Текст книги "Римская республика. От семи царей до республиканского правления"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

В конце концов Цицерон предоставил суду улики против Верра, которые оказались такими сокрушительными, что крыть было нечем. Верр бежал в Массалию и был осужден заочно. (Однако он сумел сохранить большую часть украденных им богатств и прожил в роскоши еще четверть века.)

Дело Верра помогло немного уменьшить масштабы воровства в провинциях, но его главным итогом было становление Цицерона как оратора. Оно сильно повредило репутации сената, и Помпей с Крассом через год после этого процесса легко добились принятия своей программы судебной реформы.

Победы Помпея на Востоке

Итак, Помпей стал любимцем народа. Он одержал победы на Сицилии, в Италии и Испании; он разгромил аристократию и показал себя стойким борцом за дело народа и реформы. Какие еще проблемы предстояло ему разрешить?

На Востоке было по-прежнему неспокойно, ибо Митридат не собирался успокаиваться. Однако в то время на Востоке воевал Лукулл, одерживая победы в Понтийском царстве и Армении. Новая опасность возникла совсем недалеко от Рима.

Разорив последний богатый торговый город Греции Родос, Рим тем самым уничтожил мощный фактор, сдерживавший пиратство на Средиземноморье. Теперь все Средиземноморье кишело пиратами – их было гораздо больше, чем два столетия назад, во времена господства иллирийских пиратов.

Торговым кораблям стало почти невозможно добраться из одной части римских владений в другую, не уплатив при этом дани разбойникам, – и это лучшее, что могло случиться. Нарушались даже поставки зерна в Рим, поэтому в городе постоянно росли цены на продукты.

Более того, пираты время от времени совершали нападения на города, похищали мужчин, женщин и детей и продавали их в рабство торговцам, не задававшим лишних вопросов. Не было безопасно и у побережья самой Италии. (По иронии судьбы пиратами зачастую становились беглые рабы, которые полагали, что только так смогут остаться на свободе.)

Рим завяз в войнах против своих союзников и рабов, что мешало ему приняться за пиратов.

В 74 г. до н. э. Рим присоединил к своим владениям греческий город Кирену на африканском побережье к западу от Египта. Более двух веков Кирена была частью Египта Птолемеев. В конце концов она стала убежищем пиратов, но захват города Римом положид этому конец.

Оставались, однако, другие пиратские центры. Один из них располагался на острове Крит, к северо-востоку от Кирены, а другой – в Киликии, области на юго-восточном побережье Малой Азии.

В 68 г. до н. э. Квинт Цецилий Метелл Пий (сын Метелла Нумидийского, который победоносно воевал против Югурты) отправился в морской поход против пиратов. Он был одним из самых удачливых военачальников Суллы. Удача не изменила ему и теперь. Он захватил Крит, и в 67 г. до н. э. остров стал римской провинцией. Однако пираты по-прежнему удерживали Киликию.

В 67 г. до н. э. эту задачу предоставили решать Помпею. Ему на три года отдали всю полноту власти на всем средиземноморском побережье и на протяжении пятидесяти миль по суше; за это время он обязывался уничтожить пиратов, Рим был настолько уверен в Помпее, что, как только новость о его назначении разнеслась, цены на продукты питания тут же упали. И полководец не разочаровал Рим. Помпей предпринял решительные меры. В короткий срок он очистил Западное Средиземноморье от пиратов; а потом, отплыв на восток, разгромил пиратский флот у берегов Киликии и сумел заставить пиратов сдаться, пообещав им помилование и хорошее обращение. На это у него ушло всего три месяца.

Если Помпей и раньше был популярен, то теперь стал настоящим любимцем Рима. К этому времени стало ясно, что Лукулл из-за бунтов в его армии не сможет разгромить Митридата, и Помпея назначили ему на смену. Помпей вторгся во внутренние районы Малой Азии, где всю тяжелую работу уже проделал Лукулл, но все лавры опять достались Помпею. Он легко разбил Митридата, который опять ушел на восток, надеясь обрести безопасность в Армении, у своего зятя Тиграна. Однако Тигран решил, что с него хватит. Он обезопасил себя тем, что отказал Митридату в убежище, и признал главенство Рима.

Митридат бежал на северное побережье Черного моря, но Помпей не стал его преследовать. Какое-то время Митридат вынашивал план собрать большую орду варваров и самому вторгнуться в Рим, но немногие оставшиеся верными ему сторонники взбунтовались против бессмысленных войн с Римом. Когда в числе противников оказался сын Митридата, парь в конце концов отказался от продолжения борьбы с Римом и в 63 г. до н. э. покончил с собой, чем и завершилось его долгое, пятидесятитрехлетнее правление.

А тем временем Помпей очищал Восток от врагов, Понтийское царство стало римской провинцией в 64 г. до п, з., а Киликия – годспустя.

Фактически Риму принадлежало теперь все мало-азийское побережье. В глубине суши еще оставались царства, такие, как Каппадокия и Галатия, номинально считавшиеся подвластными местным правителям, однако Рим крепко держал их в руках, и в течение последующих тридцати – сорока лет они тоже превратились в римские провинции.

С наступлением затишья в Малой Азии Помпей повернул войска на юг и прошел вдоль восточного побережья Средиземного моря. Там он обнаружил последний осколок империи Селевкидов, которая за сто двадцать пять лет до этого, во времена царствования Антиоха III, осмелилась бросить вызов Риму. Теперь от нее осталось лишь небольшое царство, включавшее в себя земли, располагавшиеся вокруг сирийской столицы Антиоха.

Целый век вся история Селевкидов сводилась лишь к междоусобной борьбе претендентов на трон все более и более слабеющего государства. Во времена Помпея царем был Антиох XIII, которого три или четыре года назад возвел на трон Лукулл.

Помпей решил покончить с этой бесполезной суетой. Он сместил Антиоха и присоединил страну к Риму в качестве провинции Сирия.

К югу от Сирии располагалась Иудея. Веком раньше она восстала против Селевкидов, завоевала независимость и продолжала существовать под властью царей из династии Маккавеев. Поначалу она процветала под их правлением, но затем ее история в целом также свелась к ссорам между членами правящей семьи.

Когда в Иудею прибыл Помпей, там шла гражданская война между двумя братьями из семьи Маккавеев. Один из них был Гиркан II, а другой – Аристобул, оба иудеи, несмотря на греческие имена.

Помпей потребовал сдачи всех иудейских крепостей. В этом ему было отказано, как и во вступлении в Иерусалим. Помпей три месяца держал город в осаде, после чего, обычно упрямые, иудеи уступили.

Помпей занял город и из любопытства вошел в святая святых Иерусалимского храма – в священный чертог, куда имел право входить лишь первосвященник, и то только в День Всепрощения.

Несомненно, многие иудеи ожидали, что гнев Господень немедленно убьет Помпея, но он вышел из храма живым и невредимым. Тем не менее интересен тот факт, что день, когда Помпей осквернил святыню храма, положил конец его успехам. С тех пор его жизнь превратилась в цепь неудач.

В 63 г. до н. э. Помпей покончил с династией Маккавеев, оставив за Гирканом лишь пост первосвященника. Реальной властью (под контролем Рима) Помпей наделил Антипатра, не иудея, но уроженца Идумеи, местности, расположенной к югу от Иудеи. Антипатр всегда был верным союзником Рима, и с тех пор страна всегда находилась под наблюдением Рима.

Помпей пребывал на вершине славы. В 61 г. до н. э., в возрасте сорока пяти лет, он вернулся в Италию, где отпраздновал самый грандиозный триумф, какой только видел Рим.

Сенат испугался, как бы он, подобно Сулле, не пожелал, оперевшись на армию, стать диктатором, но Помпей не обладал темпераментом Суллы. Он распустил свои войска и поселился в Риме как обычный гражданин.

Помпей, несомненно, рассчитывал, что влияние в Риме ему обеспечит одна только магия его имени и помощь солдат не потребуется. Если так, он просчитался.

Слава победителя Ганнибала еще не дала Сципиону власти над Римом, точно так же как разгром кимвров и тевтонов не дал этой власти Марию. Помпей не стал исключением. Чтобы возглавить Рим, требовались проницательность, холодная голова и умение изворачиваться – и еще армия. Ничего этого у Помпея не было.

Глава 9. ТРИУМВИРАТ

Заговор Катилины

Пока Помпей воевал в Азии, Красе стал лидером партии популяров. Среди его приближенных был утонченный, но своенравный аристократ Гай Юлий Цезарь, который однажды не спасовал перед самим Суллой и даже сумел выйти из той ситуации живым.

Цезарь, родившийся в 102 г. до н. э., происходил из одной из самых древних и благородных семей Рима, и мы могли бы ожидать найти в нем верного сторонника консерваторов из сената. Однако он родился в год великой победы Мария над варварами; его тетя была замужем за Марием, а сам он женился на дочери сподвижника Мария, Цинны. Поэтому, вероятно, именно Марий стал кумиром Цезаря, что и привело последнего в ряды приверженцев партии популяров.

Цезарь после своего столкновения с Суллой, в результате которого он потерял все имущест во и положение в обществе, но сумел сохранить жизнь, поступил очень благоразумно. Он не стал искушать судьбу, а уехал из Италии и сражался в рядах римской армии, воевавшей в Малой Азии, и вернулся домой только после смерти Суллы. Здесь он, подобно Цицерону, прославился как искусный судебный оратор. По своим ораторским способностям он уступал только Цицерону.

В 76 г. до н. э. он отправился на остров Родос изучать риторику под руководством лучших учителей. Но по пути он попал в руки пиратов, которые потребовали за него выкуп, что-то около ста тысяч долларов в переводе на современные деньги. Пока друзья и родственники собирали деньги, Цезарь сумел очаровать своих тюремщиков (он умел очаровать любого). Они приятно проводили время в обществе друг друга, и как-то в ходе дружеской беседы пираты спросили Цезаря, что бы он сделал, если бы получил свободу. Цезарь спокойно ответил, что вернулся бы сюда с целым флотом военных кораблей, схватил бы и казнил тех, кто держит его здесь, чтобы получить выкуп.

Пираты посмеялись, думая, что это шутка. Но когда выкуп уплатили и Цезарь получил свободу, он тут же собрал флот, вернулся, схватил пиратов и предал их казни – все, как обещал. С этим веселым молодым аристократом шутки были плохи.

После короткого пребывания на Родосе Цезарь снова отправился в Малую Азию воевать с Митридатом. После этого он вернулся в Рим и решил заняться большой политикой. Завоевав популярность в народе, он добился избрания на разные официальные посты. Он раздавал направо и налево деньги, доставшиеся ему в наследство. Ни один проситель не уходил от него, не получив помощи; он спонсировал грандиозные соревнования для народа, вел роскошную жизнь и восхищал всех своей расточительностью.

Более того, он продолжил дело погибшего Мария, память которого для многих оставалась священной. Сулла велел убрать статую Мария и его военные трофеи из Капитолия. Однако в 68 г. до н. э., когда умерла тетя Цезаря (вдова Мария), племянник, не побоявшись гнева властей, велел во время погребалыюй процессии нести бюст Мария. В 65 г. до н. э. он добился того, чтобы статуя и трофеи Мария вернулись в Капитолий. Сенат пришел в ужас, но не осмелился возражать, поскольку парод бурно выражал свое ликование.

В результате на свои эксцентричные выходки Цезарь растратил все состояние и залез в миллионные долги. Такая жизнь должна была погубить его. но он не погиб. Красс понял, что ему нужны такие люди, как Цезарь. Где еще он найдет такого великолепного оратора, любимца публики, постоянно нуждающегося в деньгах? Красс понял, что, снабжая его средствами, он сможет использовать его обаяние, ум и популярность в собственных целях, а Цезарь сможет и дальше вести привычную жизнь.

Партия популяров привлекала людей, которые по той или иной причине хотели изменить ситуацию в римском обществе, то есть устроить нечто вроде революции. И не всегда это были приверженцы благородной идеи или защитники бедных и угнетенных. Многие желали поменять существующее положение, чтобы получить власть, богатство или отомстить за что-то.

Пример такого ниспровергателя основ – патриций Луций Сергий Катилина, не вылезавший из долгов. Подобно Цезарю, он был выходцем из аристократической семьи и так же, как и Цезарь, растратил свое состояние на разные экстравагантные выходки. Впрочем, он не имел того обаяния и умения добиваться успеха, какие были присущи Цезарю.

До нас дошли только те описания характера Катилины, которые составили его враги, и конечно же они сильно преувеличивают его пороки. Но даже если хотя бы часть того, что о нем рассказывали, соответствовала истине, то Каталина был ужасным человеком, жестоким, порочным, не гнушавшимся даже убийством. В свое время он входил в число приспешников Суллы и являлся членом консервативной партии. Однако, окончательно разорившись, он, ни минуты не раздумывая, превратился в яростного противника консерваторов, надеясь таким образом поправить свое финансовое положение.

Ему показалось, что единственный способ вылезти из долгов – это добиться избрания консулом. Для этого он стал заигрывать с партией популяров, обещая, в случае своего избрания, провести в жизнь выдвинутую ею программу – разделить землю между теми, кто ее не имел, и ограбить провинции ради обогащения Рима.

Красс поддерживал его, как и Цезаря, но Каталину не избрали консулом. Разозленный, он не придумал ничего лучше, чем начать готовить покушение на консулов и разорение города (по крайней мере, так пишут о нем его враги). Мы не знаем, были ли Красс и Цезарь посвящены в эти безумные планы, но очень сомнительно, чтобы они поддержали их. Трудно поверить, чтобы Красс, один из богатейших людей в Риме, желал ниспровержения существующего порядка и конфискации имущества богачей – ведь он сам стал бы первой жертвой. Скорее всего, ни Красс, ни Цезарь ничего не знали о тайных замыслах Каталины, возможно также, что он вовсе не строил таких радикальных планов, как говорили его враги.

Так или иначе, когда все раскрылось, консерваторы обвинили Красса и Цезаря в том, что они участвовали в заговоре и разделяли намерения Катилииы, да и большинство историков уверены в этом.

Против Катилииы активно выступал глава сенаторов-консерваторов Марк Порций Катон, праправнук и тезка старого Катона-Цензора. (Этого праправнука иногда называют Катоном Младшим или Катоном Утическим, по месту, где он умер.)

Катон Младший был образцом несгибаемой добродетели. Он служил в Азии под командованием Лукулла, восхищаясь той суровой дисциплиной, которую тот установил в своих войсках. Катон сознательно строил свою жизнь, подражая римлянам древности. Он страшно гордился своей добродетелью и всячески выпячивал ее, а это раздражало людей; он никогда не делал скидок наслабости других, а это злило их; он никогда ни с кем не шел на компромисс и поэтому всегда терпел поражения. (Потомки, которым не пришлось сталкиваться с ним в жизни, восхищались его кристальной честностью и нерушимой преданностью своим принципам.)

Против Катилины выступал и Марк Туллий Цицерон, не принадлежавший ни к оптимотам, ни к популярам. Цицерон, в общем, был добрый человек, благородный и честный, с высокими моральными принципами. Не менее справедливый, чем Катон, он не обладал присущим последнему самодовольством. Правда, Цицерон не отличался сильным характером. Он часто сомневался, как следует поступить в том или ином случае, и эта нерешительность производила впечатление трусости.

Однако теперь Цицерон был решителен как никогда. В 63 г. до н. э. он выставил свою кандидатуру на пост консула против кандидатуры Катилины и был избран. Став консулом, он решительно взялся за дело. Один из заговорщиков проговорился о планах Катилины, и некоторые подробности этих планов дошли до ушей Цицерона, включая намерение убить его самого. Марк Туллий старательно собрал сведения о заговоре. Более того, он предпринял меры против вооруженного мятежа. Он велел расставить на стенах Рима часовых, вооружил жителей, а затем созвал заседание сената.

Катилина не побоялся появиться на этом заседании, ибо он, кроме всего прочего, был сенатором. Цицерон встал и произнес самую яркую и эффектную речь в своей жизни, бросив в лицо Катилины обвинения в заговоре. Великий оратор раскрыл все его планы, действия и намерения. Во время его речи сенаторы, сидевшие рядом с Кати липой, встали и отошли, и заговорщик остался один в окружении пустых кресел.

Слухи о страстной, обличительной речи Цицерона разнеслись по всему Риму, и Катилина, не осмеливаясь оставаться в городе, ночью бежал к армии, которую собрали его товарищи. он в открытую восстал против Рима, население которого нришло в ярость, узнав об этом из второй обличительной речи Цицерона, произнесенной на Форуме.

Затем Цицерон предоставил свидетельства того, что друзья Катилины в Риме сговаривались с представителями еще не подчиненных римлянами племен центральной и северной Галлии. Они, по-видимому, предлагали галлам вторгнуться в Италию, когда Катилина ударит в центр.

Заговорщиков, оставшихся в городе, сразу же схватили и стали решать, что с ними делать. По римским законам их должны были отдать под суд, по Цицерон хотел, чтобы их казнили немедленно («линчевали», как сказали бы сейчас). Он боялся, что, если передать их дело в суд, они сумеют выкрутиться, пустив в ход свое влияние и подкупив судей.

Красс благоразумно держался в стороне, зная, что в Риме ходят слухи о его причастности к заговору. Цезарь, о котором ходили точно такие же слухи, оказался смелее. Он выступил с речью, решительно потребовав, чтобы заговорщиков не казнили, а передали суду. Его слова были столь убедительны, что на какое-то время всем показалось, что победит закон.

Но тут встал Катон Младший и говорил так красноречиво, что мнение толпы опять переменилось, и заговорщики были казнены без суда и следствия.

Римская армия встретила войско Катилины в двухстах милях к северу от Рима и разбила его. В 62 г. до н. э. он покончил жизнь самоубийством, сочтя, что другого выхода у него нет.

Разгром заговора Катилины был вершиной политической карьеры Цицерона. На короткое время он стал спасителем Рима или, как льстиво выразился Катон, «отцом страны».

Правление троих

Цицерон, очень тщеславный человек, наверное, решил в тот момент, что теперь всю оставшуюся жизнь будет купаться в лучах славы, но он ошибся. Во-первых, до мой возвращался Помпей, непобедимый полководец, положивший к ногам Рима весь Восток, уничтоживший пиратов, покончивший с постоянной угрозой, исходившей от Митридата, поставивший на колени Армению и уничтоживший одним движением руки Сирийское и Иудейское царства.

Помпей получил грандиозный триумф, после которого он, пребывая в полной уверенности, что ему ни в чем не откажут, распустил свою армию и попросил сенат ратифицировать все его деяния на Востоке. он просил сенаторов на одном общем голосовании одобрить все мирные договоры, которые он заключил, все провинции, которые он присоединил к Риму, всех царей, которых он посадил на троны или скинул с них. Он попросил также наделить землей его воинов. Он был совершенно уверен, что сенат одним словом «да» одобрит все, что он сделал.

Но сенаторы не оправдали его надежд. Помпей, как и Цицерон, обнаружил, что прошлогодняя слава сегодня никого не трогает. К величайшему изумлению полководца, в награду за роспуск армии он лишился власти. Часть сенаторов отнеслась к нему с подозрением, другая – завидовала его славе. Катон потребовал, чтобы все действия Помпея, до самого последнего распоряжения, подверглись обсуждению сената. Особенно решительно был настроен Лукулл (которого Помпей сменил на посту командующего армией и чей самоотверженный труд остался незамеченным, а все лавры достались другому). Он безжалостно критиковал действия Помпея. Красс ему завидовал, поэтому партия популяров была также настроена против полководца.

Пока бушевали страсти, Цезаря в Риме не было. Не зная, что у Помпея на уме, и хорошо понимая, что заговор Катилины запятнал его репутацию, Цезарь уехал в Испанию еще до его возвращения.

В Испании, в западной ее части, Цезарь разгромил несколько мятежных племен, убив этим сразу двух зайцев. Во-первых, ему удалось собрать деньги для уплаты долгов Крассу и другим, а во-вторых, он показал себя как талантливый полководец.

Вернувшись в 60 г. до н. э. в Италию, он обнаружил. что в Риме сложилась ситуация, о которой он мог только мечтать. Помпей, огорченный и возмущенный поведением сенаторов, был готов почти на все, чтобы отомстить консерваторам, конечно, если найдется человек, который подскажет ему, что надо делать. А Цезарь только этого и ждал.

Он предложил объединить силы великого полководца Помпея и блестящего оратора Цезаря. Им не хватало только денег, но их можно было занять у Красса. Пусть и он присоединится к ним. Конечно, у Помпея не сложились отношения с Крассом, но Цезарь не сомневался, что это дело поправимое, и оказался прав.

Все трое согласились действовать совместно, защищая интересы друг друга. Так был создан первый триумвират (это слово произошло от латинского словосочетания, означающего «три человека»).

Цезарь не ошибся. С деньгами Красса, военной славой Помпея и политическими талантами Цезаря они втроем замечательно управляли Римом. Цицерон обнаружил, что о нем забыли, хотя слава победителя Катилины прогремела еще совсем недавно; Катон же и консерваторы, поддерживавшие его, обнаружили, что бессильны.

В 59 г. до н. э. Цезарь легко добился своего избрания консулом; и в этой должности он защищал интересы других членов триумвирата. Другим консулом был представитель консервативной партии, который пытался помешать Цезарю, но Гай Юлий оказался более решительным человеком (как и предсказал когда-то Сулла), которого не так легко было сбить с толку, как когда-то Мария. Цезарь просто выгнал второго консула с Форума и сделал его пленником в его же собственном доме, а пробыл свой срок единственным консулом. Цезарь добился, чтобы все действия Помпея на Востоке были одобрены, а его солдаты получили земельные наделы в Италии.

Единственным человеком, который осмеливался противостоять Цезарю, несмотря на угрозу тюремного заключения и смерти, был Катон. Поэтому Цезарь назначил его губернатором отдаленного острова Кипр, куда ему и пришлось удалиться.

Цицерон, другой противник Цезаря, не отличался храбростью Катона. Его легко было запугать, и Цезарь просто напустил на великого оратора негодяя.

Этого человека звали Публий Клодий. Лишенный каких-либо моральных устоев, чванливый, избалованный и развратный, этот аристократ вечно приносил всем неприятности и сам часто попадал в переделки. Он служил под командованием Лукулла (своего зятя) в Малой Азии, но никаких военных подвигов не совершил.

Впервые он привлек внимание всего Рима в 62 г. до н. э. Решив разыграть женщин в доме Цезаря, он переоделся в женскую одежду и принял участие в религиозных обрядах, на которых позволялось присутствовать только дамам. Однако мать Цезаря узнала его и отдала под суд по обвинению в святотатстве. Но ему удалось взятками добиться оправдания.

Пошли слухи, что Клодию удалось разыграть эту дурную шутку благодаря благосклонности второй жепы Цезаря, Помпеи. (Клодий был так красив, что даже получил прозвище Пульхер – красавец.) Цезарь объявил, что его жена ни в чем дурном не повинна, но развелся с ней, ибо не мог стерпеть даже тени подозрения на имени своей жены. Говорят, что он сказал: «Жена Цезаря выше подозрений». Это высказывание стало поговоркой, означающей требование наивысшей добродетели.

На суде над Клодием Цицерон выступил с решительным требованием казнить его. Его язвительный сарказм вызывал у Клодия ненависть, которая не уменьшалась с годами. В 59 г. до н. э. Клодий стал, по своему желанию, членом плебейской семьи, отказавшись от звания аристократа ради того, чтобы получить право баллотироваться на пост трибуна.

Клодий был избран трибуном, и, чтобы отомстить Цицерону, вытащил на свет божий дело о казни участников заговора Катилины пять лет назад. Он заявил, что, казнив их без суда и следствия, Цицерон нарушил закон и сам подлежит казни. Цицерон в ответ доказывал, что над городом в тот момент нависла смертельная опасность и что его следует не обвинять, а благодарить за быстрые действия.

Если бы Цицерон был столь же смел, как и Цезарь, и держался бы за это утверждение, то ему удалось бы победить, но мужество изменило ему. Клодий велел банде наемных хулиганов запугать бедного оратора. Цицерон не мог даже дойти от своего дома до сената, чтобы на его слуг не напали, угрожая смертью. И Цицерон сдался. Он добровольно отправился в ссылку в Эпир, жалея себя и пребывая в унынии. В его отсутствие Клодий конфисковал все имущество прославленного оратора.

Так Цезарь разделался со всеми могущественными людьми Рима. Двое из них, Помпей и Красс, оказались связаны с ним неразрывными узами. Двоих других, Катона и Цицерона, выжил из города. Теперь он собирался сделать следующий шаг – добиться славы великого полководца. Получив ее, он сможет править один.

Цезарь обратил свой взор на Галлию. Южная Галлия была римской провинцией, но к северу располагались широкие просторы незавоеванных земель, которые, по его мнению, ему предстояло покорить.

Наверное, другие видели в этом излишний оптимизм, ведь Цезарю было уже сорок четыре года – молодость осталась позади. У него почти не было военного опыта – несколько битв в Малой Азии и еще меньше в Испании, вот и все. Он прожил жизнь в довольстве и роскоши – разве он сумеет существовать в суровых условиях войны с варварами северной Галлии?

Однако Цезарь был необычным человеком и сам хорошо это понимал. Он чувствовал, что сможет выполнить все задуманное, и его биография подтвердила его правоту.

В 58 г. до н. э. он объявил себя губернатором Цизальпинской и Трансальпийской Галлии на небывалый срок в пять лет. Но перед тем, как уехать, он, боясь, что Помпей в его отсутствие станет его врагом, решил подстраховаться и выдал за товарища свою прекрасную младшую дочь Юлию. А сам он женился в третий раз на Кальпурнии, дочери одного из друзей Помпея.

Галлия

Цезарь приехал в южную Галлию и стал ждать случая прославиться на военном поприще. Ждать пришлось недолго. Река Рейн отделяла галльские племена, жившие на западе, от германоязычных на востоке, и вскоре последние вторглись в Галлию.

Один из германских племенных вождей, Ариовист, в 60 г. до н. э. перешел Рейн и захватил обширные земли на территории Галлии. В 58 г. до н. э галльское племя гельветов, спасаясь от германцев, решило покинуть свою родину (в современной Швейцарии) и переселиться на берега Атлантики. Гельветы обратились к Цезарю за разрешением беспрепятственно пройти через римскую территорию.

Но Цезарь решил, что нельзя пускать четыреста тысяч диких галлов на запад. Быстрыми маршами и смелыми тактическими ходами он разгромил гельветов в битве недалеко от современного города Отён, в ста милях к западу от границы Швейцарии, и практически уничтожил их. Этот человек, привыкший к роскоши и удовольствиям, доказал всем, что тяготы и опасности походной жизни ему не страшны и что ему не занимать решительности и умения управлять людьми.

Тогда племена галлов обратились к Цезарю с просьбой помочь им справиться с Ариовистом. Цезарь только этого и ждал. Он послал Ариови-сту послание, составленное в таком наглом тоне, что германский вождь просто не мог не ответить тем же. Вскоре они уже обменивались угрозами. Цезарь двинулся на север и в сражении около современного города Безансона, в ста милях к северо-востоку от Огёна, разгромил Ариовиста и оттеснил его назад, за Рейн. С тех пор Цезарь стал выступать в роли защитника и покровителя племен центральной Галлии.

Цезарь был доволен результатами летней кампании и на зиму ушел в Цизальпинскую Галлию. В течение всей галльской войны он проводил зимы по ту сторону Альп, чтобы постоянно быть в курсе происходящего в Риме.

Однако это сильно осложняло задачу завоевания Галлии. Какие бы победы ни одерживал Цезарь летом (а он показал себя блестящим полководцем), упрямые галлы во время его зимнего отсутствия обязательно освобождали какие-нибудь земли от римлян.

В 57 г. до н. э. Цезарь воевал в северной Галлии и подчинил почти всю ее своей власти. Но в 56 г. до н. э. племена, населявшие территорию современной Бретани, в северо-западной части Галлии, восстали, и Цезарь, разгромив их, продал почти все население этой области в рабство.

В 55 г. до н. э. германцы вновь переправились через Рейн и вторглись в Галлию. Цезарь пошел навстречу им и на территории современной Бельгии начал переговоры. Не доверяя варварам, он велел схватить их вождей, а сам атаковал орды германцев, совершенно не готовых к битве, поскольку они считали, что, пока начальство ведет переговоры с Цезарем, можно отдохнуть от сражений.

Уничтожив их армии, Цезарь вновь велел навести мосты через Рейн и вторгся в Германию. Он не собирался завоевывать эту страну, а намеревался только продемонстрировать силу римского оружия и припугнуть германцев. Восставшие галльские племена получили подкрепление с острова Британия, лежащего к северу от Гал лии (так этот остров вступил в мировую историю). Цезарь решил, что не мешало бы продемонстрировать свою силу и британцам. В конце лета 55 г. до н. э. он перебрался через пролив и высадился на территории современного графства Кент, в юго-западной оконечности Британии. После нескольких схваток с местным населением римляне вернулись в Галлию.

На следующий год (продлив срок своего пребывания в Галлии еще на пять лет) Цезарь предпринял еще одну попытку подчинить Британию. Его армия снова высадилась на берегу этого острова и была встречена кельтами под командованием Кассивелауна. С пятью легионами Цезарь прошел в глубь страны, переправился через Темзу и в двадцати милях к северу от нее разгромил Кассивелауна. Вождь бриттов согласился выплачивать ежегодную дань, и Цезарь вернулся в Галлию.

Эта экспедиция не принесла особых результатов, разве что римляне продемонстрировали свою силу пародам, жившим гораздо севернее, чем все те, с кем они прежде имели дело. Кассивелауи так ни разу и не выплатил обещанной дани, и в течение еще целого века нога римского легионера не ступала на землю Британии.

В 53 г. до н. э. Цезарь совершил второй поход в Германию, а в 52 г. до н. э. племена центральной Галлии, недовольные римским владычеством и тяготами, которые накладывало на них римское покровительство, снова восстали, на этот раз под руководством Верцингеторига. Цезарь, отдыхавший в Цизальпинской Галлии и застигнутый известием об этом восстании врасплох, сломя голову бросился в мятежную область и, сумев проскочить мимо войска Верцингеторига, присоединился к своей армии. После тяжелейшего сражения и нескольких опасных вылазок галлов Цезарь сумел подавить и этот бунт, ставший последним, и к 50 г. до н. э. вся Галлия была усмирена. Цезарь объявил ее римской провинцией, и с тех пор в течение почти пяти веков она была одной из самых ценных земель из всех, которыми располагал Рим.