Текст книги "Чтобы мы не помнили"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

6

Джон был так взволнован, когда они со Сьюзен зашли вечером в небольшой ресторанчик пообедать, что даже не мог связно говорить. Однако Сьюзен проявила терпение, она внимательно выслушала своего жениха и постаралась его успокоить.

– Знаешь, ты мог вспомнить совершенно случайно, – сказала она. Само по себе это еще ничего не доказывает, Джонни.

– Да ты что, с ума сошла? – Он понизил голос, когда Сьюзен сердито замахала на него руками и быстро огляделась по сторонам. Тогда Джон повторил шепотом: – Ты с ума сошла. Неужели ты думаешь, что речь идет только об этом? По-моему, я могу повторить все, что когда-либо слышал. Тут дело в том, чтобы… просто вспомнить. Например, всего Шекспира – наизусть.

– Быть или не быть.

На лице Джона появилась презрительная гримаса.

– Не надо шуток. А, ладно, не имеет значения. Дело в том, что, если ты прочитаешь какую-нибудь строку, я смогу продолжить хоть до конца пьесы. Я много читал Шекспира в колледже, а потом и для себя – и теперь могу тебе все продекламировать. Я уже пробовал. Словно река течет! Полагаю, что сумею процитировать любую книгу или статью в газете, которую когда-либо читал, или телевизионное шоу, которое смотрел – слово за словом, сцену за сценой.

– Ну и зачем тебе это? – спросила Сьюзен.

– Я не держу это постоянно в голове. Ты же не думаешь… подожди, давай закажем…

Через пять минут Джон сказал:

– Ты же не думаешь… Господи, я не забыл, на чем остановился! Разве это не удивительно?.. Ты не думаешь, что я все время плаваю в море из строк Шекспира. Нужны усилия, чтобы интересующие меня сведения всплыли в памяти, не очень большие, но все-таки усилия.

– А как это происходит?

– Не знаю. Как ты поднимаешь руку? Какие приказы отдаешь своим мускулам? Ты просто хочешь, чтобы рука поднялась, и она поднимается. Так вот, я могу вспомнить все, что когда-либо читал или видел, стоит лишь захотеть. Я не знаю, как это происходит!

Принесли первое блюдо, и Джон быстро с ним расправился.

Сьюзен без особого энтузиазма тыкала вилкой в свои грибы.

– Звучит впечатляюще.

– Впечатляюще? Да я обзавелся самой замечательной игрушкой на свете! Мой собственный мозг. Послушай, я могу правильно написать любое слово – совершенно уверен, что не сделаю при этом ни одной орфографической ошибки.

– Потому что помнишь все словари и учебники, которые читал?

Джон бросил на Сьюзен быстрый взгляд:

– Только не надо иронии, Сью.

– Но я вовсе…

Он жестом заставил ее замолчать.

– Я никогда не читал словари ради развлечения. Но я помню слова и предложения из разных книг, где они были написаны правильно.

– Не будь так в этом уверен. Ты видел множество слов, написанных с самыми разными ошибками, да и неудачных фраз читал немало.

– Но это были исключения. Гораздо чаще я сталкивался с литературным английским. Это перевешивает случайные ошибки. Более того, мне кажется, что я прогрессирую с каждой минутой, даже сейчас, когда сижу здесь.

– И тебя это не беспокоит. А что, если…

– Что, если я стану слишком умным? Объясни мне, как можно проиграть из-за того, что ты стал слишком умным?

– Я только хотела сказать, – холодно ответила Сьюзен, – что то, о чем ты говоришь, вовсе не свидетельствует об уме. Просто ты научился вспоминать.

– Ничего себе «просто»! Если я буду все помнить, то смогу безошибочно пользоваться английским, если буду держать в голове множество фактов, разве это не произведет соответствующего впечатления? А что вообще такое ум? Тебе не кажется, что ты начинаешь немного завидовать, Сью?

– Нет, – ответила она еще более холодным голосом. – Я всегда могу сделать такую же инъекцию, если мне приспичит.

Джон положил вилку на стол:

– Ты со мной так не поступишь.

– Я и не собираюсь, но что, если мне захочется?

– Неужели ты воспользуешься своей информированностью, чтобы лишить меня преимуществ?

– Каких преимуществ?

Принесли основное блюдо, и на некоторое время Джон замолчал.

Потом он заговорил шепотом:

– Которыми я буду обладать в самом ближайшем будущем. Сверхчеловек!.. Нас никогда не будет очень много. Ты же слышала, что сказал Купфер. Некоторые слишком глупы, чтобы стать такими, как я. Другие слишком умны, чтобы сильно измениться. А я – как раз то, что надо!

– Полный середняк. – Сьюзен состроила гримаску.

– Когда-то я им был. Со временем появятся и другие сверхлюди. Их будет совсем немного. Однако я первый оставлю свой след в истории человечества. Все для нашей фирмы, ты же знаешь. Для нас!

После этого он надолго замолчал.

Сьюзен грустно ела в полнейшей тишине.

7

Джон провел несколько дней, систематизируя воспоминания. Это было похоже на составление огромного справочника. Постепенно к нему возвращалось все, что произошло с ним за шесть лет его работы в «Квантум фармасьютикалз», все, что он слышал или читал в документах и докладных записках.

Без особого труда он отделил несущественное – эти сведения отправились в специальный «ящик» с рекомендацией «хранить до востребования», теперь они не будут ему мешать при анализе других данных. Остальные события он расположил в определенном порядке, чтобы получалась некая естественная прогрессия.

Затем Джон стал вспоминать слухи, сплетни – злобные и смешные, фразы и заявления на различных совещаниях, на которые он в свое время не обратил ни малейшего внимания. То, что не соответствовало построенной в его голове структуре, он отбрасывал как лишнее, не представляющее интереса. То, что подходило, занимало положенное место, сразу превращаясь в факт.

Постепенно конструкция, выстроенная Джоном, становилась все более осмысленной, и тем легче ему было пристраивать к ней все новые и новые факты.

Во вторник рядом со столом Джона остановился Росс:

– Я хочу, чтобы ты немедленно зашел ко мне в кабинет, если твои ноги не откажутся доставить тебя туда.

Джон неохотно встал.

– А это обязательно? Я занят.

– Да, ты кажешься занятым. – Росс посмотрел на пустой стол Джона, на котором в данный момент стояла лишь фотография улыбающейся Сьюзен. – Ты занят с начала недели. Ты спросил, обязательно ли тебе заходить в мой кабинет. Для меня – нет, но для тебя – жизненно важно. Вот дверь, ведущая ко мне. А вот дверь, в которую ты можешь выйти отсюда навсегда. Выбери одно или другое – и побыстрее.

Джон кивнул и не торопясь последовал за Россом. Росс устроился за своим столом, но Джону сесть не предложил. Он пристально посмотрел на своего подчиненного, а потом заявил:

– Что, черт возьми, с тобой происходит в последнее время, Хис? Ты что, не знаешь, чем должен заниматься?

– Насколько мне известно, я выполняю свою работу, – ответил Джон. – Порученный мне отчет попал на ваш стол на семь дней раньше срока. Сомневаюсь, что вы будете им недовольны.

– Ты сомневаешься, да? А у меня есть твое разрешение на недовольство, после того как я посоветуюсь со своей совестью? Или я приговорен к тому, чтобы каждый раз делать у тебя соответствующий запрос?

– Судя по всему, вы неправильно меня поняли, мистер Росс. Я сомневаюсь, что у вас будут _рациональные_ претензии к моему отчету. Что же до других, то меня они совершенно не волнуют.

Росс резко встал:

– Послушай, молокосос, если я решу тебя уволить, ты эту новость даже не услышишь. Я и говорить ничего не буду. Ты выйдешь через эту дверь головой вперед, а я помогу тебе набрать достаточное ускорение, чтобы твое тело не останавливалось до самого выхода. Постарайся удержать эту несложную мысль в своем крошечном мозгу, а язык – за зубами своего слишком большого рта. Сейчас не стоит вопрос о том, сделал ты свою работу или нет. Откуда у тебя право давать всем указания?

Джон ничего не ответил.

– Ну?! – взревел Росс.

– Вы ведь велели «держать язык за зубами моего слишком большого рта».

Росс побагровел.

– Однако тебе придется отвечать на мои вопросы.

– Я никому не давал указаний, – спокойно проговорил Джон.

– Здесь нет ни одного человека, которого ты бы не поправил хотя бы один раз. Ты через голову Виллоуби начал вести переговоры с ТМП; ты влез в компьютерные файлы, пользуясь допуском Бронштейна, и один только Бог знает, что еще ты натворил за последние два дня и о чем мне пока не доложили. Ты не даешь нашему отделу спокойно работать. Немедленно прекрати соваться куда не следует! Если с этого момента не установится спокойная погода, жди торнадо.

– Если я и вторгался в чужие дела, то только ради пользы дела, ответил Джон. – Из-за ошибки Виллоуби был нарушен федеральный закон, и «Квантум фармасьютикалз» мог понести серьезные потери. Об этом я не раз сообщал в докладных записках, прочитать которые вам было недосуг. Что касается Бронштейна, то он попросту игнорирует общие указания, что привело к проведению никому не нужных тестов, которые обошлись компании в пятьдесят тысяч. Я легко мог бы проделать эту работу самостоятельно, только чтобы проверить, насколько хорошо помню ту ситуацию.

Росс все больше терял самообладание.

– Хис, – прошипел он, – ты узурпируешь мои функции. Поэтому еще до обеда ты сложишь свои личные вещи, навсегда покинешь «Квантум фармасьютикалз» и больше никогда сюда не вернешься. А я с большим удовольствием помогу тебе набрать высокую скорость при помощи своего колена. Официальная бумага об увольнении будет у тебя в руках, или я забью ее тебе прямо в глотку еще до того, как ты соберешься. Так что поторопись!

– Не пытайтесь меня запугать, Росс, – не торопясь проговорил Джон. – Ваша некомпетентность привела к тому, что компания уже потеряла четверть миллиона долларов, и вам об этом хорошо известно.

Наступила короткая пауза. Росс сник на глазах.

– О чем ты говоришь? – осторожно спросил он.

– «Квантум фармасьютикалз» участвовала в борьбе за Нитли и упустила его из-за того, что некая информация, которой вы располагали, так и не попала в Совет директоров. Вы или забыли о ней, или посчитали ее малосущественной – в любом случае вы не соответствуете занимаемой должности. Либо вы некомпетентны, либо продались соперничающей фирме.

– Ты спятил!

– Пусть даже мне не поверят – вся информация содержится в компьютере, надо только знать, где ее искать. Более того, у меня есть распечатки, которые окажутся в руках нужных людей через две минуты после того, как я покину здание компании.

– Если это и так, – теперь речь давалась Россу с трудом, – ты не можешь быть уверен на сто процентов. Глупая попытка шантажа посредством клеветы.

– Вам прекрасно известно, что это не клевета. А если вы сомневаетесь, что я располагаю необходимой информацией, то я вам расскажу: меморандум, о котором идет речь, был уничтожен, но его легко восстановить, воспользовавшись имеющимися в наличии данными. Вам придется объяснить его отсутствие, и всем станет ясно, что вы совершенно сознательно уничтожили важный документ. Вы знаете, что я не блефую.

– Но это же шантаж.

– Почему? Я не выдвигаю никаких требований и не угрожаю вам. Просто объясняю, что стану делать. Естественно, если меня заставят уволиться, я вынужден буду поделиться некоторыми своими соображениями, вы меня понимаете?

Росс ничего не сказал.

– Вы все еще требуете моего увольнения? – хладнокровно спросил Джон.

– Выйди вон из моего кабинета.

– Так я уволен или нет?

– Нет, ты продолжаешь здесь работать. – По лицу Росса можно было изучать разновидности ненависти.

8

Сьюзен организовала обед у себя на квартире, потратив на это немало сил. Никогда еще – по собственному мнению – она не выглядела такой привлекательной. Наступил очень важный момент: ей было необходимо тронуть сердце Джона, чтоб отвлечь его от постоянных размышлений.

– В конце концов, – сказала она с наигранной веселостью, – мы празднуем последние девять дней нашей одинокой жизни.

– Мы празднуем нечто гораздо большее, – проговорил с мрачной улыбкой Джон. – Прошло всего четыре дня с тех пор, как мне сделали инъекцию деингибитора, а я уже поставил Росса на место. Он больше никогда не станет меня беспокоить.

– Похоже, мы по-разному смотрим на некоторые вещи, – печально произнесла Сьюзен. – Расскажи мне подробно, о чем вы говорили.

Джон быстро и без колебаний передал слово в слово свой разговор с Россом.

Сьюзен слушала с каменным выражением лица, она явно не разделяла триумфа, звучащего в голосе жениха.

– А как ты узнал об ошибке Росса?

– Тут нет никакого секрета, Сью, – ответил Джон. – Очень многие вещи кажутся секретными, потому что люди о них забывают. Если ты в состоянии вспомнить каждое замечание, каждый комментарий, каждое случайное слово, а потом рассмотреть их в комбинации, то поймешь, что люди сами выдают свои секреты. Ты улавливаешь намеки, которые в наш век всеобщей компьютеризации быстро приводят тебя к соответствующим документам. Совсем нетрудно. Мне, по крайней мере, вполне по силам. Я сумел это проделать с Россом и справлюсь с любым человеком, с которым меня сведет судьба.

– И вызовешь ярость.

– Росс и в самом деле рассвирепел. Тут ты можешь не сомневаться.

– Но был ли твой поступок разумным?

– А что он может мне сделать? Росс у меня в руках.

– У него достаточно влияния в верхних эшелонах…

– Не надолго. Я назначил совещание на завтра. В два часа. Будет присутствовать старина Прескотт со своими вонючими сигарами – между делом я разорву Росса на куски.

– Тебе не кажется, что ты торопишься?

– Тороплюсь? Я еще даже не начинал. Прескотт – только первый этап. Как и «Квантум фармасьютикалз».

– И все равно не следует форсировать события. Тебе необходим человек, который бы тобой руководил. Тебе нужно…

– Мне ничего не нужно. С тем, что у меня есть, – Джон постучал пальцем по виску, – меня никто и ничто не остановит.

– Ну ладно, давай не будем сейчас об этом говорить. Нам следует обсудить совсем другое.

– Что?

– Собственные планы. Через девять дней свадьба. Несомненно, – тут в голосе Сьюзен появилась ирония, – ты не забыл, что через девять дней у нас свадьба?

– Я помню об этом, – недовольно ответил Джон, – но в данный момент мне необходимо реорганизовать «Квантум фармасьютикалз». На самом деле я всерьез подумываю о том, чтобы перенести свадьбу до тех пор, пока я не наведу в компании порядок.

– Да? И когда же это будет?

– Трудно сказать. Долго ждать не придется, учитывая скорость, с которой развиваются события. Полагаю, месяц или два. Если только, тут у него в голосе появился сарказм, – ты не считаешь, что я тороплюсь.

– А ты не собирался по этому поводу посоветоваться со мной? Сьюзен тяжело дышала.

Джон приподнял брови:

– Разве есть необходимость? Не слышу аргументов. Сама видишь, что происходит. Нельзя останавливаться и терять набранную скорость. Послушай, ты знаешь, что я математический гений? Я могу умножать и делить так же быстро, как компьютер: когда-то я немного интересовался арифметикой, а теперь могу вспомнить все ответы. Я прочитал таблицу квадратных корней, и в моих силах…

– Боже мой! – вскричала Сьюзен. – Ты как дитя с новой игрушкой! У тебя потеряна перспектива. Способность мгновенно вспоминать все по собственному желанию хороша только для фокусов. Она не даст тебе дополнительного ума или таланта, ни единой унции, не говоря уже об умении делать выводы или о здравом смысле. Ты опасен, как ребенок с гранатой. За тобой должен приглядывать тот, кто способен реально оценивать окружающий мир.

Джон нахмурился:

– В самом деле? По-моему, все идет отлично и я получаю все, чего захочу.

– Вот как? А ведь меня ты тоже хочешь, верно?

– О чем ты?

– Ну давай, Джонни! Ты ведь хочешь меня. Так протяни руку и возьми. Используй свою замечательную способность помнить все. Вспомни, кто я такая, что собой представляю, тепло наших отношений… Вспомни все!

Джон, на лице которого появилось неуверенное выражение, протянул руки к Сьюзен. Она отстранилась от него.

– Но ты меня не получишь. Потому что, когда я в твоих объятиях, ты должен не помнить обо мне, а любить меня. Твоя проблема заключается в том, что у тебя не хватило здравого смысла это сделать и недостает ума, чтобы правильно определить приоритеты. Вот, возьми кольцо и уходи отсюда, или я тресну тебя чем-нибудь тяжелым.

Он протянул руку и взял обручальное кольцо.

– Сьюзен…

– Я же сказала, уходи. С этого момента фирма «Джонни и Сью» прекращает свое существование.

Ее лицо пылало гневом, и Джон, покорно повернувшись, ушел.

9

Когда на следующее утро Джон пришел в «Квантум фармасьютикалз», его уже поджидал Андерсон, на лице которого ясно читалось нетерпение.

– Мистер Хис, – с улыбкой сказал он, поднимаясь навстречу.

– Что вы хотите? – поинтересовался Джон.

– Надеюсь, нас здесь никто не услышит?

– Насколько мне известно, подслушивающих устройств тут нет.

– Послезавтра вы должны прийти к нам для осмотра. В воскресенье. Вы помните?

– Конечно, помню. Я не способен что-нибудь забыть. Однако я могу изменить свои намерения. Зачем мне осмотр?

– Для вашей же пользы, сэр. Не вызывает сомнения, что Купфер и я удачно подобрали дозу, все складывается просто великолепно. На самом деле мы не хотим ждать до воскресенья. Если бы вы зашли к нам сегодня, прямо сейчас, это имело бы большое значение для нас, «Квантума» и, конечно, для всего человечества.

– Вам следовало крепче за меня держаться, когда у вас была такая возможность, – решительно проговорил Джон. – Вы отправили меня на работу, где я должен был действовать без вашей помощи – вы проводили эксперимент в полевых условиях, и вам многое удалось узнать. А для меня это был дополнительный риск, но вас это не слишком беспокоило, не так ли?

– Мистер Хис, мы думали об этом. Мы…

– Не надо! Я помню каждое слово, которое было произнесено вами или Купфером в прошлое воскресенье, и мне совершенно ясно, что вас тогда беспокоило. Поэтому, раз уж рисковать пришлось мне, то и выгоду из эксперимента должен извлечь я. Больше я не собираюсь играть роль биохимического урода, который получил выдающиеся способности благодаря одной инъекции. У меня нет никакого желания, чтобы рядом со мной оказались другие люди с подобными способностями. В данный момент я владею монополией и собираюсь использовать ее до конца. Когда буду готов – и никак не раньше – стану с вами сотрудничать ради будущего всего человечества. Но запомните: я сам решу, когда наступит этот момент. Поэтому не звоните мне, я вас найду.

Андерсону удалось улыбнуться.

– Интересно, мистер Хис, каким образом вы сможете помешать нам сделать заявление для прессы? Те, кто имел с вами дело в течение последней недели, подтвердят наши слова.

– Вы так думаете? Послушайте, Андерсон, послушайте внимательно и уберите с лица вашу дурацкую ухмылку. Она меня раздражает. Я уже говорил вам, что помню каждое слово, которое было произнесено вами и Купфером. Каждый нюанс, каждое выражение лица, каждый взгляд, которым вы обменялись. Это очень о многом говорит. Я понял достаточно, чтобы навести кое-какие справки об отпусках по болезни, которые за последнее время брали работники компании. И мне очень многое стало ясно. Похоже, я далеко не первый служащий «Квантум фармасьютикалз», испытавший на себе действие деингибитора.

Теперь улыбка и в самом деле исчезла с лица Андерсона.

– Чепуха!

– Вы знаете, что это не так, и должны понимать – я легко смогу доказать свою правоту. Мне известны имена людей, с которыми вы имели дело – могу напомнить вам, что среди них была одна женщина – и названия больниц, где их лечили, даже фальшивые истории болезней, которыми вы их снабдили. Поскольку вы не предупредили меня о возможных последствиях, когда использовали в качестве четвертого подопытного кролика на двух ногах, я вам ничего не должен, кроме разве что нескольких лет тюремного заключения.

– Я не собираюсь с вами спорить, – вздохнул Андерсон. – Однако кое-что я вам скажу. Воздействие деингибитора прекратится, Хис. Вам не удастся сохранить свою идеальную память навсегда. И тогда вы придете к нам – и получите следующую инъекцию на наших условиях.

– Чушь, – усмехнулся Джон. – Неужели вы думаете, что я не изучил ваших отчетов, во всяком случае тех, что не были засекречены? У меня есть вполне определенные подозрения относительно того, что вы засекретили. В некоторых случаях воздействие деингибитора продолжается дольше, чем в других. И чем удачнее проходит эксперимент, тем длиннее оказывается промежуток. В моем варианте результат получился просто великолепным, а значит, я еще долго буду обладать потрясающими способностями. К тому моменту, когда действие деингибитора закончится – если это вообще когда-нибудь произойдет – я буду занимать такое положение, что отказ сотрудничать со мной приведет вас к катастрофе. Даже и не думайте об этом.

– Вы неблагодарный…

– Не морочьте мне голову, – устало сказал Джон. – Я не желаю выслушивать ваши истерики. Уходите, у меня много работы.

Когда Андерсон покинул комнату, на его лице появилось разочарование и страх.