Текст книги "Контрабанда, шпионаж и… любовь"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Глава 9
За обедом царило непринужденное веселье, и, наверное, впервые в жизни Георгия почувствовала радость общения с молодыми людьми. Она весело смеялась над остроумными шутками Перегина и не менее остроумными замечаниями герцога.
Леди Каррингтон была очень довольна удавшимся обедом. Сама она шутила и смеялась не меньше их. Стоило ли удивляться, что в молодости она имела такой шумный успех, если даже в почтенном возрасте сохранила чувство юмора.
Все смеялись над очередной шуткой Перегина, когда открылась дверь и в столовую вошел лакей в напудренном парике.
– Из Карлтон-хауса, миледи, – доложил он, подавая письмо на серебряном подносе.
Вдова взяла конверт, скрепленный огромной гербовой печатью.
– Наверное, это приглашение на завтрашний вечер от его королевского высочества, Георгия, – заметила она.
Раскрыв конверт и прочитав письмо, она воскликнула:
– Все обстоит даже лучше, чем я ожидала!
– Что там, бабушка? – спросил Перегин.
– Принц Уэльский приглашает нас сегодня вечером на ужин во дворец. Недавно я сообщила ему, что мы собираемся к Элмаку, где представим свету очаровательную леди.
– Ну, бабушка, ты мудра, как змий! – воскликнул Перегин. – Ты прекрасно знала, что принц клюнет на эту приманку: все так и получилось.
– Я сделала все возможное, чтобы побыстрее вывести Георгию в свет, – с нарочитой скромностью сказала вдова, но глаза ее лукаво блеснули. – Думаю, любая девушка была бы польщена тем обстоятельством, что в первый же выход в свет она будет представлена самому принцу Уэльскому.
– Это может вскружить ей голову. Хотя, надо признать, скучища в Карлтон-хаусе – смертная, – заметил Перегин.
– Ну что вы, мне ни капельки не будет скучно, – возразила Георгия, подумав, что Перегин мог бы вести себя гораздо почтительнее со своей бабушкой.
– Конечно не будет, – согласилась вдова. – Когда у принца хорошее настроение, он сама любезность. И вообще, он ко мне превосходно относится.
– Вот бы знать причину, – протянул Перегин.
Бабушка с улыбкой взглянула на него:
– Наверное, в память о том, что, будучи ребенком, частенько сиживал у меня на коленях. Или потому, что в пору его увлечения миссис Фитцхерберт они не раз встречались в моем доме. А мне в эти дни как на грех постоянно приходилось отлучаться по неотложным делам,
Перегин рассмеялся:
– Ну, бабушка, ты неисправима! Без интриги просто не проживешь и дня. Вот и сегодня вечером ты выставишь Георгию перед принцем, а на следующий день будешь рассказывать всему Лондону, как он ею восхищался.
– Он будет ею восхищаться, – решительно заявила леди Каррингтон, – и, уверяю тебя, без моей помощи.
Георгия вспыхнула, поскольку все еще не привыкла к комплиментам. Даже в самых смелых своих мечтах она не могла представить, что способна хоть у кого-то вызвать восхищение, не говоря уже о наследнике английского престола.
Глаза ее сияли от восторга. Внезапно Георгия почувствовала на себе пристальный взгляд герцога.
– Вы довольны? – осведомился он.
– Все так неожиданно… Мне приходится время от времени щипать себя, чтобы убедиться, не сплю ли я.
– Позвольте мне вас покинуть, – сказала леди Каррингтон. – Я должна написать принцу, что мы непременно приедем к нему и что вы, мистер Рейвен, будете нас сопровождать.
– С превеликим удовольствием, – ответил герцог и поклонился.
Почтенная леди внимательно посмотрела на него и как будто хотела что-то добавить, но, передумав, повернулась к Георгии:
– Я сейчас же пошлю служанку к мадам Бертин. Мы рассчитывали, что самое красивое платье не понадобится тебе до завтра, однако обстоятельства изменились. Кстати, тебе не мешало бы отдохнуть, перед тем как приедет парикмахер. Мы ни в коем случае не должны опаздывать, надо учесть, что принц, неизвестно по каким причинам, всегда ужинает довольно рано.
Она уже подошла к двери, когда Трайдон остановил ее.
– Миледи, разрешите мне сказать Георгии несколько слов наедине. Я должен сообщить ей нечто важное.
– Ну, разумеется, Трайдон. Только долго не задерживай ее. Девочка должна хорошенько отдохнуть, она чуть жива после всех этих примерок.
– Я не задержу ее, – пообещал герцог и, повернувшись к Георгии, предложил: – Пройдемте в библиотеку.
– Конечно, – произнесла она.
Ее охватила тревога. Что произошло? А вдруг береговая охрана обнаружила труп француза и начала расследование?
Герцог закрыл за собой двери библиотеки и подошел к Георгии. Она была бледна. От волнения глаза ее сделались неправдоподобно большими, розовые губы трепетали.
– Что случилось?
Герцог с минуту пристально смотрел на нее, потом сказал:
– У меня есть для вас небольшой подарок.
– Подарок? – удивленно произнесла Георгия, но тут же быстро добавила: – Не нужно мне никакого подарка. Я и так чувствую себя безмерно обязанной и вам, и ее сиятельству. Кроме того, не в моих правилах принимать подарки от посторонних.
– Я не посторонний, – возразил герцог. – К тому же мой подарок не столь дорого стоит.
– Что же это?
Вместо ответа, он вытащил из внутреннего кармана сюртука конверт и протянул его Георгии.
Она с недоумением взяла его и, раскрыв, прочитала признание брата, написанное под диктовку Каролины. Георгия ошеломленно уставилась на него, а затем вскричала:
– Это же письмо Чарльза!… Он писал его мачехе. Откуда оно у вас? Как вам удалось его добыть? – задыхаясь от волнения, проговорила она.
– Не задавайте слишком много вопросов, – улыбнулся герцог. – Радуйтесь тому, что признание Чарльза у вас в руках. Теперь он свободен.
– Свободен! О Трайдон, какое счастье! – воскликнула Георгия.
Она вновь взглянула на письмо, все еще не веря своим глазам, потом стремительно бросилась к герцогу и обняла его.
– Спасибо… спасибо вам, – шептала она. – Как мне вас отблагодарить?
Георгия уткнулась в его плечо, и герцог почувствовал, что она плачет. Он ласково обнял ее и крепко прижал к себе:
– Не плачьте, Георгия. Не нужно плакать. Все уже позади. Ваша мачеха больше не причинит вам зла.
– Этого не может быть, – всхлипывая, шептала Георгия. – Вы не представляете, как я боялась. Как часто я лежала ночью не в силах сомкнуть глаз и все думала о Чарльзе. Я не знала, как спасти его. И вот…
Георгия не могла успокоиться и вся дрожала. Он понимал, что ей трудно забыть беды, которые обрушились на нее за последние несколько месяцев.
– Все будет хорошо, Георгия, – успокаивал он ее. – Кошмар позади. Вы и ваш брат свободны.
Она взглянула на него. На длинных темных ресницах, как капельки росы, блестели слезы.
– Благодарю вас, – чуть слышно прошептала Георгия.
Герцог достал из кармана тончайший кружевной платок и вытер ей слезы. Она даже не осознавала, что все еще стоит, прильнув к нему, опустив голову ему на плечо.
– Я не в силах поверить, что это правда, – повторила она.
– Забудьте все, как дурной сон, – сказал герцог и коснулся губами ее щеки.
Георгия вздрогнула и высвободилась из его объятий.
– А можно его сжечь? – порывисто спросила она, еще раз взглянув на письмо.
– Конечно!
Герцог зажег свечу и поднес к ней письмо. Мгновение – и оно исчезло в языках пламени. Герцог собрал со стола пепел и бросил его в камин.
– Мы свободны! – радостно воскликнула Георгия. – Я так вам благодарна!
– Забудьте все ваши несчастья, – повторил Трайдон.
– Но как вам удалось убедить мачеху отдать письмо?
– Насколько мне известно, ваша мачеха и не догадывается о его исчезновении, – усмехнулся герцог.
– Вы хотите сказать… – широко раскрыв глаза, начала Георгия, но герцог перебил ее:
– Боюсь, вам придется отвечать за то, что по вашей милости я стал преступником. Сначала вы сделали из меня контрабандиста, а потом и вора.
– Так вы его украли! – восхищенно вскрикнула Георгия. – Как здорово! А вы не боитесь, что она обнаружит пропажу и донесет на вас?
– Письма уже нет. А с ним пришел конец и ее власти.
– Да, вы правы. Я об этом как-то не подумала.
– Вряд ли она будет распространяться о своей пропаже. По крайней мере, уж вам точно ничего не расскажет.
Георгия вздрогнула.
– Я все еще боюсь ее, – призналась она.
– Мне кажется, это просто привычка – вы так долго жили в страхе… Она больше не причинит вам зла, разве только спустит все деньги вашего отца до последнего пенни.
– Полагаю, она их давно спустила, – заметила Георгия. – Ах, если бы Чарльз был здесь, он бы подсказал, что мне делать дальше. Теперь ему нет нужды скрываться на корабле, он может вернуться домой.
– Следует немедленно сообщить ему об этом, – улыбнулся герцог.
– У вас есть такая возможность? – озадаченно спросила Георгия. – Откуда у вас такие влиятельные друзья? Вот и сегодня вы собираетесь сопровождать нас на прием к принцу. Я считала вас изгнанником…
Герцог облокотился о каминную полку и, чуть поколебавшись, сказал:
– Я должен вам кое в чем признаться, Георгия.
– У вас снова неприятности?
– Пока нет. Но они могут возникнуть, если вы будете на меня сердиться, а этого я боюсь больше всего.
– Почему я должна на вас сердиться? Вы что-то натворили?
– Можно сказать и так, – усмехнулся герцог.
– После всего, что вы сделали для нас с Чарльзом, я никогда не буду на вас сердиться. И что бы ни случилось с вами, мы никогда не оставим вас в беде.
– Спасибо на добром слове, Георгия, – сказал герцог и поднес к губам ее руку.
Пальцы ее задрожали. Трайдон посмотрел ей прямо в глаза и несколько секунд не отводил взгляда. Георгия вспыхнула, смущенно потупила взор, и герцог выпустил ее руку.
– То, в чем я собираюсь признаться, явится для вас полной неожиданностью. Я не совсем тот, за кого себя выдаю.
– Вы не Трайдон Рейвен? – вскрикнула Георгия. – Вы назвались чужим именем?
– Не совсем так. Это мое имя, но меня больше знают под другим.
– Каким же?
– Герцог Вестейкр.
Георгия была поражена – чего-чего, а этого она никак не ожидала.
– Герцог Вестейкр, – медленно повторила она. – Так у вас нет никаких неприятностей? Вы просто посмеялись надо мной.
– Ну что вы! – воскликнул герцог. – Мне действительно пришлось бежать среди ночи из одного дома, где гостил. Но о причинах побега мне не хотелось бы распространяться. Я вас не обманывал, Георгия.
– Я думала, что вы скрываетесь от кредиторов или полиции, – удрученно покачала головой Георгия, – я и представить себе не могла, что вы герцог.
– На то имелись свои причины, и, уверяю вас, достаточно серьезные.
– Так вы в самом деле от кого-то убегали? – спросила Георгия.
– Да. Я чуть было не угодил в хорошо подстроенную ловушку. Было бы крайне неприятно, если бы я в нее все-таки угодил.
Она немного помолчала, а потом будто между прочим заметила:
– Ловушки, как правило, умело подстраивают женщины.
– Вы не лишены наблюдательности, – усмехнулся Трайдон. – Но не стоит больше задавать вопросов, Георгия. В свое время вам не очень-то нравилось, когда я вас расспрашивал.
– По крайней мере, я вам не лгала, – отрезала Георгия, – а говорила правду.
– Это верно, – согласился герцог, – но я вас тоже не обманывал. Я сказал, что у меня неприятности, и это правда. Сказал, что меня зовут Трайдон Рейвен. Меня действительно так зовут, а титул герцога я унаследовал совсем недавно.
– Титул герцога… – эхом отозвалась Георгия. – Теперь я догадываюсь, в какую ловушку вы чуть было не угодили и от кого скрывались. Ведь вы, очевидно, как выразилась бы леди Каррингтон, лакомый кусочек в смысле выгодной партии.
– Повторяю, вы не лишены наблюдательности.
– Уж не от женщины ли вы убегали?
– От многих женщин сразу, – уточнил герцог. – Я сказал как-то Перегину, что женщины мне смертельно надоели и я не собираюсь больше иметь с ними никаких дел. Но вам известно, чем для меня закончилось столь опрометчивое решение, – женщина, контрабандистка заставила меня таскать бочонки с коньяком.
Он весело рассмеялся, но Георгия не последовала его примеру.
– Очень жаль, – мрачно произнесла она.
– А мне нет, – сказал герцог. – Хотя должен вам признаться, что в то время я был вне себя от ярости, особенно когда вы заперли меня в молельне. Сейчас я совсем не сержусь. Я помог вам разобраться с вашей мачехой, а теперь перед нами стоит еще одна задача – мы должны потрудиться на благо Англии.
– Да, конечно, этого не следует забывать, – отозвалась Георгия.
Она не взглянула на герцога, и тон ее был холодным, словно между ними возникла непреодолимая преграда. Герцог взял ее за руку и повернул лицом к себе.
– Пожалуйста, Георгия, – взмолился он. – Я все тот же, кому вы доверились, с кем откровенно беседовали и смеялись по дороге в Лондон. Поймите, что титулы и высокое положение накладывают на их обладателя определенную ответственность. И если человек пренебрегает ею, он не достоин ни титула, ни положения в обществе. Гости вашей мачехи – не джентльмены, а негодяи. Позвольте же мне доказать, что и герцоги могут быть порядочными и достойными людьми, причем их не следует опасаться.
Георгия пристально смотрела на него, словно пытаясь разрешить мучительные сомнения.
– Вы правы, – сказала она наконец. – Наверное, глупо, но когда мне говорят о каком-нибудь герцоге, я вспоминаю… лорда Ревенскрофта.
– Его вы тоже должны забыть как дурной сон.
– Постараюсь, – неуверенным тоном произнесла Георгия.
– А обо мне вы не должны думать как о герцоге. Для вас я по-прежнему Трайдон, человек, который, как и ваш брат Чарльз, желает, чтобы вы были счастливы.
При упоминании о Чарльзе улыбка осветила лицо Георгии.
– Какая же я глупая! – воскликнула она. – Вы были так добры ко мне. Я постараюсь забыть, что вы герцог. Постараюсь помнить только о том, что вы помогли нам с Чарльзом.
Трайдон еще раз поцеловал ей руку:
– Благодарю вас. А теперь мне нужно идти. Я должен поговорить с Перегином о сегодняшнем вечере.
– А что там может случиться?
– Возможно, мы встретим нашего француза. И нам необходимо придумать какой-нибудь условный знак. Показывать на него пальцем, полагаю, не стоит – это, во-первых, неприлично, а во-вторых, он сразу догадается, что его раскрыли, – улыбнулся герцог. – Тогда все пропало.
– Понятно, – улыбнулась в ответ Георгия. – Не беспокойтесь, я узнаю шпиона. У него запоминающееся лицо. Вы только скажите, что я должна делать.
– Не думайте сейчас ни о чем. Пусть все идет своим чередом.
– Надеюсь, я вас не подведу.
– Не волнуйтесь, все будет хорошо, – успокоил ее герцог.
Он повернулся и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
Георгия была взволнована и все еще чувствовала на своей щеке прикосновение его губ. Немного успокоившись, она подошла к окну.
Итак, он герцог. Эта новость ошеломила ее, хотя, поразмыслив, Георгия решила, что не столь и важно, каким титулом он обладает, ибо по-прежнему оставался для нее Трайдоном Рейвеном – человеком, которому она доверилась и который отогнал всех зловещих призраков, преследовавших ее так давно, что, казалось, ей никогда от них не избавиться.
Няня не ошиблась – Трайдон действительно знатного происхождения. И она была права, утверждая, что на него можно положиться в минуту опасности. Интересно, как ему удалось похитить у мачехи письмо Чарльза? И вообще, как он узнал, где оно находится?
Однако, учитывая сдержанность герцога, Георгия понимала, что никогда не найдет ответа на свои вопросы. Существует несколько запретных тем, к которым он не позволит ей прикоснуться.
Сколько времени она размышляла, глядя на залитый солнцем сад, посреди которого бил фонтан и возвышалась статуя фавна, Георгия и сама, наверное, не смогла бы сказать. Из задумчивости ее вывел лакей, объявивший:
– Леди Грейзбрук.
Георгия резко обернулась, и, казалось, сердце ее оборвалось. На пороге стояла Каролина, одетая по последней моде – на голове экстравагантная шляпка с высокой тульей, отделанная алыми перьями, на плечах такого же цвета накидка.
– Так это действительно ты! – громко воскликнула она, и голос ее эхом отозвался в комнате. – Я глазам своим не поверила, увидев тебя выходящей из салона на Бонд-стрит. Мадам Бертин убеждала меня, что миссис Бейли гостит у леди Каррингтон. И я пришла убедиться в этом.
У Георгии пересохло в горле от страха, но ей удалось ответить спокойным тоном:
– Ваше сиятельство не ошиблись.
– Но как ты сюда попала? Кто тебя пригласил? И что вообще все это значит? – резко спросила Каролина, оглядываясь по сторонам. – Какое великолепие! Я всегда подозревала, что вдова состоятельная женщина. Но как ты-то с ней познакомилась? Когда два дня назад я уезжала из поместья, ты была еще там.
– Ее сиятельство пригласила меня погостить, – ответила Георгия.
– Погостить? – поразилась Каролина. – Но почему она тебя так разодела? Не собирается же она женить на тебе своего племянника – ведь ты уже замужем. Да и кто на тебя польстится?
– Леди Каррингтон очень добра ко мне. Но вам какое дело? Раньше вы почему-то не беспокоились обо мне.
– Раньше ты жила в поместье, что вполне меня устраивало, – сказала Каролина. – Я не потерплю, чтобы ты вращалась в тех кругах, где не принимают даже меня. Ты немедленно вернешься домой! Немедленно, слышишь! И оставишь все заказанные ее сиятельством платья. Здесь тебе не место.
– А где мое место? – с вызовом спросила Георгия. – В лодке с контрабандистами?
– Не смей со мной разговаривать в таком тоне! – закричала Каролина. – Что-то произошло. Ты очень изменилась… Не понимаю, каким образом ты здесь оказалась. Кто тебя привез? Не могла же ты приехать сама.
– Это вас не касается, – отрезала Георгия. – После смерти отца вы мне дали ясно понять, что моя жизнь вас абсолютно не интересует. Вы использовали поместье в своих неблаговидных целях, вы били, терзали и запугивали меня сверх всякой меры. Довольно! Я не стану впредь выполнять ваших приказов, и вы ничего мне не сделаете!
– Я тебе ничего не сделаю? – взвизгнула Каролина. – Дорогуша, а про письмо забыла? Память отшибло? Если я передам его в адмиралтейство, твоего братца с позором выкинут из флота и закуют в цепи!
– Сомневаюсь. В адмиралтействе вас и слушать никто не станет.
Девушка успокоилась, и голос ее обрел необыкновенную твердость. Дело было не только в том, что мачеха больше не имела над ней власти, – впервые в жизни Георгия говорила с ней на равных.
Она бросила взгляд в зеркало и увидела в нем не забитую деревенскую девочку, а гордую молодую особу. И рядом со своей мачехой эта особа казалась куда более элегантной и красивой.
– Что-то произошло, – пробормотала Каролина. – Ты больше не боишься меня. Неужели Чарльз погиб?
– Вовсе нет, – покачала головой Георгия. – Надеюсь, что он сейчас в добром здравии. А вам, ваше сиятельство, следовало бы удалиться. Вас сюда никто не приглашал, и мне не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством леди Каррингтон, принимая в ее доме посторонних людей.
– Это я-то посторонняя! – взвилась Каролина. – Я твоя мачеха! И если ты хочешь быть представленной ко двору, этим должна заниматься я, а не чужие люди.
– А кто будет платить? Вряд ли из-за меня вы стали бы так тратиться – выход в свет требует немалых средств.
– И кто же за тебя платит?
– Леди Каррингтон. Почтенная леди очень добра ко мне.
– Это заговор! Заговор с целью унизить меня! – разбушевалась Каролина. – Ты вырядилась в шикарное платье, пробралась в великолепный дом и думаешь, что теперь из себя что-то представляешь? Ну, смотри… Когда я отнесу письмо твоего драгоценного братца в адмиралтейство, ты запоешь по-другому.
– А как насчет вашего участия в незаконном промысле? – холодно осведомилась Георгия. – Нетрудно будет выяснить, куда направлялись из поместья повозки, груженные контрабандным товаром. Если начнется расследование, отыщется немало желающих дать свидетельские показания. На вашем месте я не стала бы привлекать внимание ни к себе, ни к вашим друзьям. А доказать то, что я понятия не имела, куда из погреба исчезали товары, не составит труда.
Георгия возликовала, увидев, что лицо Каролины побледнело от ярости.
– Я тебя уничтожу, – прохрипела мачеха, – чего бы мне это ни стоило. Пока мне многое непонятно, но, будь покойна, я все выясню, и тогда ты у меня попляшешь!
Она повернулась и быстро вышла из комнаты. На лестнице послышался дробный стук ее каблуков.
После ухода мачехи Георгия поняла, как много сил у нее отняло это испытание. Не такой уж она оказалась храброй на самом деле. Девушка чувствовала, что вот-вот упадет в обморок.
Схватив со стола флакончик с нюхательной солью, она поднесла его к лицу, но тут же поставила на место.
– Теперь мне нечего бояться, – громко сказала она. – Мачеха не причинит мне больше зла.
Внезапно Георгию охватило острое желание разыскать Грайдона и рассказать ему обо всем. Хотелось, чтобы он утешил ее, подтвердив, что они с Чарльзом действительно находятся в полной безопасности. В присутствии мачехи она держалась твердо и решительно. Но сейчас ей снова было страшно.
Георгия вспомнила, как сильные руки мужчины прижимали ее к себе, и будто снова ощутила прикосновение его губ к своей щеке. Бросив мимолетный взгляд на стул, она увидела платок, которым он вытирал ей слезы. Платок из тончайшего батиста с вышитой в уголке монограммой – листья земляники на герцогской короне. Георгия долго смотрела на платок, потом тихонько всхлипнула и бросилась вон из комнаты.
Несколькими часами позднее Георгия спускалась по широкой мраморной лестнице, покрытой ковровой дорожкой. Перегин и герцог, стоявшие в холле, изумленно уставились на нее. Именно на такой эффект она и рассчитывала. На ней было платье из струящегося газа, расшитого серебряными нитями, которые переливались при каждом ее шаге, и серебристая накидка, отороченная изящным голубым кружевом под цвет ее глаз. На шее сверкало великолепное бриллиантовое ожерелье.
– Ты замужняя дама, – говорила леди Каррингтон, надевая ей ожерелье, – и можешь позволить себе носить бриллианты. Будь ты девицей, пришлось бы довольствоваться скромной ниточкой жемчуга. Вот видишь, иногда даже выгодно иметь мужа.
Георгия рассмеялась:
– Для меня и маленькая нитка жемчуга – роскошь, не говоря уж о таком великолепии.
– Это еще не великолепие. Жаль, что ты выглядишь такой юной, иначе дала бы тебе свою тиару. Но, боюсь, она просто придавит тебя. А вот цветы, которыми мэтр Андрэ украсил твою головку, подходят гораздо больше и будут прекрасно сочетаться с бриллиантовыми подвесками.
– Ваше сиятельство так добры! Как мне отплатить за вашу заботу?
– Сегодняшним успехом. Люди всегда говорили, что все, к чему я прикасаюсь, превращается в золото. Они недалеки от истины. Ты настоящее золото, моя девочка. Я это сразу поняла, как только увидела тебя.
– Спасибо вам, – прошептала Георгия.
– Жаль, что ты уже замужем, – продолжала дама. – Я бы с удовольствием подыскала тебе хорошего мужа. Вот, например, Трайдон. Пора бы ему остепениться. Мы с его крестной только на прошлой неделе обсуждали это.
– Странно, что его сиятельство до сих пор не женат, – заметила Георгия.
Леди Каррингтон рассмеялась:
– Неудивительно, слишком много хорошеньких девушек и красивых замужних женщин вешаются ему на шею.
– Замужних женщин?
Георгия вдруг почувствовала, как внутри у нее все похолодело.
– Ну да, – хмыкнула вдова и вдруг раздраженно бросила горничной: – Нет-нет, милочка, так не пойдет. Приколите бант чуть левее. Вот так! Так… О чем это я? Ах да, о замужних женщинах! Одно время у него были отношения с леди Валерией Воксон. Но потом она стала графиней Дейвенпорт, хотя по-прежнему строит ему глазки, причем не ему одному.
– А она красивая?
– Недурна, очень недурна. Правда, ей не хватает живости. Вот я в ее годы была куда энергичнее! И что за молодежь пошла! Посмотришь, красивая девушка, но какая-то вялая. А мужчина устает созерцать день за днем симпатичное, но томное лицо. Ему подавай жену с характером, вот как ты, к примеру. Повезло твоему мужу, с тобой он точно не соскучится. Ты его очень любишь?
Вопрос застал Георгию врасплох.
– Да… конечно, – пробормотала она.
– Жаль, что я не могу выдать тебя замуж, – повторила вдова. – Ну ничего, наслаждайся жизнью, пока молода.
Вдова неожиданно замолчала и внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале.
– Сколько морщин! – грустно вздохнула она. – Если бы повернуть время вспять. Ах, какая я была в молодости! Кавалеры не уставали мне твердить, что, когда я вхожу в комнату, солнце тускнеет. А женщины – до чего же они меня ненавидели! На балах я их всех затмевала!
– Не сомневаюсь, – улыбнулась Георгия и быстро спросила: – А как вы думаете, герцог все еще любит леди Дейвенпорт?
– Любит? Да кто тебе сказал, что он ее когда-то любил? – усмехнулась почтенная леди. – Был увлечен, допускаю. Он еще с кем-то встречался, вот только не помню ее имени. Тоже недурна собой, хотя, на мой взгляд, простовата. Должен же мужчина набираться опыта. Но это никакая не любовь. Любовь – это когда никто другой тебе больше не нужен.
Тут голос вдовы дрогнул, и Георгия участливо спросила:
– А вы когда-нибудь влюблялись?
– О, множество раз! Но только один раз я любила по-настоящему. Мы с мужем уехали в свое поместье и прожили там вместе двадцать три счастливейших года. Его убили на охоте – несчастный случай. Через два года на дуэли погиб мой сын. Бессмысленное рыцарство стоило ему жизни. Теперь у меня остался только Перегин. Надеюсь, что когда-нибудь он встретит женщину, которая станет для него единственной.
– Я тоже на это надеюсь, – задумчиво сказала Георгия.
– А ты? – внезапно спросила вдова. – Ты уже нашла свое счастье?
Георгия не успела ничего ответить – раздался стук в дверь.
– Кого еще там несет? – раздраженно сказала леди Каррингтон. – Ни минуты покоя в этом доме!
– Лакей говорит, что приехали джентльмены. Они ждут вас в холле, миледи, – ответила служанка.
Вдова радостно обернулась к Георгии:
– Спустись вниз, моя девочка, я хочу, чтобы они тебя увидели. Спину держи прямо, голову высоко. Такое платье нужно уметь носить, не волнуйся, ты справишься. Мне бы очень хотелось, чтобы ты выглядела в нем таинственной и искушенной… Хотя ты еще неоперившийся птенец, но от этого не стала менее привлекательной.
Георгия вышла на лестницу вне себя от волнения. А вдруг леди Каррингтон ошиблась? Если Перегину и, что важнее, герцогу она не понравится?
– Бог мой! – воскликнул Перегин. – Неужели перед нами та самая девочка, которая совсем недавно вошла в мою комнату в помятой амазонке?
– Та самая, – улыбнулась Георгия. – Надеюсь, теперь вы не будете меня стыдиться?
Говоря это, она не сводила с Перегина глаз – не в силах заставить себя взглянуть на герцога.
– Потрясающе! – воскликнул Перегин. – Вы затмите всех дам, Георгия. И скажу вам, положа руку на сердце, с вами никто не сравнится. Не так ли, Трайдон?
Георгия была просто вынуждена посмотреть на герцога. Он мрачно взглянул на нее.
– Да, нам не придется вас стыдиться, – сдержанно произнес он и резко добавил: – Пойдемте в гостиную. Я хочу поговорить с вами обоими.
Они прошли через холл, и лакей распахнул перед ними двери гостиной.
– Итак, – начал герцог, как только они остались одни, – возможно, мы сегодня увидим француза. Тогда вы должны будете сказать мне или Перегину – кто будет к вам ближе: «Здесь очень жарко. Не могли бы вы попросить господина в голубом или красном, розовом – словом, назвать цвет его сюртука – принести мне флакон с нюхательной солью».
– Ну, старина, ты загнул! – захохотал Перегин.
– У тебя есть другое предложение? – разозлился герцог. – Не может же Георгия показать на него пальцем!
– Конечно нет, – сразу согласился Перегин. – Да, лучшего, пожалуй, не придумаешь, разумеется, если мы не будем от него слишком далеко.
– Мы не должны допустить, чтобы шпион хоть что-нибудь заподозрил, – назидательно произнес герцог.
– Пожалуй, ты прав, – кивнул Перегин. – Придется вам постараться, Георгия.
– Попробую, – сказала она.
– И не забудьте, о чем мы договорились, – улыбнулся Перегин. – Как только вы появитесь там, все мужчины начнут увиваться за вами, расточать комплименты, целовать ручки и строить глазки. Это может вскружить вам голову, как бокал шампанского, и вы забудете обо всем на свете.
– Обещаю не забыть, – улыбнулась Георгия и взглянула на герцога: – Вы еще не сказали, понравилось ли вам мое платье.
Она хотела произнести это кокетливо, но получилось довольно жалостливо. На мгновение глаза их встретились, затем герцог отвернулся и, подойдя к двери, открыл ее.
– Мои возгласы восхищения вы услышите среди множества других, – сдержанно произнес он.
И Георгия вдруг почувствовала, как свет померк у нее в глазах.
