Текст книги "Чтобы мы не помнили"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Айзек Азимов
Чтобы мы не помнили

1

Проблема Джона Хиса заключалась в том, что он был середнячком. И не имел никаких оснований в этом сомневаться. А кроме того, он чувствовал, что его тайна известна Сьюзен, и это было хуже всего.

Значит, он не оставит следа в мире, никогда не поднимется на самую вершину «Квантум фармасьютикалз», где он работал в качестве одного из младших менеджеров.

Даже если он поменяет место работы, из него не выйдет ничего путного.

Джон вздохнул. Через две недели состоится их свадьба, и ради Сьюзен ему очень хотелось иметь перспективы продвижения по службе. Ведь когда любишь, ужасно хочется, чтобы глаза суженой всегда сияли радостью.

Однако нельзя не отметить: для молодого человека его возраста женитьба являлась статистической нормой – для середнячка.

Сьюзен Коллинз с любовью смотрела на Джона. Почему бы и нет? Симпатичный, неглупый, надежный и достаточно пылкий. И пусть он не поражал окружающих блистательным интеллектом, зато его действия отличались предсказуемостью – Джон был просто не в состоянии совершить какой-нибудь эксцентричный поступок.

Сьюзен похлопала по подушке, которую положила на кресло ему под голову, и протянула Джону выпивку. Только убедившись в том, что он крепко держит бокал, Сьюзен отпустила его.

– Я заранее тренируюсь за тобой ухаживать, Джонни. Хочу быть хорошей женой.

Джон сделал глоток.

– Это я должен все время стараться, Сью. Ты ведь зарабатываешь больше меня.

– Когда мы поженимся, все пойдет в один карман. Фирма «Джонни и Сью» – у нас будет общая книга учета доходов и расходов.

– Но вести ее придется тебе, – уныло проговорил Джон. – Я все время буду делать ошибки.

– Только потому, что ты в этом так уверен, – решительно возразила Сьюзен. – Когда придут твои друзья?

– Кажется, мы договорились на девять. А может быть, на девять тридцать. К тому же вряд ли можно назвать их моими друзьями. Просто ребята из научной лаборатории «Квантума».

– А ты уверен, что они не рассчитывают на ужин?

– Они сказали, что придут после обеда. Тут у меня сомнений нет: это деловой визит.

Сьюзен лукаво на него посмотрела:

– Ты не говорил об этом раньше.

– Чего не говорил?

– Что они придут по делу. Ты уверен?

Джон смутился. Всякий раз, когда он пытался что-нибудь вспомнить наверняка, его охватывали сомнения.

– Они так сказали, насколько я помню.

Сьюзен одарила его веселым и деланно возмущенным взглядом. Так смотрят на милого щенка, который не понимает, что у него ужасно грязные лапы.

– Если бы ты и в самом деле думал всякий раз, когда говоришь: «Я думаю», тебя бы не посещали постоянно сомнения. Неужели ты не понимаешь, что их визит не может быть деловым? В противном случае они бы пригласили тебя в свой офис.

– Дело секретное, – ответил Джон. – Они не хотят, чтобы нас видели вместе в «Квантуме». И даже на моей квартире.

– Почему же они выбрали мою квартиру?

– Ну, я им сам предложил. Мне хотелось, чтобы ты была рядом. Тогда им придется иметь дело с фирмой «Джонни и Сью», не так ли?

– Посмотрим, почему они темнят, – сказала Сьюзен. – Они намекали на что-нибудь?

– Нет, но если мы их выслушаем, хуже ведь не будет. Возможно, в результате мне удастся улучшить свое положение в «Квантуме».

– А почему они выбрали именно тебя? – поинтересовалась Сьюзен.

Джон явно расстроился:

– А почему бы и нет?

– Мне представляется, что для служащего, занимающего твою должность, не требуется такого уровня секретности и что…

В этот момент загудел домофон. Сьюзен пошла ответить и через несколько секунд вернулась:

– Идут.

2

Двое гостей стояли у двери. Одним из них был Борис Купфер, с которым Джон уже говорил – крупный, нервный человек, на подбородке которого явственно проступала синева. Второго посетителя звали Дэвид Андерсон, он был чуть ниже ростом и держался более уверенно. Его зоркие, внимательные глаза ничего не упускали.

– Сьюзен, – неуверенно начал Джон, так и не закрывший входную дверь. – Это мои коллеги, о которых я тебе говорил. Борис… – он понял, что забыл фамилию, и замолчал.

– Борис Купфер, – угрюмо подсказал крупный мужчина, позвякивая мелочью в карманах. – А это Дэвид Андерсон. Очень любезно с вашей стороны, мисс…

– Сьюзен Коллинз.

– Очень любезно с вашей стороны предоставить мистеру Хису возможность провести здесь частную встречу. Мы просим прощения за то, что отнимаем у вас время, и если бы вы оставили нас ненадолго, мы были бы вам признательны еще больше.

Сьюзен мрачно посмотрела на него:

– Вы предпочитаете, чтобы я пошла в кино, или вас удовлетворит, если я удалюсь в соседнюю комнату?

– Если бы вы навестили подругу…

– Нет, – твердо сказала Сьюзен.

– Вы, конечно же, можете делать все, что вам заблагорассудится. Возможно, посещение кинотеатра…

– Когда я говорю «нет», – строго заявила Сьюзен, – это означает «нет». Я никуда не уйду. Я желаю знать, чего вы хотите от Джона.

Купфер, казалось, пришел в страшное замешательство. Он с надеждой посмотрел на Андерсона, а потом сказал:

– Дело строго конфиденциальное. Надеюсь, мистер Хис вам все объяснил.

– Я объяснил, – неуверенно пролепетал Джон. – Сьюзен понимает…

– Сьюзен, – вмешалась девушка, – не понимает и никогда не поймет, почему она должна уйти. Это моя квартира, к тому же мы с Джоном через две недели поженимся – ровно через две недели. Мы – единая фирма «Джонни и Сью», и вам придется иметь дело с ней.

– Борис, молодая женщина права, – впервые заговорил Андерсон. У него был удивительно глубокий и завораживающий голос. – Как будущая жена мистера Хиса, она, естественно, имеет право выслушать наши предложения, так что было бы ошибкой исключить ее из разговора. Более того, если бы она решила уйти, я бы сам попросил ее остаться, ведь наши переговоры касаются и Сьюзен.

– Ну что ж, друзья мои, – сказала Сьюзен, – выпьете чего-нибудь? Как только я принесу бокалы, можем начать.

Гости сели и сделали по паре осторожных глотков. Наконец Купфер заговорил:

– Хис, я не думаю, что вам известны подробности научных изысканий, которые ведет химическая лаборатория «Квантума» – например, изучение химикатов, воздействующих на мозг.

– Ни в малейшей степени, – неуверенно ответил Джон.

– А вы и не должны ничего знать, – успокоил его Андерсон.

– Дело обстоит следующим образом, – начал Купфер, бросив беспокойный взгляд на Сьюзен.

– Нет никакой необходимости вдаваться в технические подробности, – вмешался Андерсон, голос которого звучал едва слышно.

Купфер слегка покраснел.

– Да, опуская детали… «Квантум фармасьютикалз» работает с химическими соединениями, воздействующими на мозг – мы пытаемся сделать работу мозга более эффективной.

– Должно быть, это очень сложные исследования, – хладнокровно заявила Сьюзен.

– Да, – кивнул Купфер. – Мозг млекопитающих обладает сотнями разнообразных молекулярных характеристик, которые моделируют активность мозга, включая аспекты, определяющие интеллект. Наши исследования самым строжайшим образом засекречены, именно поэтому Андерсон и не хочет, чтобы я вдавался в технические подробности. Однако кое-что я могу сказать. Мы зашли в тупик с экспериментами на животных. Перед нами непреодолимая стена. Нужно выяснить, как реагирует на наш препарат человек.

– Тогда почему же вы этого не сделали? – спросила Сьюзен. – Что вас останавливает?

– Мы боимся общественного мнения в случае, если нас постигнет неудача!

– Тогда призовите добровольцев.

– Не поможет. «Квантум фармасьютикалз» понесет колоссальные убытки, если разразится публичный скандал.

Сьюзен насмешливо посмотрела на гостей:

– Значит, вы работаете на свой страх и риск?

Андерсон поднял руку, останавливая Купфера.

– Молодая женщина, – негромко проговорил он, – разрешите мне кое-что объяснить вам, чтобы прекратить бесполезное словесное фехтование. Если мы добьемся успеха, то заработаем огромные деньги. Если нас постигнет неудача, «Квантум фармасьютикалз» моментально откажется от Купфера и от меня – наша карьера будет загублена навсегда. Если вы спросите меня, почему мы готовы пойти на это, то ответ будет таким: мы считаем, что риска практически не существует. Мы имеем серьезные основания рассчитывать на успех и совершенно убеждены, что не нанесем вреда тому, кто согласится принять участие в эксперименте. Корпорация не может рисковать, но мы уверены в удачном исходе. А теперь, Купфер, продолжайте!

– У нас есть препарат, влияющий на память. Он дал положительные результаты во время экспериментов с животными. Их способность к обучению невероятно возрастает. Препарат должен оказывать аналогичное воздействие на человека.

– Звучит довольно привлекательно, – сказал Джон.

– Так оно и есть, – согласился Купфер. – Память человека не нужно улучшать. Все наши исследования показывают, что мозг способен запомнить любую информацию, причем практически в неограниченных количествах. Проблема заключается в том, чтобы вытащить ее на поверхность, когда в этом возникает необходимость. Сколько раз бывало, что какое-то имя вертится у вас на кончике языка, но вы никак не можете произнести его? Сколько раз вы пытались вспомнить то, что наверняка знали, а два часа спустя, когда вы и думать об этом забыли, искомые сведения вдруг всплывали в вашем мозгу? Я правильно все излагаю, Дэвид?

– Абсолютно, – подтвердил Андерсон. – Обращение к памяти, по нашему мнению, затруднено из-за того, что мозг млекопитающего создал слишком мощную записывающую систему. Сохраняется такая огромная база данных, что ее очень трудно использовать и быстро сделать выбор, чтобы обеспечить соответствующую реакцию. Таким образом, воспоминания тормозятся для того, чтобы гарантировать извлечение из запасников памяти именно того факта, который требуется, и не вытащить при этом множество совершенно бесполезных в данной ситуации воспоминаний. В мозгу есть вещество, которое работает как ингибитор – замедлитель памяти, и нам удалось создать химикат, который его нейтрализует. Мы назвали его деингибитор; исследования и эксперименты показали, что он не дает никаких вредных побочных эффектов.

Сьюзен рассмеялась:

– Мне все ясно, Джонни. Джентльмены, вы можете быть свободны. Сначала вы заявляете, что торможение воспоминаний позволяет млекопитающим реагировать на окружающую действительность более эффективно. Потом вы говорите, будто деингибитор не имеет никаких вредных побочных воздействий. Не сомневаюсь, ваш препарат сделает реакции млекопитающего еще менее эффективными, а может быть, вообще лишит его способности реагировать на что-либо. И вы намерены испробовать деингибитор на Джонни, чтобы посмотреть, впадет он в кататонический ступор или нет.

Андерсон поднялся на ноги, его тонкие губы дрожали. Он сделал несколько быстрых шагов в одну сторону, потом вернулся обратно. Когда он снова уселся на стул, его лицо озаряла спокойная улыбка.

– Во-первых, мисс Коллинз, это вопрос дозировки. Мы уже говорили вам, что у всех животных, подвергшихся эксперименту, существенно улучшилась способность к обучению. Естественно, мы не пытались полностью уничтожить ингибитор; мы просто частично компенсировали его воздействие. Во-вторых, у нас есть основания считать, что человеческий мозг может выдержать полную компенсацию ингибитора. Ведь он гораздо больше, чем у любого из животных, на которых мы проводили эксперименты – всем известно, что человек способен к абстрактному мышлению. Мозг человека сконструирован для идеального воспроизведения имеющейся информации, но слепые силы эволюции не сумели уничтожить ингибитор, который унаследован нами от низших животных.

– Вы уверены? – спросил Джон.

– Вы не можете быть уверены, – холодно заявила Сьюзен.

– Сами мы не сомневаемся, – ответил Купфер, – однако нам необходимы доказательства, чтобы убедить остальных. Вот почему нужно испытать деингибитор на человеке.

– На Джоне, – мрачно проговорила Сьюзен.

– Да.

– Что возвращает нас, – не унималась Сьюзен, – к ключевому вопросу: почему вы выбрали Джона?

– Ну, – медленно проговорил Купфер, – нам нужен человек, чьи шансы на успех будут максимальными. Кроме того, результат должен быть наглядным. Мы не хотим связываться с теми, чьи умственные способности существенно ниже нормы – в этом случае придется дать слишком большую дозу деингибитора. Не стоит иметь дело и с очень способными людьми, поскольку эффект заметить будет трудно. Для нашего эксперимента требуется человек со средними способностями. Нам повезло, в нашем распоряжении имеется описание физических и психологических характеристик всех работников «Квантума». Так вот, мистер Хис идеально нам подходит.

– Середняк по всем параметрам? – спросила Сьюзен.

Джон вздрогнул, услышав ее слова: и в самом деле, Сьюзен раскрыла его самый сокровенный секрет!

– Да ладно вам, – пробормотал он.

Не обращая внимания на Джона, Купфер ответил Сьюзен:

– Да.

– И он станет другим, если примет ваше лекарство?

Губы Андерсона растянулись в очередной холодной улыбке.

– Верно. Он больше не будет середняком. Тут есть над чем поразмыслить – особенно раз вы в ближайшее время собираетесь пожениться. Не забывайте о фирме «Джонни и Сью», как вы изволили выразиться. Если ничего не изменится, я не думаю, что вашу фирму ждет успех в «Квантум фармасьютикалз», мисс Коллинз: хотя Хис хороший и надежный работник, он, как вы и сами прекрасно знаете, обладает весьма средними способностями. Однако если он подвергнется воздействию деингибитора, ваш будущий супруг станет выдающейся личностью и сделает головокружительную карьеру. Подумайте, как это скажется на фирме «Джонни и Сью».

– А что фирма может потерять? – мрачно спросила Сьюзен.

– Мне трудно себе представить, что вы что-нибудь потеряете, ответил Андерсон. – Мы дадим ему разумную дозу – завтра, в воскресенье. В нашем распоряжении будет целый этаж; мы сможем наблюдать за Джоном в течение нескольких часов. Наверняка все пройдет хорошо. Если бы я рассказал вам о бесконечных экспериментах, когда мы самым тщательным образом исследовали все побочные эффекты…

– На животных. – Сьюзен не отступала ни на дюйм.

– Я уже принял решение, Сью, – резко сказал Джон. – Мне до смерти надоело быть середняком. Я готов рискнуть, если есть шанс навсегда с этим покончить.

– Джонни, – остановила его Сьюзен, – не торопись.

– Я думаю о фирме, Сью. И хочу сделать свой взнос.

– Отлично. Но подумайте еще, – сказал Андерсон, – Мы оставим два экземпляра нашего контракта, прочитайте его не спеша и решите, следует подписать его или нет. Мы заедем за вами завтра, чтобы отвезти в лабораторию.

Гости улыбнулись на прощание и ушли.

Джон в волнении прочитал контракт и поднял на Сьюзен глаза:

– Ты считаешь, что я не должен соглашаться, не так ли, Сью?

– Да, меня это беспокоит.

– Послушай, если у меня появится шанс перестать быть середняком…

– А что в этом плохого? – спросила Сьюзен. – За свою короткую жизнь я встречала столько дураков и психов, что с удовольствием свяжу судьбу с таким симпатичным, спокойным парнем, как ты, Джонни. На самом деле я тоже середняк.

– Это ты середняк? С такой внешностью? С такой фигурой?

Сьюзен с определенным удовольствием посмотрела на себя в зеркало.

– Ну, тогда я просто самая средняя великолепная девушка, заявила она.

3

Инъекцию сделали в восемь утра, в воскресенье, менее чем через двенадцать часов после того, как Джон получил предложение принять участие в эксперименте. На тело Джона в нескольких местах были прикреплены датчики, и Сьюзен самым внимательным образом наблюдала за своим женихом.

– Пожалуйста, Хис, расслабьтесь. Все идет хорошо, но ваше волнение увеличивает число сердечных сокращений и поднимает давление, из-за чего нам трудно следить за процессом.

– А как я могу расслабиться? – пробормотал Джон.

– Настолько трудно следить за процессом, – резко вмешалась Сьюзен, – что вы не знаете, что происходит?

– Нет-нет, – возразил Андерсон. – Борис ведь сказал, что все идет хорошо – так оно и есть. Просто животным мы перед инъекцией всегда давали транквилизаторы, но в данном случае мы посчитали, что лучше обойтись без них. А значит, следует ожидать роста напряженности. Постарайтесь дышать медленно и спокойно, и все будет в порядке.

Только к полудню они решили, что можно снять датчики.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Андерсон.

– Немного нервничаю, – ответил Джон, – в остальном все нормально.

– Голова не болит?

– Нет. Но я хотел бы сходить в туалет – иначе трудно расслабиться.

– Конечно.

– Я не заметил, чтобы с моей памятью произошло что-нибудь особенное, – нахмурившись, заявил Джон, выходя из ванной.

– Потребуется некоторое время. Деингибитор начинает действовать не сразу, – ответил Андерсон.

4

Было уже почти двенадцать вечера, когда Сьюзен прервала затянувшееся молчание – оба смотрели в телевизор, но мало что понимали из происходящего на экране.

– Ты должен остаться у меня на ночь, я не хочу, чтобы ты был один. Кто знает, что с тобой может произойти.

– Я ничего не чувствую, – мрачно проговорил Джон. – Никаких изменений.

– Меня это вполне устраивает, – успокоила его Сьюзен. – У тебя что-нибудь болит, есть необычные ощущения?

– Да нет, все в норме.

– Лучше бы мы не соглашались.

– Ради фирмы, – сказал Джон, слабо улыбнувшись. – Ради фирмы стоило рискнуть.

5

Джон спал плохо и проснулся вовремя, но в отвратительном настроении. Впрочем, на работу он не опоздал. Начиналась новая неделя.

К одиннадцати часам мрачное настроение Джона привлекло внимание его непосредственного начальника, Майкла Росса. Росс, плотный чернобровый мужчина, был похож на портового грузчика. Джону шеф не слишком нравился, хотя он и поддерживал с ним приличные отношения.

– Куда подевалась твоя обычная веселость, Хис? Твои шутки? Заразительный смех? – спросил Росс басом.

Казалось, ему и в разговоре хотелось походить на грузчика.

– Чувствую себя паршиво, – ответил Джон, не поднимая взгляда.

– Похмелье?

– Нет, сэр, – холодно ответил Джон.

– Ну, тогда приободрись. Вряд ли тебе удастся завести кучу друзей, если ты все время будешь корчить мрачные рожи!

Больше всего на свете Джону хотелось завыть. Даже в самые лучшие времена выступления Росса утомляли его, а сейчас и вовсе было тошно.

И тут, как нарочно, Джон почувствовал отвратительный запах сигар, которые курил Джеймс Арнольд Прескотт – глава отдела продаж.

Тот вошел в комнату, посмотрел по сторонам и спросил:

– Майк, когда и что мы продали Ровею прошлой весной? Возникла какая-то дурацкая проблема, похоже, в наш компьютер вкралась ошибка.

Вопрос относился не к Джону, однако он спокойно ответил:

– Сорок два флакона РСАР. Четырнадцатого апреля, входящий номер Р-20543, пять процентов скидки. Срок оплаты – один месяц. Окончательный расчет – 8 мая.

Казалось, все, кто находился в комнате, услышали эти слова. Во всяком случае, глаза присутствующих обратились на Джона.

– Откуда, черт возьми, вы можете это знать? – осведомился Прескотт.

Джон удивленно посмотрел на Прескотта:

– Просто запомнил.

– Значит, запомнили? Ну так повторите!

Джон, слегка заикаясь, повторил, а Прескотт наклонился и, тяжело дыша – ему мешал солидный животик – записал сведения на листок бумаги. Джон постарался незаметно отмахнуться от дыма сигары.

– Росс, проверь эти данные по своему компьютеру. – Прескотт повернулся к Джону: – Я не люблю дурацких шуток. Что бы вы сделали, если бы я, не проверяя ваши слова, воспользовался этой информацией?

– Ничего бы не сделал, поскольку я правильно все сказал, ответил Джон, чувствуя, что становится центром всеобщего внимания.

Росс отдал Прескотту распечатку. Тот посмотрел на нее и спросил:

– Это из компьютера?

– Да, мистер Прескотт.

Прескотт еще раз взглянул на листки, а потом кивнул в сторону Джона:

– А он кто такой? Еще один компьютер? Этот тип не ошибся.

Джон сделал неудачную попытку улыбнуться, но Прескотт что-то пробурчал себе под нос и удалился, оставив за собой удушливый запах сигарного дыма.

– Это еще что за фокусы, Хис? – поинтересовался Росс. – Ты случайно узнал, что его интересует, и посмотрел заранее, чтобы оказать услугу?

– Нет, сэр, – ответил Джон, к которому вернулась уверенность. – Я просто вспомнил. У меня хорошая память на подобные вещи.

– И все эти годы ты скрывал от нас свои способности? Никто здесь и не подозревал, что за твоим самым обычным лбом прячется такая потрясающая память.

– А какой смысл было ее демонстрировать, мистер Росс? Теперь, когда все об этом узнали, что я выиграл?

Тут Джон был совершенно прав. Росс свирепо посмотрел на него и отвернулся.