Текст книги "Часть игры (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Тогда он разглядел судно.

Оно гладко рассекало поверхность океана. Оно мерцало, как внутренняя часть раковины моллюска, идя на белых парусах – похожих на неокрашенную ткань шеота.

Лони прикрыл глаза ладонью.

Длинный и гладкий, нос корабля был нацелен вперёд словно копье. Под солнечным светом корпус его отсвечивал зеленоватым. Но при очередном блике, он окрасился богатым золотом.

Дыхание Лони остановилось и застряло в груди. Он резко развернулся, разыскивая молодого рыбака, которого видел ранее. Найдя его, он кинулся к человеку.

– Судно вот там, откуда оно?

Он уже знал ответ, но должен был услышать это.

Юноша оглянулся на залив, а затем посмотрел на Лони со смесью дискомфорта и замешательства.

– Эльфийское, – ответил он вскоре. – С далекого севера, из-за восточной части мыса.

Лони не зря проделал это путешествие.

– Спасибо, – выдохнул он. Он побежал к краю воды и остановился там, уставившись на странный корабль вдали. Что он должен делать теперь?

Он ждал, но больше ничего не происходило. Корабль не двигался с места, будто встал на якорь, но, насколько он мог видеть, от него не отходил ялик или лодка. Возможно, они ждали сумерек?

Несколько намеков, которые он услышал о здешних эльфах, говорили о том, что они открыто не общаются с людьми. Но он-то человеком не был, поэтому не станет ждать сумерек.

Он побежал обратно в порт.

Меньшие пирсы в северной части порта были построены хаотично, для яликов и рыболовных судов. Большая часть рыбаков причаливала днём, и сейчас здесь было почти пусто, исключая разве что чаек, кружащих в небе. Он прошел до конца первого короткого пирса, и само собой разумеется, обнаружил несколько пустых пришвартованных яликов. Он не был вором, но ему и в голову не пришло, что кто-то может обозлиться на него за простое заимствование – не после длинного пути, который он совершил. Ведь сейчас он был так близок к цели.

Спустившись вниз в ялик, он отвязал его и оттолкнулся от причала. Устроившись в середине, он завозился с веслами – он никогда прежде не использовал подобное плавательное средство. Он греб с оглушительным плеском и чувствовал себя энергичнее, чем за весь этот год. Он думал о своей бабушке, жалея, что не может рассказать ей об этом моменте и о том, как он нашел потомков Отступников и легендарного Сорхкафаре, свой настоящий народ.

Он не мог подобрать название всем своим эмоциям, хотя облегчение было самым сильным из них, и он греб быстрее, игнорируя растущую усталость в руках. Пока он, постоянно посматривая через плечо, приблизился, судно становилось всё больше. Но каждый раз, он лишь грёб сильнее.

Кинув еще один взгляд вперёд, он увидел, как что-то серебристое блеснуло у поручня судна.

– Бартва’на! – прокричал ему голос.

Ему потребовалось мгновение, чтобы узнать это странно выговоренное слово.

«Остановись, сейчас же!»

Когда он перестал грести, другой проблеск появился возле борта, а ялик по инерции подплыл ближе к кораблю. К его удивлению, двое мужчин со светлыми, почти белыми волосами целились в него из луков.

Вспомнив, как они обратились к нему, он предположил, что его спутали со здешними людьми. Он выпустил весла и осторожно встал.

– Нет, – ответил он на эльфийском, надеясь, что они смогут понять его диалект. – Я один из вас! Я пришел, чтобы найти вас.

Эльф слева с растерянностью посмотрел на соседа. Было ли это потому, что Лони говорил на языке, похожим на их собственный, или же его манера говорить отличались от их, Лони не мог быть уверен. Тот, что справа опустил лук, но стрелу оставил на тетиве, когда искоса посмотрел вниз.

Лони наблюдал, как эти двое кратко перешептываются друг с другом, возможно, споря, если судить по быстрым изменениям в их лицах. Потом тот, что справа, слегка повернулся, обращаясь к кому-то позади себя. Они оба отступили от перил, когда веревочная лестница была брошена за борт.

Лони судорожно выдохнул от облегчения. Они понимают его и поняли, что он один из них. Снова схватив весла, он подвел лодку под лестницу, чтобы схватиться за нижнюю ступеньку. Даже после стольких минут безостановочной гребли, он быстро поднялся по лестнице и перевалился через резной борт, словно через край гигантского листа.

Он легко приземлился на палубу, и на мгновение был отвлечен от своего ближайшего окружения. Начиная с боковой стены около него, вся палуба, казалось, была сделана из одной твердой части без единственной трещины или шва в гладкой желтовато-коричневой поверхности. Конечно, он знал о тех, кого некоторые назвали Ваятелями или Составителями среди Лхоинна, что могли создавать подобные вещи. Но это был очень необычный дар, очень редкий, и он никогда не слышал о “создании” или “формировании” таких размеров.

Вдруг он посмотрел вверх, и впервые волны сомнения начали терзать его. Он был окружен другими эльфами, но их глаза смотрели на него с открытой враждебностью.

Они были более рослыми, чем люди его родины, выше, чем его отец и брат. Их волосы были светлее, а кожа – темнее, чем это было распространено среди Лхоинна. Было в выражении их лиц что-то дикое.

Те двое, что первыми появились у борта, быстро зашагали к нему, по-прежнему с луками в руках. Оба носили доспехи из закаленной кожи. Они несли длинные луки, загнутые на концах, над их правыми плечами возвышались колчаны. Наконечники их зубчатых стрел были сделаны из блестящего белого металла.

Они свободными руками схватили Лони под локоть, и он с удивлением дернулся.

– Что вы делаете? – спросил он. – Я – такой же, как и вы, только издалека!

Его слова не возымели никакого эффекта. Двадцать человек на палубе стали смещаться, давая дорогу кому-то ещё. Сомнение Лони сменилось страхом, когда этот человек подошел к нему.

Он был так же высок, как и остальные, но двигался так плавно и грациозно, что не издавали ни звука. Его одежда была из шерстяной ткани, окрашенной в цвет чего-то среднего между темной зеленью леса и сумеречно-серым. Углы его плаща были подвязаны на талии. Его капюшон был отброшен назад, и волосы сияли почти белым на солнце.

Но именно его раскосые глаза привлекли внимание Лони.

Они были настолько светлого цвета, что были почти желтыми, а не янтарными. Тем не менее, они были холодны, как день в середине зимы, независимо от солнечного света. Они изучили волосы и глаза Лони с замешательством и недоброжелательностью вперемешку.

– Ты не Ан'Кроан, – решительно сказал он. – Кто ты такой?

Его акцент был силён, и из-за этого некоторые слова казались странными. Лони понял его, но понятия не имел, как ответить. Насколько Лони смог интерпретировать термин "Ан'Кроан", он означал "Те, кто нашей крови". Но он совершенно не знал, что это означает или что происходит.

Все пошло не так, как он думал. Все на палубе теперь смотрели на него. Эти эльфы были совсем непохожи на то, что он представлял себе о потомках Отступников.

– Я принадлежу к вам, – сказал Лони, хотя больше не был в этом уверен. – Я проделал весь этот путь от Центрального континента, чтобы найти вас.

Один лучник, держащий его на прицеле, сказал что-то так быстро, что он не смог уследить за словами. Это звучало, как вопрос, что-то о "смешанной крови". Тот, что в подвязанном плаще, снова изучил его и покачал головой.

– Нет, – тихо сказал он. – Не смешанная кровь, но и не Ан'Кроан.

– Мой народ – Лхоинна... «Те, кто с Поляны», – начал Лони, отчаянно пытаясь быть понятым ими. – Когда-то они были и вашим народом, ваши предки произошли от них. Сорхкафаре собрал некоторых и они оставили то место тысячу лет назад.

– Лжец! – выплюнул один из лучников в доспехах, следящий за ним.

Только один желтоглазый стоял тихо и недвижимо. Лишь глаза его расширились, а правая рука скользнула внутрь левого рукава. Две вещи стали ослепительно ясны для Лони.

Во-первых, этот человек знал, что он говорил правду о Сорхкафаре, а другие – нет.

Во-вторых, Лони понял, что его жизнь в опасности. По какой-то причине, эти несколько секунд одетый в серое человек решал, убить его или нет. Он видел что-то в этом мрачном смуглом лице, и мужчина замер в тревожной тишине.

Лхоинна не проливали своей крови. Возможно, эти люди до сих пор следуют этому правилу. Эти люди вокруг могут видеть в нём чужака, кого-то не… их крови. Но желтоглазый, к кому все здесь проявляли уважение, признал его полнокровность.

Он резко вытащил руку из рукава, по-прежнему пустую, указал в сторону поручня судна и рявкнул:

– Прочь!

Те двое, что держали Лони, дернули его назад к поручню.

– Не возвращайся, – тихо добавил желтоглазый.

– Подождите! – прокричал Лони, а затем он был выброшен за борт.

Он рухнул головой вниз, ударившись о холодную воду, и глубоко ушел под её поверхность. Выгнувшись вправо, он поплыл к поверхности и вынырнул, почти задыхаясь. Он не был опытным пловцом и изо всех сил попытался достигнуть ялика. Ухватившись за его борт, он еще раз посмотрел на гладкое судно, возвышавшееся над ним.

Три лучника склонились из-за борта, нацелившись на него.

Их намерения были ясны. Либо он уйдет отсюда, либо они убьют его прямо здесь.

С разбитыми надеждами и онемевшим телом, Лони подтянулся, ввалился в лодку и схватил весла. Он начал грести прочь, но мало обращал внимания на то, куда плывёт. Его глаза по-прежнему были прикованы к кораблю... и лучникам.

* * *

Он три дня сидел в своей комнате в портовой гостинице и ничего не ел. Его ум почти отказался функционировать. Утром четвертого дня, сидя на узкой кровати и смотря в пустоту, он обнаружил, что несколько мыслей начали прорываться сквозь туман в его голове.

Он не мог вернуться домой, вернуться к той жизни, которую оставил, как пустую и ложную. И не мог вынести еще один день или ночь в этом городе. Но самым болезненным оказалось то, что он не принадлежит Отступникам... их потомкам, если эти Ан'Кроан действительно ими были.

Просидев ещё день, он пришел к выводу, что построил у себя в голове лишь цепочку несуществующих иллюзий. Это была всего лишь сказка, рассказанная любящей бабушкой обожаемому внуку. И из неё, он создал мир, людей, до такой степени, что они, казалось ему реальными.

Но потомки Сорхкафаре были далеки от его верований. Возможно, они были неистовыми и смелыми, чтобы высечь новую жизнь в новом мире, но они ненавидели все, что отличалось от них самих.

А он был другим.

Где в этом мире для него осталось место?

Вдруг он вспомнил обещание, которое он дал домину с добрым лицом, единственному, кто дал ему шанс осуществить его мечту.

В другом конце комнаты на стуле у дальней стены лежала его сумка. В сумке была коробка с игрой. Остались еще двадцать две фишки с драгоценными камнями вместо глаз.

Детская игра – как и ребяческая мечта – должна быть оставлена позади. Но он сдержит обещание отправить обратно письменный отчет обо всем, что он узнал об этой земле и пути сюда.

Он собрал свои пожитки вместе с коробкой и покинул гостиницу в последний раз, направляясь к ювелирному магазину, где он уже бывал. По крайней мере, эти сверкающие глаза-камешки имели ценность в человеческом мире.

* * *

Через пять дней Лони сошел с небольшой шхуны под ажурное облачное небо Миишки. «Осколок Луны» давным-давно ушёл из её доков. Пока шел в город, он был уверен, доверяя своему выбору. Он всё еще был наполовину оцепеневший внутри, но ощущение спокойствия, тонкое и хрупкое, росло в нём с каждым шагом.

Это не утешение, но всё же лучше, чем в забытьи сидеть в комнате в том обнесенном стенами белом городе. Совсем скоро он нашел пекарню. Перед ней знакомая широкая фигура с испачканным мукой передником и редеющими волосами сновала между столами, обнося гостей горячими пирожками и дымящимися кружками. Карлин поднял взгляд, вытирая руки о конец передника. Полноватый крепкий пекарь улыбнулся и шагнул вперёд, чтобы поприветствовать его.

– Ах, молодой господин эльф, – хохотнул он. – Я не был уверен, что мы увидим вас снова. Вы к нам на завтрак? Пирожки только что вынули из печи.

Лони запустил руку в сумку и достал свернутую бумагу.

– Нет, спасибо. Я пришел за ключом к моему… – он умолк.

Карлин взял бумагу и развернул ее, его глаза пробежались по содержимому. Его улыбка стала ещё шире.

– Не может быть! – оживлённо сказал он. – Я буду благословлён!

Он повернулся к своим посетителям, которые все уже жевали теплые пирожки.

– Этот молодой человек купил старый постоялый двор. Он собирается возобновить его деятельность.

К удивлению Лони, почти каждый сидящий за столом человек перед пекарней вскочил на ноги. Большинство на вид были рабочими, и число голосов, обращающихся к нему, росло.

– Если вам нужно проверить крышу, зовите меня, – сказал один мужчина.

– Ковры необходимо вычистить и подлатать, – выкрикнула дородная женщина. – А я работаю по справедливой цене.

– И, может быть, понадобиться заменить шторы, – вставила другая и указала пальцем вниз по улице. – Ты загляни в мой магазин, вон там, и я приду снимать мерки.

Лони ничего не знал об управлении человеческим прибыльным делом, но он выучил язык этой земли и изучил ценность их денег.

Он научится управлять гостиницей, уважаемым постоялым двором.

Здешний народ хотел этого. Он мог стать частью чего-то, и в то же время остаться несколько обособленным.

– Спасибо, – выдавив он. – Да, в ближайшее время я буду нанимать работников для ремонта.

Карлин запихнул в его руку теплый пирожок.

Вцепившись в него, Лони с усилием улыбнулся, а затем зашагал вдоль улиц Миишки. Это было странное небольшое место в странном мире людей, такое далекое от чего-то, знакомого ему. Но, по крайней мере, это был его собственный выбор, наряду с выполнением задачи, данной ему старым домином.

Наконец, достигнув своей цели, он остановился посреди улицы и посмотрел вверх.

Ставни старого здания были в аварийном состоянии, и даже крыльцо нуждалась в новых досках. Внутри всё было еще хуже. Но таверна оживёт снова, если он останется в этом тихом уголке слишком большого мира. Здесь была работа, основа для чего-то, что он мог восстановить – сам. Даже когда все необходимые усилия останутся в прошлом, она не должна стать чем-то другим. Под любым именем, это будет место его выбора.

Что ж, пусть по-прежнему остаётся «Бархатной розой».