Текст книги "Дети Джедаев"

Автор книги: Барбара Джоан Хэмбли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Барбара Хэмбли
Дети Джедаев
(Звездные войны)

Глава 1

Мутно-жёлтое небо низвергалось смертоносными струями кислотного дождя. Охотник, спотыкаясь, стремился преодолеть последнюю дюжину ярдов, чтобы оказаться в укрытии. Вот оно -строение, в котором он надеялся найти убежище. Но через мгновение его охватил приступ непереносимого ужаса, который заполнил его целиком, подобно зловонию, растекающемуся от гниющих останков. Змеи, извивающиеся щупальца тянулись к нему. Он готов был поклясться, что видел крошечные руки кобальтово-синего цвета. Однако убийственный дождь, прожигавший его тело, всё продолжался. Поэтому он, закрыв глаза, попытался высвободиться из смертоносных объятий. Прояснившееся на какой-то момент сознание подсказало ему, что гибкие щупальца и змеи – это просто виноградные лозы, покрытые голубыми цветами.

Ужасный запах горелого мяса продолжал преследовать его, ощущалась боль в обожжённых руках… Но вот он взглянул на них – что за чудо! – кожа была целой и неповреждённой. Мысли в его голове перемешались подобно колоде карт. Прожгло ли ему руки до кости? Или они такие же как и прежде и на них красуются полдюжины колец с андуритовым камнем, а вокруг ногтей темнеет машинная смазка?

В какой реальности существовали эти гибкие пальцы, почему мгновением позже ему показалось, что они извиваются наподобие каких-то страшных корней и имеют крючковатые ногти, похожие на когти ранкора?

Он не мог ответить на этот вопрос. Промежутки сознания становились все короче и короче. В памяти возникали провалы.

Добыча… Жертва… Ему надо было кого-то разыскать.

Все эти годы он был охотником, пребывавшем в непереносимом мраке. Он убивал, разрывал на части и поедал окровавленное мясо. Теперь он должен найти…

Почему он думал, что тот, кого он ищет, находится здесь… в этом месте, где зубчатые гулкие каменные своды сменялись изящно возведёнными стенами, изгибающимися строениями, башнями, увитыми виноградной лозой, – а затем вновь возвращались ночные кошмары, и всё остальное отступало?

Он нащупал в кармане своего комбинезона грязный жёлто-зелёный листок, на котором кто-то… а может быть он сам? – написал:

ХЭН СОЛО

ИТОР

ЧАС ВСТРЕЧ

«Ты когда-нибудь видел это планету раньше?»

Прислонившись к овальному иллюминатору, Хэн Соло покачал головой. «Я был на одной из Встреч в дальнем космосе, на полпути между Шахтами Плумы и Галактическим Кольцом», – сказал он. – «Всё, что меня беспокоило тогда – это остаться незамеченным для локаторов Итора и передать сотню килограммов слоновой кости Уорту Грамбо, а затем выбраться оттуда до того, как Имперские силы меня схватят. Это было самым сильным моим желанием». Слегка опасаясь, как бы Лея не сочла его излишне сентиментальным, он добавил: «Впечатляюще – это не то слово».

Лея Органа Соло поднялась от пульта связи и сделала шаг к мужу. Белый шёлк её плаща заколебался и вновь выровнялся в безупречную линию. «Впечатляющее» зрелище для контрабандиста, каким Хэн был в то время, теперь представлялось ей поистине грандиозным и необычным: огромные как города корабли иторианцев маневрировали среди дефлекторных полей с поражающей лёгкостью, напоминая сверкающих рыб, и соединяясь друг с другом так же, как соединялись пальцы правой и левой руки.

Сегодня планета производила особое впечатление.

Ожидая Встречу здесь, над зелёными джунглями Итора, Лея повторяла слова, точнее всего описывавшие эту планету -"полная жизненной силы".

И ещё она была так прекрасна, что это нельзя было выразить никакими словами.

Высокие плотные массы дождевых туч рассеивались. Косые потоки света играли на зелёном пологе джунглей, расстилавшимися лишь несколькими метрами ниже парящих в воздухе городов. Сверкая на гипсе и мраморе зданий, они отбрасывали десятки теней жёлтого, бледно-коричневого и розового цвета, отражались бликами от антигравитационных генераторов и рассыпались солнечными зайчиками по возделанным садам, прыгая по синим листьям гигантских папоротников. Между городами простирались мосты – десятки соединённых друг с другом антигравитационных платформ, по которым непрерывно двигались узкие потоки иторианцев. Яркая одежда жителей планеты делала их похожими на диковинные цветы. Малиновые и лазурные знамёна развевались как паруса, и повсюду можно было видеть иторианцев – на каждом резном балконе, на каждой лестнице, даже в плетёных корзинах, покачивающихся под огромными воздушными островами.

«А ты бывала здесь?» – поинтересовался Хэн.

Лея бросила на него быстрый взгляд. Здесь, над бескрайними джунглями Баффорских деревьев тёплый воздух был свежим, наполненным ароматами цветов и зелени. Открытые жилища иторианцев напоминали хрупкие остовы кораллов. Лея и Хэн стояли в окружении цветов, под лучами яркого света.

«Когда я была маленькой – пяти или шести лет, – отец приезжал на Час Встреч и представлял здесь Имперский Сенат», – проговорила она. «Он считал, что я должна увидеть все это».

Она помолчала некоторое время, вспоминая ту полненькую девочку с двумя жемчужинами, вплетёнными в толстые косы, и улыбающегося ей мужчину – её отца. Он был всегда добр – даже слишком добр. И неизменно мудр во всех своих действиях и поступках. Имя его было – Бейл Органа, последний принц династии Альдераана.

Хэн обнял её за плечи. «Вот ты и здесь…»

Она слегка улыбнулась, коснувшись жемчужин, вплетённых в длинные каштановые волосы. «Да…»

Позади неё послышался зуммер, сообщая о приёме ежедневных сообщений с Корусканта. Лея взглянула на водяные часы, на фонтанчики, переливающиеся внутри стеклянных сфер, и подумала, что у неё ещё есть время, чтобы подробнее узнать о событиях в столице Новой Республики. Даже находясь в дипломатической поездке, которую она на три четверти рассматривала как своего рода отпуск, будучи министром иностранных дел, она не могла позволить себе потерять связь с Республикой. На собственном горьком опыте она убедилась, что даже слабый ветер может принести великую бурю. Но просматривая аннотации отчётов и сообщений, она не находила ничего, заслуживающего пристального внимания.

«Ну, как вчера сыграли „Дредноуты“?» Подойдя к шкафу, Хэн натянул на себя тёмно-зелёную шерстяную куртку. Она плотно облегала его стройный мускулистый торс, а красно-белая отделка особенно подчёркивала ширину плеч. Краем глаза Лея увидела, как Хэн задержался перед зеркалом и попыталась скрыть улыбку.

«Как ты думаешь, разведслужба может повлиять на межпланетные кризисы и очередные продвижения имперских военачальников?» Лея уже почти дочитала сводку.

«Сомневаюсь, – бодро ответил Соло. – Они не могут рассчитывать на межпланетные кризисы».

«Разъярённые дикари» победили «Дредноутов» со счётом 9:2".

«Разъярённые»!.. «Разъярённые дикари» – это же просто неумёхи!"

«Поставил на „Дредноутов“ в споре с Ландо?» Лея усмехнулась, затем нахмурилась, увидев сразу же после результатов игр небольшое сообщение. «Убита Стинна Дрезинг Ша».

«Кто?»

«Она преподавала в Институте Магроди. Одна из учениц Наздра Магроди и Учитель Крей Минглы».

«Крей – это ученица Люка? – Хэн подошёл ближе. – Такая длинноногая блондинка?»

И тут же получил удар локтем. «Эта длинноногая блондинка, между прочим, самая способная разработчица искусственного интеллекта за последние десятилетия».

Он заглянул Лее через плечо: «Ну, ладно, Крей останется блондинкой и все такой же длинноногой… Но вот что странно…»

«Ты имеешь в виду, что кому-то понадобилось убивать теоретика по программированию роботов, к тому же вышедшего на пенсию?»

«Я имею в виду, что кто-то позаботился нанять самого Флигаса Гринна». Он перевёл курсор на подозреваемого в совершении преступления. «Флигас Гринн – один из самых известных наёмных убийц в Основных Мирах. Он получает за убийство несколько тысяч. Кто мог так ненавидеть программистку?»

Лея отодвинула стул и встала. Неожиданно она выпалила: «Всё зависит от того, что именно она программировала».

Хэн выпрямился, но промолчал, заметив, как изменился взгляд Леи.

«Её имени не было ни в одном из списков», – сказал он. Лея направилась к зеркалу, чтобы надеть серьги.

«Она была одной из учениц Магроди».

«У него было сто пятьдесят разных учеников», – мягко заметил Хэн. Он ощущал, что от неё исходит напряжение, подобное гамма-излучению чёрной дыры.

«Наздра Магроди занимался обучением в то время, когда Император создавал Звезду Смерти. Магроди и его ученики знали больше кого бы то ни было. Кого ещё мог использовать Палпатин?»

«До сих пор поговаривают, что я причастна к исчезновению Магроди», – Лея повернулась к мужу с выражением горькой иронии на лице. «Но меня это не волнует, – добавила она, видя, как в глазах Хэна закипает гнев, а с губ готов сорваться вопрос: „Кто говорит?“ – Ведь не думаешь же ты, что меня интересуют сплетни, – продолжала она. – Ещё до того, как я приобрела определённую власть в Союзе, ходили слухи о том, что я наняла „друзейконтрабандистов“ для убийства Магроди и его семьи. А тела их, якобы, надёжно спрятали».

«Мало ли что болтают о власть имущих», – Хэн попытался успокоить жену, но в голосе его чувствовались раздражение и гнев – он понимал, что под маской беззаботности Лея пытается скрыть боль. – «А что касается Палпатина – ты права».

Лея промолчала. Её глаза вновь обратились к зеркалу, она оправила одежду, провела рукой по заплетённым в косы волосам. Затем она направилась к двери. И тут Хэн схватил её за руки и повернул к себе – такую маленькую, стройную и прекрасную. Ей не было ещё и тридцати – принцессе Восстания, ставшей вождём Новой Республики. Он не знал, как облегчить её бремя и как её утешить. Он просто прижал её к себе, притом гораздо нежнее, чем собирался вначале.

Он видел её плотно сжатые губы и понимал, что даже ему она не покажет свою боль. Многие годы ей приходилось рассчитывать только на себя – такое не проходит бесследно.

«У меня есть списки. Я знаю, кто работал на Звезде Смерти. Некоторых Палпатин нанял для работы в своём мозговом центре, другие преподавали в орбитальной учебной станции Омват. Я знаю, что все они находятся вне юрисдикции Республики. Но я знаю также, что мне было бы очень легко, используя фонды казначейства, нанять Флигаса Грина, Данника Ерико или ещё кого-либо из моих „друзей-контрабандистов“, чтобы найти работавших у Палпатина и просто… заставить их исчезнуть. Без какого-либо суда. Без каких-либо вопросов. Без соблюдения каких-либо формальностей. Просто потому, что я знаю, что они виновны. Потому, что я этого хочу».

Она перевела дыхание. Встретившись взглядом с Хэном, она не сумела скрыть свою боль. "Люк говорит о Тёмной Стороне Силы. Не только Сила имеет свою тёмную сторону, Хэн. Удивительно, как легко использовать эту тёмную сторону. Но при этом тебе кажется, что это и есть то, в чём ты так нуждаешься.

Она благодарно прижалась к мужу и поцеловала. За окнами по залитому светом небу ветер разносил перезвон колоколов.

Лея улыбнулась: «Пошли!»

Территории кланов планеты Итор соединялись между собой, образуя один огромный, утопающий в зелени город из сверкающего камня, тёмного дерева и сияющего стекла. Разделённые на секторы мосты протягивались как дружелюбные руки, соединяя платформы разных кланов: один парящий плот с другим. В воздухе между платформами перемещались воздушные шары, планёры, воздушные змеи. Разнообразная лесная живность, насвистывая и щебеча, беззаботно карабкалась по расположенным внизу деревьям вверх -к балконам и корзинам. Многочисленные иторианцы направлялись к центральной площади города – Материнскому Облаку.

Материнское Облако, известное своими больницами и стекольным производством, было избрано местом приёма представителей Республики. Именно здесь располагались лучшие апартаменты для гостей, здесь же находился самый большой космопорт. Кроме того, это был один из самых красивых городов. В ярких солнечных лучах Лея поднималась по ступеням Зала Встреч на верхнюю платформу, и расстилавшаяся перед ней огромная площадь казалась ей садом, полным чудесных красочных цветочных гирлянд, из которых на неё устремлялись тысячи приветливых глаз.

Толпа взорвалась аплодисментами и приветственными выкриками. Иторианцы размахивали цветами и лентами, совершая неторопливые волнообразные движения. Среди людей они могли показаться нескладными и произвести даже пугающее впечатление. Но на планете Итор, у себя дома, они были исполнены таинственной, изящной красоты. Лея подняла в приветствии руки, то же самое сделал стоявший рядом Хэн. Их дети, трёхлетние близнецы Джесин и Джайна, двигавшиеся позади с их воспитательницей Винтёр, повторили за родителями приветственный жест. Малыш Анноген, держась за руку Джайны, оглядывался, расширив свои и без того круглые глаза. Из толпы выступили вожди кланов. Их было около дюжины. Рост Иторианцев колебался от двух до трёх метров, а цвет кожи изменялся от интенсивно-зелёного травяного оттенка до ярко-жёлтого тона, характерного для птицы пеллат. У них были крепкие шеи и Т-образные головы с широко поставленными глазами, светившимися спокойствием и умом.

«Ваше Высочество!» – Умво Мулис, представитель иторианцев по связям с Сенатом склонил голову и протянул свои длинные руки, выражая этим приветственным жестом одновременное подчинение и уважение. – «От имени всех жителей Итора приветствую вас на Часе Встречи… Вас, генерал Соло, вас, Учитель Скайвокер…»

Лея вспомнила, что и Люк должен присутствовать на церемонии. Вероятно, он находился где-то здесь, на платформе, позади неё. Действительно, он стоял, склонив голову в ответ на приветствие, молчаливый и сдержанный, окутанный своим одиночеством, словно плащом. Нелёгкое это бремя – быть Джедаем и идти только той дорогой, которой он обязан идти. Лишь в те редкие моменты, когда он улыбался, он становился опять тем живым светловолосым парнем – фермером, который некогда ворвался в тюремную камеру Звезды Смерти в заимствованных где-то блестящих доспехах и попытался представиться: «Ну, так вот… я – Люк Скайвокер».

В тени крылатой галереи Зала Встреч Лея заметила Чубакку, также прибывшего на дипломатический приём. Этот вуки был вторым пилотом, механиком и ближайшим другом Хэна со времён его контрабандистского прошлого. Двухметровая фигура, обросшая красноватым мехом, тщательно расчёсанным по такому торжественному случаю, невольно привлекала внимание. Тут же находился сверкающий золотистой отделкой коммуникативный робот Си-Трипио и меньший по размерам, приземистый технический робот Арту.

«Сколько было сражений!» – подумала Лея, вновь поворачиваясь к иторианской делегации. Сколько звёзд и планет, названий которых она временами даже не могла вспомнить. Иногда события прошлого возвращались к ней в ночных кошмарах, и она просыпалась в ледяном поту. Но после всех опасностей и страхов Республика была жива. Несмотря на сопротивление осколков Империи и сатрапов старого режима, продолжало расти число планет, избравших свободный и независимый путь развития. Здесь, в ярком блеске солнечного света, в атмосфере полного покоя этого чужестранного мира невозможно было себе представить, что они могли не победить.

Внезапно Люк резко обернулся. Какой-то звук донёсся с двухэтажной сводчатой галереи, окружавшей Зал Встреч, и Лея внезапно ощутила приближение ужасной опасности.

Раздался пронзительный крик:

«Соло!»

С верхнего этажа галереи с ловкостью дикого животного спрыгнула человеческая фигура. Приземлившись где-то посреди лестницы, незнакомец широко раскинул руки и устремился к тому месту, где стояли Хэн Соло и Лея. Иторианцы в ужасе хлынули в разные стороны. Лея уже видела совсем близко горящие сумасшедшим огнём глаза, грязную бороду с брызгами слюны вокруг рта, слышала хриплое дыхание. Ей показалось, что он не вооружён. Но уже в следующее мгновение она поняла, что для нападавшего это обстоятельство не имело решающего значения.

Иторианские вожди находились достаточно близко от него, но не предпринимали решительных действий – сказывались унаследованные привычки травоядных. Между Хэном и напавшим на него человеком оставалось уже не более фута, когда вперёд бросился Люк. Схватив незнакомца за когтистую руку, он резким рывком уложил его на землю. Опомнившийся Хэн помог удержать этого странного человека, прижимая его к полу.

Это было совсем непросто: тот с диким рычанием брыкался и изворачивался, как обезумевший ранкор. Казалось, ещё немного -и ему удастся освободиться, но на помощь Хэну и Люку подоспели Чубакка и осмелевшие иторианцы.

«Убью тебя, убью!» – вопил пришелец, размахивая грязными руками.

«Всех вас перебью! Соло! Соло!» – крики сливались в один ужасный вой.

Всё стихло только после того, как вмешался врач одного из племён. Улучив момент, он молниеносно вонзил шприц в шею нападавшего. Действие укола было мгновенным. Человек стал задыхаться, широко открывая рот. Лицо его исказилось от боли, и он упал, потеряв сознание.

Первым желанием Леи было – оказаться рядом с мужем, ибо их внезапно разделила толпа оживлённо жестикулирующих иторианцев. Они шумно обсуждали происшедшее, и их говор напоминал оркестр, музыканты которого наглотались сильнодействующих наркотиков. Умво Мулис оказался на её пути. «Ваше Высочество, никогда за всю историю нашего рода мы не подвергались такому нападению».

Лея не нашлась, что сказать.

В поле её зрения оказался Люк, он направлялся прямо к галерее, с которой появился напавший на Хэна человек. Люк легко вспрыгнул на балкон и начал осматривать колоннаду и пространство за ней.

«Дети!»

Лея стала пробиваться сквозь толпу к дверям.

Винтёр не было видно. Своей семенящей походкой робота вперёд выдвинулся Си-Трипио и схватил Лею за руку.

«Винтёр отвела Джесина, Джайну и Анакина в детскую, Ваше Высочество, – сообщил он. – Она оставалась здесь, пока не убедилась в том, что генерал Соло жив и невредим. Может быть, имеет смысл вам и генералу Соло отправиться туда и подбодрить детей?»

«Их охраняют?.. Ведь Хэн в состоянии позаботиться о себе сам… А там… дети…» – на какое-то мгновение заросшее волосами, дёргающееся лицо этого сумасшедшего вновь возникло перед ней, и ей показалось, что он приближается к её детям.

«Чубакка пошёл с ними».

«Спасибо, Трипио».

«Опасности нет», – заявил появившийся рядом с ней Люк. Он откинул капюшон чёрного плаща и встряхнул каштановыми волосами. Его лицо, пересечённое шрамом, – память о планете Хот, – было как всегда непроницаемо, но, казалось, ничто не укрывалось от зорких синих глаз.

«С детьми всё в порядке?»

«Они в детской. С ними Чубакка». Лея огляделась. Хэн стоял там же, где и раньше, посреди галдящей, шевелящейся толпы иторианцев и не сводил глаз с потайной двери, куда унесли безумца. Кивая головой, он пытался что-то отвечать иторианским вождям, уверявшим его, что никогда раньше ничего подобного не случалось. Однако Лея была уверена, что он их почти не слышал.

Лея и Люк попытались пробраться к нему.

«С тобой всё в порядке?»

Хэн рассеянно кивнул, и Лее показалось, что он расстроен больше, чем если бы нарвался на затаившийся в засаде имперский истребитель.

«Это было спланированным нападением, – Люк бросил взгляд на закрытую дверь. – Когда он придёт в себя, я попытаюсь проникнуть в его мысли и узнать, кто…»

«Я знаю, кто это», – перебил его Хэн.

Люк и Лея удивлённо уставились на него.

«Если это не призрак, – добавил Хэн, – а ведь может быть и так, – то я на пятьдесят процентов уверен, что это – мой старый приятель Драб Маккам».

Глава 2

«Дети». Человек, крепко привязанный к столу, невнятно пробормотал это слово, словно его язык, губы и небо одеревенели и плохо подчинялись ему. Голубые глаза невидяще смотрели с покрытого частой сеткой морщин лица. На небольших экранах мониторов, расположенных над столом, вспыхивали как драгоценные камни, яркие огоньки. По показаниям центрального монитора Лея видела, что контрабандист не испытывает физической боли -впрочем, это было естественно, учитывая то количество гилокаля, которое ему было введено. Однако правый монитор показывал резкий всплеск красных и жёлтых вспышек, как если бы все ночные кошмары галактики устроили вакханалию в мозгу.

«Дети, – снова пробормотал он. – Они спрятали детей в шахте».

Лея взглянула на мужа. Хэн не сводил своих серо-стальных глаз с лежащего перед ним человека и старался представить себя на месте этого привидения в порванном зелёном комбинезоне того буйного толстяка-капитана, которого он знал много лет тому назад.

Больница города Материнское Облако располагалась в скрытом от солнца месте. В ней, как и везде, было полно растений и цветов, с потолка лился мягкий сине-зелёный свет. Главный врач Томла Эл был слишком малого роста для иторианца. Его кожа сине-зелёного оттенка сливалась с окружающим освещением, так что он в своей ярко-красной одежде казался лишь тенью; однако эта тень рассматривала экраны мониторов и беседовала с Люком.

«Я не уверен, что проникновение в его мозг что-то даст вам, господин Скайвокер». Томла Эл задержал взгляд своих круглых золотистых глаз на обезумевшем правом экране. – Он накачан таким количеством гилокаля и гипнокана, какое только возможно. Мозг серьёзно повреждён, организм отравлен большими дозами яррока, который этот человек принимал, повидимому непрерывно".

«Яррок?» – удивлённо переспросил Люк.

«Потому-то он слегка и подвинулся умом», – заметил Хэн. – «Я не видел его лет семь или восемь, но раньше он не имел ни малейшей склонности к подобного рода наркотикам».

«Всё это довольно странно, – заключил доктор. – Я не думаю, что его состояние обусловлено наркотиком. Судя по его автономным реакциям, яррок подействовал как депрессант на его умственную деятельность, периоды ясного сознания стали довольно кратковременны. Взгляните, что было у него в карманах».

Он протянул Люку с полдюжины измятых и грязных клочков флимсипласта. Хэн и Лея подошли поближе, заглядывая Люку через плечо:

ХЭН СОЛО

ИТОР

ЧАС ВСТРЕЧИ

БЕЛЬЯ БОСОМ – САЛЛУСТ – АНГАР 58

СМЕЛЛИ СЕЙНТ – ЙЕТУМ НА УУН – АНГАР 12

ФАРГЕДНИМ П'ТААН

«П'Таан – торговец наркотиками средней руки на Йетуме, -Соло бессознательно дотронулся до шрама на подбородке, словно прикоснувшись к своему бурному контрабандистскому прошлому. -Возможно, он-то и снабжал Драба ярроком. Правда, он должен был стать миллионером за эти семь лет – только миллионер может позволить себе постоянно тратиться на такое дорогое зелье да ещё в таких количествах».

Он покачал головой, глядя на лежащее на столе измождённое тело, на грязные, давно не стриженные скрюченные ногти.

«Может быть, „Белья Босом“ и „Смелли Сейнт“ – это корабли?» – предположила Лея, не отводя взгляда от правого монитора.

«Сейнт» вывозил поломанных сельскохозяйственных роботов из систем Кимм, иногда – рабов из сектора Сенекс. А Йетум находится на краю Сенекса".

Хэн вновь покачал головой, глядя на жалкое подобие человека, оставшееся от того, кого он знал раньше. "Он был больше нас троих, вместе взятых. Я в шутку называл его «Джабба Хатт-младший».

«Дети, – опять прошептал Маккам, и слёзы потекли из его остановившихся глаз. – Они спрятали детей в колодце. Шахта Плетт». Его голова дёргалась, лицо исказилось от боли. «Хэн… Я убью тебя, я убью вас всех. Я должен сказать Хэну… Они там…»

«Должен сказать Хэну, – тихо повторил за ним Люк. – Это уже не похоже на угрозы».

«Шахта Плетт», – Лея с удивлением подумала, что это название кажется ей знакомым.

«Чей голос произнёс это когда-то?» – попыталась вспомнить она.

«На нём определённо сказалось плохое питание», – сказал Томла Эл, рассматривая набор цифр на экране. «Когда вы видели его в последний раз, генерал Соло?»

«Лет восемь или девять тому назад, – ответил Хэн, – до сражения на планете Хот. Я столкнулся с ним на Орд Мантелле. Именно он рассказал мне тогда, что Джабба Хатт обещает большие деньги за мою голову. Но я никогда ничего не слышал про шахту Плетт».

«Шахта Плетт, – голос Драба Маккама звучал почти естественно. Он повернул голову к Лее, стоявшей к нему ближе других. Глаза его были спокойны, но казалось, он смотрит сквозь неё на нечто, видное ему одному. – Иди к Соло, дорогая. Скажи ему… Все дети спущены в шахту. Они собираются…» Он вздрогнул, и правый монитор вспыхнул красным светом, словно залитый кровью. Тело Маккама забилось в конвульсиях, изогнувшись вверх дугой.

«Убейте их! – кричал он. – Остановите их!»

Томла Эл быстро шагнул к нему и ввёл новую порцию гилокаля. Глаза Маккама закрылись, а яркий экран монитора начал тускнеть.

«Дети, – прошипел он вновь. – Дети Джедаев».

Энцефалограммы на левом мониторе несколько сгладились, -он заснул. Но правый монитор продолжал вспыхивать, фиксируя сны, от которых он не мог освободиться.

«Шахта Плетт». Доктор Крей Мингла проговорила это слово, как бы пробуя его на вкус, поворачивая его как печатную плату неизвестного производства, пытаясь рассмотреть её со всех сторон. В то же время своими длинными, восхитительно изящными, наманикюренными пальцами она разбирала то, что было извлечено из карманов Драба Маккама. Здесь были кредитные бумаги, использованные ампулы, чёрные пластиковые пакетики со следами затхло пахнущего яррока и полдюжины вышедших из моды украшений: кулон из трёх опалов, браслет, четыре серёжки, не подходившие одна к другой, жемчужины которых имели замысловатую бронзовую оправу. Длинные прямые брови Крей, которые были темнее её шелковистых цвета зимнего солнца волос, сдвинулись к переносице, и в сознании Леи, сидевшей на противоположной стороне обеденного стола Дома Гостей, вновь возникло название этой шахты.

«Шахта Платт… Может быть, отец говорил о ней?.. Когда?»

«Я думаю, – произнесла через некоторое время Крей, – я слышала от матери про эту шахту. – Она нерешительно взглянула на Люка, молча стоявшего у дверей. – Мне кажется, моя мать и тётка ссорились из-за этого. Я была очень маленькой, но я помню, как тётя сердилась на мать и просила никогда не вспоминать про шахту».

«У неё были драгоценности, похожие на эти».

Когда она заговорила о детстве, лёгкая тень неуверенности легла на её совершенное лицо, и Люк вспомнил, что ей всего двадцать шесть лет – она моложе его. Покрытым красным лаком ногтем она поскребла по серёжке, на которой с течением времени появились отложения солей. «Окисленная сера и сурьма, -определил Томла Эл, – смешанные со следами минералов и грязи».

«У моих тётушек были такие же, – задумчиво произнесла Лея. – У тёти Руж, тёти Селли и тёти Тиа – сестёр моего отца. – Губы её сложились в усмешку. – Они никогда не оставляли попыток сделать из меня „настоящую принцессу“ и найти мне стоящего жениха -какого-нибудь безмозглого хама из древней правящей династии».

«Такого, как Изольдер?» – вспомнил Хэн наследного принца Хейпс Консорциума, бывшего поклонника Леи. Лея в ответ только скорчила гримасу.

«У них были драгоценности, похожие на эти, – продолжала Лея. – Это бронза Старой Республики. Да и её выполнение весьма характерное».

«Наверное, поначалу карманы Маккама были полны этих драгоценностей, раз он мог так долго покупать яррок», -заметил Хэн.

Лея сняла свою серьгу – гладкий, отполированный кусочек серебра отличался строгостью и скромностью.

«Этим драгоценностям лет сорок, пятьдесят… Теперь ничего подобного не делают».

Крей согласно кивнула – она знала все тонкости современной моды. Эта длинноногая блондинка выглядела безупречно даже в лабораториях и лекционных аудиториях института Магроди. Лея была на целых восемнадцать сантиметров ниже Крей и слегка завидовала её росту, благодаря которому Крей могла носить даже самый модные вещи. Лишь во время серьёзных занятий в школе Джедаев на Явине Крей обходилась без макияжа и украшений, но даже тогда ей удавалось, к зависти Леи, прекрасно выглядеть.

«Что говорила про эту шахту твоя мать? – поинтересовался Люк своим спокойным голосом. – И почему тётя не хотела об этом говорить?»

Крей покачала головой, не зная, что ответить. Люк обратился к сияющему золотистой отделкой Трипио, вошедшему в зал вместе с роботом-коротышкой Арту.

«Узнал что-нибудь, Трипио?»

«К сожалению, нет, сэр», – прозвучало в ответ.

«Это была крепость», – слова Никоса Марра, стоявшего рядом с Крей, прозвучали столь неожиданно, что все в изумлении уставились на этого человека или – робота в человеческом обличии.

Дипломатические приёмы были завершены. Все мероприятия -церемониальные представления племён, обеды, чаепития, выставки цветов, путешествия вниз к подножию джунглей, – были выполнены, хотя делегаций было на этот раз больше и они были более многочисленны. Крей и её жених Никос Марр – последние ученики Люка по школе Джедаев на Явине, прибыли вместе с ним на Итор, чтобы выступить в роли телохранителей – при этом использовалась свойственная им сверхчувствительность Джедая. Оставив многолюдье парящего мегаполиса, они возвратились с президентского приёма в тишину Дома Гостей, и впервые за весь этот день Лея смогла поговорить наедине с Крей Мингла об убийстве Стинны Дрезинг Ша, неприметного учёного-теоретика, обучавшейся с теми, кто участвовал в создании Звезды Смерти.

Новость поразила Крей, но она мало что могла сообщить о своей бывшей учительнице. Дрезинг, как и сам Наздра Магроди, была совершенно аполитична, ей нужны были знания лишь ради самих знаний. Лея невольно с горечью вспомнила учёного-физика Кви Ксакс, которую Магроди обучал принципам искусственного интеллекта в орбитальном центре ускоренного обучения Мофф Таркина над планетой Омват.

В свою очередь Край спросила про Драба Маккама.

За окнами в причудливых переплётах стояла тёплая ночь, наполненная бликами света и обрывками музыки. По всему объединённому мегаполису развлекались и веселились иторианцы. Тёплые лучи, испускаемые подвешенными к потолку световыми шарами, освещали сидевших за столом: Лею, все ещё одетую в предназначенное для официальных встреч зеленоватозолотистое шёлковое платье, в белом плаще, накинутом сверху; Хэна, уже успевшего снять куртку и оставшегося в рубашке и брюках строгого военного покроя и Люка, похожего на тень в чёрном плаще Джедая.

«Арту провёл перекрёстный поиск шахты Плетт через главный компьютер на корабле „Дерево Таринтба“ – самом большом на планете, – проинформировал Трипио присутствовавших в комнате. – Никаких сведений получить не удалось».

"Ещё ребёнком… – Никос остановился, собираясь с мыслями. Люк отметил некоторую манерность в его поведении, которой раньше не было. Он перехватил взгляд, который Крей бросила на этого человека – или бывшего человека, с которым формально она всё ещё была обручена. Она наблюдала за ним, пытаясь обнаружить и другие моменты подражания в его поведении, отмечая то, как он притрагивался рукой ко лбу, размышляя о чём-либо, морщил брови, прикрывал глаза – то есть старался овладеть человеческими жестами.