Текст книги "Укрытые любовью"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Глава шестая
Лайл не стал раздеваться, а только снял рясу. Окна были широко распахнуты.
Оставшись в рубашке и брюках, Лайл при свете свечи изучал карту побережья. Он как раз прикидывал, где именно следует дожидаться крейсера, когда вдруг услышал крик, в котором с трудом узнал голос Надин.
Он выпрыгнул из постели и повернулся к двери. Тут он вспомнил, что не сможет войти, пока Надин не повернет в замке ключ.
Его мозг лихорадочно работал. Да, конечно, еще сидя на постели, он услышал какой-то шум за окном. Надин снова закричала. Лайл бросился к окну и увидел, что под ним проходит покатая крыша веранды. Ему понадобилось всего насколько секунд, чтобы вылезти из окна и, держась за стену, пройти по крыше к окну Надин.
В окно он увидел, что грек навалился на девушку, а она пытается вырваться и кричит, вертя головой из стороны в сторону.
В два прыжка Лайл пересек комнату и отшвырнул грека. Потом нанес ему сильный удар в подбородок, и грек упал на пол. Лайл рывком приподнял его и ударил снова. Держа обмякшего визитера одной рукой, отпер дверь и выволок его в коридор. В какое-то мгновение ему очень захотелось выбросить наглеца в окно, однако тот наверняка сломал бы ногу, что вызвало бы переполох и кучу вопросов. Надин права: не надо привлекать к себе внимания.
Лайл колебался. Грек начал сползать на пол. Лайл снова поднял его и потащил в свою спальню. Тот пытался что-то произнести, словно приходил в сознание. Лайл снова врезал ему, грек дернулся и замер. Уэстли связал ему ноги, а затем и руки за спиной. Потом запер за собой дверь и отправился к Надин.
Девушка стояла, ожидая его. Когда Лайл вошел, она бросилась к нему и спрятала лицо у него на плече. Лайл обнял ее.
– Все в порядке, – быстро сказал он. – Он вас больше не побеспокоит.
– Он... он напугал меня! Он... просто... просто чудовище!
Лайл чувствовал, как дрожит ее тело под ночной рубашкой, которую он выбрал для нее в британском посольстве. Он крепче прижал ее к себе.
– Все уже позади, – успокаивал ее Лайл. – Будьте храброй.
Но девушка и так проявила немалую храбрость, подумал он, понимая, каким потрясением стал для нее этот инцидент. Увидев навалившегося на нее грека, он хотел убить его, и только огромное усилие воли удержало его от подобной крайности.
Когда он убегал от русских, то вынужден был в целях самозащиты убить несколько человек, но чувствовал, что любое убийство трижды будет оправдано, когда речь идет о безопасности Надин, так как со всей определенностью понял, что влюбился.
Надин все еще стояла, уткнувшись ему в плечо, и ее шелковистые волосы щекотали его подбородок.
«Невозможно быть такой красавицей и в то же время столь мужественно вести себя в чрезвычайных обстоятельствах», – восхищался девушкой Лайл.
Покинув дом Нанка Османа, Надин выполнила данные ей указания. Она молчала весь долгий путь по Босфору и Мраморному морю. Она ни разу ни на что не пожаловалась.
«Я люблю ее, – признался себе Лайл, – но сейчас она ни в коем случае не должна это понять».
Его признание только усложнит ситуацию, в которой они находились, и потому он бережно заставил Надин сделать шаг к кровати.
Не отпуская его, она спросила:
– А что, если бы... если бы я была одна... а вас здесь... не было?
– Но я же здесь, – успокоил ее Лайл. – А теперь давайте придумаем, что нам делать с греком до отъезда.
Надин подняла голову и посмотрела на Лайла.
– Вы... не... убили его?
Лайл покачал головой.
– Нет, хотя мне очень хотелось это сделать.
– Г-где он? – спросила она испуганно.
– Пока он без сознания валяется на полу в моей комнате. К несчастью, там нет шкафа, в котором я мог бы запереть его на ночь. Впрочем, я и сейчас никому не пожелал бы увидеть, в каком он состоянии.
Девушку била нервная дрожь.
– Вот что я с ним сделаю, – тихо сказал Лайл. – Вы ложитесь в постель и спите. Я принесу сюда мой матрас и останусь с вами. Прежде чем грек придет в сознание, мы покинем гостиницу.
– А паром... придет?
– Он прибудет завтра в семь утра. Мы дождемся его.
– В-вы... уверены, что он... грек... не пойдет за нами... и не устроит скандал?
– Абсолютно уверен.
Надин облегченно вздохнула.
– Вам... не стоит... оставаться тут... со мной, – пролепетала она. – Л... я запру окно... и все будет в порядке.
Чувствовалось, что она все еще напугана.
– Я знаю, как вам будет лучше, – сказал Уэстли. – Мне надо выспаться, а не лежать и прислушиваться к каждому шороху. Вы должны позволить мне поступить так, как я считаю нужным.
Ну какая еще женщина в таком состоянии стала бы заботиться о его удобстве, как это сделала Надин!
– Ложитесь в постель! – приказал он.
Лайл вышел из комнаты и вернулся к себе. Грек лежал на полу по-прежнему без сознания. Лайл с неприязнью смотрел на него. Это был антипатичный мужчина лет тридцати. Он, вероятно, пользовался успехом у женщин и не ожидал сопротивления от сестры миссионера.
Лайл задул свечу, поднял с постели матрас вместе с подушкой и отнес в комнату Надин.
Ожидая его, девушка думала о том, что могло бы произойти, если б она ехала в Англию одна. Отец разрешал находиться возле нее только тем людям, которым доверял, поэтому она не сталкивалась с подобными ситуациями.
Когда грек влез в окно, он подошел к ней со словами:
– Ну-ну, не пугайся, красавица. Ты получишь такое наслаждение, какого никогда не испытывала.
Надин крикнула:
– Уходите! Как... как вы осмелились войти в мою комнату! Уходите... немедленно!
Грек издал звук, похожий на смешок, и навалился на девушку, укрытую лишь тонкой простыней. Руки насильника зашарили у ворота ее рубашки, пытаясь разорвать его. Именно тогда Надин что было силы закричала и яростно забилась. Грек был тяжелый, и она не могла шевельнуться. Будучи совершенно невинной, она не понимала его намерений, но одна только мысль, что он может поцеловать ее в губы или дотронуться до нее, показалась ей ужасающей. Пока она сопротивлялась, в окно прыгнул Лайл.
– Он спас меня! Он спас меня! – шептала Надин.
В этот миг появился Лайл. Он бросил матрас у ее кровати, потому что комната была невелика. Затем пошел запереть дверь и проверить окно в своей комнате. Если бы грек позвал на помощь, его не услышали бы.
Вернувшись в спальню Надин, Лайл запер дверь на ключ.
– Он... все еще без сознания? – спросила девушка.
– В полном нокауте! Не стоит недооценивать мои боксерские способности. У меня был опытный учитель.
– Как хорошо, что вы... пришли... сразу же... когда услышали мои... крики. Я ведь помнила... хоть и была напугана... что заперла дверь на замок.
– Поначалу это показалось мне разумным, – заметил Лайл. – Однако я виню себя за то, что не проверил, сможет ли кто-нибудь залезть в ваше окно с крыши веранды.
– Я... я тоже не подумала об этом, – смутилась Надин. – А ведь папенька всегда осматривал комнаты, где мы останавливались во время путешествий... чтобы русские не смогли неожиданно... напасть на нас.
– Вы пристыдили меня, – покаялся Лайл.
Он положил подушку на край матраса, лег и увидел над собой Надин в постели. В струящемся из окна лунном свете она была очень красива, светлые волосы рассыпались по плечам. Лайл даже не подозревал, что они такие длинные. Ему была видна даже чуть порванная ткань у ворота ночной сорочки, в которую вцепился грек.
Совершенно лишенная самомнения, Надин не считала себя красавицей, потому, наверное, так часто проглядывали в ней детские черты.
Лайл подумал, что иные женщины посмотрели бы на его ночевку совершенно иначе. Многие, конечно, с нетерпением ждали бы его приближения. Кто-то постарался бы выглядеть как можно желаннее. А будь на месте Надин настоящая сестра миссионера, она была бы шокирована непристойностью происходящего – ведь Лайл был мужчиной! Вероятно, она бы захотела, чтоб он по меньшей мере завязал глаза.
Лайл едва не рассмеялся над своими мыслями. Однако он испытывал столь сильное чувство к Надин, что был до глубины души потрясен этим своим состоянием. С самого начала их знакомства он лишь заботился о своей и ее безопасности, не принимая во внимание тот факт, что оба они были всего лишь людьми.
А теперь он страстно желал ее и больше всего на свете сожалел о том, что не может поцеловать ее и сказать ей, как она прекрасна. И все же он не был бы самим собой, если б потерял контроль над своими поступками.
Его чувствам придется подождать до тех пор, пока девушка не будет в безопасности. Только после этого он сможет признаться ей в любви.
– Спасибо вам... вы были так... добры ко мне, – промолвила Надин. – Надеюсь, вам... не очень... неуютно.
– Даю вам честное слово, здесь мне так же удобно, как у себя в комнате, – заверил ее Лайл. – Так что спите, я разбужу вас очень рано.
Конечно, им надо уехать из Исибата раньше, чем найдут грека и тот пожалуется на жестокое обхождение.
– Я... я снова должна... помолиться, – сказала Надин. – Я уже... поблагодарила Бога за то, что мы... прибыли сюда в целости и сохранности... и сказала папеньке, что мы... очень благодарны ему. А теперь я должна... снова поблагодарить папеньку... за то, что он послал вас... спасти меня.
Она улыбнулась Лайлу в свете луны.
– Я уверена, что наши... ангелы-хранители... следят за нами обоими.
Ее голос был тих и мягок; несмотря на все происшедшее, она улыбалась.
Лайл почувствовал, как у него в жилах закипает кровь.
– Спокойной ночи, Надин, – сказал он глубоким голосом. – Пусть вам приснятся счастливые сны.
– Я постараюсь, – ответила девушка, – и спасибо вам... за то, что вы... здесь... со мной.
Она повернулась на бок, и Лайлу был виден только ее затылок и струящиеся волосы. Он решительно отвернулся, чтобы не распалять себя.
«Так я не любил ни одну женщину!» – сказан он себе и попытался думать только о завтрашнем дне и о том, куда они отправятся, сойдя с парома.
Надин быстро уснула и пробудилась только оттого, что встал Лайл.
Он открыл дверь и отнес матрас в свою комнату.
Надин хотелось еще поспать, но она вспомнила о греке и села в постели, гадая, пришел ни он в себя. Если он сумел освободиться, то может напасть на Лайла, когда тот откроет дверь. А вдруг грек каким-то образом ухитрился выбраться из комнаты? Быть может, сейчас он уже поднимает скандал, рассказывая хозяину гостиницы и любопытным, как на него напали.
Надин не терпелось проверить, на месте ли еще грек, но она вспомнила, что на ней только ночная рубашка. В любую минуту мог войти Лайл – и он действительно тотчас появился. Надин вопросительно посмотрела на него.
– Все в порядке, – сказал он, – грек все еще без сознания и премерзко храпит. Чем быстрее мы оденемся и спустимся вниз, тем лучше.
Он говорил очень тихо, поэтому вместо ответа девушка лишь кивнула.
Как только Лайл вышел из комнаты, она соскочила с кровати, быстро умылась и натянула свое собственное платье, в котором была вчера, – на примерку чего-либо другого у нее просто не хватало времени. Потом водрузила на голову парик и шляпку. Оставалось только спрятать в чемодан ночную сорочку, расческу и щетку, которые Лайл захватил из посольства.
Надин уже запирала чемодан, когда вошел Лайл.
– Я договорился с поваром насчет завтрака – конечно, он будет не такой вкусный, как вчера.
– Если б у нас было время, я бы сама приготовила завтрак. В конце концов, это ведь женское дело.
– В другой раз, – пообещал Лайл. – А сейчас нам надо торопиться.
Он взял ее чемодан и вышел из комнаты.
Надин пошла следом за ним.
Проходя мимо спальни Лайла, она отметила, что дверь закрыта, а ключ торчит снаружи. Лайл запер грека, чтобы успеть покинуть гостиницу до того, как он придет в себя.
В столовой больше никого не было. Как и говорил Лайл, завтрак был несколько необычным. Он состоял из холодного мяса, сыра и черных оливок.
Пока Надин все доедала и допивала кофе, Лайл вышел посмотреть, не прибыл ли паром. Вскоре он вернулся и сообщил, что паром уже виден и будет на месте через пять минут.
Надин исторгла вздох облегчения.
Она налила еще по чашке кофе себе и Лайлу. Ее спутник не выказывал нетерпения, однако она чувствовала, что он не может дождаться отъезда. Непонятно было только, волнуется он из-за грека или по какой-то другой причине. Впрочем, вопросы сейчас задавать не следовало.
Допив кофе, Лайл снова выглянул в дверь.
– Нам пора, – сказал он.
Надин вскочила из-за стола.
В холле их ожидал хозяин.
Лайл протянул ему руку.
– Благодарю вас за то, что вы приютили нас с сестрой. Мы наконец-то получили долгожданный отдых и очень вам признательны.
– Рад был помочь вам, – ответил хозяин. – Надеюсь, мы еще встретимся.
Лайл взял чемоданы и произнес:
– Возможно, и встретимся.
Он вышел, и Надин, попрощавшись, последовала за ним.
На улице было довольно жарко.
Похоже, вся деревня высыпала на берег, – наблюдать прибытие парома, что, по всей видимости, являлось единственным развлечением жителей Исибата.
Первые пассажиры уже покинули паром, но на борту оставалось еще несколько человек. Кроме того, нужно было разгрузить ящики; перепуганные козы, тоже приплывшие на пароме, вносили свою долю в эту суету.
Наконец все прибывшие оказались на берегу, и Лайл первый направился к сходням, держа в каждой руке по чемодану. Он усадил Надин за какой-то сложной конструкцией, чтобы поднимавшиеся на паром люди не увидели ее.
Это, конечно, разумно, подумала девушка, но, если на пароме окажутся русские, убежать будет невозможно.
Она пыталась убедить себя в том, что зря волнуется: кто в Константинополе может знать о их местонахождении? И все же ей передавалось нервозное состояние Лайла, хотя он и не показывал этого.
Примерно через полчаса паром отошел от берега.
Только тогда Надин почувствовала, что Лайл успокоился.
Путешествие было недолгим, потому что они пересекали самую узкую часть пролива шириной примерно в километр. Правда, паром не торопился, и создавалось впечатление, что он совсем не движется.
Наконец они достигли Канаккале, заметно отличавшегося от Исибата. У причала сгрудилось несколько повозок и телег с грузами для отправки на пароме. Лайл быстро подошел к повозке, запряженной дородной молодой лошадкой, и спросил у возницы:
– Отвезешь нас с сестрой за город?
Турок, совсем еще мальчик, ухмыльнулся.
– Смотря сколько заплатите!
– Нам нужно в Интепе, – сообщил Лайл.
Мальчик почесал в затылке.
– Это миль девять, по дороге в Трою.
– Правильно, – кивнул Уэстли. – Заплачу, сколько скажешь, если отвезешь нас туда.
Мальчик искоса посмотрел на него и назвал сумму, по-видимому, гораздо большую, чем рассчитывал получить.
Лайл явно колебался.
– Я небогатый человек, – сказал он наконец, – однако нам срочно нужно добраться в Интепе, так что, пожалуй, придется заплатить.
Мальчик был очень доволен. Он помог Лайлу положить в повозку чемоданы, взмахнул кнутом, и они тронулись в путь.
После убогого и унылого Исибата Канаккале казался весьма живописным. Повсюду цвел багрянник, и Надин это очень понравилось.
Они спустились с горы и покатили по окраине города, окруженные багряными цветами.
Видневшееся впереди море блестело в солнечных лучах.
Среди такого благолепия не хотелось думать об опасности и вообще о чем-либо неприятном.
Они подъехали ближе к морю, где было множество кораблей всех видов и габаритов. Некоторые могли прибыть из Константинополя, а иные шли через Эгейское море в Средиземное. Вокруг них вертелись бесчисленные рыбачьи лодки и каики.
Надин пожалела, что не может хоть ненадолго остаться в Канаккале, узнать историю этого древнего города.
Она смутно помнила то, о чем некогда рассказывал ей отец. Где-то здесь лорд Байрон проплыл путем легендарного Леандра, который пересекал пролив, чтобы встречаться с возлюбленной – жрицей Геро. Надин захотелось рассказать об этом Лайлу, но он молчал, и девушка решила, что этому есть причины.
От нее не ускользнуло, что он тщательнее зачесал волосы на пробор и сидел с опущенной головой, чтобы прохожие не могли разглядеть его лица. Возможно, он молился.
«Он наверняка думает, что мы в опасности», – решила Надин.
Она почувствовала внезапный страх и чуть-чуть сдвинула шляпку на лоб. Ее рука привычно скользнула в ладонь Лайла, и она почувствовала пожатие его пальцев. Он повернул голову и посмотрел на нее. Когда он улыбнулся, девушке показалось, что солнце засияло ярче, и ее страх исчез.
Вскоре они очутились за городом. Неровная дорога шла вдоль моря. То там, то тут проглядывали домишки, видимо, принадлежавшие рыбакам. По обеим сторонам дороги росли деревья, чередовавшиеся с мелкой порослью и проплешинами.
Солнце припекало, и к тому времени, как они достигли Интепе, лошадь начала уставать.
Надин тотчас поняла, что это и есть то самое место, которое им нужно. Оно было очень похоже на деревушку по ту сторону Дарданелл: несколько обшарпанных домишек, а за ними таверна или гостиница. Будет пи она похожа на ту, в которой они останавливались прошлой ночью? Оставалось только надеяться, что обойдется без всяких греков. Надин рассудила, что такое может случиться однажды и вряд ли повторится. И потом, с ней ведь Лайл.
Ее пальцы бессознательно сжались в его руке.
– Приехали, – произнес Лайл по-английски, чтобы возница не понял их. – Я уверен, здесь мы будем в безопасности.
– Конечно, – согласилась Надин.
Лайл посмотрел на море, и она поняла, что он высматривает крейсер.
Берег, на котором стояла деревушка, обрывался прямо в море, а еще дальше громоздились высокие утесы.
Повозка въехала в Интепе.
Возница остановил лошадь у самого большого здесь дома.
– Раз вы неместные, – сказал он на своем диалекте, – вам нужно где-нибудь остановиться. Только здесь вы найдете себе постель.
– Именно это нам и нужно, – подтвердил Лайл. – Благодарю вас за то, что довезли нас сюда.
Он спустился с повозки и помог сойти Надин. Потом забрал чемоданы и дал вознице сумму, которую тот запросил, добавив к ней небольшие чаевые.
Мальчик посмотрел на деньги и сказал:
– Спасибо, сэр! Везти вас и красивую леди – просто удовольствие.
Лайл молча взял чемоданы и пошел к гостинице. Встревоженная, Надин последовала за ним. Она была в парике и очках, но мальчик все-таки счел ее красивой.
«Надо было покрасить нос в красный цвет, как у клоуна», – подумала она, и эта мысль рассмешила ее.
Лайл отыскал хозяина гостиницы.
– Нам нужны две комнаты примерно на три ночи, – сказал он ему.
Услышав это, Надин подумала, что им не придется быть здесь так долго. Но ведь Лайл ничего не делает наугад. Возможно, он так сказал на случай, если крейсер задержится.
Хозяин гостиницы, высокий мрачный человек, ответил после долгого раздумья:
– У меня не найдется двух свободных комнат, но есть двухместный номер.
Лайл ни минуты не колебался.
– Мы займем его, – сказал он. – Правда, у моей жены небольшая простуда, и я думал, что нам не следует быть рядом.
Внезапно Надин почувствовала стыд. Она не смущалась прошлой ночью, когда Лайл остался с ней, потому что боялась грека. Однако находиться в одной комнате намеренно, словно они уже женаты, было чем-то из ряда вон выходящим.
Впрочем, Надин тут же велела себе не глупить. Лайл будет рядом, чтобы защитить ее, как прошлой ночью. Сейчас для них самое главное – добраться домой, а все остальное значения не имеет.
Когда они ехали в повозке, Надин заметила, что Лайл беспокоится: обнаружив, что они исчезли из Константинополя, русские могли выйти на их след.
«Да что я, в самом деле, думаю о приличиях! Пока за нами не прибудет крейсер, мы в опасности».
Лайл дал задаток за предложенный номер. Похоже, он расположил к себе хозяина. Потом из кухни была вызвана неряшливая девушка, которая повела их наверх. Она не предлагала помощь в переноске вещей и всем своим видом как бы говорила, что бесчестно загружать ее работой сверх положенного.
Комната была не намного больше той, в которой Надин спала прошлой ночью. В ней стояла двухспальная кровать, на полу не было ни ковров, ни половиков. Занавески на окнах отсутствовали. Все же комната была чистая, и окна выходили на море. Что ж, подумала Надин, это не столь существенно.
Лайл дал служанке чаевые, чем невероятно удивил ее. Она изумленно посмотрела на оказавшуюся у нее в руке монету и ворчливо произнесла:
– Вы очень добры, сэр.
– Благодарим вас за то, что вы показали нам комнату, где мы сможем отдохнуть. – Лайл выделил последнее слово.
– Вас здесь никто не побеспокоит, – заверила служанка. – В Интепе никогда ничего не происходит – точно вам говорю!
Потом, смягченная щедростью Лайла, она спросила:
– Вам что-нибудь нужно?
– Мы хотели бы поесть, – ответил Лайл, – и я уверен, вы сможете приготовить свежую рыбу, как никто на свете.
Девушка рассмеялась.
– Ну вот, вы льстите мне. Я постараюсь, и через полчаса она будет готова.
– Благодарю вас, – улыбнулся Лайл.
Служанка поспешила вниз, на лестнице слышались ее шаги.
– Может, я и попадаю в неприятности из-за своей красоты, – заметила Надин, – но зато теперь прекрасно вижу, что может сделать красивый мужчина, если постарается.
– В том, что касается моей внешности, вы преувеличиваете. Однако, если уж говорить правду, это наверняка первые порядочные чаевые за все время работы служанки.
– Ну что ж, значит, нам придется жить под девизом «Взяточничество и коррупция», – изрекла Надин, – но я так голодна, что мне это безразлично.
– Мне тоже, – сказал Лайл. – Я уверен, она постарается, но если вы хотите, чтоб я спустился в кухню и помог ей, то я так и сделаю.
Надин совсем развеселилась.
– Я ведь ваша жена, а вы заставляете меня ревновать!
Они расхохотались.
– Что ж, пока мы обходились без приключений, – заметил Лайл.
Надин с интересом посмотрела на него.
– Вы ожидаете их – но почему?
Наступило молчание, и девушка поняла, что Лайл раздумывает, говорить ей правду или нет.
– Возможно, я ошибаюсь, – наконец ответил он, – но, когда мы отъезжали от причала в Канаккале, я заметил человека, наблюдавшего за прибывшими. Он не был похож на турка.
Надин приглушенно вскрикнула.
– Вы хотите сказать?.. – только и смогла произнести она едва слышно.
– Я почти уверен, что это был русский.
