Текст книги "Влюбленные в Лукке"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
От автора
Я посетила Лукку в марте 1990 года, когда жила во Флоренции, и была поражена красотой этого города, а также его удивительной и величественной четырехмильной крепостной стеной, возводившейся в 1501 – 1645 годах.
Кафедральный собор Лукки в реальности такой, каким я его описала в своем романе. Я действительно молилась в капелле святого Франциска Ассизского, в которой происходят некоторые события, положенные в основу моей книги.
Лукка – пленительный уголок Италии; кто хоть однажды посетит его, уже никогда не забудет.
Прекрасные виды Лукки воспеты многими известными поэтами.
И неудивительно, что Наполеон сделан свою сестру принцессой Лукки.
Немало знаменитых итальянцев эпохи Возрождения были тесно связаны с этим городом.
Глава 1
– Мама, мама, я вернулась!
Паола вбежала в гостиную, и графиня Берисфорд порывисто поднялась, протянув руки навстречу дочери.
– Дорогая! Я так ждала этой минуты и так боялась, что твое путешествие затянется!
– А оно и в самом деле было достаточно длинным, – сказала девушка, целуя мать. – Я бы на крыльях прилетела, если б только смогла.
Графиня засмеялась.
– Как хорошо, что ты уже здесь, моя дорогая…
Она шагнула назад, чтобы хорошенько рассмотреть дочь.
– Выглядишь ты прекрасно! Внезапно графиня погрустнела и промолвила изменившимся голосом:
– К сожалению, моя прелесть, у меня плохие новости.
– Плохие новости, мама? – встрепенулась Паола.
Графиня кивнула.
Она села на софу и, взяв дочь за руку, усадила ее рядом с собой.
– Папа узнал об этом вчера: твоя бабушка умерла, и он должен был срочно выехать в Йоркшир, чтобы побыть с ней.
– О Боже, мама, какое несчастье! – расстроилась Паола. – Представляю, что сейчас чувствует папа!
– Мы все ужасно опечалены, – вздохнула графиня. – И теперь моя дорогая, до конца лета мы будем в глубоком трауре.
Паола пристально посмотрела на мать.
– Я об этом и не подумала. Ты хочешь сказать, что мне нельзя будет появиться ни на одном из предстоящих балов?
Графиня безнадежно покачала головой.
– Боюсь, что так. Мы тщательно готовились, а я купила для тебя новые платья.
– О мама, какое разочарование! – чуть не плача, воскликнула Паола.
Теперь все планы рушатся. Надо ждать, пока не закончится траур.
В феврале Паоле исполнилось восемнадцать лет, но она оставалась в школе, что недалеко от Бата, до конца семестра. Родители решили привезти ее в Лондон к самому началу нового сезона, когда ей полагалось впервые выйти в свет: посещать балы, приемы и прочие праздники.
Девушка совершенно пала духом, осознав, что из этого ничего не выйдет. Однако, испытывая безграничную любовь к отцу и матери, она не стала ничего говорить, дабы не огорчить их еще больше.
– В таком случае, мама, – рассудила она, – давайте уедем из города, и я наконец смогу покататься верхом на папиных лошадях. У него, наверное, появились новые?
– У меня есть более интересный план, – спокойно произнесла графиня.
Паола удивленно вскинула брови и уставилась на мать.
Среди своих ровесниц графиня слыла первой красавицей, а Паола пошла в нее.
Мать нисколько не сомневалась, что Паола будет самой прекрасной дебютанткой этого сезона.
– Я понимала, дорогая, – задумчиво молвила графиня, – как ты расстроишься, и, когда моя старинная приятельница, неожиданно навестившая меня, подала хорошую идею, я ухватилась за нее.
– А кто она, мама?
– Это графиня Рауло – дальняя родственница моей матери, наполовину итальянка. Мы с Мартой вместе учились в школе.
Слушая, Паола пыталась понять, какое отношение все это имеет к ней.
– Я рассказала Марте, что ты не можешь быть представлена ко двору, – продолжала графиня, – и твой отец в силу сложившихся обстоятельств не может дать бал в твою честь, как это было задумано. Тогда у нее появилась идея, которая, я думаю, заинтересует тебя.
– Какая же? – спросила Паола без особого энтузиазма.
– Марта Рауло через два дня возвращается в Италию, и она предположила, что ты, возможно, захочешь поехать вместе с ней.
– В Италию? – оживилась Паола.
– Я думаю, тебе это покажется заманчивым, тем более что Марта живет в Лукке – весьма привлекательном городе в Тоскане.
Она немного задумалась, вспоминая свои юные годы.
– Я бывала в Лукке много пет назад, еще до того, как вышла замуж за твоего отца. Какой это был прекрасный город, раскинувшийся у подножия Альп! Там до сих пор в первозданном виде сохранилась крепостная стена шестнадцатого века.
– И графиня Рауло приглашает меня погостить у нее? – словно не веря в счастливый случай, переспросила Паола, – Она предлагает тебе поехать вместе с ней на ее виллу в Лукке. А через месяц или чуть позже ты сможешь посетить Флоренцию.
Паола широко раскрыла глаза.
– О, мне это нравится! Я всегда мечтала посмотреть чудесные полотна Боттичелли и все, о чем знаю из книг.
– Значит, так и сделаем, дорогая, – сказала графиня. – Мне тяжело думать о том, что ты будешь скучать в провинции, пока все твои подруги станут развлекаться на балах в Лондоне.
– Я была бы вполне счастливая «ели б ты была со мной, мама. Но вместе с тем…
– Вместе с тем, – подхватила графиня, – ты получишь удовольствие от Италии, новые впечатления. И я совершенно уверена, тебе откроются новые знания, о которых ты и не мечтала.
Паола рассмеялась.
– Ах, мама, конечно, все это правильно, но я уже и так переполнена знаниями, дело может дойти до умственного расстройства!
Графиня тоже не удержалась от смеха.
– Тебе не следует быть до такой степени умной! Папа говорит, слишком умные женщины, которые к тому же бравируют своим умом, очень скучны.
– Это потому, что папа гораздо умнее их, – резюмировала Паола. – Знаешь, мне так жаль, что бабушка умерла, хоть она была уже старенькая.
Графине пришлось согласиться с дочерью.
Действительно, ее свекровь болела несколько лет и так сильно одряхлела, что перестала узнавать родственников, которые навещали ее.
– Твой отец все поймет, – успокоила она дочь. – К тому же носить все лето черное нелегко, ты знаешь, как я не люблю этот цвет.
– И я тоже, – кивнула Паола.
– По тебе, моя дорогая, не надо будет носить черное, так как в Лукке тебя никто не знает.
Паола удивленно посмотрела на графиню.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Марта говорила мне, что живет очень тихо и принимает не слишком часто. Поэтому она предложила, чтобы ты гостила у нее просто как Паола Форд и не использовала свой титул.
Паола еще больше удивилась, и графиня изрекла:
– Я думаю, эта идея хороша по многим причинам.
Паола ждала продолжения, но мать больше ничего не сказала.
– Ты что-то скрываешь от меня, мама, – с укоризной промолвила девушка. – Что же?
Графиня рассмеялась.
– Мне никогда не удавалось ничего утаить ни от тебя, ни от твоего отца, но этот случай несколько иной.
– Ив чем там дело? – настаивала Паола.
– Марта Рауло говорила мне о маркизе Витторио ди Лукка.
– Кто он? – заинтересовалась Паола.
– Самый влиятельный человек в Лукке, но его поведение в некоторых вопросах крайне предосудительно и многих шокирует, в том числе Марту.
Паола, немного поразмыслив, спросила:
– Не хочешь ли ты этим сказать, мама, что мое знакомство с маркизом нежелательно?
– Ты все так быстро схватываешь, моя дорогая! – заметила графиня. – Именно это я пыталась сказать тебе, только более тактично.
– Но почему ты думаешь, что, если я поеду в Лукку, не скрывая своего титула, у меня будет больше шансов встретиться с ним?
Графиня помолчала некоторое время, а потом ответила:
– Дело в том, что итальянцы весьма неравнодушны к своим предкам и очень гордятся своей родословной.
Паола ждала объяснения.
– Моя мама, – продолжала графиня, – по линии своей матери была в родстве с семьей ди Лукка, и Марте ужасно не хотелось бы, чтоб маркиз узнал об этом и выразил желание познакомиться с тобой.
– По, возможно, мне будет приятно с ним познакомиться! – съехидничала Паола. – Сколько ему лет, мама?
Графиня колебалась. Она поняла, что совершает ошибку, беседуя с дочерью о маркизе. По, поскольку Паола откровенно ждала продолжения, она сказала:
– Ему должно быть около тридцати, и он известен довольно пестрой биографией. Я уверена, он из тех молодых людей, кого твой отец не захотел бы видеть среди твоих поклонников.
Паола развеселилась.
– Думаю, ты и твоя подруга напрасно беспокоитесь. Не сомневаюсь, в Италии найдется немало прекрасных женщин, которые только и мечтают познакомиться с маркизом, следовательно, он не будет обращать на меня внимания.
– Ему может прийти в голову мысль пригласить тебя в свой дом, поскольку ты каким-то образом состоишь с ним в родстве. Но, дорогая, если Марта хочет предостеречь тебя от подобной ошибки, то, пожалуй, тебе стоит целиком сосредоточиться на прелестях Лукки и даже не вспоминать о человеке, который опозорив свое имя.
Паола удивленно захлопала ресницами.
– Я вижу, мама, и ты, и графиня Марта склонны все драматизировать. Хорошо, я буду мисс Форд из Ниоткуда, и мое поведение будет таковым, что этот наглый и, по-видимому, испорченный маркиз пройдет мимо, не замечая меня.
– Кажется, ты не обратила внимания, – напомнила графиня, – что там тебе не придется носить этот противный черный цвет, который мы с тобой так не любим. Кроме того, я купила тебе несколько прелестных бальных платьев, в них ты, несомненно, привлечешь внимание жителей Лукки.
– Надеюсь, – молвила девушка. – Но я чувствую, мама, итальянская культура захватит меня полностью, что, конечно, пойдет мне на пользу. По возвращении домой я буду бегло говорить по-итальянски и требовать макароны на завтрак, обед и ужин.
Графиня засмеялась.
– Это должно шокировать прислугу:
– А, кстати, миссис Дингль собирается приготовить на ужин твои любимые блюда.
– Надо пойти поздороваться с ней, – спохватилась Паола. – А няня наверху?
– Конечно! И очень рада снова тебя увидеть, – ответила графиня. Девушка поцеловала мать.
– Как хорошо вновь оказаться дома, мама! Мне хочется побыть с тобой. Вот если б ты смогла поехать со мной в Италию!
– Мне тоже очень этого хочется, – призналась графиня. – Возможно, когда траур подойдет к концу, мне удастся уговорить папу отправиться в Лукку. Марта сказала, что надеется принять у себя нас всех.
– Пусть это будет твоим обещанием, мама, – сказала Паола. – Я буду считать дни до твоего приезда.
Она снова поцелована мать и побежала к двери.
– Я должна зайти к няне и ко всем остальным домочадцам.
Графиня услышала в коридоре удаляющиеся шаги дочери и вздохнула.
Она надеялась в этом сезоне вывезти Паолу в свет. Ради нее приняла массу приглашений. Собиралась устроить в ее честь бал в их доме на Парк-Лейн, не сомневаясь, что он станет самым памятным в этом сезоне.
Она не могла отделаться от мысли, что со стороны вдовствующей графини, которая последние два года пребывала на грани кончины, нехорошо было умереть в столь неподходящий момент. Как жаль, что летний бал не состоится!
Именно в это время года балы по обыкновению более пышные, потому что гости могут гулять в саду. И вот теперь Паоле суждено стать дебютанткой зимнего сезона, А зимние балы, по мнению графини, никогда не бывают такими же эффектными, как летние.
Однако вскоре она утешилась тем, что, когда бы ни состоялся выход в свет, Паола затмит всех прочих дебютанток, хотя среди них будет много милых и привлекательных девушек.
Возможно, итальянская кровь придала красоте Паолы нечто особенное, уникальное, что выделяло ее среди ровесниц. Она походила на женщин Боттичелли.
Ее волосы необычного золотисто-оранжевого цвета привлекали к себе внимание: их невольно сравнивали с традиционно светлыми волосами английской девушки. В ее зеленых глазах сверкали золотые крапинки.
» Она действительно прекрасна!«– подумала графиня.
В этот миг ее охватил нечаянный испуг, потому что такая красота могла в некотором смысле представлять опасность для молодой и невинной девушки. И, видимо, не зря сказала однажды графиня Марта:
– Паола стала такой же красивой, как ты, поэтому разумнее держать ее вне поля зрения до тех пор, пока она не будет должным образом представлена при дворе и не почувствует себя настоящей дебютанткой.
Все это заставило графиню осознать, что, где бы ни появилась ее дочь, многие молодые люди будут искать ее расположения, говорить комплименты, посылать цветы и бросать свои сердца к ее ногам.
Но сейчас она должна оставаться в тени. Подходящего для замужества холостяка она сможет встретить только случайно, так как лишена возможности насладиться в полной мере ни лондонским обществом, ни тем, что способна предложить ей деревня.
Кроме того, размышляла графиня, ей не стоит появляться в черном – неповторимое боттичеллиево золото; ее волос будет излишне драматично смотреться на фоне черного крепа. Уже одно это было бы непростительной ошибкой.
» В Италии она почувствует себя в безопасности «, – решила графиня.
Паола обняла свою няню и спустилась на кухню поздороваться с прислугой.
Они наперебой восторгались ее статью и красотой, говорили, что она точь-в-точь ее мать в молодости, и желали счастья.
Потом девушка вернулась в гостиную. К ее удивлению, мать была не одна. Кузен Паолы, Хьюго Форд, которого она не видела очень давно, изумленно посмотрел на девушку и воскликнул:
– Боже мой, неужели это та самая малышка, которую я сажал впереди себя на лошадь и которая постоянно жаловалась, что я еду недостаточно быстро? Паола рассмеялась.
– О, это было давным-давно, а потом ты исчез. Где же ты был?
– Объездил весь свет, – ответил Хьюго, – и получил удовольствие от каждой прожитой минуты.
– Вы должны нам все рассказать, – промолвила графиня. – Я так рада, что вы появились именно сейчас и успели повидать Паолу перед ее отъездом в Италию.
– В Италию? – заинтересовался гость.
Тридцатипятилетний Хьюго Форд обладал располагающей внешностью. Из-за длительного пребывания на Востоке он заметно посмуглел. На его лице уже обозначились морщины, и это придавало молодому человеку несколько экзотический вид.
– Не думаю, что это может поразить твое воображение, – сказала Паола. – Насколько мне известно, ты был на Тибете и в иных дивных уголках Востока. Но для меня Лукка в данный момент – самое настоящее Эльдорадо!
– Лукка? – переспросил кузен, подняв брови. – Но почему именно Лукка?
– Паола погостит у моей подруги, графини Рауло, – объяснила графиня. – Не знаю, встречались ли вы с ней когда-нибудь. У нее прелестная вилла в Лукке, и Паоле предоставляется чудесная возможность пожить там летом, пока она не сможет принимать участия в светской жизни Лондона.
– Должен признаться, – сказал Хьюго, – я думал, что старая графиня умерла уже несколько лет назад.
– Она очень болела, – ответила графиня. – Одно время совсем никого не узнавала.
– Ну, у меня нет никакого желания дожить до глубокой старости, – заметил Хьюго и рассмеялся. – Впрочем, мне в любом случае это не грозит.
– Если учесть все, что я слышала о ваших приключениях, Хьюго, – тотчас отреагировала графиня, – и опасностях, которые вы мужественно преодолели, то, полагаю, вы должны быть счастливы, что дожили хотя бы до сегодняшнего дня.
Это еще больше раззадорило Хьюго.
– Я уже и сам не припомню, сколько раз приходилось говорить себе:» Вот и настал последний миг моей земной жизни «, – а вскоре обнаруживал, что чудом остался жив!
– Ты должен рассказать мне об этом, – с мольбой в глазах произнесла Паола, – должен!
Графиня поднялась.
– Если вы намерены задержаться у нас, Хьюго, – а я надеюсь, что вы именно так и поступите, – то должна позаботиться о комнате. Ваш камердинер, конечно, с вами?
– Это, пожалуй, слишком громкое название для него, но он честно сопровождал меня по городам и весям, по мрачным ущельям, которые, казалось, нас проглотят, и через междуусобные войны, в которых мне волей-неволей приходилось принимать участие.
– Джаксона я, конечно, не забыла, – улыбнулась графиня, – мы будем к нему так же внимательны, как и к вам.
– Вы всегда были моей любимой родственницей, – с пафосом сказал Хьюго, – и, представьте, самой прекрасной!
Графиня усмехнулась.
– Лесть не доведет вас до добра! – пожурила она племянника. – Кстати, я до сих пор помню марку вашего любимого шампанского и хочу предложить вам бутылку.
– Вы великолепны, как всегда, – на той же ноте продолжал гость, – и уверяю вас, я очень рад снова быть здесь и чувствовать себя, как дома.
Он открыл графине дверь. Покидая комнату, она нежно похлопала его по плечу.
Хьюго Форд вернулся к Паоле и сел на софу рядом с ней.
– А теперь расскажи мне о себе.
– Лучше ты расскажи о себе, – предложила девушка. – Пока со мной не произошло ничего волнующего. Правда, я думаю, для меня еще не все потеряно.
– Чего же такого волнующего тебе хочется?
– Точно не знаю, – задумчиво сказала Паола, – но я хочу от жизни большего, чем балы дебютанток да предложения руки и сердца, что является пределом мечтаний для моих школьных подруг.
– Ты получишь все и даже намного больше – в зависимости от того, как себя поведешь! – Хьюго пристально посмотрел на нее.
Паола была очень восприимчивой девушкой и поэтому сразу спросила:
– О чем это ты думаешь? Скажи мне. Я хочу знать.
– Откуда ты знаешь, что я думаю о чем-то? – удивился Хьюго.
– – Но ведь это так, правда? – настаивала она.
– Ну хорошо, – сдался он. – Я раздумываю, стоит ли доверить тебе дело, которое может оказаться опасным, а может и не оказаться.
– Что бы это ни было, ты не разочаруешься во мне, – ответила Паола. – Но если это нечто трудное, я постараюсь сделать все, что в моих силах.
Хьюго улыбнулся.
– Ты стала взрослой, и именно такой я тебя представлял, – признался он. – И позволь, моя прелестная кузина, сказать, что тебе совсем не обязательно обладать таким же совершенным умом, как твоя красота.
– Мне бы хотелось обладать и тем, и другим. Возможно, я кажусь всеядной, но мне так много хочется увидеть, услышать и понять! Я не могу в бездействии ждать и надеяться, что люди будут мною восхищаться. Это пустая трата времени.
– Конечно, – согласился кузен. – Теперь я готов довериться тебе, хотя понимаю, что как раз этого и не должен делать. Но я не могу отказаться от возможности, представившейся мне так неожиданно и вовремя.
Паола придвинулась к нему.
– О чем это ты? Неужели это связано с тем, что произошло с тобой на Востоке?
Хьюго быстро оглянулся, а потом сказал, понизив голос:
– Я прибыл в Англию вчера утром и явился к вам в надежде, что буду более или менее незаметным среди собственных родственников.
– А почему тебе надо быть незаметным? – тоже тихо спросила Паола.
– Только на время, – объяснил он. – За мной могут следить. Паола сцепила руки.
– Но почему? Прошу тебя, скажи, почему?
Хьюго молчал, и Паола поняла, что он снова раздумывает, можно ли довериться ей.
Она посмотрена ему в глаза.
– Пожалуйста, скажи мне. Никто от меня ничего не узнает, раз ты просишь об этом. А если потребуется моя помощь, можешь рассчитывать на меня.
– Ты действительно можешь помочь мне, – ответил он. – Я думаю, сама судьба привела меня сюда именно сейчас.
– Сейчас?
– Ты едешь в Италию, и, что самое невероятное, не просто в Италию, а в Лукку!
– Почему же это так невероятно? – удивленно спросила девушка. – Что значит для тебя Лукка?
Хьюго снова огляделся.
– У меня есть дело, которое может оказаться чрезвычайно опасным. Дело к маркизу ди Лукка, Паола широко раскрыла глаза. Ей казалось немыслимым вновь услышать о человеке, о существовании которого она и не подозревала до сегодняшнего дня.
– Это длинная история, и я не хочу тебя утомлять, – заметил Хьюго, – поэтому сразу перейду к сути. Маркиз, будучи в Индии, спас жизнь Низаму из Хайдарабада, и Низам в знак переполнявшей его благодарности подарил маркизу бриллиант.
– Он очень дорогой, да? – перебила кузена Паола.
– Он просто уникальный. Его нашли в алмазном руднике, принадлежащем Пи-заму. Это самый значительный камень, когда-либо найденный в нем.
– Как бы мне хотелось взглянуть на него? – мечтательно произнесла Паола.
– Ты сможешь его увидеть, – сказал Хьюго, – поскольку я намерен просить тебя, если удастся сохранить это в тайне от всех, взять с собой в Лукку перстень маркиза.
Паола не скрывала изумления.
– По как он оказался у тебя?
– Перстень у маркиза был украден. Он поделился со мной своим горем и предложил весьма крупную сумму денег, если я смогу вернуть ему бриллиант.
– Но как… как мог он быть… столь неосмотрительным и потерять его? Хьюго улыбнулся.
– Не знаю, как ворам удалось его выкрасть, но в ловкости им не откажешь. Попытки маркиза вернуть его назад не увенчались успехом.
– Поэтому он уехал из Индии, – предположила Паола, – и попросил тебя найти его бриллиант?
Она увидела, что Хьюго затрудняется с ответом, и продолжала:
– Я знаю, ты выполнил много тайных миссий и был связан с делом, которое называлось» Большая игра «. Об этом по секрету сказал мне папа.
– Твой отец не должен говорить о таких вещах! – возмутился Хьюго.
– Он сказал только мне, – успокоила его Паола. – Я не сомневаюсь, что даже мама от него ничего не узнала. С» Большой игрой» был связан его друг, который в конце концов погиб.
– Возвращение перстня маркизу, – смягчился Хьюго, – таит в себе большую опасность, но не имеет ничего общего с «Большой игрой». На самом деле все выглядит довольно банально: как обычно, у меня не было ни гроша, а он, если хочешь знать, предложил мне за возвращение перстня двадцать тысяч фунтов.
– Это огромная сумма! – поразилась девушка.
– Для меня тоже. И уверяю тебя, я отработал каждый пенни из этой суммы.
– Рискуя жизнью? – тихо спросила Паола.
– И не один, а тысячи раз, – ответил Хьюго, – но я нашел его. Сейчас проблема в том, чтобы передать его маркизу….
– И это я должна взять на себя, – заключила Паола.
– Меньше всего мне хочется втягивать в это тебя, – вздохнул Хьюго, – но логика подсказывает: никто не заподозрит, что столь молодая и неопытная девушка может быть связана с подобным делом, если же перстень привезу в Лукку я, то у меня почти не останется шансов вернуться живым.
– Тогда тебе, конечно, лучше не браться за это, а я отвезу перстень маркизу.
– Ты действительно это сделаешь? – обрадовался Хьюго. – По ты должна понимать, что не смеешь проронить ни единого слова никому, даже отцу и матери, потому что они, вне всякого сомнения, запретят тебе это.
– Никто не узнает, никто? – пообещала Паола. – Раз уж я еду в Лукку, то смогу без особого труда передать перстень таким образом, что никто не догадается, кто его привез.
Пока она говорила, ей вдруг пришло на ум, что именно маркиз и есть тот единственный человек, от знакомства с которым мать и графиня Рауло хотели уберечь ее.
«Мне и не нужно будет знакомиться с ним, – пыталась успокоить свою совесть Паола. – В Лукке у меня появится сколько, угодно возможностей передать ему перстень, не принимая в этом непосредственного участия».
– Не знаю, как благодарить тебя, ты просто великолепна! – с чувством сказал Хьюго. – Мне стыдно, что я втягиваю тебя в это. Тем более я даже не уверен, что ты будешь достаточно благоразумной, дабы не подвергнуть себя опасности.
– Ну что ты, – улыбнулась Паола, – конечно, я буду крайне благоразумной!
