все сначала? Снова начать встречаться? Может даже, снова сблизиться.

Я заглянула в его темные глаза. Этот мужчина делил со мной постель девятнадцать лет. Конечно, все эта годы не были сплошным блаженством, но что-то же они значили, так ведь? Он отец моих детей, ради совместной с ним жизни я оставила родительский дом. И Элли с Брайаном его обожают.

Не знаю точно, что произошло, только Джейк вдруг оказался прямо передо мной. Заставил меня подняться, нежно улыбнулся и поцеловал. Поцелуй этот впитал в себя все наши совместно прожитые годы. Все тот же аромат мыла, шампуня и крема для бритья, тот же пьянящий вкус его губ… Но кое-что было внове – робость, чего я никогда прежде с Джейком не ощущала.

Все равно что целовать знакомого незнакомца.

Я придвинулась ближе, и Джейк обвил меня руками.

Как водится, именно в эту секунду зазвонил телефон. А вскоре рысью прискакала Нэн. Кажется, это входит у нее в привычку – мешать мужчинам меня целовать.

– О… – воскликнула Нэн, остановившись как вкопанная, когда увидела нас с Джейком, сплетенных в объятии. – Трубку брать собираетесь? – Она кивнула на разоряющийся телефон. – Дело в том, что я… э-э… жду звонка.

Не дожидаясь моего ответа, сестрица решительно шагнула к телефону.

– Алло? – И повернулась спиной, очевидно даруя нам интимность. – Дейл? Да-да, я.

А-а, это тот тип, которому Нэн звонила с бензозаправочной станции – спрашивала насчет гибели Сандерсенов. Мы с Джейком уставились на нее. Нэн умолкла и некоторое время слушала.

– Угу, – пробормотала она наконец. Снова последовала пауза. – Ты уверен? – Плечи Нэн заметно поникли. – Ладно. Спасибо за информацию. Пока.

Мне, видимо, полагалось быть всецело поглощенной Джейком и очарованием момента, но я ничего не могла с собой поделать. Отстранившись от суженого, я спросила:

– Что сказал Дейл?

По лицу Нэн было ясно, что вести не из разряда добрых.

– Теннисона так и не поймали, – сообщила она. – Дело об убийстве Сандерсенов до сих пор не раскрыто.

У меня свело живот. Нэн выглядела не менее встревоженной.

– О господи, а что, если это действительно Лес Теннисон орудует? – с трудом вымолвила я. – И убивает всех, кто, как он считает, может его опознать.

Теперь настала очередь Джейка встревожиться. Он поглядел сначала на меня, затем на Нэн.

– А что, кто-то из вас смог бы узнать его при встрече?

– Только не я! – отрезала Нэн. – Я вообще не уверена, что мы хоть раз его хорошенько рассмотрели. Ведь вряд ли миссис Сандерсен стала бы щеголять своим любовником перед временными няньками. Скорее сохранила бы его в тайне.

– По-моему, однажды он туда при нас приходил, – задумчиво произнесла я, – но, честно говоря, не уверена.

– Раз вы не можете его опознать – стало быть, вам нечего бояться, – заключил Джейк.

– Ну да, если он знает, что мы не можем, – мрачно буркнула Нэн.

В том-то и суть.

Джейк тяжело вздохнул и снова повернулся ко мне:

– Боже мой, Берт… Не знаю, что буду делать, если с тобой что-нибудь случится.

Нэн тут же уловила намек и опять ретировалась на кухню.

– Мне потребовался целый год, чтобы понять, что я потерял, – продолжал Джейк. – Знаешь, наверное, у меня действительно был кризис среднего возраста, как ты и говорила.

Я покосилась на серьгу в его ухе, на конский хвостик и ковбойский наряд. И он говорит – «наверное»? Признаться, немалых трудов мне стоило промолчать.

– Теперь я все понимаю. – Джейк покрепче обнял меня. – Берт, я все время думаю о тебе и о том, какой волнующей ты была в постели. Какой чудесной была наша близость. Теперь мне ясно, что незачем смотреть по сторонам. Все мыслимые и немыслимые переживания и радости я могу найти прямо здесь.

– Не знаю, Джейк… – И то была чистая правда. Мне что, полагалось забыть, как он бросил меня ради шлюшки? Забыть, что и здесь-то он, вполне возможно, лишь потому, что теперь шлюшка бросила его?

Слава богу, телефон зазвонил снова. На сей раз к нему бросилась я.

– Алло?

– Мам, ты?

Я растерянно заморгала. До сих пор этот голосок ассоциируется у меня с девятнадцатилетней Нэн. Но почему бы нет? Ведь если моя дочка – наполовину я, с таким же успехом она наполовину Нэн.

– Элли?

– Да, мам, это я, – ответила Элли. – Я… это, решила вот позвонить и… ну, сама понимаешь, – узнать, как ты там.

Следовало бы растрогаться, но меня вдруг одолели сомнения. С начала семестра Элли звонила только дважды, и оба раза ей что-то было нужно: в первый раз – двадцать долларов, чтобы дожить до зарплаты на своей временной работе, а во второй – одолжить на выходные мою машину. Двадцать долларов я ей послала, а насчет машины – это отдельная песня.

– Ну вот, мам, – мямлила Элли, – как дела-то? Все в порядке?

– Конечно, – ответила я. – Все отлично. Не считая того, что квартира моя разгромлена, а жизнь – в опасности.

В другом конце комнаты Джейк переминался с ноги на ногу. Я решила перейти к сути дела.

– Элли, а с тобой все в порядке? Тебе что-то понадобилось от меня и?..

– Да нет, мам, – со смехом перебила меня дочь, – все нормально. – Помедлив, она подчеркнуто небрежно продолжала: – Я… это, хотела спросить… ты с папой виделась?

Я медленно повернулась к Джейку. Теперь он стоял привалившись к стене, руки в брюки, – сама беспечность! Однако упорно избегал моего взгляда. Не обязательно быть Эркюлем Пуаро, чтобы проникнуть в суть. Ясное дело, Джейк науськал Элли, чтоб позвонила мне.

– Да, Элли, – ровным голосом отозвалась я. – Я виделась с твоим отцом. Более того, сейчас он стоит рядом. Хочешь с ним поговорить?

– Э-э… – На несколько секунд Элли замешкалась. Но затем хлынул поток слов: – Нет-нет! Я уже опаздываю! Собиралась позвонить тебе пораньше, но прокопалась… Я убегаю! У меня свидание. Позвоню попозже! Пусть папа не обижается. И… ты просто выслушай его, мамочка. Хорошо? Просто выслушай Ладно, я побежала, перезвоню попозже!

Я повесила трубку, не зная, злиться на Джейка или нет. В конце концов, если он ищет поддержки у детей – возможно, всерьез настроен на наше воссоединение.

Или же просто разыгрывает козырную карту?

– Джейк, – начала я, – зря ты просил. Элли…

– Элли? – встрепенулся Джейк, изображая изумление. – О чем ты? Я не звонил Элли. – И скрестил руки на груди.

Не обращая внимания, я продолжала:

– …поскольку это касается только нас с тобой… Снова заверещал телефон.

– Ну, Джейк, если это Брайан… – угрожающе произнесла я, протягивая руку к трубке.

Но это был не наш сын.

Услышав голос на другом конце провода, я почувствовала, как краска смущения заливает меня с головы до ног.

– Привет, Берт; – с ленцой протянул Трент, – Это я. Просто хотел отметиться и заодно убедиться, что с тобой все о'кей.

– А-а. Хор-рошо. – Я пыталась совладать с голосом, но то, что вышло, весьма смахивало на кудахтанье.

Моя куриная интонация явно насторожила Джейка. Он придвинулся поближе. Я отвела глаза.

– Все отлично, – бодро прокричала я в трубку. – У нас все отлично. У Нэн все отлично. И у меня все… э-э… ну, в общем… отлично.

Боже! Послушать со стороны – бред сумасшедшего!

Трент негромко засмеялся:

– Что ж, приятно слышать. Надо полагать, вы заперли все двери и окна?

– Да-да, – ответила я.

Джейк придвигался все ближе, явно пытаясь подслушать.

Трент снова засмеялся:

– И, надо полагать, обе сидите дома?

– Да-да, – снова ответила я.

Нельзя сказать, что мы с Нэн весь день сиднем просидели в четырех стенах, но, строго говоря, сейчас-то мы дома. Кроме того, под пристальным взглядом Джейка мне совеем не улыбалось рассказывать Тренту о нашем путешествии в библиотеку и к Вильме.

– Ну а я побегал кое по каким наводкам, – сообщил Трент. – При встрече расскажу. – Тут голое его изменился, стал тише и серьезнее. – Мне бы очень хотелось с тобой повидаться.

К этому времени щеки мои наверняка напоминали помидоры. Я пребывала в таком смятении, что ляпнула не подумав:

– Конечно, Трент, это было бы здорово.

Джейк по соседству напрягся.

– Знаешь, – продолжал Трент, – никак не могу кое-что выбросить из головы.

– Что же?

– Как ты меня целовала, – с хрипотцой ответил Трент.

Я едва устояла на ногах.

– Скоро тебе перезвоню.

В ухе моем загудел сигнал отбоя. Бо-о-же…

Повесив трубку, я попыталась вернуть дыхание в норму, после чего обернулась к Джейку. На лице любимого цвело знакомое выражение, под названием «тебе-придется-кое-что-мне-объяснить».

– Хочу узнать только одну вещь, – отчеканил он. – Что значит для тебя этот Трент?

Я бы тоже хотела это знать. Если по правде, я понятия не имела. Было ли чувство, которое я питала к Тренту, предвестием чего-то серьезного? Или же мне было так чудесно с ним лишь потому, что его внимание – как бальзам на мое израненное самолюбие? Тем паче после того, как мое самолюбие было самым безжалостным образом растоптано вот этим мужчиной, который сейчас стоит напротив?

– Я… я не знаю, Джейк.

– Не знаешь? Как это ты не знаешь?! – Джейк снова увлек меня в свои объятия. – Но меня-то ты знаешь, Берт. Меня-то ты знала долгие годы.

Ой ли? В самом ли деле я знала Джейка? Ведь я и мысли не допускала, что он сможет выбросить на помойку девятнадцать лет супружества ради двадцатилетней вертихвостки. Голова у меня пошла кругом.

А как насчет Трента Марксберри? Ведь мы знакомы всего ничего.

Руки Джейка смыкались все теснее.

– И я тоже тебя знаю, Берт, хорошо знаю. Тебя пугает все, что творится вокруг. Тебе нужно, чтобы кто-то был рядом.

Руки Джейка были такими сильными, надежными… Наверное, он и правда хорошо меня знает. Я действительно напугана. И одинока. Я склонила голову на его плечо, ощущая знакомое тепло. Он поцеловал меня в макушку.

– За столько лет, – продолжал Джейк, уткнувшись губами в мои волосы, – я кое-что понял насчет вас с Нэн. Понял, каково это – быть близнецами. Для меня не секрет, что она для тебя значит. Потому что Нэн и для меня немало значит. Она всегда мне очень нравилась. И как будет чудесно, если мы все трое станем близки…

Я прильнула к нему. Это правда: Джейк всегда старался не обойти Нэн вниманием. Он никогда не был собственником. Возможно, теперь, сбившись с пути и наломав дров, он созрел для серьезных отношений?

Приподняв мое лицо, Джейк поцеловал меня. Долгим-долгим поцелуем. Затем прошептал мне на ухо: