Текст книги "Венок любви"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Теперь вы понимаете, почему я вынуждена прятаться, – сказала Диона.

Оказалось, что она была права, предполагая, что дядя приедет в Грантли-мэнор, надеясь найти там племянницу.

Правда, в дом он не вошел, а послал вместо себя слугу, который, невзирая на протесты мистера и миссис Бриггс и их заверения, что они не видели Диону, буквально обшарил весь особняк.

– Вот до чего мы дожили на старости лет, мисс Диона, – с обидой пожаловался ей Бриггс. – Нашему слову уже не верят…

– Не думаю, чтобы дядя Хереворд еще раз приехал сюда искать меня, – рассудила Диона. – А если даже он попробует это сделать, я могу спрятаться в роще или на чердаке, пока он не уедет.

– Да мы ни за что на свете не позволим ему увезти вас, милочка! – горячо воскликнула миссис Бриггс. – Даже и не думайте. А теперь ступайте-ка наверх да переоденьтесь, а я пока приготовлю вам хороший обед. Нет ничего лучше, чем подкрепиться после долгой дороги!

Диона так и сделала. Поднявшись наверх, она направилась не в свою бывшую спальню, а в комнату матери.

Это была очень уютная комната, так как, несмотря на ограниченность семьи в средствах, миссис Грантли сумела обставить ее с большим вкусом.

Открыв ставни, Диона убедилась, что Бриггсы содержат дом в идеальном порядке.

Нигде не было ни пятнышка. Белый муслиновый полог над кроватью, в которой спали ее родители, был выстиран и сверкал чистотой так же, как и муслиновая салфетка, лежавшая на туалетном столике.

Как только Диона открыла окна, до нее донесся аромат роз, которые по желанию ее отца увивали стену дома.

В этот момент девушка сильнее, чем прежде, ощутила, что родители незримо присутствуют здесь и охраняют ее.

Но гораздо важнее было то, что атмосфера любви, которой Дионе так недоставало в Грантли-холле, снова окутала ее нежным покрывалом.

На некоторое время даже горечь расставания с маркизом отошла на второй план.

Однако горькие думы вскоре нахлынули на Диону с новой силой. Теперь уже ничто не могло отвлечь ее, как во время путешествия, когда девушка невольно забывалась, оглядывая деревни и города, леса и поля, мимо которых проезжал дилижанс. Казалось, все ее существо громко протестует против безжалостной судьбы, отнявшей у нее любимого человека.

«Он женится на другой. И, значит, больше не принадлежит тебе!» – пыталась убедить себя Диона и все же не могла забыть жарких объятий и страстных поцелуев, которые маркиз дарил ей прошлой ночью.

Она снова чувствовала на губах сладость его губ, а в ушах ее продолжал звучать его глубокий, проникновенный голос, от которого у Дионы замирало сердце, а душа устремлялась к небесам. Она не могла забыть слова маркиза: «Боже, как я люблю вас!»

– И я его люблю! – вслух сказала Диона, как будто разговаривала с матерью. – Он для меня – весь мир… небеса и море, луна и звезды – все слилось для меня в этом человеке! Никогда, о, никогда я не полюблю никого другого…

Девушка тихонько всхлипнула и добавила:

– Вот так же и ты, мама, любила отца. Теперь я понимаю, что такое настоящая любовь! Но что же мне делать? Ведь я разлучена с любимым… Я совсем одна на свете!..

В этот момент Диона почувствовала, как холодный нос Сириуса ткнулся ей в руку. Значит, пес чувствует, что его юная хозяйка несчастна.

Обвив руками шею Сириуса, Диона прерывающимся шепотом произнесла:

– Остались мы с тобой вдвоем, только ты и я. Теперь ты, мой верный Сириус, должен заботиться обо мне… Ведь больше некому!

Девушка не выходила из комнаты матери до тех пор, пока солнце не начало клониться к закату. Наступил вечер.

Диона решила переодеться, а пока развесила в гардеробе все наряды, привезенные ею из Лондона, как будто показывая матери свои обновки.

Платье, в котором Диона приехала в Грантли-мэнор, совсем запылилось, и она отложила его в сторону, намереваясь попросить миссис Бриггс привести его в порядок.

Для обеда Диона выбрала одно из тех платьев, что миссис Лэмборн купила для нее на Бонд-стрит.

Оно было гораздо наряднее всех прежних одеяний девушки, и, взглянув на себя в зеркало, Диона поняла, что миссис Лэмборн специально выбрала для нее это платье: оно наверняка должно было понравиться маркизу.

Но теперь он уже никогда не увидит ее в этом наряде, а значит, его можно преспокойно выбросить на помойку.

Мысли девушки снова обратились к маркизу, и она решила сойти вниз и поговорить с миссис Бриггс, надеясь, что таким образом сумеет отвлечься и не думать о том, кто был теперь потерян для нее навсегда.

Когда Диона начала спускаться, а Сириус, бежавший впереди нее, уже достиг холла, девушка услышала, как к дому подъехала карета.

Дверь по-прежнему оставалась открытой, должно быть, Бриггс так и не запер ее, после того как впустил Диону.

На мгновение Диону пронзила страшная мысль, а что если дядя Хереворд каким-то образом узнал, что она сбежала из Лондона, и снова явился сюда за нею?

Но даже если это не сэр Хереворд, а кто-то из местных жителей, ни к чему, чтобы ее здесь увидели, иначе скоро всем станет известно, что она вернулась в Грантли-мэнор.

Дионе не оставалось ничего другого, как попробовать быстрее спрятаться, и она открыла первую попавшуюся дверь.

Комната, куда вошла девушка, оказалась кабинетом ее покойного отца. Он очень любил это помещение, стены которого, как и стены кабинета маркиза, были увешаны великолепными гравюрами с изображением лошадей, а на полках во множестве стояли книги, посвященные главным образом коневодству.

Поскольку шторы были спущены, кабинет был погружен в полумрак. Диона бросилась в угол, где стояло большое кресло. За ним она и надеялась спрятаться.

Девушка полагала, что даже если кто-нибудь заглянет в комнату, то ее не обнаружит. Притянув к себе Сириуса, она зажала ему пасть, давая понять, что нельзя шуметь.

От кабинета до входной двери было не очень далеко, и вскоре Диона услышала, как кто-то вошел в холл.

Шаги были явно мужские, и девушка вздрогнула от недоброго предчувствия.

Неужели это дядя? Но как ему удалось узнать, что она здесь? А впрочем, тут же напомнила себе Диона, он же сумел найти ее в Ирчестер-парке.

Она была уверена, что перевозчик Тед никогда бы не нарушил данного ей слова, а вот жители деревни могли невольно выдать ее.

Должно быть, до них дошли слухи о полученном Дионой наследстве – сэр Хереворд и Саймон вряд ли делали из этого тайну, – и эти простые люди решили помочь отыскать девушку.

Наверняка кто-нибудь видел, как она садилась к Теду в повозку.

При обычных обстоятельствах фермеры вряд ли стали бы сообщать сэру Хереворду об этом факте, но, узнав о наследстве, они тут же поспешили в Грантли-холл.

А как только сэр Хереворд узнал, что его племянницу видели в повозке Теда, ему уже не составило большого труда догадаться, куда она поехала.

Да, очевидно, все так и случилось, рассуждала Диона. Оставалось только надеяться, что нежданный посетитель, кто бы он ни был, не обнаружит девушку в ее убежище.

И вдруг она с испугом вспомнила, что сразу по приезде сняла шляпку – изысканную вещицу, отделанную венком из белых цветов, – и опрометчиво оставила ее на стуле в холле.

Страх буквально сковал Диону, и она, должно быть, неосторожно сжала шею Сириуса. Почувствовав неудобство, пес дернулся и негромко тявкнул.

Диона погрозила ему пальцем, призывая к молчанию, и в это время дверь кабинета открылась.

Скорчившись за креслом, девушка затаила дыхание.

И вдруг Сириус, издав радостный лай, вырвался из ее рук и кинулся на вошедшего, возбужденно прыгая от счастья.

– Диона!

Без сомнения, это был голос маркиза. Встав из-за кресла, Диона увидела и его самого – темный силуэт на фоне света, лившегося из-за двери.

Не помня себя от радости – она ведь уже не надеялась когда-либо увидеть маркиза, – девушка бросилась к нему.

Приняв ее в свои объятия, маркиз крепко прижал ее к сердцу, а затем наклонился и начал целовать так же, как прошлой ночью.

Это был поцелуй настойчивый и страстный, и Дионе в этот момент показалось, что никаких препятствий не существует. На свете важно только одно – она всем сердцем принадлежит маркизу.

Прошло довольно продолжительное время, прежде чем влюбленные нашли в себе силы оторваться друг от друга. Не выпуская Диону, маркиз спросил странно изменившимся голосом:

– Как вы могли сбежать, да еще так неожиданно? После всего, что я сказал вам той ночью…

Диона с трудом возвратилась с небес, куда увлек ее поцелуй маркиза, на грешную землю, и она, запинаясь, ответила:

– Но… но я могла бы повредить вам… если бы по-прежнему оставалась у вас в доме…

– Кто сказал вам эту чепуху? – резко осведомился маркиз.

– Леди Сибилла… И еще она сказала, что вы… собираетесь жениться на ней…

Вместо ответа маркиз увлек Диону в холл.

Последние лучи угасавшего солнца проникали в окно, и в этом свете лицо девушки казалось божественным. Оно раскраснелось от страстных поцелуев, но в глазах застыла тревога – ее сомнения еще не рассеялись.

Нежные губы Дионы были словно два лепестка розы, а бледное золото волос обрамляло милое личико светящимся ореолом.

Маркиз долго стоял и смотрел на девушку, словно видел ее впервые, и вдруг решительно сказал:

– Надевайте шляпу. Я жду вас в карете.

Диона стояла как завороженная и, похоже, даже не слышала, что он к ней обратился. Маркизу пришлось самому взять со стула шляпку и протянуть девушке.

Она по-прежнему не двигалась с места. Тогда маркиз ласковым движением надел шляпу на Диону и завязал ленты под подбородком.

Глаза девушки излучали такую любовь, что маркиз, не в силах устоять, снова поцеловал ее, а затем решительно взял за руку и вывел на улицу.

Его фаэтон был весь в пыли, а вот лошади, как ни странно, выглядели относительно свежими. На облучке сидел кучер, который обычно сопровождал маркиза в поездках и с которым Диона была уже знакома. Увидев девушку, он улыбнулся и приложил руку к шляпе.

Маркиз легко подхватил Диону на руки и усадил в фаэтон.

Взяв у кучера вожжи, он стегнул лошадей, и экипаж тронулся в путь.

Только когда фаэтон выехал через ворота на пыльную дорогу и повернул в сторону деревни, Диона, наконец, обрела дар речи.

– Куда вы меня везете? – слабым голосом поинтересовалась она.

– В церковь! – не моргнув глазом ответил маркиз.

Диона удивленно взглянула на него. Ей показалось, что она ослышалась.

– В церковь?

– Мы немедленно поженимся! Священник уже там и ждет нас.

Диона окаменела.

Лишь при виде маленькой церкви, сложенной из серого камня, где она каждое воскресенье молилась, когда жила в отчем доме, и где на кладбище покоились ее родители, девушка пришла в себя и робко спросила:

– Но… но как же… как вы можете жениться на мне?..

– Это совсем нетрудно, – с улыбкой ответил маркиз. – Мне следовало бы давно это сделать! Я не могу рисковать снова потерять вас!

Он остановил лошадей у церкви и, спрыгнув с фаэтона, помог Дионе сойти на землю. Все еще колеблясь, она снова спросила:

– Правильно ли вы поступаете, женясь на мне?

– У меня нет никаких сомнений на этот счет, – заверил ее маркиз. – Кроме того, мне кажется, что мы оба этого хотим.

При этом он взглянул в лицо Дионе. Их взгляды встретились, и девушка поняла, что важны не те слова, что были сейчас произнесены, а неведомая внутренняя связь, уже давно соединившая их с маркизом в одно целое.

Он с галантностью подал девушке руку и повел в церковь.

Уже на пороге Диона услышала мягкие торжественные звуки органа, а войдя в храм, увидела, что у алтаря их ждет викарий.

Это был уже не тот старичок, который когда-то учил маленькую Диону древним языкам и к которому ее покойные родители относились как к доброму другу, – его место занял человек более молодой.

Маркиз подвел свою невесту к алтарю, и через несколько секунд церемония началась.

* * *

Возвращаясь в Грантли-мэнор, Диона все еще не могла поверить, что только что вышла замуж.

В то же время, вспоминая, как четко отвечал на вопросы священника маркиз и как она сама давала требуемые ответы – правда, в отличие от своего жениха, робко и чуть испуганно, – девушка понимала, что ее сокровенные мечты только что стали явью.

Музыка, наполнявшая церковь, казалось, исходила не от органа, а из их сердец.

Диона чувствовала себя так, словно Господь Бог благословляет с небес их союз с маркизом, а ее покойные родители, любуясь дочерью, как будто говорят: «Именно этого мы и желали для тебя, наше возлюбленное чадо!»

– Я замужем! – все еще не веря этому, прошептала Диона и добавила еле слышно:

– И люблю своего мужа больше всех на свете…

Ей казалось, что ни у одной девушки в мире не было такой восхитительной свадьбы, пронизанной всепоглощающей любовью – не только той, что она сама испытывала к маркизу или он к ней, но и нежной любовью отца и матери.

Ну и, конечно, привязанностью Сириуса. Как же она могла забыть о своем верном бессловесном друге!

Он всю дорогу сопровождал фаэтон, а Диона даже не заметила этого, и лишь когда она и маркиз встали перед алтарем, девушка увидела, что Сириус стоит рядом с ней, словно выдает ее замуж – миссия, которая была бы возложена на отца Дионы, если бы он был жив.

Пес простоял, не шевелясь и не издавая ни единого звука в течение всей церемонии, и Диона вдруг почувствовала, что без этого преданного создания она бы ни за что не сумела пройти все те испытания, что выпали ей на долю.

Когда экипаж прибыл в Грантли-мэнор и маркиз снова помог Дионе сойти на землю, Сириус побежал впереди, словно указывая молодоженам путь в дом.

Маркиз и Диона пересекли холл. Открыв дверь гостиной, он ввел юную жену внутрь.

За то время, что молодые были в церкви, миссис Бриггс открыла окна, и теперь гостиная благоухала ароматом цветов, доносившимся из сада.

Закрыв двери, маркиз, не торопясь, ибо причин для спешки больше не было, развязал ленты на шляпке Дионы.

Она подняла на него глаза. Все произошло так быстро, что она не могла собраться с мыслями. Чувства переполняли ее. Маркиз обнял жену и привлек к себе.

Он не сразу поцеловал ее, как будто торжественность церковной церемонии, в которой они недавно участвовали, все еще довлела над ним.

Но вот наконец маркиз нежно и бережно коснулся губами сначала лба, затем глаз, а потом и губ Дионы.

В этом поцелуе не было страсти, а лишь безмолвный обет верности, от святости которого девушка чуть не заплакала.

Она прижалась к мужу и тут же почувствовала, как его поцелуй становится настойчивее и вместе с тем соблазнительнее. Казалось, своими поцелуями маркиз хочет обольстить Диону. У нее закружилась голова от счастья и восторга.

Наконец, маркиз оторвался от губ жены и поднял голову.

– Ты теперь моя, Диона, и ничто не сможет нас разлучить!

– Я люблю тебя… Люблю!

Эти слова она мысленно повторяла весь день, и теперь, при виде маркиза, они вырвались наружу. Больше всего на свете Дионе хотелось, чтобы маркиз понял, как сильно она его любит.

– Я люблю тебя! – снова повторила она. – Но мне кажется, что ты… не должен был на мне жениться…

– Но ведь женился, – возразил маркиз, – потому что я люблю тебя так, как никого никогда не любил. А еще потому, моя драгоценная, что между нами уже давно существует некая таинственная связь, и я уверен, что ты тоже ее чувствуешь.

Он снова поцеловал Диону и добавил:

– Мы не можем жить друг без друга!

– Как чудесно, что ты мне это говоришь! – не помня себя от счастья, выдохнула Диона. – Я уже давно чувствую то же самое, но мне казалось, что… только я…

Маркиз улыбнулся.

– Меня охватило то же чувство с первой минуты, как я тебя увидел, но я пытался бороться. Я напоминал себе, что не намерен ни на ком жениться.

– А как же леди Сибилла? Она сказала, что…

– Забудь о ней! – прервал жену маркиз. – В нашей с тобой жизни она ничего не значит. Наверное, с моей стороны было ошибкой привезти тебя в Лондон, но я сделал это для твоего же блага.

– Для моего блага?..

– Ну да. Ты так молода, так мало видела свет, что я счел себя обязанным дать тебе шанс познакомиться с другими мужчинами, может быть, ты встретила бы того, кто пришелся бы тебе по вкусу больше, чем я.

Диона даже вскрикнула, так поразила ее эта мысль.

– Да как тебе могло прийти в голову такое? Разве я могла полюбить кого-нибудь, кроме тебя?.. Нет, это невозможно!

– Да, я совершил ошибку и жестоко за нее поплатился, – признался маркиз. – Прошлой ночью, когда тебя похитили, я пережил, вероятно, самые страшные минуты в своей жизни… Нет, пожалуй, еще хуже я почувствовал себя сегодня, когда узнал, что из-за той чепухи, что наговорила тебе леди Сибилла, ты покинула мой дом!

– Но разве ты не предлагал ей выйти за тебя замуж?

– Я не просил об этом ни одну женщину, кроме тебя!

Диона рассмеялась.

– А ты и меня не просил! Вот почему, когда леди Сибилла сказала, что ты обещал жениться на ней, я подумала, что ты по-прежнему намерен… ну, снять для меня маленький домик, где я могла бы проводить с тобой время… но не в качестве жены…

Маркиз снова привлек ее к себе.

– Забудь об этом, родная! Я был глуп… Старался изо всех сил сохранить свою свободу и независимость, но в конце концов понял, что проиграл битву!

Поскольку Диона по-прежнему не сводила глаз с мужа, он поспешил добавить:

– Я полюбил тебя всем сердцем с первого взгляда, но, подобно большинству мужчин, боялся связать свою судьбу с женщиной, которая через несколько дней начала бы наводить на меня скуку.

Диона замерла.

– А вдруг я… все-таки буду наводить на тебя скуку?

– Теперь я знаю, что это невозможно, – возразил маркиз. – С тех пор как мы с тобой познакомились, у меня не было ни одной скучной минуты! Напротив – события развивались стремительно, как в театральной пьесе, и я думаю, что заслужил отдых, вернее, медовый месяц!

– Неужели у нас будет… медовый месяц?

– Завтра же мы отправляемся в Дувр! Там стоит моя яхта.

Глаза Дионы округлились.

– И куда мы поплывем?

– Куда ты пожелаешь, – весело ответил маркиз. – Мир велик, и в нем существует масса интересных мест, которые я хотел бы показать тебе и где мы сможем насладиться нашей любовью, прежде чем вернемся домой, к своей повседневной жизни.

– Это звучит восхитительно! Мне просто не верится, – восторженно произнесла Диона. – А ты уверен, что… тебе не будет скучно со мной?

– Неужели ты этого боишься?

– Честно говоря, да…

– Значит, ты забыла, что мы с тобой думаем и чувствуем одинаково, что нас связывают незримые нити? Это ведь они привели меня к тебе, когда тебя похитил сэр Хереворд.

– Да, конечно. Разве можно забыть эту ужасную ночь?

– И сегодня произошло то же самое, – продолжал маркиз. – Не знаю, ощущала ли ты эту связь, но с самой первой минуты, как только ты покинула Лондон, мне казалось, что между нами протянулась невидимая нить, которая в конце концов и помогла мне отыскать тебя.

Диона доверчиво склонила голову на плечо мужа.

– Я испугалась, что ты женишься на леди Сибилле, – чуть слышно прошептала она. – От этой мысли мне стало так грустно, что захотелось умереть…

– Мы больше никогда не расстанемся, моя дорогая!

Губы маркиза приникли к устам Дионы. Поцелуй длился так долго, что вскоре девушке показалось, что гостиная исчезла, остался лишь нежный аромат роз и волшебная музыка, которая звучала в ее сердце.

– Я люблю тебя! Я тебя люблю!.. – вновь и вновь повторяла Диона.

Она сама не знала, произнесла ли эти слова вслух или ее тайные мысли каким-то мистическим образом достигли ушей маркиза. Во всяком случае, он ее понял…

Много часов спустя, когда комнату освещало лишь мерцание далеких звезд да ровное сияние только что взошедшей луны, струившееся через окно, Диона прижалась к мужу и шепотом спросила:

– Ты спишь?

– Я слишком счастлив, чтобы спать, – улыбаясь, ответил он.

– Ты действительно чувствуешь себя счастливым? Не ощущаешь скуки… разочарования… пресыщенности?

Маркиз рассмеялся.

– Сомневаюсь, чтобы меня когда-нибудь в будущем посетили эти чувства. А как насчет тебя, дорогая? Я не испугал тебя? Не сделал больно?

Диона вздохнула.

– Я даже не представляла, что любовь может быть такой… чудесной!

Она поцеловала мужа и продолжала:

– Я так счастлива, что мы сейчас с тобой здесь, в этом доме… который, я знаю, наполнен нежной любовью. Ведь в этой самой комнате спали мои отец и мать, а они любили друг друга, как никто на свете!

– Не считая нас, – поправил жену маркиз. – Я убежден, моя красавица, что ни один мужчина не был так счастлив, как я. Обещаю любить тебя вечно и защищать от любого зла – физического и душевного!

Диона удовлетворенно пробормотала что-то и еще ближе придвинулась к нему.

– Я так люблю тебя, – сказала она, – что не в силах выразить это словами! Могу лишь еще раз повторить: я люблю тебя!

– А мне и не нужно других слов, – заверил ее маркиз. – И вообще, родная, к чему слова, если я и так чувствую твою любовь? Каждый раз, прикасаясь к тебе, я ощущаю, как твое тело отвечает на мое прикосновение, каждый раз, заглядывая в твои глаза, я читаю в них все твои чувства. Более того, я знаю, что они предназначены только мне!

– Ты как будто читаешь мои мысли! – восхитилась Диона. – Как это тебе удается?

– Я стараюсь, – серьезно ответил маркиз. – Когда я думаю о том, дорогая, как любили друг друга твои отец и мать и как они одаривали своей любовью всех окружающих, я чувствую, что мы с тобой просто обязаны следовать их примеру!

Диона вздохнула, и этот вздох, казалось, шел из самой глубины души.

– Я ни минуты не сомневалась в том, что папа и мама охраняют меня с небес! – сказала она. – Это они подсказали мне прийти к тебе в Ирчестер-парк, и хотя в первые минуты я чувствовала себя неуверенно, все же поняла, что ты – именно тот человек, с которым я хотела бы навеки связать свою жизнь!

Она задумалась о чем-то, а потом робко спросила:

– А ты уверен, что твоя женитьба не повредит тебе в глазах света? Ведь ты мог бы взять в жены… какую-нибудь более подходящую женщину…

Маркиз, понимая, что Диона имеет в виду леди Сибиллу, счел нужным объяснить:

– Известно ли тебе, моя дорогая, что не ты одна выбрала бегство как способ спасения в этой истории? Причина, по которой я очутился в Ирчестер-парке, – та же самая. Я сбежал из Лондона, пытаясь спастись от женщины, решившей во что бы то ни стало поймать меня в свои сети.

Казалось, воспоминания об этом обстоятельстве на мгновение омрачили сердце маркиза, но уже в следующую минуту он продолжал ровным тоном:

– Но я считаю, что сама судьба привела меня в нужное место в нужный момент – как раз тогда, когда ты решила обратиться ко мне за помощью!

– Ну конечно, судьба! – горячо согласилась Диона. – А вернее, Сириус. Не опрокинь он стакан с бренди сэра Хереворда и не разбуди тебя в ту ночь, когда дядя пытался выдать меня замуж за Саймона, неизвестно, где бы была я сейчас!

Маркиз обнял жену, словно оберегая от этих напастей, которые, к счастью, уже миновали, а она взволнованно продолжала:

– Все эти события кажутся такими невероятными, будто я прочла о них в романе, а не пережила сама!

– А что, это идея! Почему бы тебе не написать книгу? – со смехом подхватил маркиз. – Когда-нибудь, через много лет, мы прочтем ее нашим детям…

Он не мог видеть, как покраснела Диона при этих словах, но догадался, что его юная жена смутилась.

Спрятав лицо у мужа на груди, она еле слышно прошептала:

– Как ты думаешь… ты действительно сможешь подарить мне ребенка?..

Маркиз улыбнулся и ответил:

– Просто уверен! Особенно если ты сама этого хочешь.

– До сегодняшней ночи я не имела понятия о том, как… получаются дети, – с трудом преодолевая смущение, пролепетала Диона. – Это оказалось так чудесно, что я… хотела бы иметь не одного ребенка, а нескольких… Ты и дальше будешь любить меня?

– На этот вопрос ответить чрезвычайно легко, – с улыбкой отозвался маркиз. – Я буду любить тебя до тех пор, пока звезды не упадут на землю, а луна не перестанет по ночам сиять с небес!

Произнося эти восторженные слова, маркиз провел губами и руками по нежной коже Дионы.

И снова, уже в который раз, она почувствовала, как волна наслаждения разливается по телу.

Казалось, жар, зажженный в теле Дионы поцелуями маркиза, вот-вот сожжет ее, и она с радостью уступила любовному экстазу, который рождали в ней его ласки.

Сила страсти поднимала Диону все выше и выше, и в тот момент, когда их тела слились в одно целое, она поняла, что мечтала об этом всю жизнь…