Текст книги "Случайная встреча"
Автор книги: Барбара Бреттон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 3
– Отлично. – Женщина за стойкой усмехнулась. От нее исходил слабый запах кофе «Максвелл» и духов «Шалимар». Интересное сочетание, подумала Алекс. – Садитесь. Я налью вам кофе, а вы пока почитайте меню.
Александре хотелось накинуть на голову свой дождевик – и испариться. «Бежать нельзя, Алекс. Тебе нужны деньги». Она расправила плечи и заставила себя улыбнуться.
– Это место уже занято? – спросила она.
– Вы хотите работать официанткой? – Это было сказано таким тоном, словно Алекс вознамерилась стать хозяйкой кафе.
В зале стояла мертвая тишина. Все наверняка слышали, как колотится ее сердце.
– Если я правильно поняла, у вас в кафе предлагают именно эту работу.
– Работу? Я бы не стала называть это работой.
– Не валяй дурака, Ди, – сказал мужчина в рыбацком свитере; он оторвался от своей чашки. – Ты полгода ждала, пока кто-нибудь войдет в эту дверь и попросит работу, а теперь виляешь. Дай ей хотя бы шанс.
Алекс взглянула на мужчину в свитере. У него были темно-голубые глаза с густыми прямыми ресницами, давно не стриженные каштановые волосы и ночная щетина на тяжелой челюсти. Рыбацкий свитер и потертые джинсы парня явно видывали лучшие дни. К удивлению Александры, мужчина был босиком – в глаза бросались его ступни, длинные и загорелые, несмотря на ноябрь. Сердце Алекс затрепетало от какого-то странного волнения. Она ни разу не встречалась с мужчинами подобного типа. Они просто не существовали в ее прошлой жизни.
– Большое спасибо.
Он наклонил голову:
– Не стоит благодарности.
– Только потом не говорите, что я вас не предупреждала, – сказала официантка по имени Ди. – Оставьте свой телефон, и я передам его владельцу кафе.
Алекс вспыхнула:
– Вообще-то у меня пока нет телефона.
– У вас нет телефона? – удивился пожилой мужчина в голубой пижаме и в кроссовках. – У всех людей есть телефон.
– Я только вчера переехала, – объяснила она, удивляясь, почему остальные не замечают странного наряда старика. – Телефонная компания сегодня пришлет ко мне своего человека.
Мужчина в рыбацком свитере расхохотался:
– Вы купили дом Мардж Уинслоу?
– Да, – подтвердила Алекс. – А вас что-то не устраивает?
– Да нет, меня-то все устраивает. Только в следующий раз, когда пойдет дождь, у вас могут возникнуть проблемы.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вам нужно поменять крышу, – объяснил он. – Эта не продержится всю зиму.
– Риэлтер сказал, что крыша новая.
– По сравнению с домом – да. Все относительно…
– У вас своеобразное чувство юмора, – заметила Алекс. – Я бы не стала смеяться, если бы ваша крыша…
– Вы из Англии? – спросил за ее спиной чей-то дребезжащий голос.
Вздрогнув, Александра обернулась и увидела пожилую женщину без передних зубов.
– Что вы сказали?
– У вас акцент, – объяснила женщина, рассматривая Алекс с таким же откровенным любопытством, какое было написано на лицах всех остальных завсегдатаев кафе.
– Я жила за границей, – уклончиво ответила Алекс, не желая вьщавать свои секреты. Она всегда быстро усваивала местное произношение. Через несколько месяцев у нее появится акцент коренной жительницы Нью-Джерси.
– Я слышала, у англичан отвратительная туалетная бумага, – сказала женщина.
Алекс невольно усмехнулась:
– Кошмарная!
– Меня зовут Салли Уайттон, магазин «Приманки и снасти Уайттон».
– Алекс Карри. – Александра секунду помолчала. – Дом Уинслоу.
Очень скоро она была представлена сидевшим за стойкой мужчинам. Рич, Джейк, два Пола, Дейв, Эдди в голубой пижаме… Все они разменяли седьмой десяток, кроме мужчины в рыбацком свитере. Его звали Джон, и у него были невероятно печальные и красивые глаза.
– Вы с Эдди родственники? – спросила Алекс, когда вокруг наконец возобновились обычные разговоры.
– Галлахеров видно сразу, не так ли?
– Просто вы на него очень похожи.
Наверное, когда-то старик был так же поразительно красив, как и его сын, подумала Алекс.
– Да, это мой отец.
– А… – Она посмотрела на Эдди.
Джон Галлахер проследил за ее взглядом:
– Вас удивляет, что он в пижаме?
– Вообще-то… да, немного, – призналась Алекс.
– Он лунатик.
– Тогда понятно.
– Вы будете часто видеться с Эдди, если получите эту работу.
– Я позабочусь о том, чтобы в его чашке всегда был кофе. – Интересно, а с его сыном она будет видеться так же часто? В нем было что-то… странно волнующее, но что именно – Алекс не могла понять. Она обернулась к Ди: – Я позвоню вам днем и скажу номер своего телефона.
– Не буду ничего обещать, – с дружелюбной улыбкой сказала Ди. – Мой босс – самый гнусный тип во всем городке. Может, он захочет, чтобы я еще месяц-другой покрутилась одна в этом пекле.
Джон многозначительно взглянул на Ди. Официантка, казалось, не заметила этого взгляда, но Алекс заметила и решила, что пора уходить, пока ее не начали расспрашивать про прежнюю работу.
– Ну что ж, – пробормотала она, осторожно продвигаясь к выходу, – большое спасибо…
– Останьтесь, – предложила Ди, – выпейте кофе. Утренний наплыв посетителей скоро кончится, и если вы немножко подождете, то мы сможем поговорить.
– Нет!
Ди вскинула брови:
– Нет?
О Господи, ну и кашу она заварила!
– Это замечательная идея, но мне… нужно бежать. У меня миллион дел… знаете, переезд и все такое…
– Еще нет и семи утра, – сказала Ди, явно озадаченная столь бурной реакцией. – Поверьте, это кафе – единственное заведение, которое открыто в такой ранний час. Почему бы вам…
– У нее дела, Ди, – вмешался Джон Галлахер и посмотрел на Алекс. – Скоро она обнесет кафе высоким забором, чтобы не выпускать посетителей.
– Не болтай! – Ди хлестнула Джона кухонным полотенцем. – Позвоните мне днем, – сказала она Александре. – Вероятно, я смогу дать вам ответ.
Но Алекс уже знала, какой будет ответ.
Дождавшись, когда за женщиной закроется дверь, Ди жестом пригласила Джона пройти с ней на кухню.
– Иди-иди, Джонни! – Салли приподняла свои накрашенные брови. – Вам с Ди давно пора познакомиться поближе.
– Вот и я о том же, – громко вздохнул Эдди. – Один из Галлахеров должен взять себе эту женщину.
Не обращая внимания на болтовню стариков, Джон толкнул дверь и переступил порог кухни. Повар Уилл стоял на заднем крыльце и курил сигарету.
– Ну, что скажешь? – спросила Ди, наливая себе стакан апельсинового сока. – Взять ее в официантки или позвонить в журнал «Вог»?
– Ты зря с ней так грубо, – сказал он, тоже наливая себе стакан сока. – У нее дрожали руки.
– А ты рассмотрел эти руки? – спросила Ди, с явным удивлением взглянув на собственные. – Самое большее, что они делали, так это расправляли цветочки в вазах.
Конечно, он рассмотрел ее руки. Он прекрасно рассмотрел всю Алекс Карри – от густой копны светло-каштановых волос до безупречно начищенных туфелек на изящных ножках. Эта женщина была так же неуместна в «Старлайте», как он – в Букингемском дворце.
Джон прислонился к раковине и выпил свой сок.
– Что ж, наверное, она не привычна к труду. Так ты хочешь взять ее на работу или нет?
– Ты хозяин, тебе и решать.
– Потише, пожалуйста. – Джон кивнул на Уилла, стоявшего на заднем крыльце. – Никто не должен об этом знать.
Ник, бывший владелец кафе, сбежал из городка два месяца назад, сбежал, оставив за собой столь длинный хвост из невыплаченных долгов, что поверг в шок даже своего бухгалтера. Завсегдатаи кафе думали, что Ник гостит у своих греческих родственников, но на самом деле он просто-напросто исчез и не собирался возвращаться. Банк хотел закрыть кафе, но тут на сцену выступил Джон. Он взял на себя все долговые обязательства, но с условием, что банк сохранит это в тайне. Джон знай: людям нужно это кафе, а значит, не следовало отдавать его без борьбы.
Ди уселась на стойку напротив Джона.
– Вряд ли она хоть что-то смыслит в работе официантки.
– Да, – медленно проговорил он, – вряд ли.
Ди кивнула на дверь:
– Ты видел, как эти стариканы на нее пялились? Если она будет здесь работать, мне придется вытирать их слюни со столиков.
– Тоже верно, – согласился Джон.
– Мне понадобится несколько недель, чтобы научить ее быстро обслуживать посетителей. Я буду работать с двойной нагрузкой.
– А вот это тебе совсем ни к чему.
Ее карие глаза сверкнули.
– Черт возьми, конечно, ни к чему!
– Значит, ты не хочешь принять ее на работу?
– Я этого не говорила.
– А что же ты решила?
– Можешь взять ее. – Ди бросила Джону пластиковый тюбик с кленовым сиропом. – Ты всегда любил рисковать.
– А почему ты думаешь, что она – риск?
Ди усмехнулась:
– Она хочет здесь работать, и этим все сказано.
– Готово! – Телефонный техник поднялся из-за дивана, смахнул пыль с брюк и протянул Александре листок бумаги. – Вот номер вашего телефона.
Алекс взглянула на листок и радостно засмеялась.
– Чудесно! – воскликнула она. – Спасибо вам, огромное спасибо!
– Ну что вы, леди, это всего лишь телефонный номер. Подумаешь, большое дело!
«Может быть, для тебя и не большое, – думала Александра, запирая дверь. – А для меня – огромное». Дом, машина, телефон. Теперь осталось только найти работу, и можно жить. «Так чего же ты ждешь? Позвони в кафе и сообщи свой телефон».
Она полистала хрустящие страницы новой телефонной книги, нашла кафе «Старлайт» и быстро, пока не передумала, набрала номер.
– «Старлайт». Ди у телефона.
– Привет, эт… это Алекс Карри. Я заходила сегодня утром и говорила с вами насчет…
– Работы, – перебила Ди, – я помню.
У Алекс подогнулись колени, она присела на подлокотник дивана.
– Я… э… я позвонила, чтобы сообщить вам мой номер телефона и…
– Вы приняты на работу.
Алекс соскользнула с подлокотника и опустилась на диван. Наверное, это сон!
– Вы меня слышите? – спросила Ди.
– Вы сказали, что я принята на работу?
– Именно так.
– О Господи!
– Вы передумали?
– Нет! – Она резко выпрямилась. – Нет, я не передумала! Я очень рада. – Если не сказать, «потрясена», мысленно добавила Алекс.
– Когда желаете приступить к работе?
– Я могу приехать через десять минут.
Ди расхохоталась:
– Милочка, не надо так торопиться. Давайте условимся на понедельник.
– Понедельник? – Алекс не могла скрыть разочарования.
– В четверг мы будем закрыты по случаю Дня благодарения, – объяснила Ди, – да и вообще дела лучше начинать после праздников.
Понедельник… Алекс подавила вздох.
– В котором часу?
– Мы открываемся в семь, но я стараюсь приезжать к шести-шести пятнадцати.
– Я буду в шесть.
– Знаете, мне почему-то кажется, что вы никогда раньше не работали официанткой.
У Алекс упало сердце.
– Это вопрос?
– Да, – сказала Ди, немного помолчав. – Вообще-то мне хотелось бы, чтобы вы на него ответили.
– Я никогда раньше не работала официанткой.
– Этого я и боялась.
– Я не буду вас винить, если вы передумаете брать меня на работу.
– Я тоже не буду себя винить, – проговорила Ди, – но у меня такое чувство, что мы нужны вам так же, как и вы нам.
– Значит, у меня все-таки есть работа?
– Да, у вас есть работа.
– Вы об этом не пожалеете! – воскликнула Алекс, кружась по комнате с телефоном в руке. – Я буду отличной официанткой, самой лучшей!
– Ладно, вы только приходите вовремя, – сказала Ди, – а там разберемся.
В День благодарения Джон проснулся в 4.14 утра – разбудил его телефонный звонок. Светящиеся зеленые цифры электронного будильника пялились на него из темноты, пока он шарил рукой по ночному столику в поисках телефонной трубки.
– Это Джон Галлахер? – спросил женский голос. Даже сквозь сонный дурман он сообразил, что это чертовски приятный женский голос… Смутно знакомый, принадлежащий явно не местной.
– Кто говорит?
– Мне нужен Джон Галлахер. Если я не туда попала, то…
– Джон Галлахер слушает.
– Ваш отец у меня.
– Черт возьми, кто говорит?
– Алекс, – ответила женщина. – Алекс Карри.
Богиня! Теперь он проснулся окончательно. Богиня ему звонит?
– Этого не может быть! Мой старик крепко спит.
– Правильно, – согласилась она, – в моей гостиной.
Джон застонал и провел ладонью по спутанным волосам. Второй раз за два дня. Да что же это происходит?
– Я обнаружила его на своем парадном крыльце, он был в пижаме, – продолжала Алекс. – Наверное, он гулял во сне и здесь остановился.
– Вы живете в доме Уинслоу?
Она засмеялась. У нее был чудесный смех.
– Я бы предпочла называть его домом Карри.
– Не выпускайте отца, – сказал он, снимая свои джинсы с дверцы платяного шкафа. – Буду у вас через пять минут.
Через пять минут? У Алекс екнуло сердце. Джон Галлахер взволновал ее еще в кафе, и мысль о том, что он скоро явится в ее гостиную, совершенно ошеломила ее. На мгновение она даже пожалела, что не оставила Эдди на крыльце. Нет, она не боялась Джона Галлахера, просто он был таким… сокрушительно мужественным, что в его присутствии она как никогда остро ощущала свою женственность.
– Идиотка, – пробормотала она, вешая трубку.
В тот день он даже не пытался с ней заигрывать. Только сказал, что в ее доме протекает крыша. Но этого короткого диалога хватило, чтобы Алекс вспомнила одну простую истину: Создатель поделил род людской на мужчин и женщин и сделал это неспроста.
Она напила в чайник воды и поставила его на плиту. Электрозажигалка дважды щелкнула, но не сработала. Алекс несколько раз взмахнула рукой, рассеивая запах газа. Потом зажгла толстую кухонную спичку и поднесла ее к конфорке. Вспыхнул огонь, и Алекс поздравила себя с очередной хозяйственной победой.
Этот дом достался ей вместе с мебелью и прочими предметами домашнего обихода. Некоторые вещи оказались довольно ветхими, но все же ими еще можно было пользоваться, а это – главное. Алекс стала счастливой обладательницей обеденного стола и четырех стульев, обитых винилом разных оттенков, дивана и кресла, давно пережившего лучшие времена, кофейного столика из темной сосны, двух торшеров с встроенными мозаичными пепельницами и дубового спального гарнитура, который сразу же очаровал новую хозяйку. Кухня была украшена двойной раковиной и окном, выходившим на задний дворик; имелась и разная хозяйственная утварь – тарелки с отколотыми краями, видавшие виды кастрюли и сковороды.
И все это принадлежало ей – каждый ржавый гвоздик, каждая покоробившаяся половица, каждый дюйм прохудившейся крыши. Если не приедет Джон Галлахер, то она возьмет себе и этого старика в голубой пижаме, который спит сейчас перед ее телевизором.
За окнами завывал ветер. От его порывов дребезжали стекла. В прежней своей жизни Алекс была надежно защищена от непогоды и разных неприятных звуков – от скрипа полов, например, и дребезжания стекол. Но она больше не желала находиться в подобной изоляции. Ей хотелось чувствовать капли дождя на лице, дышать соленым морским воздухом, засыпать под шум волн, что с плеском разбивались о портовый причал.
Порыв ветра взметнул шторы над задней дверью, и огонь под чайником угрожающе затрепетал.
– Только посмей погаснуть! – пригрозила Александра, спиной загородив конфорку от ветра.
Бедный старик совсем замерз в гостиной. Александра накрыла его старой шалью и лоскутным одеялом, которое нашла на чердаке. Но ему надо было согреться изнутри.
К тому же Эдди Галлахер – ее первый гость, а это уже повод для торжества.
Джон в полусне натянул джинсы и свитер. Потом, спотыкаясь, вышел из дома. Бейли не отставала от хозяина ни на шаг. Собака была молодой и бойкой, и порой ее неуемная жажда жизни заставляла Джона чувствовать себя столетним старцем. Сильный порыв ветра чуть не сбил его с ног, но лишь раззадорил Бейли. Отрывисто пролаяв три раза, она поскреблась в дверцу хозяйского грузовика, оставив на ней следы грязных лап.
Местные старожилы называли такую погоду сонной. В промозглый осенний день особенно хочется забраться под теплое одеяло и прижаться к любимому человеку. И почти у всех имелся такой человек. Но к Джону в постель в последнее время не стремился никто, кроме Бейли.
Интересно, с кем проводила ночи Алекс Кэрри? Он заметил белый след от обручального кольца на ее пальце. Ди была убеждена, что она – разведенная.
– Улика номер один, – сказала она об отсутствующем кольце.
Джон предположил, что Алекс могла оставить кольцо на кухонном столе, на что Ди сказала, что у ее кота Ньюта больше романтического воображения, чем у Джона.
Что ж, она права: у него совершенно отсутствовало романтическое воображение. Иначе он обязательно задался бы вопросом: почему у Алекс Карри такие грустные глаза и манеры королевы в изгнании? И непременно представил бы себя в объятиях этой роскошной женщины.
Но Ди знала, о чем говорила. Его же романтическое воображение умерло три года назад вместе с Либби и мальчиками.
Джон повернул ключ зажигания, но безрезультатно. Попытался еще раз – и услышал зловещий скрежет.
– Черт возьми!
Джон вспомнил своего брата Брайана, у которого было целых две машины: «сааб» – на будни и «порше» – на выходные. Этот сукин сын, наверное, нанял человека, чтобы тот заводил их зимой по утрам.
– Не рассчитывай, что я приеду, – сказал ему Брайан, когда они в последний раз говорили об отце. – Я не могу каждый раз бегать по берегу и искать старика. У меня своя жизнь, братик. Может быть, когда-нибудь ты тоже попробуешь создать свою.
«Я уже пробовал, – подумал Джон, наконец-то запустив двигатель. – И загубил три жизни».
Проснувшись, Эдди увидел, что над ним стоит незнакомка в белой ночной рубашке до пола с кружевным воротничком и манжетами. По ее плечам и спине струились густые золотистые волосы. И эта роскошная женщина улыбалась ему, как своему старому приятелю. Вот это да!
– Я что, умер? – спросил Эдди.
– Умерли? – Она засмеялась. – С чего вы взяли?
– Мне не часто приходится просыпаться в обществе ангелов.
Она села напротив него на подлокотник дивана.
– Вы опытный льстец, мистер Галлахер.
У нее есть чувство юмора, подумал Эдди. Значит, он не умер. Ему еще не доводилось слышать про ангелов с чувством юмора.
Она протянула ему белую кружку с чем-то горячим.
– Хотите чаю? Я добавила молоко и сахар. Если вам не нравится, я могу сварить кофе.
Эдди взял кружку. В последнее время у него побаливали руки, и он с удовольствием прижал пальцы к теплому.
– Большое спасибо, мисс.
– Зовите меня Алекс, – сказала она, усаживаясь на диван. – Вообще-то меня зовут Александра, но мне больше нравится Алекс.
– А вы зовите меня Эдди.
– Хорошо спали?
– Так себе, – отозвался он. – Простите, что ворвался к вам без приглашения.
– А вы ко мне не врывались, – сказала она, отхлебнув из своей чашки. – Вы сидели на моем парадном крыльце. Я вышла и спросила, не замерзли ли вы.
– Я был на вашем парадном крыльце?
– Ну да.
Женщина совсем не сердилась, даже улыбалась. Эдди насторожился. Похоже, дела его совсем плохи. Во что он хоть одет? Эдди опустил глаза – и обмер.
– Пресвятая Дева Мария! – пробормотал он. – Я в пижаме!
Слава Богу, это была хорошая голубая пижама, а не красная в клеточку, потертая на швах и с оторванными пуговицами.
Алекс похлопала его по руке, и этот дружелюбный жест заставил Эдди прослезиться. С тех пор как умерла его жена, он не знал таких ласковых прикосновений.
– Мне кажется, вы ходили во сне.
Он протер кулаком глаза, надеясь, что она этого не заметит.
– Джонни и доктор Бенинс тоже так говорят, но я им не верю.
– Почему же вы им не верите? – спросила Алекс. – Ваш сын не стал бы вас обманывать.
В ее словах был смысл, но Эдди подозревал, что с ним происходит что-то более серьезное.
– Знакомое место, – заметил он, оглядывая гравюры в дешевых рамках и ветхую мебель.
– Это дом Уинслоу, – сказала Алекс, и губы ее расплылись в широкой улыбке. – Я переехала сюда в субботу.
На лысину Эдди упала капля холодной дождевой воды. Старик вздрогнул.
– Дом Уинслоу? – Он печально покачал головой. – Вам предстоит много работы.
– Я знаю, – сказала она и снова улыбнулась. – Чудесно, правда?
Эдди подумал над ее словами, но не уловил их смысла.
– Откуда вы знаете, что Джонни – мой сын?
«И откуда, черт возьми, ей известно, что я Галлахер? Ведь я не прикалывал к пижаме карточку со своей фамилией! Хотя, если эти ночные прогулки будут продолжаться и дальше, пожалуй, стоит прикалывать».
– На днях мы встречались с вами в кафе, мистер Галлахер. – Она немного помолчала. – Я приходила туда узнать насчет места официантки.
Эдди криво усмехнулся:
– Наверное, я старею. – Он стукнул себя ладонью по лбу. – Раньше я никогда не забывал симпатичных девушек.
– Не расстраивайтесь. – Алекс ласково улыбнулась старику. – Я не такая уж заметная, чтобы меня запомнить.
«А я не такой уж старый, – подумал он, хлебнув горячего чая. – Не такой уж старый, чтобы не понять свои проблемы».
Когда Джон вырулил на подъездную дорожку, в доме Уинслоу горели все окна. Голые деревья причудливо изгибались под ветром и дождем. На их фоне домик казался еще меньше, чем был на самом деле. Коттеджик стоял в самом конце квартала, рядом с морским портом. В детстве Джон верил, что в доме Мардж живут привидения – огромные злющие привидения, которые кушают маленьких непослушных мальчиков.
Джон проехал по грунтовой дорожке и остановился рядом с допотопным «фольксвагеном», похожим скорее на сушеный гриб, чем на автомобиль. Этому чуду техники было как минимум лет двадцать, и старичок наверняка намотал гораздо больше миль, чем космический корабль многоразового использования. Джон был в полном недоумении. Весь облик Алекс Карри прямо-таки кричал о богатстве и светскости. Почему же она жила в убогой лачужке Мардж Уинслоу и ездила на старом нелепом «фольксвагене»?
Джон заглушил мотор, и Бейли залилась радостным лаем.
– Прости, девочка, – сказал он, почесав собаку за ухом, – ты останешься здесь.
Если взять еще и Бейли, у женщины в доме будет чересчур много незваных Галлахеров.
Он направился к парадной двери по грязной дорожке, усыпанной мокрыми листьями. Еще чуть-чуть подморозит – и этот двор превратится в каток. Мардж обычно держала на крыльце мешок с каменной солью. Похоже, Алекс Карри не имеет понятия о таких вещах, как каменная соль и хлорид кальция. Пора бы ее просветить, иначе до конца зимы у ее страхового агентства будет прорва работы.
Он постучался, понимая, что его вряд ли услышат: из-за двери доносились громкие звуки включенного телевизора. Как видно, отец устроился здесь с комфортом! Еще раз постучав и не дождавшись ответа, Джон попробовал повернуть ручку. Не заперто! Она что, не знает, для чего здесь щеколда? Джон толкнул дверь и шагнул за порог.
Сцена, представившаяся его глазам, могла быть кадром из фильма Феллини. Алекс Карри стояла на плечах старика точно цирковая артистка, только вместо блестящего трико на ней была белая ночная рубашка. Она что-то делала с оголенной потолочной балкой, держа в руках электрический фонарик и ярко-голубое пластмассовое ведро.
Джон хотел спросить, что происходит, но тут услышал какую-то возню за спиной. В дом вбежала Бейли и бросилась прямо на Эдди.
– Бейли! – завопил Джон, пытаясь перехватить этот метеор весом в шестьдесят фунтов.
Но не успел – Бейли сбила старика с ног.
Алекс Карри свалилась с его плеч.
