Текст книги "Соседка"

Автор книги: Барбара Делински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Ты рылась в моем письменном столе? – возмутился он.

Вот тайна и открылась, в ужасе подумала Карен. Он не простит ей того обыска, но отступать было некуда.

– Да! – крикнула она. – И не пытайся поставить все с ног на голову и обвинить меня, потому что на этот раз у тебя ничего не выйдет. Я противница развода. Мне страшно даже подумать о нем. Но наши отношения зашли в тупик, и это отравляет нам жизнь. Я могла бы потерпеть, если б дело касалось одной меня, но страдают и дети.

– С нашими детьми все в порядке, – усмехнулся он.

– Ли, – возмущенно воскликнула она, – взгляни на Джорди! Мы едва его не потеряли! Это не охладило твой пыл?

Она постаралась взять себя в руки. Аманда в подобной ситуации не стала бы орать. И Джорджия. Они говорили бы спокойно, убедительно, даже если бы в душе тряслись от страха.

– Можешь мне не отвечать, – сказала она. – Я ничего не хочу слышать. Я просто прошу тебя пойти и сложить вещи. Через час дети вернутся из школы. Я хочу, чтобы к этому времени тебя здесь не было.

Ли ошарашенно смотрел на нее:

– О чем ты говоришь?

– Я хочу, чтобы ты ушел.

– Ты серьезно?

Она кивнула.

– Брось, детка, – сказал он, направляясь к ней.

Карен подняла пистолет.

Ли остановился, взглянул на пистолет, потом на нее.

– Это и мой дом.

– Больше нет, – быстро ответила она, противясь силе привычки. – Если понадобится, я обращусь в суд. У меня есть копии счетов. У меня есть телефон хорошего юриста. Тебе придется уйти, Ли.

– Ты расстроена, – примирительно сказал он. – Ты вспоминаешь, как Джорди был там, на башне.

– Дело не только в Джорди. – Она смотрела ему прямо в глаза. – У тебя есть женщина. Не важно, Гретхен или кто-нибудь еще. Я больше не могу так жить.

Ли подумал было все отрицать, но на сей раз у нее были доказательства.

– Я слабый человек, Карен. Я могу ошибаться. Она ничего не значит для…

– Она беременна?

– Это не важно. Для меня важны только дети. И ты.

– Нет, тебе наплевать на нас, – ответила она. – Иначе ты вел бы себя по-другому.

– Но эта женщина ничего для меня не значит, – умоляюще сказал он. – С ней все кончено. В тот вечер, когда Джорди забрался на башню, я получил урок.

Но Карен ему не поверила.

– Иди собирайся. Сейчас же!

Минуту он молчал.

– Иначе что? Ты выстрелишь в меня?

– По правде говоря, я собираюсь отдать пистолет Рассу, чтобы он распорядился им по своему усмотрению. – Карен опустила пистолет. – У меня есть другое оружие, и я его использую. Если ты не уйдешь, если при разводе мы не достигнем соглашения, я расскажу детям правду. Ты их любишь, Ли. Не стану этого отрицать. А они любят тебя – даже Джорди, который, возможно, и любит, и ненавидит нас обоих. Давай заключим сделку. Уходи, и ты сохранишь любовь своих детей. Будешь осложнять мне жизнь, тогда я осложню жизнь тебе.

Глава 10

В понедельник по дороге из школы Аманда купила к обеду бутылку вина, а на десерт любимый клубничный торт Грэма. Войдя на кухню, она принялась рассказывать новости: Джорджия заставила своего покупателя раскрыть карты и ждет окончательного ответа, а Карен вышвырнула из дома Ли. Аманда говорила Грэму, что после проведенных вместе выходных чувствует себя так, словно ей известен какой-то секрет – все время улыбается и с легкостью преодолевает трудности.

Они сидели за столом минут пять, не больше, когда зазвонил телефон. Трубку взял Грэм:

– Да?

Аманда смотрела на него, пытаясь угадать, что говорят на другом конце провода. Он бросил на нее торопливый взгляд.

– Ты уверена? – коротко спросил Грэм. – Сейчас буду. У Гретхен началось кровотечение, – сообщил он Аманде. – Она боится потерять ребенка.

Аманда пришла в себя только через минуту. Гретхен звонит Грэму!

Нет, поправила она себя при следующем ударе сердца. Гретхен звонит не Грэму. Она звонит им домой и говорит с Грэмом, потому что тот снял трубку. Он и раньше проявлял к ней сочувствие, тогда как Аманда и ее подруги это делать не желали.

– Нужно ей помочь, – сказал Грэм.

– Возьми мою машину. – Она протянула Грэму ключи, а сама поспешила через улицу.

Гретхен уже стояла у двери.

– Я прекрасно себя чувствовала, – произнесла она тонким, дрожащим голосом. – Потом я встала, почувствовала боль, и показалась кровь.

Обняв Гретхен за талию, Аманда повела ее к приближавшейся машине.

– Ты позвонила врачу?

– Он сказал, чтобы я ехала в больницу. Мне очень неловко беспокоить вас, но я не знала, кому еще позвонить.

– Сейчас болит?

– У меня начались схватки, но еще слишком рано. Ребенок слишком маленький. – Когда Грэм подал машину задом, она сжала руку Аманды и торопливо шепнула: – Грэм не отец ребенка. Между нами никогда ничего не было. Я просто была зла на всех вас и потому скрытничала.

– Я знаю. – Аманда открыла заднюю дверцу.

– Расс и Ли тоже ни при чем. Я бы никогда себе этого не позволила. – Схватившись за живот, она закрыла глаза.

Аманда довела ее до машины, села с ней в салон и дала руку, которую Гретхен сжимала при каждой схватке.

Грэм ехал быстро. В округе была лишь одна больница. Та самая, которую так хорошо знали они с Амандой.

– Я ведь не потеряю ребенка, правда? – в какой-то миг прошептала Гретхен.

– Нет, если тебе окажут помощь.

Через минуту Гретхен спросила:

– Если ему семь с половиной месяцев, он сможет выжить?

– Наверняка, – ответила Аманда.

Гретхен откинулась на спинку сиденья и прошептала:

– Я так много потеряла. Я не могу потерять и ребенка.

– Приехали, – объявил Грэм.

Свернув к больнице, он направился прямо к отделению «скорой помощи». Мгновенно подбежали санитары, распахнули дверцы, помогли Гретхен выйти, усадили в кресло-каталку. Пришел ее акушер и, положив ей руку на плечо, сказал, что все будет хорошо.

Аманда, оттесненная в сторону медиками, ощутила глубокую тоску. Когда рядом с ней возник Грэм, она поймала его взгляд. Они не произнесли ни слова, хотя каждый знал, о чем думает другой. На месте Гретхен могли быть мы, черт побери. Могли быть мы!

Гретхен сделали кесарево сечение, что было очень кстати, потому что она, не имея партнера, не ходила на курсы для беременных и не умела правильно дышать.

Простыня мешала Гретхен видеть происходящее, но акушер стоял над ней, и она смотрела ему в глаза. Пару раз в них промелькнула озабоченность, хотя, возможно, это ей и показалось. Вскоре раздался детский плач – этот звук не спутаешь ни с каким другим.

– У тебя мальчик, Гретхен, – сказал врач, улыбаясь. – Выглядит здоровым, и голос у него громкий.

Гретхен подумала, что лучше этого «уа-уа» она ничего в жизни не слышала. Не зная, смеяться ей или плакать, она делала и то и другое одновременно, поэтому, когда к ней поднесли ребенка, она почти ничего не видела из-за слез. Но и этого было достаточно: маленькое сморщенное личико, крошечное тельце, тонкие ручки и ножки с положенным числом пальчиков. Потом малыша унесли, объяснив, что его нужно осмотреть, помыть и согреть в инкубаторе.

Аманда с Грэмом сидели у палаты, когда туда привезли ребенка Гретхен. Он был завернут в одеяльце. У Аманды мурашки побежали по коже и перехватило дыхание.

– Мальчик! Замечательно!

Грэм сжал ее руку:

– Если бы была девочка, ты сказала бы то же самое.

Аманда глаз не могла оторвать от малыша.

– Взгляни на него. Он совсем малюсенький.

– С ним все в порядке? – спросил Грэм сестру.

Та ободряюще кивнула и скрылась за дверью палаты.

– Итак, – спросил Грэм, – на кого он, по-твоему, похож?

Он либо проверял, либо дразнил ее.

– Не на тебя, – ответила Аманда. – А ты как думаешь?

– На Бена.

Аманда прыснула:

– Оба лысые.

Некоторое время они сидели молча. Постепенно оживление, виновником которого был новорожденный, спало.

– Что ты сейчас чувствуешь? – тихо спросила она.

Минуту он молчал, потом сунул руки в карманы.

– Зависть.

Что ж, это честно. Она тоже ее испытывала.

– Что еще?

– Решимость. Если мы предпримем еще одну попытку, всего одну, у нас должно получиться. – Однако в устремленных на нее глазах Грэма таилось что-то еще. – Страх, – прибавил он. – Не слишком приятное слово. Я не хочу начинать все сначала. Не хочу терять то, что мы обрели в последние дни.

– Эй, вы двое, – окликнул мягкий голос.

Это Эмили, специалист по бесплодию, направлялась к ним по коридору. В ответ на ее приветствие Аманда молча улыбнулась.

– Это психологическая подготовка к следующей попытке?

– Нет, – ответила Аманда. – Здесь ребенок нашей соседки. А ваши здесь есть?

– Тройняшки, зачатые в пробирке. Две сестрички и брат. Они совсем крошечные, но чувствуют себя хорошо. – Эмили прислонилась к стене. – К сожалению, мы не знаем, почему вы не можете забеременеть, и поэтому можем использовать разные средства. Самое простое – увеличить дозу «кломида».

Аманда была не в восторге от этой идеи. Даже от минимальной дозы ее бросало в жар, она делалась раздражительной. Судя по анализам, «кломид» действовал. У нее созревало много яйцеклеток. Только они почему-то не оплодотворялись.

– Мы можем попробовать искусственное осеменение или сразу применить зачатие в пробирке. Я считаю, что вы можете выбрать разные варианты.

Аманда не хотела выбирать варианты. Она хотела ребенка. Глядя на Грэма, она поняла, что он хочет того же.

– Вам надо прийти ко мне еще раз, – сказала Эмили.

Грэм ничего не ответил. Его глаза говорили о том, что он поддержит любое решение Аманды.

Она вздохнула, потом улыбнулась Эмили:

– Я готова.

Гретхен почти не спала. Она была слишком возбуждена, к тому же, когда анестезия кончилась, дала о себе знать боль.

Сестра привезла ребенка в палату и дала его Гретхен подержать, но ненадолго. Молоко у Гретхен еще не пришло, и ребенок пока не проявлял желания взять грудь. Накричавшись при рождении, сейчас он мирно спал.

– Это и есть материнство, – сказала Аманда, зайдя к ней днем со связкой воздушных шаров. – По меньшей мере так мне говорили. Ты выбрала имя?

– Мне хочется назвать его Бенджамином. Но если я это сделаю, сыновья Бена придут в ярость.

– Делай так, как считаешь нужным, – посоветовала Аманда.

Гретхен была ей благодарна за то, что Аманда пришла ее навестить.

– Тебе непросто было сюда прийти?

– Нет, я люблю детей. И здесь я особенно остро это понимаю.

– У тебя будет ребенок. Ты хороший человек.

– Эти две вещи не всегда связаны между собой, – сообщила Аманда и вздернула подбородок. – Но у нас он будет. Как говорит Грэм, цитируя Ралфа Уолдо Эмерсона: «Приноровите свой шаг к поступи природы. Ее секрет – терпение».

Гретхен постаралась запомнить эти слова. Они звучали утешительно.

– У тебя будет ребенок, – повторила она.

– А у тебя уже есть. Я рассказала об этом Джорджии и Рассу. Они пришли в восторг. Может быть, сообщить кому-нибудь еще?

– Нет. Больше некому. – Гретхен перевела взгляд на дверь, и сердце у него забилось сильнее.

В дверях стоял Оливер Дидс с букетом роз в руках.

Дотронувшись до руки Гретхен, Аманда тихо сказала:

– Я пойду.

– Нет, пожалуйста, останься.

– Я бы с радостью, но мне пора возвращаться в школу. Тебе что-нибудь нужно?

Гретхен покачала головой.

– Спасибо за шарики.

– Не стоит, – сказала Аманда и прибавила тоном близкой подруги: – Я позвоню тебе позже.

Гретхен благодарно кивнула. Ей давно хотелось иметь подругу. А лучше Аманды никого не придумаешь.

Аманда быстро ушла, и адвокат зашел в палату.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Да. Аманда с Грэмом привезли меня сюда вчера вечером.

– Я знаю. Сегодня утром я заехал к тебе домой, но не застал. Рассел Ланге увидел меня и все рассказал. Почему ты мне не позвонила?

– Я могу сама о себе позаботиться.

– Мне сказали, тебе сделали кесарево сечение.

– Его многим делают. И все же я способна позаботиться о себе. И о своем ребенке.

Оливер посмотрел в сторону.

– Я видел его. Красивый мальчик.

Гретхен молчала.

– Послушай, – начал он. – Я хочу объясниться.

Она поймала его взгляд:

– Здесь нечего объяснять.

– Я не бросал тебя. Но ты моя клиентка. Это было бы неэтично.

Неэтично? Он называет их ребенка неэтичным? Он называет чувства, которые к ней испытывал, – заботу, страсть – неэтичными? С этим человеком она не хочет иметь ничего общего.

Должно быть, эти мысли отразились на ее лице. Он посмотрел на букет, который держал в руках, нахмурился и прошел вперед ровно настолько, чтобы положить его на стол. Потом повернулся к дверям.

– Ты выбрала имя?

– Да. – В эту минуту она окончательно решила. – Бенджамин.

– Серьезное имя для такого карапуза.

Бенджи будет в самый раз. Она будет звать его Бенджи. Он никогда не увидит ее Бена, но вырастет под надежной защитой его дома. Аманда была права. Теперь она самостоятельная женщина. И ей не нужен Оливер. Впервые в жизни у нее появились собственные друзья.

В субботу Аманда с Грэмом отвезли Гретхен с ребенком из больницы домой. Аманда поймала себя на том, что ее все время тянет к малышу. Даже запахи – начиная от новой деревянной кроватки и кончая детской присыпкой – заставляли ее замирать от желания иметь ребенка.

Аманда меняла малышу памперсы, помогала в первый раз купать Бенджи и баюкала его, когда Гретхен выбивалась из сил. Но к малышу тянуло не только ее. Заходил Расс, Джорджия просиживала у Гретхен часами. Соседские дети звонили в дверь, желая посмотреть на новорожденного. Даже Карен проявляла интерес к младенцу.

С тех пор как Ли ушел из дома, Карен успокоилась и снова стала такой, какой когда-то ее Аманда знала. Она сняла на неделю дом на Мартас-Виньярд, чтобы поехать туда с детьми после окончания занятий. Аманда сочла этот поступок необычайно смелым.

Вечером неделю спустя, когда Аманда с Грэмом сидели у Гретхен, к ней зашел Оливер Дидс. Взгляд, который Оливер устремил на ребенка, не оставлял сомнений в том, что их с Гретхен отношения были не только формальными.

Грэм тоже это заметил. Он держал ребенка на руках, когда в дверях появился Оливер.

– Хотите подержать? – спросил Грэм, а Аманда быстро освободила Оливера от принесенных им подарков.

Прежде чем он смог ответить «нет», маленькое запеленатое тельце оказалось у него на руках. Оливер залился краской.

– Я… я раньше никогда не держал на руках ребенка. Я думал, его еще какое-то время продержат в больнице, ведь он родился слишком рано…

– Там все проверили, – сказала Аманда. – Малыш здоров, поэтому врачи решили, что здесь ему будет лучше.

– Но он такой маленький, – сказал Оливер. – Сколько он весит?

– Два шестьсот, – раздался голос Гретхен с лестницы.

Все взгляды устремились в ее сторону.

Наступила тишина. Первым заговорил Оливер, в его голосе звучала гордость:

– Он очень красивый.

Гретхен кивнула, но осталась стоять на месте, опершись о перила.

– Он хорошо ест?

Она кивнула еще раз:

– Как раз пора его кормить.

Аманда осторожно взяла ребенка у Оливера и отнесла Гретхен, которая поднялась по лестнице, не проронив больше ни слова. Оливер проводил ее тоскливым взглядом. Пока Аманда думала, как потактичнее начать разговор, Грэм спросил напрямик:

– Где вы были все это время?

Оливер ничего не отрицал.

– Я ни о чем не подозревал, – грустно признался он. – Я не знал, что она беременна, пока не повредили картину.

– Выходит, вы просто… сделали это и исчезли?

Оливер нахмурился. Над аккуратным узлом галстука показался кадык.

– Все не так просто.

– Почему?

– У Гретхен тогда умер муж. Она была одинокой и беззащитной. Она была моей клиенткой. Я не имел права вступать с ней в близкие отношения.

– Однако же вступили, – сказала Аманда.

Объявись Оливер раньше, у соседей Гретхен было бы гораздо меньше неприятностей.

– Я полагал, она хочет, чтобы я устранился, – сказал он в свою защиту. – Ведь она даже не позвонила мне.

– Она и не могла вам позвонить, – вмешался Грэм. – С представителями противоположного пола Гретхен чувствует себя не слишком уверенно.

Оливер перехватил его взгляд:

– То же можно сказать и про меня.

Через несколько минут после ухода Оливера Гретхен спустилась вниз. Ей не надо было кормить ребенка – она просто хотела забрать его у Оливера. Осторожно усевшись на ступеньку, она положила Бенджи себе на колени.

Аманда села ступенькой ниже.

– Ты должна была нам рассказать.

– Я не могла. Он сам должен был это сделать.

– Как это случилось?

С чего начать? Гретхен не хотелось об этом рассказывать.

– Он часто бывал здесь после смерти Бена. Он знал, как решить финансовые вопросы, как договориться с Аланом и Дэвидом. Он помогал мне и во многом другом. Я ведь даже не умела обращаться с чековой книжкой. Смешно, правда?

– Я тоже когда-то не умел, – сказал Грэм.

– Он до сих пор не умеет, – произнесла Аманда с ласковой улыбкой. – Счетами занимаюсь я.

Гретхен почувствовала себя немного лучше.

– Это случилось однажды вечером. Вот и все. Я думала, он потом позвонит, но он не позвонил. Наверное, я должна была позвонить ему сама. Но я была уверена, что он решил со мной не связываться.

– Со мной тоже такое было, – сказала Аманда, не вдаваясь в детали. – А зимой ты не думала о том, чтобы ему позвонить?

– Сто раз, – ответила Гретхен. – Тысячу раз.

Она коснулась щеки ребенка. Он повернул головку за ее пальцем.

– Ты любишь Оливера? – спросила Аманда.

– Раньше думала, что люблю. Мне виделось в этом что-то мистическое: Бен нашел человека, который мог бы заботиться обо мне. – Она быстро поправилась: – То есть я сама могу о себе позаботиться. Но тогда я этого не знала.

– Теперь ты это знаешь, – заметила Аманда. – И можешь поговорить с ним, выяснить его намерения. Посмотреть, стоит ли продолжать отношения.

– А вдруг он не захочет? – спросила Гретхен с болью в голосе.

– Захочет, – заверил ее Грэм. – Мы все видели, как он смотрел на ребенка.

– Если он пришел только из-за ребенка, – сказала Гретхен, – то ничего хорошего из этого не выйдет.

Ей необходим человек, который бы ее любил. Нет, поправила она себя. Не необходим. Ей хотелось бы иметь рядом такого человека. А это большая разница.

– Тут ничего нельзя предвидеть заранее, – сказал Грэм. – Нужно попытаться.

В этом и состоит жизнь, подумала Аманда в один из моментов, когда позволила себе задуматься о следующем курсе лечения. Надо использовать все возможности. Надо пытаться.

У нее есть Грэм. Стоило ей посмотреть на Карен с четырьмя детьми, которую впереди ожидал трудный путь, и она понимала, как ей повезло. Стоило ей посмотреть на Гретхен, которую то ли любит, то ли не любит Оливер, и Аманда начинала дорожить своим браком еще больше. Она всегда подозревала, что Грэм необыкновенный человек. И с каждым днем убеждалась, что была права.

Грэм жить не мог без Аманды. Он думал, что после первого взрыва страсти его желание утихнет. Но оно становилось все острее.

– Восхитительно, – бормотал он, уткнувшись лицом ей в шею.

Аманда вошла в дом, сняла свитер с пятнами кофе и направилась в подвал, где стояла стиральная машина. Разве он мог не последовать за ней?

– Ты даже не поздоровался, – упрекнула она Грэма, крепче обхватывая его ногами.

– У меня в голове только ты. Я говорил тебе, что я тебя люблю?

Она томно усмехнулась:

– Да. Но можешь сказать еще.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя любить. Я люблю, когда мы остается вдвоем, только я и ты. Никак не могу к этому привыкнуть.

– Я тоже. Все снова стало как прежде.

– Даже лучше. – Грэм был в этом убежден. – Может, нам не стоит торопиться?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, по-прежнему улыбаясь.

– Может, лучше подождать еще месяц, прежде чем… ну, ты понимаешь, – сказал он, не решаясь произнести это слово.

Аманда медленно покачала головой:

– Я говорила, что мне нужен месяц перерыва. Я не говорила: два месяца.

– Я говорю: два. Мне хочется два.

– Это потому, что тебе нравится делать это, когда вздумается.

– Это потому, что я боюсь, – выпалил он неожиданно для себя. – А разве ты не боишься?

Аманда вздохнула:

– Конечно, боюсь. Боюсь, что ничего не получится, ведь это наша последняя попытка. Если она провалится, придется переходить к следующему этапу.

– Я не о зачатии, я о нас с тобой.

– Знаю, – ответила Аманда, на этот раз очень серьезно. – Но этого не избежать. Мы можем тянуть еще три месяца, но этим лишь отдалим тот день, когда станем родителями.

– Можно взять приемного ребенка.

– Не сейчас. Пока я не готова это сделать.

Он опустил голову:

– Да я и к этому не стремлюсь.

Они решили увеличить дозу «кломида» и провести несколько сеансов искусственного осеменения. Они договорились с Эмили, что позвонят ей после того, как у Аманды начнутся месячные, а через день или два зайдут к ней за лекарством, инструкциями и напутственным словом.

Аманда не смотрела в календарь. В этом не было нужды. Цикл у нее был точным, как часы: сегодня начнутся месячные, завтра она позвонит Эмили, а в пятницу к ней зайдет. И в тот же день они уедут на выходные. Грэм заказал номер в гостинице на побережье штата Мэн.

В то утро в школе на Аманду с первой же минуты обрушилась масса дел. Наконец ей удалось с ними справиться, и она засобиралась домой. Но тут на пороге ее кабинета появился Джорди Коттер. Нога у него все еще была в гипсе, но уже в более легком. Одной рукой он опирался на костыль, на другой висел рюкзак.

– Привет, моя прелесть, – крикнул Мэдди.

– Входи, Джорди, – ласково пригласила Аманда.

– Вы уже идете домой?

– Для тебя у меня всегда найдется время. – Она не разговаривала с Джорди с той самой ночи на башне. – Как дела?

– Неплохо. – Он кивнул на гипс. – Я не могу играть, приходится просиживать штаны на скамейке запасных. Но что-то стало лучше. А кое-что меня просто изумляет.

– Ты про своего отца?

– Да. Он часто к нам заходит. Даже приветлив с мамой. Джули думает, они помирятся.

– А ты?

– Сомневаюсь, – грустно ответил он. – Иногда я во всем виню себя.

– Не надо. В том, что случилось между ними, твоей вины нет.

– Гретхен меня ненавидит?

– Нет. Гретхен не способна на ненависть. К тому же она слишком счастлива со своим сыном, чтобы думать о чем-то другом.

– Но картина погибла.

– Она найдет какую-нибудь другую.

– Хорошо бы. – Джорди захромал к двери.

Аманда села за стол.

– Тебе нравится новый психотерапевт?

Джорди задержался на пороге.

– Нравится. Но ему до вас далеко.

– Приятно это слышать.

Джорди посмотрел ей в глаза, потом отвел взгляд.

– Я перед вами в долгу. То, что вы тогда сделали, мне никогда не забыть. – Он говорил о случае на башне.

– Я сделала то, что должна была сделать. Мне это было нужно не меньше, чем тебе.

– Из-за Куинна? – Когда она кивнула, он сказал: – Мне не хватает Куинна.

– Нам всем его не хватает.

– У меня хорошая память на числа. Я помню, когда он умер. Вчера было ровно четыре недели с тех пор, как он выпил водку моего отца. А кажется, прошел целый год.

– Не вчера, а сегодня, – мягко поправила Аманда.

– Нет. Это был четверг. Я точно помню, где я был, когда мне позвонили и сказали, что он попался.

Аманда ничего не ответила. Джорди был прав. Это случилось в четверг. Она попыталась понять, почему перепутала дни и что это означает.

Должно быть, смятение отразилось у нее на лице, потому что Джорди встревоженно спросил:

– Вам не плохо?

Сердце Аманды возбужденно забилось.

– Нет, – ответила она и спросила по привычке: – Хочешь, я подвезу тебя домой?

– Спасибо, за мной заедет отец.

Аманда обрадовалась – по дороге ей надо было заскочить в аптеку. О, разумеется, дома у нее имелись тесты на беременность, но она хотела купить свежий.

Аманда купила целых три. Попав наконец домой, она дрожала с головы до ног и поэтому испортила один тест, окунув его не тем концом. Но оставались еще два. Она использовала первый, подождала положенные пять минут – результат был положительным. Боясь поверить своему счастью, Аманда взяла второй, подождала и увидела две красные полоски. Это означало, что она беременна.

Она положила обе полоски в раковину, взяла мобильник и позвонила Грэму в офис.

– Это я, – сказала она. – Скорее приезжай домой.

Он испугался:

– Что случилось?

Аманда перевела дыхание и постаралась говорить спокойнее. Она хотела, чтобы он сам посмотрел на полоски.

– Ничего. Я просто хочу кое-что тебе показать.

Через десять минут Грэм подъехал к дому. Она встретила его у двери, взяла за руку и повела в ванную. Ее сердце гулко билось.

– У нас получилось? – пробормотал он.

Она кивнула.

– Ты беременна!

– Я беременна!

Грэм подхватил ее на руки и закружил, потом обнял так крепко, что ей показалось: сердце вот-вот разорвется от счастья.

– Когда это случилось?

– В один из сотни разов за последние две недели.

– Но ты ничего не почувствовала – ни искры, ни чего-то еще в этом роде? Где же была твоя женская интуиция?

Аманда рассмеялась:

– Все это время я чувствовала только тебя. Как я могла чувствовать что-то еще?