Текст книги "Ведьма"
Автор книги: Барбара Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
– Минутку, – вмешался Джек. Казалось, он не двигался с места, но Эллен вдруг поняла, что он стоит бок о бок с ней. – Давайте поговорим спокойно. Мистер... вы не возражаете, если я буду называть вас просто Норманом? У меня такое ощущение, будто мы с вами уже давно знакомы.
– Послушайте, Кэмпбелл, не знаю, что эти глупые бабы вам наговорили...
– О, вам же известно, каковы женщины, – с мягкой улыбкой сказал Джек. – Отложите ружье, Норман. Тогда мы сможем побеседовать как разумные люди...
– Это мой племянник, – Норман повысил голос. – Вы же не думаете, что я способен причинить ему какой-нибудь вред? Я просто собираюсь сдать его в полицию.
– Значит, полиция приехала?
– Ее кто-то вызвал. – Норман страдальчески поморщился. – Впрочем, я позвонил бы туда сам, но меня лишили этой возможности. Ты же видела, Эллен? Видела, как миссис Грапоу ударила меня?
– Видела. – Эллен боялась лишним словом окончательно вывести его из равновесия.
Лунный свет опять озарил лицо Нормана, за мгновение до того затененное густой листвой. Он улыбался, и в его улыбке было что-то болезненное.
– Понимаете, Кэмпбелл, мальчишка опасен. Я долго не хотел соглашаться с этой мыслью, но после минувшей ночи... вы знаете, что он напал на девушку? Как же вы отваживаетесь доверять ему свою племянницу? Или вам не рассказали об этом?
– В первый раз слышу, – ответил Джек. – Ужасно.
– Вы же знаете, какая она – Эллен. – В голосе Нормана зазвучала отвратительная доверительность. – Конечно, очень славная и вообще очаровательная женщина. Но она совершенно не понимает этого парня. Если бы у меня не было ружья, он бы сбежал. Возможно, прихватив Пенни в качестве заложницы. Я не могу этого допустить.
– Вижу, к чему вы клоните, – кивнул Джек. Пенни одарила его взглядом, полным недоверчивого презрения. Эллен не видела лица Тима, но чувствовала, как напрягся каждый мускул (она касалась его плечом), и понимала, о чем он думает в эту минуту. После того, как всю жизнь он натыкался на стену ненависти и подозрений, ему наконец удалось встретить взрослых, которые, казалось, ему поверили. А теперь и они вели себя, как остальные, и были готовы на предательство. Эллен не удивилась бы, если в он, схватив Пенни, бросился бежать. Ей хотелось успокоить и Тима, и дочь: Джек не верил ни единому слову Нормана – он только пытался заговорить ему зубы. Но не могла же она объяснить все это вслух!
– О черт, – проворчал Тим знакомым тоном. – Это пустая трата времени. Отпусти, Пенни, я пойду со стариной Норми, если это заставит его заткнуться.
Он шагнул вперед, и Эллен повисла у него на руке. На другой уже висела Пенни, истошно вопя при этом. Эллен услышала, как Джек тихонько выругался и тоже двинулся вперед. И в этот момент Норман выстрелил.
На несколько секунд Эллен ослепла и оглохла. Когда же она приобрела способность воспринимать происходящее, то увидела, что Джек лежит на земле.
Прежде чем она успела шевельнуться, он приподнялся и сел.
– Проклятье! – произнес он с пронзительной отчетливостью. – Премного благодарен, ребята.
Норман спрятался за поваленный ствол – за этой баррикадой он был недосягаем.
– Это вышло случайно, – забормотал он. – Я не привык обращаться с этой штуковиной. Не вынуждайте меня совершить еще какую-нибудь глупость, Кэмпбелл. Если я пораню кого-нибудь, это будет на вашей совести. Вашей и Тима. Я никому не хочу причинять вреда...
Джек встал на ноги. Теперь он закрывал Тима собственным телом. Когда юноша осознал это, то рванулся вперед, но Джек грубо толкнул его себе за спину.
– Послушай, приятель, – обратился он к Норману. – Ты на волосок от камеры смертников. Мне надоело играть с тобой в эти игры. Отдай ружье.
На какое-то мгновение Эллен показалось, что властный тон возымеет действие и фокус удастся. Но Норман зашел слишком далеко, чтобы уступить так просто.
– Нет! – выкрикнул он. – Не выйдет! Вы все сумасшедшие, но я вас избавлю от этого чудовища, даже против вашей воли. Иди сюда, Тим, или я буду стрелять. Считаю до пяти, а потом открываю огонь, и мне все равно, кто попадет под пулю.
И тут Эллен ее увидела. Должно быть, блуждающий лунный луч случайно коснулся белого меха, и тот засиял серебром. Это длилось все лишь миг, но его оказалось достаточно, чтобы Эллен разглядела все в поразительно четких подробностях. Кошка сидела на ветке, прямо у Нормана над головой. Она была пушистой, но изящной на усатой мордочке выделялся нежно-розовый треугольник носа, а глаза горели рубиновым огнем, как миниатюрные фонарики.
Она прыгнула и вцепилась Норману в волосы. Он завопил. Эллен никогда не подозревала, что из человеческого горла можно извлечь такие крики. Дробовик выпал у Нормана из рук. Медленно пятясь, Норман царапал ногтями лицо, которое вдруг чудовищно преобразилось, наполовину прикрытое комком вздыбленной шерсти и вызывающее в памяти жуткие фантазии Уэллса.
Джек нырнул за ствол и тут же поднялся на ноги, держа дробовик. А из темноты все еще доносились мучительные стоны, но скоро они смолкли.
Глава 13
Когда Джек спустился вниз, Эллен стояла у кухонного окна. День был прекрасный. Светило солнце, цвели розы, и пересмешники предавались своему любимому занятию, поддразнивая Иштар. Хищно припав к ступенькам, та урчала, как разбуженный вулкан, а грациозные серые создания скакали прямо у нее перед носом, с пронзительными криками, напоминавшими взрывы хобота. При этом удовольствие испытывала только одна сторона, а Иштар и так в это утро пребывала в мрачном настроении из-за унижений, которые ей пришлось пережить прошлой ночью.
Джек открыл дверь кухни, и Эллен улыбнулась. Щеки его заросли седой щетиной, а его одежде явно не пошли на пользу вчерашние ночные приключения, но, принимая у нее из рук чашку кофе, он широко улыбался.
– Как в бодрые старые времена, – произнес он с легким оттенком ностальгии в голосе.
– Дети все еще не встали?
– Угу. – Джек отхлебнул кофе. – Знаешь, Тим спит так же, как Фил, – разметавшись по кровати, весь обвитый простынями, так что напоминает Лаокоона, сражающегося со змеем. – Улыбка сползла с лица Джека. – Представляешь, впервые за семь лет парень уснул, не боясь следующего дня.
– Удивительно, как он вообще не лишился рассудка за все эти годы. Наверное, время от времени ему должно было казаться, что он на самом деле совершил все то, в чем его обвиняли. До сих пор не понимаю, как Норман ухитрялся все это подстраивать.
– Чрезвычайно просто. Тим уже к четырнадцати годам вымахал с него ростом. А до того это было даже проще. Норман пользовался каждым случайным бедствием, а к некоторым из них, вероятно, и сам приложил руку. Где бы что ни происходило, он бросался к дому пострадавших, размахивая чековой книжкой и бормоча извинения. И к тому же не делай из Тима сэра Галахада, вздымающего к небесам свой непорочный лик. Подростки все – изрядные бандиты.
Взгляд Джека потеплел от воспоминаний. Эллен рассмеялась.
– Слышала-слышала о некоторых твоих подвигах. О мужчины! Все вы одинаковы... Джек, что мы будем делать с Тимом?
– Я рад, что ты относишься к этому благосклонно.
– К чему?!
– Что он станет членом нашей семьи.
– Но минутку, я вовсе не это имела ввиду! Пенни только шестнадцать, и я не собираюсь выдавать ее... Мне симпатичен Тим, и я неравнодушна к его судьбе, но...
– Очень несовременная позиция. Большинство матерей на твоём месте вцепились бы в два миллиона, даже если бы их будущий зять был Джеком-Потрошителем. Тебе не кажется, что нам лучше прибрать Тима к рукам, пока он не вышел в большой мир и не убедился, что Пенни в этом мире не единственная?
– Если ты думаешь, что я способна продать собственную дочь даже не за два, а за двадцать... – Она заметила лукавый огонек, мелькнувший во взгляде Джека, и в смущении остановилась. – Как тебе не стыдно меня провоцировать?
– Я абсолютно с тобой согласен. Как всегда. Но, черт побери, Эллен, Пенни меня удивила! Как она ринулась за него в бой – с какой рассудочностью, с каким совершенно взрослым умом: собрала доказательства, провела целое следствие...
– Потому что, в отличие от меня, с первого взгляда поняла, что Тим не способен на дурное, – с запоздалым раскаянием пробормотала Эллен.
– Ну, имелись и другие причины... Если ты примешь в качестве основной посылки, что ясновидение в наши дни по такое уж распространенное явление, а на счет простого совпадения твой поразительный успех в роли гадалки тоже нельзя отнести, то поймешь, что объяснение о постороннем вмешательстве напрашивалось само собой. Самое для меня странное во всей этой истории, что ты не разглядела этого самостоятельно. Попытайся ты хоть чуть-чуть рассуждать логически, тебе открылась бы природа и многих других вещей. И тогда тебя не потрясло бы так то, что...
Он внезапно замялся, и Эллен посмотрела на него с удивлением.
– Нет! – воскликнула она, когда смысл невысказанных слов наконец дошел до нее. – Нет, Норман здесь ни при чем. Я бы не... Я уверена, это было иное.
Джек опять принялся говорить, но Эллен его не слышал. Она мучительно пыталась сформулировать что-то не до конца ясное, но просившееся наружу. Только произнеся это вслух, она могла избавиться от наваждения.
– Еще недавно я не отваживалась признаться в этом самой себе, – продолжала она, перебивая Джека. – Но теперь могу попробовать, потому что Пенни объяснила другие события, которые тоже меня пугали. Наверное, то, о чем я собираюсь рассказать, тоже поддается рациональному объяснению, но странности накапливались, и я совершенно терялась.
Слушая про тень, возникавшую на стене ее спальни, Джек сосредоточенно хмурился, а потом серьезно кивнул:
– Самовнушение.
– Ты не представляешь, как реально все это выглядело. Оно... она... в общем, это была фигура повешенной, Джек.
– У-гу. Ты когда-нибудь, – он следил за ходом ее мыслей с такой легкостью, как будто они были его собственными, – когда-нибудь выясняла, в какой комнате Мэри умерла?
– Конечно. Если верить Эду, именно в этой. Это была ее спальня. Теперь ты понимаешь?..
– Безусловно, в спальнях я понимаю немало. – Улыбка Джека выражала какие-то весьма противоречивые чувства. – Кстати, это вполне совпадает со второй частью легенды, которую ты услышала от Тима. Весьма распространенный сюжет: святоша-пуританин и аморальная красавица. Умелый романист управился бы с этим различными способами. Например, она соблазнила его, и, охваченный презрением к самому себе, он убил ее. Или так: она его очаровала, а потом отвергла, и в отместку... А тело он подвесил так, чтобы веревка закрывала следы его пальцев, оставленные на ее горле... Пожалуй, нам стоит подумать о сотрудничестве, Эллен. Романы ужасов, говорят, пользуются спросом.
– Ты прав, как обычно. Но теперь ты понимаешь, какое впечатление это производило на меня. Клянусь, иногда мне казалось, что Мэри в меня вселилась. Чем больше город ополчался против меня, тем больше я отождествляла себя с ней.
– Вполне естественно. Эллен, а ты не хочешь позвать священника? Не для изгнания дьявола, а просто прочесть несколько молитв? Отец Келли охотно согласился бы на это.
Он спрашивал как будто не в шутку, и Эллен тоже отнеслась к вопросу достаточно серьезно.
– Нет, – ответила она после недолгого размышления. – Не хочу. Мне не кажется, что это необходимо. – Звучит, наверное, странно, Джек, но ее я никогда не боялась. А кроме того, – добавила она с улыбкой, – мы могли ошибаться насчет вероисповедания Мэри. Если она не была католичкой, то отец Келли, пожалуй, только прогневит ее.
– Значит, ты собираешься отказаться от этого дома?
– Господи, конечно нет! После всего, через что пришлось пройти? Но, думаю, худшее уже позади. Вряд ли у меня возникнут еще какие-нибудь неприятности с соседями.
– Пожалуй, Эд Сэллинг хорошенько вправил им мозги. Жаль, что он затворник, – он великолепно смотрелся бы на трибуне ООН.
Оба замолчали, припоминая события прошлой ночи, когда они наконец вернулись домой, волоча за собой связанного Нормана.
Окружная полиция не дремала: она разогнала толпу и арестовала зачинщиков, которых им поспешно указали струсившие дебоширы. Миссис Грапоу была единственной, кто отказался давать показания. Она осыпала полицейских проклятиями и выкрикивала цитаты из Священного Писания, но прикусила язык, когда Джек указал истинного виновника. Он обвинил Нормана в покушении на убийство, кроме того, в список обвинений входила и попытка изнасилования. Поначалу полицейские отнеслись к этому довольно недоверчиво, но документы Джека произвели на них нужное впечатление, а Норман даже не старался опровергнуть изложенные факты. Так и не произнеся ни слова и не оторвав рук от лица, он безропотно удалился под конвоем в полицейскую машину.
Когда Джек говорил, что у Эллен в городе оставались друзья, он не ошибался. Эд Сэллинг не вызывал полицейских – это противоречило бы его принципам. Он просто уселся в свой старенький грузовик и помчался на помощь, успев в спешке собрать немногочисленное подкрепление. Правда, Эд не воспринимал ситуацию всерьез, пока к нему не заявилась делегация подростков, где были все, включая Боба Мюллера. Джойс позвонила в полицию. А потом все они втиснулись в развалюху Клауса и тоже понеслись на место происшествия. Когда Эллен вернулась, они как раз собирались организовать поиски.
Нет, она была уверена, что город больше не испытывает к ней вражды.
Джек откашлялся.
– Эллен... в общем... я хочу... то есть, не согласилась бы ты....
Она не услышала, как в кухне появились Пенни и Тим. Пенни всегда как будто плыла по воздух, а Тим за все эти годы скитаний в лесу научился двигаться бесшумнее Натти Бампо. Завидев их, Джек умолк. Эллен заметила, что он раздосадован, но в тот момент ее занимало совершенно другое – накормить Тима. Выставив на стол яичницу, ветчину и оладьи, она внезапно вспомнила, что спокойный сон – не единственная радость, которой бедный мальчик был лишен в течение многих лет. Ведь три раза на дню ему приходилось довольствоваться стряпней Марты, подаваемой вперемежку с ханжескими наставлениями и злобными замечаниями по поводу его матери. Внутренне содрогнувшись, Эллен поджарила еще два яйца и напомнила себе, что обязательно надо спросить Тима, нельзя ли ей присутствовать, когда он будет увольнять Марту.
Пока молодежь утоляла голод, Джек молчал. Насытившись, Тим обратился к нему:
– Сэр...
– Не зови меня «сэр», – хмуро ответил Джек, сердито разглядывая надкушенную половинку тоста.
– Как же мне тогда вас называть?
– Мой повелитель, – предложила Эллен, стирая со стола отвратительную бесформенную массу, в которую Джек успел превратить остатки своего тоста. – Или ваше превосходительство. А может, ваше святейшество? Ваша милость? Ваше...
Улыбка тронула уголки его губ.
– Я откликаюсь на имя.
– А можно? – неуверенно спросил Тим.
– Не только можно, но и нужно. – Джек откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Тима, который заглядывал ему в глаза, как преданный пес. – Пожалуй, ты до сих пор чувствуешь себя немного не в своей тарелке, но мне кажется, что я не слишком потороплю события, заговорив с тобой о будущем.
– Я знаю, чего хочу.
– И чего же?
– Стать ветеринарным врачом. Джек невольно улыбнулся.
– Тебе не обязательно становиться кем-нибудь. Достаточно, что бы будешь богатым, даже после того, как мой работодатель – государство – оттяпает у тебя свою долю.
– Но я хочу стать ветеринаром. – Тим отделался от двух миллионов одним пожатием своих широких плеч. – Другое дело, смогу ли? То есть, я хочу сказать, что не был в школе примерным учеником. Хотя много читал. Но провалился бы на экзаменах, если бы учителя не мечтали отделаться от меня не меньше, чем я от них.
– Ветеринар... – Джек задумался, теребя нижнюю губу. – Это сложный курс. Но попытка – не пытка. Год с репетитором или в какой-нибудь хорошей подготовительной школе – и ты сможешь поступить в колледж.
– Школа святого Эдмунда – просто замечательная, – с невинным видом обронила Пенни.
– Угу, – сухо согласился Джек. – И всего в миле от Роузкрофта, не так ли? Я вот тут подумал о загранице. Не успел сказать тебе, Эллен, но Фил заявил, что не собирается поступать в колледж этой осенью. Хочет годик поболтаться без дела. И я согласился – при условии, что он поедет со мной и будет регулярно брать уроки. Не вижу причины, почему бы Тиму не присоединиться к нам?
Глаза у Тима сделались как блюдца, а Эллен испустила слабый вздох облегчения. Бедная Пенни – в этот момент она напоминала ребенка, обнаружившего рождественским утром, что его чулок пуст. Тим на минуту даже забыл о ее существовании. «Впрочем, так и должно было быть, – подумала Эллен. – У этого парня здоровая натура, если он смог уцелеть после „Семилетней войны“ с Норманом. А через несколько лет...» – и она принялась строить планы, традиционные для всех матерей.
А потом она взглянула на Джека и порадовалась, что тот, давая Тиму опомниться после сделанного предложения, тактично опустил глаза к тарелке. Иначе ее лицо выдало бы ему все, что она так тщательно и так долго скрывала. Как могла она не любить его? Он пенял ей за легкомыслие и неосмотрительность – но он же и был первым, кто протягивал руку помощи...
Приступ сентиментальности был прерван звуками яростной перебранки, доносившейся со двора. Шипение, истошные вопли – все свидетельствовало, что снаружи происходит маленькое сражение.
Тим вскочил.
– Кошачья свара! – оживленно воскликнул он. – Вы думаете, что...
– Иштар! – Эллен метнулась к двери. Выгнув спину и будто раздувшись от злости, Иштар стояла перед сиреневым кустом. Короткая шерсть поднялась дыбом, и все ее тело содрогалось от хриплых гортанных звуков, вероятно, означавших грозное предостережение или боевой клич. Ее противницы нигде не было видно: наверное, спряталась под куст.
Благодаря своему росту, Тим разглядел больше, чем Эллен.
– Это моя кошка, – радостно произнес он, и его лицо как будто осветилось изнутри. – Та самая, белая. Странно, что она пришла сюда, как будто знала... Можно занести ее в дом? Пожалуйста!
Эллен подумала о блохах, глистах, ушных клещах и энтерите.
– Конечно, – ответила она без колебаний. – Если сумеешь ее поймать.
Тим вышел во двор. Иштар не шевельнулась, но предупреждение, которое она сделала Тиму через плечо, прозвучало довольно сурово.
– Я заберу Иштар, – сказала Пенни и последовала за Тимом. – Спасибо, мамуля.
– Не за что. Это лишь то малое, что я могу сделать. Придется «удочерить» эту кошку, понравится это Иштар или нет. В конце концов, именно она...
Дверь захлопнулась прямо перед ее носом. Эллен повернулась к Джеку, теперь единственному ее слушателю.
– В конце концов, она спасла нам жизнь.
– Что она сделала?
– Спасла нам жизнь. По крайней мере, кому-то одному из нас. – Со двора доносился смех Пенни и гневные вопли Иштар. Эллен продолжила: – Если бы эта кошка не прыгнула на Нормана, он бы кого-нибудь ранил или даже убил.
Лицо Джека выражало неподдельное недоумение.
– О чем ты говоришь, Эллен?
– Но ты должен был видеть. На ветке, прямо у Нормана над головой. Она прыгнула, или просто свалилась, или... – Слова замерли у нее на губах. – Ты не видел ее?
– По крайней мере, не кошку... Правда, в тот момент я целиком сосредоточил внимание на самом Нормане.
– Ты ничего не видел?
– Какое-то свечение. Как будто листва раздвинулась, и лунный свет упал ему на волосы. Он заорал, пошатнулся... выронил дробовик...
– Там была кошка, – тихо, но твердо сказала Эл-лен. – Белая кошка. Джек, его лицо... На нем должны были остаться царапины... следы от когтей.
– Не было никаких царапин, Эллен.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
– Джек, – нарушила паузу Эллен. – Я все собиралась спросить, но как-то не удавалось. Почему ты приехал? Как случилось, что ты появился – в последнюю минуту, подобно deus ex machina?[12]12
Бог из машины (лат.)
[Закрыть]
– Ты все равно не поверишь.
– А вдруг? Ты попробуй.
– Я сидел в номере, – медленно начал Джек. – День клонился к вечеру, но солнце еще не село. Я просматривал какие-то бумаги, и вдруг – это трудно передать словами – услышал тебя. Твой голос, зовущий меня по имени. Что-то вошло в мое сознание, заставив подчиняться чьей-то чужой воле, но при этом я прекрасно осознавал, что именно я делаю. Я попытался тебе позвонить. Никто не отвечал. Телефонистка сказала мне, что повреждение где-то на линии. Тогда я позвонил портье и заказал машину. И лишь на полпути сюда эта штука, чем бы она ни была, меня отпустила. Но все равно я не мог повернуть назад – даже не пытался. Я гнал так, будто боялся опоздать.
– Я понимаю.
– Ты мне веришь!
– Конечно.
– Ты звала меня, Эллен?
– Не вслух. – Эллен вспомнила первый визит миссис Грапоу и Уинклера. Пожалуй, как раз в тот же самый час... – Ну что ж, – сказала она спокойно, – вчера после пяти Мэри пришлось немного потрудиться. Она и меня брала под опеку – на какое-то время. Слышал бы ты, какие проклятия я изрыгала.
– Я слышал. Ты прекрасно обошлась бы и без помощи привидения.
– Зато ты не обошелся бы. А с чего ты вдруг вспомнил про подземный ход? Ведь я и сама о нем забыла.
– Этот довод против твоей теории. Если твоя ведьма хотела указать нам путь к спасению, зачем ей было привлекать меня? Ведь это тебя она «взяла под опеку», в тебя «вселялась» – или как еще ты это называешь...
– Мне она могла сообщать только эмоции, – ответила Эллен. – Ей нужен был... нужен был проводник, восприимчивый и чуткий. Тот взрыв безумного ликования в самый первый раз, когда я пришла сюда... Ведь тетушка Эда прожила здесь несколько десятилетий и никогда ничего не чувствовала. А я оказалась подходящей натурой – наверное, слишком отзывчивой, слишком похожей на нее. И когда она попыталась установить со мной контакт, то просто пережгла предохранители, устроила короткое замыкание, как в перегруженной электрической цепи.
– Эллен, но еще несколько минут назад ты подыскивала разумные объяснения всему этому и соглашалась, что привидений не существует. Что тебя заставило...
– Ты, – просто ответила Эллен. – Люди не могут судить о самих себе с уверенностью. Возможно, я суеверна и поддаюсь внушениям, и вижу галлюцинации: тени, кошек... Но ты другой. Я тебя знаю. И заставить тебя действовать таким нетрадиционным образом могло только что-то действительно потустороннее.
– Ну, положим, это чертово привидение тут ни при чем! – яростно выпалил Джек.
– Тогда что же?
Снаружи доносились голоса. Джек с загнанным видом покосился на дверь.
– Эти чертовы дети без конца шастают туда-сюда. И не дают мне... Хорошо, я скажу, что это было. Я никогда не сомневался, что два человека, которые очень близки друг другу, способны чувствовать друг друга на расстоянии. Особенно в моменты крайнего эмоционального напряжения. Тебе грозила опасность – и... и я не мог не узнать об этом. Я ощутил, что ты во мне нуждаешься. Эллен, могла бы ты... то есть, я хочу сказать, существует ли какая-то возможность...
Дверь открылась. Джек застонал и грохнул кулаком по столу.
Вошла Пенни. В руках у нее извивалась Иштар – дьявольским образом ожившая муфта. На мгновение солнечный луч коснулся ее голубых глаз, и они вспыхнули малиновым огнем.
Пенни едва успела бросить Иштар в подвал, когда появился Тим со второй кошкой. Это было тощее грязное создание с затравленным выражением на облезлой мордочке, но оно совершенно спокойно возлежало у Тима на руках. «Из него выйдет хороший ветеринар, – подумала Эллен, – Представляю, во что превратится дом: змеи, мыши, птицы... Но пусть заведет хоть слона, если это поможет ему всегда выглядеть вот так».
Она торопливо открыла банку кошачьего корма, и бедняжка с жадностью набросилась на него, издавая громкое урчание. Тим, скрестив ноги, уселся рядом с ней на полу, поглаживая костлявую кошачью спину.
– Меня она знает, – гордо произнес он. – И подпускает к себе даже во время еды.
Вернулась Пенни. Опустившись на пол рядом с Тимом, она подняла глаза на дядю.
– Что случилось? Ты выглядишь так, будто рассердился на все человечество.
– Кто-нибудь из вас видел кошку прошлой ночью? – спросил Джек.
– Иштар?
– Нет, белую кошку. На дереве, над головой Нормана.
Тим отрицательно покачал головой.
– Я закрыла глаза, – призналась Пенни. – Когда он начал считать, я просто закрыла глаза и стала молиться.
– Она была голубоглазой. – Эллен ничего не доказывала – только констатировала факт. – Лишь голубые глаза светятся красным в темноте. Я видела это так же отчетливо, как теперь вижу вас.
– Нет, я ничего не заметила, – повторила Пенни. – Это неправильный ответ? Ты все еще злишься, дядюшка Джек?
– Я злюсь вовсе не поэтому. – Ворчание Джека весьма напоминало рык рассерженной Иштар.
– О? – Пенни покосилась на мать. – Ты так и не собрался? А я-то думала, что нынче утром мы наконец решим наше будущее.
– Если бы вы не перебивали меня поминутно...
– О чем вы говорите? – не выдержала Эллен.
– Он собирается просить твоей руки, – беспечно сказала Пенни и тут же задом поехала по полу, пытаясь спрятаться за широкую спину Тима. Джек грозно привстал. – Ну ладно же, я только пыталась помочь, – жалобно протянула она. – Ты бы еще долго не решился – тебе явно не хватает сообразительности.
– Хм. – Джек поскреб подбородок. – Возможно, ты права. Но я не в силах выносить неизвестность. Эллен, ты согласна?
– Конечно, нет. – Ее щеки пылали. – Ты готов пойти на все, чтобы спасти меня от моей собственной беспомощности. Но я же сказала тебе, что не боюсь жить одна.
– Зато я боюсь. – Казалось, Джек забыл, что их слушают. – Боюсь жить без тебя. Я не скучал по детям, Эллен, – я скучал по тебе. Эти полтора месяца были самыми несчастными в моей жизни... Погоди, позволь мне выговориться, прежде чем ты мне окончательно откажешь. Тебе не надо будет покидать свой дом – или свое привидение. Каждую ночь мы будем выставлять на крыльцо блюдце с молоком, как это делают ирландцы для своих эльфов... Еще год этой мышиной возни – и я ухожу в отставку. Хочу просто сидеть и смотреть, как растут розы. Пожалуй, я даже напишу ту книгу, о которой без конца говорю. Можно мне будет вернуться сюда? Очень тебя прошу.
– Ты жалеешь меня – вот и все. – Эллен тоже забыла о том, что они не одни.
– Слова у меня закончились, – объявил Джек. Он сделал к ней один длинный шаг через всю кухню и сжал Эллен в объятиях.
Прошло какое-то время, прежде чем он поднял голову:
– Так значит, я тебя жалею?
– Нет, – ответила Эллен.
Все еще не отпуская ее, Джек повернул голову.
– А ну-ка, проваливайте отсюда, ребятки.
Эллен не слышала, как они ушли.
Значительно позже она вдруг почувствовала, как что-то трется о ее лодыжку. Она судорожно вздрогнула – и Джек выпустил ее.
– Похоже, между нами всегда будет кошка, – произнес он, хмуро глядя на хрипло мяукающее создание. Миска была пуста.
– Она не наелась, – объяснила Эллен. – Кстати, ты и в самом деле собираешься подкармливать наше привидение?
– Ты насчет молока? Я пошутил.
Эллен нагнулась и погладила кошку Тима. Щурясь от удовольствия, та продолжала мяукать. Глаза ее были полуприкрыты, но любой безошибочно определил бы их цвет. Они были желтовато-зеленые.
Эллен выпрямилась.
– Мы будем оставлять на крыльце молоко, – сказала она.
