Текст книги "Личная жизнь знаменитости"

Автор книги: Барбара Макколи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Дорогая Марси!

Мы с женихом хотим летом устроить свадьбу на открытом воздухе, но боимся, что могут возникнуть проблемы с погодой. Что Вы нам посоветуете?

Тифани и Крис, Вудланд Хилс

А детали истории Клэр были невероятно увлекательными. Как потрясающий, интригующий фильм.

На скользкой дороге близ маленького городка разбивается автомобиль. Погибают отец и мать, остаются трое детей: мальчики девяти и семи лет и трехлетняя девочка. Жадный дядя с помощью продажного юриста делает так, чтобы каждый из усыновленных разными семьями детей думал, что остальные двое погибли. Спустя двадцать три года их кузен узнал правду, нанял юриста, чтобы найти детей и воссоединить семью. Расследованием занимался Джекоб, а трехлетней девочкой была Клэр, которая, конечно, ничего не помнила.

– И ты узнала все это за два дня до свадьбы с Оливером?

– Представляешь, я была в магазине на последней примерке свадебного платья. Джекоб подошел ко мне, когда я выходила из магазина. Он сказал мне, что я родилась в округе Волчья Река штата Техас, что мое имя, данное мне при рождении, – Элизабет Мария Блэкхоук и что у меня два брата, Рэнд и Сит.

Клэр налила две чашки чая и протянула одну Марси.

– Все это звучало так абсурдно, что я не поверила. Я думала, что либо он сумасшедший, либо произошла какая-то ужасная ошибка. Как же могли мои родные обмануть меня? Но он представил мне доказательства: фотографии автомобильной аварии, газетные статьи, свидетельство о рождении, даже копию свидетельства моего удочерения. Это многое мне объяснило. Мои приемные родители очень меня любили и ничего для меня не жалели. Но я всегда чувствовала, что мне чего-то не хватает в жизни, что-то не в порядке, как будто я не на месте.

Марси хорошо понимала это что-то. После смерти родителей она жила со своей тетей Хэтти, и, понятно, ей было как-то не по себе. Тетя была эксцентричной бездетной вдовой и не очень знала, что ей делать со своей восьмилетней племянницей. Умом Марси понимала, чем она отличается от других детей, но от этого легче ей не становилось.

– Какая досада, что я не была рядом с тобой, – вздохнула Марси. – А я четыре года слушала чужих людей, которые говорили куда мне идти и что делать для карьеры. Наконец я научилась говорить «нет».

– Здорово, это такое маленькое и мощное слово. Знаешь, хорошо, что ты не смогла тогда приехать. Было бы ужасно, если бы ты прервала европейский тур презентации своей книги только для того, чтобы увидеть, как я сбегаю из церкви под свадебный марш.

– А мне жаль, что я этого не видела. Я сама никогда не смогла бы решиться на такое.

– Решиться? Просто я вдруг встретилась взглядом с Джекобом – он стоял в конце церкви – и поняла, что не могу выйти замуж за Оливера и жить во лжи. Я подошла к Джекобу и попросила его увезти меня. И с тех пор ни разу не оглянулась назад и ни о чем не пожалела.

Глаза Клэр наполнились слезами.

– Знаешь, Марси, впервые в моей жизни все пошло хорошо. Джекоб, встреча с братьями, покупка отеля. И ты здесь. Жизнь чудесна!

– Я тоже могу заплакать. – Марси сглотнула ком в горле. – Я счастлива, что ты счастлива. Как же Джекобу повезло – у него есть ты.

– Это мне повезло. Ну, хватит о нас. Хочу послушать о твоем журнале. И хочу тебя спросить: ты действительно сама отвечаешь на все эти письма с вопросами о стиле жизни?

– На все до последнего, – смеясь, сказала Марси.

Утро очень подходило для плавания. Воздух был хрустально прозрачен, в это время суток половина седьмого – все гости отеля еще спали и вокруг царила тишина. Эвен разделся и нырнул в воду. Двенадцать лет назад, во время учебы в университете, он был в университетской команде пловцов. Кажется, прошло уже лет сто. Закончив первый круг, он повернул на второй, наслаждаясь прохладной свежестью воды и движением.

Рано вставать было его привычкой. Если занимаешься строительством, иначе и невозможно, работаешь с раннего утра и до позднего вечера. Ему нравилось его дело, он получал удовольствие от работы, начиная со стадии архитектурной разработки и кончая этапами отделки. Прошла неделя после окончания очередного проекта, а ему уже хотелось занять работой голову и руки. Свободное время между проектами, короткий период отдыха, он посвящал в первую очередь женщинам, которым отдавал почти все это время.

Накануне вечером он познакомился с двумя девушками-моделями, Мэнди и Сюзанной. Они пригласили его на сегодняшний вечер к себе в номер, но ему пришлось отказаться, потому что Клэр устраивала предсвадебную вечеринку. Придется моделям провести вечер без него. Досадно…

Но его мысли в данный момент занимали не только Мэнди и Сюзанна. Он с удивлением понял, что образ Марси не покидает его. Ее смешная огромная шляпа. Как она испуганно вздрогнула, когда он поцеловал ее на перроне. Как она трогала и нюхала розы, как наслаждалась любимыми гамбургерами. В этот момент ему очень хотелось коснуться ее губ. Она могла бы неправильно его понять или испугаться, этого он не хотел. Он просто хотел еще раз почувствовать чудесный вкус ее губ. Он никогда не думал о женщинах так. Пожалуй, вовсе о них не думал. Да, что-то с ним не так, надо проплыть еще пятнадцать кругов, чтобы выплеснуть энергию, которую в отсутствие работы совсем некуда деть. Нет, пожалуй, лучше проплыть двадцать пять кругов.

В это утро, в половине седьмого, Марси сопровождала Клэр в ее обходе отеля. Если с улицы отель «Четыре ветра» выглядел элегантным, то внутреннюю обстановку Марси назвала бы просто изысканной. Мебель в холлах была не только фешенебельной и удобной, она являлась украшением, как и цветы в изящных вазах, и предметы искусства, многие из которых были просто антикварными. Они посмотрели прекрасно оборудованный гимнастический зал, спа-салон, салон красоты, кухню и другие службы.

– Ты, вероятно, измучена – сначала ехала, потом всю ночь я занимала тебя рассказами о себе.

– Припоминается, я тоже не молчала, – Марси рассматривала изумительную скульптуру из бронзы, – да и два часа – это не совсем вся ночь.

– Если не вставать в половине шестого. И какой же это отпуск, если ты не будешь высыпаться?

В половине седьмого в холле, кроме персонала, никого не было. Лучшее время для Марси. Нет нужды бояться, что ее узнают, прятаться и надевать огромную шляпу.

– Я бы и не смогла спать. Мне так хотелось посмотреть твой отель. Мне очень нравится, как ты все сделала, – искренне ответила Марси.

– Мой кузен Лукас спроектировал и построил «Четыре ветра» как туристический отель и конференц-центр. Я кое-что переделала, когда купила его. Со мной работала Оливия Камерон, дизайнер по интерьерам. Я познакомлю тебя с ней, у нее в городе антикварная лавка.

– Чудесно, очень хочу познакомиться с ней. В нашем следующем номере предполагается статья об антикварных лавках в маленьких городках. Возможно, расскажем и о ее лавке.

– Она в числе гостей сегодняшнего вечернего приема, там и познакомитесь. Еще я покажу тебе мой офис, и пойдем завтракать.

Из лифта, к которому они направились, вышел мужчина в темно-сером костюме и серебряном галстуке, высокий, подтянутый, с густыми, коротко стриженными волосами и синими, очень глубокими глазами.

– Мисс Бьючемп, – улыбнувшись, он слегка поклонился Клэр и, переведя взгляд на Марси, сказал: – Мисс Прюит, добро пожаловать в «Четыре ветра».

– Сэм Прескот, мой управляющий, – представила его Клэр. – Я сказала Сэму, что ты будешь гостить у нас. Ему можно абсолютно доверять, и весь наш персонал очень приличный и корректный.

– Рада познакомиться, мистер Прескот.

– Сэм, – поправил он, пожав протянутую руку. – Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, запросто обращайтесь ко мне.

– Большое спасибо.

– Прошу вас, – Сэм открыл перед ними двери лифта.

– Господи, – сказала Марси, когда двери закрылись, – в этом городе все мужчины так красивы?

Клэр рассмеялась и сказала, нажимая кнопку лифта:

– Подожди, вот увидишь моего кузена и братьев. Если кто-то из них свободен, то им и займемся.

Эвен свободен.

Эта мысль неожиданно мелькнула в ее голове, и Марси едва не произнесла ее вслух. Она думала об Эвене прошлой ночью, перед тем как заснуть, но в свете дня эти мысли смущали ее. Она никогда не предавалась сексуальным фантазиям, не потому, что была такой уж скромницей или ханжой, просто в ее жизни еще не встречались мужчины, которые пробудили бы в ней такие мысли. А прошлой ночью, лежа в постели, она воображала Эвена рядом и думала, как бы чувствовала себя в его объятиях.

От этих мыслей у нее заныло в груди и участился пульс.

– Как ты? – спросила Клэр. Видимо, ее состояние было все же заметно.

– Что? А, прекрасно. Я никак не привыкну к мысли, что все это великолепие твое.

– Я тоже. Ничего лучшего, чтобы начать новую жизнь, я не смогла бы придумать. В то же время это удачное вложение денег, полученных от моего наследства – имения Блэкхоук.

– Ох, Клэр, как мне здесь нравится, – Марси входила вслед за Клэр в ее офис. Комната выглядела достаточно традиционно, со штрихами винтажного стиля, создаваемого фарфоровыми и хрустальными вазами на книжных шкафах и столах. – Чудесно.

– Все еще не закончено, но я здесь уже обосновалась.

Клэр занялась почтой и распоряжениями по телефону, а Марси подошла к огромному, от пола до потолка, окну. Она рассеянно посмотрела вниз, на одинокого пловца в бассейне. По взмахам рук и манере плыть она поняла, что это мужчина. Достигнув бортика бассейна, пловец приподнялся на мгновение над водой, и сердце Марси бешено заколотилось.

Эвен.

Когда, оттолкнувшись от бортика, он вновь поплыл, она не могла оторвать от него глаз. Он плыл красиво и мощно, казалось, без усилий. Было видно, как легко играют мышцы его тела под водой. Боже, как он красив! Длинные ноги, бронзовое, словно точеное, тело. Такое зрелище может любую женщину лишить дыхания.

Она смотрела, как он выпрыгивает из бассейна, слегка проводит рукой по волосам. Загорелое мокрое тело блестит на солнце. Жаль, у нее нет бинокля, чтобы как следует полюбоваться этим чудом.

– Ты готова? – спросила Клэр, вешая телефонную трубку.

– Что? – Марси быстро повернулась на дрожащих ногах. – А, да, конечно.

Даже когда они шли по отелю, ей было трудно избавиться от видения: прекрасное, полуобнаженное, мокрое тело Эвена.

Одевшись, Эвен не без труда отыскал Клэр и Марси во внутреннем дворике, возле главного бального зала отеля. Девушки завтракали. Прислонившись к двери, он некоторое время молча наблюдал, как они наслаждаются кофе с булочками. Все женщины приводили его в восторг. Они непостоянны и переменчивы. Их поступки невозможно предсказать. Эвен давно перестал пытаться их понять. Он просто любовался ими, тем, как они двигаются, изумительными изгибами тел.

Глядя на Марси, Эвен старался представить себе ее под одеждой. Она была в свободной рубашке с длинными рукавами и в свободных брюках. От него не укрылось, что Марси очень стройная женщина, но, видимо, она предпринимает массу усилий, чтобы скрывать это.

Сейчас они обе смеялись над чем-то, сказанным Клэр. Ему следовало бы уйти, дать им возможность посекретничать. Но ведь у них была для этого вся ночь, неужели не достаточно?

Поэтому он подошел к ним.

– Доброе утро.

Улыбка Марси застыла, когда она встретила его взгляд. Было очевидно, что она ставила между собой и незнакомцами почти зримый защитный экран. Непонятно, осознает ли она эту свою систему защиты. Он понимал, откуда это взялось, – она живет как манекен за стеклянной витриной, и каждый ее шаг становится сразу же материалом для прессы и сенсацией для публики.

Смог бы он сам так жить? Но у него нет причин даже задаваться этим вопросом.

– Эвен, присоединяйся, – улыбнулась ему Клэр.

– Не хочу мешать.

– Давай, давай. Ты ведь умираешь со скуки без Джекоба. Сознайся.

– С хорошенькими женщинами мне не бывает скучно. Доброе утро, мисс Прюит.

– Доброе утро, мистер Карвер.

– Как формально, – поддразнила Клэр, – подумать только, ведь вчера вы были мужем и женой.

– Она оставила меня, – вздохнув, сказал Эвен. Посмотрев на тарелку с булочками, он добавил: – Одна из этих булочек и, может быть, яичница с ветчиной помогут мне облегчить боль.

– Сейчас устроим, – сказала Клэр.

Марси, улыбаясь, поднесла к губам свою чашку, и он вновь почувствовал, как его притягивают ее губы.

– И когда же вернется Большой Джек?

– С минуты на минуту. Но все утро он будет в моем распоряжении. У нас договоренность с фотографом. А после меня – ты, и не забудь: вам еще надо на примерку смокингов.

Эвен нахмурился. Как же он ненавидит эти примерки. Он занимался этим дважды: перед студенческим балом и к свадьбе его старшего подрядчика Тома три года назад. Он считал, что смокинг – что-то вроде мучительного мужского корсета.

– Думаю, еще не поздно слетать в Вегас, – предложил он. – Я слышал, там можно обвенчаться в передвижной часовне. Тогда для свадьбы достаточно дюжины мексиканских кукурузных лепешек с соусом гуакамоле.

Клэр закатила глаза, но рассмеялась.

– Я подумаю над этим. Тем более что церковь в Волчьей Реке расписана для венчания на несколько недель вперед. Мы думали о венчании на открытом воздухе, но погода непредсказуема, и решили провести церемонию в одном из бальных залов.

– А можно и на колесах. – Эвен взглянул на Марси. – Как вы думаете?

– Интересная идея, – пробормотала Марси.

– Не поддерживай его, – Клэр, нахмурившись, посмотрела на Марси. – Ты ведь не серьезно?

– Про Вегас – не серьезно. А про часовню…

Марси никогда не могла объяснить, как к ней приходили идеи, они просто появлялись. За годы работы она научилась не подавлять их и не думать о них до тех пор, пока мысль сама не оформится во что-то конкретное. Бывало так, что это что-то, кажущееся вначале совершенно смехотворным, выливалось в какое-то очень интересное решение.

– Можно построить часовню прямо здесь. Этот внутренний дворик чудесен, но из-за непредсказуемости погоды нельзя использовать его большую часть года. Можно сделать здесь садовую внутреннюю часовню, и будет ощущение, что все происходит на открытом воздухе, причем капризы погоды не будут иметь значения. А после вашей свадьбы вы сможете к услугам отеля добавить еще одну: свадебную церемонию с венчанием.

Эвен и Клэр молча смотрели на нее.

Марси, испытывая неловкость, взяла свою чашку.

– Ну, это я так, просто подумала…

– Чудесная идея, – возбужденно сказала Клэр. Она с надеждой посмотрела на Эвена.

– Послушай, а можно это сделать недели за три?

– Думаю, да. Особенно с хорошей командой. И уж если случится самое худшее – мы не успеем, можно вернуться к первоначальной идее с церемонией в бальном зале.

– Бельведер будет очень хорош, – Марси готова была нарисовать его, – белый мрамор или дуб, свисающий в центре канделябр и застекленные створчатые двери, в хорошую погоду открытые.

– Двери сделать сзади и спереди, стены обшить деревом и устроить подобие сцены, – Эвен оглядел поле действия.

Марси кивнула.

– Если пол и стены будут из одного камня, я могу сделать садовое оформление по сторонам ступеней.

– Я уже люблю то, что будет, – Клэр запрыгала от восторга, потом обняла и поцеловала Марси. – Ты бриллиант!

– Эй, а как же я? – Эвен подставил щеку. – Я ведь подарил ей эту идею.

Клэр обняла и поцеловала его тоже.

– Когда мы начнем… – Возбуждение как будто улетучилось с лица Клэр. – Постойте. Нет. Вы оба здесь, чтобы отдыхать, и я не допущу, чтобы вы работали.

Эвен посмотрел на Марси и усмехнулся. Марси улыбнулась ему в ответ.

– Ты попробуй остановить нас, – сказал он.

– Как же я люблю вас обоих, – в глазах Клэр стояли слезы.

– Не могу дождаться, когда я расскажу это Джекобу.

– Что ты мне расскажешь?

Марси оглянулась и увидела стоящего у двери человека. Из-за очевидного семейного сходства не возникало никаких сомнений: он тоже Карвер. Те же темные волосы и та же обезоруживающая улыбка, те же резкие черты лица. Он выглядел немного усталым с дороги: отросшая щетина, мятая белая рубашка, но все это лишь усиливало его обаяние.

– Джекоб! – воскликнула Клэр и бросилась в его объятия.

Когда они целовались, Марси тактично отвернулась. Покачав головой, Эвен вздохнул и вновь сел на свой стул.

– Это может затянуться надолго. Хотите подогреть кофе, почитать газету, можно и роман?

Но Клэр уже подвела Джекоба к Марси и представила их друг другу. Джекоб, пожимая руку Марси, сказал:

– Я так много слышал о вас.

– И я о вас, – улыбнулась Марси.

– Дорогой, ты просто не поверишь! Марси и Эвен собираются построить для нас часовню, прямо здесь.

– За три недели? – удивленно подняв брови, спросил Джекоб Эвена.

Эвен кивнул.

– Нам нужно составить план и собрать команду. Это займет несколько дней, не больше. Возможно, откроем шампанское через две недели. – Эвен взглянул на брата и добавил: – Может быть, я и в твои нежные ручки вложу молоток.

– Мы еще посмотрим, чьи нежней, – добродушно сказал Джекоб. – Последний раз, когда я видел тебя на стройке, ты только стоял, отлично выглядел и отдавал приказы.

– Что же делать, если я прекрасно выгляжу, – Эвен пожал плечами и взглянул на Марси. – Он всегда мне завидует.

– Ну, достаточно братских чувств. Марси и Эвен, у вас карт-бланш, делайте, что и как хотите, сколько бы это ни стоило. А нам с Джекобом нужно идти фотографироваться.

Джекоб слегка нахмурился, потом потряс головой и поцеловал Клэр.

– Нет другой женщины в мире, ради которой я согласился бы на это, – сквозь зубы пробормотал он.

Взявшись за руки, они ушли. Марси взглянула на Эвена и, вдруг осознав масштабы проекта, за который они только что взялись, пришла в ужас.

– Сумеем ли мы осилить это?

– Несомненно. Конечно, нам придется хорошо поработать и непременно в тесном контакте, – сказал он, попивая кофе.

Ее сердце на мгновение замерло.

– Для благой цели… – проговорила она почти неслышно.

– Потребуется много времени, чтобы начертить план и скоординировать всю работу.

Она кивнула.

– Возможно, нам придется поработать несколько ночей, – он наклонился к Марси.

Ее сердце снова замерло.

– Конечно.

Его взгляд упал на ее губы, и Марси задержала дыхание. Он быстро отвел взгляд куда-то за ее спину, она хотела повернуться, но он придержал ее, взяв рукой за подбородок.

– Не оборачивайтесь, – очень тихо сказал он, – сюда кто-то смотрит.

– Кто?

– Снимите очки, – прошептал он.

– Все еще смотрят? – она быстро сняла очки.

– Да. Ой-ей. Они идут сюда. Надо все правильно сделать.

– Сделать что?

Вместо ответа он стал целовать ее в губы.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Дорогая Марси!

Я пригласила родителей моего друга на обед. Я хочу, чтобы стол выглядел особенно хорошо, но при этом не хочу тратить много денег на дорогой фарфор и серебро. Что вы посоветуете?

Мелисса, Куинс

Как и при первом поцелуе Эвена, Марси была так ошеломлена, что не могла двигаться. И дышать тоже.

Но в этот раз – в отличие от первого – она ответила на поцелуй.

Неизвестно, кто был больше поражен – она или Эвен. Марси только знала, что, когда ее коснулись его губы, она не сумела отстраниться. Она полночи провела, мечтая о нем, и ей вовсе не хотелось упускать представившуюся возможность.

Но, конечно, нельзя так нервничать. Сердце бешено колотилось в груди, легким не хватало воздуха. Но он же сказал, что все должно быть сделано хорошо, ведь так? Хоть у нее и нет большого опыта, но надо как следует постараться. Марси любое дело старалась сделать с максимальной отдачей.

Она положила руки Эвену на грудь. Его губы на вкус напоминали яблоко с корицей. А запах лосьона напоминал густой лес и мшистую землю.

Потрясающе.

Она чувствовала движение его губ и мгновенное напряжение мышц под своими руками. Ей показалось, что он хочет отодвинуться от нее. Ее охватило разочарование и смущение.

Но он не отодвигался. Наоборот, обхватил рукой затылок и, прижав ее к себе еще сильней, провел языком по ее нижней губе.

Восхитительно.

Так много приятных, мало знакомых чувств и ощущений захватили ее, что тело откликнулось на них дрожью наслаждения. Ее совершенно не волновало, видит ли кто-нибудь их с Эвеном в этот момент. Единственное, что сейчас имело значение, – это движение его языка по ее губам.

Затем язык продвинулся внутрь, и она задрожала сильней.

Любопытство превращалось в пугающее желание. Марси захватила и сжала пальцами его футболку. Под руками она чувствовала тепло его тела и глухие удары сердца. Ее сердце тоже колотилось неудержимо. Кожа горела, груди болели. Каждое движение его языка по губам усиливало в ней желание, какого она прежде никогда не испытывала. Это вызывало в ней восторг и страх одновременно.

Какой– то посторонний звук, возможно птичка в близко расположенных деревьях, вернул ее в привычный мир и заставил освободиться от объятий Эвена.

Моргая широко открытыми глазами, она нашла и надела очки. Счастье, что руки не слишком дрожали. Было страшно взглянуть на Эвена, страшно вдруг понять, что для него эти мгновения ничего не значат или, хуже того, его развлекает ее неопытность.

– Они ушли? – спросила она, стараясь управлять своими эмоциями.

– Да, – его голос звучал хрипло, – вы в безопасности.

В безопасности? Господи! Невозможно быть в безопасности вблизи от него!

– Итак, – спокойно сказал он, – мы пойдем в мою или в вашу комнату?

Потрясенная Марси смотрела на него и не обнаруживала в его глазах ни безразличия, ни насмешки. Ничего подобного. В них светились желание и нежность.

В мою или в вашу комнату?

Она прерывисто вздохнула. Ни один мужчина не задавал ей такой вопрос до сих пор. Она постаралась ответить, но единственный звук, который ей удалось произнести, был похож на мышиный писк:

– Что?

– У меня есть чертежные приспособления, – сказал он, – а нам нужно сделать наброски и планы, чтобы показать Клэр. Потом я займусь точными замерами, и мы изготовим чертежи на компьютере.

– Хорошо. – Ну конечно, он не имел в виду ничего, кроме работы. Она чувствовала, как смехотворны и ее предположения, и ее разочарование. – Ваша комната вполне подходит.

Ну что же, работа была той сферой ее жизни, в которой она ощущала себя спокойно и уверенно. Я профессионал, говорила она себе. И главное, пока будет сосредоточена на работе, она не сможет думать об Эвене, по крайней мере о физической стороне их отношений.

Но когда Марси шла за ним к лифту, даже когда она пыталась сосредоточиться на предстоящей работе, губы пощипывало, а кожа горела, и она понимала, что три следующие недели станут для нее очень серьезным испытанием.

Наблюдать за Марси во время работы так же приятно, как и целовать ее – так думал Эвен спустя два часа. Она то внимательно изучала свои заметки, то разговаривала сама с собой. Иногда она делала то и другое одновременно, расхаживая при этом по комнате.

Казалось, она не осознавала присутствия Эвена в комнате, хотя часто взглядывала на него, поднимая очки на лоб. Внезапно глаза ее загорались от какой-то новой идеи и она бросалась записывать ее в свой блокнот карандашом, который потом засовывала за ухо.

Эвен сидел за обеденным столом, набрасывая один за другим эскизы будущей постройки. Он понимал, что они приближаются к завершению проекта и на очереди тщательная проработка деталей.

Эвену очень нравилась ее взыскательность в работе, он и сам грешил тем же. В области строительства есть много людей, которые считают, что все и так сойдет, но он не мог с этим мириться, не выносил неряшливой работы и срезанных углов. У него годы ушли на то, чтобы подобрать подходящую строительную команду и поставщиков, мужчин и женщин, которые были так же тщательны и щепетильны в работе, как и он сам.

Он закончил уже десятый эскиз и передвинул его к ней по столу.

– Ну как?

– Почти годится, – она постукивала себя по подбородку, изучая рисунок. – Я думаю, надо сделать повыше потолок, тогда часовня будет напоминать собор. Венчание – это духовное и эмоциональное соединение двух людей. Соединение навеки. Мы должны создать обстановку, которая всячески поддерживает это обещание вечной любви и дружбы. Не только в умах и сердцах, но и в душах.

Он не знал, что ответить. Разговоры про сердца, обещания вечной любви не были его сильной стороной. Но ему было понятно, что ответ и не нужен. За эти пару часов он понял ее манеру работы. Она задавала сама себе вопрос или высказывала какое-то замечание, обдумывала его некоторое время, потом откладывала в сторону, затем возвращалась к отложенному, и постепенно все кусочки складывались в стройную и точную картину.

Он узнал о ней очень много: что ей нужны очки только для работы с текстом, что она любит, чтобы в воде не было льда, что никогда не смотрела реалити-шоу. Он чувствовал, что знает о Марси больше, чем о любой женщине, с которой когда-либо встречался.

Сейчас он наблюдал, как она, взяв карандаш из-за уха, дорисовала прямоугольное окно на эскизе и вернула ему.

– Может быть, вот здесь сделать окно из цветного стекла? Проходящий через него свет придаст пространству неземной вид.

Он кивнул.

– Чудесная идея. Правда, у нас нет времени изготовить его, зато есть две недели, чтобы найти подходящее готовое.

Лицо Марси светилось энтузиазмом.

– Охотничий азарт горячит кровь. Так говорила моя тетя Хэтти всякий раз, когда мы с ней шли в субботу на барахолку.

Эвен подумал, что если она продолжит вот так смотреть на него – раскрасневшаяся, зеленые глаза горят, – его кровь закипит прямо здесь и прямо сейчас.

Когда пару часов назад он довольно неожиданно для себя поцеловал ее, у него было при этом непреодолимое желание стереть с ее лица строгое выражение. Но в то же время он понимал, что, поскольку им надо вместе работать, его поцелуй должен быть простым и дружеским. Но вдруг случилось невероятное – она ответила на поцелуй. И уже не стало ничего простого и ничего дружеского.

Было очень горячо. И очень эротично.

Ему не нравилось, когда он так выходил из равновесия. Он гордился тем, что всегда мог держать себя в руках, особенно если это касалось женщин, секса. Но когда ее теплые мягкие губы прижались к его губам, когда она положила руки ему на грудь, чуть-чуть застонав, он утратил самоконтроль. Ему хотелось взять ее на руки, отнести к себе в постель и продолжить то, что он начал.

– Эвен, думаю, это прекрасная идея.

Вздрогнув от неожиданности, он посмотрел на нее. Господи, она мысли читает, что ли? Или он произнес их вслух?

– Прекрасная идея?

– Эта арка вот здесь. Мне очень нравится.

Она смотрела через его плечо на эскиз.

– Мы можем расписать ее вьющимися розами. Это создаст впечатление дерева.

Он был так занят своими мыслями о Марси, что не понимал, какие линии выводит его рука. Она наклонилась и постучала пальцами по его рисунку.

– Вот здесь, над французским окном, мы сделаем отверстие с полукруглым сводом и застеклим его цветным стеклом. Это придаст мягкость пространству.

Эвен привык очень тесно работать с клиентами на стадии разработки, но он никогда не работал так тесно и никогда не был так растерян и смущен. Марси пахла жимолостью. Этот запах знаком ему с детства – дикая жимолость росла за домом, в котором он жил ребенком. Он хорошо помнил сладкий вкус цветов жимолости, когда он их жевал.

– О, и здесь тоже, – явно не замечая его смущения, она придвинулась ближе и, задевая рукой его руку, продолжала: – Как раз здесь войдет невеста. Я думаю, чем шире и выше будет дверь, тем сильнее впечатление.

Она замолчала, погрузившись в свои мысли, вновь стала расхаживать по комнате и делать заметки в блокноте. Он же выдохнул воздух – когда она была так близко, он не решался дышать. Господи! Как ему трудно быть с ней рядом. И хотя он запретил себе всерьез флиртовать с Марси, он не мог не думать, какова она, с ее неукротимой энергией, в постели.

Очень уж интересно!

Конечно, у него не было намерения спать с ней. Целоваться – это одно. А увлечь ее в постель – совсем другое дело. В лучшем случае, это просто неудобно. Не только потому, что она подруга Клэр. Она не девушка для одной жаркой ночи или даже для страстного, но бесследно проходящего романа. Она из тех девушек, на которых женятся.

Его передернуло от этой мысли, и он снова попытался сосредоточиться на очередном эскизе. Да, она явно права со своими предложениями. Он внес исправления в свой рисунок. Вновь взглянув на нее, он увидел, что она водит своим карандашом по губам.

Проклятие!

Будь на ее месте любая другая женщина, он бы подумал, что она специально его дразнит. Но это Марси. И она даже не подозревает, что сводит его с ума.

Когда она начала грызть карандаш, он напрягся и постучал своим карандашом по столу:

– Марси!

– Да-да?

– Не надо.

– Не надо что?

– Жевать карандаш.

– Вас это беспокоит?

– Ну да. – Она посмотрела на него смущенно, и он сказал, нахмурившись: – Это вредно для зубов.

– Правда? – она спустила очки со лба на нос и уставилась на карандаш.

Возможно, и впрямь вредно, подумал Эвен. Расправив плечи, он откинулся на спинку стула.

– Может быть, нам устроить перерыв?

– Ладно, я пойду к себе, а вы тут…

– …сидите.

– Но я…

– Садитесь. – Он оттащил ногой от стола один из стульев.

Она уселась на него, но была напряжена, как строительный брус, и к ее спине можно было прикладывать уровень. Эта непрошеная мысль рассмешила его. Такая сладкая булочка.

– Расскажите мне, пожалуйста, о вашей тете, – попросил он.

– О тете Хэтти? – Марси заложила волосы за уши. – Это сестра моей мамы, она старше ее на 12 лет. Мы все жили в маленьком городке Бербридж, и, когда не стало моих родителей, она взяла меня к себе.

Схватив клочок бумаги со стола, она мяла его пальцами. Наблюдая за ней, Эвен спросил:

– Как они погибли?

– Мы жили в очень старом доме, и он загорелся из-за неисправной проводки. Спальня родителей была в глубине дома. Пожарные не успели туда вовремя. Все, что я помню: я на лужайке перед домом и тетя, плача, держит меня. Мне было только восемь.

Эвен сопротивлялся желанию накрыть своей рукой ее руки.

Господи, какой это ужас, проклятие, что же еще тут можно сказать? – подумал он.

– Все считали тетю Хэтти – ее зовут Генриетта Тэтчер – странной, потому что она всегда сооружала скульптуры из всевозможных обломков: железных, деревянных и разных других, всего, что находила на обочинах дорог, на задних дворах. – Марси улыбнулась и продолжила: – А теперь, когда я сделала себе имя, ее называют личностью, потому что знают, что она моя тетя. Она продает свои работы в галереях по всей стране.

Марси раскрыла ладонь. Оказалось, она не просто крутила листок бумаги, а сложила из этого листка крохотную птичку. Эвен, приподняв брови, смотрел на нее.

– Можно делать и из салфеток. Если званый обед – это чудесно украшает стол. С удовольствием научу вас.

Он представил себе, как он накрывает стол для званого обеда в своем трейлере или еще где-либо и складывает салфетки птичками, чтобы украсить этот стол. Пожалуй, такое случится в тот самый день, когда он начнет вязать шерстяную шаль или делать фигурные раскрашенные свечи.